Архандеус. Возрождение из небытия

После этого жуткого фокуса, зловещий смех раздался сверху. Жанрок поднял взгляд к вершине, где аристократы и богатые люди, одетые в роскошные наряды, делали ставки с холодным безразличием. Он услышал, как кто-то прошептал, что следующий уровень будет ещё более мрачным и что до него ещё никто не дошёл живым. Это первый случай, когда оставшиеся бойцы перейдут на следующий уровень. Комната зловеще задвигалась, словно погружаясь в глубины ада. Жанрок оставался в центре, не шевелясь, словно парализованный страхом. В этот момент к нему подбежала парочка зверолюдей, оставшихся в живых. Их глаза горели голодным огнем, а на лицах застыла гримаса безумной жажды крови.

Зверолюд пристально посмотрел на него, его глаза сверкнули холодным блеском.

Зверолюд:

– Господин, позвольте к вам присоединиться? Если дойдем до финала, наш клан заплатит вам столько, сколько попросите. Но что скажете вы?

Жанрок:

– Мне деньги не нужны.

Зверолюд:

– Тогда что вам здесь надо? Сюда пришли те, кто хочет разбогатеть.

Жанрок:

– Я пришел ради одного – убить местного барона.

Зверолюд:

– Зачем вам убивать его?

На это Жанрок не ответил, лишь молча наблюдал за зверолюдом, его глаза горели холодным огнем, и он явно опасался задавать вопрос еще раз. Он знал, что лучше не испытывать судьбу, ведь этот незнакомец был сильнее всех в комнате, словно тень, скрывающая тьму. Как только комната остановилась, ведущий, чей голос дрожал от предвкушения, объявил, что в этой битве выйдет тот, кто не раз расправлялся с оставшимися воинами, оставляя за собой лишь следы крови и ужаса.

Ведущий, словно древний пророк, обратился к зрителям, его слова звучали мрачно и торжественно: «Дамы и господа, вы все так долго ждали, что могли забыть о том, кто давно сидит на втором уровне. Тот, кого поймали Ериканде, таит в себе силу, которую мы не смели представить. Благодаря им, мы можем увидеть всю мощь этого существа, которое пришло из глубин тьмы, чтобы испытать нашу волю и стойкость».

Напротив них высилась массивная дверь из ржавого, покрытого мхом железа. В следующую секунду за ней раздался оглушительный, зловещий рык, от которого все, кто был в комнате, инстинктивно прижали руки к ушам, пытаясь заглушить этот леденящий душу звук. Лишь Жанрок, казалось, остался невозмутимым. Он не только услышал этот звериный рёв, но и уловил что-то ещё – тихий, шелестящий голос, доносящийся из-за двери. Слова были неразборчивы, словно шептал сам мрак, и от этого становилось ещё страшнее. За железными дверями тварь начала с маниакальной яростью крушить преграду. После нескольких мощных ударов её мощные когти прорвали металл, и двери с грохотом рухнули внутрь. Все в ужасе отшатнулись от зловещего зрелища. Тварь, напоминающая гигантского, облезлого, истерзанного медведя, стояла перед ними.Её кожа была покрыта зловещими шипами, а из пасти, усеянной острыми зубами, текла густая мутная пена. Жанрок, казалось, был в восторге от этого жуткого сюрприза, его лицо исказила кривая ухмылка, словно он находил в этом нечто извращённо притягательное. Первыми пали маги, оказавшись в эпицентре кошмара. Они стояли ближе всех к этому чудовищу, не испытывая страха, но в его глазах читалось безумие, поглотившее разум. Тварь, рыча, набрасывалась на всё движущееся, словно обезумевший зверь. Маги, осознав, что их магия не способна остановить это существо, застыли в отчаянии. Их сила заключалась в заклинаниях, но для произнесения даже простейших фраз требовалось время, которого у них не было. Воздух наполнился криками боли и ужаса, когда маги начали один за другим исчезать в пасти обезумевшего чудовища. Они, словно обезумевшие звери, пытались спастись от зловещих лап этой твари, отталкивая своих собратьев. Каждый боролся за свою жизнь, не задумываясь о том, что другого разорвут на части. Маги оказались беспомощны в ближнем бою. Жанрок стоял на том же месте, наблюдая за чудовищем и пытаясь уловить все детали, которые мог упустить. Его взгляд привлекло нечто необъяснимое: на животе монстра виднелся странный кристалл необычной формы. Он едва выступал из тела, но был заметен. Если сфокусировать взгляд на этом кристалле, можно было увидеть, как он движется по телу твари, словно живой, извиваясь под кожей, как змея. Жанроку стало не просто интересно, а одержимо. Он хотел доказать свою теорию, но его охватило холодное, мрачное любопытство. Монстр нападал на магов, потому что они двигались? Это было его безумной гипотезой. Он должен был проверить её на практике, даже если это означало обречь оставшихся зверолюдей на верную гибель.

