Мост между пикселями

TARGET ENTITY: GLITCH PREDATOR – ANALYSIS: RESISTANCE HIGH! TERMINATION PROTOCOL: FAILED!SYSTEM OVERRIDE! USER: ANDREI GORDEEV (ANOMALY "AN'SHAR") – COMMAND: TERMINATE_ENTITY! WARNING! UNTETHERED REALITY MANIPULATION DETECTED! CLASS: OMEGA! COGNITIVE LOAD: 150%! CRITICAL FAILURE IMMINENT! MEMORY CORRUPTION: SEVERE!

Боль. Невыносимая боль пронзила его голову, как раскаленный клинок. Он закричал, но не услышал собственного крика в реве кода. Он видел, как летящий хищник попал в эпицентр зеленой бури. Его пиксельное тело начало рассыпаться, как песочная скульптура под напором ветра. Но не полностью. Тварь взревела – звук, смесь цифрового скрежета и животного рыка – и сделала отчаянный рывок, вырвавшись из самого центра хаоса, но задев его краем. Пиксели на ее боку и части морды потемнели, стали статичными, мертвыми. Она рухнула на пол, заскользила по нему, шипя и скрежеща, потеряв координацию, но все еще опасная.

Андрей не видел этого. Его сознание тонуло в зеленом море. Символы сливались, превращаясь в белый шум. Боль сменилась странной пустотой. Он чувствовал, как что-то рвется внутри, как связи рвутся одна за другой. Вспышки образов – детская комната, школьная доска, лицо девушки (Катя?), запах кофе, звук метро – проносились и гасли, как перегоревшие лампочки. Каждая вспышка – прощальный салют уходящему воспоминанию. MEMORY PURGE: IN PROGRESS. PURGED: 17 EPISODIC MEMORIES, 5 SEMANTIC FRAGMENTS, 1 PROCEDURAL MEMORY (TYING SHOELACES).

Он не чувствовал тела. Не слышал отчаянных команд Лианы, которая, воспользовавшись замешательством хищника, выпустила в него сноп сконцентрированных энергетических нитей, опутавших тварь. Не видел, как Би-Би выпустил облако нано-подавителей, атакующих нервные узлы хищника. Не ощутил, как хищник, наконец, замер, обездвиженный, лишь слабо дергаясь в сетях энергии.

Все, что он чувствовал – это бесконечное падение сквозь зеленую пустоту, где стиралось его прошлое. Где стирался он.

Последней мыслью, прежде чем тьма поглотила его, был странный, отстраненный вопрос: А как же ипотека? И затем – ничто.

Сознание вернулось медленно, как будто всплывая со дна темного, вязкого озера. Сначала – ощущение. Жесткая поверхность под спиной. Прохладный воздух, пахнущий озоном и жженой изоляцией? Глухой, ритмичный гул. Затем – звуки. Приглушенный разговор. Металлический голос Би-Би. Шипение какого-то инструмента. Потом – боль. Головная боль, тупая, разлитая по всей черепной коробке, и резкая, пульсирующая – в правом виске. И странная пустота. Не физическая, а внутренняя. Как будто в библиотеке его разума вырвали несколько случайных страниц.

Андрей застонал, пытаясь открыть глаза. Веки были тяжелыми, слипшимися.

– Он приходит в себя, – услышал он голос Лианы. Голос звучал устало, но собранно. – Би-Би, проверь витальные показатели.

– Уже выполняю, Пользователь Лиана, – отозвался Би-Би. Над Андреем завис знакомый куб, его голограмма кота выглядела необычно серьезной. Луч мягкого синего света скользнул по телу Андрея. – Показатели в пределах пост-кризисной нормы для аномалии «Ан'шар». Неврологический стресс: снижается. Когнитивная функция: фрагментирована, но стабилизируется. Физические травмы: отсутствуют. Основная проблема – глубокое истощение нейро-эфирных резервов и значительная потеря памяти.

