Во имя света и тьмы

Elli Key

Во имя света и тьмы

Фанфик по мотивам произведения Кристины Юраш

Во имя света и тьмы

Как небо под сердцем в тоске моей бьёшься…Свобода, свобода, так много, так мало, Ты нам рассказала, какого мы рода, Ни жизни, ни смерти, ни лжи не сдаёшься,

Кто знает жизнь, даст то, что не просил.Кто битым был, Тот большего добьётся. Кто слабым был, Тот выше ценит рай. Кто раз ушёл, Тот больше не вернётся. Кто не ушёл? – О чём твоя печаль? У каждого свой крест, Своя обитель. Свой хлеб. Свой стол. И свой урок. Кто битым был? Не плачь, потом воздастся. Груз не неси, на плечи не дави. Кто видел свет, тот не боится ночи. Кто понял страх, тот не боится тьмы. Кто знает смысл, не ищет между строчек.

Светлана Пещерская

Между раем и адом

Бывает всё на свете хорошо, а бывает наоборот, когда чёрная кошка с пустыми вёдрами перебегает дорогу, когда день с утра не задался. Именно так всё и произошло ноябрьским вечером, в холодном сумраке наполненном колючим мелким снегом и ледяным дождём, еле сдерживая эмоции, возвращаясь после третьего в этот день неудачного собеседования, при том если первые два самооценку просто опустили до плинтуса, то последнее решило её просто похоронить.

Эта попытка театральной постановки, исполнение отказа в великосветской манере с элементами утончённого хамства действительно вызвали у Алёны бурю эмоций, а попросту вывели из себя, этот самодеятельный фальшивый театр из очень средней глубинки уже с первого акта хотелось освистать. Но незадачливая соискательница решила, не дожидаясь финала, просто хлопнула дверью.

Она спешила домой отогреться, встать под горячий душ и смыть всю эту грязь, в которую её так старательно окунули сегодня и за чаем подумать о своих дальнейших действиях. Ведь дома её ждали не только три чёрных, как южная ночь, лохматых кота,  но и кипа неоплаченных счетов.                                                     Решив сократить путь, нырнула в подворотню и быстро направилась к арке, находясь в глубоком раздумье, не обращала внимание ни на что вокруг, не услышала она и приближающиеся шаги за спиной. От первого удара все поплыло перед глазами, из рук рванули сумку, но Алёна из последних сил сжала пальцами тонкие ручки, защищая своё имущество, никак не желая расставаться с документами и последней зелёной тысячной бумажкой. Второй удар бросил в глубокую бездну. Последнее, что она видела, перед тем как окончательно отключиться, свою светлую сумку, исчезнувшую за углом вместе с чёрной тенью. Яркий столб белого ослепительного света, словно взрыв, выбросил Алёну из темноты. В какой-то момент она вдруг почувствовала  необычайную лёгкость, наполненную свободой и восторгом, до этого момента совершенно незнакомые чувства, схожие с эйфорией, но увидев внизу своё неподвижное тело, пробитую голову, лежащую в тёмной луже, радостные чувства моментально сменились ужасом и паникой.

Алёна металась в небольшом, тёмном пространстве арки, поминутно выскакивая на улицу, пытаясь привлечь к своему телу, а заодно и преступлению, хоть чьё то внимание, но для всех она была невидима и неслышима. Шансы на спасение таяли с каждой минутой, обещая телу Алёны долгое пребывание около стены холодной, грязной арке, так бы всё и было, если бы не подоспевший спасатель в виде серой, стриженой болонки, единственной, кто заинтересовался лежащей без сознания женщиной, приведя на место преступления свою хозяйку, интеллигентного вида старушку. Так закончилась первая, в серых печальных тонах, часть приключений и плавно перешла непосредственно во вторую, доказывающую, что не всё так плохо, как кажется, всё намного хуже…. Но кто думает о таких пустяках, находясь в коме.

Она неуверенно, медленно обходила кровать по часовой стрелке с прикованным к ней беспомощным, почти убитым своим телом, смотрела на него и не узнавала, или может быть просто не хотела признавать. Скользила удивлённым, растерянным взглядом по приборам. На небольшом экране прыгала зелёная, тонкая нить её жизни, давая небольшую надежду.

