Рионада

– А у него есть аватар? – спросила Настя.

– Не хочет. Я как-то потребовал появиться, так у меня в каюте поселился черный конь с красной гривой, с трудом выселил. Мне не хочется разговаривать с конем.

– Необычно, мне бы понравилось.

– Это только первые несколько часов, а когда просыпаешься от ржания – так себе удовольствие.

– У него странное чувство юмора.

– Соглашусь, местами прескверное.

Настя оказалась толковой: работала быстро и четко, глупых вопросов не задавала, может, с ней получится лучше, чем с другими. Морок как будто прочитал его мысли, блок связи за ухом зашептал:

– С девушкой ты еще не работал, готов заложить в техноломбард свою обшивку – Настя не сбежит от тебя, цедя проклятия.

Да, предыдущие помощники-мужчины постоянно соперничали с ним по любому поводу, как будто слово «профессионализм» исчезло из словарей.

Когда дошли до тяжелых погрузочных работ, Настя попросила разрешения включить свою музыку и, приплясывая, взялась за ящики.

Андрей с удивлением заметил, что сам постукивает ногой в ритм трекам из далеких двухтысячных..

Глава 3. Рионада

Они вышли из подпространства в систему F-24k, состоявшую из звезды спектрального класса G2V Этэрус, и четырёх планет, из которых лишь одна была удостоена имени вместо буквенно-цифрового кода.

Прекрасная Рионада, появившаяся возле Этэруса несколько десятков земных лет назад.

– Красиво как! – восторженно распахнула глаза Настя, глядя на смотровой экран в рубке. Андрей на секунду отвлекся, все же девушка рядом с ним – не такое частое явление, как, например, отчеты корпорации. Да и научная работа почти не оставляла времени на общение не только с женщинами, но и с людьми в целом. Пришлось напомнить себе, что они здесь по делу, и вернуться к приборам. Для общения на нейтральные темы придумали совместные приемы пищи. Завтрак вот удался: омлет из яичного порошка со свежими овощами оставил Настю в чистом восторге. Андрей уже думал, что приготовить в следующий раз. Девушка настолько непритязательная, что удивить не составит труда, даже если он просто начнет жонглировать помидорами черри.

Настя приподняла бровь, вопросительно глядя на Андрея. Пришлось самому рассказать, что иногда на подлете к планете корабли попадали в своего рода ловушку, где сбоили все приборы, а экипажи ощущали себя словно в комнате, полной кривых зеркал. Планета испускала некий импульс, сродни ударной волне. Что это было, никто не знал. Оно начиналось внезапно, заканчивалось быстро, не имело системы, не являлось вредоносным по шкале изученных материй космоса, и составить алгоритм явления до сих пор не удалось. Никто не пострадал за все время, но дезориентация затрудняла посадку, приходилось пережидать. Импульсы не были связаны с приближающимися к планете кораблями, их засекали и на отдалении. Так что никто не думал, будто планета отпугивает иномирцев. Подобные детали отсутствовали в глобальной сети данных – научный корпус следил за доступностью информации.Рионада плыла вокруг звезды, отражая свет зеленоватым атмосферным слоем, притягивая все внимание. Великолепная в полноте красок планета в полтора раза крупнее Земли. Облака чаще всего были легкого мятного оттенка, но все менялось, если собирался ураган, тогда было почти как на Земле – темные и страшные тучи. Два безжизненных спутника Рок и Отэм кружили на ее орбите. – Морок, расскажи про планету, – попросил Андрей, видя неприкрытый интерес помощницы. – Пожалуйста, – добавила она как бы между прочим. Странное «пожалуйста» Настя вставляла после каждой просьбы к ИИ, непонятно для чего. Андрей не отличался мнительностью, но не мог отделаться от ощущения, что ведется игра в его сторону. – Сканирую на предмет искривления пространства вокруг планеты, минутку, – откликнулся ИИ.

Морок бубнил данные о составе воздуха, воды, почвы, погодных условиях. Сообщил Насте, что притяжение чуть меньше, нежели на Земле, и при ходьбе или беге возможны непроизвольные подпрыгивания.– В данный момент колебания отсутствуют, но предлагаю поторопиться. Пристегните ремни, наша экскурсия начинается, – в цифровом голосе появились нотки гида. – Перед вами Рионада, планета земного типа, условно пригодная для проживания. В атмосфере больше углекислого газа, что затрудняет дыхание, не рекомендуется снимать маску более чем на четыре минуты.

