Байкальские рассказы и повести

– Вот спасибо, Сережа, хоть помог, где бы я с таким уловом справился?

Бабушка улыбалась приветливо, – довольная… Было видно, как она вся сияла. Она – светлая и лучистая женщина. От её серых глаз и улыбки исходило тепло. Она пополнела с годами (я видел ее фотографии в молодости), но ее полнота придавала ей спокойствие и уверенность в прожитом дне. Она прожила нелегкую судьбу: война, ожидание мужа с фронта с четырьмя малыми детьми. Поседевшая в постоянных заботах, она находила время, чтобы рассказать внукам сказку и приготовить все к завтрашнему дню.

– Проходи, Сергей, чаю хоть попей, я лепешечки утром испекла… Сейчас посуду под рыбу принесу с огорода, тут две ванны оцинкованных, надо водой холодной рыбу залить, – говорила бабушка у ворот.

Что делать с рыбой у нас на Байкале знают… Дядя Сережа помог деду высыпать рыбу по ваннам, от чая отказался, попрощался и уехал. А дед начал рассказывать:

– Вот рыбы нынче много – кормит нас Байкал. Лет пять таких уловов не было. Дошел я до парома, гляжу – в «лопатках» лодки рыбацкие показались. Жду, когда они с переправой поравняются. Баркас Леонида Крушинского рыбзоводской бригады, за ним на связке три лодки «палубницы», и все поверх заполненные омулем… К пирсу рыбзаводскому пошли на сдачу рыбы. Я, конечно, по бережку туда же. Я вам скажу, Антонина Афанасьевна, ваш подарок рыбакам – в самую пору, устали мужики омуля из мотни в лодки сакать. Бригадир Леонид Крушинский так и сказал: «Вовремя вы, Валерий Васильевич, с таким делом явились к нам, как бы сказать, с призом в виде бутылки «Московской»! Даем пятьдесят центнеров омуля своему родному рыбозаводу! Взяли мужики мой мешок, полный нагребли, я еще двух сигов попросил – люблю фаршированных, вами, Антонина Афанасьевна, приготовленных! Вот Сергея Кузнецова там же на пирсе встретил, он мне помог.

Дед высказался, было видно, как он старается весь перед бабушкой быть хозяином и добытчиком. Бабушка одобрила и похвалила его:

– Молодец, Валерий Васильевич!

И, кажется, не было для него лучшей награды, чем ее одобрение…

Он посмотрел на нас и добавил:

– А этот придурок, Сашки Патюкова сынок Колька, юнга, взял с корабля «Слава» весь мазут с машинного отделения и бухнул за борт. Поленился в емкость на берег таскать ведром, теперь ползатона рыбзаводского в мазуте, чайка там уже одна мучается, в мазуте вся, погибнет птица!

Мы с Толиком переглянулись. Затон рыбзаводской то место, где мы всегда рыбачим. Это сразу за пирсом рыбзаводским, по течению. Место прикормленное, рыбное, мы даже пацанам не даем там купаться. На этом месте хорошо ловятся елец, лещ, сазан на сырую картошку, щука хоть на блесну, хоть на живца. Нам было обидно и больно: впереди целое лето, мы сделали удочки и на тебе, Колька Панюков « удружил»…

Колька Панюков постарше нас. В школе мы часто играем в футбол вместе, там у нас футбольное поле, ворота как надо – по правилам. Колька хорошо играет в футбол, прямо это у него дар Божий. Его отец, дядя Саша Панюков, капитан корабля «Слава» нашего рыбозавода. Корабль собирает рыбу в населенных пунктах по Байкалу, а также с Чивыркуйского залива, где расположен населенный пункт рыбаков Курбулик. Отец Кольки мечтает, что сын его непременно должен стать моряком, капитаном. Он уже второе лето берет сына юнгой на свой корабль «Слава».

