Трактирные шалости

– Ага, ты ещё скажи пойти его искать в местные леса.

– Это тоже можно, – поумничал Мстислав.

На долю секунды мне показалось, будто он здоров и только придуривается, настолько звонко и довольно прозвучал его голос. Но вот Слава опять застонал, чем вызвал во мне угрызения совести и некоторые сомнения. Может, и впрямь больно? Кровь-то есть на перевязи, а значит, рана открылась.

Эх. В этот раз Болывана уже не позвать. Да и Илоша, слышно, у себя в комнате сидит и всхлипывает. Я воздела глаза и помолилась лишь об одном: терпении, чтобы пережить этот день. Об остальном даже не заикалась, боясь разгневать.

Глава 8

Северный тракт затянуло сизой дымкой от края до края, плотный туман укутывал землю по верхние кроны, ухудшая видимость всякому путнику, рискнувшему покинуть спасительное убежище в этот хмурый ненастный час. Сырая погода портилась всё сильнее и сильнее. Лошадь фыркала и несмело брела по дороге, норовя сломать ногу в ближайшем овраге, едва собьётся с пути.

Всадник в кожаном плаще, украшенном соболиным воротом, внимательно всматривался в дорогу, то и дело прикладываясь рукой к эфесу кривого кинжала, висящего на поясе. Неспокойное время – час нечисти, когда нетопыри, болотники и болотницы, злые лесные духи проявляют себя во всей красе. Иначе когда же ещё им удастся подобраться к людям на расстояние вытянутой руки и не быть замеченными? Вот и сейчас лошадь взбрыкнула, прежде чем громко заржать. Острый укол пришёлся выше её голени. От испуга гнедая кобыла встала на дыбы, скинула с себя седока и унеслась прочь в неизвестном направлении.

– Ух, тетеря! – крикнул всадник. – Вьюки!

Но было уже поздно. Впереди послышался дикий волчий вой, рык, стоны, истовое ржание, а затем и громкое жуткое чавканье.

Ругнувшись последними словами, путник выхватил кинжал и другой свободной рукой достал из-за пазухи иноземную саблю, поблёскивающую сапфирами на гарде. Секунда на принятие решения, и он осторожно зашагал назад, стараясь издавать как можно меньше звуков в надежде, что лошадь станет достаточным отвлечением, чтобы местное зверьё не кинулось за ним вдогонку. Но он ошибся – дикий громкий вой послышался совсем рядом.

Путник вздрогнул, обернулся и не поверил своим глазам. Он смотрел на отражение в зеркале и видел там не себя.

– Так это ты, брат? – только и успел сказать бывший владелец почившей лошади, прежде чем острый узкий нож прошёлся обжигающей болью вдоль правого ребра.

Вздрогнув, Мстислав проснулся, чувствуя чужое прикосновение к руке.

– Тише, это я. – Голос был знакомый, молодой, но уверенный и приятный. – Пришла глянуть, нужно ли зашивать или хватит примочки, вдруг гной. Дай посмотреть.

Мстислав повернул голову на звук и наконец вспомнил, где он и что с ним случилось на самом деле. Он прибыл в эти края гонимый чувством страха за свою жизнь. Родные ему люди желали его смерти, и он не мог игнорировать тот факт, что за несколько последних месяцев сумел пережить сразу три покушения. Мастера обмана и лицемерия искусно плели свои сети, действуя чужими руками. Им ничего не стоило найти среди столицы исполнителей, сохраняя анонимность, и затеряться в случае неудачи, как иголка в стоге сена. Но здесь, в глуши, среди местных, где все всех знали, сделать подобное будет гораздо сложнее. Заодно Мстислав очень надеялся, что при очередной попытке вскроется имя заказчика. Пятое место в череде престолонаследия – не первое, но и не последнее. А значит, желающих обладать его привилегиями хоть отбавляй. В списке ближайших претендентов на обладание короной Ларойской империи значилось сорок два кандидата и кандидатки. Выходило так, что круг подозреваемых был велик и крайне сложен для проверки людьми, преданными цесаревичу Мстиславу, коих, увы, недостаточно. Всего же у императора Сивольда было от разных браков семеро сыновей и три дочери. К счастью последних, все они выданы замуж и покинули родные края в целости и сохранности. А вот братьям предстояла долгая и мучительная борьба за власть и престолонаследие.

