Академия лжи

– Тихо! – вдруг прошипела Софи, которая стояла у окна. – Густав возвращается раньше времени!

Сердце Элизабет бешено забилось. Они находились в кабинете уже восемь минут – слишком долго. Но она не могла уйти, не проверив компьютер.

– Давайте мне ещё минуту, – попросила она, садясь за стол директора.

– Лиз, мы должны уходить прямо сейчас! – настаивала Софи.

Но Элизабет уже пыталась угадать пароль. Дата рождения герра Вебера? Нет. Название школы? Тоже нет. Что-то более личное Она помнила, что у него была собака – немецкая овчарка по кличке Макс. "Max2015" – год, когда она видела щенка в его кабинете.

Компьютер разблокировался.

– Гений! – восхищённо прошептал Лукас.

Элизабет быстро просмотрела недавние файлы. Большинство были обычными административными документами, но один привлёк её внимание: "Финансовый_отчёт_КОНФИДЕНЦИАЛЬНО.xlsx". Файл был изменён вчера в 23:47.

Она попыталась открыть его, но документ был защищён паролем. Более того, при попытке взлома система выдала предупреждение: "Файл зашифрован. После трёх неудачных попыток будет удалён автоматически."

– У нас нет времени на это, – прошептала Софи, глядя в окно. – Густав уже у главного входа!

Элизабет скопировала файл на свою флешку, надеясь разобраться с шифрованием позже. В папке "Недавние документы" она заметила ещё несколько интересных файлов с похожими названиями, но все они также были зашифрованы.

– Всё, уходим! – скомандовала она, выключая компьютер.

Они выбрались через техническое окно за тридцать секунд до того, как Густав вошёл в здание. Сердца колотились так громко, что казалось, их услышит вся школа.

Через час они сидели в уютном кафе в центре города, разбирая находки. Элизабет разложила на столе фотографии и заметки, пытаясь найти связь между разрозненными фактами.

– Итак, что мы имеем, – начала она, принимая позу профессора. – Первое: герр Вебер получил официальное письмо о предстоящей проверке. Второе: вчера вечером он с кем-то крупно поссорился по телефону. Третье: в его записной книжке есть инициалы "К.Ц." и сумма в пятьсот тысяч с пометкой "НЕТ!"

– Четвёртое, – добавила Софи, – в кабинете были следы уборки. Кто-то пытался замести следы.

– И пятое, – заключил Лукас, – на его компьютере есть зашифрованные файлы, которые он редактировал в ночь перед смертью.

Элизабет кивнула. Картина начинала проясняться, но пока что она была похожа на пазл с половиной недостающих деталей.

– Нам нужно выяснить, кто такой К.Ц., – сказала она. – И что за файлы были на компьютере.

– У меня есть идея насчёт файлов, – сказал Лукас. – Мой двоюродный брат изучает информационную безопасность в ETH Zurich. Он может помочь взломать шифрование.

– А я попробую найти информацию о К.Ц., – предложила Софи. – У папы есть доступ к дипломатическим базам данных. Может быть, эти инициалы что-то значат в официальных кругах.

Элизабет почувствовала прилив адреналина. Это было именно то, что она любила больше всего – интеллектуальную охоту, поиск истины среди лжи и полуправды. В школе её называли "детективом", и хотя она никогда не принимала этот титул всерьёз, сейчас понимала, что он может оказаться пророческим.

– Есть ещё одна вещь, – сказала она, доставая телефон. – Я заметила в календаре герра Вебера встречу на завтра в 14:00 с кем-то под инициалами "К.Ц.". Место встречи – ресторан "Гольден Кроне" в старом городе.

– Ты думаешь пойти туда? – спросила Софи с тревогой в голосе.

– Я думаю, нам стоит выяснить, придёт ли этот К.Ц. на встречу с мёртвым человеком.

Лукас покачал головой. – Лиз, это становится опасным. Если герра Вебера действительно убили, то тот, кто это сделал, не остановится перед тем, чтобы убрать свидетелей.

– Поэтому мы будем осторожны, – ответила Элизабет. – Мы не герои боевиков. Мы просто хотим узнать правду.

Но даже произнося эти слова, она понимала, что правда иногда может быть смертельно опасной. И то, что они начали раскрывать, могло оказаться гораздо больше и страшнее простого убийства.

