Манифест Верности

Салливан, кажется, еще обдумывал мой предыдущий ответ.

– О том, что я с легкостью смогу сделать то, что должен.

Интересно, нам можно задавать конкретизирующие вопросы? Потому что я понятия не имела, о чем именно он сейчас говорит.

Но Салливан не дал мне возможности обдумать сказанное, и снова вложил в мои руки кристалл.

На этот раз мне было сложно также быстро сформулировать свой ответ, как это сделал Салливан, и я задумалась.

– Я вру себе, что все это – может оказаться не всерьез. Что, возможно, там, на Земле, я просто впала в кому или вроде того. И, хотя Вайолет и говорила мне, что это невозможно, но… тогда, когда я позволю себе с головой раствориться в наших отношениях – ты вдруг растаешь, растворишься, а я окажусь в больничной палате с разбитым собственной фантазией сердцем.

Салливан задумчиво закивал мне в ответ. А я растерялась. Ведь действительно, если я так легко открылась ему на первом же уроке доверия, то что же будет дальше?

– Было ли мгновение, когда ты всерьез думал о том, чтобы уйти? Что тогда произошло?

Я была рада, что у меня есть небольшая передышка перед следующим вопросом, пока теперь уже Салливан думает, что ответить мне. Салливан поднял глаза к потолку, а потом шумно выдохнул.

– Да. Много раз за эти дни. Ничего такого не происходило. Я просто смотрел на тебя и… думал о том, что ты заслуживаешь лучшего. И что мне в кои-то веки наконец-то повезло, но я не заслуживаю тебя. И что даже с Леонидом и Тираэлем тебе было бы лучше, чем со мной. Но я знал, если я уйду – Элесиль умрет.

Мое сердце стучала как бешеное. Не знаю, как это произошло, но, кажется, у меня передоз адреналином. Эти простые, на первый взгляд, вопросы, уже начали выворачивать нас обоих на изнанку.

Я сама взяла из рук Салливана кристалл.

– Первый раз со мной случился ещё до того, как ты поймал меня. Как и многие другие девушки здесь я испугалась, когда никто не поймал рыженькую алери. Второй раз это чувство настигло меня после совета Архигетов. А третий раз, – я зажмурилась, – сейчас.

Салливан взял кристалл у меня из рук и отложил его в сторону. А потом подхватил меня под ягодицы и подвинул ближе к себе, так, что наши колени начали соприкасаться между собой.

Я подняла голову и посмотрела на него.

– Послушай, Фил… Я уже примерно понимаю, что творится в твоей милой головке. Плевать на то, что думают о нас все вокруг. Плевать на то, что думают о тебе. Важно то, что мы думаем о нас. И мне абсолютно неважно, что до тебя в этом теле была душа другой девушки. Я ее не знал, и никогда не узнаю. Но я надеюсь, что смогу узнать тебя так, как не пробовал узнать никого другого до тебя. Хочешь, чтобы я называл тебя не Фиделис, а Екатерина? Так тебе будет привычнее?

Я помотала головой, а из глаз брызнули непрошенные слезы.

– Я рада, что настоящая Фиделис подарила мне такой шанс. И теперь я – Фиделис, так что хочу, чтобы ты меня так и называл. Та Екатерина осталась там, на Земле.

– Не буду отрицать, что все это довольно странно. И буду честен: не знаю, получится ли у нас что-то… Но… Мысли об отступлении являются вполне естественной реакцией на экстремальный стресс и кардинальное изменение жизни, которые ты испытала. И тем не менее, важно то, что ты, несмотря на все эти мысли, Фил, каждый раз находишь в себе силы продолжать идти вперед. Остался ещё один вопрос, ответим на него, а потом они отпустят нас на обережные искусства. Ты как думаешь, осилим мы ещё один вопрос?

Я глубоко вздохнула и постаралась улыбнуться.

– Успокойся, Сал, я не умираю, – заверила я его. – Так что мы вполне осилим ещё один вопрос.

Я подняла кристалл с пола под пристальным взглядом инструктора Мелорика и передала его Салливану. Салливан развернул меня и притянул к себе так, что моя спина оказалась у его груди, а моя макушка под его подбородком. Его руки обнимали меня под грудью, и я подняла и повернула голову, чтобы посмотреть на него. И, кажется, в этот момент попала в ловушку, потому что больше не смогла думать ни о чем, кроме его губ. Мое сердце громко билось в груди, и я вспоминала, как эти губы пылко целовали меня.