– Не больно? – спросил вдруг голос, возвращая Мстислава из задумчивости. – Корочка немного отошла, кровит. Но трогать рану не вижу смысла, нагноения нет. Только края смажу кедровым маслом для снятия воспаления. И отвар принесу, чтобы простуда тебя не свалила.

Мстислав еле слышно выдохнул, борясь с безотчётной улыбкой. Какая же всё-таки наивная эта девушка. Несмотря на напускную серьёзность и колкость, стоило намекнуть на проблемы со здоровьем, тотчас позабыла о намерении прогнать незваного гостя из дому.

– Чего молчишь?

– Думаю, – ответил великий князь Энский. Этот титул ему был пожалован в двенадцать лет, едва Мстиша выиграл скачки среди офицеров драгунского полка. Отец в тот день так расчувствовался, устроил во дворце праздник и велел разослать гонцов в разные уголки империи, чтобы рассказать об этом громком событии всем и каждому. Кажется, к вести прилагался вполне реалистичный портрет победителя и лошади. Да разве она его не узнала?

– И что надумал? – настаивала настырная молодая красавица. – Сколько ещё планируешь у нас быть?

– Неужто погонишь меня на улицу в такую пору, больного и голодного?

– Так ты голоден? – Из всего сказанного её заинтересовало только последнее слово. – Каши ещё принести?

– Нет уж, лучше хлеба и попить чего, горло промочить.

Вот вроде и не сказал ничего особенного, а девица напряглась, губы поджала, глаза засверкали.

– У нас не питейная, горло промочить здесь нечем.

– Я про воду. – Мстислав наконец понял причину её столь странного поведения, о чём и осведомился: – Скажи, тебя обидел кто в прошлом? Ты поэтому огрызаешься? Напился и ударил?

– Если бы так… – выдохнула она.

А он чудом пересилил себя и не сжал кулаки. Не хотел её пугать и давать лишнего повода нервничать.

– Тот детина, который меня нёс, да?

– Да ты что! Конечно же нет, Болыван добрый и работящий, он кузнец и мой сосед. Его племянница, Илоша, с нами живёт.

– А, это та, у которой мать прогнали на болота?

– Не тебе поднимать эту тему, – грозно предупредила владелица трактира по имени Вель. Кажется, подопечная звала её именно так. – В таком возрасте пережить расставание с родителем, я… мне бы…

Губы её задрожали, Мстислав хотел было приобнять свою спасительницу, чтобы утешить, но она, наоборот, отстранилась и быстро переменила тему.

– Сейчас принесу воды и перекусить, а ты забинтуй себя как следует. Мне пироги пора ставить, вижу, ты в силах это сделать сам.

На том разговор был окончен, и Вель спешно покинула комнату, а её собеседник вновь ушёл в себя, прикидывая в уме все за и против. Стоит ли здесь оставаться и подвергать этих двоих ещё большей опасности? Или же правильнее будет поскорее покинуть трактир, в котором вдобавок поселилась нечисть, больше похожая на игошу или злого лесного духа. Он немало о них знал, но по части изгнания был не силён. Какие-то воспоминания всплывали в памяти, но мало что могло быть полезным. Во всяком случае, так ему казалось.

Вздохнув, Мстислав бросил недовольный взгляд на рану и подумал о тонких ловких пальчиках белокурой умницы. Как бы он хотел увидеть её искреннюю улыбку. Вот было б неплохо, узнай она его, наверняка и отношение бы вмиг поменялось. Так хотелось увидеть в её глазах интерес, что он несколько раз намеренно не оговорился. Но увы, ему были неведомы её конечные цели. А вдруг она заодно с врагом? Однако же имелась и другая, более здравая мысль – зачем тогда ей спасать его? Чтобы знахарка не добралась до него раньше неё?

Во всяком случае, если бы она планировала его соблазнить, то не вела бы себя столь неприступно и строго. Ни тебе жеманного взгляда, ни румянца на щеках при виде полуголого мужчины. Совершенно ничего. Будто её это вовсе не интересовало. Однако выходило совсем наоборот. Чем больше она игнорировала его, тем больше интересовала и тем загадочнее ему казалась.

За этими мыслями он заметить не успел, когда руки сделали своё дело. Новая плотная повязка заняла своё место. Это он умел – ускользать в последний момент из лап костлявой. Последний случай был и вовсе невероятен, если учесть, что он почти ничего не помнил о произошедшем. Только то, что лёг отдохнуть после долгого утомительного путешествия. Свалился на кровать, не раздеваясь и не разуваясь. А уже несколько часов спустя к нему в комнату пробралось тёмное нечто, источающее сущую злобу. Человек ли это был, или другое живое существо, не понять. Неприятная сонливость кружила голову, а сил едва хватило, чтобы отбить атаку при попытке к бегству. Существо хрипело, извивалось как уж под его ударами, но он добил его, прежде чем отправиться в сторону ближайшего дома, чтобы попросить помощи. На улице лил дождь, кругом ни души.

