100 первых свиданий

Во-вторых, выбор места. У меня есть такой странный крен, что я так много планирую на работе и в свободное время (посты, административные вопросы, расписание, спорт, недавно начала еще и митапы организовывать), что я активно отказываюсь планировать первое свидание. Вот прямо выбрасываю это из головы и соглашаюсь на первое место, которое человек предложит.

Предложил он бар, где ему нравится сырная тарелка и вино хорошее – отлично, был холодный ноябрьский вечер, ветер задувал в лицо, так что спрятаться где-то, где тепло и немноголюдно, самое оно.

К бару мы пришли через 5 минут, и оказалось, что в баре нет мест внутри, а есть только железные столики, выставленные на улице.

– А! Я и забыл… – Он искренне почесал в затылке. – Возьмем бутылку вина и чем закусить, и пойдем ко мне?

Не думаю, что это был намек на что-то, либо что он планировал это заранее, просто это был первый вариант, который пришел ему в голову. Домой к нему идти в мои планы не входило, и в итоге выбирать пришлось мне.

В-третьих, алкоголь. Совет, которого никто не просил, и тем не менее, я его дам – если вы знаете, что «плывете» после второй пинты, то не пейте вторую пинту. На свидании во всяком случае.

Под пинтой я имею в виду большой стакан примерно на пол-литра пива. Ничего не имею против алкоголя на свидании, как и безалкогольного выбора напитков – было и то, и то, и не раз, и каждому свое.

Но тут речь шла вот о чем – в первую пинту у нас был очень приятный разговор, о том, что он из семьи известных архитекторов, пошел не по тому пути, что все остальные, занялся иллюстрацией, в которой очень преуспел, и много лет уже работает на фрилансе.

Долго жил с родителями – главным образом потому, что те могли себе позволить куда большую площадь, чем если снимать самому – но недавно решил переехать в собственную квартиру.

А вот во вторую пинту… Во-первых, меняется мимика и выражения лица – я не знаю, как это точно описать, но я это четко уловила, когда улыбка становится ухмылкой, «едет» и превращается в гримасу.

Во-вторых, человек явно не помнит, что ты ему сказала, и спрашивает во второму разу.

В-третьих, эта характерная манера говорить у пьяных – когда тебя резко перебивают, или спрашивают «Ты согласна? Так же, да?» по три раза, или просто начинают поддакивать всему, что ты говоришь.

В-четвертых, человек начинает отрицать, что что-то в его поведении изменилось – говорит, что знает свою норму, что ты ему просто очень понравилась, и т. д.

В общем, чем больше он пил и говорил, тем больше мое впечатление смазывалось. У меня возникло даже такое чувство, что его кодировали от алкоголя, или он кодировался сам.

И было еще одно – в глобальных четвертых. История про 2 фунта.

В баре, куда мы пришли, выдавали стаканы под залог. То есть вначале надо было оплатить свой напиток, а потом, когда отдаешь бармену свой пустой стакан, залог в 1 фунт, который ты за него отдал, ты получаешь обратно. Это сделано потому, что бар очень большой по площади, и выходов там много. Велик риск, что клиенты уйдут и заберут тару с собой.

Мы заплатили каждый за свой напиток, каждый дал по 1 фунту залога, а, когда собрались уходить, протягиваем ему стаканы, бармен смотрит на нас… и достает два фунта. Поль быстро их берет, опускает в карман и направляется к выходу.

Я полсекунды думаю, потом решаю что ладно, проще ничего не говорить, и направляюсь за ним.

Прокрутили вперед минуты три – мы выходим на улицу, идет немного, и он вдруг пытается прижать меня к ограде и страстно поцеловать. Я, не зная что делать – так и не научилась грубо отказывать, а тут он явно еле держится на ногах – предлагаю таки дойти до автобусной остановки, или каждому разойтись по своим квартирам, и закончить вечер на этом.

– Не-не, пойдем до остановки!

Автобус, к счастью, приходит быстро. Когда двери открываются, и пассажиры начинают выходить, он снова делает шаг вперед и яростно прижимает свои губы к моим. Не целует. Нет, а именно что прижимает свои губы к моим, да еще так, что чуть не отбрасывает меня к фонарному столбу, о который я рискую споткнуться и полететь на мостовую.