Андрей наконец смог открыть глаза. Он лежал на том же кресле для сканирования. Лиана стояла рядом, ее лицо было бледным, под глазами – темные круги. На ней был надет защитный шлем с выдвинутым визором, в руках она держала какой-то сложный инструмент, похожий на паяльник, соединенный кабелем с потолком. Лаборатория выглядела как после небольшого взрыва. Часть оборудования в одном углу была покрыта черными подпалинами, от стены отходили трещины, похожие на застывшие молнии, а на полу валялись обломки какого-то прибора и куски оплавленного пластика. В центре этого хаоса, опутанное сетью светящихся бирюзовых нитей, лежало обездвиженное тело глитч-хищника. Оно было ранено – часть его пиксельной шкуры на боку и морде была темной, статичной, как испорченный экран, исторгая слабое шипение. Кольцо-артефакт все еще было надето на одну из лап.

– Что случилось? – хрипло спросил Андрей, пытаясь приподняться. Голова закружилась, он снова рухнул на подголовник.

– Ты чуть не разнес лабораторию и стер себе пол-мозга, пытаясь удалить глитч-хищника силой мысли, – ответил Би-Би без тени сарказма. – Результат: хищник частично поврежден (спасибо), локальная реальность в радиусе 5 метров получила временную нестабильность 3-го уровня (не спасибо), а ты потерял пакет воспоминаний объемом примерно 0.8 терабайт в эквиваленте человеческой памяти. Детали уточняются.

– Андрей, – Лиана отложила инструмент, сняла шлем и подошла ближе. Ее бирюзовые глаза внимательно изучали его лицо. В них читалась усталость, но также и тревога? – Как себя чувствуешь? Что помнишь?

Андрей закрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями. Что помню? Пустыня. Ворота Нейрона. Лиана. Лаборатория. Би-Би. Красный браслет. Портал Портал Вечности! Артефакты! Это было. Он помнил цель. Помнил Делрона. Помнил сканирование, камень Потом сирена. Хищник. Ужас. Зеленый свет. Боль. Падение

– Помню хищника, – выдохнул он. – Зеленый свет. Боль. Очень сильную боль. И пустоту. Что я потерял?

– Пока неизвестно, – честно ответила Лиана. Она коснулась интерфейса на руке. Над ней всплыл голографический экран с мозговыми картами Андрея. Красные зоны были больше, чем до инцидента. – Би-Би анализирует паттерны. Скажи что помнишь о вчера? О еде утром?

Андрей напряг память. Утро. Лиана принесла кашу? Да, синтетическую кашу. Безвкусную. Он ел. Потом работа. Сканирование? Нет, не сканирование. Тест с камнем! Да! Он сдвинул камень! И потерял воспоминание о чебуреках у метро. А что было до этого? Вчерашний вечер Лиана показала ему карту. Портал. Артефакты. Разговор Он помнил суть – пять артефактов, ключ домой, только для одного. Но сам разговор, тон, выражение ее лица – все это было смазанным, неясным, как старая фотография. Он помнил факт, но не эмоцию, не детали.

– Помню карту, – сказал он осторожно. – Портал. Артефакты. Что только один может пройти. Помню тест с камнем. Помню, что потерял воспоминание о еде у метро. Чебуреках? – Само слово "чебурек" казалось чужим, лишенным вкуса и запаха.

– Хорошо, – кивнула Лиана, но в ее глазах не было облегчения. – Это вчера. А сегодня утро? Завтрак? Наш разговор перед атакой?

Андрей снова погрузился в себя. Утро. Он проснулся. Тяжелая голова. Лиана пришла с едой. Та же каша? Да. Он ел. Потом они говорили. О чем? О работе. О сканировании? Нет. О щите! Да! Она говорила о ментальном щите, фильтре, чтобы контролировать Код, чтобы он не сжигал память. Она показывала голограмму сети структуры. И они начали дыхательные упражнения? Концентрация на эфире И тут завыла сирена.

