Во имя света и тьмы

– Сейчас поймёшь, Речь шла о материальных ценностях, но то же можно сказать и о духовных, например, таких как любовь.

Чудовище вздрогнуло, но промолчало в желании дослушать странную теорию, а новоявленный психолог продолжал. – Мы не замечаем воздух, и начинаем понимать его истинную ценность, когда его не хватает, то же самое можно сказать о любви. Рай наполнен светом и любовью его обитателей этим не удивишь, в отличие от вашего тёмного королевства…

– Империи. – С ледяным спокойствием поправил ее Оливьер.

– Превосходно, пусть будет так, тебе как воздух нужна была любовь, и ты несметное количество лет искал предмет своего вожделения на кого обрушить свою любовь, пытался получить всеми доступными тебе способами, в каждой из бывших обладательниц браслета искал ту единственную и твоё разочарование стоило им жизни, так что по сути дела они стали жертвами этого дефицита.

Он опустил голову стараясь справиться с переполнявшими его чувствами. Алёна видела, как желваки заходили на скулах и непроизвольно сжались кулаки, острые когти врезались в ладонь, и гостья мысленно отправила благодарность доброй женщине заставившей её надеть браслет.

А Оливьер пытаясь держать эмоции под контролем ответил. – Но Я нашёл ту единственную, нашёл свою любовь и добился от неё взаимности.

Он с вызовом посмотрел в глаза собеседницы, многообещающая, нехорошая улыбка змеёй скользнула по его губам. – Я умею ждать и всегда добиваюсь своего, результат понятен, Наташа стала моей…

Над собеседниками повисла напряжённая пауза, Красноречивый взгляд Алёны заставил Оливьера снова взять слово. – Да, конечно сейчас для Наташи сложное время…. Я понимаю, как ей не просто принять правильное решение, но Я верю в неё. Она у меня девочка с характером, да и ума не занимать… Даже если оступиться, Я ей всё прощу… – Чудовище устремило взгляд в пространство вспоминая свою любимую и единственную с такой теплотой и нежностью, которые рассеивали все сомнения по поводу его чувств.

А Алёне в этот момент стало его по настоящему, искренне жаль, а про себя подумала, оказывается не все так плохо, остались ещё краснокнижные экземпляры в природе, в виде недобитых романтиков, которые вначале влюбляются в душу, а потом сходят с ума, от счастья прикасаясь к телу любимой души.

Алёна улыбнулась и уже хотела успокоительным жестом приободрить грозного обитателя лабиринта и протянула ладонь, чтобы положить на его руку, но тот дёрнулся назад, как от удара. Она увидела искажённое болью лицо и выругала себя за такую преступную неосторожность.

– Слушай, по-хорошему, сними его. – С тихим раздражением бросил демон, – Честно, Я не причиню тебя зла. После того, что было Я просто не смогу этого сделать.

– Но и ты пойми меня, Я не могу этого сделать. – С нажимом ответила Алёна, так паршиво она себя давно не чувствовала. – Я дала слово, с меня взяли обещание, Я не могу подвести человека… – Она осеклась и замолчала, бросив взгляд в густую тень угла, давая понять, что не собирается дальше распространяться на эту тему, чего нельзя было сказать о чудовище. – Наташа?!

– Это не важно. – Алёна уже пожалела о своём несдержанном красноречии и добавила, решив расставить все точки над i. – И давай так, мы об этом больше говорить не будем, Я не боюсь, но и не сниму, а ты не будешь меня об этом просить.

Алёна прислонилась спиной к стене, чувствуя холод мрамора, и закрыла глаза. В этот момент на неё навалилась смертельная усталость, и не было ни страха, ни сожаления, ни беспокойства, ни желаний, ни-че-го, кроме чёрной дыры пустоты отчаяния, за которым в ядовитой дымке выступал край последней пропасти, из которой уже не было выхода – безразличие.

Оливьер не отрываясь, смотрел на неё, каким-то странным, осторожно нежным взглядом, в котором явно сквозила тревога.

Что очень удивило Алёну и заставило взглянуть на это обаятельное чудовище несколько с другой стороны.

Её взгляд был настолько красноречивым, что не требовал лишних слов, заставив Оливьера грустно усмехнуться, похоже считав её мысли.

– Что? Думала, что такие чудовища, как Я не способны на высокие чувства?

Алёна выдержала короткую паузу стараясь подобрать нужные слова, затем тихо, но твердо произнесла. – Я никогда так не думала, не говорила и даже не собиралась. И ещё пару слов в эфире для размышлений: Я не считаю тебя проклятым, тем более не собираюсь расколдовывать, глупостями Я теперь не занимаюсь, у меня на них лимит внезапно закончился, переделывать, так же как и перевоспитывать то же не собираюсь, у тебя для таких развлечений есть Мама.

И ещё одно, большая просьба, не надо приписывать мне мысли и слова, к которым Я отношения не имею от слова совсем. – Она замолчала глядя в полные изумления карие глаза, стараясь перевести дыхание, выступление далось ей не так легко и немного успокоившись, добавила. – А если ты считаешь себя чудовищем, то могу тебя поздравить, значит, повезло, настоящих не видел….

Карие, живые глаза ещё больше расширились от услышанного,  чувствовалось, что ему явно есть, что ответить, но слова настолько запутались в чувствах и в буре эмоций, что перестали складываться в предложения, оставив для разнообразия только междометья и пару не совсем цензурных восклицаний. Алёна, увидев такую растерянность в глазах демона, решила ему помочь и вывести из лабиринта умозаключений, в которых он заблудился, наводящим вопросом. – А теперь ответь мне, друг мой – Оли, Я первая от кого ты услышал подобные высказывания за всю твою долгую и интересную жизнь?