Алёна чувствовала себя одновременно свободно, легко, как никогда раньше, и в то же время ужас происходящего сковывал её. Почти каждый час к телу подходили врачи, делая записи в карте, медсёстры в капельнице заменяли пустые бутылочки наполненными раствором, бросая на неподвижное тело беспокойный взгляд. Алёна каждый раз пыталась к ним обратиться с ненужными расспросами, провожая до двери, но вопросы оставались без ответа, а сама она без какого-либо внимания со стороны лечащего персонала. Дверь каждый раз хлопала у неё перед носом. Выходить из палаты Алёна не решалась, оставаясь «сторожить» своё тело невидимым призраком. Всё шло без изменений до третьей полночи…  Когда чёрные стрелки часов сомкнулись на  двенадцати.

– Врачи говорят стабильно тяжёлое. – Ответила пациентка, сильно удивляясь странному диалогу с неизвестным полуночным гостем и добавила. – Но надежда есть…– Добрый вечер. – Тихий вкрадчивый голос произнёс из угла укрытого густой тенью. – С прискорбием наблюдаем, что Ваше состояние не улучшается…

– Конечно, кто бы спорил. Надежда прекрасное чувство, но есть и реальность, порой она бывает, как судьба, очень жестока, за это её и не любят. – Притворно вздохнул, изображая участие вновь появившийся.

– Да кто Вы такой? Что Вам нужно? – Возмутилась Алёна, вглядываясь в тёмный угол, где на уровне глаз, светились две точки. На это полночный гость покинул своё убежище и вышел на платок зеленоватого света падающего от окна.

– Позвольте представиться, Адмус третий и последний.

Алёна отметила про себя, что у того всё вроде бы на месте: копыта, хвост, рога, что называется в полном комплекте, «хоть в этом повезло, бракованного не подсунули» с горькой усмешкой подумала она. А вот то, что последний, немного напрягло и почему-то расстроило, но в ходе последних событий это казалось просто не очень приятным упущением, даже чёрта к ней последнего подослали.

– Ну и что же Вам надо, Адмус последний? – Иронично усмехнулась Алёна. – Что с первыми двумя произошло? Решили, что хороша буду и с последним? М-да, если не везет, то на достигнутом провале не останавливаемся…

– Знаете, что…   – Едва сдерживая раздражение, угрожающе тихо произнёс Адмус, – Если бы не моё аристократическое происхождение, изысканные манеры и воспитание, а вместе с тем мой опыт, интеллект и квалификация, Я мог бы и обидеться, но Ваше плачевное состояние, кроме того, Вы – женщина, заставляет меня сдержать себя.

– Между прочим, зря иронизируете. – Гордо заявил Адмус, стоя на зелёном платке света, как на сцене, только цветов у Алёны не было, что быХвост с чёрной кисточкой, щёлкнув по кафельному полу, обвил копыта. – Да, конечно, ещё скажите, что прониклись сочувствием…

подарить исполнителю главной роли, а тот продолжил.  – Вы зря нам отказываете в сочувствии, меня, например, к Вам лично  прислал сам мессер, он очень обеспокоился Вашим состоянием.

Повисла напряженная пауза. Тишину в палате нарушало только тихое гудение монитора. Алёна посмотрела на своё тело и тихо произнесла. – Я никому ничего продавать не буду, ни при каких обстоятельствах. Вы же, насколько понимаю, за этим явились?

– Очень хорошо, даже замечательно! – Еле сдерживая нахлынувшее раздражение, воскликнул незваный гость, переводя взгляд с тела на призрака. – Только обстоятельства бывают разные.

Алёна настороженно посмотрела на него, а тот продолжил, пытаясь в более ярких красках расписать её будущее. – А как на счёт инвалидной коляски, боли и одиночества? А после, дом престарелых для инвалидов, со всеми вытекающими отсюда прелестями жизни? Конечно, если это можно назвать жизнью?

– Я верю, Бог не допустит этого. – Тихо, но твёрдо ответил призрак, соединив пальцы в замок. – Ты врёшь.

– Да, многие отказывали себе в спасении: не хотели верить ни в потоп, ни в цунами, ни в обвалы, даже в сосули, пока не увидели собственными глазами, да и во много чего ещё, но у меня для Вас один небольшой сюрприз, в кино давно была?

– Что? – Алёна удивлённо и настороженно смотрела на Адмуса, не зная, что от него ожидать.