– Помню, – сказал он. – Ты говорила о щите. О том, что нужно строить фильтр. Мы начали дышать. Концентрироваться. Потом сирена. Хищник.

– А детали разговора? – настаивала Лиана. – Что я говорила конкретно? Какие слова?

Андрей замер. Он помнил суть. Щит. Фильтр. Концентрация. Но сами слова, интонации, последовательность – все это было утрачено. Стерто. Как будто кто-то вырезал кусок пленки. Остался лишь краткий синопсис.

– Не помню деталей, – признался он, чувствуя холодок страха вдоль позвоночника. – Только общий смысл. Что ты сказала строить щит. Что это трудно.

Лиана обменялась взглядом с парившим Би-Би. Робот ответил миганием дисплеев.

– Подтверждаю, – сказал Би-Би. – Анализ паттернов потери указывает на удаление конкретных эпизодических воспоминаний, связанных с недавними событиями (утренний инструктаж по ментальному щиту) и, вероятно, рядом связанных семантических узлов. Пользователь Андрей сохранил декларативную память о факте существования концепции «щита», но утратил процедурные детали и контекст обсуждения. Также удалены фрагменты вчерашнего вечернего диалога о Портал. Ущерб локализован, но значителен. Эффективность «Кода Реальности» в аварийном режиме: 3%. Эффективность в уничтожении собственной памяти: 97%. Ирония.

Андрей сглотнул комок в горле. Он не просто потерял воспоминания о чебуреках или коллеге. Он потерял часть сегодняшнего утра. Часть важного разговора о том, как контролировать свою пожирающую память силу. Это был порочный круг. Чтобы научиться контролировать силу и не терять память, ему нужно было использовать силу, которая стирала память, включая воспоминания о том, как ее контролировать. Безумие.

– Что с ним? – кивнул Андрей в сторону обездвиженного хищника. Мысль о том, что тварь все еще здесь, была неприятной.

– Обезврежен, – ответила Лиана, подходя к опутанной сети твари. Она коснулась интерфейса на запястье, и сеть светящихся нитей сжалась чуть сильнее, заставив хищника слабо дернуться и издать шипяще-скрежещущий звук. – Ожидает спецгруппу Службы Безопасности. Они заберут его и артефакт. – Она указала на кольцо на лапе хищника. – Опасная штука. Усиливает глюки.

В дверь лаборатории постучали – ритмично, три раза. Лиана вздрогнула, мгновенно развернулась, приняв оборонительную позу, энергия вокруг ее рук сгустилась. Би-Би парил выше, его сенсоры нацелились на вход.

– Идентификация, – потребовала Лиана, ее голос стал жестким, официальным.

– Служба Безопасности Нейрона, Отдел Аномальных Угроз, – прозвучал из динамика у двери мужской голос, лишенный эмоций. – Капитан Ренек. Код доступа: Омега-Три-Дельта-Семь-Ноль-Четыре. Открывайте по протоколу очистки зоны.

Лиана кивнула, расслабившись лишь слегка. Она подошла к панели у двери, приложила ладонь. Панель засветилась, просканировала отпечаток и сетчатку. ACCESS REQUEST: CAPTAIN RENEK – CLEARANCE: OMEGA – GRANTED. Дверь бесшумно отъехала.

В проеме стояли трое. Все в идентичных облегающих черных бронекостюмах из матового материала, напоминающего углеродное волокно, но с вплетенными мерцающими синими жилками. Шлемы были закрыты темными забралами, скрывающими лица. На груди – эмблема: стилизованный глаз в треугольнике, окруженный шестеренками. Они держали в руках не оружие в привычном понимании, а странные устройства – короткие цилиндры с расходящимися энергетическими вилками на концах. Капитан Ренек, судя по позе и маркировке на плече, был в центре. Его костюм выглядел чуть массивнее.

– Пользователь Лиана вен'Тар, – кивнул капитан, его голос, слегка искаженный шлемом, был вежливым, но холодным. – Сообщаем о прибытии для устранения угрозы класса «Глитч-хищник» и изъятия нестабильного артефакта. Отчет о инциденте.