Жанрок приказал им не двигаться. Они не поняли его, их лица исказились от недоумения. Один из них, самый смелый или самый глупый, переспросил его. Жанрок повторил свои слова, но его голос был уже пропитан ледяной злобой: «Не двигайтесь. Эта тварь нападает только на движущихся врагов».

Зверолюди смотрели на него с ужасом и недоверием. Один из них, самый храбрый или самый безумный, сказал, что Жанрок совсем рехнулся. Он хочет, чтобы они умерли, даже не дав бой этому зверю? Жанрок усмехнулся, и в его глазах блеснула мрачная решимость. «Возможно, – ответил он, – но зато вы умрёте, зная правду».

Женская зверолюдка, подчинившись воле Жанрока, встала рядом с ним, словно безмолвная тень. Её глаза, полные мрачной решимости, впивались в фигуру Жанрока, а сердце билось в унисон с его мыслями. Другой же, охваченный леденящим ужасом, не мог противостоять тёмным силам, что терзали его разум. Страх, словно тёмная бездна, поглотил его, лишив воли к сопротивлению.

Жанрок, понимая всю мощь этого первобытного чувства, хладнокровно наблюдал за происходящим. Тварь, утолив свою жажду крови, закончив разрывать магов, с хищной грацией повернулась к непокорному зверолюду. Её оскаленная пасть, полная острых клыков, блестела в свете луны, словно предвещая неизбежную гибель.

Тварь, словно тень ночи, скользнула вперёд, оставляя за собой шлейф ужаса. Её движения были молниеносными, и зверолюд, парализованный страхом, не успел даже вскрикнуть. Тварь настигла его в один прыжок, разорвав на части с безжалостной жестокостью. Кровь брызнула, как тёмное знамение, окрашивая землю в багровый цвет. Женская зверолюдка, подчинившись мёртвой воле, застыла в центре комнаты, её глаза светились тусклым, потусторонним светом. Жанрок и зверолюдка остались одни, окружённые мраком и тишиной. Тварь, словно тень, медленно кружила по комнате, пытаясь выследить оставшихся в живых. Её шаги были беззвучными, а движения – хищными и точными.

Подкравшись к центру, тварь остановилась прямо перед Жанроком. Ее морда, покрытая мерзкой слизью, нависла над ним, обдавая зловонным дыханием. Жанрок стоял неподвижно, не моргая, его взгляд был ледяным и сосредоточенным. Тварь оскалилась, пытаясь внушить страх, но Жанрок оставался невозмутимым, словно статуя, высеченная из камня.

Монстр, почувствовав, что его усилия тщетны, отступил назад. Его тело начало содрогаться в конвульсиях, словно внутри него бушевала невидимая буря. Из глубин твари вырывалось нечто темное и жуткое, разрывая ее изнутри. С хриплым стоном монстр рухнул на пол, его движения прекратились, а глаза остекленели.

– Неужели сдохла? – прошептала зверолюдка, ее голос дрожал от напряжения.

Жанрок продолжал стоять, не сводя глаз с поверженного врага. Его лицо оставалось бесстрастным, словно он ожидал чего-то еще.

Жанрок:

– Нет, он не исчез, лишь оболочка его бренного тела растворилась в пустоте. Теперь он обнажит свою истинную сущность, словно гниющая плоть, срывающая маски.