– Хочу показать Вам оставшуюся жизнь, предупреждаю сразу, фильм на любителя, не для слабонервных, и явно не для канского фестиваля, но занимательный, даже в аду на пробном просмотре, некоторые слишком сентиментальные прослезились. – Он сделал жест рукой и во всю стену открылся яркий белый экран.

– Очень хороший вопрос. Мне он нравиться больше, чем вся наша бестолковая беседа до этого момента, так бы сразу. – Произнёс черт с той же дьявольской усмешкой и добавил уже более серьёзно. – Всего лишь— Нет!!! – Воскликнула Алёна, выставив ладони вперед, словно стараясь остановить начало страшного зрелища. – Это ещё не всё. – С дьявольской усмешкой предупредил Адмус. – Самое неприятное во всём этом… – Он замолчал, пытаясь придать словам более весомое значение. – Боль. Редко, кто из людей её выдерживает. – Хорошо. – Тихо, испуганно произнесла Алёна. – Что Я должна сделать, что бы больше никогда не увидеть этот фильм?

– Нет. – Быстро, но уже с явным сомнением ответила та.подписать один документ.

– Уверенны. – Адмус продолжал стоять в лунном свете с листом в когтистой руке.

– Какие гарантии Вам нужны? – Усталым, бесцветным голосом спросил гость из ада. – Вы подписываете Договор, мы в свою очередь избавляем от страданий на этом этапе, без иллюзий и обмана. – Спокойно в деловом стиле произнёс Адмус, но тут же бросил на собеседницу пристальный с прищуром взгляд. – Или всё-таки решили посмотреть кино? Поверьте, там хэппи-энд сценарием не предусмотрен.– Нет. – Тем же тоном произнесла Алёна. – Мне нужны гарантии.

– Нет. – Отрицательно покачала головой Алёна, бросив испуганный взгляд на всё ещё светящийся на стене экран. – Я подпишу, такого мне действительно не выдержать. – Вздохнув произнесла она. – Пытка длиною в жизнь… – Лист Договора, исписанный уборным, красивым, готическим подчерком лёг перед ней на тумбочку.

– Подписывать кровью? – Упавшим голосом спросил призрак, скользя взглядом по тексту.

– Не обязательно. – Отозвался Адмус. – Чернила надёжнее.

Алёна сделала внизу обычный росчерк, тот который ставила столько раз в своей жизни, начиная с паспортного стола и банка, а одними из последних опытов были несколько Договоров о приёме на работу следующие один за другим и так же скоропостижно заканчивающихся, а этот Договор был последним, подведением итогов самой жизни. Она отложила ручку, снова сомкнув пальцы в замок в ожидании своей участи.

– Теперь всё в порядке, – Вполне довольно кивнул Адмус, пряча ценный документ в чёрный дорогой костюм, – Дайте сударыня руку, и ничего не бойтесь, теперь вы в полной безопасности, под нашей опекой.

Черт увлёк новую клиентку за собой в центр зеленоватого квадрата. Адское пламя, вырвавшись из бездны, охватило их, увлекая за собой по темному и жаркому туннелю. В какой-то момент Алёне показалось, что рубашка неприлично задралась и она, вырвав руку, попыталась поймать и опустить подол. И в следующее мгновение её ослепил яркий свет.

Пациентка закрыла лицо руками, терпеливо ожидая отступление боли и возвращение драгоценного зрения. Через пару минут, она всё-таки решилась открыть глаза и осмотреться.

Она стояла на запруженной ликующим и радостным народом широкой площади. Первое, что бросилось ей в глаза, были разноцветные воздушные шарики. Один даже лопнул у Алёны перед носом, заставив её снова уткнуть лицо в ладони, но теперь уже ненадолго.

Алёна поняла, что оказалась в незнакомом городе, среди разношёрстной в праздничном упоении толпе, а в тёмно-синем бархатном небе расцветали необычайной красоты салюты. Незваная гостья в восхищении любовалась этим прекрасным зрелищем, оглушённая радостными воплями, но, как не старалась, не могла вспомнить ни числа, ни месяца, ни года, ни даже того, что с ней случилось. Она в ужасе поняла, что из прошлой жизни помнила только своё имя, но даже по этому поводу возникали сомнения.

Гостья повернулась в надежде, хоть, что-то выведать, у визжащей от восторга девушки – черта.

– Прошу прощение, что отвлекаю, но вы не подскажите, где Я нахожусь? и что это за праздник?

Та, удивлённо и с явным подозрением, смерила странную незнакомку взглядом, но ответила.

