ФЛАМЕНКО НАД БЕЗДНОЙ

По приезде я успела плодотворно пообщаться с нашим конюхом, который заверил меня, что у него на руках после провернутой на мои деньги операции имеется в общей сложности пятьсот тринадцать решудо, подсчитать, что кроме моей изначальной сотни, мне причитается с этого выигрыша еще двести семьдесят пять золотых, а самому Марку, соответственно – сто тридцать семь, успокоится и дать отмашку, что пора навестить жадного отчима Аурелии.

А во время праздничного обеда разгорелся скандал. «Любимый» братик мало того, что появился с опозданием, так еще и начал с ходу требовать от отца, чтобы тот повлиял на своего арендатора Фѝрхина, передумавшего отдавать дочь замуж за его слугу. Бабка немедленно всем выражением лица дала понять окружающим неуместность как самого опоздания, так и устроения подобных свар за столом. Матушки хватило только на то, чтобы беспомощно всплеснуть руками. Зато отец, только-только приступивший к своему любимому жаркому из баранины с луком, крайне негативно отнесся к попытке испортить ему трапезу. Поэтому Фаусто пришлось закрыть рот и молча поглощать еду. И ждать, когда отец соизволит выпить эля и придет в более-менее благодушное настроение. И только потом продолжать жалобы на жадного пейзанина.

Отец проблемы не усмотрел.

– Его дочь, ему ее судьбу и определять, – решительно высказался он. – Я-то с чего стану вмешиваться?

– Арман ему за нее даже выкуп предложил, а когда появилась возможность взять за дочь больше денег, он передумал! Это нечестно и неблагородно!

– А он и не благородный, – хмыкнул отец. – Он рачительный. И, кстати, сколько денег твой лакей ему предложил?

– Сотню золотом! – гордо заявил Фаусто.

– И откуда он взял эту сотню? – с интересом спросил Орван ле Даннерон, прекрасно знавший невысокую величину жалования слуг, которую сам же и устанавливал.

Фаусто было запнулся, но быстро нашелся, признавшись:

– Это я ему недостающее одолжил.

– А у тебя столько денег откуда? – не отставал отец.

– Ну… я не тратил, и скопил… и его выручил… а ты бы лучше поинтересовался откуда столько денег взял твой конюх, что Фѝрхин сотней решудо побрезговал!

Кажется, пора вмешаться.

– А на это могу ответить я, – скромно произнесла, старательно хлопая ресницами, – отец, Вы позволите?

Вежливость, воспитанность и почтительность детей – самый верный путь к родительскому сердцу. Отец немедленно растаял и одобрительно кивнул.

– Деньги на выкуп невесты Марку одолжила я, чтоб моя камеристка Аурелия могла выйти замуж за любимого человека, а не за этого… убийцу котов.

– А у тебя они откуда? – нахмурился отец.

– От меня, – с достоинством вмешалась бабка. – Я сочла возможным дать девочке немного денег на мелкие расходы в лицее, но, если она решила потратить их, чтоб обеспечить преданность прислуги, а также устроить счастье любящих сердец… что ж, милосердие всегда почиталось одной из главных добродетелей юных дев. К тому же, человек, не ценящий жизнь животных, может оказаться столь же нетерпимым и к человеческой.

Ы-ы-ы, как она Армана-то приложила! Причем как вовремя! Даже отец, вспомнив судьбу лорда Гатто, нахмурился, решительно кивнул головой и вынес резолюцию: в выбор жениха арендатором Фѝрхиным не вмешиваться, свадьбу назначить на ближайшие выходные дни. И даже пообещал выдать Марку небольшую премию на обзаведение семейным хозяйством. Фаусто ожидаемо перекосило.