Меня всегда удивляло это в мужчинах – отчаянная попытка взять свое, хватануть его даже тогда, когда ясно, что вероятности не в твою пользу.

– Автобус! Автобус!

Я таки заскакиваю внутрь – в самый последний момент.

Вытираю губы рукой.

Осторожно, двери закрываются.

13. Восемь ужинов

– Вот видите. Придется вам со мной романтически ужинать. Хотите?

Он мельком глянул на нее.

– Есть хочу, – объявил он решительно, – романтически ужинать – нет.

(Т. Устинова, «Первое правило королевы»)

Следующий!

*Выходит из лифта в 00:30 вечера пятницы, покачиваясь, как Джон Траволта*.

Чем больше хожу на свидания, тем больше задумываюсь о том, как же люди «притягиваются» друг к другу, и как определить, станут они парой, останутся хорошими приятелями или после вежливого «Приятно было познакомиться! Хорошего вечера!» заблокируют друг друга везде, где только можно.

Мой опыт говорит, что ничего – ни интересность профиля, ни кругозор, ни и умение писать, ни фото, ни даже первое сообщение – не предскажут точно,

Люди должны совпасть. И не совпасть по краям, нет, а совпасть в главном. И потом, их должно потянуть друг к другу. Что совсем-совсем не гарантировано.

Губерт – это был выстрел вслепую, и пригласила встретиться я сама.

Он слал мне картинки котиков, играет в Майнкрафт, ему 33, он старший системный администратор, и также – он не пьет. Сайт сказал, что мы совпадаем на 91%, и мне стало любопытно, что же там за человек такой, потому что это был своего рода рекорд.

Восемь тридцать, улицы бурлят, кафе подсвечены красным, а в том, где мы договорились встретиться, уже выставили свечки в стаканах на каждый стол, чтобы было романтичнее, и накрыли столы белыми скатертями. Я, что нехарактерно, прихожу на 15 минут раньше.

Со свиданиями такого рода, когда я протягиваю руку, а он либо принимает приглашение, либо нет – это либо сразу приятный сюрприз, либо полная катастрофа. Из переписки мне показалось, что он вполне может обернуться таким типичным взрослым ребенком, который ходит в свитере со Смешариками, категорически против семьи и детей, носит наушники, имеет самокат и целую коллекцию аниме и видеоигр, говорит мемами и выглядит куда младше своего возраста (а это оказалось правдой).

И…. в реальности он в в костюме размера на два больше, чем нужно, с замечательной артикуляцией (странно включать это в список достоинств, но когда часами вслушиваешься в поток речи на языке, который знаешь на продвинутом, но не совершенном уровне, приятно поговорить с кем-то, кто делает паузы между словами). Он не просто системный администратор, а тимлид, занимается боевыми искусствами, изучал латынь в лицее, и принципиально не позволяет девушкам платить за свиданиях. Это я узнала потом.

Кафе специально выбрано под еду – знаменитый беф бургиньон, салат и труднопроизносимые десерты – и оказывается очень милым, с типичными маленькими столиками, которые в буквальном смысле зажимают тебя в углу.

С размаху разговор ставит меня в тупик – он прямо говорит, что из всего рабочего дня занимается работой от силы 2—3 часа, при этом дела у предприятия идут хорошо, прибыль есть, вся команда разработчиков ленится и ничего не делает, уволить их юридически трудно, да и зачем. Аргументы и факты – две недели назад его квартиру ограбили, амбиции написать докторскую, три домашних крысы и ни одного кота, практически не путешествует, предыдущая работа была куда более загружена, но проигрышна по деньгам. Состыковать человека, сидящего передо мной, и гифки котиков становится все более и более сложно.

Странное дело, но на бумаге то, что кажется почти фриком, в жизни совсем не так. Он ровно такой, какие люди мне нравятся. Умение иронизировать. Ненавязчивость. Нет ощущения, что от тебя ждут вписывания в чью-то жизненную программу, а если и есть «побитость опытом», то ее не лепят на всех встречных девушек.