– Капитан, – кивнула в ответ Лиана. – Угроза нейтрализована. Артефакт на лапе хищника. Кольцо неизвестного типа. Источник нестабильности.

Она указала на центр зала. Глаза под забралами капитана и его людей мгновенно сфокусировались на обездвиженной твари, затем скользнули по повреждениям в лаборатории, по Андрею, все еще слабому в кресле, по Би-Би. Андрей почувствовал на себе тяжесть их скрытого взгляда. Его браслет пульсировал чуть чаще, как будто реагируя на их присутствие. Он увидел их коды, мелькающие вокруг, как слабые тени: ENTITY: NBS AGENT – STATUS: ALERT – THREAT ASSESSMENT: LOW (CONTAINED) для него самого, но ANOMALY "AN'SHAR" – STATUS: UNSTABLE – MONITORING: ACTIVE (LEVEL: WARDEN).

– Объясните природу инцидента, – потребовал капитан, делая шаг вперед. Его люди рассредоточились, один направился к хищнику, держа устройство наготове, другой начал сканировать поврежденные участки стены и пола своим прибором.

– Проникновение через вентиляционный шахт хранилища 7, – четко доложила Лиана. – Хищник привлечен остаточными эфирными выбросами от вчерашнего сканирования аномалии «Ан'шар». Пробил внешний щит хранилища с помощью артефакта. Обезврежен совместными усилиями с использованием сдерживающих полей, нано-подавителей и – она слегка запнулась, – контролируемой активации аномалии объекта исследования для дестабилизации хищника.

Капитан повернул голову к Андрею. Забрало скрывало его лицо, но Андрей почувствовал холодную оценку.

– Контролируемой? – переспросил капитан. Его голос не выражал сомнения, лишь констатировал факт. – Наши сенсоры зафиксировали всплеск класса Омега в этом секторе. Кратковременную нестабильность реальности. Это попадает под определение «неконтролируемого инцидента с применением силы А-класса».

– Всплеск был спровоцирован прямой угрозой жизни объекта исследования, – парировала Лиана, ее голос оставался ровным, но в нем появилась сталь. – И был локализован в пределах лаборатории. Ущерб минимален. Без жертв. Аномалия стабилизирована.

Капитан молчал несколько секунд. Его человек у хищника активировал устройство – из цилиндра вырвался луч энергии, обволокший тварь и кольцо на ее лапе в пузырь силового поля. Пузырь сжался, подняв хищника в воздух в обездвиженном состоянии.

– Совет будет проинформирован, – наконец произнес капитан. Его голос был непроницаемым. – Инцидент и уровень контроля над объектом исследования вызывают вопросы. Рекомендуем усилить меры изоляции и мониторинга. Особенно учитывая апгрейд браслета до уровня «Страж» по распоряжению Инквизитора Делрона. – Он кивнул в сторону запястья Андрея. – Ожидайте возможного визита инспекции.

Лиана лишь кивнула, сжав губы. EMOTION_ANALYSIS: ANGER / CONCERN / RESIGNATION.

– Артефакт и угроза изъяты, – доложил один из агентов, подойдя к капитану. – Остаточная нестабильность в зоне поражения минимальна и рассеивается.

– Работа завершена, – сказал капитан Ренек. Он повернулся к выходу. – Пользователь вен'Тар. Будьте осторожны. Аномалии непредсказуемы. Особенно импортированные. – Его последние слова прозвучали как скрытая угроза. Агенты с плененным хищником последовали за ним. Дверь закрылась за ними с мягким шипящим звуком.

В лаборатории воцарилась тишина, нарушаемая лишь гудением приборов и шипением поврежденных участков. Лиана стояла неподвижно, глядя на закрытую дверь. Ее плечи были напряжены. Потом она медленно выдохнула и повернулась к Андрею.

– Как ты? – спросила она, подходя. Ее голос снова стал обычным, но в нем слышалась усталость.