Рев и крик раздаются на корабле «Слава» – это капитан учит юнгу, как на корабле надо работать: драить палубу, отдавать швартовы, мыть гальюн и даже как ведром зачерпнуть воду за бортом. Мы ходим на рыбалку, играем в футбол, вечерами собираемся у костра на берегу Байкала, поем песни под гитару. Колька на корабле несет сторожевую вахту, и завтра его отец что-нибудь придумает для юнги. Кольке это все надоело, но отец у него строг. Наверное, в отместку Колька «выкидывает кренделя» батюшке: то морским песком рынду покарябает, то ведро утопит за бортом, а раз даже неочищенную картошку в суп бросил… Но отец тоже упорный, говорит: «Я сделаю из тебя моряка, потом мне спасибо скажешь!»

– Порыбачили!!! – сказал Толик, а я спросил деда: – Как можно спасти чайку?

Да, я чувствовал себя виноватым перед этими птицами. Случилось это прошлым летом. Мы рыбачили на нашем затоне, я поймал небольшого ельца на удочку, поленился снять его с крючка. Бросив на берегу реки удочку, побежал к ребятам купаться. Это недалеко, где у нас была нырялка. Вернувшись, я не нашел своей удочки. Удочка была далеко в стороне, а на конце лески, заглотив рубку, сидела большая белая с желтым клювом чайка. Пока я купался, чайка, пролетая мимо, увидела рыбку и проглотила ее. Мы долго бились, чтобы освободить чайку от рыбки и крючка, но у нас ничего не получалось. Птица была голодна и так заглотила рыбку, что мы побоялись поранить ей желудок, тянувши. Мы обрезали леску возле клюва и отпустили птицу. Витька Курохтин был постарше нас, он сказал: «У чайки желудок гайки железные переваривает, а крючок и леску она и не почувствует».

Откуда знал он это? Мы поверили ему: у него мать была доктором в больнице.

После этого случая я часто думал, выжила наша чайка или нет? И долго на сердце томились сомнения, мучили жалость и вина за вред, нанесенный птице.

– Деда, а как ее можно спасти? – спросил я.

– Удилище вы очистили, оно вам пригодится в этом деле. Вот я вам тонкую проволоку дам, привяжем ее на конец удилища, а на проволоке сделаем петлю. Вы заведете петлю за туловище чайки и подтащите ее помаленечку на себя. Только за шею птицу не берите, петлей задушите беднягу…

Дед сходил в огород, принес тонкой проволоки, которую я сразу узнал. Это была та проволока, из которой мы с дедом делали зимою петли на зайцев. Мы ставили их по тропам в нашем лесу возле горы Братья.

Вот наша новая удочка была готова. Мы немного потренировались, выполняя все рекомендации деда. День солнечный и безветренный перевалил на вторую свою половину – знак, что лето пришло! Иногда легкий ветерок с Байкала играл нежной зеленой листвой тополей, возвышавшихся над домами. В оградах у местных жителей слышались песни, играла гармошка, уже все отсадили картошку, люди отдыхали, был день, к тому же воскресный.

Мы подошли к нашему любимому затону и сразу увидели Кольку Потюкова, юнгу с корабля «Слава».

Колька сидел у края воды и большим дуршлагом черпал мазут в большое ведро, сделанное из железного бочонка. На нем была тельняшка в пятнах машинного масла. Колька – блондин, и на его лысой подстриженной голове были заметны две полосы от черного мазута. Он весь загорел на солнце и походил на гриб мухомор. Его лицо отливало красной медью, а нос был весь в высыпавшихся веснушках. Рукава тельняшки были закатаны по локоть, а кисти рук черны, как у негра. Колька был высокий, с длинными ногами, но худой настолько, что его лопатки острыми буграми выделялись под тельняшкой.

Мы подошли к нему, но глазами искали в этой черно-фиолетовой жиже замученную птицу. Жирное мазутное пятно простиралось метров на тридцать, но оно было уже огорожено толстым веревочным канатом, на котором были часто нанизаны пенопластовые разноцветные поплавки.