Зверолюдка:

– Что? Разве это не его истинный облик?

Из спины твари начала рваться кожа, обнажая ужасающую, пульсирующую массу. Из зияющей раны выползло огромное насекомое, напоминающее гигантскую, покрытую кристаллической бронёй скалопендрию. Его пасть, усеянная острыми, как бритва клыками, источала зловоние гнили. Глаза горели холодным, зловещим светом, словно сами были окнами в ад. Сквозь полупрозрачные пластины брони можно было разглядеть отвратительные внутренности, извивающиеся, как живые змеи. Мозг, кишки и другие мерзкие органы извивались, как живые существа, но глаз на его морде не было вовсе. Скалопендрия попыталась укусить Жанрока, но он предвидел это и отошел в сторону. Зверолюдка не была готова к нападению и потеряла голову мгновенно, её тело рухнуло, как мешок с костями. Монстр понял, что Жанрок не просто воин или маг, а нечто большее. С мрачной грацией она забралась на потолок, её когти с хрустом впивались в дерево, оставляя за собой зловещие борозды. Стекло задрожало, словно предчувствуя неизбежное. Гости за стеклом в ужасе отпрянули, осознавая, что тварь способна проломить даже это массивное препятствие. Ведущий арены попытался успокоить их, но его голос дрожал от напряжения. Жанрок, не теряя ни секунды, начал атаку. Тварь, цепляясь за потолок с нечеловеческой силой, нависла над ним, её глаза горели холодным, зловещим светом. Жанрок быстрыми ударами начал яростно терзать брюхо твари, пока в один момент она чуть не откусила ему руку. Он чудом увернулся от её смертоносного удара, но шрам на руке остался, словно напоминание о её острых клыках. Тварь, словно обезумев, ринулась на Жанрока спереди, пытаясь пронзить его насквозь. Сделав кувырок вперёд, Жанрок вновь оказался под брюхом чудовища. Дождавшись конца хвоста, он схватил его и с силой рванул, отрывая конечности твари.

От такой наглости тварь впала в ярость и начала метаться по стенам, не давая Жанроку ни единого шанса схватить её снова. Держа в руках оторванные конечности, Жанрок превратил их в смертоносные клинки, острые как бритва и столь же безжалостные, как и его решимость. Не став играться с монстром, Жанрок с мрачной решимостью воспользовался одной конечностью. Он метнул её с такой силой, что она с глухим стуком вонзилась в морду твари. Чудовище, ошеломленное внезапной болью, остановилось, его глаза налились багровой злобой. Оно тщетно пыталось вытащить конечность, торчащую из его головы, словно гнилой корень, пробивший череп. В этот момент Жанрок молниеносно приблизился к чудовищу, оказавшись за его спиной, и нанес мощный удар по его хребту. Тварь резко развернулась, обнажая свою ужасную морду. Когда ее морда оказалась перед Жанроком, он, сжав одну конечность обеими руками, пронзил ее насквозь. В воздухе повисла тяжелая атмосфера ужаса и смерти, а по округе разнесся леденящий душу вой. Тварь стала быстро дёргаться от боли, и, извиваясь по комнате, она своей головой пробила потолок наверху. Небольшая дыра оказалась перед гостями, и все в ту же секунду начали разбегаться от дыры, но было поздно. Жанрок мощным прыжком смог проломить стеклянный потолок, оказавшись рядом с гостями. Жанрок голыми руками начал отрывать конечности от них, не замечая, что главная цель может сбежать. Жанрок стал искать местного барона, осматривая всю комнату, в которой носились люди. Он смог разглядеть в толпе того, кто ему нужен, – толстого человека, скрывавшегося за стражей. Видимо, это и есть местный барон. Недолго думая, Жанрок бросился вперёд, крича словно зверь и разбрасывая стражу. Наконец он добрался до барона и, засунув свои руки ему в рот, неспешно начал сжимать челюсти, чтобы тот почувствовал невыносимую боль. Щёки барона начали разрываться, ещё несколько усилий – и Жанрок получил то, что хотел. Но Жанрок что-то почувствовал – ледяную, парализующую слабость, поднимающуюся от ног. Он даже не успел понять, что к нему подкрались сзади. За его спиной стояли несколько фигур в темных, словно пропитанных самой ночью, одеяниях, их лица скрывали ужасающие маски. Это были Ериканде.