Наконец-то – мы просто ужинали, рассматривали целых куропаток в тарелках соседей, разговаривали и смеялись друг над другом. Это так просто. Взгляд то ли темно-серых, то ли с уклоном в карий, глаз, синие манжеты, никакого «разделить счет», последний поезд.

Это история очень про то, что если кто-то нравится, то нравится целиком, и не определишь, чем именно. Ну а если нет – самые крутые достижения и достоинства не исправят положение.

Хорошо, что это все-таки иногда случается.

***

Мы с Губертом встречались несколько месяцев – между нами ничего не было, просто встречались. Каждый раз ходили в новый ресторан, и каждый раз он не позволял мне платить. Один раз я предприняла попытку взять его под руку, и он искренне, как мне показалось, удивился. Он никогда не касался меня, никогда не пытался поцеловать, не придвигался поближе, только смотрел и следил за мной с искренним интересом, как будто ожидая, что я буду делать.

Я чувствовала себя как в книге Амели Нотомб «Токийская невеста». Такой повести о молчаливой любви, когда между вами шаг, воздушный коридор, который ни один из вас не может преодолеть.

Я не знала тогда, что можно просто спросить – я не нравлюсь тебе, или ты считаешь, что слишком рано. Или ты ожидаешь, что я сделаю первый шаг?

Я никогда не делала с мужчинами первый шаг. Никогда не брала за руку первой, никогда не целовала первой, почти никогда не писала первой. Мой опыт говорит о том, что, когда так делаешь, они воспринимают тебя как кого-то, кто уже сам готова приехать к ним домой и готовить им ужин. Как завоеванную территорию.

Потом он стал присылать мне не очень приличные мемы, намекающие на секс, но наши встречи проходили все так же платонически.

В конце концов мне стало казаться, что теперь это я должна его соблазнить, и это он должен отвергнуть меня или принять. Хотя я не очень понимаю, и никогда не понимала, как соблазнить кого-то.

Бывают такие истории, где больше вопросов, чем ответов.

Я отказалась от очередного свидания, сказав, что должна подольше задержаться на работе.

Он отказался от следующего.

Так все и кончилось. Никто никому ничего не объяснил.

14. Ночные животные

When you love someone, you have to be careful with it,

you might never get it again.

(«Nocturnal animals»)

Это было однажды ночью.

Бывают такие моменты – их как сфотографировали. Сохранили. Их хочется прижать к себе, спрятать поглубже, а потом иногда доставать и рассматривать, и они сверкают в пальцах, как искусственный камень на громоздком кольце, которое стесняешься носить потому, что оно слишком сильно сияет.

Если вообще можно слишком сильно сиять.

Это было однажды ночью, и я шла пружинящей походкой к метро, в ботильонах на высоких каблуках, в светло-розовом пальто, в джинсах, и я была молода и пьяна от своей молодости. Это чувство, когда не знаешь, что тебя ждешь, но все равно устремляешься, ныряешь в желтый свет метро и спускающийся вниз эскалатор – ему навстречу.

Для меня это особенное свидание.. Особенный человек. Я даже не знаю, почему – такой непохожий на меня, такой удалой, смелый, забавный какой-то, такой, каких я раньше не видела и не встречала. Такой какой-то очень легкий, но при этом не поверхностный.

Это была даже не история симпатии, вернее, симпатии, да, но какая-то шутка – одна большая шутка, которой мы перебрасывались от начала до конца.

И фильм. Тогда он только вышел, и на первое свидание я выбрала сходить посмотреть фильм Тома Форда «Ночные животные». Его второй фильм.

Говорят, не надо ходить смотреть фильмы на первое свидание. Мы пошли. Шагали по ледяным лондонским улицам, смялись в ночи. В кинотеатре было темно, и это было волшебно. Это был взятый и перенесенный куда-то черно-желтый вечер, черно-желто-темно-синий. Наш с ним.

***

Его зовут Лаймус. Или Лимус. Так это произносится. Ему всего 22, работает в рекламном агентстве редактором – обрабатывает видео в рекламных роликах. Когда мы встретились, был уже декабрь, и он успел побывать уже на трех рождественских вечеринках.

