Во имя света и тьмы

– Слово взял пенсионный фонд, замечательно. Ну, поскольку старину учили уважать, сейчас послушаем советы бывалого или бывалой, не знаю, как вернее… Короче, аудитория у Ваших ног. Наконец-то пришёл Ваш звёздный час? – Рассыпал свой заготовленный бисер специально для такого случая по мраморному полу лабиринта остряк, и с раздражённой наигранной радостью добавил. – Так давайте, не стесняйтесь, а то критиков развелось…

– Ок, могу пока предложить только одно, двигаться всем вместе. – Просто ответила Алёна, не обращая внимание на резкий выпад в её сторону и добавила. – И желательно не теряться в прямом и переносном смысле, для вашего же блага. Они двинулись по коридору с предельной осторожностью обратясь вслух.

Алёна первая перешагнула границу света и тьмы, сделала несколько шагов в темноте и через мгновенье оказалась на перекрёстке коридоров в резком пересечении границы света и тени. Она остановилась, вглядываясь в тёмный туннель перед собой открывшегося коридора. Взгляд притягивало три мечущихся огонька алого пламени утопающих в густой тени на старинном бронзовом подсвечнике украшающего стену лабиринта отвоёвывая малую часть коридора у тьмы, но Алёна уже шла вперёд, не сворачивая и не обращая внимание на окрики своих товарищей, во главе с «фанатом ужастиков» призывающие её одуматься и не делать опрометчивых шагов.

Через некоторое время верными странной заключённой с алым браслетом из всей группы оставалось только трое, осторожно двигаясь вперёд, словно боясь оступиться, но не успели сделать несколько шагов, как буквально перед их носом упала решётка с характерным лязгом, чуть не задев идущего чуть впереди, а Алёну в очередной раз высшие силы решили испытать на прочность и проделать оставшийся путь в одиночестве.

Страх сковывал движение, сердце бешено стучало, пульс зашкаливал, кровь больно билась в висках, но она продолжала идти сопровождаемая собственной смутной тенью. Через некоторое время Алёна более менее успокоилась, приведя мысли и чувства в порядок, не торопясь, продолжая свой путь и ведя пальцами по серой шероховатой поверхности стены. В какой-то момент пол под ногами просто исчез, открыв зияющую пасть пропасти, она от неожиданности вскрикнула и, падая вниз, успела мысленно попрощаться с жизнью.

Сколько была в отключке, не знала, но прийдя в себя, решила не двигаться, прислушиваясь и ощупывая себя на предмет целостности, поняла, что особых повреждений нет, кроме ушибов и ссадин, затем медленно открыла глаза и увидела два светящихся над ней в темноте огонька. Неожиданно на стене вспыхнул факел и в свете его пляшущего оранжевого света, над ней нависла тёмная знакомая рогатая фигура.

– Вот и ужин подоспел, как всегда вовремя.

Алёна уставилась на его бычьи рога, выделяющиеся в пляшущем оранжевом свете, а на красивой груди золотом мигнул медальон.Услышала она до боли знакомый голос. – Какой сервис! надо будет оставить в книге хвалебную запись, как думаешь? Если бы ты знала, как Я рад нашей встрече!

Когтистая рука потянулась к ее щеке, но в миллиметре замерла, не смея прикоснуться. – Так, а здесь Я что-то не понял… – Угрожающе тихо произнесло чудовище, переведя вопросительный и возмущённый взгляд с испуганных, растерянных глаз старой знакомой на переливающийся кровью браслет. – Это что такое?

Та молчала, путаясь в мысленных объяснениях: Это глупое, это не подойдёт, этому не поверит, а это просто чистое вранье….

В это время, как Алёна перебирала в уме более менее приемлемые варианты, прозвучавший приказ, как щелчок бича, болью отозвался в мозгу, пронзив все тело и заставляя моментально повиноваться.

– Быстро сняла эту гадость!

Она, как заворожённая, навсегда утонув в омуте карих, демонических глаз попыталась развязать крепкий узел, но тут что-то пошло не так, то ли чары стали слабее, то ли ей повезло самой уйти из под гипнотического воздействия, но очнувшись, она моментально затянула ещё крепче уже начавший поддаваться её усилиям узел.

– Зачем? – Спросила она срывающимся от страха голосом, глядя в сверкающие от злости глаза.