– Знаешь, как ни странно, да. – Просто ответил тот, пожав красивыми, широкими плечами, медальон на груди вспыхнул, сквозь золотую оболочку с выгравированными готическими красивыми буквами с элегантными завитушками, брызнули алмазные искры и так же внезапно исчезли. Алёна решила, что ей показалось, просто навестили галлюцинации от усталости, и перенапряжения и возможно это было только начало.

– Всё бы хорошо, но вот Я тебе почему-то не верю. – Гостья отвела взгляд в сторону, – Но, как говорит Каневский «Это уже совсем другая история».

– Скажи мне, дитя моё, как ты здесь оказалась, а больше всего меня интересует зачем? – Демон внимательно и с нескрываемым интересом смотрел на жертву обстоятельств, но та не спешила с ответом, продолжая всматриваться в темень противоположного угла готического великолепия.

– Ты имеешь в виду ад?

– Лабиринт. – Уточнило чудовище, и лёгкая, ироничная усмешка тронула его губы, – Насколько мне известно, сюда просто так не попадают, здесь одного желания не достаточно.

– По обмену судьбами. – Подумав ответила Алёна, – Поменялась со своим давним другом. – И вздохнув, снова перевела взгляд на демона.     – К сожалению, так и не узнала, что с ним произошло, почему он в аду оказался.

– И он без лишних объяснений согласился на эту авантюру?! – В голосе Олевьера слышалось явное ехидство с долей возмущённого недоверия.

– Да, согласился. – Пожала плечами гостья. – Только не пойму, что тебя смущает?

– То, что ты назвала его свои другом…

– Так и есть. – Не поняла Алёна взыгравших эмоций по этому поводу.

– Очень интересно, действительно высокие отношения… – С ехидной усмешкой заметило чудовище.

Алёна, примерив на себя маску смертельно обиженного, на пару минут замолчала, давая понять, что не желает продолжать этот разговор и выставлять своего давнего друга в таком негативном свете, но демон не собирался отставать с неприятными расспросами. – Да, как там, у поэта, «женщину, религию, дорогу, каждый выбирает по себе, а Я добавил бы ещё в этот список, друзей. – Он внимательно посмотрел в глаза собеседницы. – Но людям свойственно ошибаться, если Я ничего не путаю? И знаешь, Я подозреваю, что ты не входишь в его ближайшее окружение.

В памяти Алёны всплыли яркие моменты не так давно ушедшей жизни, когда оставшись на мели, совершенно без денег и перспективы на быстрого обретение работы с богатым веером неоплаченных счетов в руках. Она помнила, как в последней надежде набрала его номер, но в ответ услышала лишь холодные нотации и несколько дельных советов по поводу  правильной экономии средств, в психе бросила трубку. И да, оказалось не всё так плохо, выручила её тогда соседка, с которой практически не общалась. Называется, помощь пришла, откуда не ждали. Странная штука жизнь иногда получаешь тогда, когда не ждёшь и от того на кого вообще не рассчитывал. Но посмотрев в карие, внимательные, серьёзные глаза промолчала. Решила о личном не распространятся.

Это было не то место и не те темы для исповеди, а душу Алёна давно научилась держать на замке, не открывая её кому, попало, по большому счёту мало кому, веря и поэтому, не разочаровываясь, так было проще. Но вместо этого просто ответила. – В этом ты прав, в его ближайший круг Я не была зачислена, но это темы не меняет, и по этому поводу особо не переживаю.

– Еще бы не хватало. – Как-то облегчённо вздохнул Оливьер, даже чувствовалось, как ушло напряжение, и тут же спросил. – Но Я так и не понял цели твоего визита, кстати, совершенно безумного поступка, но для тебя, как Я понимаю нормального?

На этот раз Алёна решила ответить честно, просто врать и изворачиваться особого смысла не было. – Я здесь по просьбе твоего отца. – И добавила, тщетно пытаясь скрыть так не, кстати, накатившее раздражение. – Надо сказать, очень настоятельной просьбе…

– Да, это верно, Папа умеет убеждать. – Ироничная усмешка, тенью пробежала по губам Оливьера и выдержав паузу, вздохнул, как бы про себя заметил. – Я давно у родителей не был. Они, наверное, соскучились…

– А ты? Разве у тебя не было желания навестить их?

– Было… – Просто ответил демон, задумчиво глядя в пространство перед собой. – Да, нам прислали приглашение, мы хотели приехать сразу после свадьбы, но Мама просила пока не торопиться, а морально подготовить Наташу для встречи с моим Папой и сама обещала поговорить с ним…

– И? – Алёна с интересом заглянула в карие глаза. – Встреча состоялась? Может, поделишься счастливыми моментами, а Я за вас порадуюсь, обещаю, если позавидую, то только белой завистью.

– Нет, встреча не состоялось… – Оливьер замолчал, в уголках губ залегла какая-то необъяснимая горечь, выдержав долгую паузу, он вдруг произнёс. – У Наташи до сих храниться блокнот для лучших воспоминаний, с поздравительной записью на первой странице, Мамин подарок Он так и остался чистым, не считая Маминого поздравления… – Уголки губ чудовища дрогнули, горькая склада стала ещё более заметна.