Измена. (Не) моя вина

Архип за эту ночь звонит мне одиннадцать раз, при этом не написав ни одного сообщения. Так и не может снизойти до них. Зато водить ручкой по листу бумаги запросто.

Я завожу Лексус, смотрю по сторонам и выезжаю из придомового кармана. Перед насыщенным рабочим днем, мне нужно заехать в больницу. Я хочу поговорить с заведующим, потребовать собрать консилиум или что там делают в моем случае другие женщины.

Но из–за всех этих мыслей вновь окунаюсь в трясину. Жемчужинки слез скапливаются в уголках глаз. Диагноз ошибочен. Я могу иметь детей! Ударяю по рулю и резко торможу перед шлагбаумом. Охранник выбегает из крошечной постройки с кружкой чая в руке и сушкой во рту. Он кричит, размахивает кулаками, а мне все равно. Не в силах вдохнуть и выдохнуть. Грудная клетка смыкается и зажимает сердце в тиски. Я чувствую дрожь во всем теле. Будто с дикого похмелья.

– Ты что творишь! – охранник стучит в стекло, но я не реагирую. Смотрю перед собой на полосатую преграду и реверсирую в день, когда встретилась с беременной любовницей мужа. Антонина Ивановна кружится возле нее пташкой по весне. Воркует, приносит комплименты в клюве. Разве это этично? Разве ей можно так издеваться?

Громкие сигналы за шкирку выдергивают меня из ступора. За мной собирается небольшая пробка и каждому не лень жать на клаксон. Я вытираю нос, провожу большими пальцами под глазами и пробуждаю двигатель от короткого сна.

За пределами жилого комплекса прибавляю скорость и вылетаю на дорогу с легким подскоком. Мне уже не хочется в больницу. Обращусь к гинекологу, которая прекрасно справлялась с моими женскими проблемами до знакомства с Кругловой. Она никогда не лезла в мою личную жизнь и не навязывала лишние процедуры. Не знаю, почему я вдруг решаю сменить врача. Наверное, внутренний сбой. Я так мечтаю…мечтала о ребенке и готова была отправиться хоть в Тибет, ради его появления. Сказки о чудо–докторе Антонине Ивановне поселяют во мне надежду. Оказывается, очень легко поверить в миф, если идешь напролом к своей цели.

Телефон скулит на пассажирском сиденье. Егор Неволин. Я обязана ему за вчерашнее.

– Привет, Егор. Ты на громкой, я за рулем.

– Здравствуйте. Как вы там?

– Все нормально. Спасибо, что пригнал мою машину.

– Я же обещал.

– Не все выполняют обещания.

Слышу его вздох. По всей видимости, он тоже в дороге, много городского шума доносится в динамике.

– Я могу чем–то вам помочь?

– Спасибо, то, что было вчера, не повторится.

Главное сдержаться и не всхлипнуть.

– Архип Андреевич попросил меня…

– Так, остановись, пожалуйста. Если прямо сейчас ты начнешь говорить о моем муже, я отключусь. Передай ему, что я ничего не хочу о нем знать. Ни–че–го!

– Дана Валерьевна?

– Всё, Егор. Я почти доехала до школы. Пока.

Вызов завершается моим точным нажатием на красный сенсорный кружок. Переворачиваю телефон экраном вниз и последние пару километров еду с поджатыми губами. Ненавижу себя за искренность к лживому мужчине и настоящую любовь к нему. И ненависть затмевает, застилает другие чувства. Не зря гнев считается смертным грехом. Пожирает без анестезии.

***

В «Happy English» я ненадолго перестаю мучиться болезненными, затертыми до дыр воспоминаниями. Дети прекрасные создания и умеют отвлечь. После двух занятий, я выхожу в небольшой общий зал. Лены нет на месте. В зеркале на стене, вижу свое отражение и ужасаюсь. Серый тон кожи, бесцветные губы, черные круги под глазами, которые делают их глубоко посаженными. В самих глазах не теплится даже крошечного яркого огонька.

– Дана Валерьевна?

Лена приходит как раз тогда, когда я оттягиваю свою щеку и отпускаю со щелчком.

– Я на сегодня закончила. Разошлись родителям напоминание о промежуточном тестировании.

– Хорошо. Прямо сейчас сделаю. Вы домой?

