Миг. Луч Света

–Вам столик потише, я понимаю. Я и сама не люблю шум, – Улыбнулась леди. Страж удивлённо окинул её взглядом, с непривычки замечая, как кто-то удачно его считал.

–Вы сообразительны.

–Более чем. Не зря же официанткой работаю, умею угодить, – Леди провела мужчину за столик в дальнем углу коридора: Страж и не планировал делать заказ, но за качественное обслуживание всё-таки согласился на порцию чайного отвара.

Мужчина открыл папку, распаковывая содержимое внутри документов от господина О’Доуза: 22 человека появились в городах, не зарегистрировавшись. Они могли оказаться теми, кто стремился от чего-то скрыться, а все, кто скрываются, так или иначе находятся под подозрением. Следующие 14 человек имели родинки на руках, но ни одна из них не соответствовала рисунку в идеале. Тем не менее, это могло быть загадкой безвременья, потому их он оставил на отдельном листе, вчитываясь в биографии.

Время двигалось, а Стражу по-прежнему требовалось «найти то, не знаю что». Он помнил про угрозы и сконцентрироваться на листках едва ли удавалось. Будь здесь Книга Жизни, она бы могла показать биографию каждого из них, но пока это было лишь бесполезным трюком.

«Официантка», – Задумался он, – «Она могла видеть всех тех, кто находился в ближайшем окружении к этим людям или знать их истории».

–Девушка, составьте мне компанию, – Подозвал её Страж.

–Простите, я на работе и не могу подобного позволить, но могу оставить вам свой адресок, – Пошутила официантка, на что Стражу оставалось лишь обречённо вздохнуть. Не подыграй он ей, вряд ли она расскажет всю информацию.

–Я согласен. Я готов заплатить вам прямо сейчас, чтобы вы уделили мне 15 минут времени. 100 романских, согласны?

–Этого хватит, чтобы покрыть расходы на час моего отсутствия! – Пересчитав деньги и проверив их на истинность, девушка довольно присела рядом.

–О чём ты со мной хочешь поговорить? Вряд ли обо мне. Знаешь, в нашем городе заняться почти нечем, и интересного ничего не увидишь. Даже если бы ты предложил мне миллион романских, я бы и бесплатно согласилась поговорить вне работы, вообще ничего не поделаешь.

–А переехать в соседний город, где, как говорят, довольно шумно? – Пожалуй, Страж пытался быть похожими на других людей, но, когда его попытка изобразить заинтересованную гримасу провалилась, больше проб он не осуществлял.

–Не могу, дети ждут дома. Они и учатся тут. Очень любят нынешние места, увезти невозможно, как бы мне этого ни хотелось этого.

Её усталый вид создавал ощущение, будто бы официантке далеко не 25-30 лет, а все пятьдесят. Даже серьёзного Стража это сбивало с толку, и в его голове успел возникнуть вопрос «Что привело вас к тому, что вы настолько чётко разбираетесь в людях? Каким образом вам удаётся находить подход ко всем клиентам, чтобы они предоставляли всю необходимую информацию бесплатно?». Чтобы не отвлекаться от дела, мужчина передал в руки женщины документ с 14 основными именами.

–Кто из этих людей не местный? Сколько им? Мне нужны ваши услуги разговора для того, чтобы вы сообщили мне всё, что сами знаете.

–Ааа, так ты следователь. То есть вы! Ну конечно, как я могла подумать о другом, о простых новостях в газетах или сплетнях. Я не могу даже представить себе такого, что уж о подобном мечтать, это просто бесполезно! Я такая глупая! – Отчаянно произнесла она и Страж впервые для себя выявил тип людей, которые ему наименее приятны: давление на жалость вызывало скорее отвращение, чем интерес к персоне, – Даже и не знаю.

–Я заплачу столько, сколько вам необходимо. Деньги нужны детям.

–Им да. Мне не нужны ваши деньги, молодой человек, – Она покачала головой, – Ладно, давайте сюда эти документы. Ох, это же целых три поколения. Некоторые совсем пожилые, про их жизни мне мало известно, но тётушки и дядюшки с правого верхнего угла, вот эти. Как я понимаю, вы ищете кого-то конкретного, потому не буду утруждать вас сотнями излишних имён. Они у нас были первопроходцами Морта когда-то, много лет жили. Почти две сотни, и совсем как душа в душу. А вот этот и этот их сынишка и внук. Славная семья, мы все знаем их с рождения. Из чужеземцев только вот эти три персоны. А знаете, сколько про ту пару легенд ходило, которые самые первые? Когда-то давным-давно.. а, вам не интересно. Я снова забыла, что мои разговоры никчёмны.

