Создания. Часть 1

Саблезубые барсы бросились напролом вперед, в лобовую атаку. В это время стаи волков разделились на две части. Вожак Ардена ударила слева, а её муж – справа. Нифраугов было в несколько раз больше и они огромной серой волной растекались по холмам.

Ликар, Вожак Лантира, молодой барс, бежал впереди, так как в росте и силе превосходил любого из своих соплеменников. Его широкая спина, покрытая шерстью, мелькала среди полчищ Нифраугов. Одного удара его лапы было достаточно, чтобы прибить к земле и убить монстра. Он легко прорубал себе дорогу вперед.

Внезапно рядом с ним с небес упали Верховный Нифрауг и Орел. В самый последний момент, Верховный Нифрауг успел извернуться и подставить земле Создание. Птица разбилась бы насмерть, но Ликар успел броситься к ним и перехватить орла. Их отбросило в сторону, Сущность человека Виньялиса вынужденно затормозила лапами, сильно их повредив. Но он остался жив. В эту же секунду на них кинулся Верховный, который во время падения порвал себе перепонки на крыльях. Орел еще приходил в себя, но навстречу монстру выступил Ликар. Человекоподобный саблезубый барс не стал выжидать удобного момента для нападения и в прыжке перехватил обломанные крылья. Верховный Нифрауг не был готов к такому, ибо раньше не имел дела с лантирцами. Он взревел от боли и попытался перехватить Ликара, но тот уже перехватил лапой ему шею и одним движением челюсти перегрыз ее.

Сущность орла не могла выразить благодарности за помощь, но она понимала, что Ликар – союзник в этой бойне. Поэтому она передала это знание остальным. И орлы стали пытаться сбрасывать Верховных Вампиров на землю, где их встречали смертоносные клыки саблезубых тигров.

Волки в это время взяли на себя основную массу Нифраугов. Они уступали мощью и силой остальным Созданиям, но лучше всех контролировали свою животную Сущность и обладали лучшей выносливостью. С яростным рычанием бросались они на монстров, вгрызаясь им в глотку своими острыми клыками. По скорости и ловкости им не было равных. В мгновении ока она схватывали приказы своего Вожака и маленькими группами атаковывали Нифраугов.

Воздух был горьким от гари и крови. Вспаханная тысячами лап земля превратилась в месиво из плоти, внутренностей и шерсти. Было сложно разобрать кто есть кто. И только горящие глаза Сущностей позволяли орлам с неба видеть своих союзников.

В битве пал муж Моханы, Вожака Ардена. Он были не крови Первого рода, потому в силе уступал своей супруге, но до последнего помогал ей, возглавляя свою части армий.

Женщина, взвыла от боли, когда почувствовала смерть мужа. Её вой пронесся над долиной и многие вздрогнули от него. Волки не могли осознать тяжести потерь, но отчаяние и злость их Вожака они почувствовали и ринулись вперед с новой силой. Их осталось так мало, так мало… И это видела Природа, в ужасе наблюдая за бойней. Ветер стал разгонять остатки дымовой завесы. И солнце осветило поле битвы.

Некогда прекрасные вересковые холмы превратились в холмы перемолотых трупов. Остатки волков, подгоняемые чувствами своего Вожака, гнали Нифраугов к скалам. Медведи не вышли к ним навстречу, ибо надышавшись удушливым смрадом потеряли на время ориентацию в пространстве.

Мохана обогнала свою стаю и боевым кличем подала сигнал Ликару, который в это время помогал орлам. Тот обернулся к скалам в попытках разглядеть народ Огня, но тщетно. Внезапно рядом приземлилась раненная орлица. Это была Ара – Вожак племени Воздуха. Она произнесла:

– Помоги им загнать их в скалы, Ликар! Наверняка менельторцы готовят им горячий прием, ты же знаешь, как любят они нападать в своих ущельях.

– Но мы обговаривали другой план, – возразил Ликар, – Тут что-то не так… Агр-Балл не стал бы импровизировать.

– Все пошло не так с самого начала, мы все вынуждены импровизировать с первой минуты сражения – ответила ему орлица, – Волкам не справиться в одиночку, а мы почти добили Верховных. Смотри, они тоже стали отступать в скалы. Мы присоединимся к медведям, как зачистим холмы.

