Полная версия
– Да, – ответил Гарри, неожиданно поняв, что ему жутко хочется есть.
При этих словах Дадли тоже засуетился, но миссис Уизли и без его слов поняла необходимость второй порции.
– Садитесь, милые, я вам сейчас что-нибудь соображу.
Гарри сел. Тут же на колени к нему запрыгнул пушистый рыжий кот с приплюснутой мордой, свернулся клубком и замурлыкал.
– Значит, Гермиона тоже здесь? – обрадовался Гарри, почесывая Живоглота за ухом.
– О да, она появилась позавчера.
Миссис Уизли отрывисто постучала волшебной палочкой по большому чугунному горшку. Горшок с громким звоном вскочил на плиту и сразу начал кипеть и булькать.
– Сейчас-то все спят, мы тебя еще долго не ждали. Ну вот, угощайся.
Она снова коснулась палочкой чугунка, тот поднялся в воздух, подлетел к Гарри и накренился; затем он сделал то же перед Дадли; миссис Уизли едва успела подставить миску под струю густого лукового супа, от которого валил пар.
– Хлебушка? – спросила она.
Но в этот момент их прервали: сверху неспешно спустилась высокая фигура. Эта высокая фигура казалась неподъемной. У незнакомца был вихрь черных волос, его лицо выглядело как у философа, а его рост, превышающий шесть футов, внушал удивительное впечатление. Но самое потрясающее было в его непостижимом наряде – словно у шагающего робота из фантастических фильмов, его нога была облачена в механическую оболочку, и в то же время на правой руке сверкала массивная, тяжелая, металлическая перчатка, по которой от плеча бегали яркие разряды электричества. На его шее блестело украшение из пышно сложенных металлических пластин, невероятно переливающихся под лучами света. Под всеми этими удивительными устройствами Гарри рассмотрел старомодный синий наряд и на другой руке – белую шелковую перчатку. Глаза незнакомца переливались всеми оттенками ночного светила, и этими двумя огнями он проникновенно пронзил души потрясенных гостей.
Взглянув в них, Гарри увидел пылающего энтузиазмом молодого человека, что всю жизнь шел к великим целям и посвятил свою жизнь электричеству. Он строил огромные башни, впечатлял публику, и всего себя отдал мечте. В лице этого человека Гарри увидел отражение великого мыслителя и изобретателя, жившего в первой половине столетия. Разумное и сосредоточенное лицо, но уже без пышных усов пристально смотрело на Гарри.
– Здравствуйте… – опешил Гарри.
Дальнейшие слова застряли в горле у Гарри, который опешил от такого встречного взгляда. Миссис Уизли, обратившись к нему с изумлением, неожиданно обернулась, чтобы увидеть вошедшего. В этот момент Гарри заметил, как тот человек приложил правую руку к груди, а левую аккуратно убрал за спину, всем своим видом демонстрируя благородство и почтение. Затем он до пояса поклонился перед ними.
– Простите, что потревожил ваш столь ранний завтрак, юные гости. Мне было необходимо убедиться, не случилось ли чего-нибудь неожиданного – произнес он с достоинством и серьезностью.
– Никола, все в порядке. Позвольте мне представить вам юношей – Гарри Поттера и его двоюродного брата Дадли Дурсля. – сказала миссис Уизли этому таинственному незнакомцу, затем с улыбкой добавила. – Не откажетесь от ранней порции супа?
– Простите, миссис Уизли. В этом непростом времени я, в своем качестве Слуги, обязан беречь моего Мастера и тех, кто близок ему.
При этих словах, он учтиво поклонился перед миссис Уизли и с благородной грацией вернулся по лестнице наверх.
– Ого! – удивился Гарри. – Я не думал, что кто-то из студентов Хогвартса сумеет призвать Слугу.
– А как его звать-то? – задался вопросом Дадли.
– Никола Тесла, он Слуга Гермионы.
От этих слов юноши замолчали, и только Дадли с удивлением присвистнул. Он рисовал свой Круг Призыва в отцовском гараже, но никто из Слуг не явился.
– Может, еще не время… – задумчиво протянул он.
– Не время для чего? – спросила миссис Уизли с некоторым беспокойством в голосе.
– Мы… Я хотел сказать, что и я пытался вызвать Слугу, но у меня ничего не получилось, – с грустью в голосе признался Дадли, выливая содержимое ложки обратно в тарелку, прежде чем снова набрать ею суп.
