Дервиш-паша – визирь Османской империи. Книга 1. Молодой султан

Светлана Калинина

Дервиш-паша – визирь Османской империи. Книга 1. Молодой султан

Глава 1. Дервиш.

На верхнем балконе дворца Топкапы стоял человек и смотрел вдаль. Сложно было понять, о чем он думает, но по его лицу было видно, что он поднялся с самого низа и сейчас достиг высоты, на которую до него никто не поднимался. Жизнь его не была лёгкой, её наполняли тайны, интриги и несчастная любовь.

Сейчас его мучал лишь один вопрос, на который он не знал ответа…, он не знал её ответа…

Этим человеком был наставник Ахмеда I* и хранитель покоев Дервиш-Мехмед ага. Дервиш при султане Мехмеде III выполнял функции воспитателя шехзаде Ахмеда и служил в качестве бостанджи**. Когда Ахмед I в 1603 году занял османский престол, после смерти отца, он назначил Дервиша хранителем султанских покоев.

Дервиш-ага стоял неподвижно и смотрел в одну точку, как вдруг его внимание привлекло шелест женского платья. Он наклонил голову и увидел на балконе этажом ниже молодую темноволосую красавицу Хандан-султан, мать повелителя. Грустная госпожа медленно прошла на балкон, чтобы вдохнуть вечернего воздуха. На султанше было черное платье с серебреной вышивкой и корона, подобающая её сану. Хандан-султан было всего 29 лет, а она уже была вдовой. Жизнь её теперь заключалась лишь в счастье её сына и поддержание порядка в гареме. Цветок, который только что раскрылся, должен был завянуть в этих стенах.

Дервиш пристально смотрел на госпожу и не мог оторвать взгляда. Его дыханье замедлилось и, казалось, он вообще забывал дышать. Ага боялся пошевелиться и одновременно боялся, что султанша его увидит. То, что он сейчас смотрел на её, уже было преступление, и заметь его султан, Дервиша казнили бы.

Госпожа пыталась сдержать стон, который вот-вот был готов вырваться из её груди. Она была султаншей, матерью властелина, Валиде и имела всё, о чем другие только мечтают, но она была несчастна как никто в гареме. На глазах Хандан проступили слезы, и, чтобы не расплакаться, она подняла глаза вверх. Увидев на верхнем балконе человека, она пошатнулась и чуть не упала, это заставило Дервиша вздрогнуть и инстинктивно протянуть руку, чтоб удержать госпожу от падения, хотя она и была далеко от него. Султанша, разглядев в темном силуэте наставника сына, посмотрела на него взглядом, от которого стынет кровь. Дервиш почувствовал во взгляде упрек, и в его груди сжалось сердце, будто его ударили кинжалом. Валиде смотрела на Дервиша несколько секунд, пока её внимание не привлек стук в дверь. Вошла служанка Хандан, которая принесла фрукты. Увидев госпожу на балконе, служанка немедленно прошла к ней. Госпожа в страхе подняла глаза на верхний балкон, но там никого не было. Она перевела дух и жестом приказала служанке поставить блюдо и уйти. Когда дверь закрылась, Хандан рухнула на кушетку, как подкошенная. В её действиях не было преступления, но она чувствовала себя виноватой. Ведь несколько дней назад Дервиш признался ей в том, о чем теперь она даже думать боится, ведь, если её враги узнают об этом, то тут же воспользуются этой ситуацией, чтоб навредить Валиде.

* – Ахмед I – султан Османской империи, сын Мехмеда III и его наложницы Хандан-султан.

** – Бостанджи́ (от тур. bostancı – садовник) – гвардия султана в Османской империи, охранявшая султана и дворец, а также выполнявшая другие задания для двора.

Глава 2. Бунт.

Месяцем раньше…

Ахмед I стал султаном в 13 лет, не имея опыта и достаточной власти, чтоб одним авторитетом подавить подчиненных, поэтому назревал бунт. Ситуация в столице складывалась сложная, корпусу янычаров и сипахов при восхождении Ахмеда на престол не выдали положенный бакшиш* и они собрались на площади перед дворцом Топкапы, чтоб потребовать своё. Надо признаться, что в данной ситуации была замешана мать Мехмеда III, бабушка молодого султана, Сафие-султан.

Сафие-султан не хотела терять власть, которую она имела, будучи валиде-султан при султане Мехмеде III и всеми силами старалась удержать её. Казна, которую ждал из Египта молодой султан, задерживалась, и жалование солдатам откладывалось на неопределенный срок.