Ликар согласился с Арой и приказал своим барсам помочь волкам. Он сам решил остаться и все же до последнего помогать Орлам с Верховными, которые были в разы сильнее и опаснее Нифраугов. Его жена возглавила отряд оставшихся барсов и отправилась к Мохане и ее стае.

Ара оказалась права – волков осталось слишком мало и они не справлялись с Нифраугами, так что подоспевшая помощь лантирцев оказалась очень кстати. Совместными усилиями им удалось сократить численность оставшихся Нифраугов, которые вдруг оставили попытки нападать и быстро скрылись в тени скал. Но отступление врага не принесло радости, лишь облегчение. Во время этого сражения погибла жена Ликара, на которую внезапно набросился откуда-то взявшийся огромный и свирепый Верховный вампир. Он не стал задерживаться и скрылся вместе с Нифраугами, которые быстро следовали за ним, не отвлекаясь на запах и кровь Созданий поблизости. Мохана, истерзанная долгим боем и морально истощенная от проживания гибели каждого волка стаи, сказала своим остановиться. Народ Ардена отдал так много жизней, так много Созданий… Вожак впервые ощутила ужас. Остатки саблезубых барсов тоже были растерянны – после потери возглавляющей их жены Вожака, они не знали, что им делать дальше. Когда враг скрылся в скалах и кровавая пелена инстинктов схлынула, все почувствовали опустошенность и усталость от многочисленных ран.

Мохана почувствовала ветерок и поняла, что Природа что-то хочет сказать, но не могла понять. Слышащих не взяли на битву, так как они не были воинами.

Природа видела, что менельторцы отравлены удушливым запахом горящих Нифраугов. Но Вожак Ардена не могла понять ее веления. Она оглядела остатки некогда многочисленной стаи, оставшиеся волки зализывали друг другу тяжелые раны и бросали взгляды в ее сторону. "Я несу за них ответственность. Я чувствую каждую их смерть. Они сделали достаточно."– так рассуждала про себя Мохана. Ее посетила мысль ринуться в скалы, чтобы прижать остатки Нифраугов, но ведь Менельтор не принимал участия в сражении на Равнине, а монстров осталось так мало, что Вожак Ардена искренне была уверена в том, что помощь медведям не понадобится.

Она взглянула на растерянных барсов. Видимо Ликар все еще проживал потерю любимой. Она отдала приказ свои волкам окружить барсов и погнать их обратно в холмы.

Когда те немногие, кто выжил из Ардена и Лантира, поднялись на возвышенность, они увидели страшную картину. Несколько орлов кружило в небе, еще часть – сидели на земле вокруг Ликара. Их осталось еще меньше, чем кого-либо. В этой битве практически весь народ Виньялиса пал.

Мохана подошла к Ликару, положила ему руку на плечо и тихо прошептала: "Я понимаю твою боль, дорогой мой друг, но твой народ нуждается в тебе, вернись к нему. Мы омоем слезами наших любимых после."Вожак Лантира словно очнулся от забытья и поднялся с колен. С благодарностью он обнял Мохану и повернулся к барсам.

– Природа что-то пыталась сообщить, но я не смогла разобрать… Быть может нам стоит отправиться в Менельтор?

Ликар перевел взгляд на скалы, оттуда доносились звуки боя, рокота и рева медведей.

– Мы отдали здесь достаточно жизней своих. Посмотри, от твоей стаи практически ничего не осталось! Мой народ изранен и утомлен боем. А Виньялис потерял своего Вожака и практически всех своих орлов. Медведи не участвовали в этой битве, наверняка Агр-Балл заманил жалкие остатки Нифраугов в ловушку.

Ликар говорил так не от страха и не от того, что не желал помочь Менельтору. Истерзанные и израненные жалкие остатки тысячной армии Созданий были вымотаны долгой битвой. Это была их победа. Но победа, вырванная слишком дорогой ценой. Природа понимала это. Но победа над Тьмой не была окончательной. Её взор не видел трагедии, развернувшейся в скалах, но Она её ощущала.

Оставшиеся Нифрауги бросились в скалы, в которых одурманенные едкой гарью медведи не смогли дать им должный отпор. Верховные Нифрауги, ранее не вступавшие в сражения на территории племени Огня, внезапно начали влетать в расщелины и на скорости выталкивать огромных животных в пропасть. Одни медведи с ревом летели вниз, навстречу гладким холодным камням. Другие – сбрасывали с себя дурман и кидались в яростную атаку. Нифраугов практически не осталось и Менельтор справился бы с ними, если бы не внезапное подкрепление, которое наступило с Севера. Так как все Темное было сокрыто от взора Природы, не видела Она этого.