Как многие спортивные люди, он не шагает, а подпрыгивает, как будто вот-вот сорвется с места. На сайте его зарегистрировал брат, который нашел там себе девушку, а теперь уже невесту.

Лайм из тех парней, встретиться с которыми мне было реально интересно. Это бывает не так уж и часто, потому что иногда, бывает, я хожу на свидание чтобы забыть, чтобы развлечься, чтобы закрыть глаза. Чтобы остановить вращающийся вокруг мир, который – почему-то – вращается все быстрее и быстрее.

Он понравился мне типажно – люблю непосредственных белобрысых парней, спортивных и в целом тех, кто не относится к себе слишком серьезно. У него классное чувство юмора, и в сообщениях он куда интереснее, чем в профиле, который довольно стандартный (дипхаус, чизкейк, велик, спортзал, много работы).

Два человека не в самом лучшем состоянии – я с кашлем, который никак не проходит, несмотря на гигантский шарф, он с ломотой во всем теле из-за вечеринок, танцев и тренировок. Весело идем по пустым воскресным улицам сердца Сити (выйти на метро St Paul’s и не увидеть St Paul’s Cathedral…. бывает) по направлению к кинотеатру.

Лондон, как и любая другая столица, город очень контрастный – тут есть места, где еле пробираешься между туристами в любое время дня и ночи (та же Leicester Square, где прошло уже не знаю сколько первых свиданий), а есть места, которые в буквальном смысле выглядят как сонный провинциальный город, и кажется, что кроме нас там никто и никогда не бывает.

Университетского образования у него нет – Лаймус сразу, закончив школу, пошел работать – идет третий год, как он в этой компании. Делит квартиру с братом, иногда ночует на работе, когда много заказов, продвинулся по служебной лестнице и осваивает профессию так интенсивно, как только может. Редактирование видео, анимации, фотошоп, дизайнерские пакеты и макеты – и всему, что знает, научился в интернете. Он пытливо спросил «ты фанат образования, да?», и мне пришлось признать, что да.

Но он то, что французы называют debrouillard, а американцы называют streetsmart – с умом, который не полирован огромным количеством прочитанных томов и курсов и пройденных экзаменов, но со способностью разобраться в чем угодно самостоятельно.

В кинотеатре было много рекламы – он сказал, что теперь не может смотреть на рекламу непрофессиональным взглядом. Всегда думает о том, как сделано, почему, какие были затрачены ресурсы, как снимали.

– Вон там три мужика в голубых рубашках. Ты знаешь, как они выбирали эти рубашки? Как утверждали? Ты знаешь, сколько раз они ассистента гоняли по магазинам и в гардероб? Сколько раз обсуждали, нравится им этот оттенок или эта ложка, и эта чашка, и вообще все.

– Как в фильме «Девяносто девять франков»?

– А что там было.

– Кампания йогурта.

– Примерно да!

Он оказался куда менее игривым и куда более жестким, чем я ожидала – да, сухой и вполне смешной юмор, но очень видно, что этому молодому человеку пришлось долго и упорно работать над всем, что он сейчас имеет. Даже по его белым вихрам и взгляду видно, как быстро он повзрослел и вместо того чтобы пить и хохотать с друзьями, делал то что от него нужно, в заданные сроки.

Интересная штука – он еще на этапе переписки на сайте сказал, что не привык быть в романтическом контексте, и это его «сбивает», и «дружеское общение» звучит куда лучше, чем свидание.

Я вначале не поняла, а потом поняла. Свидание предполагает, что у всего этого будет какой-то результат. А просто общение – нет. Общение снимает зажатость, а, когда ты не зажат, двигаться гораздо проще.

Свидания предполагают какой-то код. Предполагают, что от тебя чего-то ждут, что ты должен кому-то что-то. Что ты должен обязательно сказать, понравился тебе человек или нет. Обязательно поцеловать, обязательно пригласить к себе, обязательно принять какие-то решение.

А иногда люди годами знакомы, и никакого решения не принимается. Вначале надо посмотреть друг на друга, а потом уже решать.