Салливан сглотнул, лукаво улыбнулся, а потом переплел наши пальцы. Конечно, он же не дурак, чтобы не понимать, как именно я сейчас на него смотрела. Элесиль засветилась ярче. Послышался тихий перезвон колокольчиков.

Я подняла листок с вопросами, и прочитала:

– Какой мой поступок причинил тебе самую сильную душевную боль, о которой ты мне так и не сказал?

Салливан уткнулся носом мне в волосы, вдохнул мой запах, а потом чмокнул меня в висок. Я смущенно подняла лицо на него.

– Не поступок, а взгляд, – прошептал мне в волосы Салливан. – В тот момент, когда ты поняла, что я – тот самый князь Оберона, после нашей перепалки с Тираэлем. Твой взгляд говорил: «Он использует меня». И это причинило мне самую сильную боль. Не потому, что ты так подумала – я сам этого ожидал ото всех. А потому, что он заставил меня усомниться в том, что между нами вообще возможно что-то чистое.

Салливан вложил мне в ладонь кристалл, и я сделала попытку отстраниться, но он не позволил.

– Надо было назвать эти уроки уроками выворачивания душ на изнанку, – проворчала я, а потом продолжила: – Мне стало больно, когда я поняла, что ты поймал меня не потому, что я просто тебе приглянулась, а ради статуса, ради возвращения Оберона. Мысль о том, что я для тебя – лишь средство, билет в лучшую жизнь, причиняет мне боль, о которой я молчу, потому что боюсь услышать подтверждение своих слов.

Глава 7

«Теория гласит: петля Эха Раздора неразрывна. Но у любой петли есть начало и конец. Нужно просто найти этот конец, и хорошенько дернуть за него, чтобы все встало на свои места».

– Из лабораторного журнала С.Г.

Криптография интимных посланий – один из немногих уроков, на котором пары могли свободно общаться между собой. Эти практические занятия проходили в одном из интерактивных залов, и мы не только оставляли послания друг другу, но и пытались перехватить и разгадать послания других пар.

– Эй, Салливан! – к Салливану подошел сероглазый алери, ростом чуть выше его, также ладно сложенный, но с более грубыми чертами лица. Он хлопнул Салливана по плечу. – Какого черта? Флоренс говорит, что ты даешь заднюю? – шепотом сказал он, косясь на меня.

Рядом с ним появилась девушка с золотыми волнистыми волосами, и я не могла понять, какого цвета ее глаза: серого или голубого, как бы ни всматривалась.

Салливан натянуто улыбнулся.

– Это Рори Пит и Флоренс Харт, – представил он их мне. – Рори – кстати, мой хороший друг. Мы выросли вместе, – последние слова Салливан произнёс как будто с нажимом.

– Малая жертва вместо великих, разве ты не так говорил? – Рори буравил взглядом Салливана.

– Ты сам все видишь! – вскипел Салливан. – Малая жертва, а не бессмысленная!

Я непонимающе переводила взгляд с Салливана на Рори и Флоренс. О чем блин, тут речь? Какая ещё «малая жертва»? Я нахмурила брови.

– И что мы теперь будем делать? – Рори супер руки в талию.

– Вероятно, один из вас все еще может попробовать сделать то, что задумано, но не я. И после оглашения Манифеста, естественно.

Рори шокированно открыл рот.

– Но все «наши» в курсе.

– Да, и так даже честнее, тебе не кажется? Осознанная жертва.

Возле нас вмиг оказалось ещё с десяток пар. Мои глаза расширились. Из всех них я узнала только Терру Холлоу и Гаррика Флинта. «Наши»? Что Рори имел ввиду под этим словом?

– А что если никто из нас не будет готов пойти на это? – спросила девушка с бледно-зелеными глазами.

– Тогда, вероятно, нам придется осуществить план Б, – уверенно сказал Салливан. – Ведь, раз мы тут разбираем полеты, Иви, буду честным: вы все сюда пришли именно за этим.

Иви? Иви Гленн и… Дункан Мур? Догадалась я, вспомнив ещё одну «будущую пару» по предыдущим урокам. К слову, интересно, он не родственник инструктора Мура? Так стоп. То есть, Салливан знает их всех, и все эти алери прошли Мост Доверия не с целью найти истинную пару? Или я чего-то не понимаю? Все они – из княжества Оберон? Они – подданные Салливана?