–Расскажите подробнее о незнакомцах.

–Они переехали к нам из соседствующего городка. Там они жили с рождения и работали в цирке. Вот эта сейчас хозяйка там, а остальные умерли. Давно ещё было, я не родилась, как это рассказывали.

–Был ли кто-то из них, кто пропадал на длительный срок или кто мог жить очень долгое время?

–Нет, господин, все они слишком молоды для подобного. Даже пожилые здесь люди прожили не более двуста лет. А кого вы ищете? Может, вы оставите мне заявку, я приклею объявление и помогу вам?

–Благодарен. Нет нужды. Вам пора, – Коротко отрезал Страж. Он видел, что девушка настроена пересказать всю биографию проживающих, что могло только мешать и отвлекать от занятий лорда при основном виде деятельности.

–Кажется, и вам, – Женщина встала, возвращаясь на стойку с пирожными, – Дождь на улице прошёл.

Страж надел перчатки, допил вкусный чай и почти успел развернуться и уйти, как его вновь окликнули. Вероятно, сегодня был единственный день, когда он всё никак не мог добраться до дома.

–Господин, если у вас будет какая-то интересная работа для меня, вы только скажите. В этом городе тоска хуже смерти.

Страж махнул головой и вышел из здания. Люди приносили в его жизнь всё больше и больше вопросов.

«Когда долго думаешь о том, что может случиться, рано или поздно оно произойдёт», – Когда Страж открыл входную дверь, в воздухе повисли незнакомые голоса. Пара мелких ворох всё-таки добралась до его дома несмотря на все предупреждения в городе. О лорде часто пускали слухи, как об одиноком и несчастном человеке: завтра новостные сводки жёлтых пресс разбавит информация о правде и жестокости.

Если воры успели открыть Книгу Жизни несмотря на замок, их ожидала только единственная судьба- смерть или тюрьма. В Безвременье закон един: ребёнок или взрослый при совершении преступления оказывается под заключением.

Лорду было необходимо подумать, собраться, а ворам убедиться, что их не заметили. Страж прошёл в кухню, наливая в бриллиантовый графин воды: некогда одна девушка, за которую ему пришлось поручиться, от злости бросила в него подобным произведением искусства, а затем удалилась и забыла про него. Пожалуй, сейчас он отлично отвлекал мужчину от того, чтобы после неудачного дня не выплеснуть злобу- очередную новую эмоцию- во всей красе.

Сжав челюсти, лорд пробежался взглядом по образовавшейся тени, скрывшейся отчего-то на втором этаже. В планы Стража не входило терпеть подобное отношение к себе, потому, обронив ненароком стакан с водой и изобразив, что он вытирает остатки, тот поспешил наверх.

Спорное суждение говорить о том, что двухметровый мужчина способен тихо подняться на другой этаж и избежать скрипа ступень. К сожалению, с подобными габаритами, далекими от незаметной тени, мошенникам удалось заметить лорда и затеряться среди мебели на третьем этаже.

–При добровольном выходе у вас есть возможность уйти живыми и скрыться прочь навсегда, вернув все необходимое, – Произнёс он. Как оказалось, воры в Романии бывают довольно смышлёными – это осознание лорд словил, когда осколки той самой чашки внезапно пронзили спину. Несколько из них глубоко впились в кожу, вызывая шиканье и потребность немедленно достать то, что заставляет тело истекать кровью.

Мужчина совершенно не умел драться без своего жезла, поэтому, прихватив его по дороге, Стражу удалось подставить подножку одному из двух, как он уже успел понять, воров. Он не был юн, а потому каждое его действие было вполне осознанным. Изучив во время падения карманы первого, лорд обнаружил не только свои средства, но и драгоценные камни из других домов- вероятная добыча недавних краж соседей.

Схватив за ворот второго, мужчина ударил в кулак вору. Он получился недостаточно сильным, чтобы тот отлетел, потому ответный не заставил себя ждать. Пока первый вступил в драку, второй, к несчастью, успел оклематься и дёрнуть глубже осколок.

«До Безвременья это должно зажить, иначе будут проблемы», – Подумал про себя Страж

Кулаки разлетались со всех сторон, оставляя на коже алые следы. Оставалась минута, чтобы или Страж нанёс верный удар, грамотно рассчитав расположение точки, или воры наконец добились желаемого результата. К удаче, лорду удалось размахнуться, сосредоточиться на жезле и направить внутрь одного из них то, что скопилось магией тысячелетий.

Полумертв один. Второй лежал и притворялся. Спустившись назад вниз, чётко рассчитав время, которое потребуется для того, чтобы одному из них ожить, мужчина открыл книгу жизни на свободной странице и начертил

«Пробравшиеся воры в доме Стража города Морт встали на список воров пристального контроля. Первый и второй лишились возможности двигать теми частями тела, которыми крали, до момента сие, пока не перестанут сотворять подобное».

Вверху раздались крики, после которых Стражу оставалось лишь подняться и выкинуть сброд с окна. До выхода они доползут, а ему пора бы унять наступивший внутри себя хаос.

«Убийца ли я?»

Лицо Стража исказилось от гнева: миссия идёт на провал, его вот-вот исключат из рядов Стражей, а заклинание, которое они предложили ему использовать, нередко доводило Стражей до состояния полного изнеможения, а то и смерти в зависимости от его силы. Он не знал, какой он, но он должен проверять. Противовес времени. Всю свою жизнь Страж привык жертвовать ради него всем, но сейчас ярость в висках из-за того, что он мог отдать свою жизнь, но так и не помочь, била ключом. Только что ради Времени. Ради него он едва не убил двух людей, и убил бы больше, если бы это помогло выполнить его миссию.

Глухое эхо в пустых стенах, украшенных паутиной по углам, раздавалось отовсюду. Он хотел вылить всё то, что мог, через посох, закинуть глубже и убрать с помощью заклинания, но тот обжёг мужчину, отстраняя от себя. Он стиснул кулаки так сильно, как только мог: суставы побелели, а он только глубоко вздохнул и безобидно на первый взгляд приблизился к ближайшему столу.

С силой сбросив с него все предметы- книги, свечи, документацию, он начал колотить руками о стол, пока тот не распался на две части с глухим хрустом. Осколки в спине отзывались страшной ноющей болью, не давая Стражу дышать. Выполнить миссию- его цель. Не было и других и никогда не будет, но как он может предать это чёртово Безвременье, которое не дало ему больше ничего. Оно оставило его среди миллиарда людей, чтобы он сам разбирался со всем, оно верило в него, а он подводит само Время только потому, что так долго спит.

«Недостаточно выполнено», – Он разбил стеклянную книжную полку, срывая с неё и всё, что в ней стояло. Он рвал книгу одну за другой, пока последняя из них не накрыла за собой стекло, на которое Страж почти наступил.

Лорд закрыл комнату, а за ней и оставил воспоминания внутри всего того, что только что произошло. Ключ он повесил на своей шее, и ушёл в ванную. Он смывал с себя не только осколки, но и ту часть самого себя, о которой сам не догадывался прежде. О той, которую он сегодня же назад запрёт заклинанием и больше никогда не применит в жизни.

Наконец приведя себя в порядок, Страж коснулся посоха: если классические методы перестали работать, то придётся прибегнуть к нетрадиционным и рискнуть во благо всего времени. Спокойствие и нейтралитет – вот что несла магия. Она не напоминала ни бушующие бури и океаны, ни огонь, ни цветочные поляны. Холод и прямые полосы.

–Если я не могу увидеть то, что происходит сейчас и где он или она прячется, то я хочу увидеть те события, – Произнёс вслух мужчина. Клубы серой реальности закрутились вокруг него, принимая обличие Стража и признавая своего хозяина, так долго не обращавшегося внутрь себя. Они окутали его, и только Книга Жизни продолжила так же сильно сопротивляться, как делала это и ранее.

Они твёрдо обкручивали мужчину, окуная его в то место, которое его интересовало больше всего: внутренность временного портала Безвременья. Туда, куда не заходит почти никогда сам Страж и его путники.

–Место первого нарушения закона заключённым, – Портал не воспринял формулировку, и показал сразу десять, – Время. Время освобождения первого заключённого.

Тишина. Страж вновь ударил в никуда и получил ответ из ниоткуда в область рёбер.

–Время, когда сбежал первый заключённый из тюрьмы Безвременья, – Прояснилось лишь 1 окно. То самое, которое интересовало Стража, – Вперёд. Правую руку, первую попавшую под агонию времени, обожгло сильнее всего. Такова плата за короткое видение.

Мужчина замер в недоумении: пожалуй, на сегодня его спектр эмоций приобрёл чересчур большое количество, которое требовалось сократить, но то, что предстало перед его глазами, никак не напоминало Безвременье в его классическом представлении.

Цветущие пейзажи из тюльпанов, пион, роз и лилий раскинулись повсюду, напоминая лучшие из картин художников Романии. Дети и взрослые весело прыгали вокруг деревьев, пели им песни и танцевали. Даже лучи солнца пробивались сюда, хотя ныне единственным спутником безвременья была лишь тьма.

«Где заключённые»– Стоило подумать Стражу, как он обнаружил ответ на собственный вопрос. Это они и были. Они не сидели запертыми в решетках, видя только то, что передают Стражи, а гуляли на относительной, но свободе. У них была жизнь, которая не останавливалась после того, как они оказались здесь. Словно бы пансион радости, который помогал людям направлять светлые мысли в нужное русло, а после возвращал их назад. Нет, о возвращениях и речи никогда не шло, но мир напоминал сказку.

Внезапно всё сгустилось, когда послышался громкий мужской крик. Кто-то, чьё лицо не было видно, начал этот хаос: Стражи метались в поисках нужного человека, но сгусток никого не подпускал к себе. Напротив, он возрос и поглотил за собой деревья. Первое, второе, Безвременье превращалось в ту реальность, которую застал Страж при своём первом появлении.

Взрослые прижимали к себе подростков, а затем бежали со всех ног в ту местность, где ничего не росло, кроме уровня высоты серого песка. На нём и возросло здание- знакомая тюрьма времени, которую видел перед собой Страж. Именно оно сокрыло за собой людей, спрятав от разрушения, но это его не заинтересовало.

Мужчина попытался пробиться вперёд, чтобы получше увидеть то, куда он пропал, когда его силой оттолкнуло назад. В этом моменте наблюдатели так близко были запрещены, потому ему оставалось издали смотреть на всех тех Стражей, которые спасали в тот момент других людей.

«Когда было совершено подобное и человек сбежал, никто не видел. Он ушёл незамеченным. Или она»,– Гласили слова наставников.

Заклинание силком выхватило Стража назад, возвращая его в нынешнюю реальность. Отбросив мужчину в дальний угол комнаты, лорд сдавил руку, чтобы не чувствовать образовавшейся от удара силы.

–Согласно всем рассказам, которые передавали Стражи, преступник сбежал незамеченным, следовательно, его никто не мог видеть. Прошлое говорит, что там присутствовали люди, соответственно, кто-то или что-то имеет власть над колдовством, на которого не сработало.

Не только это оказалось под вниманием лорда, всплывая картиной в сознании. Чёрная точка- именно она была на каждом заключённом, словно метка. Подобного сейчас не ставят, что подтверждало, что это и вовсе была не родинка, а все те поиски были напрасными.

Стоило Стражу осознать всю информацию, как под ногами что-то исчезло: та самая фотография с изображением лжеродинки. Больше в ней не было никакой нужды: лорд наткнулся на след

Глава 7. Эмелин

Чудовищная часть заточения заключается в потере рассудка. Навсегда лишиться того, что хранит внутри себя каждый- собственных ценностей. Оказываясь в разрывающих на две части объятиях, одна из которых грань жизни, а вторая смерти, приходит понимание: всё это время твоя судьба была в чужих руках, которые так нелепо переплетали нити жизни по тропе судьбы.

Первые сутки начались энергично, несмотря на тревожные условия: беспокойство вызывал не матрас на полу или окно для свежего воздуха, не еда, которую предоставляют заключённым. В помещении царила грязь, будто до девушки здесь сидел кто-то более «буйный»– кажется, именно так здесь их называют. Каждому передают новую кличку, но девушка не желала знать свою.

Верить в сказку, будучи заточённой и есть сила духа, таков был характер Эмелин. Она пыталась разговорить охранников, игриво делясь своими «секретиками» по уходу за собой. Прикинуться глупенькой и наивной всегда было легче, чем давать слишком много информации- мама всегда учила этому Эмелин. Всё, что было возможно, девушка разузнала в первые сутки, после чего начались самые неприятные моменты, полоса которых казалась нескончаемой.

Стоило ей притвориться отдыхающей, как стражники начинали делать ставки, сколько же дней она продержится. Мирас- тот самый, которому Эмелин добровольно сдалась- как и его помощник, были убеждены, что за неделю с ней ничего не случится, после чего девушку вызволять. Третий говорил, что после второй недели она сломается, как фарфоровая кукла, и её дух падет. И хотя старик-охранник был совершенной неумехой в азартных играх, на этот раз его ставки оправдались.

С каждым осенним днём цветные узоры спадали с деревьев, позволяя малышам-деткам и их родителям собирать очаровательные осенние букеты. Эмелин относилась к тем людям, которые не видели ничего зазорного в подобных делах даже во взрослом возрасте: она находила большие кучи, собранные работниками, ныряла в них и доставала самые красивые из всех листьев. Эти воспоминания согревали девушку вместо отсутствующего пледа, но даже их тепла надолго не могло хватить.

Глаза цвета королевского изумруда искали огонёк в тёмном помещении: невозможно ответить на вопрос, являлось ли оно таким всегда ли нет, ибо девушке пришлось привыкнуть к тому месту, где ей приходилось быть. Осенние будни с затянутыми что днём, что ночью облаками, давали совсем малую каплю света. Девушке оставалось лишь потянуть руки в перёд, стараясь не зацикливаться на ноющей боли в суставах.

Ничего не менялось с момента её прибытия, только грязь, которая была повсюду, росла с каждым днём. Начиная от чёрных полов и заканчивая углами с самыми неприятными созданиями, это напоминало худшую из тюрем, о которых можно было только писать в рассказах.

–Если я когда-нибудь отсюда выберусь, я построю тюрьму-курорт, чтобы если я туда попала, мне там было хорошо, – Девушка топнула ногой точь-в-точь, как маленький ребёнок. Её бархатная тонкая ручка огладила пространство, проверяя, спит она или находится в реальности.

Эмелин тихо усмехнулась не потому, что ей хотелось радоваться той ситуации, в которой она оказалась, а затем, чтобы позлить охранников, сделавших ставки. Даже если её физический дух они и сломают, то она скорее сама себя загрызёт, чем позволит им коснуться морального.

Когда Мирас О’Доуз, придурок из следователей, оставил её наедине с собой в тюрьме просто потому, что искал другого подозреваемого, Эмелин думала, что время пролетит незаметно, но это таковым не оказалось. В слезах, когда уходили лишние свидетели, девушка считала каждую минуту, не имея даже возможности открыть книгу и прочитать несколько строк из совершенно бездарного произведения очередного названного поэта.

Элли она прогнала на третий день, запретив кошке видеть всё то, что здесь происходит. Пушистая красавица не согласилась и пыталась приносить Эмелин хоть что-то из того, что удавалось найти или выпросить на улице. К сожалению, даже на их двоих еды едва ли хватало, а как в тюремной камере появился и второй заключённый, бомж Валерий, всё и вовсе пошло по наклонной.

Принцесса умело скрывала то, что ей было невыносимо тяжело находиться в таких условиях, но замест печали она придумывала всё новые и новые композиции для игры на гитаре.

В темноте, когда скучаю,

Я сама с собой играю

Если кошка не со мной

День наполнен скукотой

Кошке было сложно побороть принципы, к которым она привыкла за всё время своего существования. Даже к Эмелин она долго осваивалась с момента, как они познакомились, а тут необходимо видеться с тонной других людей или оставить подругу наедине с собой и своими страхами. Закончив умывать мордочку, кошка выбрала второе: Линни заслуживает помощи.

Когда впервые появился Валерий, он часто насмехался над пушистым созданием: видимо, с котами на улицах у него дружбы не обзавелось. По вечерам, когда тому становилось скучно, он любил подходить поближе к спящей Эмелин и резко ей кричать под ухо. За это кошка всегда шипела на него, а её габариты, позволяющие прокусить ногу ненормального достаточно глубоко, требовали рискнуть и оставить мужчину лежать несколько суток без возможности нормально передвигаться. Здесь о лекарствах и речи не шло, слишком дальний угол Романии.

