Врата гравитации

Эдуард Сероусов

Врата гравитации

ЧАСТЬ I: ОТКРЫТИЕ

Глава 1: Искусственный горизонт событий

Микрочёрная дыра была прекрасна.

Катерина Волынская наблюдала за пульсирующей сферой абсолютной черноты, окруженной ореолом искрящейся энергии. Компьютерная визуализация на её нейроинтерфейсе добавляла ложные цвета, превращая невидимые гравитационные поля в каскады синих и фиолетовых оттенков, стекающих к центральной точке. Настоящий горизонт событий диаметром всего два метра находился внутри массивного кольца стабилизаторов, но для неё эта крошечная сингулярность была воплощением двадцати лет работы.

– Доктор Волынская, – голос оператора через нейроканал звучал прямо в её голове, – все системы в зелёной зоне. Готовность к стабилизации девяносто восемь процентов.

Катерина чуть повернула голову, не отрывая взгляда от голографического изображения в центре командного зала марсианской станции "Арес". Её пальцы танцевали по невидимой клавиатуре – жесты регистрировались сенсорами и превращались в команды.

– Начните процедуру финальной стабилизации, – приказала она. – Масс-коллекторы на полную мощность.

На экранах отобразились новые данные – графики энергетических потоков, квантовых флуктуаций, давления экзотической материи. Седьмые по счету Врата готовились открыться на орбите Марса, создавая новое звено в растущей сети мгновенных коммуникаций между колониями человечества.

Катерина мысленно вернулась на двадцать лет назад. Она была многообещающим молодым физиком, когда произошла авария на Европе – спутнике Юпитера. Экспериментальная установка для изучения микрогравитационных полей вышла из строя, унеся жизни пятнадцати ученых, включая её родителей. В тот день она поклялась завершить их работу, сделать технологию управляемых микрочёрных дыр не только безопасной, но и основой для следующего эволюционного скачка человеческой цивилизации.

– Экзотическая материя стабилизирована, – доложил оператор. – Начинаем формирование пространственно-временного туннеля.

Катерина подавила улыбку. Она не любила проявлять эмоции перед подчинёнными, но сегодня был особенный день. Каждые новые Врата означали ещё один преодоленный технологический барьер, ещё один шаг к полному господству человечества над фундаментальными силами вселенной.

– Активируйте квантовую запутанность с Вратами на Земле, – скомандовала она.

На голографическом дисплее появилось изображение второго кольца – Врата на околоземной орбите, принимающая сторона. Между ними пульсировала тонкая нить – условное изображение квантовой связи, которая удерживала две искусственные сингулярности в состоянии полной синхронизации.

– Квантовая запутанность стабильна, – подтвердил главный оператор. – Пространственно-временной туннель сформирован. Готовность к первому тестовому переходу.

Это был самый опасный момент. Теоретически две сингулярности должны были образовывать проход, своего рода кротовую нору, сокращающую расстояние между двумя точками космического пространства до нуля. Но на практике каждый новый переход мог обернуться катастрофой.

– Запустить тестовый зонд, – Катерина сделала глубокий вдох.

На экране зажглась индикация – маленький автоматический аппарат размером с кулак вошёл в зону действия марсианских Врат. На мгновение изображение дрогнуло, а затем система оповестила о выходе зонда на земной стороне.

По командному залу прокатилась волна сдержанных аплодисментов. Катерина позволила себе короткую улыбку.

– Телеметрия зонда? – спросила она.

– Полностью стабильна, – доложил оператор. – Структурная целостность сто процентов, все датчики функционируют нормально. Время перехода… – он запнулся, – время перехода равно нулю. В пределах погрешности измерений переход мгновенный.

Это был успех. Ещё одни действующие Врата, ещё один узел в сети, сокращающей гигантские расстояния космоса до простого шага.

Внезапно её нейроинтерфейс зарегистрировал странную аномалию – крошечное искажение в структуре пространства-времени вокруг горизонта событий. Графики показали микроскопический энергетический всплеск, настолько малый, что система даже не подала предупреждения.

– Вы видели это? – резко спросила Катерина, увеличивая область аномалии на своём личном дисплее.