А где мой дом? В моем теперь живут Аня и Милана. Не сомневаюсь, они подружатся. Другого, к сожалению, у меня нет. Только квартира с любопытной соседкой в придачу.

– И скажи, пожалуйста, как Соня? Как вы в клуб сходили? Она мне почему–то не позвонила.

Лена почесывает сгиб локтя, нижнюю губу теребит зубами.

– Да супер всё. Потанцевали, пошумели немного. Мы со Светкой подбросили ее домой.

– Сама ей позвоню. Но, спасибо, что позаботилась о ней.

– Да, без проблем…

Улыбнувшись Лене, иду в кабинет, беру укороченный жакет и прощаюсь с ней на обратном пути. Пока спускаюсь по лестнице, набираю Соню. Ответом служат длинные гудки. Предчувствие с горьким привкусом оседает на языке. В салоне машины еще раз пытаюсь, но безуспешно. Заеду к ним в гости завтра. В первой половине дня.

Медленная мелодия по радио успокаивает. Я петляю по городу, торможу у супермаркета, покупаю в нем бутылку гранатового сока и готовый ужин в упаковке. У меня нет желания стоять у плиты. Хочется беспричинно смотреть в одну точку и отрешиться от внешнего мира.

Путь до жилого комплекса занял бы полчаса, если бы не пост ДПС на дороге. Парни останавливают меня, и я съезжаю на обочину недалеко от поворота, ведущего к жилому комплексу. Сотрудник дорожно–патрульной службы представляется инспектором Храмцовым.

– Ваши документы. – Говорит он ровным, не вызывающим эмоции голосом.

Я сижу за рулем и подаю ему права и страховку.

– Дана Валерьевна Швец?

– Она самая.

– Выйдите, пожалуйста, из машины.

Глава 8

– Объясните, что происходит. Я же ничего не нарушила.

Инспектор не обращает на меня внимания. Лишь переговаривается с напарником в сторонке. Я покидаю салон, расправляю жакет, и сама подхожу к ним двоим.

– Я могу ехать?

Тот, который Храмцов резко поворачивается.

– Вернитесь в машину, госпожа Швец.

– Да что же такое?! – я взмахиваю руками и складываю их на груди.

Они оба ошарашено смотрят на меня. Да, я знаю, выгляжу не ахти как, но все–таки заслуживаю маломальских разъяснений.

– Не вынуждайте меня доставлять вас в отделение, а машину перегонять на штрафстоянку.

– Я…что?

Следом за Лексусом паркуется знакомый мне внедорожник. Впереди тонированный «танк» с открытым багажником. Мой автомобиль в западне. И я прекрасно знаю, кто за всем этим стоит.

– Приехал. – С издевкой выдает бесфамильный инспектор. Храмцов выдвигается навстречу, всучив коллеге мои документы. Я же стою приросшая к земле.

Архип показывается на глаза и в течение трех минут решает насущные вопросы с Храмцовым. Потом весь его интерес концентрируется на мне. Идя в моем направлении, даже руки из карманов брюк не высовывает.

– Вот, держите. – Мои документы перекочевывают в лапы Архипа.

ДПС–ники собираются и отчаливают. Вылавливают рыбку и складывают снасти.

– Поговорим? – Архип косится на сотрудников полиции. Профессиональная манера.

– Ты так и не понял, что разговоры ни к чему не приведут?

– А ты еще не поняла, что я найду тебя, где бы ты не была?

– Мне все равно. И не такой уж ты всесильный.

Выгибаю бровь и это легкое движение, отдается давлением в висках.

– Ты ведешь себя, как маленькая девочка. Знаешь же, что я ни в чем не виноват.

– Оказывается, я ничего о тебе не знаю. В командировках ты не бываешь, любовниц по врачам, к которым я хожу, водишь. И сестру привел в наш дом, не предупредив меня.

– Первое, – Архип делает шаг, я два назад, – я вынужденно солгал насчет командировки. Второе, у меня нет любовницы. Третье, Анька позвонила мне, когда уже вломилась в дом.

– У тебя всё просто. Щелкнул пальцами, переехали к морю. Щелкнул еще раз, купил дом, завел бизнес с нуля. Но от Миланы и моего выкидыша, не избавишься одним щелчком. Ты пришел с беременной девушкой в клинику, зная, что у тебя жена беременная!