Их было мало, но достаточно, чтобы сделать численный перевес в пользу Нифраугов.

Так погибли все Охотники племени огня. Немногие пытались дать отпор. Последним пал Агр-Балл. Напрасно он ожидал помощи от орлов или других племен, завеса дыма скрыла от него поле боя. Не видел он падения с небес огромнейшего из орлов в истории Виньялиса, свою верную союзницу.

Разбилось о землю мертвое тело отважной Ару. Билась она до последнего, даже после того, как некогда прекрасные белоснежно-золотистые крылья окрасились в ярко алый от ее крови цвет и мясо торчало вместо перьев. Ухватившись за Верховного Нифрауга клювом выбивала Ара ему кости на спине и разрывала лапами перепончатые мощные крылья. Это был не первый Верховный Нифрауг, который столкнулся с ней в этот день в смертельной схватке. Но этот был последним. Она это понимала. Взор ее бледнел от боли и потери сил, но до последнего она держалась за монстра, даже когда его лапы добрались до ее шеи. Вложила Ара все свое предсмертное отчаяние в смертоносную хватку. И хотя дух ее оставил тело Сущности ещев полете, Верховный Нифрауг так и не смог освободится от когтей орла и разбился о землю, окропив землю своей густой, как болото, кровью.

Так закончилась Великая битва Потерь.

Лишь спустя время, когда народ Менельтора не вышел из скал, почуяли оставшиеся Вожаки неладное.

Мохана и Ликар с новым рассветом и уцелевшими Охотниками, которые еще могли держаться на ногах, отправились в деревню народа Огня.

Разбитые тела величественных медведей предстали им на дне ущелий. Разорванные останки уцелевших в холмах Нифраугов были разбросаны повсюду. Скалы покрылись черной копотью и удушливый смрад стоял в воздухе.

Обнаружив тело Агр-Балла, Вожаки Лантира и Ардена поняли, что ценой всего заплатил Менельтор за завершение битвы.

– Мы не услышали Её и вот, что случилось. Во век не искупить нам вины перед Менельтором, бросили мы их в час нужды, – молвила Мохана и осела на колени, нашептывая молитвы Природе.

– Не знали мы, что произойдет такое. Что не справится Менельтор с остатками армии Нифраугов. Мы принимали решения, ставя в приоритет жизнь своего народа. Многое ли смогли сделать твои волки в чужих для них скалах? А мои раненые барсы смогли бы извернуться среди холодного голого камня? Мы оставили Менельтор из-за незнания, но мы несем ответственность за принятые решения.

И тогда Мохана сказала:

– Нам нужно найти оставшийся народ Менельтора и Виньялиса.

– Но мы не знаем тайных троп народа Огня, – отозвался на это Линкар, но тут со стороны холмов раздался звук горна народа Воздуха.

И двинулись арденцы и лантирцы навстречу этому зову. И предстала перед ними сестра Ары, Ария, одной рукой придерживала она округлый живот, а другой держала за руку взрослого мальчика. Позади нее стояли несколько беременных женщин и старики с детьми на руках. К ним подлетели оставшиеся Охотники Виньялиса. И поведала Ария Мохане и Ликару о том, как обнаружили Нифрауги их убежище и началась суматоха. Там была отвесная скала и Ария велела своим людям обернуться в орлов и унести подальше детей. Обратилась она к народу Менельтора с просьбой отдать старым орлам их детей, чтобы и их они смогли унести, но народ Огня воспротивился. И сказали они: "Мы знаем эти скалы и укроемся там". И скрылись в расщелинах скалы, которые вели в неизвестном направлении. Ария же улетела с оставшимися в живых орлами и детьми, им было легче скрыться.

– Так что жив народ Менельтора, просто скрывается в горах, – сказала молодая женщина.

Но тут вперед выступил старик и, поклонившись Вожакам, молвил:

– Я Слышащий и, увы, Природа сказала мне, что не видит Она народ Огня в горах.

– Но быть может они слишком хорошо укрылись в скалах, – отозвалась с надеждой в голосе Ария.

Старик снова склонил голову и с минуту молчал, после поднял грустный взгляд и с теплотой в голосе произнес:

– Она говорит мне: "Я бы увидела их даже под землей, дорогая моя Ария».