Операторы переглянулись.

– Что именно, доктор Волынская? – осторожно спросил главный инженер стабилизации.

Катерина нахмурилась. Аномалия исчезла так же внезапно, как появилась. Возможно, всего лишь сбой сенсоров или даже глюк её собственного нейроинтерфейса.

– Проведите полное диагностическое сканирование системы, – приказала она. – И перепроверьте все данные телеметрии зонда. Я хочу быть уверена на сто процентов перед официальным запуском.

– Есть, доктор, – отозвался инженер. – Но все показатели в пределах нормы. Система не зафиксировала никаких отклонений.

Катерина задумчиво прикусила губу. Её научная интуиция, отточенная годами исследований, подсказывала, что что-то не так. Но без конкретных данных это было просто ощущение.

– Запустите второй тестовый зонд, – распорядилась она. – С полным набором гравитационных датчиков. Я хочу видеть даже малейшие флуктуации.

Команда подчинилась без вопросов. Её авторитет в проекте "Врата" был непререкаем. Катерина вернулась к своей консоли, вызывая детальные диаграммы гравитационных полей вокруг микрочёрной дыры. Что-то мелькнуло на самой границе измерений – странная волновая форма, которой там быть не должно.

Когда второй зонд благополучно прошёл через Врата, все датчики показали идеальную стабильность. Но Катерина не могла избавиться от чувства, что они только что пересекли какой-то невидимый рубеж, за которым скрывалось нечто неизведанное.

– Доктор Волынская, – обратился к ней руководитель марсианской станции. – Все проверки завершены. Разрешаете начать подготовку к официальной церемонии открытия?

Катерина ещё раз просмотрела данные. Объективно, не было причин для беспокойства.

– Разрешаю, – кивнула она. – Но продолжайте расширенный мониторинг. Любые аномалии докладывать мне лично, немедленно.

Она ещё раз взглянула на пульсирующий горизонт событий. Микрочёрная дыра была прекрасна, как произведение искусства. И так же опасна, как любая сила, способная разорвать ткань реальности.

Экспериментальный шаттл "Сокол" скользил по орбите Марса, направляясь к массивной конструкции Врат. С мостика открывался впечатляющий вид на красную планету внизу и громадное кольцо стабилизаторов впереди. В центре кольца абсолютная чернота микрочёрной дыры казалась просто дырой, прорезанной в ткани космоса.

– Впечатляет, не правда ли? – Алексей Стрельцов, пилотировавший шаттл, бросил короткий взгляд на Катерину. – Каждый раз, как вижу новые Врата, не могу поверить, что мы научились укрощать эти штуки.

Катерина лишь кивнула, не отрывая взгляда от головокружительной конструкции. В масштабе вселенной Врата были ничтожно малы, но для человечества они символизировали величайший технологический прорыв в истории.

– Новости с Земли, – Алексей вывел на экран сообщение. – Официальная делегация прибудет через два часа. Мировой Совет, главы крупнейших корпораций… полный набор важных шишек.

– Включая Анджея Ковича? – Катерина нахмурилась.

– "Хронос" не пропустит такой рекламный момент, – хмыкнул Алексей. – Полагаю, Кович будет в первых рядах, напоминая всем о вкладе своей корпорации.

Катерина поморщилась. Анджей Кович, глава межпланетной корпорации "Хронос", был не просто бизнесменом – он был одним из самых влиятельных людей Солнечной системы. И одним из самых опасных, если верить её интуиции. "Хронос" предоставлял значительную часть финансирования для проекта "Врата", но Катерина никогда не верила, что Ковича интересует только коммерческая выгода. У него была своя повестка, скрытая за улыбками и речами о "светлом будущем человечества".

Шаттл сделал плавный разворот, направляясь к стыковочному узлу станции "Арес".

– Стыковка через семь минут, – объявил Алексей. – Готовься к официальной части. Камеры, речи, фальшивые улыбки… весь этот цирк.

Катерина рассеянно кивнула, всё ещё обдумывая утреннюю аномалию. Она провела несколько часов, анализируя данные, но не нашла ничего конкретного. Микроскопическое возмущение в структуре пространства-времени – слишком маленькое, чтобы вызвать тревогу, но слишком странное, чтобы его игнорировать.