Жанрок осознал, что в его спине уже торчат несколько кинжалов, пропитанных ядовитым мраком. Пытаясь завершить начатое, он собрал последние силы, но почувствовал, как еще несколько клинков пронзают его тело. Жанрок рухнул на колени, держась за нижнюю челюсть барона, словно пытаясь удержать ускользающую жизнь. Его глаза закрылись, как железные ворота, которые с трудом открываются под натиском вечного холода.

Год Второй

Жанрок лежал без сознания в абсолютной темноте, где не было ни малейшего проблеска света, ни тусклого мерцания факела. Его окружала гигантская, бесконечная комната, стены которой терялись в густой тени. С трудом раскрыв глаза, он увидел, что его раны на спине были грубо зашиты, оставив на коже глубокие, уродливые шрамы от кинжалов. Слышен чей-то голос в мрачной далике, не полностью встав, Жанрок попытался разглядеть, кто там бормочет. Его глаза, затуманенные и уставшие, едва различали два силуэта, похожие на человеческие. Ериканде, возможно, они, но его зрение все еще не восстановилось. Мрачные тени плясали перед ним, и очертания силуэтов расплывались, словно призраки из забытых кошмаров. Жанрок не мог четко разобрать, кто там в далике, и это только усиливало его тревогу.Жанрок хотел бы уже подняться, но на его грудь словно обрушилась невидимая тяжесть, пригвоздив его к земле. Даже находясь так близко перед ним, он не мог разглядеть лицо человека, стоявшего над ним. Яд, который медленно проникал в его кровь, делал его мир темнее и мрачнее с каждой секундой. Стоя на груди Жанрока, человек говорил другим: «Эй, Корстейн здесь в одиночку пытается бороться с ядом, и у него это отлично получается. Что нам с ним делать? Может, убить?»

Из темноты прозвучал зловещий шепот, словно ветер в руинах древнего замка. «Ты не уйдешь отсюда живым», – прозвучало зловеще, и эхо разнеслось по коридорам, наполняя их еще большим страхом. Человек, стоявший на Жанроке, поднял свою руку, и в его глазах сверкнула ненависть. «Никто не покинет это место», – прорычал он, его голос эхом отражался от стен, добавляя еще больше ужаса к уже мрачной атмосфере.

Жанрок очнулся в мрачной камере, стены которой были покрыты плесенью и ржавыми потеками. Встав на ноги, он медленно подошел к решетке, ощущая ледяное прикосновение металла к своим пальцам. Перед ним простирался бесконечный лабиринт из сотен камер, их железные двери были покрыты глубокими царапинами и пятнами крови. Он понял, что их было невозможно сосчитать. Опустив взгляд, Жанрок увидел, что камеры находятся на разных уровнях, уходящих глубоко под землю. Внизу, в бездонной пропасти, горели сотни факелов, их тусклый свет едва пробивался сквозь тьму, создавая зловещие тени. Он не мог разглядеть конца этого мрачного кратера, который казался бесконечным. Жанрок удивился, что так тихо, никто не разговаривает и даже не дерётся. Он решил проверить, почему такая зловещая тишина, и начал колотить по решетке своими ногами, чтобы привлечь внимание. Из соседней камеры раздался глухой, мрачный голос, который обратился к нему: «Мужик, не надо, ты не понимаешь, что происходит. Ты делаешь только хуже». Жанрок, конечно, не стал слушать заключенного. Он продолжал бить по решетке всё сильнее и сильнее, словно пытаясь разбить эту мрачную тишину. Пока за его спиной не появилось нечто, Жанрок отвлёкся от битья решетки, услышав зловещий звук, словно чьи-то внутренности вырываются наружу. Он медленно повернул голову, прищурив единственный глаз, чтобы мельком увидеть, что скрывается за его спиной. В тусклом свете камеры он разглядел неясный силуэт, от которого веяло холодом и смертью. Оказавшееся существо, скрытое в тенях, обнажило сотни глаз, мелких и безжизненных, словно стеклянные бусины, которые, повернувшись к стене, начали светиться зловещим красным светом. Из-за стены, как из бездонного портала, начали вытягиваться руки, покрытые запекшейся кровью и обглоданные до костей, словно они принадлежали давно умершим существам. Эти руки, длинные и гибкие, как змеи, с легкостью скользили по стенам, словно их не существовало.