Демон в бессильной ярости ударил кулаком по стене. – Дьявол! Почти получилось! – В зрачках полыхнуло адское пламя, грудь вздымалась вместе с медальоном. Чудовище облизалось глядя на человека. Красный отсвет плясал на его бледном лице. Хищная улыбка обнажила острые белые зубы.

Браслет тем временем нагрелся, кровь внутри бусин бурлила и вспыхивала алым огнём. – Ты же художник, должна обладать отменным вкусом. – И продолжая облизывать незадачливую гостью приторным раздевающим взглядом, добавил. – В прямом и переносном смысле, не пойму, как ты могла нацепить на себя эту пошлость?

Гостья осторожно приподнялась, прислушиваясь к сигналам не совсем убитого тела и сев на широкое ложе обитателя лабиринта, на которое ей повезло свалиться, больше похожее на большой, широкий и высокий матрас с дорогим чёрным, шелковым постельным бельём, поскользив взглядом по роскошному, просторному ложе, снова посмотрела в глаза Оливьера.

– Неужели не видишь? Он ведь тебе совершенно не идёт! Да ты только посмотри, какая безвкусица! – В отвращении скривился он.

– Во-первых, Добрый вечер, был, Ваше сиятельство, во-вторых, вот это… – Она подняла руку, запястье украшенное браслетом замерло на против карих нетерпеливых глаз. – Не для красоты, а в третьих, может всё-таки объясните, что Вы здесь делаете? По моему крайнему разумению и логике вещей, что в принципе одно и тоже, в данный момент времени Вы должны находиться во Дворце и заниматься своими прямыми обязанностями, государственными делами, можете дополнить, если Я что-то пропустила.

– Мне очень жаль, что Я Вас вынуждаю, но безделушку эту Я пока не сниму, как-нибудь в другой раз и при других обстоятельствах – Ответила Алёна с ироничной, лёгкой усмешкой, и тут же более серьёзно добавила. – Пока не разберусь, в чем дело. Что вообще, черт возьми, здесь происходит?!– Ты вынуждаешь меня идти на крайние меры, счастье моё, и пока могу дать бесплатный совет, сними эту побрякушку сама, поверь, это будет лучше, чем это сделаю Я, и ещё одно не стоит мне указывать, где и чем Я должен заниматься, надеюсь это понятно?

– Да, извини, совсем забыла…Оливьер сел напротив Алёны, таким образом, оказавшись с ней опять на одной постели, чуть склонив голову на бок, разглядывая её с нехорошей улыбкой, по кожаной, лайковой жилетке, вспыхивая на золотых бляшках скользили оранжевые блики. – На «ты», мы же договорились.

– Дорого мне обошлась свобода. – Задумчиво проронил Оливьер, разглядывая дымящуюся сигарету, появившуюся в когтистой руке.

– Что, какие-то претензии к работе? – Напряглась Алёна, уже собираясь защищать научный труд любимой тёти, эксперимент, не знавший себе равных, достойный нобелевской премии,а за одно свою тётю – Маргарет, представляя, как она, разбирается с демонической жалобой, и даёт показания в городском суде, под радостные вопросы репортёров из всевозможных СМИ и вспышек камер, чуть не зажмурилась от ужаса, но всё обошлось, её сразу поспешили успокоить.

– Нет, нет, что касается работы, то она была сделана на высшем уровне, как говориться на совесть, без проблем. – В оранжевом пляшущем свете факела блеснула зубастая улыбка и моментально исчезла. – Здесь дело в другом, лично в моем просчёте. – На этот раз задумчиво произнёс Оливьер, карие глаза всегда весёлые, дерзкие, живые, стали серьёзны, и даже наполнены какой-то трагической безысходностью, что ему было совершенно не свойственно, он опустил голову, каштановые локоны прикрыли лицо.

Алёну, такое состояние чудовища сильно удивило, даже несколько напугало, она даже забыла о браслете, сама протянула руку к роскошным кудрям, но тот в возмущённом изумлении отстранился, словно очнувшись от болезненных размышлений, бросив на неожиданную гостью красноречивый взгляд.

– Прости, совсем забыла. – Вздохнула она, отлично понимая, что никакие объяснения сейчас не помогут, и тут же спросила. – О каком просчёте идёт речь? – Алёна заглянула Оливьеру в глаза. – Олли, в чём дело? Что происходит? Ты можешь сказать, что случилось?