– Так три года прошло со дня свадьбы нашего Мессира. Ты разве не знаешь? Вся империя была оповещена. Столько гостей!!!

– Да – да, конечно, как же не знать. – Поспешно закивала в ответ Алёна, решив не привлекать к своей персоне излишнего внимания, и добавила. – Я прямо с дороги, только сегодня приехала.

– А, так ты что, с окраины? – «Догадалась» блондинистая чертовка, окатив приезжую презрительным взглядом и усмехнулась, – Теперь понимаю, до тех мест, как и до их обитателей все долго доходит.

– Ты уже остановилась. – С высокомерным презрением бросил черт в юбке, – Понаехали тут, житья от вас нет, сидели бы у себя там, от приезжих сплошная головная боль, просто зла не хватает, скорей бы уже закон приняли.Алёну это несколько удивило, но сейчас ей было явно не до политических хитросплетений в отношениях регионов громадной неизвестной империи, хотя предположения на счёт места уже кое-какие были. – Не скажите, где здесь можно остановиться? – После короткой паузы спросила Алёна.

Она переступила козлиными копытцами по булыжникам, вдобавок нервно щелкнув хвостом.

– Прошу прощение, что наступила на больную мозоль.Приезжая с минуту помолчала, пребывая в полном ауте от услышанного, где-то что-то подобное проскользнула в памяти и кануло в лету. Алёна поняла, что уже слышала подобные высказывания, она даже немного приободрилась, значит, занесло не так далеко от дома

– У нас не принято извиняться. – С гаденькой улыбкой ехидно заметила

«закореневшая» жительница города и добавила, всё так же ухмыляясь.

– Мессир говорит, извинения это жалкая попытка избежать наказания.

– Ну, наконец-то, вот моя деревня. – Обрадовалась про себя Алёна. – Ладно, это вспомнила, значит, вспомню и остальное.

Да, всё-таки здорово меня шарахнуло, что память отлетела. Но ещё рассчитывая на сотрудничество, сделала последнюю попытку, спросила. – Может, подскажите, где можно снять угол? Знакомых нет, родственников то же…

– За «так», у нас ничего не делается. – Бросила в ответ хамоватая особа, топнув копытцем, хвост с чёрной кисточкой змеёй обхватил талию. – Да неужели, как же всё знакомо, черт возьми, только вспомнить не могу. – Выругалась про себя Алёна, а блондинистой козе ответила. – А за спасибо?

– Да ты дерзкая… – Прищурилась та, пристально глядя на собеседницу.

– Хочешь жить умей вертеться. – Обезоруживающе улыбнулась Алёна.

– А ты ничего, мне такие нравятся…

– Надо же, как опять повезло! – В очередной раз выругалась про себя «приезжая», в ожидании глядя на новую знакомую, и следующая реплика от неё не заставила себя долго ждать. – Я что-то твоего хозяина не вижу? Не может быть, что бы подобное… – Она смерила Алёну очень даже заинтересованным взглядом. – Было на самовыгуле, у нас это запрещено, если такое безобразие и существует, то где-то на задворках…

– Спасибо, конечно, за комплемент. – Задумчиво проронила Алёна. – Только даже не знаю, как сказать: рабство давно отменено и сейчас вне закона, за это срок можно схлопотать. Так получилось, и все люди теперь свободные… – Она осеклась, – Почти все…

– Ладно, грешно смеяться над убогими. – Вздохнула блондинистая чертовка, смерив гостью придирчивым взглядом, надменно усмехнулась.

И взвесив все за и против, всё-таки решила помочь новой знакомой разобраться в квесте.

– Сейчас ступай ко дворцу, не доходя до ступеней, слева увидишь улочку, не ошибёшься, она из всех более освещена, на рекламы с подсветкой не поскупились, тебе туда. Пройдёшь два квартала, там будет вывеска «Бес жилья», а внизу, под ней – бегущая строка: «Дешевле только даром». «Приезжая» поблагодарила и поспешила в указанном направлении, пробираясь сквозь толпу.

Но Алёна предупреждение уже не слышала, пробираясь ко дворцу, боясь пропустить заветную улочку. Она остановилась, скользя беспокойным взглядом по стенам домов, вглядываясь в тёмные проёмы.– Да, забыла тебя предупредить. – Полетело ей в след. – У нас законы суровые, нахождение души без хозяина у нас карается!