– Алексей, – она понизила голос, хотя они были одни в кабине. – Ты веришь в научную интуицию?

Бывший военный пилот удивлённо поднял бровь.

– Полагаю, это что-то вроде того, что мы в космофлоте называли "чутьём пилота", – он пожал плечами. – Когда все приборы говорят, что всё в порядке, но ты нутром чуешь, что вот-вот случится что-то плохое.

– Именно, – кивнула Катерина. – Я наблюдала аномалию во время активации Врат. Крошечную. Настолько малую, что системы её почти не зарегистрировали.

Алексей внимательно посмотрел на неё.

– И что говорит твоя научная интуиция?

Катерина задумалась. Как объяснить ощущение, для которого у неё самой не было слов? Чувство, что они только что открыли дверь, о существовании которой даже не подозревали?

– Что мы что-то упускаем, – наконец сказала она. – Что-то фундаментальное.

Алексей серьёзно кивнул.

– В таком случае, – сказал он, переводя шаттл в режим автоматической стыковки, – советую держать глаза открытыми. В моём опыте, когда интуиция профессионала бьёт тревогу, к этому стоит прислушаться.

Шаттл вздрогнул, соединяясь со стыковочным узлом станции "Арес". Впереди ждала официальная церемония открытия седьмых Врат – важная веха в истории проекта и человечества в целом. Но где-то на краю сознания Катерины звенел тревожный звоночек, словно напоминая, что любой технологический прорыв имеет свою цену.

Церемония открытия проходила в главном зале станции "Арес". Катерина стояла на подиуме рядом с руководителями проекта, внимательно слушая приветственные речи. Огромные экраны транслировали изображение Врат с разных ракурсов, а также виды принимающих станций на Земле, Луне и других колониях.

– Сегодня мы открываем новую главу в истории человечества, – вещал глава Мирового Совета с экрана, транслируемого с Земли. – С запуском седьмых Врат наша сеть мгновенных коммуникаций охватывает все основные колонии Солнечной системы. Расстояние больше не преграда для человеческой мысли, торговли и сотрудничества!

Аплодисменты прокатились по залу. Катерина механически хлопала вместе со всеми, но её мысли были далеко. Она продолжала обдумывать утреннюю аномалию, перебирая в уме возможные объяснения.

– А теперь я хотел бы предоставить слово человеку, без которого проект "Врата" не стал бы реальностью, – продолжил глава Совета. – Главному астрофизику проекта, ведущему специалисту по искусственным сингулярностям, доктору Катерине Волынской!

Новая волна аплодисментов вырвала Катерину из задумчивости. Она шагнула к трибуне, активируя свой публичный голографический интерфейс. Над подиумом возникла трехмерная проекция Врат и всей системы стабилизации.

– Двадцать лет назад, – начала она, – искусственная микрочёрная дыра была теоретической концепцией. Пятнадцать лет назад мы создали первый стабильный горизонт событий в лабораторных условиях. Десять лет назад запустили первые экспериментальные Врата между Землей и Луной.

Голограмма изменилась, демонстрируя эволюцию технологии.

– Сегодня мы открываем седьмые Врата, – продолжила Катерина. – Но это не просто очередной узел в растущей сети. Эти Врата представляют собой качественный скачок в технологии. Благодаря усовершенствованному управлению экзотической материей, мы добились беспрецедентной стабильности горизонта событий. Это позволяет увеличить пропускную способность в пять раз по сравнению с предыдущими моделями.

Она взглянула в зал и заметила в первом ряду Анджея Ковича. Глава "Хроноса" внимательно слушал, сложив пальцы домиком – его фирменный жест. Их взгляды встретились на мгновение, и Катерина почувствовала холодок, пробежавший по позвоночнику. Что-то в этом человеке всегда вызывало у неё инстинктивное недоверие.

– Но главное достижение – не в размере или мощности, – продолжила она, отводя взгляд. – Главное достижение в том, что мы научились контролировать одну из самых фундаментальных и разрушительных сил во Вселенной – гравитацию. Мы приручили чёрные дыры и заставили их служить прогрессу человечества.