– Что тут произошло, Коля? – спросили мы у убитого горем парня. Колька молчал, только шмыгал носом.

– Что молчишь, Коля, или твой корабль потерпел крушение?

– Пацаны, помогите, батя сказал: «Собирай, не соберёшь мазут – выпорю!»

Мы на Кольку уже не обращали внимания, потому, что увидели недалеко от суши шевелящийся черный комок… Только желтый клюв выдавал в этом комке живое существо.

Мы приступили к операции спасения.

Дед был прав. Чайка впитала своими перьями столько мазута, что мы не в силах были поднять ее своей удочкой. Подтащили птицу к берегу, хотели взять ее в руки, но она своим мощным клювом стала клевать нас. Колька-юнга тем временем ходил за нами и ныл: «Пацаны, помогите, отец убьёт!»

Мы успели поймать руками птичий клюв и завязать его тряпкой. Щепками, которые валялись тут же на берегу, стали соскребать с чайки мазут.

– Коля, у тебя ветошь обтирочная на корабле есть?

– Есть, есть, пацаны, я принесу, вы только чуток помогите! Вот я натворил!

Пришлось нам пообещать Кольке, что поможем. Он побежал на корабль за ветошью. Когда Колька вернулся, я стал обтирать чайку тряпками, а Толик – помогать ему собирать мазут в большое ведро.

Чайку мы освободили от большой массы мазута, но между перьями на груди и под крыльями его было еще много, чайка плохо поворачивалась и совсем не держала голову.

– Надо нести ее домой. Бабушка или дедушка подскажут, что надо делать дальше, – предложил я Толику.

– Пока, Колька! Теперь ты уже точно исправишь свою ошибку. Тебе начать да закончить – совсем немного осталось. Да больше так не делай: ни птиц, ни рыбы не будет у нас, если ты будешь мазут за борт сливать. Дай нам честное слово «морского волка», что делать так больше не будешь!

Колька клялся и божился, что он больше так не будет делать, только дайте закурить или зобнуть бычка раза два.

– Мы курить бросили: побаловались, и хватит… И ты береги здоровье, Коля, в футболе это необходимо.

Он посмотрел на нас печальными синими глазами, наверное думал, какой еще трудовой повинностью накажет его отец.

Мы пошли к бабушке, завернув чайку в тряпку. Нам было понятно, что делать, но что применить для очистки перьев мы не знали. Чайку мы принесли и положили на наше крыльцо, позвали дедушку и бабушку. Они вдвоем вышли к нам, осмотрели птицу. Бабушка сказала: «Я вам дам бутылку с растительным маслом, дам тряпки. Мочите маслом тряпки и отирайте с перьев у чайки мазут. Только маслом подсолнечным можно ее очистить, от химии или бензина она погибнет».

Дед, конечно, этот совет утвердил и принес нам старую рубаху и немного нас просветил: «Нате рвите, оттирайте, пока не затемнело на улице! А чайка возрастная, видите – клюв у нее желтый? Клюв у чаек на второй год только желтеет… У молодой чайки клюв черный!»

Мы взялись за работу. К нашему удивлению, мазут хорошо собирался на смоченную подсолнечным маслом тряпку. Толик сказал: «Век живи, век учись. Да что бы мы без бабушки делали?»

Пёрышки и перья нашей птицы стали приобретать свой естественный вид, но оставались бурые, желтые и липкие. Чайка уже сама сидела и поднималась на своих перепончатых ногах. Когда мы очищали ей лапы, то обнаружили на ноге колечко. Легонькое, аккуратное, и не железное, а пластмассовое. На нем был номер А-80625. Мы позвали деда.