– Ну, знаешь… – ответила миссис Уизли с некоторой задумчивостью и неприязнью в голосе.
Неужели что-то неприятное случилось в Норе за последние две недели, и это учудил еще какой-то Слуга? Гарри невольно ощутил себя заложником обстоятельств, в которых все новости приходят к нему в самую последнюю очередь. Обиды на друзей за это у него не возникло – как-никак, сову с посланием, рассказывающем о Слугах могли легко перехватить, а телефонный разговор могли подслушать – зато вместо нее возникло желание раскрыть поскорее секреты. И желательно, чтобы время до утра пролетело невидимой стрелой…
Глава 7. Человек, подчинивший молнию
Утро принесло с собой сюрприз для Гарри – перед ним внезапно появился загадочный и стройный мужчина средних лет. Он был само воплощение уверенности и решимости с темными завитками волос, которые придавали его лицу неподвластную непоколебимую силу. В его глазах горела ослепительная, почти электрическая синяя искорка, показывая, насколько он был одаренным и интеллектуальным человеком, способным покорить весь мир.
Весьма характерным для этого великого ученого был его научный костюм с высоким воротником и яркими голубыми манжетами, которые символизировали его увлечение и открытость к новым технологиям. Его сильное телосложение и пропорциональные конечности говорили о его мощи и энергии. И вот, в его руках держались инструменты, свидетельствующие об его гениальности и непрерывной творческой работе.
Его внешность и одежда в гамме темных серых и синих оттенков просто излучали загадочность и элегантность. Казалось, Никола Тесла был поистине величественным существом. Все в нем отражало его непревзойденный разум и потенциал, а его взгляд, словно пророческий, проникал сквозь пространство и время, и находил ответы там, где для обычных смертных все оставалось загадкой.
– Доброе утро, Гарри Поттер. – поприветствовал юношу гений. – Как спалось?
– Доброе утро… – растерянно пробормотал Гарри. – Хорошо спалось, спасибо.
– Тогда позвольте пригласить вас на завтрак. – обратился к нему великий изобретатель. – Мой Мастер уже ожидает вас внизу. И не забудьте о манерах, мой друг!
С этими словами Тесла оставил Гарри и легкой непринужденной походкой вышел из комнаты, растворившись в коридоре среди образцов электрических изобретений. В ответ на его слова Гарри оставалось только пожать плечами в недоумении.
Немного позже Гарри глубоко задумался – как же получилось, что Гермионе достался именно Тесла? Гермиона прекрасно ладила с любыми знаниями и была талантливой ученицей, но Гарри никогда не замечал за ней того, чтобы она вдруг перешла через границы усвоенных уроков и показала себя по-настоящему творческой личностью. В отличии от той же Кэти Меллоухейт она никогда не позволила себе экспериментов с заклинаниями и даже не пыталась сварить собственное зелье, идея которого вдруг пришла ей в голову. Но Тесла даже в Норе создал несколько десятков разных электрических изобретений, и к величайшему удивлению Гарри, они работали.
Благодаря Гермионе он хорошо помнил уроки из истории Хогвартса о том, что электрические приборы не могут работать в волшебной среде, из-за чего Хогвартс-Экспресс был влеком алым локомотивом на паровой тяге тогда, как маглы давно приручили электричество и воспользуйся волшебники их достижениями, путь до Хогвартса стал бы значительно быстрее. Но Тесла своим примером показал, что даже волшебники не все знают про электричество…
– …и мне кажется, их выводы слишком ограничены, из-за чего они не замечают грандиозные возможности, которые предоставляет электричество. – с убеждением сказал Тесла. – Вскоре маглы создадут устройства размером меньше спичечного коробка, которые позволят им слушать радиопередачи и смотреть фильмы. Начальник огромной компании сможет произнести слово в Париже, и оно тут же будет услышано в Нью-Йорке, Брюсселе, Рио-де-Жанейро, Токио, и даже на других, отдаленных от нашей Земли, планетах. И самое удивительное, все это будет осуществлено без всякой магии. Я уже предсказывал это в конце прошлого века, и теперь мои слова становятся все ближе к реальности.