Она сделала паузу, вспомнив свои утренние опасения. Действительно ли они "приручили" эту силу? Или просто думают, что приручили?

– Проект "Врата" продолжается, – завершила она. – В ближайшие годы мы планируем расширить сеть до двенадцати узлов, включая первые Врата за пределами Солнечной системы, к Проксиме Центавра. Спасибо всем, кто сделал этот проект реальностью.

Новые аплодисменты заполнили зал. Катерина вернулась на своё место, пока на трибуну поднимался представитель "Хроноса".

– Браво, доктор Волынская, – тихо произнес Анджей Кович, проходя мимо неё. – Ваша преданность науке впечатляет. Надеюсь, мы сможем поговорить после церемонии. У меня есть предложение, которое может вас заинтересовать.

Катерина сдержанно кивнула, не показывая своего напряжения. Предложения от Ковича редко были бескорыстными.

Внезапно её нейроинтерфейс просигналил о входящем сообщении высшего приоритета. Катерина активировала приватный режим, блокирующий внешнее наблюдение за её глазами.

"Аномалия зафиксирована снова. Центральный контроль Врат, монитор 4. Данные прилагаются."

К сообщению был прикреплен график энергетических колебаний в центральной точке Врат. Крошечный всплеск, почти неразличимый… но на этот раз системы его заметили.

Катерина почувствовала, как участился её пульс. Интуиция не подвела. Что-то действительно происходило в самом сердце их искусственной сингулярности. И ей нужно было выяснить, что именно, прежде чем это "что-то" выйдет из-под контроля.

Глава 2: Обратный отсчет

Станция "Эйнштейн" висела на высокой околоземной орбите подобно исполинскому металлическому пауку, раскинувшему солнечные батареи-лапы во все стороны. Центральный модуль диаметром почти пять километров вмещал основные жилые и исследовательские отсеки, а также центр управления всей системой Врат. Катерина смотрела на приближающуюся станцию через иллюминатор корабля "Гагарин", совершающего регулярные рейсы между Марсом и Землёй.

– Начинаем процедуру стыковки, – объявил бесстрастный голос бортового ИИ. – Время прибытия – четыре минуты двадцать секунд.

Катерина устало потёрла виски. Последние двое суток на Марсе она провела, анализируя данные об аномалиях. Результаты были неутешительными – крошечные энергетические всплески продолжали регистрироваться с интервалом примерно в семнадцать часов. Они были настолько малы, что не представляли непосредственной угрозы для стабильности Врат, но сам факт их существования противоречил всем теоретическим моделям.

– Доктор Волынская, – на экране её персонального терминала появилось сообщение. – По прибытии вас ожидает делегация. Командир станции Наоми Чен запрашивает приватный брифинг сразу после стыковки.

Катерина вздохнула. Она надеялась сначала отдохнуть после перелета, но, похоже, новости не могли ждать. Это могло означать только одно – аномалии были зафиксированы не только на Марсе.

"Гагарин" мягко пришвартовался к одному из многочисленных стыковочных узлов станции. Катерина собрала свои вещи, проверила сохранность зашифрованных данных на личном квантовом накопителе и направилась к выходу. В стыковочном шлюзе её уже ждала небольшая группа встречающих.

– Доктор Волынская, добро пожаловать на "Эйнштейн", – Наоми Чен, невысокая женщина с безупречной военной выправкой, шагнула вперёд. – Рада, что вы благополучно вернулись.

Рядом с командиром станции стояли трое: молодая женщина с коротко остриженными волосами и яркой татуировкой нейросети на виске, высокий мужчина в форме службы безопасности и пожилой инженер с седой аккуратной бородой.

– Позвольте представить, – продолжила Наоми. – Дарья Линг, специалист по темпоральной физике. Александр Корин, начальник службы безопасности станции. И Виктор Зимин, главный инженер системы Врат.

Катерина коротко кивнула каждому.

– Полагаю, вы собрали меня встречать не ради протокола, – сказала она. – Что произошло?

Наоми переглянулась с коллегами.