– Голова болит, – честно ответил Андрей. – И пусто. Я потерял разговор о щите. Ты говорила что-то важное, а я не помню.

Лиана кивнула, ее выражение смягчилось.

– Понимаю. Это проблема. Но не конец. – Она села на стул рядом с креслом. – Мы повторим. Медленнее. Без хищников. – Она попыталась улыбнуться, но получилось напряженно. – Ты сделал важное. Использовал силу чтобы защитить. Себя. И меня. Пусть неконтролируемо. Но намерение хорошее.

Андрей посмотрел на нее. На ее бледное, усталое лицо. На бирюзовые глаза, в которых он теперь, казалось, читал чуть больше, чем раньше. Он вспомнил ее крик, когда хищник бросился на него. Ее попытку защитить. И свой собственный, слепой, отчаянный выброс энергии. Не ради побега. Не ради ипотеки. Ради того, чтобы выжить. Чтобы она выжила. Защитить. Впервые за все время в этом безумном мире он сделал что-то не из страха или расчета, а из чего-то другого. И это "что-то" стоило ему куска памяти, но не стирало стыд за свою беспомощность.

– Я чуть не убил нас обоих, – тихо сказал он.

– Но не убил, – возразила Лиана. Она положила руку на подлокотник его кресла – легкое, осторожное прикосновение. – И хищник повержен. Это прогресс. Грубый. Но прогресс. Теперь мы знаем потенциал. И цену. – Она посмотрела ему прямо в глаза. – Щит нужен. Срочно. Начнем снова. С дыхания. Сейчас. Глубоко. Медленно. Чувствуй эфир. Он здесь. Всегда.

Андрей закрыл глаза. Боль в голове была еще сильной, пустота внутри – пугающей. Он потерял часть разговора о спасении. Но он не потерял цель. Портал. Дом. И, возможно, нечто большее, что только начало теплиться в этой лаборатории, пропитанной запахом озона и страха. Он сделал глубокий вдох. Пахло озоном, горелым и решимостью.

Он будет строить этот проклятый щит. Камень за камнем. Память за памятью. Он заплатит цену. Но он выживет. И, может быть, найдет способ спасти не только себя. Защитить. Это слово теперь звучало в нем по-новому.

– Дыши, Андрей, – тихо сказала Лиана. – С начала. Сейчас.

И Андрей начал дышать. Глубоко. Медленно. Концентрируясь не на боли, не на потерях, а на слабом гуле работающих машин, на прохладе воздуха, на ощущении жизни в своем израненном, но все еще живом теле. На пути, который лежал через разбитые миры и пять невозможных артефактов. Начинать всегда приходится с малого. С дыхания. С камня. С щита против самого себя. Шаг за шагом.

Глава 4.

Тишина лаборатории после ухода Службы Безопасности была звенящей. Воздух, все еще пропахший озоном, горелым пластиком и сладковатым химическим дымком от нейтрализованного глитч-хищника, казался густым, насыщенным невысказанным напряжением. Андрей сидел на краю сканирующего кресла, его пальцы судорожно сжимали холодный металл подлокотников. Головная боль отступила до тупого, изматывающего фона, но внутренняя пустота, оставленная вырванными воспоминаниями, ощущалась как свежая рана. Он концентрировался на дыхании, как велела Лиана: глубокий вдох через нос, медленный выдох ртом. Пытался «чувствовать эфир», эту незримую основу мира Этереи, о которой она говорила. Но ощущал он лишь усталость, страх перед следующей потерей и назойливую пульсацию браслета «Страж» на запястье; его красный ободок мерцал в такт тревожному ритму сердца.

Лиана работала молча, ее движения были точными, быстрыми, но выдавали усталость. С помощью Би-Би она сканировала поврежденные участки стен и пола, где реальность «глючила» после его выброса энергии – трещины светились слабым, нездоровым фиолетовым светом. Она прикладывала к ним странные устройства, похожие на шпатели из голубого света, которые «зашивали» пространство, заставляя фиолетовое мерцание угасать. Би-Би парил рядом, его голограмма кота была сосредоточена; на дисплеях-глазах бежали строки диагностики. Обычная саркастичная маска отсутствовала.