И притихли все, безмолвно почтили они память народа Менельтора. Природа же оплакивала их завыванием ветра в ущельях.

– Скажи мне, кто теперь Вожак Виньялиса? – спросила Мохана сестру Ары.

Ария оглянулась на то, что осталось от некогда величественной армии орлов, и тяжело вздохнула. Она, конечно же, сразу почувствовала гибель сестры и уже успела оплакать её.

– Наш отец погиб вместе с моим мужем, защищая нас в укрытии, когда напали Нифрауги. Я теперь старшая в роду, а Вожаком становится сын Ары, ибо следующий он и по старшинству, и по крови.

И вывела она вперед мальчика, который держал ее крепко за руку.

– Представься и возьми ответственность за народ Водуха, – молвил Ликар с уважением и сочувствием глядя на ребенка, которому придется повзрослеть раньше срока.

Мальчик вытер заплаканные глаза и несколько раз прочистил горло. Посмотрел он на остатки своего народа и повернулся к Ликару и Мохане.

– Меня зовут Атир, я сын Ары, и теперь я буду Вожаком народа Виньялиса и я беру на себя ответственность за него.

Орлы-Охотники с почтением склонили головы, за ними повторили и другие их соплеменники. Склонила голову и Ария.

Ликар с Моханой прикоснулись пальцами правой руки к левому плечи и кивнули в знак признания нового Вожака. Тяжело было у них на сердце, ибо разгромлен был дом народа Воздуха. Предложили они им свою помощь. Но Атир и Ария сказали, что не хотят оставаться на оскверненной земле и после прощания с погибшими оставят холмы и уйдут к Великому Озеру, чтобы начать новую жизнь там. Тогда Ликар попросил их выбрать такое место, которое было бы западнее и южнее Лантира и Ардена, дабы могли теперь они быть щитом для орлов. Поблагодарил Вожак Виньялиса сородичей и так и было сделано после.

Великая битва Потерь закончилась полным исчезновением народа Огня, а от народа Воздуха осталось несколько десятков Охотников, которых возглавил ребенок, не успевший оплакать мать. Лишь Вожаки Лантира и Ардена пережили тот день, но и их потерь было не счесть.

Природа была так потрясена случившимся, что ушла глубоко в Свое сознание. И мгла опустилась на Восточный берег, окутав долину темной пеленой.

Глава 1. О долге

Жизнь восстановилась лишь в Лантире и Ардене. Холмы и склоны гор опустели, ибо там не было ничего, кроме смерти. Вспомнились былые времена, когда Слышащие ходили на охоту с Охотниками. Этому правилу следовали ранее только народ Менельтора и Виньялиса, так как лишь малые группы Нифраугов доходили до народа Воды и Земли, и те не нуждались в сопровождении Слышащих и учились обходится без них. После того, когда Природа безуспешно пыталась донести волю до Моханы, Слышащих вновь стали тренировать и брать за пределы барьера.

Деревни опустели. Слишком большие потери понесли Создания в Великой битве. Теперь только старшие в племени помнили времена, когда деревня была наполнена шумом голосов, радостным смехом детей, когда Строители не успевали возводить новые дома, а Хозяева – управлять бытом внутри поселений. Охотники большими рядами вышагивали к месту тренировок, не счесть было их. Целители больше занимались травными делами – делали микстуры для малышей, лечили мозоли и мелкие порезы.

Ныне же облик поселений был другим. Большая часть домов пустовала. Огромные участки заброшенной деревни было принято сократить для усиления мощности Барьера. Строители снесли ряд хижин и выстроили целительный дом, в котором целыми днями трудились малочисленные Целители. Была выстроена новая площадка для Охотников, но теперь тренировали на ней жестче, а на роль эту определяли каждого второго Создания, даже если порой у того было иное внутреннее стремление. Вожаки Лантира и Ардена отчаянно пытались восполнить армии, ибо враг не был уничтожен окончательно, а значит однажды вернется с новой силой.

Младшее поколение воспитывалось по одинаковой системе с 7 лет и до 21 года. Юных Созданий обучали всему, что необходимо для жизни: грамматике письма и речи, основам лесной жизни и искусству пробуждать вторую Сущность. В 21 год после Священной Охоты молодые волки, которые становились полноценными участниками жизни стаи, определяли свою роль при участии учителей, которые озвучивали отмеченные в процессе взросления черты характера и задатки. Окончательное решение оставалось за Первой. В Ардене Первой была Мохана и не было Первой сильнее её. Более остальных помнила она ужасы Великой битвы и поэтому пыталась возродить некогда грозную стаю, но тщетно. В Охотники отбирались порой далекие от необходимых характеристик, но Природа считала, что наступили темные времена, требующие нового подхода к выстраиванию жизни Созданий, потому поддерживала Мохану, которая преданно служила Ей и советовалась с Ней во всем.