Вечером Элизабет сидела в своей комнате, глядя на огни города, раскинувшегося внизу. Её семья жила в одном из самых престижных районов, в доме с панорамными окнами и безупречным интерьером. Отец – успешный хирург, мать – известный адвокат. Они дали ей всё: лучшее образование, широкие возможности, стабильное будущее. Но они также дали ей нечто ещё – неукротимое стремление к справедливости.

Элизабет открыла ноутбук и ещё раз просмотрела все материалы дня. Фотографии из кабинета, копия письма из министерства, заметки о странных инициалах. Всё это складывалось в картину, которая ей не нравилась.

"Альпийская академия" была не просто школой. Это был бренд, символ статуса, гарантия успешного будущего. Родители платили огромные деньги не только за качественное образование, но и за связи, за место в элитном обществе, за двери, которые открываются только перед избранными.

А что если эти двери открывались не только благодаря знаниям и таланту?

Элизабет вспомнила разговоры, которые изредка слышала в школьных коридорах. Намёки на то, что некоторые ученики получали оценки не совсем честно. Шутки о том, что дипломы академии стоят дороже швейцарских часов. Она всегда считала это обычными сплетнями завистников.

А что если это была правда?

Её размышления прервал звонок телефона. Лукас.

– Лиз, у меня плохие новости, – его голос звучал напряжённо. – Я связался с братом насчёт файлов. Он сказал, что шифрование очень серьёзное, профессиональное. Такое используют только крупные корпорации или правительственные структуры.

– Это хорошие новости, – возразила Элизабет. – Значит, мы на правильном пути.

– Не совсем. Он также сказал, что попытка взлома может быть отслежена. Если файлы действительно содержат что-то важное, их создатели узнают о наших попытках.

Элизабет почувствовала, как по спине пробежал холодок. Они играли с огнём, сами того не понимая.

– Тогда нам нужно действовать быстрее, – сказала она. – Завтра встреча с К.Ц. Если мы сможем выяснить, кто это и что он хотел от герра Вебера, то получим ключ ко всей головоломке.

– Элизабет, – голос Лукаса стал серьёзным, – я думаю, нам стоит обратиться к полиции. Передать им всё, что мы нашли.

– И что мы им скажем? Что ворвались в опечатанный кабинет и украли файлы? Что у нас есть подозрения, основанные на потёртостях ковра и странных инициалах?

Лукас вздохнул. Он знал, что она права. У них не было реальных доказательств, только подозрения и косвенные улики.

– Хорошо, – сказал он наконец. – Но обещай мне, что завтра мы будем предельно осторожны.

– Обещаю, – ответила Элизабет, хотя в глубине души понимала, что осторожность и поиск истины редко совместимы.

После разговора она ещё долго сидела у окна, обдумывая план на завтра. Ресторан "Гольден Кроне" она знала – это было респектабельное заведение в старом городе, где встречались политики и бизнесмены. Туда не пойдёшь в джинсах и кроссовках.

Элизабет подошла к шкафу и достала строгий тёмный костюм – подарок матери на прошлый день рождения. "Для серьёзных мероприятий", – сказала тогда мать. Если завтрашняя встреча не была серьёзным мероприятием, то что тогда?

Она легла спать поздно, и всю ночь ей снились кабинеты с зашифрованными файлами, таинственные инициалы и человек в тени, который знал гораздо больше, чем готов был рассказать.

Глава 3. Цифровые следы.

Утро вторника встретило Элизабет звонком будильника в шесть утра. За окном ещё царили сумерки, но она не могла спать – сны о зашифрованных файлах и таинственных инициалах не давали покоя. Сегодня должно было многое решиться.

Первым делом она проверила телефон. Два сообщения от Лукаса и одно от Софи. Лукас писал, что его брат Томас согласился помочь с расшифровкой, но только при условии полной анонимности и в строго закрытой среде. Встреча назначена на десять утра в его лаборатории в ETH Zurich.

Сообщение Софи было короче, но не менее интригующе: "Нашла кое-что о К.Ц. Встретимся перед поездкой к Томасу. У меня есть новости, которые тебе не понравятся."

Элизабет быстро оделась, позавтракала и вышла из дома, оставив родителям записку о дополнительных занятиях в школе. Технически это не было ложью – она действительно собиралась заниматься, только не тем, что одобрили бы родители.

Софи ждала её на автобусной остановке, нервно перебирая страницы толстой папки с документами. Увидев Элизабет, она сразу же подошла, не дожидаясь автобуса.

– Нам нужно поговорить, – сказала она серьёзно. – То, что я нашла, меняет всё.

Они отошли в тихий уголок парка, где можно было говорить свободно. Софи открыла папку и достала несколько распечаток.

– Клаус Циммерман, – начала она, – шестьдесят два года, один из влиятельнейших людей Швейцарии. Официально он владелец сети частных клиник и фармацевтических компаний. Неофициально – он входит в советы директоров двадцати трёх образовательных учреждений по всей Европе.

Элизабет внимательно изучила фотографию: солидный мужчина с седыми волосами, дорогим костюмом и холодными глазами.

– Но это ещё не всё, – продолжила Софи. – Я нашла упоминания о нём в закрытых дипломатических сводках папы. За последние пять лет Циммерман три раза попадал в поле зрения антикоррупционных служб разных стран, но каждый раз дело закрывалось без объяснений.

– По какому поводу?

– Подозрения в торговле дипломами и аккредитациями. Но каждый раз свидетели отказывались от показаний, документы исчезали, а сами дела передавались другим ведомствам, где благополучно затухали.

Элизабет почувствовала, как сердце забилось быстрее. Они наткнулись на что-то гораздо более серьёзное, чем предполагали.

– И ещё одна деталь, – добавила Софи, понижая голос. – Три года назад директор одной из элитных школ в Австрии, которая также была в попечительском совете Циммермана, умер при странных обстоятельствах. Официально – инфаркт. Но за неделю до смерти он обращался к журналистам с заявлениями о коррупции в образовательной системе.

– Это уже слишком для совпадений, – пробормотала Элизабет.

– Именно. И есть ещё кое-что. – Софи достала последний документ. – Вчера вечером я проверила финансовые отчёты нашей академии за последние три года. Если верить официальной отчётности, школа получает гранты и пожертвования на общую сумму около пятнадцати миллионов франков в год. Но я сравнила эти цифры с реальными расходами на оборудование, зарплаты, содержание здания. Не сходится.

– На сколько?

– На три-четыре миллиона в год. Куда идут эти деньги, неясно.

Элизабет задумалась. Картина становилась всё более тревожной. Влиятельный попечитель с сомнительным прошлым, финансовые махинации, странные смерти директоров школ.

– Нам срочно нужно расшифровать те файлы, – сказала она. – Уверена, там содержится ключ ко всему.

Лаборатория Томаса Шмидта в ETH Zurich напоминала декорации из фантастического фильма: десятки мониторов, серверы, мигающие индикаторы и провода, тянущиеся во все стороны. Сам Томас, двадцатидвухлетний аспирант факультета информационной безопасности, выглядел как стереотипный хакер из голливудского фильма – худощавый, в очках, с взлохмаченными волосами и одеждой, которая явно не видела утюга.

– Так, – сказал он, принимая флешку от Элизабет, – Лукас объяснил мне ситуацию. Я согласился помочь, но с условиями. Первое: я не знаю, откуда у вас эти файлы, и не хочу знать. Второе: если там что-то действительно серьёзное, вы идёте в полицию, а не играете в детективов. Третье: если что-то пойдёт не так, я вас не знаю.

– Согласны, – кивнула Элизабет.

Томас вставил флешку в изолированный компьютер, не подключённый к интернету. На экране появились файлы, которые Элизабет скопировала из компьютера директора.

– Хм, – пробормотал Томас, изучая один из файлов. – Это не простое шифрование. Здесь используется военный алгоритм AES-256 с дополнительными слоями защиты. Кто бы это ни делал, он знал, что защищает.

– Сможешь взломать? – спросил Лукас.

– Теоретически да, но это займёт время. И есть риск, что файл самоуничтожится при неправильном подходе. – Томас повернулся к ним. – Вы уверены, что хотите продолжать?

– Уверены, – ответила Элизабет без колебаний.

Следующие два часа прошли в напряжённом молчании. Томас работал с несколькими программами одновременно, время от времени бормоча что-то на техническом жаргоне. Элизабет, Лукас и Софи сидели поблизости, не решаясь нарушить его концентрацию.

– Получилось! – наконец воскликнул Томас. – Первый файл расшифрован.

На экране появилась таблица Excel с названием "Финансовый_отчёт_КОНФИДЕНЦИАЛЬНО". То, что они увидели, превзошло самые смелые предположения.

Документ содержал подробную финансовую отчётность за последние пять лет, но не ту, что подавалась в официальные органы. Это была параллельная бухгалтерия, в которой фиксировались суммы, поступавшие от "специальных услуг".

– Смотрите сюда, – Элизабет указала на одну из колонок. – "Услуги по академической сертификации" – два миллиона франков за год. "Консультации по университетскому поступлению" – полтора миллиона. "Дополнительная академическая поддержка" – миллион двести тысяч.

– Это же эвфемизмы, – понял Лукас. – Они продавали оценки, дипломы, рекомендации для поступления в университеты.

Софи листала документ дальше. – А вот и список клиентов. Боже мой, здесь половина политической элиты Швейцарии!

Действительно, в файле содержался подробный реестр всех "клиентов" с указанием услуг и сумм. Дети министров, банкиров, промышленников – все они получали "академическую поддержку" за весьма внушительные суммы.

– А вот это особенно интересно, – сказала Элизабет, указывая на отдельную вкладку файла. – "Международная программа". Здесь указаны школы и университеты в Германии, Австрии, Франции, Италии. Все с пометкой "партнёр К.Ц.".

– Циммерман создал целую международную сеть, – прошептала Софи. – Торговля дипломами в промышленных масштабах.

Томас тем временем работал над вторым файлом. – Этот защищён ещё сильнее, – сказал он. – Но думаю, смогу его взломать.

Через полчаса второй файл тоже поддался. На этот раз это была переписка герра Вебера с различными людьми по электронной почте. Переписка за последние три месяца, и становилось очевидно, что директор академии пытался выйти из коррупционной схемы.

Письмо от 15 апреля: "Клаус, я больше не могу продолжать. То, что мы делаем, разрушает саму суть образования. Я хочу всё прекратить."

Ответ от К.Ц.: "Хайнрих, ты не понимаешь масштабов. Это не просто наша школа. Если ты попытаешься выйти, пострадают все. Подумай о своей карьере, о семье."

Письмо от 1 мая: "Клаус, я принял решение. Через месяц я передам все материалы властям. У тебя есть время подготовиться."

Ответ: "Это ошибка, Хайнрих. Очень большая ошибка."

Последнее письмо было отправлено в воскресенье, за день до смерти директора: "Я не изменю решения. Завтра утром я иду в прокуратуру. Извини, но это единственно правильный путь."

– Он собирался их сдать, – прошептал Лукас. – Поэтому его убили.

– Но у нас всё ещё нет прямых доказательств убийства, – заметила Софи. – Всё это косвенные улики.

Элизабет изучала переписку внимательнее. – Смотрите на даты. Последний обмен сообщениями произошёл в воскресенье вечером. А герр Вебер умер в понедельник утром. Циммерман знал о его планах и имел время подготовиться.

Томас распечатал все файлы на принтере, не подключённом к сети. – Советую вам серьёзно подумать о том, чтобы передать это всё полиции, – сказал он. – То, что вы нашли, это не шутки. Эти люди не остановятся ни перед чем.

Элизабет аккуратно сложила распечатки в папку. У них теперь были веские доказательства коррупционной схемы, но всё ещё не было прямых доказательств убийства. Для этого им нужно было больше информации о Циммермане и его методах.

– Спасибо, Томас, – сказала она. – Ты очень помог нам.

– Только будьте осторожны, – предупредил он. – И если что-то случится, помните – я вас не знаю.

Выходя из университета, троица чувствовала себя одновременно воодушевлённо и испуганно. У них были доказательства масштабной коррупции, но теперь они понимали, с кем имеют дело.

– Что думаете о встрече в ресторане? – спросила Элизабет, когда они сели в автобус.

– Я думаю, это ловушка, – ответил Лукас. – Циммерман наверняка знает, что герр Вебер мёртв. Зачем ему приходить на встречу?

– Может быть, он не знает, что мы знаем о встрече, – предположила Софи. – Или хочет убедиться, что директор действительно мёртв и больше не угрожает ему.