– Лучше обсудить это в защищённом помещении, – сказала она. – Дарья зафиксировала нечто… необычное.

Они быстро прошли через главный коридор станции, минуя оживлённые участки, где научный и технический персонал занимался повседневными делами. Катерина отметила повышенную активность службы безопасности – патрули встречались чаще обычного.

– Готовитесь к вторжению? – тихо спросила она Корина.

– Скорее к визиту высокопоставленных гостей, – ответил тот. – Сегодня вечером на станции состоится приём в честь успешного запуска марсианских Врат. Мировой Совет, руководство "Хроноса", военные… полный комплект потенциальных проблем.

– Анджей Кович тоже будет? – Катерина нахмурилась.

– Прибывает через три часа, – кивнул Корин. – Личный шаттл, шесть телохранителей. Мы усилили наблюдение за всеми критическими системами.

Они вошли в лифт, который быстро понёс их вниз, к научному сектору станции. Наоми приложила ладонь к сканеру биометрии.

– Только авторизованный персонал, – пояснила она, когда система запросила дополнительное голосовое подтверждение.

Наконец они оказались в просторной лаборатории с десятками голографических экранов. В центре помещения находилась миниатюрная модель системы Врат – идеально точная копия, уменьшенная в тысячи раз.

– Добро пожаловать в святая святых, – с лёгкой улыбкой произнесла Дарья Линг. – Здесь мы моделируем и анализируем всё, что происходит с нашими прирученными чёрными дырами.

Катерина окинула помещение профессиональным взглядом. Оборудование было новейшим, многие системы она видела впервые.

– Впечатляет, – кивнула она. – Теперь расскажите, что именно вы обнаружили.

Дарья активировала центральную голографическую проекцию. Над столом возникло объёмное изображение всех семи действующих Врат с линиями квантовых связей между ними.

– Мы заметили странные энергетические флуктуации, – начала молодая учёная. – Сначала на Марсе, сразу после активации. Затем, с интервалом примерно в семнадцать часов, такие же всплески стали регистрироваться на других Вратах. Последовательно, как будто… как будто что-то перемещается от одних Врат к другим.

Катерина напряглась. Это было хуже, чем она предполагала.

– Покажите мне данные телеметрии, – потребовала она.

Дарья вывела на экраны серию графиков. Катерина мгновенно увидела закономерность – те же микроскопические всплески, которые она заметила на Марсе, теперь появлялись в других точках системы Врат. И с каждым новым проявлением интенсивность слегка возрастала.

– Это похоже на… эхо, – задумчиво произнесла Катерина. – Как будто первоначальное возмущение создало волну, которая распространяется через квантовую сеть.

– Именно такой вывод сделала и я, – кивнула Дарья. – Но есть кое-что ещё. Мы провели спектральный анализ этих флуктуаций и обнаружили… странную закономерность.

Она вывела на экран новую диаграмму – сложную волновую форму с явно выраженной периодичностью.

– Это выглядит почти как… сигнал, – Катерина подалась вперёд, пристально вглядываясь в данные. – Регулярные импульсы с фиксированной частотой.

– Который определённо имеет искусственное происхождение, – подтвердила Дарья. – Вероятность случайного формирования такой последовательности практически равна нулю.

В лаборатории повисла тяжёлая тишина. Наоми первой озвучила мысль, которая возникла у всех:

– Вы хотите сказать, что кто-то или что-то пытается… связаться с нами через Врата?

– Или использует их в качестве канала связи без нашего ведома, – мрачно добавил Корин.

Катерина задумчиво провела рукой по голографической модели.

– Для начала нужно исключить технические причины, – сказала она. – Виктор, ваша команда проверила все системы стабилизации?

– Полная диагностика всех Врат, – кивнул седобородый инженер. – Никаких неисправностей не обнаружено. Система работает в штатном режиме.

– А как насчёт внешнего вмешательства? – Катерина повернулась к Корину. – Кибератака, взлом, саботаж?

– Мы проверили все варианты, – ответил начальник безопасности. – Периметр не нарушен, защитные протоколы активны, логи доступа чисты.

Катерина вернулась к центральной диаграмме, показывающей перемещение аномалии между Вратами.

– Когда ожидается следующий всплеск?

Дарья сверилась с данными.

– Судя по текущей закономерности, примерно через четыре часа. На Вратах в поясе астероидов.

– Хорошо, – кивнула Катерина. – Я хочу полное наблюдение всех параметров. Максимальная чувствительность сенсоров. Если это сигнал, мы должны записать его с максимальной детализацией.

Она повернулась к Наоми:

– И ещё. Я понимаю, что отменить приём нельзя, но я бы рекомендовала ограничить доступ к данным об аномалии. Особенно для представителей "Хроноса".

– Вы не доверяете Ковичу? – прямо спросила Наоми.

– Я не доверяю никому, когда речь идёт о потенциально прорывной технологии, – ответила Катерина. – Особенно тем, кто может использовать её в собственных интересах.

– Разумная предосторожность, – согласилась командир станции. – Я распоряжусь ограничить доступ. А вам стоит подготовиться к приёму. Это хорошая возможность узнать, что замышляет "Хронос".

Катерина ненавидела официальные мероприятия. Приёмы, фуршеты, нетворкинг – всё это казалось ей пустой тратой времени, который можно было бы потратить на исследования. Но как главный астрофизик проекта она не могла игнорировать важное социальное событие, особенно когда на нём присутствовали все ключевые фигуры, от которых зависело финансирование.

Большой обзорный зал станции "Эйнштейн" был преобразован для вечернего приёма. Панорамные иллюминаторы от пола до потолка открывали захватывающий вид на Землю внизу и бескрайний космос сверху. Мягкое освещение, живая музыка, официанты с подносами, заполненными шампанским и закусками – всё создавало атмосферу роскоши, контрастирующую с обычной функциональностью космической станции.

Катерина, облаченная в строгий тёмно-синий костюм – максимум, на который она была готова пойти ради дресс-кода – методично обходила группы гостей, поддерживая короткие разговоры и отвечая на поверхностные вопросы о проекте. Её взгляд постоянно возвращался к часам. До следующего предполагаемого всплеска аномалии оставалось менее трёх часов.

– Доктор Волынская! Наконец-то я вас нашёл.

Она обернулась. Перед ней стоял Анджей Кович – высокий, безупречно одетый мужчина с идеально уложенными седеющими волосами и пронзительным взглядом. Глава "Хроноса" излучал харизму и силу, заставляющую окружающих инстинктивно расступаться.

– Мистер Кович, – Катерина вежливо кивнула. – Поздравляю с успешным запуском. Ваша корпорация, как всегда, сыграла важную роль.

– О, мы всего лишь поставляем ресурсы, – он сделал скромный жест. – Настоящий гений – это вы и ваша команда. Седьмые Врата – настоящий технологический шедевр.

Катерина позволила себе лёгкую улыбку, принимая комплимент. Несмотря на всю настороженность, она не могла отрицать, что "Хронос" действительно предоставлял проекту передовое оборудование и материалы.

– Я слышал, вы планируете межзвёздный переход в следующем году, – продолжил Кович, пристально наблюдая за её реакцией. – Проксима Центавра – амбициозная цель.

– Проект находится на стадии планирования, – уклончиво ответила Катерина. – Технические детали всё ещё прорабатываются.

– "Хронос" мог бы помочь ускорить процесс, – Кович сделал глоток шампанского. – Наши новые генераторы экзотической материи показывают исключительную стабильность. Они могли бы стать ключевым элементом для Врат большей мощности.

Катерина внутренне напряглась. Генераторы экзотической материи были критически важным компонентом технологии Врат. Если "Хронос" действительно достиг прорыва в этой области, это могло кардинально изменить баланс сил в проекте.

– Звучит интересно, – осторожно сказала она. – Я бы хотела ознакомиться с техническими спецификациями.

– Разумеется, – улыбнулся Кович. – Я распоряжусь подготовить всю документацию. Но должен предупредить – эта технология является эксклюзивной разработкой "Хроноса". Мы готовы предоставить её проекту "Врата", но на определённых условиях.

– Каких именно? – прямо спросила Катерина.