Вещи. Его вещи и конь наверняка должны были остаться на постоялом дворе. А преданные люди, сбивая след врага, прибудут сюда немногим позднее окольными путями и наверняка уже его ищут.

Главное, чтобы они не заявились в трактир с разборками и не переполошили местных. И конечно, неплохо бы сделать побольше охранных знаков на стене у кровати. Пощупав пальцами знаки «Свет», «Добро» и «Защита», Мстислав облегчённо выдохнул и снова провалился в сон, так и не дождавшись хозяйку трактира с подносом. Сил было недостаточно, чтобы разобраться даже с мелкой нечистью. Но он подумает об этом позже, когда в очередной раз проснётся. Не сейчас.

Глава 9

В мутноватой коровьей молочной сыворотке неаппетитными клочками плавали взвеси – они были отчётливо видны и немало настораживали.

– Ну что за день? – вздохнула я. – Не с той ноги, что ли, встала?

Илоша напрочь отказалась меня слушать и заперлась в комнате. Мстислав снова уснул, едва я вышла на кухню за перекусом. Вернулась, а он посапывает, лёжа на здоровом боку. Ещё и хлебные дрожжи, видать, не подходят для создания кефира. Неужели меня обманули местные советчицы? Я всего-то спросила рецепт, соскучилась по фруктовым йогуртам и молодым сырам, но в этом плане была полным профаном. Когда в шаговой доступности есть все виды молочных продуктов, не особо интересуешься технологией их создания с нуля, как здесь. Поэтому мне сейчас приходилось экспериментировать на свой страх и риск, а ещё кошелёк.

Так, ладно. Значит, сегодня откроюсь, но меню будет чуть более скромное. Потому что без Илоны мне на кухне тяжеловато справляться. В последнее время я так сильно привыкла к моей молоденькой помощнице, что совершенно не отдавала себе в этом отчёта до сегодняшнего дня.

Принялась за тесто и заодно поставила воду на паровую баню. В прошлой жизни я вынужденно следила за своим внешним видом, чтобы не потерять то единственное, что у меня осталось после всех моих жизненных неудач – стройную фигуру. Филе и рыба на пару, приготовленные с овощами в виде рулетов, могут быть очень даже вкусными, а не только полезными и низкокалорийными. Хотя здесь, с таким объёмом физического труда, можно о подобном сильно не переживать, но в этот раз я решила убить сразу двух зайцев: приготовить картофель и овощи на решётке над паровой баней вместе с копчёной рыбой. Где-то я подобное видела, и сейчас пазл собрался воедино. При такой подаче рыба станет полноценным блюдом, а не только закуской к напиткам.

Не знаю, сколько прошло времени, но я настолько увлеклась процессом, что не заметила появления Илочки в кухне.

– Прости, – проронила она тихонько, а я сосредоточено посмотрела в её сторону, совершенно никого не замечая. Было сложно переключить мозги, когда передо мной стоял ряд тарелок.

В этот самый миг я закончила раскладывание картошки, рыбы и кусков репы, приступила к сервировке укропом и базиликом.

– Ничего.

Я махнула рукой.

– Помощь нужна? – Илона быстро очутилась у меня за спиной.

– Уже нет, лучше расскажи, что у вас там стряслось.

– Выгонишь меня?

От жалобной интонации её голоса в глазах защипало. Сделала глубокий вдох, успокаивая ритм дыхания, прежде чем обернуться со словами:

– Иди сюда.

Распростёрла объятия к рыжей девчушке, ниже меня на полторы головы. Наверняка будет такая же рослая, как и Болъиван.

– Так что произошло? – мягко напомнила я, едва Илона с облегчением приобняла меня и уложила голову в сгибе моего локтя.

– Долгая история, я не знаю всего, – не желала делиться горестями помощница. – Меня по дому гоняли без продыху, маму тоже. Но в последние дни я всё чаще стала замечать злость в глазах Рогнеды, когда она смотрела в нашу сторону. Поэтому, ты уж прости, но я не могу считать их обоих хорошими людьми. Маму прогнали на болота незадолго до рассвета. Но я об этом узнала только к вечеру, когда было уже поздно.