В этот момент боковым зрением увидела предмет, летящий ей в голову. Реакция была моментальной, не зря же в конном клубе почти двадцать лет километры наматывала,  хорошо усвоив уроки по реакции своих четвероногих партнёров.

Незваная гостья застыла на месте с букетом цветов, душистым и прекрасным прилетевшим с мраморной площадки, украшенной колоннами с алебастровой лепниной в виде обвивающей лозы с виноградными гроздьями.  Жених и невеста, отмечающие третий год своей взаимной любви, а может нескончаемого адского терпенья радостно приветствовали

гостей. Августейшая адская пара лучезарно улыбались незваной гостье, а та отчетливо услышала.

– Оливьер! Это был, между прочим, мой букет, ты подарил мне его днём! – Всё так же улыбаясь, но с явной обидой и как не странно тревогой в голосе бросила невеста. Жених ответил, улыбаясь зубастой улыбкой, от которой вампиры уходят в большую депрессию и уже не возвращаются. – Радость моя, Я хотел, что бы на нашем празднике не было место унынию и печали, а эта девушка явно чем-то расстроена, вот и решил разогнать тоску, вот видишь, она уже улыбается, так, что всё в порядке.

Но невесту это объяснение не успокоило, она явно была чем-то сильно озабоченна, если не сказать, напугана, не смотря на улыбку, которую навряд ли можно было отнести к числу естественных, тем более радостных. Она не спускала красноречивого взгляда со странной незнакомки, пока та не скрылась из вида. Но Алёне было явно не до разборок «новобрачных», а уж участвовать в них тем более особого желания не было.

Она спешила в заветное агентство. Надеяться было не на что, если только на свой артистизм, силу убеждения, и ещё пару – тройку скрытых талантов, которые наверняка пригодились бы мошенникам, похоже это всё что она могла предложить.

Открыв стеклянную с ярким витражом дверь, Алёна спустилась по мраморной лестнице, но в просторный холл её не пустили, перед ночной клиенткой выросла внушительная, тёмная рогата фигура охранника. Хвост с кисточкой нервно отбивал чечётку по мраморным плитам пола, выложенным в шахматном порядке.

– Листар, пропусти. – Из глубины помещения донеслось обиженно и устало приказанье.

Алёна прошла внутрь, подивившись богатому убранству и в то же время полной безвкусице хозяина роскоши. Он появился перед клиенткой не в самом дорогом, костюме, но с крикливой претензией. В нем было всего понемножку: вычурность явно не ладила с показухой, странное сочетание цветов мрачного с кровавым, по мнению хозяина обязательно должно было произвести должное впечатление на клиента, и в добавок ко всему этому убожеству прилагался самый надменный вид.

– Мне рекомендовали Вас, как одно из лучших агентств по съёму жилья.

– Алёна замялась и поёжилась под тяжёлым надменным взглядом беса и добавила более просительно. – Я хотела бы снять для начала комнату…

– А Я для начала хотел бы увидеть твоего хозяина. – Грубо прервали странную клиентку, смерив презрительным взглядом. – Вот с ним Я и буду вести беседу.

– Не хочу. – В стольной интонации явно появилось раздражение, бес стоял глядя на человека сверху вниз. – Ничего не хочу слышать ни о ваших бездарных законах, глупых правителях, ни о чём-либо ещё из вашего жалкого мирка, ваша ценность, это ценность одноразовых батареек. —Пальцы железной хваткой вцепились в плечо клиентке. – А сейчас Я принял решение, продать тебя, выставить на аукцион, хоть что-то с тебя поимею, как говориться, с паршивой овцы, хоть шерсти клок. – Бес довольно ухмыльнулся, абсолютно наглым взглядом рассматривая Алёну.Гостья в беспомощном возмущении и тихой ярости, готовой выплеснуться в любую секунду на высокомерного хама, повертела в руках букет, ярко представляя, как отметелила бы его этим веником, но вместо этого стараясь сдержать раздражение и вскипающую злость, ответила. – Если Вы не в курсе, рабство давно отменено, запрещено основным законом, конституцией,… но это так к слову, к общему развитию, если хотите…

– Что ни говори, повезло мне, не каждый раз встретишь свободную душу.

Незадачливую клиентку от такой перспективы нервно передёрнуло. Алёна попыталась вырваться, но это оказалось невозможным, звериные, острые когти намертво впились в плечо и тут в пальцы теребившие букет выпал рубиновый браслет. Крупные бусины горели и переливались кровавым огнём.