По приказу Ахмеда I Сафие-султан должна была ехать в старый дворец, куда обычно отсылали валиде после смерти сына. Но этого госпожа не могла допустить, и она нашла выход. Сафие-султан организовала задержку казны из Египта и вышла к Ахмеду I с предложением заплатить жалование солдатам из своей личной казны, условием этого она ставила отмену приказа Ахмеда I отбыть ей в старый дворец. Молодой повелитель понимал, что оставляя Сафие-султан в столице, он не сможет ограничить её влияние на султанат и, следовательно, не сможет править в полной мере. Это решение султан Ахмед I откладывал, в надежде, что вот-вот казна прибудет в столицу, но время шло, денег не было, а недовольство янычар и сипахов возрастало ежечасно.

В день выдачи жалования Ахмед I принял решение выйти к разъярённой толпе и объявить о своей воле.

– Мы выйдем к солдатам, – сказал он Дервишу, – и объявим, что выплата жалования откладывается на неопределенный срок.

– Повелитель прошу Вас, не делайте этого, – ответил Дервиш.

– Это Наша воля и им придется подчиниться ей.

– Они не примирятся, не стоит рисковать, не выходите к ним.

Ахмед I резко поднял правую руку вверх, чтоб Дервиш замолчал. Хранитель покоев поклонился и отступил назад. Молодой повелитель взглядом приказал открыть ворота.

– Дорогу… – громогласно крикнул Дервиш, – султан Ахмед-хан Хазрет Лери.

Султан Ахмед вышел к солдатам.

– Мы – султан Ахмед-хан, – начал он, – вышли к вам, чтоб объявить Свою волю. Выплата бакшиша, который полагается войнам, откладывается на неопределенный срок. Мы даём обещание, что оно будет выдано в полном объёме, когда прибудет казна из Египта.

Молодой повелитель сказал это с величественным тоном. Но это только разозлило людей, ещё больше. Войны кричали, а сипахи, подливая масло в огонь, провоцировали янычар на активные действия.

– Вы должны подчиниться, – уже с меньшей уверенностью крикнул султан, – Мы – это власть, и вы должны подчиниться Нашей воле.

Дервиш был напряжен как струна, он уже понял, что сейчас толпа ринется на них. Он был готов одним шагом подскочить к повелителю, и как только он заметил, что сипахи выхватили оружие, он как стена вырос перед Ахмедом и обнажил саблю.

– Повелитель, – крикнул он, – уходите, мы их задержим.

Но Ахмед растерялся и не знал, что делать. Дервиш оглянулся и увидел растерянный взгляд подростка. Он подхватил его под руку и увлек во дворец.

– Закройте ворота, не дайте им проникнуть во дворец, – скомандовал хранитель покоев.

Ворота закрыли, но толпа рухнула на них и ставни задрожали.

– Повелитель, – сказал Дервиш, – у нас нет выхода, они обрушат дворец. Вы должны принять предложение Сафие-султан.

Через некоторое время к солдатам вышли паши совета Дивана и объявили, что жалование выдадут солдатом сегодня из личной казны Сафие-султан.

Ахмед I проиграл битву, он услышал крики: «Да здравствует Сафие-султан, долгих лет нашей Валиде». Он понял, что детство его кончилось, и любимая бабушка стала врагом…

… в одном из борделей города

Войны, получившие жалование разбрелись по городу и заполнили злачные заведения. К одному из таких мест подходил человек в темном одеянии. Он незаметно прошел на верхний этаж заведения и постучал в одну из комнат.

– Наконец-то, – сказал мужчина открывший дверь.

Человек в тёмном вошел, и закрыл за собой дверь.

– Вы всё сделали как надо, – проговорил ага в тёмном, – вами очень довольны. И он протянул собеседнику мешек с деньгами.

– Всегда готов услужить, – ответил командир сипахов.

Человек в тёмном вышел из комнаты, а солдат закрыл за ним дверь. Не успел он открыть мешочек и пересчитать бакшиш*, как в дверь постучали. Солдат не задумываясь, открыл дверь.

– Чего ты забыл? – спросил он, но увидев в дверях совершенно другого человека, попятился назад и потянулся за своей саблей.

Он не успел схватить оружие, как в воздухе сверкнуло лезвие, и его отрубленная рука упала на пол.