Девочка судорожно вздохнула. Видно, как ей тяжко даётся это признание.

– Болота – это так страшно, да?

– Ужасно. Топи, леса дремучие. Я до последнего буду надеяться, что маме моей удалось сделать крюк и обогнуть те места по краю, обосноваться в другой деревушке. Вот вырасту, поеду на разведку, поищу её. А пока позволь пожить здесь ещё немного, а? Я обещаю, больше обзываться не буду.

– Ила-Ила, – вздохнула я, пряча улыбку, – твоя обида, может быть, и праведна, но страдаешь от неё ты сама, а не те люди, которые причинили тебе зло. Помни об этом и не причиняй ещё больший вред самой себе.

Зачем я это сказала? Казалось бы, давала совет ей, а на самом деле самой себе, потому что перед глазами тотчас всплыл образ бывшего мужа и моей дочери. Мы сидели за столом. И очередной разговор на повышенных тонах словно начался сам собой. Столько непонимания, обид, недоверия и всего вместе взятого.

Эх…

– Обещаю, не буду злиться на них, чтобы самой не страдать, – кивнула Илона, прежде чем разомкнуть объятия. – А ты, я смотрю, рыбу приготовила на обед?

– До купцов я в тот раз не дошла, а хлебные дрожжи меня подвели, кефир не удался. Я бы пышек испекла. Да, с сахаром он очень вкусный.

– Молочную бражку имеешь в виду? – Илоша прошла к столу и кисло скривилась на результаты моих трудов, наполовину скрытые марлей в деревянной миске. – Да, закваска нужна другая. Надо у Ялики спросить. Она подскажет. Я рецепт повторить не смогу, да и не стану, ещё отравимся ненароком.

– Хорошо. – Я вернулась к сервировке и переменила тему. – Скажи, а что ты можешь рассказать про всяких обитателей местных лесов? – Начала издалека, в надежде вывести разговор к нужной теме.

– Волки, белки, выдры и бобры, ты об этом? – спросила Илона с усмешкой. – Или хочешь узнать что-то конкретное?

– А как насчёт ежей?

После этого слова моя помощница насторожилась.

– Неужто о лесных хочешь узнать?

– Получается, обычные ежи тут не водятся? – пришла к выводу я.

– Водятся, но вряд ли они тебе будут интересны. Скажи, ты когда-нибудь видела маленького человека, отдалённо похожего на ёжика?

– Ты тоже видела?

– Нет, но многое слышала о них со слов других людей.

– Которые их видели, – кивнула я.

– Нет, но передавали слухи и легенды. – А вот тут её голос перешёл на шёпот: – Одно плохо, видеть их могут одарённые люди, те, кто умеет колдовать, понимаешь?

– Глупости, вовсе я не умею.

– Есть такое поверье в народе, что ведьмы бывают добрые и злые, как духи леса. Некоторые из них выходят к людям и клянутся в верности главе рода, охраняют дома этих везунчиков и по хозяйству помогают. Но если род прервался или случилась какая другая напасть, домовые уходят обратно в лес.

– Так тот ёжик, который брёл за тобой и повизгивал, он домовой? – тихонько спросила я.

– А ты его видела? – Илона забылась и повысила голос. – Правда?!

– Да…

– Ой, как хорошо.

– Чем же?

– Ёжик – это добрый дух леса. Во всяком случае, вреда он не принесёт, а если явится к нам, оставь ему блюдце с молоком. Вдруг захочет жить с нами и оберегать наш дом, а?

Я громко вздохнула. Чего-чего, а подобного исхода разговора я совершенно не ожидала. Они с Мстиславом сговорились, что ли? Хотя вряд ли. Скорее, всё дело в местных легендах и поверьях.

– Что ж, ладно, – сдалась я, помечая в уме новую задачу – выделить отдельную тарелку для молочной приманки. Одно непонятно, что делать, если молоко скиснет и начнёт вонять, когда его никто не выпьет, а?

Как назло, в этот самый миг я бросила взгляд в миску с прокисшей бражкой и увидела внутри чёрные хлопья на дне, а на поверхности на миг показались чьи-то глаза.

Вздрогнула и присмотрелась внимательнее.

Нет. Просто фантазия, или усталость сказывалась.

Помотала головой, намереваясь выйти на улицу, чтобы хлебнуть свежего воздуха и прочистить мозги. От умственного переутомления и не такое мерещится. Правда, обычно по краям зрения, а не в фокусе.