– Успокойтесь, Ваша Светлость, – произнес Дункан. – Мы все понимаем риски, как и раньше. Ничего не изменилось. Мы готовились к этому годами, и знали, что план А может не сработать.

– То, что сейчас происходит – повлияет на вашу связь, – сказала Салливану девушка, которая стояла справа от Иви. Ее волосы напомнили мне солому. Они были пшеничного цвета, сухие и прямые.

– А то я не понимаю этого, Ханна, – раздраженно ответил ей Салливан.

– Ты по уши в дерьме, Светлость, – тем не менее продолжила она.

– Я, кстати, Коллтон Хилл, – алери, который обнимал Ханну одной рукой за талию, вдруг протянул мне вторую. – Мы тут все заодно, ребята, а значит, надо помогать Салливану из этого дерьма выбраться.

– Какой смысл, Колтон? Все равно после оглашения Манифеста мы там окажемся все.

– Все получится, Джейн. Так что ненадолго. Мы быстро очистимся. Кстати, мы «Немые Стражники», – обвел остальных рукой Колтон, подмигнув мне.

– Немые… Стражники? – я ещё сильнее сдвинула брови.

– Мне жаль, Салливан, – начала Джейн. – Но как бы Колтон не пытался смягчить удар, Фиделис не поймет. Ваши отношения обречены. Она погубит тебя, а следом и всех нас.

– Свободная часть занятия окончена. Прошу – рассаживайтесь, – произнесла ментор Анабель Корт.

Мы начали рассаживаться за парты, которые в интерактивных классах были расставлены парами. Каждая – в своем полукруглом углублении из затемненного стекла, что создавало иллюзию уединения.

– Сегодня, – начала Анабель, – вы выйдете за рамки слов. Слова можно подслушать, прочесть, истолковать. Ваша задача – создать шифр, невидимый для всех, кроме вашей пары. Основа – тактильный код. Для «Поцелуя Аморем», – Анабель посмотрела на Элесиль, – тактильный код, синхронизированный с пульсацией вашей Вердилии.

Анабель провела рукой по интерактивной доске, на которой мерцали символы, и символы изменились на изображения двух пар, сплетающих пальцы в сложной последовательности.

– Простейший пример: три сжатия ладони, пока Вердилия делает один короткий всплеск. Это может означать: «Я рядом». Но это детские игры. Вы должны будете создать свой уникальный, многослойный ключ. Код, в который вплетены прикосновения, взгляды, и, может быть, даже дыхание? Но, для начала, конечно же, начнем с малого. Создайте первую последовательность. Шесть жестов. А для «Поцелуя Аморем» – шесть жестов: по два на три всплеска Вердилии.

Пары сосредоточенно загудели: показывая, объясняя, договариваясь, экспериментируя. А я не могла сосредоточиться на задании, потому что мой мозг до сих пор пытался понять, о чем говорили «Немые стражники», как их назвал Колтон. Кажется, все они были не просто знакомы друг с другом. У меня возникло ощущение, что их связывала какая-то мрачная, общая цель. И Салливан был в центре всего этого. Не только потому, что он князь… Но почему?

– Давай… не только создадим код, но и придумаем сразу несколько экстренных сигналов? – вдруг предложил Салливан, буравя меня настороженным взглядом.

Что за ерунда? Теперь мое странное предчувствие только усилилось.

– Например? – вместо этого вслух произнесла я.

– Например, если я за один всплеск Элесиль сожму твою ладонь лишь раз, и за этим больше ничего не последует, это будет означать «опасность, уходи».

Я нахмурила брови еще сильнее, и сдвинула правый уголок рта вверх.

– Допустим, – медленно произнесла я.

– Если я сожму твою ладонь дважды за один всплеск Элесиль, это будет означать – «следуй за мной». А если я коснусь мочки твоего уха, вот так, – Салливан нежно потер мочку моего уха большим и указательным пальцами, – «говори вслух лишь то, что можно слышать остальным».

Я прикрыла глаза, делая вид, что запоминаю сказанное Салливаном, но на самом деле, мне хотелось подольше сохранить ощущение его пальцев на подушечке своего уха.