– Стабилизация локального пространственно-энергетического континуума на девяносто два процента, – доложил робот без прежней иронии. – Остаточные глюки минимальны, не представляют угрозы для структурной целости. Рекомендую провести полную диагностику сенсорных матриц в секторе Гамма после устранения видимых повреждений. Энергопотребление пользователя Лиана: высокое. Рекомендован отдых.

– Потом, – коротко бросила Лиана, не отрываясь от работы. Она закончила с последней трещиной, фиолетовый свет погас, оставив лишь потемневший след на стене. Она выключила устройство, сняла защитные перчатки и провела рукой по лицу. Темные круги под глазами казались еще глубже. Она повернулась к Андрею. – Как эфир? Чувствуешь?

Андрей попытался быть честным. Он снова сделал глубокий вдох, сосредоточился на ощущениях. Воздух входил в легкие – прохладный, с примесями. Гул приборов – низкий, вибрирующий. Пульсация браслета – назойливая, болезненная. Но «эфир»? Эту мистическую субстанцию, основу кода, энергию всего? Ничего. Лишь физические ощущения и гнетущее чувство собственной неадекватности.

– Нет, – признался он. – Только воздух. Гул. Боль. – Он показал на браслет.

Лиана вздохнула, но не разочарованно, скорее с усталым пониманием. Она подошла к столу, взяла странный кувшин из матового серого материала и налила в две такие же чаши прозрачной жидкости. Поднесла одну Андрею.

– Вода. С электролитами. От стресса.

Он взял чашу. Жидкость была безвкусной, чуть прохладнее комнатной температуры. Он сделал глоток. Ничего особенного.

– Эфир не воздух, – сказала Лиана, делая глоток из своей чаши. Она села на стул напротив него, ее бирюзовые глаза изучали его с привычной научной интенсивностью, но теперь сквозь нее проглядывало что-то еще – озабоченность? – Это энергия. Основа. Как код для программы. Везде. В камне. В свете. В нас. Ты чувствовал его когда видел Код. Когда двигал камнем. Когда – она запнулась, – защищался.

Андрей вспомнил тот зеленый ураган, рев символов, невыносимую боль. Да, тогда он чувствовал что-то – яростное, неконтролируемое, сжигающее. Как короткое замыкание вселенского масштаба.

– Чувствовал боль, – сказал он мрачно. – И пустоту после.

– Боль – сигнал, – возразила Лиана. – Сигнал перегрузки. Твой Код он как дикий поток. Без русла. Щит это русло. Фильтр. Контроль. Чтобы видеть Код без боли. Использовать силу без потери себя. – Она поставила чашу, сложила руки перед собой. – Начнем снова. С простого. Закрой глаза.

Андрей послушно закрыл глаза. Лабораторный гул стал чуть громче.

– Дыши. Глубоко. Медленно, – ее голос звучал спокойно, направляюще. – Не думай о Коде. Не думай о боли. Думай о тишине. О темноте. О пустоте внутри. Там где должен быть щит.

Он пытался. Глубокий вдох. Выдох. Представить темноту. Пустоту внутри головы. Но вместо тишины там звучали обрывки мыслей: Ипотека платеж мама не дозвонилась Катя подумает, что я сбежал Портал только один что я потеряю в следующий раз? Тревога, знакомая как собственное дыхание, сжимала грудь. Браслет пульсировал в такт ускоряющемуся сердцебиению.

– Не получается, – прошептал он. – Мысли тревога.

– Это нормально, – ответил голос Лианы. Он казался ближе. – Тревога тоже энергия. Часть тебя. Не гони ее. Признай. Потом отпусти. Сфокусируйся на дыхании. На звуке моего голоса.