Элизабет задумалась. – А что если он придёт не один? Что если это действительно ловушка, но не для герра Вебера, а для нас?

– Как он может знать о нас? – удивился Лукас.

– Помните, что сказал Томас? Попытка взлома может быть отслежена. Если у Циммермана есть доступ к компьютерной системе школы, он мог заметить, что кто-то пытался получить доступ к файлам директора.

Эта мысль заставила их всех замолчать. Они действительно могли попасть в поле зрения опасных людей.

– Тем не менее, я всё равно хочу пойти в ресторан, – сказала Элизабет наконец. – Но мы должны быть максимально осторожными. Разделимся, займём разные столики, будем наблюдать издалека.

– А если он действительно придёт? – спросила Софи.

– Сфотографируем его, послушаем, с кем он говорит, попытаемся понять его планы. Но никаких прямых контактов.

Лукас всё ещё выглядел сомневающимся. – Лиз, может быть, нам действительно стоит обратиться в полицию? У нас есть конкретные доказательства коррупции.

– Доказательства, которые мы получили незаконным способом, – напомнила Элизабет. – Взлом компьютера, кража файлов, проникновение в опечатанное помещение. Нас самих могут арестовать.

– Но если мы передадим информацию анонимно?

– Тогда полиция не будет воспринимать её серьёзно. Анонимные доносы обычно игнорируют, особенно если они касаются влиятельных людей.

Софи кивнула. – Элизабет права. Нам нужны более веские доказательства. Что-то, что невозможно будет проигнорировать.

– Хорошо, – согласился Лукас. – Но я настаиваю на том, чтобы мы были предельно осторожны. И если что-то пойдёт не так, сразу же уходим.

Ресторан "Гольден Кроне" располагался в историческом центре города, в здании XV века с массивными стенами и узкими окнами. Внутри царила атмосфера старой Европы: тёмное дерево, кожаные кресла, приглушённый свет. Идеальное место для конфиденциальных встреч.

Элизабет прибыла первой, в половине второго. Она заказала столик в дальнем углу зала, откуда был виден весь ресторан. Одета была в строгий костюм и выглядела старше своих лет – преимущество, которое она научилась использовать.

Лукас и Софи заняли места за соседними столиками, притворяясь, что не знают друг друга. У каждого был заготовлен план на случай, если что-то пойдёт не так.

В два часа дня в ресторан вошёл мужчина, который точно соответствовал фотографии Клауса Циммермана. Высокий, седовласый, в дорогом сером костюме, он излучал уверенность человека, привыкшего к власти. Его сопровождал более молодой мужчина в чёрном костюме – явно охранник или помощник.

Циммерман огляделся по сторонам, очевидно, ища герра Вебера. Не найдя его, он подошёл к метрдотелю и что-то спросил. Тот покачал головой и указал на свободный столик у окна – тот самый, который был заказан на имя директора.

Элизабет сделала несколько фотографий на телефон, стараясь оставаться незаметной. Циммерман сел за столик, заказал кофе и стал ждать. По его лицу было видно, что он нервничает – постоянно поглядывал на часы, проверял телефон.

Через десять минут ожидания он позвонил кому-то. Элизабет была слишком далеко, чтобы расслышать разговор, но по жестам было ясно, что Циммерман раздражён. Он говорил резко, иногда повышая голос.

Закончив разговор, он попытался дозвониться ещё кому-то, но безуспешно. Его лицо становилось всё более мрачным. Наконец, он подозвал официанта, расплатился и встал из-за столика.

Но вместо того чтобы уйти, Циммерман подошёл к метрдотелю и начал с ним разговор. Элизабет видела, как он показывает фотографию – очевидно, герра Вебера – и задаёт вопросы. Метрдотель отрицательно качал головой.

Тогда Циммерман достал бумажник и положил на стол несколько банкнот. Метрдотель взял деньги и что-то сказал. Элизабет не могла расслышать слов, но видела, что мужчина указывает на вчерашнюю дату в журнале резервирования.

Получив нужную информацию, Циммерман направился к выходу. Проходя мимо столика Элизабет, он на мгновение остановился и посмотрел на неё. В его взгляде было что-то оценивающее, почти хищное. Элизабет почувствовала, как сердце пропустило удар, но постаралась выглядеть спокойной, делая вид, что читает меню.