***

Фильм растрогал его до слез – «Ночные животные». Меня не растрогал, но я понимаю, почему его так затронуло. Для меня это был не просто фильм, не просто вечер, не просто человек а обещание чего-то. Падение куда-то. Пауза в моей обычной жизни, пауза, когда я могу завернуться в плотную черную ткань и никого не впускать. Это фильм про то, как никого не впускать. Это фильм об одиночестве.

Он такой красивый, но резкий, как аромат чего-то острого, который сразу забивает нос, и ничего, кроме него, не слышишь и не чувствуешь.

Мы шли по улицам уже медленнее.

Он не спросил меня, хочу ли я пойти куда-то еще. Я чувствовала, что он хочет. Спросить.

Он, как и я, защищается смехом, когда не хочется отвечать, и равнодушием, стараясь не показывать, что девушки как таковые его волнуют. Он не флиртует, и не делает никаких намеков ни на что. Он просто честен – это я сейчас понимаю.

Некоторые люди, когда они молоды, хотят быть такими, как другим нужно. Хотят подстроиться под среду, под сайты знакомств, под ожидания, под требования. Я была такой.

А некоторые люди не хотят ни подо что подстраиваться. Они более упрямые, плохо прогибаемые под что бы то ни было. Лаймус такой.

Он говорит, что профили девушек на сайте все одинаковые, с огромным списком требований (что правда), и все это его несколько расстраивает.

– А ты на них непохожа. – говорит он просто. – Чувствуется что-то свое. Поэтому я тебе и написал.

Единственная подруга, которая у него есть с этого сайта – девушка из Швеции, с которой он, как в общем-то и со мной, разговаривает обо всяких не очень серьезных вещах.

Мы проплутали в поисках метро еще минут сорок, линию закрыли и ему пришлось искать автобус, а мне, впервые в Лондоне, ледяной ночью махнуть рукой и прыгнуть в черный кэб.

– Куда вам? – спросил таксист.

Я назвала.

Мы переписывались еще какое-то время – хотели пойти и поговорить подольше, потом пойти в бассейн, и уже шутили, что я выгляжу в купальнике совсем не так, как «Спасатели Малибу». Мы точно встретились бы снова, если бы мне не понравился другой, и я не начала встречаться с ним.

Я до сих пор как-то по-особенному и четко помню это свидание. Помню и иногда кручу в пальцах это блестящее воспоминание. Помню и оно меня греет. Тот момент меня греет. Те мы, молодые, 22 и 24 года, ничего не знающие, не знающие про будущие отношения, провалы и победы, не знающие про потери, не знающие, как это, когда тебе тридцать, не знающие про заботу о взрослых родственниках, взросление и семью, про неуклонный, постоянный бег времени, про давление его, и его напор.

Не знающие ничего. Просто идущие вдвоем посреди темно синей ночи. Двое, выходящие из ярко освещенного кинотеатра. Вдвоем, и его легкая манера, и вихрастая шевелюра, и вопросительный взгляд.

Я ничего про тебя не знаю.

Знаю только, что у тебя все хорошо.

15. Счастье

У французов есть выражение «Найти свое счастье». Trouver son bonheur. Есть применяют, что показательно, не только к личному счастью. А еще и, например, если ты нашел в магазине подходящий сыр, ровно тот, который ты искал. Когда ты пришел искать что-то конкретное, и вот сюрприз – таки нашел.

Я правда верила, что я нашла свое счастье.

Верить, что ты нашел свое счастье, обязательно надо, потому что иначе весь процесс свиданий не имеет никакого смысла.

Я думаю, что счастье находится по теплу. По теплу, когда кого-нибудь обнимаешь. По теплу, которое чувствуешь рядом с кем-нибудь. И я думаю, что это тепло не уходит даже тогда, когда история заканчивается. Оно такая странная субстанция, что остается в тебе.

Робу 23 года. Он окончил философский, преподает историю религии и философию в частной школе, а скоро будет преподавать и английский. Один из парней, с которым, судя по фото, я реально хотела встретиться, и по уровню образования и интересности он явно соответствовал.

Я даже надела каблуки, что очень не по-британски и совсем не по-субботнему. Никто не идет в паб на каблуках.

С опозданием на 10 минут выбираюсь из метро Bethnal Green, которое вроде бы и претендует на то, чтобы быть центральным районом Лондона, но у него не очень получается. 10-минутные переходы между станциями тут бывают редко, но метко – и я только что пропрыгала через такой, с зеленой линии на красную.