Он снова попробовал. Вдох. Шум мыслей: Ипотека Признать. Да, он задолжал банку кучу денег. Да, это проблема. Выдох. Отпустить. Хотя бы на мгновение. Вдох. Звук гудящих приборов. Признать. Он здесь, в другой реальности. Выдох. Отпустить страх. Хотя бы на долю секунды. Вдох. Голос Лианы: «представь прозрачную стену. Из хрусталя. Или льда. Прочную. Холодную».

Он попытался представить. Не стену. Щит. Круглый, как римский скутум. Из темного, почти черного, мерцающего стекла. Простой. Прочный. Внутри – он. Снаружи – мир. И его Код. Щит должен защитить его от самого Кода, когда тот вырывается наружу. Фильтровать поток.

– Щит есть? – спросила Лиана.

– Есть, – прошептал он. Образ был хрупким, колеблющимся, как мираж.

– Хорошо. Теперь камень. Вспомни камень. Его Код. Только контур. Только суть. – Ее голос был тихим гидом в темноте его закрытых глаз.

Андрей вызвал в памяти образ камня с утра. Темный, неровный. И его бледно-зеленый контур: *OBJECT: BASALTIC DEBRIS – MASS: 0.15 KG – STATUS: INERT*. Контур проявился в воображении, наложившись на образ щита. Он был снаружи щита.

– Вижу, – сказал он.

– Теперь через щит. Смотри на его Код через щит. Как через стекло. Не впускай Код внутрь. Держи щит между ним и тобой.

Андрей сконцентрировался. Он представлял, как его внутренний взгляд направлен на зеленый контур камня, но между ним и контуром стоит тот самый черный стеклянный щит. Он пытался «увидеть» Код камня сквозь эту преграду. Образ щита дрожал, контур камня расплывался. В висках заныло знакомое предупреждение.

– Боль? – сразу спросила Лиана.

– Да слабая. В висках.

– Это граница. Твой Код хочет прорваться. Как раньше. Не пускай. Укрепи щит. Сделай его толще. Холоднее. – Ее голос звучал как мантра. – Дыши. Концентрируйся на щите.

Андрей вцепился в образ щита мысленно. Представил его толще, плотнее, из настоящего бронестекла. Холодный на ощупь. Непроницаемый. Боль в висках не усиливалась, но и не уходила. Как давление. Он держал его. Смотрел сквозь щит на контур камня. Минуту. Две. Потом медленно открыл глаза.

Лиана сидела напротив, внимательно наблюдая за ним. Би-Би парил рядом, его сенсоры были направлены на Андрея.

– Результаты обнадеживающие, – прокомментировал робот. – Нейронная активность в зонах, связанных с аномалией «Ан'шар», возросла, но без характерных пиков стресса и эфирных выбросов. Эффект «щита» зафиксирован на нейро-сканерах. Уровень когнитивной нагрузки: сорок процентов. Стабилен. Память: без изменений. Поздравляю, Пользователь Андрей. Вы успешно установили ментальную заставу версии ноль один. Не вздумайте запускать тяжелые программы.

Андрей почувствовал слабый, почти забытый прилив чего-то похожего на удовлетворение. Не триумф, но крошечная победа. Он не увидел Код реальности, не сдвинул камень, но он удерживал щит. Без новой потери. Без боли. Почти.

– Получается, – сказал он, удивляясь собственным словам.

– Да, – Лиана позволила себе едва заметную улыбку. Ученый, видящий подтверждение гипотезы. – Первый шаг. Маленький. Но важный. Теперь практика. Много практики. – Она встала, ее усталость, казалось, немного отступила перед лицом успеха. – Но сначала отдых. Для меня. И для тебя. Слишком много всего.

Она показала на дверь в его спальню. Андрей кивнул, чувствуя, как волна усталости накрывает его с новой силой. Ментальное напряжение оказалось не менее изматывающим, чем физическое. Он поднялся с кресла, его ноги немного дрожали.

– Лиана, – остановил он ее, когда она уже повернулась к своему рабочему столу. Она обернулась, вопросительно подняв бровь. – Спасибо. За терпение.