100 первых свиданий

Когда я остановилась, выпила воды, прошлась, мне не было плохо, не было больно – просто я чувствовала, что мотор как-то заедает, не заводится. Моему телу не хотелось продолжать дальше, хотя у меня не было ни судорог, ни мозолей. Помню, я запрокидываю голову и смотрю на небо над мостом, под который вбегаю. Этот момент такой короткий, он так быстро прошел, и я так быстро добежала до финиша. И мне дали медаль.

На фотке финиша я все еще смотрю на небо.

7. Тот, кто действует четко по алгоритму

Он выходит из метро и подходит ко мне танцующим шагом.

– Ксеня, верно?

Он не сомневается. Он точно меня нашел.

– Ты похожа на свои фото.

Людвигу 24 года. Он немец, бывший студент, а сейчас стартапер и программист. Пушистые ресницы, занимается бальными танцами, скорее симпатичный, хотя парня с фото я представляла немного по-другому. Стучит зонтом о мостовую, когда идет. Никогда не было серьезных отношений. В очках.

На сайте знакомств у парней есть всего 2 способа дать понять, что ты им нравишься – написать сообщение или лайкнуть твой профиль. В предыдущих случаях, например, с Мэттом, это было сообщение, в этом – лайк. Мне он понравился – ИТ, танцы, выглядит очень адекватным, и я лайкнула в ответ. Людвиг написал мне в конце первого сообщения «С уважением, Людвиг», и этим попал в группу хороших парней.

Говорят, что понравиться девушке на сайте знакомств сложно – но на мой взгляд, одна вежливость уже дает сто очков вперед..

Идея свидания была его – кафе с настольными играми. По пути мы немного поговорили обо мне, его трехчасовой тренировк по танцам, с которой он возвращался, а в самом кафе устроились за столиком у стены. Выяснилось, что он не пьет, что в целом довольно необычно.

Выбрали игру, он пояснял правила, раскладывал на столе фишки, делаем ходы по очереди, он выигрывает… но ощущение такое, что сосредоточен только на игре. Вообще не смотрел на меня первые, наверное, час-полтора. Не задал ни одного вопроса, не касающегося игры, не рассказал о себе. Можно сказать, что контакта, кроме как последовательность ходов, просто не было. Но само «построение крепости» и получение очков были очень даже, даже вспомнила старую добрую монополию. И потом – я подумала, что ж, значит, я сразу ему не понравилась, но он, как настоящий джентльмен, решил таки довести свидание до конца.

Особенно меня сбивало то, что он на меня не смотрит. Почему не смотрит? Как так? Его глаза скользили по доске, и все. Он разговаривал, объяснял, задавал вопросы, ждал моего хода, но ни разу не посмотрел мне в глаза. В этом было что-то странное.

Доиграв, мы вышли на улицу и разговорились – он работает в стартапе и приехал в акселератор, чтобы продолжать работу, прямо из Германии. Его партнер и сооснователь (выпускник Оксфорда) занимается бизнес-вопросами, а он сам – программированием и всей технической частью. Стартап уже дважды привлек инвестиции, есть собственный офис и деньги еще на 6 месяцев, а тема – рекомендации к видеоиграм и подсказки для пользователей, когда они не могут пройти какой-то уровень или препятствие в игре. В свободное время Людвиг либо танцует латиноамериканские танцы, либо играет.

Мы уже шли к метро и я заложила руки в карманы, ища карточку, но тут он внезапно предложил пройтись по району. В итоге мы кружили и кружили полтора часа. Видели лису, беззаботно сидящую в сумерках на газоне, мокрые от дождя пушистые растения, выглядывающие из палисадников, пары с собаками, светофоры. Он внезапно спросил про семью и чем занимаются мои родители, рассказал про свою (немного фермерства, немного преподавания, немного здорового образа жизни). Мы говорили и говорили, про про парней и девушек в ИТ, и как-то попутно выяснилось, что у него никогда не было долгосрочных отношений.

Где-то между всем этим он внезапно выдал «Можно взять тебя за руку?».