За завтраком в Норе процветала оживленность. В доме Уизли гостила Флёр, решившая пожениться с Биллом, она много помогала миссис Уизли по дому, как настоящая заботливая невестка. С радостью и гордостью близнецы Уизли представляли Гарри свое новое приобретение – костюмы из самой редкой драконьей кожи. Тем временем Рон, неудержимый в своих стремлениях, пытался продемонстрировать всем своего недавно призванного Слугу. Но, к несчастью, все его усилия были напрасны – несмотря на все указания Рона, никого не явилось. Это вызвало смех у его братьев, и Джордж, относящийся к ситуации с неподдельной шутливостью, сочувственно похлопал Рона по плечу, после чего торжественно произнес:
– Зрительный зал открыт! Появись, Слуга!
По лестнице прозвучали шаги, и вот, по ней уже спускается еще одно огневолосое создание – можно сказать, неведомый представитель семейства Уизли. Гарри, впервые увидев его, даже поморгал глазами, и подумал:
– Да разве это не очередная проделка братьев, гость с очевидным родственным корнем?
Но лишь один его взгляд задержался на этом госте и все сомнения исчезли вмиг. Пред ним стоял человек, чьи явственно охотничьи глаза сияли вдумчивостью. Их наполняла решимость и мужество. Этот человек шагал твердо и стройно, высокий, немного ниже самого Теслы, облаченный в зеленый наряд, идеально подходящий для прогулок в лесу. Но как только он заговорил, Гарри ощутил в нем две вещи одновременно: бесспорную харизму и схожесть с близнецами.
– Мои дорогие сограждане и благородные дамы, пребывающие в этом скромном поместье! Позвольте мне представить себя – Робин Гуд, доблестный герой, хранитель справедливости и борец с несправедливостью. Великодушие, щедрость и отвага мои, а также ваши почетные предки, и великое сопротивление тьме, связывают наши сердца воедино. Пусть лицо зловещего неправосудия дрожит, когда мы, солидарные и непреклонные в своей решимости, встречаемся на этих землях! Вставайте, любимые друзья, и дайте мне присоединиться к вашей солнечной банде!
Рон тяжело вздохнул, отчаянно пытаясь спрятать свою тревогу, но его выдал собственный взгляд. Он молча поднял руку, и Гарри увидел сложный символ, вытканный на его ладони.
– Я верю тебе, Рон. – мягко похлопал Гарри его по плечу.
– И я тоже. – попытался подбодрить его Дадли.
– Что же мне теперь делать? – забеспокоился Рон. – Использовать командное заклинание?
– Ни в коем случае! – вмешалась Гермиона. – Использование командного заклинания сейчас может быть слишком недальновидным решением! Поговори со Слугой, которого ты призвал, когда у тебя будет возможность.
– Ладно… – Рон опустил глаза, соглашаясь с ее словами.
Гарри на мгновение задумался, затем решил сменить тему, надеясь отвлечь Рона от его проблем. Он не хотел обсуждать сложные вопросы, как применение волшебниками электричества, и тема короля Артура пришла на ум первой из тех, которыми он зачарован последние дни.
Тесла мгновенно ответил, не задумываясь ни секунды.
Пригладив свои темные волосы и подняв брови, он с глубоким проникновением начал свой рассказ:
– Король Артур, мой юный друг, был великим вождем, величие которого непостижимо для нас, скромных смертных. Он был безупречным в своем стремлении к справедливости и борьбе за благородные идеалы. Как капля бархатного тумана, он проник в наши сердца, став символом мужества и самоотверженности.
Гарри и Рон слушали с открытыми ртом и глазами, поглощенные каждым словом, словно пожирал их голодный огонь захватывающего приключения. Гарри, ощущая, что вихрь эмоций накатывает на него, продолжил:
– Я всегда восхищался историями о его царстве, его мече Экскалибуре и рыцарях Круглого Стола. Но, пожалуй, самое главное – это его способность объединять людей, воплотить идею, что даже в мире полном разделений и огня можно найти единство и мир, а мечты о справедливости могут стать ярким светом во тьме.
Гарри остановился, чувствуя, как его голос замирает в воздухе, словно чудо, которое оживляет историю. Рон, ощущая ту же энергию, взглянул на Теслу, горящего глазами и должен был сказать свое слово:
– Король Артур – это не только символ доблести и мужества, но и символ братства. Его рыцари, сражаясь рядом, делили свою кровь и пот. И я верю, что такие друзья сильнее, чем все силы тьмы вместе взятые. Жаль, мой Слуга не таков.
– И как вы думаете… – начал Гарри, растерянно.
Он изо всех сил старался отвлечь Рона от мыслей о Слуге.
– О, почувствуйте, какой значительный вес имеет один этот Слуга, севший во власти в Британии. Это что-то действительно тревожное. Я уже предвижу войну, но не из-за того, что Король Артур взялся защищать страну, а из-за людей, тех, для кого он лишь инструмент. Они явно замышляют что-то страшное, осознанно провоцируя ситуацию. Но скоро вы и сами все поймете.
– А что это значит? То есть, Артур будет защищать страну от внешних напастей? – с недоверием спросил Дадли.
Тесла лишь загадочно улыбнулся.
– Это Слуга великой силы, поверьте мне, молодой человек. И его лидерские качества, что называется, сносят крышу. Но у каждого лидера свои испытания.
– И что это за испытания? – начал вопрошать Гарри, но тут же передумал – ведь сам Тесла сказал, что все станет ясно очень скоро. И зачем вопросы задавать, если ответ скоро будет известен?
– Ну ладно. А как же будет развиваться Война за Грааль?
– О, мой дорогой приятель! – улыбнулся Тесла. – Еще не все шахматные фигуры расставлены на доске, а война за Святой Грааль уже началась с прошлой осени. Она унесла жизни многих ни при чем стоящих людей, но еще больше пожертвуют в будущем, когда фигуры начнут развивать свои стратегии под руководством их Мастеров.
– А что за фигуры на доске? – тихо спросил Гарри, судорожно волнуясь о будущей судьбе Британии.
Тесла взглянул на него смутно и открыл рот, готовясь сказать что-то, но вместо этого лишь задумчиво кивнул.
– Знаете, мой молодой друг, Война за Грааль – это нечто более страшное, чем вы себе представляете, – заговорил он, отбрасывая самый последовательный покров своей речи. – Великий и могущественный Слуга начал развертывать свое войско, но нет гарантии, что оно окажется на стороне добра. Он является символом надежды и спасения, но ничто не длится вечно, правда? И испытание, которое ждет его, поразит всех нас.
Начавшаяся война безжалостно опустошила множество домов в Лондоне, оставив лишь пепел и разрушение. Лицо Гарри побледнело от страха и бессилия.
– Что мы должны делать? – прошептал он, чувствуя, как сжимается сердце от той ужасной предательской тьмы, что набирает силу в мире.
– Мы должны сражаться, – загорелся огонь в глазах Теслы, словно он сам стал воплощением борьбы и храбрости. – Мы то оружие, что будет последней надеждой для нашего мира. Но помните, каждый выстрел будет стоить крови и слез. Вы должны быть готовы к самым тяжелым жертвам.
Гарри словно испытал на себе давление всего мира. Он глубоко вздохнул и собрал всю свою силу воли под электрическим взглядом Теслы.
– Я все еще не готов, – сказал он без какой-либо решимости в голосе. – Я так не хочу позволить этому злу поглотить наш мир. Но я не готов, чтобы вы сражались за нас до последней капли крови.
Тесла ни слова не сказал в ответ, лишь наградил его понимающим взглядом. Ни слова ему не сказали Гермиона, Дадли и Рон, и даже Джордж с Фредом обошли стороной сказанное им, отчего Гарри впервые почувствовал среди друзей себя совершенно чужим человеком.
Весь день Тесла возился со своей башней во дворе Норы – постоянно залезал наверх, что-то подкручивал, отлаживал и все это делал с самым увлеченным лицом. Вечером он пригласил в купол этой башни ребят, желая показать им нечто прекрасное. Из всех отважилась подняться лишь Гермиона, да сам Тесла, а остальные решили наблюдать со стороны. Волшебники, вероятно, всерьез не воспринимали его изобретений, а Дадли о чем-то беседовал с Биллом.
Тесла дождался момента, когда солнечный диск скрылся за облаками и в тот же момент башня засветилась. Гарри прикрывал свой взгляд от ослепительного блеска, и вздрогнул, когда тысячи молний вспыхнули и устремились в стороны, словно небесные стрелы. Каждый раз, когда отголоски грома проникали в его уши, сердце Гарри билось с бешеной силой. В ливень, сопровождаемый этим небесным зрелищем, он впервые увидел северное сияние – волшебное сияние, властвующее над всем. Он увидел таинственное сияние вокруг своего тела и вокруг всех живых существ поблизости от себя – даже вокруг каждого цвета и листочка на дереве. Мощь и величие жили в каждом ударе молнии, раскачивающей склон этой башни в своих удивительных танцах.