– Ровным счётом ничего из ряда, вон выходящего, всё произошло так, как и должно было случиться, не отходя от задуманного плана. – Ироничная

улыбка скользнула по губам чудовища. – Его плана. – И выдержав

короткую паузу, добавил. – Он всего лишь сделал то, что давно хотел сделать, а твоя тётя ему помогла, вот собственно и всё. – Ответил Оливьер с грустной усмешкой и медленно перевёл взгляд на незваную гостью, – С одной стороны Я его понимаю, он не мог дальше терпеть моё присутствие, делить любимую женщину ещё с кем-то, а за одно, как он считал, рисковать её жизнью.… Так что, всё было решено в один момент, в самом начале эксперимента, а так же вопрос с моим дальнейшим существованием, и всё бы получилось, Я бы навсегда ушел в небытиё зазеркалья…

– Не понимаю. – Тихо возразила Алёна, в лёгкой растерянности глядя на чудовище. – Если ты знал исход, зачем согласился? Что, в очередной раз решил испытать судьбу, а за одно и себя на прочность и везения?

– Возможно. – Задумчиво усмехнувшись, согласился тот, и тут же взгляд стал серьёзен и темён. – Ради свободы, возможности выбора, Я готов был рискнуть… Только произошла одна странность, объяснений которой у меня пока нет, это – магическое зеркало, по своей воле оно разлететься никак не могло, и ты знаешь, меня с недавних пор стали терзать смутные сомненья, чтобы это могло быть? – И карие внимательные глаза со знакомой уже весёлой искоркой посмотрели в честные, серые глаза Алены.

– И опять не угадала. – Спокойно и бесцветно ответил демон. – Я лишён силы. Меня от неё избавили в тот момент, когда Я был заключён в зеркальный плен. А ты что подумала, что Я по своей воле здесь? И питаюсь тем, что кинут, развлекаю публику гладиаторскими боями…– А ты случаем не знаешь, что произошло? – Что ты! Нет! Откуда?! – Пытаясь сыграть искреннее возмущение, засуетилась на месте гостья, мечась глазами по мрачному пространству обитания чудовища, это больше напоминало стрельбу глазами к флирту не имеющую отношения. – Обычный несчастный случай на производстве, вернее при проведении опыта, такое бывает, особенно когда случай сложный…. Да, в конце концов, в чем ты меня подозреваешь?!  В то время Я вообще спала. – И немного помолчав, успокаивающе улыбнулась, мысленно проводя пальцами по бледной щеке и каштановым вьющимся локонам. – Оли, ты не переживай, всё наладиться, вот увидишь, особенно с такой силой, как у тебя….

Алёна ошарашено смотрела на него широко открытыми глазами, онемев от услышанного. С фантазией у неё никогда проблем не возникало, но такого она даже представить себе не могла. Наступила тишина напряжённая, гнетущая, как перед взрывом. Слышно было, как где-то капала вода, капли равномерно разбивались о камень…

– Прости. Я хотела как лучше. – Тихо, почти выдавила из себя Алёна, не зная, что ещё можно сказать в такой ситуации, да и это, здесь явно плохо прокатывало.

Но Оливьер в ответ улыбнулся лёгкой милой улыбкой, за которой были спрятаны острые зубы, и гостья это знала, как никто.

– Не усложняй, всё очень просто, ты хотела спасти свою жизнь, надо отдать тебе должное, ты подошла к вопросу неординарно…

– Сначала, да, а после… – Алёна бросила взгляд в сторону, вглядываясь в густую тень дальнего угла, – Я действительно хотела помочь, по мере сил и возможности Я иногда помогаю людям, но… – Она посмотрела в серьёзные карие глаза, что-то в них явно изменилось, но что толком понять не могла и добавила. – Не всегда и не всем.

– Ах, да, благие намерения, куда же без них. – Ответило чудовище с ехидной улыбкой.

Алёна с минуту молчала, пытаясь подобрать нужные слова, но вновь появившееся раздражения сильно мешало этому процессу, когда момент накала немного прошёл, выдала, перейдя в наступление. – Заметь, Я всего лишь предложила, а согласился ты сам, вернее вы вдвоем, ты и твоя дневная личность, приняли такое решение…

– Да, всё верно. – Вполне себе миролюбиво ответил демон глядя на «гостью» обольстительным взглядом, единственное, что не облизывался. – Я не в обиде, даже благодарен судьбе за нашу встречу. То, что Я хотел, получил.