Когда Эмелин начала впервые кашлять, Элли удалось забраться на окно и прикрыть собой завывающий ветер. Ночь кошка пролежала там неподвижно, совершенно забыв про еду и воду, и её ведьмочка начала идти на поправку. Довольная собственным успехом, Мюриэль приготовилась бежать за едой, но появился Валерий. Ранить его в последствие оказалось фатальной ошибкой: на его второй день здесь, и чтобы остановить приближение к подруге, Элли расцарапала его ногу. Получив в ответ по мордочке, кошка очнулась спустя пару часов, не успев вовремя принять обличие тени. Кое-как добравшись до источников пропитания, пушистик слегла у дверей хозяев незнакомого имения.

Повезло, что они добровольно позаботились о ней, не испугавшись размеров и не приняв её за дикарку. Даже ребёнок семейства просился оставить кошку, но Элли выскользнула, только получив достаточно большой кусок курицы, чтобы угостить им Эмелин. Вернувшись почти через сутки, Мюриэль поняла, что через рану, сделанную ей, Валера заразился от Эмелин. Так и стала ходить по комнате ужасная простуда.

–Ты всё равно молодец, – Чесала её за ухом в те дни принцесса, довольствуясь более вкусной едой с лап Элли, чем предоставленной от охраны, – Не важно, что я слегка покашливаю. Разве это повод для волнений? Посмотри, как я колесо умею делать!

Тогда Эмелин в последний раз показала цирковой трюк. Она быстро устала и вернулась лежать, пока Мюриэль затаила обиду на Валерия. Настороженное отношение кошки и бомжа пришлось приостанавливать ведьмочке. Кое-как договорившись на перемирие, в тюрьме обстановка перестала накаляться.

Невозможно было однозначно сказать, что Эмелин хорошо относилась к бомжам, но, не имея иного выхода, девушка всё же решилась получше разузнать, с кем ей здесь сидеть.

По ночам Элли рассказывала хозяйке всё, что видела: как идут приготовления в театре и как задерживается постановка, потому что Эмелин пропала в неизвестном направлении. Как хозяйка гневно кричала, что выдаст ей крупный штраф за пропажу и не пустит более на чердак. Что никогда более она не получит главные роли.

–Мы уже скоро справимся и ничего такого не будет, а у тебя появится новая мягкая подушка за такую помощь, хорошо? Не думаю, что за это время кто-то сумел найти ключ от шкатулки с зарплатой. Представляешь, как мы потом будем праздновать? Только ты, я и тонна вкусной еды. Хочешь больше рыбу или курочку?

–Курицу, – Тихо шептала ей Элли,– Лапку.

–Магаготы не коты жизни, а смерти, Мюриэль. Вылечить ты меня всё равно не сможешь, так что не расстраивайся. Скоро выйдем и так заживём, – Чтобы развеселить кошку, Эмелин выкрикнула, – Валера, а ты где будешь дальше жить? Так и останешься на своих помойках раскисать? Не хочешь начать новую эпоху?

–Дура ты, Эмелин. Мне и здесь хорошо, смотри какая будка. От тебя бы избавиться и, считай, свой дом заимел! – Гордо заявил бомж.

–Ещё бы, сколько радости-то. Здесь тебе и выйти некуда, и бежать не сможешь. Стоит ли того подобная жизнь?

–А мне и прошлая не нравилась сильно. Это тебе не царские опочивальни. Не всем в жизни, как тебе, фортуна в руки лезет, что даже комнату на чердаке имеешь. А ты и не радуешься.

–Легко тюрьме радоваться. Расскажешь, что с тобой произошло?

–Всё тебе нужно знать. Слушай.

Жёсткий матрас прогнулся, скрипя под лёгкой девушкой. С учётом того, какой некачественной была еда, перине стоило бы постыдиться за то, как сильно он шумел под Эмелин. Принцесса устроилась поудобнее, если подобное вообще возможно, и приготовилась слушать рассказ вместе со своей Элли.

Грустно вздохнув, Эмелин заметила на теле кошки 2 глубокие царапины. Поймав взгляд Мюриэль и увидев в нём, что она ничего не расскажет, Эмелин оставалось сделать вид, что она ничего не замечает.