Первая Ардена вернулась с Великой битвы поседевшей, но стойко перенесшей личную боль Вожака. Почтив память мужа и несчетного количества погибших волков их стаи, она начала сразу же переустраивать жизнь внутри деревни. И являла она своему народу свою сильную и непреклонную сторону, за которую её неоспоримо уважали. Ее суровый и даже холодный взгляд примечал всё. Ни единая эмоция не проскальзывала у нее на лице и не проникала в души ее стаи. Состояние Вожака передавалось народу и он сам мог ощущать каждого в поселении. Так мог он контролировать вторые Сущности, воздействуя на них на внутреннем уровне. Мохана взяла под контроль каждую свою мысль и обучила этому своего единственного сына – Шандира. "Истинный Вожак не позволит стае увидеть в нем сомнение или страх"– говорила она ему, а после – своим внукам. Как никогда ранее уверовала Мохана в мудрость и благосклонность Природы, что заботилась о своих Детях. Во всех своих делах советовалась она с Ней через Слышащих, Её волю ставила превыше всего, ибо только так она могла убедить себя в том, что ни её сын, ни его дети никогда не переживут то, что пережила она там, на вересковых холмах Равнины, ежесекундно проживая смерть каждого волка. Но свой страх она спрятала так глубоко внутри себя, что даже сама порой не могла вспомнить откуда в ней столько тревоги за будущее стаи.

Когда она сменила своего отца и стала Первой, Барьер вокруг деревни стал сильнее и никто не мог без её ведома ни войти в деревню, ни выйти. И почиталась Мохана среди народа Земли как мудрейшая из Созданий. Дети боялись ее, но взрослые, заставшие скорбь Великой битвы, помнили её деяния и понимали её помыслы. Стала она тогда матерью всем осиротевшим "волчатам", как называла она их. Любой мог войти к ней в дом и попросить её о помощи. Знали Создания, что за непроницаемой суровостью и холодностью скрывается благородное и доброе сердце, пережившее слишком много боли и тревог. Мохана стала живым символом Ардена. И именно она занималась воспитанием Слышащих, ибо были они её правой рукой.

Дхарини родилась спустя 8 лет после Великой войны Потерь в Ардене. Маленькая родинка на месте солнечного сплетения сразу определила её роль в жизни и в племени. Слышащие рождались крайне редко по причинам неведомым ни Созданиям, ни даже самой Природе, которая не могла влиять на количество рождающихся с даром слышать Её. Раньше каждое Создание могло внимать Её словам, ныне – только несколько человек в каждом поселении. Тьма мешала Ей дотянуться до Своих Детей, не могла Она более видеть их помыслы и не могла подсказать им верное действие, не могла менять их Сущность и влиять на роли, как в былые времена. Только Слышащие оставались связывающей их нитью, через которую соприкасалась она с миром Созданий. Раньше рождались они в большом количестве, поэтому не было в них недостатка. Но теперь лишь каждые 20-30 лет появлялся на свет ребенок, отмеченные знаком Природы. Потому девочку с малых лет выделяли среди остальных детей. Каждый в деревне знал Слышащих, их оберегали и уважали.

Девушка росла под бдительным присмотром Первой, которая частенько говорила с ней о важности её миссии. Дхарини была лишена гордыни, но ей нравилась мысль о том, что именно ей дарована свыше честь общаться с Природой. Все её детство было наполнено практиками после учебы. Её тренировали Слышащие Ардена и в их окружении формировалось её чувство не столько собственной значимости, сколько ответственности за процветание народа, частью которого она являлась. Старшая из Слышащих, была суровой и строгой, она заставляла маленькую Дхарини повторять изо дня в день по несколько раз одну и ту же фрау, которая осела где-то глубоко в её подсознании. "Я несу ответственность за связь Природы с племенем. Я должна быть бдительной и смиренной. Все, что я услышу от Природы – я должна без промедления выполнять и слово в слово доносить Первой."Девушка часто повторяла эту фразу, когда пыталась успокоиться. Ощущение важности ее миссии определило её, с рождения мягкий, характер.