Жанрок, охваченный ужасом, пытался ускользнуть от них, но в этом мрачном и замкнутом пространстве не было места для маневров. Он отчаянно отбивался от этих ужасных рук, пытаясь оторвать их от себя, но все его усилия были тщетны. Руки из стен, словно живые, обвивали его тело, сжимая с такой силой, что кости начали трещать. Жанрок оказался в тёмной, затхлой комнате, где стены были покрыты зловещими тенями. Его тело, словно лишённое жизни, лежало на холодном полу, покрытом вязкой, ледяной слизью. Он не мог пошевелиться, не мог издать ни звука. В воздухе витал запах гнили и разложения.

С трудом, словно преодолевая невидимую преграду, Жанрок попытался поднять голову. В этот момент из тени вышел один из Ериканде – высокий, с лицом, искажённым злобой и ненавистью. Его глаза горели холодным, потусторонним огнём, а на губах играла зловещая ухмылка.

Жанрок чувствовал, как его силы окончательно покидают его. Он знал, что оказался в ловушке, из которой нет выхода. Полностью облаченный в свою зловещую броню, его лицо скрывала жуткая маска, словно воплощение самой смерти. Не обращая внимания на Жанрока, который лежал на холодном каменном полу, беспомощный и обездвиженный, воин поднялся, возвышаясь над ним. Взяв Жанрока за ногу, он потащил его через мрачные коридоры, освещенные лишь тусклым светом факелов. Жанрок мог только беспомощно смотреть по сторонам, чувствуя, как его тело волокут в неизвестность, где его ждет только тьма и неизвестность. Ериканде заключенных не только мучили, но и потрошили их внутренности, извлекая органы и помещая их в зловещие склянки. Остальные органы сбрасывали в бездонную яму, зияющую в полу. Дойдя до крайней двери, Жанрока внезапно ударили с такой силой, что он пролетел через нее, словно выпущенный из катапульты. В полутемном помещении, где стены покрывал мрак, на древнем троне восседал один из Ериканде. Его глаза, скрытые под капюшоном, сверкали зловещим огнем. Он медленно поднял голову и обратил свой взор на Жанрока.

«Неужели это тот, кто смог ускользнуть от нас?» – прошептал он, его голос звучал как шелест ветра в мрачном лесу. «Смотрю, ты подрос. И где же ты скитался все эти годы? Зачем ты выдал себя? Ты мог бы и дальше прятаться в той пещере, где скрывался столько лет. Но ты захотел, чтобы тебя нашли. Явно не просто так! Так скажи, зачем ты вышел из той пещеры, где скрывался столько лет?»

Жанрок:

– Не волнуйся, я не скучал по вам. Нужно выполнить одно задание, и я уйду. Но сначала я убью вас всех. Жанрок:

Ериканде:

– Ты убьешь нас всех? Мне даже интересно, как ты это сделаешь. Ты же не смог победить даже одного из наших, который зашел тебе за спину. Ты даже не почувствовал его.

Жанрок:

– Да, но мне это и не нужно. Главное, что я здесь. Жанрок:

Ериканде:

– То есть ты специально попал в наши руки? Но зачем? Не ответишь мне?

Жанрок:

– Я скажу тебе, но ты все равно не доживешь до следующего дня.

Ериканде:

– Ты в себе настолько уверен? Ты даже двигаться не можешь, твоё тело словно парализовано. Ты так и не смог побороть нашего мрачного стража, Гисадина. Его тень падает на тебя, поглощая остатки света. Ты слышишь его зловещий шёпот, проникающий в самые глубины твоего сознания. В этом мире нет спасения, только тьма и безысходность. Это существо, размерами с целый город, обитает под землёй, и мы давно подчинили его себе. Ещё до моего появления великий магистр смог обуздать это существо, чтобы оно служило нам и нашей великой цели. Мы даже предложили тебе присоединиться к нам, но ты отказался, и не просто отказался, а ещё и убил моего ученика, который должен был занять моё место.