– Почему ты, неверный, решил, что можешь противиться воле нашего повелителя, – воскликнул человек, глаза этого человека горели огнем, весь его лик был устрашающим и грозным. Его широкие плечи, стройная фигура и жестокое выражение лица вызвали у командира сипахов панический страх. Сипах упал на колени. – От кого ты получил свой бакшиш?

– Валиде… валиде… Сафие-султан заплатила нам за то, чтоб мы устроили бунт. Прошу не убивай…

Командир сипахов не успел договорить, как вновь сверкнула сабля и обезглавленный солдат упал.

– Дервиш-ага, мы выследили того кто был у него, он прошел во дворец Топкапы.

Дервиш вытер окровавленную саблю и вышел из комнаты…

* – Бакши́ш (перс. بخشش; bakhshīsh; от bakhshīdan – давать) – чаевые, пожертвование, а также разновидность некоторых форм коррупции и взяточничества на Ближнем Востоке и в Южной Азии.

Глава 3. Сон.

У покоев султана стояла «хасеки с родинкой», как её называла Сафие-султан. Хандан-султан ждала, что сын её примет, но вышедший из покоев слуга сказал госпоже, что повелитель отдыхает и просит прийти позже.

Прекрасная Валиде направилась к себе, в то время как в конце коридора появился Дервиш. Когда бостанджи поравнялся с госпожой, он почтительно поклонился и невольно застыл, всматриваясь в пленяющий облик.

Хандан-султан была красива как богиня, весь её облик излучал неземное происхождение. Она не ходила по земле, а будто парила среди этих стен. Платье облегало стройный стан, чёрные кудри как пух ложились на плечи, а в голубых глазах можно было утонуть. Над верхней губой у неё была родинка, которая придавала её лицу ангельский лик.

– Султанша… – ровным тоном произнес Дервиш.

– Мой лев устал после событий этого дня, а я так хотела увидеть сына, чтоб моё сердце успокоилось, – пропела Хандан-султан.

– Могу Вас успокоить, сегодня я лично наказал зачинщиков бунта.

Валиде качнула головой, чтоб Дервиш отошел с ней подальше от слуг, стоящих у дверей покоев Ахмеда. Они отошли на расстояние, при котором их разговор нельзя было услышать.

– Дервиш, – с тяжелым вздохом произнесла Хандан-султан, – Вам удалось выяснить, кто стоял за этим?

– Об этом не трудно догадаться…

Хандан отвела взгляд и закусила губу.

– Сафие-султан…

– Да, этот неверный перед смертью подтвердил это, – сказал Дервиш, и Хандан показалось, что бостанджи, словно коршун, расправил крылья, а его черные глаза, которые он не сводил с госпожи, не имели дна.

– Дервиш, Вы знаете, что мой мальчик так молод, а я всего лишь женщина и не могу помочь ему. Заклинаю Вас никогда не оставлять моего льва.

– Я клянусь Вам, султанша, – преданным тоном произнес Дервиш, – клянусь, что пока я жив, сделаю всё, чтоб уничтожить Ваших врагов.

Хасеки показалось, что Дервиш при слове «Ваших», имел в виду врагов самой Валиде. И чтоб это проверить она добавила:

– Я знаю… знаю как Вы преданы Ахмеду…

– Будьте спокойны, султанша, у меня хватит силы противостоять высокородным врагам, – ровным тоном ответил Дервиш, поклонился и сделал шаг к стене, чтоб Хандан-султан могла пройти.

Хандан-султан подумала, что ей показалась эта странность в словах Дервиша. Она придала себе величественный вид и пошла в свои покои.

Дервиш дождался пока Валиде удалиться и пошел с докладом к султану.

Хранителем покоев Дервиш стал в 34 года. Получив эту должность, он, как и водиться, получил много завистников и врагов. Ко всему прочему его советов прислушивался сам повелитель и пашей совета это раздражало. Дервиш мог влезть с разговор пашей во время совета дивана, задать им любой вопрос, на что не раз получал резкий ответ: «Знай своё место, Дервиш». Но повелитель, в поддержку наставника, тут же велел любому, к кому бы ни был адресован вопрос, отвечать на него, будто этот вопрос задал не бостанджи, а сам повелитель. Вскоре все поняли, что с Дервишем лучше не ссориться. У Дервиша не было ни друзей, ни семьи. Сафие-султан прекрасно понимала, что быть в числе его друзей невозможно, поэтому она хотела, хотя бы не быть в числе его врагов.