Элесиль отозвалась легким продолжительным свечением, которое ударило мне в глаза. Кажется, она сдала меня Салливану с потрохами.

– Отлично, «Поцелуй Аморем», – голос ментора Корт прозвучал прямо у меня над плечом. – Ваша Вердилия демонстрирует интересную модуляцию. Продолжайте.

Я едва заметно кивнула и посмотрела на Салливана, который взглядом недвусмысленно ласкал мои губы.

Корт отошла, а у меня от такого внимания Салливана начала кружиться голова.

– А теперь надо поработать над заданием, – Салливан скрестил руки на груди. – Может быть, теперь ты хочешь предлагать?

Я тоже скрестила руки на груди и помотала головой из стороны в сторону.

– Ну… Ладно, – Салливан поднял правую бровь вверх. – Тогда… Если я покажу указательным пальцем на свою правую бровь, а затем сложу ладони только запястьями друг к другу, треугольником, вот так, это будет означать «Нужно встретиться».

Салливан встал и перекатился с пятки на носки.

– А если я сделаю вот так, а следом – подмигну, то пусть это будет: «У качелей».

– Мне кажется, или ты зовешь меня на свидание? – прищурила один глаз я. – Вне рамок Академии?

– Подожди, дай договорить, – попросил Салливан, и выпрямился «по струнке», а потом устало помассировал виски. – «В полночь».

– После отбоя? – шепотом произнесла я.

– Хм, отлично. «Поцелуй Аморем» уже усложнили свою комбинацию, включив не только прикосновения, но и элементы публичного поведения, которые казались бы окружающим естественными. Поправить волосы, воротник, или закатить глаза.

Салливан встретился со мной взглядом.

– Если я поправлю свой рукав, на правой руке, а потом улыбнусь, это будет означать «срочно».

Я кивнула в ответ, подтверждая, что запомнила все. В глазах Салливана вспыхнула искра, и он улыбнулся.

– Я хочу, чтобы теперь и вы усложнили свой шифр, – продолжила ментор.

– Идеально, – пробормотал Салливан.

У меня по коже побежали мурашки. Надо было признать, что все эти интимные послания в устах Салливана походили на самый настоящий заговор.

Спустя минут десять, ментор Корт объявила, что время истекло.

– Пары, продемонстрируйте свои наработки. Начинаем против часовой стрелки.

И мы начали демонстрировать. Хотелось бы верить, что наши знаки никто, кроме нас, не запоминал.

– Отлично, – похвалила поток ментор. – А теперь будем импровизировать. Покажите нам, как вы скажете друг другу «я тебя люблю» без единого слова.

Салливан взял мою руку. Его большой палец провел три коротких линии у меня на запястье, в такт трём вспышкам Элесиль.

Я улыбнулась в ответ и, глядя ему в глаза, медленно поднесла свою руку к его щеке, и коснулась ее кончиками пальцев.

– Это будет значить «поняла», – прошептала я.

Салливан вскинул брови, а потом нахмурился.

– Ладно, – как-то отстраненно согласился он.

Ментор Корт одобрительно кивала, но лишь до тех пор, пока Элесиль не потускнела после слов Салливана. Она открыла свой блокнот, и что-то записала туда, покачав головой.

У меня не хватило духа, чтобы напрямую спросить у Салливана в чем дело.

Урок криптографии подошел к концу, и теперь у нас была небольшая передышка, перед тем, как мы начнем изучать историю великих пар.

Салливан собирался уходить из аудитории вместе с остальными, но я остановила его.

– Может быть, объяснишь мне, что это за «Немые Стражники»?

Он пожал плечами.

– Беззвучные, – бросил он.

– Ты хочешь сказать, что все «Немые Стражники» – Беззвучные?

– Именно это я и сказал, – усмехнулся Салливан. – К тому же, тебе не кажется, что название как бы намекает?

Я нахмурилась, а потом задохнулась:

– То есть, алери в этих парах специально ловили на Мосту Доверия именно этих знакомых девушек – из Беззвучных?

– Что тебя удивляет, Фиделис? Ведь между тобой и Леонидом был точно такой же негласный договор. Не только Беззвучные так делают – находят себе пару до Моста, и вместе идут в Академию. Никто не хочет умереть или быть опозоренным.

Я замерла. А ведь и правда. Если так собирались сделать мы, то, очевидно, что мы не единственные, кто до такого додумался.