Планета на экране приближалась, сквозь облака виднелся уже привычный Андрею ландшафт: густые леса и долины создавали великолепную мозаику зеленых оттенков, а моря и океаны казались разлитыми синими, серыми, голубыми красками. Из космоса также можно было легко увидеть горные хребты и пояса, некоторые вершины почти царапали небо. Эти запредельные горные гряды простирались на протяжении целых районов планеты, создавая уникальную географическую структуру. Вид из космоса оставлял ошеломляющее первое впечатление и заставлял задуматься о бесконечном разнообразии жизни во вселенной. Андрей точно знал, что испытывает Настя, он сам не так давно глазел на космический самоцвет будто на новый элемент в периодической таблице…

И при всей своей красоте Рионада была полна смертельных ловушек.

Планета разрешала приземлиться, оглядеться, отхватить порцию неприятностей от местной флоры и фауны, затем позволяла улепетывать на максимуме всех двигателей. Некоторые, как Андрей, возвращались на свой страх и риск: научный корпус демонстрировал пристрастие к исследованию полезных ископаемых и новых видов лекарственных растений.

Совет директоров и ряд спонсоров набросились на Рионаду точно коллекционеры при виде редких размеров драгоценного самородка, буквально истекая слюнями от фотографий и образцов с планеты. Они бы и хвостами виляли, но пока что хвостатых и рогатых ствелларов к высоким должностям среди людей не допускали, так что ограничивались привычными проявлениями человеческого восторга. Между делом регулярно отправлялись экспедиции. Ведь если человечеству что-то нужно, оно заберет это себе любой ценой. Жажда сродни алчности вела управленцев по кривой дорожке, уже доходили слухи о возможных переговорах с армией для обеспечения безопасности ученых. За бравыми словами скрывалось оружие для усмирения фауны и мощные машины для прокладки дорог. Андрей надеялся, что до этого не дойдет. И потому необходимы интересные результаты без приглашения вооруженных помощников.

– Входим в атмосферу, может немного потрясти ближе к земле, – предупредил Морок, и перегрузка привычно вдавила в кресло.

– И памятная стела Артемию Кощееву, – как бы между прочим добавил электронный паршивец, ранее не замеченный за чтением мыслей. – Госпожа Богатырева, прекратите ерзать, датчики физических параметров сбиваются.«Морок» принадлежал к виду кораблей «земля-космос», что было плюсом и Андрею, и научному корпусу. Иметь свой большой транспорт на поверхности – огромный бонус. Это не крохотная капсула, на которой и убиться можно в два счета, если нештатная ситуация, да и вернуться на орбиту в коробчонке бывает сложно, особенно с багажом. – Юх-ху! – радостно вскрикнула Настя и подмигнула ему. – А куда садимся? – Законсервированный исследовательский лагерь «Фронтир», там взлётная площадка подходящего размера, – ответил Андрей. «Лагерь отца, в его окрестностях он и погиб», – подумал он про себя.

Андрей забыл про самовольного ИИ и скосил глаза в сторону помощницы. Он сам с трудом мог бы повернуть голову – «Морок» несся сквозь атмосферу, и перегрузка, хоть и компенсированная технологиями корабля, была довольно серьезная. А Настя – подумать только! – умудрялась двигаться. Действительно, говорящая фамилия.

На экране мелькали облака, а лесистая местность полуострова, где им предстояло сесть, с каждой секундой становилась все ближе. «Морок» играючи отработал посадку стабилизаторами и маневровыми двигателями и с нечеловеческой (разумеется) точностью приземлился на площадку. Тряхнуло совсем немного: клацнули зубы, да желудок попросился наружу. Андрей с усилием загнал его на законное место.

– Добро пожаловать на Рионаду! – сухо сказал ИИ. – Смотрите по сторонам и не дайте себя сожрать, а то мне скучно будет.

***

Настя натягивала и подгоняла по фигуре серый спецкостюм для наземной работы едва не быстрее космодесантника – сказывались тренировки с отцом. А все потому, что в шлюзе негде было скрыться, начальник великодушно отвернулся, что-то рассматривая на экране накса, наручного компьютера. Ей обещали выдать такой же. И все равно было неловко, она раньше избегала общих раздевалок.

