Жизнь служанки. Из грязи в…

– Передай барину, что война со шведами к финалу близится. Виктория! Как во времена Петра Лексеича. Передай. – Он ловко кинул Маше прямо в корзинку связку писем и несколько газет, а сам, развернув тройку, рванул дальше, даже коней не напоив. И только, заворачивая коней прокричал фразу непонятную.

Сломя голову, метнулась Маша с почтой в сени, а там и в господские покои, спеша передать почту, да, споткнувшись о порожек растянулась во весь рост прямо у ног управляющего.

– Чего носишься, оглашенная, никак пожар где? Колокольцы больно быстро отзвенели, нешто почта? – Сильные пальцы оторвали оглушённую девицу с пола да встряхнули слегка. – Ну неси, коль так торопишься, нешто вести важные, коли носа расшибить за ради них не жалко. – И слегка шлёпнул Марью пониже спины, то ли подгоняя, то ли с намёком каким..

Робея, вошла Маша в библиотеку, куда дворне женской путь был строжайше заказан без особого вызова. Подала с поклоном связку, что бросил ей почтмейстер и только и молвила, глаз от полу не поднимая, что вести, мол, важные, с полей бранных.

– Почтальон велел передать, что даз Швёдишен кёнигсрайх скоро капут.

В тот же день батюшка-барин слегка перебрал с наливками да настойками, радостно выговаривая на ворчание своей супруге:

– Ах, душа моя, Прасковьюшка, да думали ли мы, что сбудутся чаяния? Ведь не просто так радуемся. К миру все идет! Никак к осени и заключат договор со шведами, а там глядишь и блокаду континентальную усилят британцам. Где им воду брать, если шведы свои порты для них закроют? То-то! А у государя Александра Павловича губа не дура, он уже Финляндию под крылышко российского орла взял, так и еще землицы урвёт, не сомневайся! Ведь только в марте графу Шувалову две тыщи шведов сдались, а граф Барклай де-Толли с князем Багратионом недаром маршем в марте месяце по Ботническому проливу рванули. К победе этой спешили. Воинам нашим в туретчине легче станет. Авось, и там сдюжим султана османского.

Дворня, испуганная и обрадованная, с трепетом прислушивалась к новостям, громко вещаемым обрадованным барином. Были у каждого забритые в солдаты – кто сына, кто племянника, кто дядю отдали непрекращающимся войнам, ознаменовавшим начало 19 века. Каждый с трепетом ждал возвращения родной кровинушки, да редко кто дожидался. По 25 лет служили солдатики в те годы на Руси Великой.

А Маша за радостную новость получила из рук барина серебряный рубль! И никто не отобрал заветный подарок…

Радости радостями, а работать надобно. С поклоном обратившись к управляющему, рассказала Машенька о зреющей вишне, за что получила от него похвалу и одобрение. А от сенных девок – косые взгляды да шёпот страдальческий.

И уже на следующее утро закипела в саду работа. Обобрать вишню надобно на киевское варенье осторожно, не помяв, и только совершенно зрелые.

Рецепт настоящий! А уж какая вишня вкусная!!!

В огромных медных котлах на заднем дворе кипел сахарный сироп: растворённый в соотношении 2,5 фунта сахара к литру колодезной воды (1 кг на литр воды). В него прямо на решете опускали ягоды, да там и оставляли до остывания сиропа. Потом, не вынимая, вновь кипятили около 10 минут. И так повторяли 4 раза, не меньше.

К вечеру вынимали решёта и оставляли ягоды подсохнуть, а утром пересыпали ягоды пудрой сахарной да трясли в решётах над чистым полотном.

Трое суток трясли каждое сито по десять раз на дню, а кто ленился и давал ягоде сок пустить или загнить, тех за волосы барыня лично таскала нещадно за испорченный сахар: ягоды-то много, сахарная пудра дорога.

По серебряному рублю, по пяти – ассигнациями, продавала барыня в столице нежные цукаты, не боящиеся сырости, сочные и вкусные. А фунт – это всего 409,5 граммов!

Хранили и перевозили киевское варенье в холщовых мешках, а продавали в бумажных пакетах. И никогда барыня в накладе не оставалась. Целые поезда подвод снаряжая в столицу, где не гнушалась держать личную кондитерскую лавку. Не только вишню так заготавливали, но и малину, и клубнику, и сливу, и абрикосы.

А какие ароматные пироги с сухим вареньем получались – объеденье просто! Ни одна сенная девка или горняшечка не увиливала от тяжёлой работы. Всем дело находилось. За то и куксились на глазастую Марью, что работы прибавила. Ну да летом каждый день год кормит, Маша не роптала. Всё едино в барском дому так не ломались, как в поле. Зато ягоды зрелой много можно было мимо лукошка пронести.

Барыня в рот не заглядывала, да песни петь при сборе ягодном не велела. Вот малина пойдёт – так запоют рощи девичьими голосами. Малиновое варенье в три раза вишнёвого дороже.

Пропитанный ароматным соком сироп заливали в глиняные крынки и завязывали свиным пузырем и бечевой. Пузырь ссыхался, и зимой благоухал свежей ягодой на весь дом, когда хозяева чаёвничать изволили. Дворня без своей доли тоже не оставалась, кто те крынки считал? Да не своевольничала сверх меры, а то конюшня рядышком…

Глава 5 Сельские пасторали

Общественное положение, статус и доход делали жизнь англичан, и особенно – англичанок, максимально дистанцированными.

Нам сейчас невозможно осознать всю ту пропасть, что лежала между людьми разного достатка. Именно поэтому я отвернулась от мисс и миссис Беннет и рассказываю о жизни их прислуги. Мне это интереснее, чем вечные балы и беседы лентяек в муслине, о жизни которых не один том написан.

Мэри стояла перед мистером Эткинсом, дворецким, потупив глаза и не смея даже поднять на него взгляд. Сухощавый желчный старик, злобно шипя, выговаривал ей за поведение, неподобающее юной девушке в приличном доме, коим, несомненно, является дом мистера Беннета.

Причиной выволочки стала щётка. Та самая, которой Мэри подметала главную лестницу именно в том момент, когда мистер Беннет решил спуститься из своей спальни на втором этаже в библиотеку, расположенную на первом

Что уж ему там понадобилось в столь раннее утро, Мэри ведать не ведала.

Всего шесть часов утра! Она уже успела вычистить и растопить камины в покоях первого этажа и вымести пыль из общего коридора на втором этаже. Всё её внимание в этот момент было уделено главной лестнице.

Величественная, красивая, с резными балясинами, выполненная из тёмного полированного дерева, она требовала особого ухода. Мэри уже очистила от пыли и неизбежной грязи верхний пролёт и поворот, как раз отчищала метлой особо присохший к ступеньке комок земли, когда мистер Беннет начал спускаться по лестнице.

Она просто не заметила хозяина! Не успела отвернуться носом в угол, как того требовали правила поведения для прислуги, и продолжала борьбу с комком земли.

Когда она нос к носу столкнулась с хозяином, то просто от изумления и неловкости выпустила из рук злосчастную щётку и та упала черенком прямо на хозяина поместья!

Конфуз, скандал и повод к увольнению.

Да, вам смешно, мой дорогой читатель! Особенно, если вспомнить разных баб-Мань, прибирающих в наших поликлиниках и офисах и бормочущих: #Ходют тут и ходит, топчут и топчут, грязюку носят, нет бы дома сидели!#…

Для девушки из английской деревни, прислуги в богатом доме, подобный афронт очень часто мог закончиться увольнением. Иногда даже без рекомендаций! Их отсутствие – веский повод для будущих нанимателей задуматься о поведении и честности девицы и …отказать.

Так что не зря Мэри дрожала сейчас перед таким же слугой, как она, но имеющим несравненно более высокий статус. Пусть выговаривает, пусть брызжет слюной, но не выгоняет из дому.

Вернуться в дом матушки, к хлеву, коровам, овцам, чадящей кухне, грязному загону со свиньями для неё сейчас – падение в пропасть. За спиной начнут шушукаться, пойдут сплетни: ведь совсем недавно в гости к Беннетам приехал молодой пастор, будущий наследник имения.

Всё могло случиться. Мэри наверняка застали за неподобающим поведением, иначе бы не выгнали без рекомендаций. Её даже замуж теперь никто не возьмёт с таким пятном на репутации! И болтать будут долго, не один год, ибо скучна жизнь в захолустье на новости, особенно скандальные.

Всё это Мэри знала, всё понимала, но мистер Эткинс повторял все её страхи вслух, отчего на глаза девушки набегали жаркие слёзы стыда и страха.

– Идите мисс, выполнять свою работу и впредь будьте предельно внимательны! Я не потерплю в Лонгборне от вверенных мне слуг подобного падения нравов.

Не веря себе, Мэри присела в коротком реверансе и опрометью кинулась в свою комнату, выплакаться, умыться и переодеться перед завтраком.

Счастье, что она не потеряла место, буквально окрыляло её.

За столом она сидела тише мышки, а потом вернулась к привычным делам. И не забывала Бога благодарить, что мистер Беннет настолько неразговорчивый джентльмен, даже супруге своей ничего не рассказал.

Миссис Беннет сегодня была особенно не в духе, ибо мисс Лиззи всячески от мистера Коллинза, гостя-кузена, пастора по совместительству, ускользала. Мистер Коллинз искал её и в саду, и в библиотеке, и в верхних комнатах, и в нижних. Даже в прачечную нос любопытный засунул, куда Мэри как раз снесла хозяйское бельё. А на такие предметы дамского гардероба, что Мэри в тот момент сортировала, даже мужу смотреть не положено!

Хорошо, что Мэри быстренько прикрыла ладошками самое интимное бельё, а то бы ещё одной выволочки ей не избежать, на этот раз от экономки. А то аж вспыхнули любопытством маленькие глазки на полном лице мистера Коллинза.

А что вы хотели – холостяк! Таких предметов он ещё не видел, если только…

Разобрав и замочив в кадке батистовое дамское бельё, