Заклятие истинной любви

Этим дождливым утром к Эванджелине заглянул другой лекарь, чтобы узнать, не вернулись ли воспоминания, но она так ничего и не вспомнила. Затем в ее покои пришли портнихи, но надолго они не задержались.

Как оказалось, в расписании Эванджелины значилась еще одна встреча, о которой она даже не догадывалась, пока к ней не нагрянул новый гость.

– Добрый день, Ваше Высочество, меня зовут мадам Восс. Очень рада с вами познакомиться. – Женщина присела в идеальном реверансе, и подол ее изумрудно-зеленого платья скользнул по каменному полу. Ее волосы красивого серебристого оттенка были уложены в изящную прическу, а на вытянутом лице пролегали глубокие морщинки от улыбки, отчего на сердце у Эванджелины как-то враз потеплело. – Я буду вашей наставницей во всех королевских делах. Но сначала давайте начнем с вас.

Мадам Восс положила на колени Эванджелине красивую синюю книгу. Страницы ее были покрыты мерцающим золотом, что отлично сочеталось с названием.

Эванджелина прочитала вслух:

– «Величайшая история любви из когда-либо рассказанных: правдивая и полная история Эванджелины Фокс и Принца Сердец».

Мадам Восс испуганно ахнула.

– Какая досадная ошибка!

Она похлопала по книге на коленях Эванджелины, пока название наконец не сменилось на «Величайшая история любви из когда-либо рассказанных: правдивая и полная история Эванджелины Фокс и принца Аполлона Титуса Акадианского».

– Прошу прощения, Ваше Высочество. Книгу только-только напечатали. Я думала, что проклятье ее не затронет, раз уж она совсем новая, – пробормотала мадам Восс и бросила на переплет осуждающий взгляд. – Надеюсь, подобных ошибок вы в ней больше не встретите.

– Вам не за что извиняться, – успокоила ее Эванджелина.

До этого момента она не слишком-то задумывалась о проклятии сказок Севера, о котором ей еще в детстве рассказывала мама. Каждая сказка на Великолепном Севере была проклята. Некоторые истории никак не получалось записать, другие не могли покинуть пределы Севера, а сюжет всех остальных менялся каждый раз, когда их рассказывали, и в конце концов доверять им становилось поистине сложно. Считалось, что любая сказка на Севере изначально описывала правдивую историю, но со временем проклятие исказило все так, что там остались лишь крупицы истины.

– Там, откуда я родом, книги спокойно стоят на полках, – произнесла Эванджелина. – А истории Севера весьма необычны.

Она еще какое-то время разглядывала обложку. Эванджелина впервые видела такое, чтобы слова в книге сменялись прямо на глазах. Мадам Восс отнеслась к этому с раздражением, но для Эванджелины происходящее казалось чем-то магическим. Потому что это и была самая настоящая магия.

И все же Эванджелине стало любопытно, почему в первом названии упоминался Принц Сердец.

В Меридианной империи, где Эванджелина прожила почти всю свою жизнь, Принц Сердец считался мифическим существом – персонажем, встречавшимся в колодах гадальных карт, – а не реальным человеком из плоти и крови. Она вдруг задумалась, не является ли здесь Принц Сердец еще одним прозвищем принца Аполлона?

От этой мысли ей стало не по себе, и Эванджелина снова распереживалась, что ничего не знает о собственном муже. Впрочем, она продолжала убеждать себя в том, что все это не имеет значения. Они с Аполлоном вместе создадут новые воспоминания, как те, что остались с прошлой удивительной ночи.

Тем не менее Эванджелина не могла избавиться от необъяснимого беспокойства, которое охватило ее, когда она открыла книгу мадам Восс.

На титульных страницах разместились потрясающие полноцветные портреты Эванджелины и Аполлона, смотрящих друг другу в глаза на фоне ярких всполохов фейерверка. Аполлон был изображен в роскошном королевском фраке, с накидкой и огромной золотой короной, украшенной крупными рубинами и другими драгоценными камнями.

На секунду Эванджелине показалось, что она увидела на картинке третьего человека – еще одного мужчину, внимательно наблюдающего за ней с края страницы. Но, как и случилось с самым первым названием книги, силуэт только появился, а затем так же быстро исчез.

На следующей странице Эванджелина нашла еще больше иллюстраций, но в этот раз ни одна из них не двигалась. Самый верх листа украшали изображения солнца, луны и звездного неба, а под ними были выведены слова:

Давным-давно девушка, которая искренне верила в сказки, украла сердце прекрасного принца, некогда давшего клятву никогда не влюбляться.

– Это правда? – удивленно спросила Эванджелина. – Принц Аполлон поклялся никогда не любить?

– Так и есть. Некоторые считали это просто шуткой, но мне так никогда не казалось, – призналась мадам Восс. – По правде говоря, его настрой немного пугал меня. Как вам должно быть известно, у нас на Севере есть традиция – мы устраиваем роскошный бал, прозванный Нескончаемой Ночью.

Эванджелина мало что помнила о Нескончаемой Ночи, но не стала признаваться в этом. Она до сих пор не знала, как впервые встретилась с Аполлоном, и даже прошлой ночью так и не решилась расспросить его об этом.

– Аполлон тогда сказал, что бал, если начнется, будет длиться вечно, потому что он не собирался жениться, – продолжила мадам Восс. – А потом он увидел вас. Как жаль, что вы ничего не помните. То была поистине любовь с первого взгляда. Меня там, правда, не было. На ужин пригласили лишь узкий круг лиц, но мне известно, что вы встретились на уединенной поляне, скрытой аркой.

Слово «арка» она произнесла иначе, чем все остальное, словно в нем скрывалось нечто волшебное, а не то, что Эванджелина, вероятно, представила.

– Похоже, арки здесь считаются чем-то особенным? – не сдержала она любопытства.

– Верно, – кивнула мадам Восс. – Их построила семья Доблестей, наши первые король и королева, чтобы путешествовать по всему Северу. Но арки также прекрасно подходят для хранения ценностей. Например, у принца есть арка, которая оберегает дерево-феникс удивительной красоты. Обязательно попросите принца показать его вам. Ах, подождите. – Мадам Восс перевела взгляд на книгу в руках Эванджелины. – Здесь наверняка есть его изображение.

Наставница перевернула страницу, и Эванджелина увидела потрясающий портрет Аполлона, восседающего на ветке одного из самых великолепных деревьев, которые она когда‑либо видела. Каждый его листок, казалось, сверкал. Половина из них, словно феерия теплых цветов осени, переливалась желтым, оранжевым и красновато-коричневым, но остальные были похожи на настоящее золото. Блестящее, искрящееся золото из сокровищниц дракона.

– Это и есть дерево-феникс, – пояснила мадам Восс. – После того как оно вырастает и все его листья распускаются, требуется более тысячи лет на то, чтобы они превратились в чистое золото. Но если сорвать хоть один листок до того, как все они изменятся, дерево мгновенно вспыхнет. Пуф! – Мадам Восс взмахнула рукой, бросив на Эванджелину предостерегающий взгляд.

– Не беспокойтесь, я не стану срывать листья, – заверила ее Эванджелина.

Но мадам Восс уже перелистнула на следующую страницу.

И там снова был изображен Аполлон. Но в этот раз он сидел верхом на белом коне и одет был более скромно: в бриджи темно-коричневого цвета, рубашку с распахнутым воротом и меховой жилет с перекрещенными кожаными ремешками, которые крепили висевшие за спиной золотой лук и колчан со стрелами.

– В этот день принц сделал вам предложение, – сказала мадам Восс. – Нескончаемая Ночь только началась, а принц нарядился персонажем любимой сказки, «Баллады о Лучнике и Лисице».

– Я знаю эту историю, – воскликнула Эванджелина. – Она мне нравится…

Или нравилась. Произнесенные вслух слова казались ей не до конца правдивыми.

– Это ли не прекрасно! – улыбнулась мадам Восс. – Полагаю, вы хорошо знаете сюжет. Принц Аполлон выглядел так роскошно, когда въезжал на бал на своем могучем белом коне, и одет он был совсем как Лучник…

Внезапно Эванджелина перестала что-либо слышать. Голова начала немилосердно раскалываться, а грудь сдавило так, что сделалось невыносимо больно. Ее сердце, казалось, разрывалось на куски, а каждый его удар словно пронзал ее острием стрелы – да и мысли об этом тоже почему-то отзывались болью. Эванджелина отчаянно пыталась вспомнить, почему упоминание ее любимой сказки вызвало столько страданий, но в памяти было…

пусто…

пусто…

пусто…

Чем отчаяннее Эванджелина пыталась воскресить хоть одно короткое воспоминание, тем сильнее болело ее сердце. Ощущения были похожи на те, что она испытывала два дня назад, когда Аполлон нашел ее, свернувшуюся калачиком на полу в старинном зале. Вот только сейчас ей не хотелось плакать. Терзавшая ее боль была острой и полной ненависти – как безмолвный крик, который грозился разорвать ее пополам, если его не выпустить наружу.

И снова она отчетливо вспомнила, что должна кому-то что-то рассказать, но в этот раз желание стало совсем невыносимым.

Глаза мадам Восс расширились в удивлении.

– Ваше Высочество, вы в порядке?

«Нет! – хотелось выкрикнуть Эванджелине. – Я забыла нечто очень важное и никак не могу вспомнить, что именно».

Прошлой ночью она почти убедила себя в том, что может просто отпустить утраченные воспоминания. Но теперь осознала, что то был лишь самообман. Аполлон предупреждал, что возвращение воспоминаний только навредит ей, но ради чего-то особенно важного можно и пострадать. Эванджелина верила, что это именно такой случай.

Она должна все вспомнить. Обязана.

– Прошу меня простить, мадам Восс, – наконец произнесла Эванджелина, с трудом взяв себя в руки. – У меня внезапно разболелась голова. Не могли бы мы отложить наш урок?

– Как пожелаете, Ваше Высочество. Наведаюсь к вам завтра и расскажу, чем закончилась история. И если вы будете хорошо себя чувствовать, то мы также проведем первый урок королевского этикета.

Мадам Восс присела в прощальном реверансе и тихо удалилась.

После ухода наставницы Эванджелина снова принялась изучать страницы книги, гадая, не пробудит ли она в ней еще какие-нибудь чувства или воспоминания. Но записанная на страницах история – история ее с Аполлоном любви – больше походила на детскую книжку с картинками, искаженную сказку без главного злодея.

Эванджелину всегда влекли истории о любви с первого взгляда, но слова «любовь с первого взгляда» упоминались в этой книге так часто, что она невольно ожидала увидеть в конце книги рекламу флакона духов «Любовь с первого взгляда» со слоганом: «Отчаялись найти свое “долго и счастливо”? Хватит искать, пора благоухать!»

Разумеется, ничего подобного Эванджелина не нашла. Да и книга не всколыхнула в ней ни намека на какие-то чувства или воспоминания. И даже сердце ни разу не екнуло.

Отложив наконец книгу, Эванджелина устроилась перед камином. Она ломала голову, пытаясь вспомнить хоть одну историю о потере памяти, которую в свое время могла услышать от мамы, в надежде, что это поможет ей найти способ вернуть память. Но ничего не получалось. В какой-то момент Эванджелина невольно подумала о странном незнакомце, который на днях передал ей маленькую красную карточку со словами: «Если вам захочется поговорить и, возможно, получить ответы на некоторые вопросы, я смогу заполнить пробелы».

Эванджелина тут же бросилась на поиски красной карточки, но нигде ее не нашла. К счастью, у того мужчины было довольно запоминающееся имя.

В этот момент Мартина – молодая служанка, которая, как и Эванджелина, происходила родом из Меридианной империи, – вошла в покои. Она несла в руках поднос, на котором стояла кружка с горячим чаем и свежее малиновое печенье.

– Мартина, – обратилась к ней Эванджелина, – ты когда-нибудь слышала о человеке по имени Кристоф Найтлингер?

Служанка вскинула голову и улыбнулась.

– Разумеется. Я читаю его статьи каждый день.

– Читаешь?

– Он пишет для «Ежедневной Сплетни».

– Для скандальной газеты? – удивленно переспросила Эванджелина.

Как раз сегодня утром она знакомилась со статьями, и некоторые тревожные заголовки хорошо ей запомнились.

Где скрывается лорд Джекс и какое еще чудовищное преступление он собирается совершить?

Самозваный наследник престола все еще на свободе! Проявит ли героизм Гильдия Героев?

Насколько Эванджелина поняла, господин Найтлингер разбавлял скандальные сплетни своим личным мнением. Его статья о лорде Джексе была почти идентична той, что он публиковал накануне, однако Эванджелине пришлись по вкусу другие написанные им истории. Комментарии господина Найтлингера, в частности о самозванце, выдававшем себя за наследника престола, оказались в высшей степени забавными. Он столь красочно описал случившееся, что Эванджелина невольно представила взбалмошного щенка, который украл корону только потому, что она была блестящей, красивой и с ней весело играть. Но затем господин Найтлингер предположил, что самозванец мог быть вампиром!

Эванджелина подозревала, что Кристоф Найтлингер, возможно, не самый надежный источник информации. И тем не менее она была почти уверена, что его взгляд на прошлые события будет несколько отличаться от того, что написано в книге мадам Восс о «любви с первого взгляда». Вероятно, именно господин Найтлингер поможет ей вернуть некоторые ее воспоминания.

7. Эванджелина

Эванджелина всегда любила строить планы, но нынешняя ее задумка оказалась весьма простой – всего лишь однодневная поездка, а не грандиозное событие. Впрочем, она сомневалась, что посещение господина Найтлингера займет целый день. И все же ей хотелось отправиться в путь как можно скорее.

Накануне наставница завершила их урок уже ближе к вечеру. После всплеска волнения, которое Эванджелина пережила во время разговора с мадам Восс, она решила немного вздремнуть. И проснулась только на следующее утро.

Эванджелина так и не нашла маленькую красную карточку с именем Кристофа Найтлингера, но Мартина рассказала, что редакция «Ежедневной Сплетни» располагалась в Шпилях, и дворцовая стража без труда доставит ее туда.

– Шпили произведут на вас неизгладимое впечатление! Там вы найдете всевозможные очаровательные лавочки и даже яблоки, запеченные в драконьем пламени! Уверена, вам понравятся эти милые дракончики, – щебетала Мартина, пока искала пару перчаток, подходящих к наряду Эванджелины.

Сегодня Эванджелина выбрала повседневное платье фиолетового оттенка с открытыми плечами и облегающим лифом, украшенным переливающимся жемчугом и вышитыми золотыми нитями цветами, которые также усеивали ее струящуюся юбку.

– Вот, держите, Ваше Высочество. – Мартина протянула Эванджелине розовую накидку и пару прозрачных фиолетовых перчаток выше локтей. Они совсем не защищали от холода, но выглядели очень красиво. Эванджелина всегда чувствовала себя немного счастливее, когда надевала необыкновенной красоты вещи.

Около ее покоев уже ждали четверо стражников с аккуратно подстриженными усами, в начищенных бронзовых доспехах и бордовых накидках, ниспадающих с плеч.

– Доброе утро. Меня зовут Эванджелина, – представилась она и спросила имена стражников.

– Меня зовут Йейтс.

– Бриксли.

– Квилборн.

– Руквуд.

– Рада познакомиться с вами. Мне бы хотелось посетить Шпили. Кто-нибудь из вас может организовать для меня карету?

На мгновение воцарилась тишина, а затем трое стражников повернулись к тому, кто назвался Йейтсом, – самому старшему мужчине с гладко выбритой головой и густыми черными усами.

– Ваше Высочество, мне кажется, поездка в Шпили – не самая удачная идея. Быть может, мы лучше покажем вам Волчью Усадьбу?

– Почему же моя идея не пришлась вам по душе? Служанка поведала мне, что в Шпилях можно найти множество интересных лавок.

– Все так и есть, но принц Аполлон велел проследить, чтобы вы не покидали территорию замка. Так безопаснее.

– То есть вы хотите сказать, что никто из вас четверых не в силах обеспечить мою безопасность за пределами замка? – съязвила Эванджелина, не испытывая по этому поводу ни малейших угрызений совести.

Стражники помоложе отреагировали именно так, как она и надеялась.

Они выпятили грудь и, казалось, приготовились сию же секунду доказывать ее неправоту.

Однако Йейтс быстро сказал:

– Мы обязаны следовать приказам принца Аполлона. И сейчас он желает, чтобы вы оставались на территории замка, где никто не сможет вам навредить.

При любых других обстоятельствах Эванджелина, возможно, рассмеялась бы над его словами, но стражник выглядел весьма серьезным. А судя его тону, все на Севере хотели ее убить.

– Что именно мне дозволено посетить в Волчьей Усадьбе?

– Все что угодно. Главное не покидать замок.

– А принц Аполлон сейчас здесь?

– Да, Ваше Высочество.

– Замечательно. Тогда отведите меня к нему, – спокойно попросила Эванджелина, уверенная, что произошла какая-то досадная ошибка. Всего два дня назад Аполлон уверял ее, что она никакая не пленница и он никогда не запрет ее в замке. Более того, он выглядел глубоко уязвленным, когда она упомянула об этом. Вероятно, стражники неверно истолковали приказ своего принца.

– Прошу меня простить, но в данный момент принц занят, – ровным голосом возразил Йейтс.

– И чем же?

Стражник раздраженно шевельнул усами.

– Мы не можем разглашать эти сведения, – проворчал он. – Но мы готовы сопроводить вас на прогулку в один из королевских садов.

Улыбка Эванджелины тут же растаяла. Она пыталась вести себя вежливо и любезно, но эти мужчины не выказывали ни малейшего уважения к ней.

Возможно, до потери памяти она не доставляла бы столько хлопот. Возможно, ей хотелось бы просто бродить по замку и садам и вести себя как принцесса, которой легко угодить. Но сейчас ее совсем не заботило поддержание образа довольной и беззаботной принцессы. Она должна была все вспомнить. И шансы вернуть память будут навсегда утеряны, если ее заточат в неприступном замке, где некоторые его обитатели считают, что ей лучше забыть о прошлом.

– Хотите сказать, мой муж сам сообщил вам о том, что не желает меня видеть?

– Нет, но…

– Господин Йейтс, – перебила его Эванджелина, – я хочу видеть мужа. И если вы снова откажете мне или посоветуете прогуляться по саду, то я позволю себе предположить, что вы либо считаете, что моего мужа можно заменить цветами, либо наделили себя правом раздавать мне приказы. Ну так что, я права, господин Йейтс?

Стражник, стиснув зубы, внимательно выслушал ее.

Эванджелина затаила дыхание.

Наконец Йейтс ответил:

– Нет, Ваше Высочество, это не так.

Эванджелина постаралась скрыть облегчение, охватившее ее в ту же секунду, и окинула остальных стражников внимательным взглядом.

– А вы что думаете? – спросила она.

– Нет, Ваше Высочество, – в унисон пробормотали они.

– Замечательно! Пойдемте же скорее к Аполлону.

Но стражники даже не шелохнулись.

– Мы не станем мешать вам искать принца, но и не поведем к нему, – сказал Йейтс.

Эванджелина никогда не любила ругательства, но в тот момент едва удержалась от крепкого словца.

– Я отведу вас к принцу, – выкрикнул новый стражник, стоявший в нескольких футах от них.

Эванджелина в недоумении посмотрела на незнакомого молодого человека.

Он носил такую же форму, как и другие стражники, но на доспехах его виднелось множество глубоких царапин, как будто он лично бывал в битве. Испещренное шрамами лицо также намекало на боевое прошлое.

– Меня зовут Хэвелок, Ваше Высочество.

Он замер в ожидании.

Эванджелина сразу поняла, что он надеется на то, что она вспомнит его. И это только усилило ее разочарование, когда она не ощутила даже проблеска узнавания.

– Все в порядке, – тихо произнес Хэвелок и кивнул на накидку, которую Эванджелина до сих пор держала в руках. – Вам это не понадобится. Принц находится в зале приемов, и камин там занимает целую стену. Верхняя одежда никому не нужна.

Хэвелок не солгал.

Приемный зал представлял собой место, где по вечерам могли собираться дети у камина, чтобы послушать сказки дедушки и бабушки. Эванджелина с любопытством огляделась и задержала взгляд на окнах в пол.

Дождь по ту сторону шел серебристой завесой, и капли его с силой ударяли по стеклу и игрались с темно-зелеными иголками на деревьях. В огромном камине радостно потрескивали поленья, то и дело высекая искры и наполняя комнату новой волной тепла.

И хотя плечи Эванджелины были оголены, она почувствовала, что и впрямь согрелась.

Аполлон стоял у каминной полки и разговаривал с незнакомым мужчиной. Он был ростом с принца, но фигуру его полностью скрывал длинный тяжелый плащ, а голову – глубокий капюшон.

Эванджелина вновь ощутила беспокойство, вспомнив слова стражника, что плащ в этом зале не нужен. Они эхом отдавались в ушах снова и снова, пока она проходила в глубь комнаты.

– Надеюсь, я вам не помешала.

Стоило Аполлону заметить ее, как глаза его вспыхнули.

– Нет, ты как раз вовремя, дорогая.

Человек в плаще и капюшоне не обращал на нее внимания, продолжая смотреть на огонь.

Эванджелина понимала, что, вероятно, нарушает дворцовый этикет, столь бесстыдно разглядывая незнакомца, но ничего не могла с собой поделать. Впрочем, пользы в этом не было никакой. Она лишь убедилась, что человек этот был мужчиной, но не более. Нижнюю половину лица скрывала густая борода, а верхнюю – черная маска, не позволявшая разглядеть ничего, кроме слегка прищуренных глаз.

Аполлон перевел взгляд на незнакомца и сказал:

– Эванджелина, хочу представить тебе Гэррика из Гринвуда. Он лидер Гильдии Героев.

– Рад познакомиться с вами, Ваше Высочество. – Голос Гэррика звучал низко и хрипло, и Эванджелину охватило дурное предчувствие, более сильное, чем раньше.

Она никогда не слышала ни о Гэррике, ни о Гринвуде, но вчерашним утром как раз читала о Гильдии Героев.

Эванджелина попыталась вспомнить, что именно говорилось в той скандальной статье. Кажется, все началось с рассказа о самозванце, который после смерти Аполлона провозгласил себя наследником престола. Самозванец этот якобы был больше озабочен вечеринками и флиртом, чем управлением королевством, поэтому группа воинов взяла на себя обязанность поддерживать порядок в нескольких районах Севера. Они прозвали себя Гильдией Героев. Однако Кристоф Найтлингер усомнился в искренности их намерений: они могли быть как героями, так и преступниками, решившими нажиться на череде неблагоприятных обстоятельств.

– Гэррик возглавляет отряд, который вот‑вот отправится за пределы Валорфелла на поиски лорда Джекса, – пояснил Аполлон.

Герой хрустнул костяшками пальцев и одарил Эванджелину холодной усмешкой.

– Мои люди – отличные охотники. Совсем скоро лорд Джекс будет мертв. Однако ваше содействие поможет нам ускорить события.

– Но чем я могу помочь? – в удивлении спросила Эванджелина. Фантазия услужливо подбросила образы того, как ее привязывают к дереву, чтобы хладнокровно использовать в качестве приманки.

– Не волнуйся, дорогая, – мягко произнес Аполлон, взяв ее за руку. – Больно будет всего мгновение.

– Боль? – Эванджелина отдернула руку и, отшатнувшись, едва не упала, запутавшись ногами в пышной юбке.

– Эванджелина, тебе нечего опасаться.

Гэррик в тот же момент пробормотал:

– Если только вы не боитесь вида крови.

Аполлон бросил на него хмурый взгляд.

– Ты совсем не помогаешь ее успокоить.

– Как и вы, Ваше Высочество. Простите, не хотел показаться грубым, – добавил Гэррик, даже не пытаясь скрыть язвительность в голосе. – Мы провозимся здесь целую вечность, если продолжите миндальничать. Просто расскажите ей о проклятой метке.

– О чем вы? Что за метка? – насторожилась Эванджелина.

Аполлон сжал губы в тонкую линию, а затем взглянул на запястье Эванджелины.

Но Эванджелина уже и так догадалась, о чем идет речь. Как только Аполлон посмотрел на ее прозрачные перчатки, она почувствовала, как шрам в виде разбитого сердца на ее запястье загорелся. Ее сердце тотчас тревожно забилось в груди.

Она вспомнила портниху, которая, увидев шрам, тайком выскользнула из ее покоев. У Эванджелины возникло ужасное предчувствие, что теперь она точно знала, куда именно ушла та женщина. Сбежала, чтобы доложить обо всем Аполлону.

– Шрам на твоем запястье оставил лорд Джекс. Это его метка, и она означает, что ты в долгу перед ним.

– О каком долге речь? – спросила Эванджелина.

– Это мне неведомо, – ответил Аполлон. – Мы можем лишь помешать лорду Джексу получить то, что, как он считает, ему причитается. – Он хмуро взирал на Эванджелину. Кожа его некогда приятного оливкового оттенка отчего-то посерела.

– Но как это сделать?

– Найти его раньше, чем он доберется до тебя. Метка, которую он оставил на твоем запястье, связывает вас двоих. Поэтому Джекс найдет тебя, где бы ты ни находилась.