А вдруг не показалось? Я остановилась в дверях кухни.

– Илочка, я выйду на улицу ненадолго, просмотри за хлебом, чтобы не пригорела корочка. Скоро вернусь, заодно табличку поменяю и покричу немного, зазывая народ.

На мою просьбу последовал лаконичный ответ:

– Хорошо.

Глава 10

Назло или просто свезло – мои старания не прошли даром, вот только с одним маленьким но. Первыми в трактир прибыла семья Асгольда вместе с сыном.

Эх…

Подозреваю, они неспроста явились настоящей гурьбой. Хотя искренне надеюсь, что ошибаюсь в своих суждениях.

Шестеро. Рослые, просто одетые, двое родителей и трое братьев помимо несостоявшегося жениха. Один из них подросток, а вот другие выглядели постарше самого Асги.

Я, не веря своему везению (а точнее, наоборот), нацепила на лицо улыбку и проводила их внутрь, предложила располагаться.

– Хороша, – услышала комментарий за спиной, прежде чем закрыла дверь. И это была их мать. Кучерявая, седовласая, но бойкая женщина держалась гордо и, как мне показалось, правила семейством из-за спины мужа, главы рода.

Чем жила эта семья, мне было неизвестно, да и знать не особо хотелось, но, к сожалению, я наверняка ещё немало услышу о них, причём от самих же. Потому что сложно было не заметить собственнический взгляд самого Асгольда, с которым он провожал меня в этот раз, едва я оказалась в поле его зрения.

Да уж, подсобила Рогнеда и её родственница.

А как же другие планы? Неужели не нашлось свободной подходящей девицы, чтобы сватать к ней такого доброго молодца под два метра ростом, а?

Я ещё недолго покричала, зазывая народ, и быстро вернулась назад на помощь Илоне.

– Хозяйственная, – проронил один из братьев, когда я прошла мимо за стойку и выставила наверх поднос с чарками под воду или квас. Кстати, надо его вынести. А то один чайный гриб остался.

– Умная, – добавил уже сам Асгольд.

Я чуть не прыснула. Они в слова играют, что ли? Или упражняются в подборе эпитетов для кого-то кроме меня? Ум свой я точно никому не демонстрировала, да и не собиралась. А то ещё ведьмой назовут и на болота прогонят. Это они запросто.

– Илочка, – позвала я, возвращаясь в кухню.

Как раз вовремя. Она взяла кочергу, прихватки и хотела сама доставать противень с выпечкой.

– Отнеси, пожалуйста, блюда на стойку, а хлебом займусь я.

Помощница кивнула и передала мне рабочий инвентарь. Затем дело стало за подносом и блюдами. А несколько минут спустя, когда я уже подцепила кочергой металлический лист и тащила его наружу, услышала наглый голос одного из гостей:

– Эй, хозяюшка! Покажись, мы голодны!

Я чудом поднос не выронила от негодования. Илона к тому моменту уже должна была поставить им на стол первые тарелки. В случае, когда желающих в зале немного, мы разносили еду, чтобы долго не объяснять новые правила обслуживания. Вот когда были завсегдатаи, то они своим примером изрядно упрощали нам работу, подходили, платили и обслуживали себя сами. За это я не завышала цену на стоимость блюд.

Вздохнула, опуская поднос на деревянную столешницу. Перекинула варежками несколько булочек на тарелку и отправилась в зал смотреть, что к чему.

Илона недоумённо озиралась и не спешила отходить.

– Что стоишь? Неси ещё, – сказал ей один из старших братьев Асгольда.

Заметив меня, девушка быстро подошла и шепнула:

– Они мало заплатили.

– Давай сюда, – я кивнула ей и перехватила шесть рубчиков.

Как она сказала – мало? Да это копейки.

– Дорогие гости, то, что вам принесли, стоит шестнадцать и ни рубчиком меньше. А за хлеб и напитки придётся доплатить отдельно.

– Да это же… – начал разоряться самый молодой из них. Но суровый взгляд мамушки, и он заткнулся.

– Кажись, мы не поняли, что пролепетала твоя девка, – улыбнулась мне мама Асгольда, а во взгляде стояла злость. – Сойдёмся на тринадцати и не будем спорить.

– Шестнадцать, – гнула свою линию я. – По четыре рубчика за блюдо, это и так почти даром.

– Не скажи.

– В таком случае возвращайте тарелки. Я смотрю, вы неплохо поели, больше чем на половину от общей суммы.