Медленно подходя к Жанроку, Ериканде взял с ближайшего стола клинок. Когда он приблизился к нему и присел рядом, Ериканде начал неспешно резать его плоть, нанося неглубокие порезы. В воздухе повисло зловещее молчание, нарушаемое лишь тихими стонами Жанрока. Мрак окутал комнату, сгущаясь вокруг них, словно предвещая нечто ужасное.

Ериканде:

– Ответь мне, как ты смог ускользнуть от нас, словно тень в ночи? Как ты замышляешь уничтожить нас всех, словно мрачный жнец, готовый собрать свою жатву?

Жанрок посмотрел на Ериканде с холодной, зловещей улыбкой, его глаза горели ледяным огнем.

Жанрок:

– Ты так и не осознал, я давно освободился от вашего стража, в котором был заточен несколько месяцев. Его сила больше не властвует надо мной. Сейчас ты узнаешь, как я буду вас уничтожать.

Ериканде не успел ничего сделать, как Жанрок молниеносно встал, изображая, что его силы покинули его. Схватив Ериканде за маску, Жанрок большими пальцами начал вдавливать его глазницы в центр мозга. Крик Ериканде распространился не только в помещении, но и за его пределами, проникая сквозь стены и заставляя сердца людей замирать от ужаса. За дверью, откуда с мрачной жестокостью выбросили Жанрока, забежали в помещение другие Ериканде. Их лица исказились от ужаса, когда они увидели, как Жанрок своими большими пальцами с тошнотворным хрустом выкалывал глаза их главному. Крик главного воина, наполненный болью и отчаянием, внезапно утих, как будто кто-то выключил звук, и он рухнул на пол с глухим стуком, словно тяжелый камень, разбившийся о твердую поверхность.