Мы разговаривали на сайте еще в начале ноября, потом оба как-то отвлеклись, а после экзаменов я решила напомнить, что правда хотела встретиться – он среагировал довольно быстро, и вот я уже вижу высокую фигуру (выше меня даже на каблуках) в сером пальто напротив метро.

Две секунды, чтобы всмотреться в лица друг друга (по-моему, от этого неловкость только увеличивается) – он выглядит уставшим, под глазами синяки, очки сразу видно, что с очень сильными линзами, и более стеснительный, чем я ожидала. У меня почему-то отпечаталось в мозгу, что ему 28, и я мысленно поздравляла себя, что наконец-то кто-то старше меня а это это выглядит странно – но нет.

Он младший ребенок из трех детей, сестра только что обручилась, брат тоже на пути к этому, ну а он только что выпустился и работает в школе – встает в 7—30, носит галстук и рубашку, имеет мало свободного времени (правда, как-то раз в переписке честно признался, что у него ДР и отвечает абсолютно пьяным) и даже извинился за это – хотя не сказал ничего, что можно было бы счесть за грубость.

В нем (может, из-за сильных очков) есть что-то беззащитное. Говорили про философию (изучать Платона, Канта, Сартра и как работало греческое общество, оказывается, не так уж и бесполезно), про то, что в его бакалаврской выпускной работе 9000 слов (это я почему-то запомнила :)), про любимых актеров и актрис (и британских, и нет), я старалась заткнуться и задавать вопросы – про то, больше ли в школе мужчин или женщин (женщин, хотя в университетах наоборот), носят ли все униформу, работает ли он в одной школе или в нескольких, есть ли собеседования при приеме на работу в школу (в его случае его туда устроил университет, то есть нет).

Поговорили про то, где он будет отмечать Рождество (с родителями вне города), про то, почему в области, наполненной девушками и женщинами, он ходит на свидания («они все замужем» – сказал он скромно).

Я спросила, что отличает британских девушек.

– Ну… они не слишком задумываются, с кем вступать в связь?

Странно, уже не первый парень говорит про их легкодоступность, но я замечаю только то, что алкоголь здесь и правда в почете.

После паба (который был, кстати, одним из лучших, в которых я была – там был милый котик, который ходил по стойке бара и на которого я периодически отвлекалась) мы прошлись по улице, разговаривая про самые смешные пьяные истории (да) и уворачиваясь от ветра, и зашли в книжный. Там я примерно как совы на картинках в позе «голова и весь корпус сильно наклонены вправо» – только в ней можно последовательно читать названия книжек и не отвлекаться – довольно глупо тыкала в корешки и «это читала, это нет, это читала, это нет….». Надо будет как-нибудь обязательно заглянуть в книжный побольше. Роб сказал, что в центре есть четырехэтажный книжный магазин, и я настроилась все там сфотографировать. Как минимум. А как максимум взять себе гору книг.

Так как было довольно холодно, а подходящего кофе-шопа не нашлось, то проехались за две станции к Stratford Westfield, где все подходящие кофе-шопы были закрыты из-за футбольного матча, и фанаты бурными толпами курсировали туда-сюда. Это более молодой район города, без завитков, колонн и викторианского духа – зато с ощущением близости воды, башнями и стройкой.

Не знаю, почему я согласилась пойти и выпить чашку чая. Не знаю. Наверное, странно, но и правда бывают случаи, когда приглашают на чай и пьют чай, попутно показывая комнату (здесь все жилье снимаемое – в его случае здание очень похоже похоже на общагу или гостиницу), но с подобием кухни и отдельной ванной (и видом на сиреневое небо за окном и пробковой доской, к которой прикреплены газетные вырезки не прочитала о чем). Ванная нелогично большая, поэтому в ней вполне можно делать упражнения или, скажем, заниматься йогой. Говорили о том, почему демократия работала в Афинах, но не работала в более авторитарных обществах, что такое цикл формирования и распада демократического общества и как он работает, про значения слов и различия между языками ну и каблуки наконец-то можно снять. ура!