Она в лёгком удивлении уставилась на него, явно ожидая дальнейших объяснений. Оливьер заметил её красноречивый взгляд, но отвечать не торопился, погрузившись в собственные невесёлые размышления, а после произнёс. – Свобода, это очень ценный подарок, даже не знаю с чем сравнить, мне действительно кажется, что ты и твоя тётя были посланы мне самой судьбой, а то, что произошло после, это уже не ваша вина, а наши внутрисемейные разборки.

– М-да, такого финала Я честно не предполагала, прости Оли, хотя, совсем забыла, у вас же прощения не просят, но вот увидишь всё наладиться, встанет на свои места. – Попыталась успокоить демона незадачливая гостья.

– Не переживай, счастье моё, всё в полном ажуре. – Вполне себе миролюбиво отозвался демон глядя на гостью обольстительно -плотоядным взглядом, даже не выдержал, облизнулся, отчего Алёне стало совсем не по себе, и она положила ладонь на бурлящий внутри кровью браслет, это действие так же не ускользнуло от хищного взгляда чудовища, но как ни странно он спокойно отреагировал и добавил. – Ладно, успокойся, заставлять тебя не буду, придет время сама снимешь.

Алёна вопросительно посмотрела на него, а тот самодовольно ухмыльнулся. – Все всегда снимали, кто раньше, кто позже, так что, счастье моё, ты тоже не станешь исключением.

– Что, в самом деле? – Иронично усмехнулось чудовище. – Осталось только сказать, что ты несказанно рада была бы нашим встречам где-то в более романтической обстановке, и без лишних препятствий для дружеских объятий и поцелуев.– А это мы ещё посмотрим. – Тихо, но с явным вызовом бросила та и, выдержав короткую паузу, добавила, усмирив явное неприятие и раздражение. – Но мне действительно жаль, что всё так произошло.

– То, что Я хотел сказать, Я сказал. – В хищной улыбке оскалился демон.– Сегодня Я об этом думать не буду, об этом Я подумаю завтра, но только если тема не потеряет своей актуальности. Чудовище тем временем продолжало облизывать Алёну страстным, раздевающим и в то же время сладким, как поцелуй развратным взглядом, – Счастье моё, ты же не забыла наши вечера? Помнишь, как нам было хорошо вместе? – Ты хотел сказать тебе…

– Если ты снимешь браслет, мы сможем продолжить наши искренние, наполненные страстью отношения…

– Запомни, никаких отношений у нас с тобой не было и в дальнейшем не может. – Заявила Алёна безапелляционным тоном.

– Это всё по тому, что ты тоже считаешь меня проклятым чудовищем, как все остальные?

– Это всё по тому, что ты женат! – В тон ему, пытаясь подавить поднимающееся раздражение, ответила она.

– Да, ты знаешь, Я то же до недавнего времени был уверен, что у меня есть жена, которая любит меня, которая отдала за меня душу и сердце…

Она в изумлении молчала, глядя в совершенно другие карие глаза, наполненные тёмной депрессией, болью и окунувшись в них почувствовав, как тонет в вязкой топи чёрной тоски, моментально отвела взгляд в  сторону, а тот продолжил. – Только отдала она их не мне… – Уголки губ дрогнули, в глазах вспыхнуло и моментально погасло адское пламя. – Я очень любил Наташу и сейчас тоже люблю, не смотря ни на что, даже на то, что для неё Я так и остался чудовищем, которое она мечтала бы расколдовать, как все её предшественницы. – Он остановил внимательный взгляд на нежданной гостье, которая в этих хитросплетениях чужих чувств и судеб вообще уже мало, что понимала.

– Кроме тебя. – Его когтистая рука прошла в миллиметре от её лица, спустилась на грудь, так и не прикасаясь к ней, только движение воздуха заставляли чувствовать прикосновение. В этот момент Алёна боролась с непреодолимым желанием сорвать браслет, но что-то удерживало, возможно, остатки здравого смысла, не давая совершить этот дерзкий и безумный, по смелости, поступок.

– Оли, милый мой, ты ошибаешься. – Как можно более успокаивающе произнесла она глядя в карие, уже начинающие оживать глаза. – Она отдала свою душу, сердечное тепло, любовь вам обоим. Как ты не понимаешь? Вы ей одинаково оба дороги.

– Знаешь, что самое интересное в твоих увещеваниях. – В ответ не весело ухмыльнулся демон, остановив задумчивый взгляд на Алёне. – То, что ты сама не веришь ни единому своему слову, существует золотое правило и его никто пока не отменял, для того чтобы убедить надо самому в это верить.