Я удивилась, но виду не подала, сказала «почему нет», и мы пошли дальше. В какой-то момент он спросил «Присядем на скамейку?», но, так как было 11 часов вечера, абсолютно пустая улица и только что прошел дождь, я корректно отказалась. В метро была попытка меня обнять, прижать к себе и, что скрывать, пристроить мою руку к себе на колено, на что я умеренно протестовала и мастерски уводила разговор в сторону «а какую это станцию мы сейчас проезжаем». Теперь я припоминаю, что в профиле было что-то про cuddling – видимо, немцы не говорят о своих симпатиях, предпочитают просто вначале спрашивать, а потом делать.

Выходя из вагона, посмотрел на меня крайне милым взглядом.

Я, конечно, без понятия и всегда была без понятия, нравлюсь парням или нет если они не поднимут над головой соответствующий транспарант или не скажут об этом прямо. В данном случае поведение было немножко… противоречивое. По тому, как прошла первая половина свидания, я совсем не ожидала развития событий во второй. И да, самые гигантские помехи его вполне привлекательной внешности и неплохим карьерным перспективам – это таки неопытность и запах изо рта.

Эх. Этот мимо.

Играть мне понравилось зато.

8. Бледная копия

– What’s getting shittier and shittier?

– My attitude.

(Незивестные)

«Ты напоминаешь мне кого-то, и не в хорошем смысле», – думаю я, когда мы усаживаемся за столиком в кафе с белыми скатертями. Одно из тех кафе, мимо которых я сто раз ходила, но никогда не заходила внутрь. Думала – ну, зайду как-нибудь.

Вот и зашла.

Нейтану 29. Он юрист в крупной фирме, которая оказывает услуги в области административного и финансового права, и это в его исполнении звучит куда интереснее, чем могло бы показаться.

Это такая странная ситуация, когда все вроде бы должно было получиться. Он на сто процентов мой типаж – приятный, очки ему идут, твидовый пиджак, заказывает джин с тоником, ненавязчивый парфюм, заинтересованный взгляд.

Даже слишком мой тип, на самом деле.

Иногда тебе встречаются люди, которые очень похожи на твоих бывших. Причем похожи не просто чертами лица, манрой, походкой, взглядами и образом жизни, а похожи до такой степени, что на ум приходит шутка про «жалкая копия» и «неповторимый оригинал».

И в роли жалкой копии как раз новый знакомый. Потому что оригинал может быть только один.

Между нами что-то должно было щелкнуть. Я все ждала, что оно щелкнет, вот, вот, сейчас – внутри кафе становится все темнее, официант ставит на стол свечу, я наклоняюсь поближе и смотрю, не отрываясь, на ее пламя. Оно пляшет и пляшет в воздухе между нами, но я не вижу его лица.

Я помню, о чем я тогда думала, пока смотрела на огонь – о том, как тяжело быть взрослым. Как человеку напротив невозможно вот так взять и сказать, что у тебя внутри, не проламывая всех возможных границ раскрытия личной информации. Ты не можешь сказать «слушай, мне хреново, потому что». Ты не сможешь сказать «мне больно, и вот почему». Ты не можешь даже сказать «посочувствуй мне», потому что ну кто вываливает на первом свидании свои проблемы. На первом свидании вы все еще мечты друг о друге. Легкий намек на то, что могло бы быть.

Я смотрю на пламя. Кажется, еще немного и я положила бы локти на стол, а голову на локти, как делают иногда заскучавшие студенты на лекциях.

Никогда не вела себя на свиданиях так, чтобы мужчины бежали с них, куда глаза глядят. Может, стоит начать?

Мы три часа проговорили обо всем, что можно и нельзя. О деньгах, хотя какого черта я завела эту тему. О его соседях по квартире, в которой он прожил год и рад съехать. О путешествиях по работе, снах и поездах. О том, что он с севера, а не с юга. По нему видно, что он с севера, а не в юга – твидовый пиджак хотя бы. Ни один парень с юга не наведет на себя твид в апреле. У парня с юга будут черные вихры и черный же, чернильный-черно-вишневый взгляд. У него не будет аккуратных очков, аккуратно сложенных одна на другую больших ладоней и аккуратных часов на аккуратном запястье.

Я не помню, что говорила. Только помню, что мне было жутко неловко – как будто я пришла, села напротив кого-то и должна разыграть сценку, но начисто забыла свои слова. Вот просто – вроде и читала сценарий, зубрила наизусть, а потом начисто забыла. А на этом месте в памяти белое пятно, теперь мне никак не вспомнить.