Двое из Ериканде, стоявшие возле дверей, начали судорожно доставать свои мечи. Но их движения были медленными и неуверенными, как будто их руки не слушались. Прежде чем они успели извлечь оружие из ножен, Жанрок, словно воплощение мрачной силы, метнул в них голову их павшего лидера. Голова пролетела через воздух с отвратительным чавкающим звуком и врезалась в одного из них, разбрызгивая кровь и мозги. Отвлек внимание от себя, Жанрок быстро скрылся в тени, медленно передвигаясь в мраке, двое Ериканде не могли его найти. Их глаза метались по тени, но тщетно. Жанрок выскочил из тьмы, словно демон, поджидающий свою жертву. Одному из Ериканде он молниеносно свернул шею, так что тот даже не понял, что его убило. Другой, стоя спиной к своему собрату, тоже не успел повернуться.Жанрок быстро подошел к нему, схватил за шею и приподнял над полом. Схватка была краткой и жестокой. Жанрок задушил противника, прежде чем тот смог издать хоть звук. Покинув помещение, Жанрок вышел в мрачную пустоту другого зала, где царила зловещая тишина. Оружейная комната встретила его холодом и запахом крови. На стенах, словно зловещие тени, висели молоты, до боли напоминающие те, что он оставил в городке. Их зловещие очертания казались живыми, словно ожидая своего часа. Схватив молоты, Жанрок бросился в тёмные коридоры, словно дикий зверь, выпущенный на свободу. Его шаги эхом разносились по пустым комнатам, наполняя воздух мрачным предчувствием. Каждый удар молота был смертельным, разрывая тишину и оставляя за собой лишь крики боли и кровавые следы. Войдя в большую комнату, Жанрок увидел барона, лежащего среди других заключённых. Голова барона была перемотана тряпками, скрывая челюсть, и Жанрок понял, что он оторвал её. Как только барон увидел того, кто чуть не отправил его в ад, он закричал, словно свинья: «Монстр, это он чуть меня не убил!» Оставшиеся Ериканде, которые были заняты заключёнными, бросились на Жанрока. Большая комната, где подготавливали заключённых, быстро превратилась в бойню: внутренности и кровь летели в разные стороны. Ериканде, которые так славились на весь континент, не могли справиться с одним из Архандеусов. Пока Жанрок расправлялся с Ериканде, барон ломился в другую дверь, которая была закрыта. Через пару минут барон уже не слышал звуков клинков. Медленно повернувшись и став спиной к двери, барон ужаснулся от открывшегося перед ним зрелища. Жанрок, стоявший среди окровавленных останков убитых, смотрел на него, словно сама тьма пришла за ним. Прозвучал леденящий кровь скрежет, словно из глубин ада, когда барон попытался открыть двери. Пол начал дрожать, словно под ним разверзлась бездна, и земля задрожала, как в преддверии апокалипсиса. За этими зловещими дверями скрывался страж – гисадин, воплощение кошмара. Барон осознал, что ему некуда бежать, и его сердце сжалось от страха. С диким ревом двери распахнулись, и из мрака вырвался гисадин. Его огромные, мерзкие руки, покрытые запекшейся кровью, словно когти хищника, схватили барона, и тот закричал, когда его тело было безжалостно расплющено. После этого жуткие руки скрылись за дверями, оставив за собой лишь зловещий отблеск. В темноте появился огромный кроваво-красный глаз, наблюдающий за Жанроком с холодной, безжалостной насмешкой. Это был гисадин, существо, прирученное Ериканде, воплощением зла, которое пришло, чтобы поглотить всех, кто осмелился встать на его пути. Увидев Жанрока, стоящего в крови, гисадин зарычал с такой яростью, что потолок начал осыпаться, словно под тяжестью древнего проклятия. Не дожидаясь, пока рухнет вся конструкция, Жанрок бросился вперед, его движения были стремительны и безжалостны. Он пробил глаз гисадина, погружаясь в его нутро, как в темную бездну. Внутри существа Жанрок, словно зловещая чума, начал разрывать внутренние органы гисадина своими молотами, раздирая их с мрачным удовлетворением. Гисадин, долгие годы пребывавший глубоко под землей, начал с трудом прорываться на свежий воздух, его движения были медленными и мучительными. Жанрок чувствовал, как существо поднимается на поверхность, его сознание было наполнено отчаянием и жаждой спасения. Как только гисадин с мрачным скрипом вырвался на поверхность из-под земли, Жанрок уже достиг главного органа существа – его сердца. В воздухе витал тяжелый запах разложения, а тьма вокруг казалась почти осязаемой. Жанрок, чувствуя зловещее присутствие, понял, что существо больше не под землей. С мрачной решимостью он поднял свои молоты и с силой пробил огромную дыру в сердце гисадина. Звуки ломающейся плоти и костей эхом разнеслись в пустоте, а из раны хлынула густая, черная кровь, словно сама тьма вырывалась наружу. Существо начало плеваться кровью, словно извергающийся вулкан, его харканье было густым и тягучим, как смола. Жанрок, выброшенный на землю, словно кукла, рухнул с огромной высоты, ломая ветки и кроша деревья. Приземлившись в мрачную тень, он увидел последние хрипы существа, чья гигантская туша, словно гора, возвышалась над ним. Кровь, облевавшая всё вокруг, была густой и чёрной, как нефть, и от неё исходил тошнотворный запах разложения. Гисадин пал намертво, сотрясая землю, и его огромные когти, вонзённые в почву, оставили глубокие раны, из которых сочилась тёмная жидкость. Это существо, размером с небольшой город, было воплощением ужаса и смерти, и его падение оставило за собой лишь хаос и разрушение. Жанрок стоял в густой, вязкой крови этого существа, его глаза метались по изуродованному телу, словно пытаясь запомнить каждую деталь этого кошмара. Первые лучи солнца, пробивающиеся сквозь мрачные тучи, не принесли облегчения, а лишь подчеркнули зловещую атмосферу. Гисадин начал разлагаться, источая тошнотворный запах гниения. Жанрок почувствовал, как его собственное тело начало дрожать в лихорадке, а сердце колотилось в груди, как бешеное.