Дед посмотрел через свои очки на кольцо, записал номер, в заключении сказал: «Да, ребята, птица важная, где-то была окольцована. Надо сообщить орнитологам в Листвянскую академию наук, где работает бабушкин племянник Шалашов Ярослав Иванович. Письмо я ему напишу, посмотрим, где её окольцевали? Интересно, где зимует, а гнездится у нас…»

«Ночь, и в черные одежды нарядилось всё как прежде». Дальний лес и горы, крыши домов, строения не различались в темноте. Летучая мышка несколько раз пролетела над нами. Дед включил свет, который осветил широкое крыльцо веранды. Мы и дальше оттирали птицу от мазута. Множество мошек с крылышками окружили своим хороводом источник света – плафон. Мошки с упорством бились об него. Чайка наша уже имела приличный вид, расправляла сама крылья и все время рвалась от нас в полет, пыталась клевать перевязанным клювом наши руки.

– Ну, все, ребята, несите ее к курицам в вольер курятника, пока перо она не поменяет или не почистит, она не взлетит, уж больно сильно мазут пропитал перья.

Да и в самом деле, мы давно уже находились у бабушки и дедушки, а дома нас могли потерять, а завтра мы хотели идти на рыбалку. Мы отнесли чайку в вольер к курицам, развязали ей клюв, а с перепончатых лап сняли веревку. Чайка сразу стала клевать руки своих спасителей и зашипела, как змея.

– Дикая морячка, Петька наш тебя перевоспитает! – сказал дедушка и закрыл куриный вольер на засов.

Дома нас потеряли, но когда выслушали мой рассказ о спасении чайки, все поняли, а шестилетняя сестренка Ира попросила меня, чтобы я ей завтра показал чайку. Я пообещал, конечно.

Ночью мне приснился сон: Наш дядя – человек-праздник, и когда он приезжает к нам, он привозит всегда какие-нибудь подарки. Дядя работал научным сотрудником Иркутской академии наук по изучению флоры и фауны Байкала. Академия расположена в городе Листвянка, где дядя проживает с семьей. Во сне я видел, как дядя привез мне большую белую чайку. Вынув ее из мешка, он сказал: «А это, Санька, тебе, дрессируй, в цирке выступать с ней будешь? В мире ни у кого нет номеров с чайкой, а у тебя будет».

Я проснулся, долго лежал и думал: «Что означает этот сон? Завтра у бабушки спросить надо, она у нас все сны раскрывает». Конечно, потом я уснул и проспал рыбалку.

Летнее солнце уже светило и грело. В тополях, укрывшись за шелково-зеленой листвою, чирикали воробьи. Родители ушли на работу, а на столе лежал листок-перечень, что надо сделать до их прихода. Самое трудное – это было накачать ручным насосом две бочки воды на полив грядок. А самое главное – это смотреть за шестилетней сестренкой. Сестренка давно проснулась и играла своими куклами.

Быстро позавтракав, я приступил к самому трудному – стал качать воду в бочки. Мне не терпелось побежать к бабушке и посмотреть, как там наша спасенная чайка. Когда я начал качать вторую бочку, наполняя ее водой, пришел мой друг Толик – он тоже проспал рыбалку. Мы заполнили бочки водой, взяли сестренку за ручки и пошли к бабушке смотреть чайку. Сестренка была недовольна, что ее оторвали от игры с куклами, но, слушая нас, задавала вопросы:

– Кто такая чайка? Зачем вы ее от мазута очищали? А что ей у куриц надо?

На все мы ей отвечали и добавляли:

– Вот пойдём с нами, посмотришь!

Дом наших бабушки и дедушки был недалеко, через две улицы направо. Пока мы шли до них, моя сестренка Ира задала нам столько вопросов, что мы сами не знали на них ответов.

В ограде нас встретил дедушка, он держал в руках метлу: ею он подметал ограду.

– Как, деда, наша чайка, что она делает? – спросили мы. Дед махнул рукой и ответил: – С петухом дерутся, видать, кто главный доказывают курицам.

Мы все вместе и сестренка вошли в вольер, прикрыв дверь, чтобы курицы не выбежали.