Сафие-султан делала попытки выдать за Дервиша свою дочь Айше-султан, которой на тот момент было 33 года, а за плечами два брака, которые окончились казнями супругов. Айше-султан не хотела больше несчастных браков и всеми силами сопротивлялась матери. А перспектива выйти замуж за Дервиша её пугала больше всего. Бостанджи имел темное прошлое и такую же темную душу, нельзя было понять, что он думает, о его жестокости ходили легенды, его боялись и ненавидели, но после того как он стал хранителем покоев с ним приходилось считаться. Дервиша пытались понять и Сафие-султан и Халиме-султан*. Ахмед I доверял ему и полагался на его мнение.

Хандан-султан имела смешанные чувства к Дервишу-аге. Она доверяла ему, потому что знала его давно. Он был бостанджи при Мехмеде III и наставником сына, а теперь Ахмед выделил его из других, назначив хранителем покоев. Но Хандан, как и других, пугал его бездонный взгляд и его манера никогда не отводить взгляда, как положено мужчинам, служащим во дворце. Ко всему прочему Хандан-султан была наложницей повелителя Мехмеда III, а сейчас она Валиде-султан и любой другой был бы казнен, если бы посмел мимолетно взглянуть на неё, но Дервишу это прощалось. Хранитель покоев не заискивал ни перед кем и разговаривал с сильными мира сего на равных, что всех сбивало с толку.

Первая наложница Мехмеда III, Халиме-султан, пытаясь понять Дервиша, искала с ним случайных встреч. Госпожа даже пыталась дать ему понять, что благосклонна к хранителю покоев. Но Дервиш был ровен с ней и совершенно безэмоционален. Это очень злило Халиме, и она поклялась себе, узнать тайны, которые он скрывает.

После доклада султан отпустил Дервиша и отправился спать. Бостанджи не торопился в свои покои и вышел на верхний балкон. Этот балкон расположен между покоями Дервиша и султана, с него открывается вид на сад, а этажом ниже, был расположен балкон из покоев Хандан-султан. Дервиш часто бывал здесь, свежий воздух заставлял его забыть о дневных заботах и подумать о планах на завтра.

В это же самое время на свой балкон вышла Хандан-султан. Она не могла уснуть и вышла подышать перед сном.

Дервиш услышал бы её приход, даже, если бы она вышла совсем бесшумно. Как и всегда он устремил свой взгляд на госпожу.

Хандан-султан не замечала хранителя покоев и поэтому была спокойна и не испытывала напряжения, какое полагается держать Валиде-султан.

Неожиданно позади Дервиша послышались шаги.

– Дервиш, – с придыханием произнесла Халиме, – сегодня все так испугались бунтовщиков.

– Неужели Вас чем-то можно напугать, госпожа? – обернувшись, произнес Дервиш.

Только сейчас Хандан-султан взглянула на верхний балкон и увидела Дервиша и Халиме. Хасеки спряталась за колонну, чтобы её не заметили, так она могла слышать их разговор. Султанша подумала, что Дервиш, как и Халиме, не видел её.

– Вы удивлены, что я испугалась? Конечно, понятно, что этот бунт дело рук… – госпожа замолчала, в надежде, что хранитель покоев продолжит фразу и подтвердит её подозрение. Но Дервиш, чуть улыбнулся уголком губ, прищурив один глаз. – Дервиш, Вы же знаете, кто за этим стоит? …

– Госпожа, в гареме ничего не уйдет от Ваших глаз… – с усмешкой произнес бостанджи.

Дервиш кинул взгляд на нижний балкон и увидел, что из-за колонны показался край платья Хандан. Хитрая Халиме уловила взгляд хранителя покоев и хотела повернуться, чтоб посмотреть, что привлекло его внимание.

– Госпожа, – сделав шаг к Халиме, сказал Дервиш. Он подошёл так близко, как недопустимо подходить к женщинам этого дворца. Он чуть опустил голову, так что его лицо оказалось в нескольких сантиметрах около лица Халиме. Дервиш пристально смотрел в черные глаза госпожи, и Халиме, провалилась в бездну его глаз и не смогла бы оторваться от них при всем своём желании. У Халиме закружилась голова, а сердце было готово выпрыгнуть из груди. Давно уже султанша не испытывала этого трепета. – Госпожа, Вы знаете, кто устроил бунт?