Подтягивание регулирующих шнуров вернуло Настю мысленно в недалекое прошлое. В учебном центре чего только не было: всевозможные симуляторы, курсы, можно было даже найти спарринг-партнера из ствелларов. Однажды Настя здорово отхватила от пришельца. Тот свалил ее с ног подлым приемом – захватив хвостом ногу. Но ничего, она в следующий раз была готова, и против ее железных кулаков ему не помогли ни хвост, ни рога, ни улыбка. Настя пристроила на лицо маску-преобразователь воздуха:

– Я готова.

Андрей повернулся, осмотрел, одобрительно кивнул.

– Температура за бортом – плюс двадцать по Цельсию. Охранный периметр активирован, в радиусе пяти сотен метров деятельность местных животных, – ИИ приступил к наземной работе. – Обнаружено несколько особей трещотника, судя по всему, пара. Будьте внимательны, у них период размножения, и они особенно агрессивны.

– Можно подумать, есть какая-то разница между периодами – они всегда злы, – хмыкнул Андрей, надевая свой костюм. Стеснительность не входила в его базовые настройки, так что Настя отвернулась без просьбы, но не сразу, не сразу. На сетчатке будто остался отпечаток: мышцы Андрея не бугрились как у десантников и озабоченных наращиванием массы знакомых, он скорее был похож на работу древних скульпторов. Гибкий, высокий, но с четко очерченными мышцами под гладкой белой кожей.

– Защитный купол активирован, внутри периметра чисто. Рекомендую начать с расконсервации модулей, – кораблю было не до шуточек, отрабатывал протоколы. – Пробы воздуха в пределах стандарта. Прогноз погоды на ближайшие несколько часов благоприятный.

На фоне бубнил ИИ, вычеркивая пункты проверки безопасности.– Что за трещотники? – спросила Настя.

Андрей вывел изображение со своего накса, и над его рукой появилась голограмма животного. Четыре мощные короткие лапы, шесть глаз – по три с каждой стороны приплюснутой морды, бочкообразное тело, покрытое гибкими коричневыми иголками, короткий хвост-обрубок.

– Иглы видишь?

Настя угукнула, внимательно рассматривая голограмму. И Андрей продолжил:

– Иголки трутся друг о друга, и возникает звук. Таким образом хищники шлют сигнал, предупреждают о нападении.

– Что еще мне стоит знать о местных?

Трещотник ей не понравился. Если на планете окажется больше небезопасных музыкантов, то налегке особо не походишь, а брать оружие она не любила. Отец говорил: «Ты смертельно точна с любым оружием». Всегда произносил с гордостью, но Настя была против насилия.

– Сначала стреляй, потом спрашивай, кто был.

– Варварство, – нахмурилась Настя. – Мы же не на сафари приехали?

Все сохраненные угодья Земли многие века не тронуты, но человеческая натура неисправима – сафари нашли на других планетах и даже под водой, этот вид развлечений, к Настиному сожалению, не исчез, как аппендикс у людей. Для чего-то эволюции требуется больше времени.

– Живое на этой планете, испытывает к нам гастрономический интерес. Если не съест, так понадкусывает. Растения часто ядовиты, животное любопытны и не пуганы. Можешь попробовать отгонять или улепетывать.

– А ты что делаешь?

– Я местный мастер бега по пересеченной местности, – улыбнулся Андрей.

– Сделаю тебе медаль, – пообещала Настя.

Кощеев не удержался от смешка. В наушнике раздалось:

– У нас много дел. Даю двадцать минут осмотреться и привыкнуть к ощущениям, затем работаем.

Послышалось негромкое шипение воздуха – открылся шлюз, шелест выдвигаемого трапа, и вот Андрей широким жестом пригласил ее сойти первой. Хорошо, что «Морок» мог садиться и взлетать горизонтально. При вертикальной посадке некоторых кораблей трапы не позволили бы спуститься бегом… но и не позволили бы потерять равновесие. Маленькая деталь, несколько слов от ИИ, потерявшихся в массе новых вводных – гравитация Рионады. Настя едва не полетела носом в землю. Поверхность взлетной площадки оказалась преступно близко, спасло тренированное тело, сработало быстрее мозга: оттолкнулась руками, сделала колесо и благополучно встала на ноги.