Перед нашими глазами открылась картина: чайка сидела на своих перепончатых лапах возле эмалированной миски с водой, а вокруг неё и миски кругами ходил наш Петька, весь взъерошенный, клокочущий, как вулкан. Одним своим глазом косился на чайку, другим на куриц, что сбились в кучу в дальнем углу вольера. Петька чувствовал, что мы его друзья и не дадим в обиду хозяина курятника. Подскочив сбоку к чайке, он запрыгнул на нее, но мощный удар желтым загнутым клювом опрокинул его на спину. Петька на спине поболтал ногами в воздухе, а когда перевернулся и встал на ноги, бросился к курицам в круг под насестом. Он еще долго прыгал и издавал грозные кличи, показывая свое недовольство. Через некоторое время он снова подскочил к чайке, клювом и ногами разбрасывая подстилку и, как бы говоря, что, вот так ищи зернышко, как я… Как только он приблизился к чайке совсем близко, получил мощный удар (птичий хук) и снова улетел под насест. Нам почему-то стало жалко нашего Петьку. Он один держал под своим присмотром двадцать куриц, и все они были довольны и слушались Петьку.

Вольная птица чайка иногда вставала на свои перепончатые ноги, делала круг вокруг тазика с водой, клацала клювом, как бы говоря: «Ну и куда вы меня поселили? И где тут речка? Где Байкал? Это не для меня!». Ее перо было желтого цвета и липкое, ясно было, что ей надо принимать зольные ванны – чистить перья.

Я спросил деда: – Может, деда, пересадим ее куда-нибудь, а то Петьку жалко?

– Куда, Саша, пересаживать? Ванна с золой у куриц, а с петухом чайка еще, как братья будут. В моей молодости журавль с курицами жил всю зиму. Давно это было, когда я в школе учился… Весной его выпустили на волю: крыло у него за зиму срослось. Не бойся, все будет нормально.

Сестренка моя, широко открыв глаза, смотрела на загадочную птицу и крепко держала меня за руку. Она посмотрела на чайку, потом на нашего петуха Петю и сказала:

– А эту птицу зовут Кукух??? Нам про нее воспитательница Вера Ивановна сказку читала!

Мы переглянулись:

– Точно, Ира, как же мы забыли, это птица Кукух из сказки! Она потом еще в лебедя превратилась, когда выросла, и улетела, – дополнила сюжет сестренка.

Так из-за сказочных воспоминаний моей сестренки мы стали звать нашу чайку Кукух.

Бабушка вышла во двор:

– Мойте, ребятишки, руки, пойдем пирог пробовать, и домой маме с папой возьмете!

Я спросил бабушку про сон.

– Птица в подарок от дяди! – она улыбалась, – Птица – это весть, известие, подарок – это благодарность от дяди. Да то и верно, тебе должно это присниться. Дед вчера дяде Славе в Листвянку целую поэму в письме писал. До часу ночи все свет жег. Вот и весточка. Твоя чайка – ждите ответа. Так моя любимая бабушка растолковала мой сон.

Прошел уже месяц, как спасенная нами чайка живет с курицами в вольере. Петух и курицы уже не смотрят на нее, как на монстра. Каждый занимается своими делами. Бывает, что наш Петька позабудется, подскочит к чайке и начинает ее учить, как надо искать зернышко. Чайка посмотрит на него и на подбегающих к нему куриц, клацнет клювом, как бы говоря: «Нашел дуру, сам ищи в навозе свои сладости, а мне ребята принесут свежей рыбки».

Мы с Толиком каждый день ходим на рыбалку. Задача наша простая – как можно больше наловить рыбы. Мы заметили, что чайка лучше глотает мелкую рыбку, и для этого нам пришлось на наших удочках крючки перевязать на «заглотыши».

Мы приходим, даем чайке рыбу и смотрим, как она заглатывает по одной рыбке, наполняя свой зоб привычной пищей. Она каждый раз с благодарностью смотрит на нас своими желтыми круглыми глазами. Наша чайка стала совсем белая, перья ее очистились, стали красивыми. Мы видели, как она запрыгивает в корыто, в которое дедушка каждый раз подсыпает древесной золы. Это делается для того, чтобы курицы выгоняли из пера паразитов и чистили свои перья. Наша чайка подсмотрела это у куриц, и теперь она – белая. Красивая птица с мощным желтым клювом и красными перепончатыми лапами.

Вот и прошло уже пол-лета. Наступили жаркие июльские дни. Мы уже реже ходили на рыбалку. Купание, походы на пески, где у нас была своя «тарзанка», сбор ягод «шикши» (водяники) – все это отвлекло нас от чайки. Живет, кушает, с курами – мир, что еще надо для счастья?

Бабушка моя, хозяйка прилежная, стала не досчитываться куриных яиц:

– Интересно, Валерий Васильевич, двадцать куриц – десять яиц должно быть каждый день! Курица через день несется, а тут пять, три? Посчитай куриц, может какая на яйца села? Чтобы клокчела, я не слышала… А ты посматривай, может, кто их ворует? Шучу, шучу, – сама испугалась своей шутки бабушка.

Дед негодовал: он и сам заметил, что яиц становится все меньше. Дед решил проследить. Ждать пришлось недолго. Как только курятник наполнился задорным квокчетом курицы – радостью куриной, которая снесла яйцо, дед тихо подошел к гнездам и увидел все…

Наша чайка, которую мы все давно звали любя Кукух, сидела на курином гнезде и держала в своем клюве яйцо. Она спрыгнула с яйцом в клюве на пол, задрала голову вверх и заглотила яйцо полностью, оно провалилось в её зоб. Видно было, как яйцо в области шеи лопнуло, и она срыгнула на пол только чистую скорлупу. Подбежали курицы и склевали скорлупу, чуть не дерясь друг с дружкой.

Дед, сказал: – Хе-хе, да тут целая банда работает по уничтожению моего добра!

– А вы что думали, Валерий Васильевич, она вам яйца нести будет или сама на яйца сядет? – воспитывала деда бабушка, – Отсади ее куда-нибудь или выпускайте на волю…

– Будем выпускать на волю! Ребят дождемся, как с речки придут, – сказал дед твердо. Бабушка в такие решительные минуты молчала, лишь посматривая на деда. Мы пришли с речки во второй половине дня, принесли чайке рыбы. Дед встретил нас строго и торжественно объявил: – Семейный совет решил: все, ребята, чайка выздоровела, перо почистила, теперь ее в самый раз на волю выпустить. Птица дикая: надо чтобы она не отвыкла от своей жизни.

Мы стали возражать, нас пятеро внуков, и просить деда, но он не собирался поддаваться на уговоры: – Птица должна идти в свою природу!

– Уж сколько она яиц куриных съела, пусть спасибо говорит, пора и честь знать! – подхватила бабушка решение деда.

Дед надел рабочие рукавицы и пошел в вольер ловить чайку.

Чайка по прозвищу Кукух совсем не сопротивлялась. За время, проведенное в вольере, она привыкла к жителям дома, она уже не клевалась и не шипела. Дед посадил ее на разделочный стол, который стоял тут же в ограде, и отошел в сторону. Все мы смотрели на чайку, а чайка – на нас… Перья ее стали совсем белые, как снег, на конце загнутый клюв еще больше пожелтел, а ноги с перепонками стали красные. Ничто в ней не напоминало тот черный шевелящийся комок мазута.

Чайка посидела минут пять, не желая улетать, а может, мысленно прощалась с нами… Её желтые круглые глазки смотрели на нас с тоской. Наконец она разбежалась по столу, расправила крылья и поднялась над нашим домом, оградой и вольером с курятником. Петух наш Петя как-то странно закурлыкал, подавая чайке прощальный клич. А она сделала над нами три прощальных круга, качнула крылами и полетела в сторону Байкала. Бабушка наша смахнула слезу своим фартуком и сказала: «Лети к своим деткам, голубушка! Дались тебе наши яйца, так бы жила да жила».

А в воскресенье деду пришло извещение на посылку. Дед собрал нас всех внуков и сказал: «Идем на почту получать гостинец от нашего дяди Славы Шалашова».