Я вонзаю в его грудь указательный палец, на который он напирает с усилием.

– Про твою беременность я ни черта не знал.

– Я скинула тебе фото. Проверь мессенджер. Хотя сейчас уже это не имеет смысла. Ребенка нет. И никогда не будет.

– Дана, ты выводишь меня из себя.

– Отлично. Робот ожил.

– Ты едешь со мной.

– Нет, Архип. Я еду к себе домой. Займись Аней и Миланой. Удели им часок своего драгоценного времени.

Муж сужает глаза. Из ноздрей валит дым. Не уступлю. Ни за что.

– Дана, черт тебя дери…

– Прощай.

Подошвы моих туфлей скрипят по мелким камешкам, когда Архип тянет меня на себя и цедит через узкую щелку меж зубов:

– Городок крошечный, ты как на ладони. Я буду следить за тобой. Не совершай глупостей. А лучше, перестань брыкаться, и поехали со мной.

– Кстати о слежке. Не появляйся, пожалуйста, в моей школе. Не пугай моих сотрудников.

– Ты моя жена. Буду делать то, что посчитаю нужным.

– Статус жены легко снять.

Лицо Архипа в сантиметре от моего лица.

– Ты никогда не получишь развод.

– Я могу доказать, что ты стал причиной выкидыша. Читала Уголовный кодекс. И тогда, развод будет формальностью.

– Хрена с два!

Мы, вероятно, выглядим слишком подозрительно, раз подручные Архипа вдруг выползают из нор и присвистывают, призывая его.

– Уезжай, если еще хоть какие–то чувства ко мне остались.

– Я люблю тебя, дура. – Хорошенько растрясает меня, и я зажмуриваюсь. Любовью здесь даже не веет. Чувством собственности, да. Жаждой вернуть свое, конечно. И Архип не изменится. Он такой, какой есть. Огрубелый, циничный, расчетливый мужчина, с желанием повелевать всеми вокруг. Миф о людях, которые меняются с годами, не более чем миф, придуманный женщинами, дабы обелить своего суженого.

Но я же полюбила Архипа. И я помню его другим. А сколько хорошего мы пережили вместе? И переезд сюда, должен был стать началом новой жизни, новых нас. Только ни близость моря, ни соленый бриз не укрепит то, что превратилось в песок давным–давно.

***

Я не еду в квартиру. Ужин и английский журнал отменяются. Мчусь по серпантину на набережную. Хочу погулять и поразмышлять. Мне не терпится ощутить морской флёр. Пускай осень, пускай под одежду пробирается прохладный ветер, мне нужна прогулка наедине с собой.

Вдоль линии моря тянутся многочисленные кафе. Я покупаю зеленый чай, пончик и сажусь на скамейку. Скоро наступит зима и у меня не будет шанса полюбоваться потрясающим видом. В прошлом году набережную накрыло льдом из–за урагана. А в этом неизвестно что будет.

Лиловый закат окрашивает поверхность воды в волшебные оттенки. Я достаю телефон, и в который раз дозваниваюсь до Сони.

– Алло. – Вера Васильевна отзывается с настороженностью.

– Это Дана.

– Даночка, миленькая, не узнала. Номер без очков не разглядеть. Сонька в ванной, а я тут поблизости крутилась.

– Как у вас дела? Почему Соня на мои звонки не отвечает?

Вера Васильевна шуршит целлофановым мешком, создавая помехи.

– Бог ее знает. После этого клуба, она стала какой–то пугливой. Переживаю за нее.

– Можно я приеду к вам завтра? У меня занятия только в четыре часа начнутся.

– Конечно, приезжай. Чего спрашиваешь. Я ватрушки буду стряпать, с собой тебе дам. Поди, не ешь там ничего.

– У меня все хорошо. Сейчас по набережной гуляю.

– То–то я шум волн слышу. Марко, ах ты гад!

Женщина сиюминутно переключается на рыжего проказника и, забыв про меня, воюет с ним на чем свет стоит.

Я держу Айфон в руке, намереваясь убрать в сумку. Но отчего–то не тороплюсь. Сижу и гляжу на морской пейзаж. Минуту, вторую, третью. И вроде бы уже надо уходить, но не могу. Архип не оставит меня в покое. Не в его стиле. Думать о нем больше не хочу. Ни доли секунды.