Циммерман прошёл мимо, но у выхода снова обернулся, оглядывая зал. Его взгляд задержался на Лукасе, потом на Софи, потом снова на Элизабет. Выражение его лица изменилось – стало подозрительным.

Элизабет поняла, что их раскрыли. Каким-то образом Циммерман догадался, что в ресторане находятся не случайные посетители.

Циммерман вышел на улицу, но его помощник остался внутри. Он занял столик у входа и заказал кофе, явно намереваясь следить за ними.

Элизабет достала телефон и отправила СМС Лукасу и Софи: "Нас раскрыли. Выходим по одному через разные входы. Встречаемся у фонтана в парке."

Следующие полчаса прошли в напряжённом ожидании. Элизабет вышла первой, через главный вход, стараясь выглядеть естественно. Помощник Циммермана проводил её взглядом, но не последовал за ней.

Лукас покинул ресторан через десять минут через служебный выход, который нашёл в ходе рекогносцировки. Софи задержалась дольше всех, заказав обед и изображая туристку, изучающую путеводитель.

Когда все трое встретились у фонтана, было очевидно, что ситуация изменилась кардинально.

– Он знает, – сказала Элизабет. – Каким-то образом он понял, что мы связаны со смертью герра Вебера.

– Может быть, мы просто показались ему подозрительными, – предположил Лукас. – Три подростка в дорогом ресторане в рабочее время.

– Нет, – покачала головой Софи. – Я видела, как он нас рассматривал. Это был не случайный интерес. Он нас вычислил.

Элизабет задумалась. – Возможно, у него есть доступ к системам видеонаблюдения школы. Если так, он мог увидеть, как мы проникали в кабинет директора.

– Тогда мы в серьёзной опасности, – сказал Лукас.

– Не обязательно. – Элизабет старалась мыслить логически. – Если бы у него были прямые доказательства против нас, он бы уже действовал. Скорее всего, у него есть только подозрения.

– Что будем делать?

– Продолжать расследование, но более осторожно. – Элизабет достала папку с распечатками. – У нас есть доказательства коррупции, но нам нужно найти способ использовать их так, чтобы не подставить себя.

Софи листала документы. – А что если мы найдём журналиста? Кого-то, кто специализируется на расследованиях коррупции?

– Это идея, – согласилась Элизабет. – Но нужен кто-то авторитетный, кого нельзя будет купить или запугать.

– Я знаю такого человека, – сказал Лукас неожиданно. – Тео Мартин. Он закончил нашу школу пять лет назад, теперь работает в "НЦЦ Цайтунг". Расследует финансовые скандалы и коррупцию. И он честный – я это знаю точно.

Элизабет вспомнила Тео. Высокий, серьёзный юноша, который всегда задавал неудобные вопросы на школьных собраниях. После выпуска он изучал журналистику в Лондоне, а теперь, очевидно, вернулся в Швейцарию.

– Свяжись с ним, – решила она. – Скажи, что у нас есть информация, которая его заинтересует.

Лукас достал телефон. – Сделаю прямо сейчас.

Пока он искал контакты Тео, Элизабет и Софи продолжали обсуждать ситуацию. Было очевидно, что игра вышла на новый уровень. Циммерман знал о их существовании, а это значило, что времени у них осталось мало.

– Связался, – сообщил Лукас. – Тео заинтересовался. Хочет встретиться сегодня вечером. Говорит, что если информация действительно серьёзная, он сможет обеспечить нам защиту.

– Отлично, – сказала Элизабет. – Тогда у нас есть план на вечер.

Но даже произнося эти слова, она понимала, что самое опасное ещё впереди. Циммерман не будет сидеть сложа руки, и если он действительно убил герра Вебера, то не остановится перед тем, чтобы убрать и других свидетелей.

Глава 4. Поддельные дипломы.

Встреча с Тео Мартином была назначена на семь вечера в небольшом кафе на окраине города – достаточно далеко от центра, чтобы избежать случайных встреч со знакомыми, но достаточно людно, чтобы чувствовать себя в безопасности. Элизабет провела остаток дня в состоянии нервного ожидания, постоянно оглядываясь по сторонам и прислушиваясь к каждому шороху.