Халиме-султан улыбнулась. Дервиш отреагировал на неё попытки соблазна. «Так, прекрасно, попался» – подумала она. Но вдруг испугалась своих мыслей и образов, которые вперемешку стали приходить в её голову. Халиме было только 32 года и она, так же как и Хандан, потеряла мужа – султана Мехмеда III, и не насладилась всеми прелестями любви. А теперь она была всего лишь матерью шехзаде Мустафы и её долг заботиться о сыне. Госпожа хотела отступить назад, но уперлась в перила балкона. Она была в ловушке. Она не могла уйти в сторону, так как Дервиш загородил всё пространство. Ей осталось только перестать дышать и выпрямиться как струна. Дервиш не собирался отступать, он в течение нескольких секунд оставался в таком положении.

Халиме-султан забыла всё, о чем они только что говорили, и как только Дервиш-ага сделал движение назад, она тут же скользнула мимо его и ничего не ответив удалилась с балкона.

Дервиш бросил взгляд на нижний балкон и немного улыбнулся. Платье Хандан-султан всё так же предательски виднелось из-за колонны. Постояв ещё немного, Дервиш громко зашагал по балкону в свои покои.

Хандан-султан услышав удаляющиеся шаги, облегченно вздохнула. В её душе одновременно возникла злость и тревога. Она не могла понять, что происходит между этими двумя и к чему это приведет.

Хандан-султан ещё долго не могла уснуть. Она вновь и вновь переживала сегодняшний день. Наконец усталость свалила её, и она увидела сон:

«Хелен** стояла на берегу реки и вдруг увидела на другом берегу человека. Он подошел к реке, чтоб напоить коня. Казалось, он не замечал её, как вдруг его облик стал размываться, тучи сгустились, и загремел гром. Вдруг этот человек возник прямо около Хелен, и его озарила молния. Его глаза были черные, как ночь, от жуткого страха девушка хотела закричать.

– Султанша, – произнес он. – Ничего не бойтесь. Моя тайна умрет со мной.

– Дервиш… – удивленно произнесла Хелен и больше не в силах удержать сон, проснулась.

Было уже утро. Служанки припасали платье и украшения, и ожидали пробуждения госпожи. Хандан-султан, закончив ежедневные процедуры, вышла в сад. Она не могла отогнать от себя мысли о сне, который мучал её сознание. В саду она увидела Айше-султан, которая гуляла с Мустафой. Увидев Валиде Айше, чуть наклонилась, чтоб поприветствовать госпожу. Но зная отношение Хандан к шехзаде, тут же засобиралась уходить.

Хандан было не до них, и она прошла мимо. Все её мысли были заняты этим страшным сном, она пыталась понять какая опасность может исходить от Дервиша.

* Халиме-султан – (тур. Halime Sultan; ок. 1571 – после 10 сентября 1623) – наложница османского султана Мехмеда III, мать османского султана Мустафы I. Во время двукратного правления сына носила титулы валиде-султан и регента Османской империи.

** – Хелен (Елена) – имя Хандан-султан, которое она носила до того как попала во дворец султана.

Глава 4. Признание.

… Прошло несколько недель

В Анатолии продолжалось восстание Джелали, которое началось ещё при Мехмеде III. В том числе из-за этого в Стамбуле было не спокойно. К тому же, отстранённая от власти Сафие-султан, хотела вернуть себе былое величие. Неудавшееся восстание, от задержки бакшиша, наводило народ на мысли, что молодой султан не способен управлять государством.

Но, как говорится, беда не приходит одна. В четверг султану Ахмеду стало плохо. Лекарь обследовал повелителя, но не смог определить причину жара. Султан был в бессознательном состоянии, и слуги пытались сбить температуру. Валиде не отходила от сына. Дервиш-ага был вынужден отменить совет Дивана и сообщить пашам, что повелитель болен. Дервиш успокоил пашей, что это всего лишь простуда и повелитель вскоре поправится. Пятничную молитву султан пропустил, и народ был встревожен.

Султан не приходил в себя в течение недели, жар сменялся бредом, а лекари не могли понять, что с повелителем. Приближалась пятница. Народ был в ожидании, даже среди янычар ходили слухи о тяжелой болезни султана, а может даже его смерти. Дервиш понимал, что отсутствие султана на пятничной молитве, усугубит положение и восстание вспыхнет вновь. Что может остановить эту силу? Дервиш собрал янычар во дворе Топкапы и приказал им не допустить волнения и поддерживать порядок в городе.

Но среди янычар провокаторы начали шептаться, что не зря к ним вышел Дервиш, а не повелитель, что султан умер, а от них это пытаются скрыть. Дервиш заметил это недоверие и поспешил к Валиде-султан.