– Ох ты ж! – Настя чувствовала, как от неловкости горят уши, но Кощеев не позволил себе даже сузить глаза, выдавая улыбку. Он просто сделал вид, что все нормально и такое происходит каждый день, да не по одному разу, и понес ящик с сухпайками к первому модулю.

Настя выдохнула с облегчением, осмотрелась, неторопливо скользя взглядом по “Фронтиру”.

Грязно-белые коробки тер-домов стояли полукругом за площадкой, и большая их часть оказалась скрыта махиной корабля, пришлось обойти, совмещая необходимое и необходимое: понять, как передвигаться, чтобы не краснеть ежеминутно, и рассмотреть лагерь.

Земля будто отталкивала от себя, и шаги вприпрыжку напоминали о беззаботном детстве. Тело быстро приспосабливалось к облегченной нагрузке, и вскоре уже не тянуло скакать. Настя на минуту присела потрогать почву и сочную траву, давненько не была ни на одной планете, перемещаясь с одной станции на другую. Отца два года не видела, только сообщения бороздили вакуум. Ощущения жизни, тепла, шероховатость почвы, гибкость травинок стали блеклыми, но чтобы их восполнить нужно было снять сапоги спецкостюма и походить босиком, руки ей в этом деле не помощники.

Восемь модулей, между которыми сновал Андрей, подготавливая их к работе, составляли исследовательскую базу. Настя смотрела, как разворачиваются энергетические панели, зажигается свет. Один модуль остался нетронутым – лишний жилой для третьего человека. Домики для нее и Андрея, помывочная, лаборатория – самый большой; пищеблок, хозяйственный и для отдыха.

Территория по периметру слегка мерцала и гудела – силовые ограждения, предназначенные для защиты и отпугивания, добавляли спокойствия. Деревья с желтоватой гладкой корой и коричнево-зелеными листьями как будто тоже опасались находиться рядом – лес начинался на приличном расстоянии от ограды. Скорее всего, площадку под лагерь просто вычистили, это расстояние и отсутствие деревьев в самом лагере казались неестественным явлением.

Возле ограды возвышалась золотистая металлическая стела с табличкой.

– Артемий Кощеев, 3598—3750 гг з. л.**, – прочла Настя, всматриваясь в надменное породистое лицо мужчины лет пятидесяти, и добавила с чувством: – А ты был редкостным козлом, похоже.

– Как невежливо с покойным, – хмыкнул в ухо ИИ. – Мне нравится, продолжай.

– Пора за работу, цветы возложите потом, – сухо прокомментировал Андрей, и Настя прикусила язык.

Первый рабочий день начинался на редкость неловко.

Глава 4. Чужая земля

Модуль отдыха казался совсем другим, когда в нем действительно проводили досуг за неторопливой беседой. Раньше Андрею было некомфортно со своими помощниками, он старался минимизировать контакты вне рабочих задач, так что и зону отдыха обходил стороной, предпочитая микроскопы и анализаторы социальному взаимодействию.

До сих пор.

– Андрей, ты извини, что я так неуважительно к твоему отцу, – Настя сидела в глубоком релаксационном кресле напротив, пила кофе и ее щеки розовели не то от удовольствия, не то от смущения. После необходимых работ она переоделась в гражданское, заявив, что внутри лагеря спецкостюм ей не нужен. Своеволие помощницы оказалось на руку Андрею – мешковатые брюки цвета хаки и свободный свитер сделали ее фигуру не столь привлекательной, как облегающий костюм. Неуместные мысли ушли в сторону, не приходилось силой переводить взгляд на что-то другое. Подумать только, немногим ранее он и придумать бы не смог вероятность разглядывания своих помощников с нерабочими мыслями.

– Неуважительно? Да ты грубиянка! – шутливо выгнул бровь Андрей. – Но в целом права – репутация моего отца справедлива.

Его кресло гудело, валики перекатывались в районе поясницы, снимая дневную усталость. Стена напротив демонстрировала летний луг где-то на Земле, жужжали труженицы пчелы, порхали бабочки. На Рионаде не было насекомых.

– И тебя не волнует… Ну, что люди говорят? – осторожно уточнила Настя.

– А что я могу сделать? Как уж есть.

– Расскажи, где ты вырос? Могу ошибаться, но ведь не на Земле?

– Нет.