Надо, кстати, будет поспрашать Пауло, он же обещал вести разведку в доме, вот пусть полетает и выяснит, почему братик так радеет за своего лакея и потакает ему всем? Не похоже это на дружбу… А на шантаж? А на действия сообщников? А вот это вполне вероятно. Так что пусть выясняет все обстоятельства их странного тесного сотрудничества на случай, если происходящее еще можно исправить. То, что в прошлой жизни наружу ничего не вылезло, совершенно не означает, что теперь будет так же. И что обозленный неудачным сватовством Арман не учудит чего-то непоправимого. И да, надо настропалить Марка охранять Аурелию за пределами господского дома.

А в доме я с этим, и сама справлюсь. Не хватало еще, чтоб все мои усилия по изменению реальности пошли прахом из-за одного озабоченного идиота…

Режим «Обучение». Цвет – маренго

Тот, кто действительно заслуживает второй шанс,

никогда не про… любит первый.

Автор неизвестен

Свадьба Марка и Аурелии прошла в ближайшие выходные замечательно. Невеста в светлом платье с венком из полевых цветов излучала счастье. Жених в льняных брюках, рубашке и традиционном жилете с бутоньеркой, подобранной так, чтоб гармонировала с венком невесты, казался несколько обалдевшим от восторга. Гости, среди которых были родственники, соседи и знакомые из других имений чуть не поголовно нацепили наряды красного цвета, так что в массе своей производили несколько жутковатое впечатление. Мне уже потом объяснили, что они свято соблюли традицию «красного обеда», а то я прямо чуть не удивилась.

Гуляние устроили с размахом: с песнями, танцами, играми и множеством угощений. Столы ломились от запеченных блюд, салатов, свежих овощей, жареного на костре мяса, свежего хлеба и прочей сытной выпечки. Кроме домашнего вина и ягодных настоек на столе стояли кувшины с лимонадом. Короче, все всем остались довольны. Кроме понятно кого.

А после завершения свадебного пира бабка высказала желание в рамках дальнейшего развития дара для подготовки к обучению в школе Стихий вывозить меня во время вакаций в Серебряный Ключ и свой особняк в столице на постоянной основе. Отец поначалу насупился и уже открыл рот, явно собираясь этакое своеволие и безобразие в своем доме запретить, но матушка вовремя толкнула его острым локтем в бок и что-то прошипела на ухо, из-за чего он призадумался. И там, в глубине головы быстро «сварил», что это – шанс. Это бабку в силе ее происхождения из рода де Лука старые семьи помнят и готовы привечать, а вот уже ее непроявленных детей, что матушку, что моих дядьев, в высшем свете не жалуют. Их потомков тем более. И особенно не жалуют именно нашу фамилию после афронта, устроенного отцом семейству де Фианж.

Но если урожденная де Лýка, проявленный флорист, предъявит благородному обществу столицы не бездарную внучку, а родственницу с проявленной и развитой магией земли… так-так-так, а вот тут уже вырисовываются некие перспективы! Пока туманные, но интересные. Это шанс просунуть кончик туфли в ту дверь, которая никогда бы не открылась перед ле Даннеронами, насколько бы успешной их торговля древесиной не была. Это возможность ввести дочь в тот круг, которому наша семья никогда не была ровней. А там, глядишь, и получится провернуть вариант обратный бабкиному – выдать дочь за кого-то из обедневших, но сохранивших тот самый префикс «де» аристократов! А уж если такое удастся, там и семья подтянется, чтоб закрепиться на более высоких позициях, а это новые знакомства, это дополнительные связи, это совсем другие возможности! Действительно, от такого грех отказываться, пускай высокомерная теща хоть раз сделает что-то полезное для семьи ле Даннерон.

И попытку просочиться в высший свет Эдоры отец по итогам размышлений благословил. И мое пребывание в гостях у бабки стало регулярным. Больше всего времени я проводила в лицее, но во время отдыха от занятий жила у нее чуть ли не безвылазно, приезжая в отчий дом в общей сложности не больше, чем на четыре пятидневки в году. Она меня за эти два года до поступления в школу Стихий многому научила.