– Султанша, – поклонившись, сказал хранитель султанских покоев. Затем он отвел госпожу в сторону, – в городе не спокойно. Сегодня, когда народ не увидит султана на пятничной молитве, может разразиться буря.

– Вы должны что-то сделать Дервиш, – с беспокойством произнесла Хандан-султан.

– Я, конечно же, приму все меры, но мы должны быть готовы к худшему. Вам лучше покинуть дворец Топкапы…

– Что? – прервав Дервиша, возмутилась султанша, – здесь мой сын и если он умрет, то и мне незачем жить.

Хандан-султан немного замялась и потом продолжила.

– Дервиш, я хочу Вас попросить об услуге.

– Султанша.

– Дервиш, достаньте мне…, достаньте мне яд…

– Что Вы такое говорите? Нельзя. Султанша Вы не должны…

– Дервиш, если мой сын умрет, то я…

– Нет, султанша, нет…

Дервиш поклонился и пристально посмотрел на госпожу. Хандан вдруг вспомнила свой страшный сон, что не так давно мучал её. Дервиш хотел уходить, но госпожа неожиданно остановила его.

– Дервиш, – с дрожью в голосе сказала она.

– Султанша.

– Вы…, – замялась она, вспомнив, как он любезничал на балконе с Халиме-султан, – Я верю в то, что Вы искренне преданы моему сыну и не допустите попыток переворота.

– Не сомневайтесь султанша, – сказал Дервиш, увидев тревожный взгляд госпожи, – до последней капли крови я буду сражаться за Вас.

Хандан-султан вновь при слове «Вас» показалось, что Дервиш имеет в виду не султана, а именно её. Но закончить свои умозаключения Хандан не смогла, потому что в комнату зашёл охранник.

– Госпожа, Дервиш-ага, – последовательно поклонившись, доложил охранник, – у ворот Топкапы собирается народ, мы отдали Ваш приказ янычарам, чтоб они заняли позиции, но командиры сказали, что не присягали Дервишу-аге, и не будут выполнять его приказы…

– Неверные, – злостно прорычал Дервиш и его взгляд заполыхал огнем. – Прикажите всем бостанджи Топкапы и слугам занять оборону, пусть главный евнух гарема позаботится о том, чтобы наложницы повелителя укрылись в подвалах дворца.

Затем Дервиш посмотрел на Хандан-султан.

– Султанша, я Вас прошу, спуститесь в подвал…

– Я же сказала, пусть рухнет этот дворец… Я не оставлю моего льва…

Дервиш поклонился и вышел вместе с охранником. Хранитель покоев раздал команды охране, крикнул слуг и раздал им поручения, вскоре слуги вернулись, чтобы доложить Дервишу, что его приказы выполнены. Хранитель покоев, вооружившись, направился вниз. Он вдруг замер, и невиданная сила потянула его в покои султана. Хандан-султан по-прежнему стояла на балконе повелителя. Дервиш жестом приказал слугам уйти с балкона. До слуха госпожи и хранителя покоев доносились крики толпы. Дервиш стал мрачнее чем обычно, его глаза стали черными и бездонными, как обычно было, когда он о чем то думал. Хандан же была потеряна, её взгляд бегал по предметам, не на чем не мог сосредоточиться. Она задержала свой взгляд на Дервише, он стоял неподвижно и смотрел вдаль. Хандан впилась в бостанджи взглядом в поисках поддержки. Дервиш, погруженный в свои мысли, не сразу заметил, что госпожа пристально смотрит на него, а когда увидел это, его как будто поразило молнией.

– Султанша, – произнес он впервые не решительно, – сегодня последний день моей жизни, я иду на смерть,… эта толпа разорвет нас на части, но знайте, я не отступлю не на шаг, и буду сражаться до последнего вздоха…

Дервиш немного замялся и продолжил…

– …Я не могу уйти, не облегчив свою совесть. Я должен Вам признаться,… я являюсь причиной смерти султана Мехмед III, наложницей которого Вы были. Это я отравил его…

– Что Вы такое говорите Дервиш?…

– Я узнал, что султан Мехмед взял разрешение на казнь сына Ахмеда и я не мог поступить по-другому… я… я не мог допустить, чтобы Вы страдали…

– Дервиш, что Вы… Вы отдаете себе отчёт? – у Хандан закружилась голова.

– Султанша, я помню, когда я впервые увидел Вас,… Вы ещё не были султаншей и наложницей султана. Вы запали мне в сердце, Ваши глаза и родинка над верхней губой…