Гарри проследил путь каждого электрического разряда, который безжалостно раздирает воздух на десятки миль, и его охватила дрожь от благоговения. Это необычайное свидетельство вселенского размаха захватило его мысли и взгляд. Раньше он никогда не смог бы представить себе такую мощь, сосредоточенную в руках обычного смертного. Но Тесла не был простым смертным. Прежде всего, он был ходячим откровением, возобладавшим над всеми представлениями о возможностях человека и его разума.
Под полусферическим куполом, который служил убежищем для Гермионы, находился человек, чья власть заставила саму молнию повиноваться его воле. Гарри никогда раньше не ощущал такого величия и восхищения к человеческому существу. Зная, что этот человек был на их стороне, он только еще больше возносился в своем уважении к нему. Таким был Слуга Гермионы Грейнджер.
Глава 8. Переулок надежды
Дни в Норе истекали серой, тягучей смолой. Для Гарри само существование здесь превратилось в заключение – не в стенах, но в лабиринте собственной души, где каждый поворот вел к тупику отчаяния, а воздух казался спертым и неживым. Некогда живой, дышащий сад за домом теперь казался заброшенным погостом, где под спудом лежали не тела, а погребенные надежды. Игры в квиддич с Гермионой и Дадли – лихорадочные, отчаянные попытки вырваться – лишь острее напоминали о безысходности; каждый пропущенный квоффл отдавался во рту привкусом пепла. Они бились против Рона, Джинни, иногда даже Седрика, но фигуры противников, казалось, были вытканы из самой тени, неумолимо опрокидывая их хрупкую оборону.
Вести из волшебного мира сочились ядом. Каждая новость – как вскрытая могила, откуда поднимался тлетворный дух прошлого, отравляя воздух, которым дышал Гарри. Нападения дементоров, о которых шептались взрослые, вытягивали не только радость, но и сам цвет из мира, оставляя после себя лишь пепел и стылую пустоту, от которой ломило кости.
Сквозь эту серую пелену Гарри видел лишь тени – они скользили по стенам, заглядывали в окна, шептали в углах его сознания что-то неразборчивое, но полное угрозы, заставляя нутро сжиматься от ледяного предчувствия. Люпин, с лицом, словно высеченным из камня скорби, обронил весть о гибели Каркарова – еще одна зарубка на кровавом счету этой войны. В памяти Гарри на миг вспыхнуло испуганное, мечущееся лицо директора Дурмстранга. Но слова о брате Сириуса, Регулусе Блэке, прозвучали иначе. Они не просто ранили – они впечатались в душу раскаленным железом, оставив клеймо пустоты и звенящей тоски. Гарри никогда не знал его, но теперь имя это стало синонимом предательства, падения, той самой тьмы, что могла поглотить любого, даже самого близкого. Угроза, нависшая над Сириусом, ощущалась почти физически – как холодная рука на горле.
Торт, поданный миссис Уизли с вымученной улыбкой, казался неуместным, как венок на свежей могиле. Ее голос звучал натянуто:
– Нужно искать светлые моменты, Гарри, даже сейчас… Нужно стараться.
Но слова разбивались о глухую стену его горя. А мистер Уизли, сам того не желая, добил остатки надежды жестокой прямотой:
– Олливандер пропал, Гарри. Его лавку закрыли, заколотили… Никто не знает, где он.
Не просто лавка – символ. Место, где волшебник обретал часть своей души. Теперь оно было пусто, как гроб. Тьма не просто наступала – она пожирала их мир по кускам.
После дня рождения, пропитанного запахом ладана и печали, письма из Хогвартса, найденные на следующий день, стали неожиданным просветом в сгустившихся сумерках. Гарри – капитан команды Гриффиндора по квиддичу. Новость не принесла бурной радости, скорее – тяжесть новой ответственности, но это была задача, цель, нечто реальное в этом мире призраков. Он машинально провел пальцами по тяжелому значку. Гермиона, чья вера в правила и порядок казалась почти незыблемой даже сейчас, искренне поздравила, напомнив о привилегиях старост – маленький островок нормальности. Даже Рон, увидев значок, похожий на тот, что носил Чарли, выдавил искреннее:
– Круто, Гарри. Правда, круто.
Это был проблеск прежней, незамутненной дружбы.