Я пришла на это свидание не влюбляться, а забывать, вот почему. Я поняла это где-то посередине нашего разговора. Забывать о плохом, заслонить его от себя хотя бы на один вечер. Представить, что небо весеннее, высокое и чистое, а у меня нет никаких проблем, и я смеюсь и запрокидываю голову так, как будто бы их никогда и не было.

Мне это помогает – гораздо лучше, чем еда, и гораздо лучше, чем работа.

По правде говоря, с Нейтаном я не поняла только одного – почему он одинок. Вот реально, я не могу найти ни одной причины, кроме, может быть, частых командировок. Он очаровательно выбирает вина и в них разбирается, заботится об экологической повестке и не любит текущего президента, и еще, кажется, что-то, что в среднем классе принято не любить.

Правда, у меня все же возникло смутное чувство, что у него тоже есть щит, под которым он надежно укрывается. Просто я так много думала о небе, и о пламени свечи, и о том, как сделать так, чтобы отойти от проблем хотя бы на четыре шага – что не разобралась, а что это за щит. Что такое он держит перед своим сердцем, что никто не может пробить.

Любовь это риск, скажи. Любовь это риск – не идешь на риск, не будет и любви, и по-другому не будет. Если не крутишь колесо, то и выигрыша нет.

Мы платим каждый за себя, и, я шумно выдыхая, а он – накидывая пальто, выходим на прохладную, гораздо более прохладную, чем ресторан, улицу.

Когда мы выходили из кафе, я еще сомневалась насчет него. А когда дошли до метро, уже дошло.

Это такое понятие – spatial awareness. Это не просто чувство пространства, это умение в нем двигаться, которое соединяет в себе координацию и язык тела. Например – автоматически подвинуться, когда кто-то садится рядом, освободить место в очереди, а не стоять, своей спиной закрывая всем остальным доступ. Обогнуть толпу, уклониться в сторону, не подходить к людям слишком близко в очереди, дыша им в затылок. Не класть свою руку на руку девушки, когда она этого не хочет.

И одна из таких вот вещей – это идти в унисон с другим человеком. Тут же мы вроде бы шли вместе, но Нейтана совершенно точно шел так, как будто бы он один.

Я в буквальном смысле семенила на полметра сзади на своих каблуках, а иногда и на целый метр, потому что не успевала, а он не счел нужным остановиться – шагал, заложив в карманы руки и ища вход в метро.

Это выглядело странно, до такой степени странно, как будто он – мой рассерженный племянник, а я его тетушка из Оверни, с которой он вместе опаздывает на чью-нибудь свадьбу, и она здорово его рассердила, до такой степени, что он даже и не подумал посмотреть, не попала ли она под машину и не отстает ли от него.

После такого – а длилось всего ничего, каких-то там пять или пятнадцать минут – я решила, что не то что я, а никто с таким парнем встречаться не будет. Кому нужен, простите, тот, который бросит их прямо на пешеходном переходе?

Уж если бросай меня, то бросай с шиком, уезжая на своем кабриолете и сигналя, пока я, с головой закутанная в шарф, пью шампанское на террасе, и моих слез не видно за толстыми стеклами очков D&G.

Это хотя бы стильно.

9. Вы опять ведете

И еще одно. Про Нейтана.

Шутка про бледную копию и неповторимый оригинал актуальна еще и вот почему.

Помните сцену из классического фильма с Мерилин Монро «В джазе только девушки»? Там один из главных героев, переодетый женщиной, идет на свидание с пожилым миллионером, и они весь вечер танцуют танго.

И миллионер регулярно ей, то есть ему, говорит:

– Джозефина, Джозефина, вы опять ведете!

Тот отвечает:

– Извините.

И они продолжают танцевать.

Что-то подобное чувствую и я, с Нейтаном в том числе.

Такое подсознательное желание отдать спутнице контроль. Причем за важные решения, причем с самого начала. Ты решай, платить мы будем вместе или раздельно. Ты решай, куда мы пойдем. Ты решай, встретимся ли мы еще раз. Я, в общем-то, так и так не против. А «не против», как я узнала еще давно, еще тогда, когда была вместе с человеком, который был «не против», но никогда почему-то не был «за», вещь ненадежная.