Мы принесли небольшой фанерный ящичек домой, дед вскрыл его. И первое, что лежало сверху – это письмо, он стал читать его вслух: «Здравствуйте мои дорогие родственники (шло перечисление), вам благодарность от академии наук за спасение и сообщения о чайке. Большая белая чайка была окольцована пять лет назад: „Охотское море, бухта Авачинская“. Теперь вы знаете ее маршрут на гнездовье к вам на Байкал. Примите еще раз благодарность и маленькие подарки».

Нам с Толиком дед вручил новенькие квадратные фонарики с батарейками, деду пришли теплые китайские кальсоны, бабушке – платок, все остальное место занимали конфеты «Каракум», «Раковая шейка», «Три медведя». Сестренка заявила, что это все её. Мы все посмеялись и были счастливы.

Я стою на берегу нашего моря Байкал. Хрустальные прозрачные волны бросаются с шипением к моим ногам. Впереди до самого горизонта – синева и воды. В вышине – голубое небо и солнце, нет ни одного облачка на небе. Вдруг – надо мной белая с желтым клювом чайка. Она на бреющем полете, крылья её расправлены, чайка парит в воздухе. Она оглянулась, посмотрела на меня и вдруг махнула крылом… Я её знаю… Это мне привет из безоблачного детства.

21. 07.2023г.КонецМолотков А.

Однажды в полёте

Рассказ

12 апреля День космонавтики в память Ю. А. Гагарина

– Вот увидишь, полетит! – сказал мне Серёга Крушинский, мой друг из 3 «Б».

– Ты видел, как кукурузники с нашего аэродрома взлетают? Они разбегаются и набирают высоту навстречу байкальскому ветру. И садятся также навстречу ветру.

Серёга мой друг. Мы живём на одной улице через дорогу. Учимся в одной школе, только я в 3«А», а он – в 3«Б».

– Скоро День космонавтики и нам наша учительница Ольга Лукинична дала задание нарисовать Юрия Алексеевича Гагарина в ракете в космосе. Лучшие работы вывесят в актовом зале школы и дадут грамоту. Вот!

– А знает ли ваша Ольга Лукинична, что Юрий Гагарин сначала летал на самолетах всех конструкций, он был пилотом 1 класса. Потом его зачислили за хорошую учёбу в отряд космонавтов? – вставил в наш разговор свои знания Витька Курохтин.

Витька – пятиклассник, он тоже наш сосед. Мы идём из школы домой вместе и о многом успеваем рассказать друг другу. У Витьки отец – изобретатель. Его зовут дядя Миша, а когда о нём пишет наша местная газета «Баргузин», то называет его Самоделкиным, а мой отец зовет его – Миша Кулибин. Чего только не изобретал дядя Миша: вездеход по снегу и болоту, аэросани с пропеллером сзади, лодку на воздушной подушке, амфибию на базе инвалидки… Дед мой говорит про него – Молоток, хотя Молотковы – мы.

Витьки Курохтина отец хоть что изготовит в своей мастерской, мы тоже с Серёгой Крушинским решили ко Дню космонавтики изготовить свой самолёт. В день праздника 12 апреля мы мечтали пролететь над школой, покачать крыльями Ольге Лукиничне и всем ребятам.

С Серёгой мы думали так: самолет летит, потому что у него крылья, мотор, но и птица тоже летит, хотя у неё нет мотора, это значит – два крыла, скорость, мы спланируем и полетим.

У бабушки Паны (это Серёжкина бабушка) есть высокий сарай с длинной покатой крышей. Снегу выпало много, так что мы просто толкнём наш самолет, предварительно закрепив его на санках, и взлетим! Так же решили пропеллер на резине установить спереди, только надо будет накрутить его и застопорить. А как сделать закрылки и закрепить их на руль от велосипеда – эту мысль нам подсказал дядя Коля Кобелев, который подметал наш местный аэропорт.