Миссис Уизли, ухватившись за список учебников как за спасательный круг, погрузилась в планирование поездки на Косую аллею. Лишь бы не думать, лишь бы действовать. Рон, однако, умудрился ляпнуть, криво усмехнувшись:
– А что, если Волдеморт сам за учебниками придет во «Флориш и Блоттс»? Встретимся у кассы?
Шутка прозвучала кощунственно в наэлектризованном страхом воздухе. Миссис Уизли вспыхнула не столько гневом, сколько паникой, и ее резкий, почти визгливый окрик: «Рональд Уизли, не смей произносить это имя и такие вещи!» – заставил всех вздрогнуть.
Утро субботы выдалось бледным, анемичным. Миссис Уизли, сцепив зубы, сдержала привычный утренний крик на детей – маленькая жертва во имя хрупкого мира. Но с каждым шагом к выходу напряжение нарастало, словно невидимая петля стягивалась у них на шеях. Билл, стараясь сохранить лицо перед Флер, сунул Гарри мешочек с золотом – жест щедрый, но отдававший похоронным золотом, которым откупаются от судьбы. Флер, чья неземная красота казалась почти неуместной в этом сером мире, тихо поддразнивала Джинни, и ее смех прозвенел коротко, как стеклянный колокольчик перед бурей. Министерство прислало машину – бронированную, неуютную коробку, создававшую иллюзию безопасности, но пахнущую казенщиной и страхом.
Мистер Уизли, понизив голос так, что Гарри едва расслышал, предупредил об охране:
– За тобой будут присматривать, Гарри. В переулке. Не удивляйся.
Чувство защищенности было вязким, липким, как паутина. Он – драгоценный груз, который нужно доставить. Это знание давило, мешало дышать. Мысль о прогулке по Косому переулку под конвоем вызывала тошноту.
Они шагнули в «Дырявый Котел», и дверь за ними захлопнулась с глухим стуком, отсекая остатки тусклого уличного света. Пыльная половица под ногами Хагрида скрипнула жалобно, как старые кости. Зал был пуст. Мертвенно пуст. Лишь Том, хозяин, сгорбился за стойкой – иссохший, беззубый старик с глазами, в которых давно потух всякий свет. Он походил на древнюю мумию, забытую в склепе этого паба. Хагрид прогромыхал мимо, не удостоив его взглядом, буркнув что-то о делах поважнее. Том лишь молча кивнул, словно соглашаясь со своей незначительностью в этом рушащемся мире.
Гарри, Гермиона, Дадли и Рон чувствовали себя неуютно, как на поминках. Они последовали за Хагридом через черный ход во внутренний дворик – холодный, каменный мешок, пахнущий гнилью и отчаянием. Мусорные баки скалились пустыми ржавыми пастями. Пронизывающий ветер метался между стен, нашептывая что-то мерзкое, липкое, заставляя поеживаться.
Хагрид подошел к глухой кирпичной стене и трижды стукнул зонтом. Кирпичи задвигались, расползаясь, открывая проход, похожий на зияющую рану в теле мира. Вид, открывшийся за ней, был настолько чужеродным и больным, что сердце на миг замерло, а потом заколотилось тяжело, как похоронный колокол.
Они шагнули на Косую аллею – или то, что от нее осталось. Узкая, кривая, она казалась веной, по которой текла зараженная кровь. Повсюду – плакаты Министерства, выцветшие, потекшие от дождя, словно лики прокаженных. С них скалились Пожиратели Смерти, их лица – маски торжествующего зла. Огромный портрет Беллатрисы Лестрейндж, растянутый на витрине аптеки, казалось, следил за ними безумными глазами, обещая муку.
Лавка Олливандера зияла заколоченными окнами, как выбитыми глазами. Улица была заставлена разномастными лотками и палатками – жалкими, обшарпанными, торгующими всяким хламом: амулетами от сглаза, травами сомнительного происхождения, поношенными мантиями. Яркие, кричащие цвета этих временных прилавков резали глаз на фоне общего упадка, а запахи – едкие, приторные, кислые – смешивались в тошнотворный букет страха и нищеты. Где-то вдалеке надрывно играла скрипка, выводя мелодию столь же фальшивую и надломленную, как и надежды тех, кто еще цеплялся за жизнь здесь. Они двинулись вперед, ступая по брусчатке, которая казалась холодной и скользкой, как лед над бездной. Тьма ждала их впереди.