– Ладно-ладно, не злись. – Асгольд встал из-за стола и полез в поясной кошель за деньгами. – Рубчики нам даются сложнее прочих. – Он достал и скрупулёзно отсчитал ещё десять жестяных крупных монет. – Вот. А это на хлеб и квас, – добавил ещё три.

Я покачала головой. Вот же скупердяи.

– Принесу хлеба и кувшин воды. На квас здесь не хватит.

Кем бы себя ни возомнил этот мужик, но его поведение с лёгкостью проясняло, почему он до сих пор один.

– И вообще мы сюда не есть пришли, – поднялся из-за стола один из братьев. Его торжествующая ухмылка очень уж мне не понравилась. – Как тебе наш Асги, а? Смотрю, глазки загораются, когда смотришь в его сторону, да?

– Принесу воды, – строго ответила ему и всучила тарелку с булочками, не в силах совладать с голосом.

Тоже мне, сваты. Вначале нахамили, а потом жениха подсовывают. Но просто отказать – значит, подкинуть новый повод для сплетен.

Да уж, ситуация.

Повезло ещё, что в этот самый миг в трактир вошли новые посетители. Болыван в их числе, чумазый, уставший. Видать, только из кузни заглянул перекусить.

Кивнула ему с улыбкой и невольно поймала на себе странный взгляд мамы Асгольда.

– Доедайте, допивайте, и идём отсюда, – заключила она, едва я поставила на стол кувшин и несколько чашек. – Делать здесь нечего. А тебе, сын, Гнеда правильно подсказала. Ищи другую.

Вот так новости, а она-то откуда знает? Разве его мама присутствовала при разговоре? Или сын успел всё-всё ей рассказать в мельчайших подробностях? Похоже, так и было.

– Да погодите, – не унимался Асгольд. Снова подскочил с лавки и встал передо мной. – Велюшка, неужели не люб я тебе, а? Тогда зачем, скажи, ты на меня так смотрела в первую нашу встречу?

Я в ответ лишь отрицательно покачала головой и направилась назад к стойке. Вот ведь нашёл время для признаний. Не было б гостей, отказала бы ему с лёгкостью, но тут мне вслед понеслось:

– Волосы по плечам – девица жениха ждёт, а косу заплела, значит, муж в доме и дверь заперта на замок, – не унималась мама Асгольда. – Видать, есть на примете кто-то другой, кроме тебя. Не расстраивайся, сын, идём. Такие нам не нужны, наглые. Не удосужилась как следует ответить. Тоже мне, императрица.

Глубокий вдох, глубокий выдох. Пусть себе злословит. Если меня не задело, значит, удар прошёл мимо цели. Но в одном она оказалась права. Волосы я в косу не заплетала, предпочитала другую, более быструю и удобную причёску, как у Илоши. У неё и подсмотрела, кстати. А если выходила на улицу, то накрывалась платком, чтобы ветром волосы не спутывало. Но теперь очень сильно пожалела, что не обратила внимания на этот каверзный обычай.

Быстро опомнившись, приняла плату от новых желающих перекусить и подала им тарелки. А Илону отправила на кухню за квасом.

Радовало другое. Асгольд и его семья наконец покинули зал, а последующие часы прошли как обычно, если не считать моего визита к нашему новому постояльцу, чтобы покормить.

Глава 11

Игоша бунтовал.

Хотел сотворить зло, но не мог из-за защитных знаков на стене над кроватью. Поэтому сидел в углу и от обиды позвякивал оставленной ложкой да двигал хлебными крошками, демонстрируя силу.

Мстислав будто слышал его, пробуждаясь ото сна. В абсолютной тишине звучали неприятные шорохи, словно крыса ползала по полу и поочерёдно скребла в тёмных углах. Но откуда взяться грызуну на втором этаже? Наверх редко приносили еду, поэтому и поживиться здесь нечем, если не считать крошек, оставленных на тумбе после недавней трапезы. Нет, мыши, крысы и прочее мелкое зверьё для начала заполонят нижние помещения, прежде чем отправятся наверх. Это точно была нечисть.

Гулкое шипение и тоненький писк прозвучали из темноты, едва гость обернулся. Бок неприятно заныл, но опытному воину не было страшно. Он готов тотчас же заняться устранением угрозы. Вот только как воспримет хозяйка его самоуправство? И почему до сих пор не принесли одежду? Она всё же вынашивает некий план? Неужели и в самом деле ведьма?