– Не всегда. – Спокойно парировала собеседница. – Наше демократическое правительство с блеском обходит этот закон. – И выдержав паузу пожав плечами, добавила, но высказывание больше походило на мысли вслух. – Ну не идиоты же они совсем, верить в то, что подчас льют на нас с высоких трибун.

В этот момент железные створы в потолке разошлись, и на пол шлёпнулась ещё одна жертва обстоятельств. Увидев вновь «прилетевшего» у Алёны чуть не вырвался радостный и в то же время нецензурный возглас. Но она решила пару минут помолчать и дождаться, когда мысли станут более приличными. И наконец, решилась поприветствовать «прилетевшего» – Ба! Знакомые всё лица!

А тот, увидев в живую классическую композицию мифов Древней Греции, ошарашенно округлил глаза и стал поспешно, сидя отползать на пятой точке назад. Оливьер внимательно с нескрываемым интересом наблюдал за этой пантомимой который сменился каким-то восхищённо – удивлённым восторгом – Надо же, какая прелесть, вот и десерт подоспел, свалился почти мне на рога! Просто высший класс! – Нехорошая демоническая улыбка тронула его губы, а Алёне почему-то моментально вспомнился Джокер.Тем временем «прилетевший любитель жутиков» пытался встать на ноги, потирая ушибленные места. – Что-то Вы припозднились, мы Вас раньше ожидали.

Та даже опомниться не успела, как парень был схвачен и утащен в густую тень за ажурной решёткой. Звуки доносившееся из темноты, заставили Алёну спрыгнув с кровати, вжаться в угол и медленно сползти к плинтусу, чувствуя спиной холод тёмного мрамора с красноватыми прожилками.– Нет, всё-таки надо будет оставить хвалебную оду этому замечательному заведению. – Он бросил на гостью короткий взгляд и подмигнул. – Не переживая. Я оставлю тебе кусочек.

Когда Оливьер появился, с оскалом счастливой пираньи, измазанным кровью лицом, гостье стало совсем не по себе. Короткая кожаная безрукавка с золотыми узорами, открывала взору интригующую грудь в тёмных потёках. Он остановился около ограды, не сводя развратных, довольных глаз с Алёны, затем вытер губы и подбородок тыльной стороной ладони.

– Ну, всё, счастье моё, ты можешь сейчас смело снять эту гадость. – Радостно объявил демон, с довольной улыбкой глядя на гостью, – Как говорит Папа Маме, Я уже покушал.

– Здесь подходит другое слово. – Неуместно поправила она чудовище, в то время, как тот продолжал скользить по ней плотоядным взглядом, а про себя подумала, в какой-то мере Я начинаю понимать его жену, хотя вернее сказать их жену…. Интересно, какой краской она пользуется, если учесть, что не все краски одинаково полезны в борьбе с сединой, но мысли так и остались мыслями, интуиция подсказала Алёне, что озвучивать их не стоит, хотя может, это было просто чувство самосохранения, и вместо этого ответила. – Не могу сказать, что Я рада за тебя, да, приятного аппетита, уж извини, желать не стану. – И отведя взгляд в сторону, вздохнув, проронила. – Как ни странно, убогого этого жаль, человек всё-таки… Но что сделано, то сделано, голову обратно не пришьешь… – Алёна посмотрела в глаза чудовищу.

Её мысли были в полном раздрае. Она смотрела на демона и не находила слов, остались на выбор только не цензурные и междометья, но они мало подходили для светской беседы за жизнь, а интересоваться вкусно было или нет, как-то не хотелось. Демон тем временем не спеша подошёл к арке, которую обрамляла кованая лоза с виноградными гроздьями из червлёного золота. Редко, где можно было встретить такое мастерство, настоящее произведение искусства.Тот усмехнулся и кивнул в ответ. – И не только голову, счастье моё, Я сожрал его целиком, так что, собирать будет не из чего, почти неделю голодом держали, сама понимаешь, как Я вас ждал…

Он постоял на пороге, уперев руки в бока, окинув взглядом выхваченную из густой тени красными магическими прожекторами в виде факелов, громадную овальную арену, едва заметно поблескивали в пространстве нити паутины магической сетки, отделяющей её от зрительного зала.