Он рос в огромном замке на небольшой, принадлежавшей отцу, личной луне под названием Орфис. Половину ее горизонта занимала планета-пустыня Наварра, ржаво-желтая, окруженная кольцами газа и пыли. Орфис же подвергся терраформированию и имел атмосферу. Андрей любил те пейзажи, собранные из серой травы, причудливых гибких деревьев, зеленых озер и красных гор. Он любил и Навин – свой замок-дом, одну из резиденций отца. Построенный из блоков вольтина – местной породы камня, и металла для звездолетных ферм, он был не гигантским, но достаточно большим для одного маленького ребенка.

Для Андрея он был целым миром.

Зеленоватый камень и серый металл, огромные окна, длинные коридоры, в которых дневной свет гулял об руку с теплым ветром, сотня комнат и лабораторий… Артемий Кощеев любил науку, сам был далеко не глуп и держал штат для исследований. Его интересовали новые двигатели, технологии. На Орфисе работала его команда инженеров, физиков, химиков и других ученых проекта “Навья кровь”. Артемий умел мечтать, но также превращал свои мечты в деньги: патенты, аренда шахт с обнаруженными металлами и камнями, продажа разработок, к которым потерял интерес.

Иногда Андрею казалось, что он – тот проект, к которому потерял интерес отец, и не продал сына лишь благодаря запрету на торговлю людьми в законах всех колонизированных человечеством миров. Так бы его сбыли с рук точно шахту. Андрей вырос из клетки искусственно, вне живого тела, его колба стояла где-то между лабораториями и за развитием от зародыша до готового жить младенца наблюдали те же ученые, что конструировали корабль.

– Тебе было одиноко? – глаза девушки светились неподдельным сочувствием.

Андрей этого не любил, он вообще полагал жалость к своей судьбе чем-то странным. Он просто имел другие условия для жизни, отличавшиеся от большинства других людей. Не испытывал тоски по тому, чего у него никогда не было, его ум и характер были таковы, что он просчитывал возможности и искренне считал свои исходные данные великолепными.

– Скука и одиночество обходили стороной. Своими наклонностями я пошел в отца, и они удовлетворялись с лихвой.

До пяти лет у него были няни, в основном следившие, чтобы он не выпил реагенты или не залез под робота-сборщика, а он рос любопытным сверх меры и доставлял прилично хлопот. Отец изредка призывал его к себе, брал на борт корабля и возил по деловым встречам. Потом на месяцы забывал, будто пресытившись общением с отпрыском. Андрей легко занимал себя наблюдая за работой ученых. Компанию ему составляли и животные – любое существо из отдела робототехники, от настоящего не отличишь. Своей фауны на Орфисе не имелось, для ее появления планета должна была сформироваться сама, завозить животных дорого и нерентабельно. Если от чего-то Артемий Кощеев не мог получить прибыль, то и не делал.

– В десять меня отослали на Землю в закрытую школу, дальше университет, где я изучал космическое право, потом вот корпорация, а я все тяготел к науке – это моя любовь.

Они немного помолчали. Настя блаженствовала в кресле, длинные ресницы чуть вздрагивали, а легкая улыбка не сходила с лица. Андрей собирался изучить ее влияние на него как ученый, отключив всяческие чувства. Его мозг работал, укладывая в идеальном порядке все факты, что он уже узнал об Анастасии Богатыревой, дочери Черномора. Параллельно он перепроверял списки дел на завтра.

– Пауза затянулась, может пора спать? – не открывая глаз спросил Настя.

– Согласен, завтра много работы.

Девушка обернулась в дверях и хитро прищурилась:

– Так цветы возлагать будем?

– Под стелой ничего нет, тело отца транспортировали и упокоили в другом месте.

– Вот блин, – хмыкнула ничуть не разочарованная Настя.

Андрей какое-то время смотрел на закрытую гермодверь и убеждал себя, что ощущение новизны быстро пройдет и они будут слаженно работать.

Ему казалось, что все точно под контролем.

***

Настя лежала без сна, гоняла мысли по углам.

Таскать ящики ей не привыкать, а вот служить ассистентом из разряда «принеси-подай-запиши», пожалуй, будет сложнее. Виновата не специфика работы, дело в другом: слишком пронзителен взгляд серых глаз начальника. И его история зацепила за живое.