Тот, увидев украшение, моментально переменился в лице и из мистера «нет» моментально превратился в саму любезность, из цикла «чего изволите» втянув сначала когти, затем убрав с плеча руку.– Я могу в качестве залога оставить Вам это. – Произнесла ночная гостья, поднимая двумя пальцами браслет на уровне глаз хозяина заведения.

– Большое спасибо. – В ответ улыбнулась Алёна, дивясь разительной перемене, в поведении хозяина этой разукрашенной лавочки и пообещала на всякий случай. – Не беспокойтесь, в конце месяца Я всё оплачу.– Что же Вы сразу – то не сказали? Ну как же так? Не извольте беспокоиться. – Чуть склоняясь перед дорогой гостьей, залебезил он, – Сейчас подберём Вам лучшую квартиру, с прекрасным видом. – И раболепно улыбаясь, заискивающе произнёс. – Мессир будет доволен.

– Да какие счёты между своими. – Отмахнулся суетящийся вокруг

дорогой клиентки бес.

– Знаете, Я не люблю быть должна, поэтому в залог оставляю Вам эту ценную вещь. Оплачу проживание, тогда заберу. – С явным сожалением произнесла Алёна, вещица ей действительно понравилась, и расставаться с ней она совершенно не хотела, тем более это оказался подарок от такой высокопоставленной особы, но делать было нечего, она должна была оставить залог…– Для меня большая честь видеть Вас в моём скромном заведении, Его сиятельство будет доволен, все будет сделано на высшем уровне. – С восхищенным придыханием тараторил он, не сводя глаз с браслета, как бесценного артефакта.

Дальше всё было, как в сказке. Блестящую, новенькую иномарку подали прямо к крыльцу агентства. Алёну быстро доставили к двухэтажному особняку. Второй этаж был полностью отдан в её распоряжение. Она поднялась по лестнице устланной роскошной, бордовой дорожкой края которой были украшены золотым орнаментом.

Гостья прошла по коридору, открыла тёмную, дубовую дверь и остановилась на пороге элегантной роскоши, выдержанной в истинно

аристократической манере.

Апартаменты действительно поражали своей гармонией, изяществом и отменным вкусом. Здесь просто не предполагалось ни какой вычурности и крикливости. Ничего лишнего и в то же время есть все, что необходимо и на своём месте. Высокий потолок с лепниной, большой персидский ковёр, закрывающий почти весь пол, стены украшали подсвечники под бронзу напротив друг друга горевшие холодным, голубоватым огнём, наполняли большую комнату призрачным светом. Два мягких кресла с бархатными накидками, столик из красного дерева. Напротив кровати трюмо, в том же изящном старинном стиле. Хрустальные подвески двух бра мигали и переливались алмазным сиянием с двух сторон зеркала трюмо.

Гостья, обошла комнату по периметру, чувствуя себя посетителем в музее, затем осторожно открыла дверь в санузел, продолжая дивиться роскоши и великолепию дорогого мрамора, габаритам сверкающей белизной ванны, напоминающей маленький бассейн, сияющие, начищенные краны, заключительным штрихом здесь являлись зеркала в богатых золотых рамках, но новой временной хозяйке этой роскоши они показались слишком громоздкими для столь утончённой обстановки.

Около двери Алёну удивило наличие небольшого холодильника, который был забит только отменными, высококачественными продуктами, половину из которых гостья не то, что не пробовала в своей, как она считала долгой жизни, но даже не знала их названия. Вид из двух больших окон выходил на озеро, окаймлённым буйной зеленью, частью лесопарковой зоны.

Если бы Алёна предположительно не знала, где  в данный момент пребывает, то перетасовав карты с красочными картинками с самыми разными местами  то находиться без сомнения в раю. Она выпила пустого чая без сахара, размышляя о своих дальнейших действиях, но толкового на ум ничего не приходило. После второй чашки новых здравых мыслей с ответами на вопросы не прибавилось. Гостья вышла на балкон и села в лёгкое кресло, закинув ногу на ногу поставив фарфоровую чашку с кобальтовой сеткой на круглую белую плоскость столика под стать креслу. Она почувствовала, что уже дико устала от всего происходящего и решила просто отдохнуть и ни о чем, ни думать, наслаждаясь прекрасным видом из окна.