– Да, именно так Я и думал. – Он медленно, с грациозностью хищника, подошёл к Алёне. – Таких утончённых, романтичных, воздушных особ, как ты не может увлекать подобное. Чудовище, опустилось на пол, сев рядом с гостьей, забитой в угол, не спуская с неё карих с весело, дерзкой искоркой глаз. Её опять привлёк круглый золотой медальон, сделанный с таким изяществом, он словно излучал алмазное сияние исходившее изнутри.Оливьер, бросил через плечо насмешливый взгляд на гостью. – Как тебе бои без правил? – Да никак. – Просто, без особых эмоций бросила та. – Я таким не увлекаюсь, а почему спрашиваешь?

Она заметила, что демон проследил за её взглядом и не удержавшись спросила. – Я всё налюбоваться не могу на эту вещь, просто, как магнит, притягивает взгляд, может, расскажешь о нем?

– Не сейчас, счастье моё – Мягко ответил тот, во взгляде появилось не свойственное ему тепло. – Придёт время, сама всё узнаешь.

И бережно накрыл украшение ладонью. Повисла напряжения тишина. Двое, в оранжевом пляшущем свете факела сидели и смотрели друг другу в глаза, Один в тревожном ожидании, второй с интересом и вожделением.

– Знаешь, за всё нескончаемо долгое время не было ни одной женщины, которая не считала бы меня чудовищем и не ставила бы целью расколдовать меня, все они считали, что Я проклят. – Первым прервал затянувшуюся паузу Оливьер и добавил. – Все, кроме одной женщины, это моей Мамы, а теперь и тебя.

– Другими словами переделать, вообразив себя, с позволенья сказать, феями. – Решилась вставить своё веское слово старая знакомая. Она вдруг отчетливо представила себе девушку, которая влюбилась в одного, а с заходом солнца встретилась со вторым… – Да, есть такие люди, и их не мало. – Продолжила Алёна, усмехнулась, представляя своих давних подружек, знакомых и уже серьёзно, даже с доле сочувствия посмотрела на собеседника, – Такие как они обычно любят всё переделывать, их всегда, всё не устраивает. Но Они продолжают покупать вещи не своего размера, не того фасона, цвета, и всё это спрашивается для чего?

Потратить время, силы, нервы, деньги на переделку этой вещи. Они расшивают ушивают, меняют фасон, цвет и снова ищут выброшенные детали и всё это для того, чтобы вставить на прежнее место, только уже не помнят куда…

– А итог печален. – Просто ответила та, разведя руками. – Испорченная вещь аккуратно, а может и нет, складывается в мешочек и со словами «об этом Я подумаю завтра» убирается в шкаф до лучших времён, только завтра, как и «лучшие времена» для этой вещи уже не наступают никогда. Но это лишь мелкая неприятность, называемая среднестатистической глупостью.– И каков же итог всего этого «веселья»? – Демон был несколько удивлён от всего услышанного, такой параллели он ещё не проводил, которую сейчас «начертил» для него человек. Карие глаза внимательно и серьёзно смотрели на новоявленного психолога.

Алёна опустила голову и замолчала, окунувшись в какую-то часть своих воспоминаний, затем снова посмотрела во внимательные и честные глаза чудовища, завершила свой печальный рассказ из жизни земных обывателей. – Только это всего лишь небольшая печалька, настоящая трагедия происходит тогда, когда место вещей занимают люди, но здесь всё очень сложно, поскольку воздействие идёт не только на тело, но и на душу, но разве это о чем-то говорит, тем, кто покупает вещи не по размеру. Они даже не понимают того, что ни тело ни тем более душу другого существа нельзя подогнать под выбранный ими единственный верный стандарт, это не вещь с которой вы в магазине промахнулись… А ты, Оличка, значит думал, что один такой, с которым так поступили и конечно же единственный кого «величают» чудовищем?

– Меня не интересуют другие. – Парировал демон, продолжая  удерживать взгляд Алёны. – По большому счету мне на других плевать, мне важно, чтобы моя любимая женщина так не считала.

Гостья в ответ только грустно усмехнулась и стала изучать красные прожилки на тёмном мраморном полу, по которому в оранжевом свете факела, метались и сливались смутные тени. – Знаешь, что скажу, дефицит это страшная и в то же время очень притягательная вещь. Мы это проходили, но с дефицитом вещей, на что тогда только люди не шли, чтобы заполучить желаемое…

– Это ты сейчас о чем? – Насторожился Оливьер, замерев в напряжённой позе не сводя глаз с собеседницы.