Приглашение порулить.

А меня это бесит. Видимо, в этом месте у меня какая-то мозоль, или что-то в генетическом коде сломалось, и теперь я сразу перевожу на программу «сам прими решение, ты уже не мальчик». Я не очень согласна быть шеей, при живой-то голове.

И такое я вижу совсем не первый раз – просто неосознанно, когда рядом всю жизнь была сильная мама, сестра, начальница, кто-то, в конце концов, кто все решал за него, оставляет мужчину в конце концов с этим ощущением, что ему и каждой встреченной женщине теперь надо давать бразды правления. И путь она решит, как нужно поступать, когда нужно жениться, что нужно носить, а потом, когда лет через двадцать он вынырнет из-под ее крыла, то ослепленно, щурясь на ярком свету, скажет – я совсем не этого хотел! А чего ты хотел, придурок, спросит она. Чего же ты не сказал, что хотел, когда я столько лет тащила нас двоих, и тебя это полностью устраивало?

Вот в чем вся ярость – их это полностью устраивает. А кого же не устраивает, когда кто-то другой берет ответственность, принимает решения, а они либо отвергают, либо критикуют, либо, в конце концов, нехотя соглашаются.

А я уже давно решила, и решила твердо, что отношения, где все решения буду принимать я, мне не нужны. Отношония, где я буду тащить партнера и мы много лет будем вместе просто потому, что я все это время решаю, что и как ему делать, мне не нужны.

Хотя я видела такое, не раз, и это работало. Я видела мужчин, которые просто исчезали, когда их девушка входит в комнату. Которых больше не видно и не слышно, до такой степени их спутница доминировала над разговором и заполняла собой все. Которых как будто бы даже и не было рядом с ней – был кто-то, кто кивал головой и говорил да, дорогая, да, дорогая.

Я знаю, не мне переправлять воспитание, не мне наставлять их на путь истинный, не мне тыкать им в то, что их контролирующая мать была неправа, как и отец, который просто сдался и ничего не делал. И потом, если они уже согнулись под это, если им комфортнее, чтобы кто-то другой сидел за рулем грузовика под названием жизнь, а они были на пассажирском месте – то кто я такая, чтобы их осуждать?

10. Робот-пылесос

На сайте он представился как «Аб». Рубинового цвета рубашка, плотно посаженная по фигуре, верхние две пуговицы расстегнуты. Ботинки с удлиненными носами. Джинсы.

Уже по одному этому впринципе было понятно, что будет дальше… но нет, я не сужу по внешности, сказала я себе. Я даю людям шанс. Я фокусируюсь на интеллекте и внутреннем мире. Я не сужу. Не сужу.

Вдох, выдох.

Я подошла к нему поближе. Он взглянул на меня плотоядно. Если бы это был любовный роман, то тут должна была быть строчка «внутри нее все затрепетало».

Но внутри у меня ничего не затрепетало. На тот момент, когда мы встретились, вопрос с такими свиданиями уже должен был быть не «Что это за клоун?», а «Как это я так облажалась?».

Очень просто на самом деле – согласилась встретиться после короткой переписки, вот как. Проблема в том, что даже если ты поставишь в профиль шутку, которая проверяет интеллект, то ты не можешь поставить туда шутку, которая проверяет эмоциональный интеллект. Вот и оказалось, что оба интеллекта остались непроверенными.

А на свиданиях надо платить за последствия своих ошибок. Иногда в буквальном смысле вытирая чужую слюну со своей щеки.

Но все же по Аба.

На минутку перенесемся в параллельный мир – клип Кэти Перри, луну, желтую галактику по другую сторону черной дыры.

Представим, что там живет себе спокойно робот, которому вдруг дают важное задание – полететь на Землю, пригласить на свидание девушку и как можно быстрее раскрутить ее на секс.

– А как? – спрашивает робот. – Какую девушку? И что мне с ней делать, с девушкой этой?

– Какую угодно, – отвечают ему. – Ту, которая возбудит тебя сексуально и умеет разговаривать. И, желательно, симпатичную.

– А что мне делать? – повторяет робот.

– Мы тебя научим. Есть простой алгоритм…

Тут идет громкий звук соединения по модему, и пошла загрузка данных.