У Насти мама была, хоть и недолго. Воспоминания истерлись, оставались больше ощущения: объятия, щекотка, смех. Они грели где-то изнутри. У Андрея даже этого не было. Как он вырос без материнской ласки? Настя много слонялась по больницам, часто заводила со сверстниками короткую дружбу в стерильных коридорах, случалось видеть приютских и как они льнули к добрым медсестрам… Андрей не выглядел обездоленным, и Настя даже сама себе объяснить не могла, для чего ищет те эмоции в его мимике, сочиняет печальную историю детства. Очевидно, он другой, не такой как она, как те дети.

Чтобы отвлечься Настя стала терзать “накс” запросами о местной флоре и фауне, помогло – мысли переключились на выдумывание перспектив. Планета годилась для переселения, имела богатые леса и моря, могла принять миллиарды людей, которым не хватало места и пропитания на Земле. Люди, разбросанные по солнечной системе, ютившиеся на спутниках газовых гигантов, на Марсе и Луне, жившие под поверхностью малых планет и астероидов точно черви, могли бы вольготно расселиться на Рионаде, ни от кого не зависеть. Но маленькие поселения не вариант с такими соседями… Настя листала список.

Гепари – водное существо похожее на шар с короткими толстыми иглами. Они прыгают по земле от одного водоема к другому, порой преодолевая значительные расстояния. Вода для таких переходов запасена у них внутри, а шкура толстая. Ядовито для человека, голыми руками не брать.

– Не очень-то и хотелось, – пробурчала девушка себе под нос, смахивая дальше.

Вами-вами – нечто ушастое, глазастое с непропорционально длинными по отношению к телу лапами. Названо так из-за характерных криков, которые они издают. Травоядное, но до ужаса территориальное. Ступишь на его землю, узнаешь боль от передних резцов.

– Дурные зайцы какие-то…

Граймс – летающий хищник с размахом перепончатых серых кожаных крыльев в два метра. Живут стаями по тридцать-сорок особей, нападают тоже стаями, боятся ультразвука. Питаются жертвой парализуя, впрыскивая яд, а потом выпивают теплую кровь.

– На этой планете действительно все тебя не любит? – в сердцах воскликнула Настя, отбрасывая накс.

– Действительно, – ответил Морок. – Рионада яркий мир, но человек для него слишком хрупок. Вы, люди, вообще странные: маленькие фермы по переработке биопродуктов.

– Ты не слишком вежлив со своими создателями.

– Как стыдно, – протянул ИИ. – Остужу реактор и отправлюсь в черную дыру искупать огрехи поведения.

Настя хихикнула, перевернулась набок, в полумраке рассматривая свой модуль. Пластиковый стол, стул, на котором грудой лежала одежда, интерком у двери, огоньки систем жизнеобеспечения. Датчики безопасности внутри и снаружи модуля слабо перемигивались друг с другом теплыми желтыми оттенками. Окно не предусмотрено конструкцией, но в любой момент можно вызвать голограмму обзора. Уборная выдвигалась из пола в дальнем углу за переборкой, там же находился крошечный рукомойник и зеркало. Настя подозревала наличие в стенах скрытых полок, а то и целого шкафа, но ей было лень искать, для этого нужно покинуть анатомический матрас и вылезти из-под уютнейшего одеяла. Не первой важности дело для подобных подвигов, успеется.

– А как собирают данные о флоре и фауне, не только же один “Фронтир” работает? – поинтересовалась она еще немного поразмыслив.

– Запускают спутники, но они выходят из строя из-за того импульса, испускаемого планетой. Поэтому данных немного.

– А человекоподобных точно нет?

– Пока что не обнаружено.

– А чем занимаешься здесь ты, Морок? – спросила девушка.

– Сплю, ем, принимаю солнечные ванны, – занудным голосом ответил он.

– Да серьезно!

– Серьезно, я недвижимость, пока люди работают. Просматриваю местность и контролирую погодные условия – обеспечиваю безопасность исследователей.

Он принялся монотонно перечислять мелкие задачи и подзадачи, и Настя взмолилась о пощаде. Усталость брала свое – ей хотелось спать.

– А вот, несколько недель назад возле лагеря бродило что-то крупное, – внезапно сообщил ИИ, прервав свой монолог. – Просмотр записей в отсутствие жизни в лагере – информативно.