Так как она часто бывала в доме Первой, её друзьями были дети Вожака, близкие ей по возрасту. Они часто все вместе играли, бегали наблюдать за тренировками Охотников, учились у Целителей плести венки. Их дружба крепла с каждым днем, не различали они ролей друг друга, им было все равно кто есть кто. Юные горящие сердца, прекрасные в своей детской искренности.

Были у девочки друзья и среди других ребят. Но общение с детьми Вожака повлияло на нее в большей степени.

Дхарини говорили о том, что она будет участвовать в охоте, так как отсутствие Слышащего рядом с Вожаком может обернуться страшными последствиями. Но пережевать ей было не о чем – её всегда будут охранять Охотники. Сопровождение стаи стало обычной практикой, на которой настояла Мохана. Но мгла и отсутствие Менельтора и Виньялиса на Севере изменили порядок жизни в долине. И к этому было сложно привыкнуть в короткие сроки.

Дхарини не хотела покидать деревню. Благо были еще два Слышащих, которые выходили на охоту. Однако её тоже тренировали, ведь однажды она должна была их заменить. Об этом девушка старалась не думать. Физические нагрузки давались ей тяжело, а страх перед внешним миром за пределами Барьера внушал ей ощущение тревоги.

Сначала её тренировали вместе с остальными юными Созданиями, которые готовились стать Охотниками. Но после Священной Охоты Мохана приставила к ней Акиту, свою внучку. Так подруга детства стала ей суровым учителем.

Акита была сильной волчицей и достаточно серьезной угрозой для Нифраугов. Она отлично умела контролировать себя во время боя. С самого детства она тренировала себя физически и морально. Девушка выросла сильной, самостоятельной и дерзкой на язык. Она часто уходила на охоту вместе с отцом и не раз проявляла себя при встрече с монстрами, как отчаянная волчица. Она была справедливым и преданным членом семьи Первого рода. Однако не терпела слабости и трусости, оставаясь требовательной и к себе, и к другим, будучи убежденной, что все Создания способны обрести власть над своими страхами и сомнениями.

На тренировках с Дхарини она переставала быть той подругой и становилась строгим наставником. Она хорошо знала её и знала, что её ждет, так как часто выходила на охоту, потому со всей душой отдавалась делу. Акита стремилась закалить Слышащую и подготовить её ко всему. Волчья сущность Дхарини не отличалась мощным телосложением, поэтому Акита делала упор на ее ловкость и скорость реакции.

Они встречались каждые два дня на заброшенной площадке у самой кромки Барьера на юге, там, где некогда располагался местный рынок, на котором можно было взять все, что было необходимо. У Созданий не было эквивалента меры стоимости – они все в равной степени трудились на благо деревни, поэтому в равной степени имели доступ ко всему, что добывалось и производилось жителями племени. Теперь же рынок располагался ближе к центру, а эта часть была отпущена Охотникам для тренировок вместе с другими оставленными участками земли в этой части поселения. Строители обустроили местность для занятий, но рынок не тронули. Он некогда был центром кипящей жизнью деревни, символом благополучия и процветания. Ныне – он был символом утерянного покоя, кладбищем прошлого и памятником будущему, которое уже никогда не наступит.

Акита любила это место. Оно напоминало ей о важности их дела. О том, что нужно помнить – Тьма никогда не предупреждает о своем появлении и нужно всегда быть готовым к ней. Девушка узнала на горьком опыте, что плохое всегда случается внезапно.

Ее мама часто вспоминала, как на этом рынке в былые времена можно было взять чудесные яркие платья, что ткали арденские мастерицы. Они собирали в лесу с помощью Охотников цветы, которые после варили в жире. В получившейся смеси ткань около суток пропитывалась яркими красками. Ныне цветы перестали расти, ибо сквозь мглу не проникало ни единого солнечного луча. Красные, синие, желтые и оранжевые узоры теперь можно было встретить лишь на старых коврах, что украшали двери в прихожих. От матери у Акиты осталось лишь кольцо да платье с ярко-алыми узорами, которое девушка никогда не надевала, боясь порвать ветхую ткань. Мохана считала лишним ношение украшений и одежды, в которой неудобно было бы работать. Это стало новой философией жизни арденцев, которые со временем отказались от лишних вещей в быту, сократив все до необходимого минимума.