Девушка приходит в назначенное место. Робот ее видит и отмечает себе «Так. Шаг один пройден. Вывожу список вопросов.»

И… поехали.

Аб задавал их один за другим, часто даже и не дожидаясь, пока я закончу отвечать.

– Расскажи немного о себе!

– Теперь моя очередь рассказать о себе!

– Какие у тебя хобби?

– Какие книжки ты недавно прочитала?

– У тебя уже был парень?

– Ты интроверт? Ты интроверт.

Мы гуляли по людному парку, но в какой-то момент он предложил сесть на лавочку – чувствуете параллели, да? Программа же говорит «сблизься с ней, возьми ее за руку, погладь ее по плечу, коснись ее невзначай». Поэтому, когда настало время активно рулить в сторону секса, то «вжжж» и пошли в цикл:

– Я нахожу тебя миленькой!

– Мне бы хотелось перевести наше общение в другую плоскость!

– Как смотришь, если мы будем спать вместе?

Я не шучу, он реально это сказал.

– Ты не против? Против? Не против? Так против?

– Согласие для меня очень важно!

Еще. Бы. Иначе получается уголовно наказуемое преступление.

– Если ты скажешь нет, я не обижусь!

– Ну, как ответишь? Тебе надо поразмыслить? Мм, о чем думаешь? Чего молчишь? Ксеня?

Алгоритм подсказывает, что надо ограничить количество проходов по циклу, и:

– Я встречаюсь сразу с несколькими, да, все открыто!

– Для любви нужны годы…

– Я не друзей ищу!

– Второе-третье свидание для секса? Это скорее долго.

– Я не коллег ищу!

– Так ты как?

Команду «придвинуться и попытаться поцеловать» мне удалось вовремя отключить. Повезло – я в нужный момент ввернула историю про то, как уворачивалась от поцелуя на первой встрече, и месседж прошел. Иначе была бы ситуация, когда парень думает «Момент настал», а девушка думает «ООО ЧЕРТ».

В какой-то момент робот из истории понимает, что стрелочка в блок-схеме, по которой он все это время шел, упирается в «Отказ в сексе», а никак не в «Секс сегодня», и начинается сворачивание миссии, которую он провалил. Прежде, чем улететь в холодный синий космос, шевеля усиками, обязательно надо помахать мне на прощание и не забыть написать мне минут через двадцать после того, как мы распрощались у ворот парка:

«Мне жаль, но мы несовместимы».

И еще одно.

Когда мы прощались, он спросил: «А как ты относишься к черному юмору?». Я пожала плечами и говорю: «Ну, зависит от шутки». Сама думаю – давай, может, хоть пошутишь смешно напоследок…

А он и говорит: «О, хорошо, что ты любишь черный юмор! Я только так и живу.»

И УХОДИТ В МЕТРО.

11. Монета

Одно слово – французы.

Мишелю около 30, он выпускник престижной инженерной школы и программист по профессии. Судя по его фото – из походов и в горах – я ожидала увидеть бородатого мужчину в свитере или большой куртке, а пришел аккуратно выбритый парень с откинутыми назад волосами, в опасно узкой рубашке и таких же джинсах.

Мы сидим за шатким деревянным столиком, и он рассматривает меня с интересом. Он только что вышел из долгих отношений, и по нему заметно, какой это оставило след. Просто по выражению лица и глаз. Не знаю, о том ли он сожалеет – что человек потерян, или о том, что исчезло в воздухе совместное будущее, которое уже было запланировано и решено. Шесть лет. Шесть лет это так долго.

Психотерапевт Недра Тавваб говорит об этом так: «Иногда передо мной сидит человек, и я спрашиваю его о чем-то, и вижу его мимику и физическую реакцию его тела на мой вопрос. Он хмурится, подбирается на стуле, сглатывает, дергается, весь сжимается, голову вжимает в плечи. И говорит мне, что уже все пережил. И при этом у него даже голос меняется. В таких случаях я обычно говорю – вы-то может и пережили, а вот ваше тело еще нет.»

Мы говорили, когда он что-то говорил про свою бывшую девушку, все мышцы его лица сжимались, как от укола или чего-то кислого, неприятного, во рту. Я все думала – он не так прост, этот парень. В какую сторону он непрост?

Добрый он на самом деле или нет? В разговоре у нас происходила очень странная штука – как настраивание радиоприемника. Вначале долго крутишь, и ничего кроме шума не слышишь, а потом вдруг музыка, а после нее опять шум. И вот у нас разговор был ровно такой же – то рассказы ради рассказов, слова ради слов, то внезапно мелькнет частичка чего-то, контакт, когда люди внезапно «прорвались» друг к другу, и появился настоящий контакт.

Контакт. Но потом мы все равно оба пугались свой откровенности, и принимались говорить непонятно о чем. Я так и не смогла понять, он больше ведомый или больше ведущий в отношениях. Вначале мне показалось, что ему нужна девушка поярче меня, порешительнее, которая сама будет вести их вперед. В конце я была уже не так уверена. И, что забавно, это было зеркально – он в конце тоже сказал, что не понял всего про меня.

– А можно я тебя обниму все-таки?

Мы обнялись и я подумала – черт подери. Есть вечер, и вокруг этот город, и начинает накрапывать дождь, и твоя жизнь опять подброшена вверх, и вращается, вращается в воздухе, как блестящая монета, и ты не можешь оторвать от нее взгляд. Запрокидываешь голову, чтобы смотреть и смотреть, как она вращается. Орел. Или решка?

Люди часто встречаются на берегах и обрывах. И не настоящих, нет – просто в тот момент, когда жизнь вдруг приняла резкий поворот, и после завтра и долгого стояния в пробке вдруг все закончилось, и человек оказался вообще совсем в другом месте. Люди часто встречаются тогда, когда что-то должно измениться. И оно меняется.

Ты встречаешь человека, и он говорит тебе всякую чушь, вроде «Мой тебе совет с сайтами знакомств….», а потом обнимает и смотрит на тебя как-то странно, и не отводит взгляд.

После встречи он не написал. Молчание – друг тех, кто ходит на свидания; невидимое тире между двумя людьми в отношениях; и завтрак, обед и ужин у бывших.

Я знала заранее, что он не напишет. Знала еще тогда, когда мы обнялись. И испытываю по этому поводу странное умиротворение.

Это как маленький цветок, который никто не видит, но он все равно цветет – в пустоте.

Объятие на окраине осени, о котором знаем только мы вдвоем. Молчаливый знак, что я понимаю его страдание.

Она ушла после шести лет. Или он ушел.

Важно только то, что эта история закончилась.

Но эта история про них, а не про меня.

12. Двери автобуса

Бывают такие свидания, когда планируешь встречу с одним (Теодор, повар и любитель животных, у которого дома целый террариум), а в итоге встречаешься с другим (Поль, 34, художник и иллюстратор).

Он пригласил меня встретиться почти сразу, в четвертом или пятом сообщении, и этим подкупил – даже несмотря на то, что автобусы и метро по выходным и праздникам ходят из рук вон плохо, жил он сравнительно недалеко, поэтому до места встречи я в буквальном смысле дошла пешком.

Ну… что сказать, что сказать.

Во-первых, он не был похож на свои фото. Вернее нет. Он был похож на свои фото, просто… есть такие внутренние факторы, которые меняют человеку внешность. Меняют выражение лица.

Вот если сфотографировать человека в счастливый момент и потом в период депрессии, в той же одежде, в тех же очках – лицо будет другое.

Или здорового и больного, неважно даже чем – лицо не то, осанка не та, походка не та.

Или, когда человек мало спит и употребляет наркотики или много курит – некоторые так умудряются выглядеть даже лучше, но вопрос не в том, лучше или хуже, вопрос в том, что по-другому.

И вот – он выглядел по-другому. Волосы, длинные, серые и жесткие, зачесанные назад, коричневые круги под глазами, оттенок кожи курильщика (хотя он не курит), свитер с заплаткой на локте.

Когда-то давно я читала статью про то, что разные социальные классы в Британии одеваются по-разному – и аристократы, которые по наследство получат замок с конюшней, вполне себе могут носить дырявый свитер или один и тот же бархатный пиджак, потертый на локтях.

Ок. Пусть волосы, пусть пиджак – выражение лица, улыбка и манеры все равно приятные, может, он из артистической семьи, где принято было так выглядеть.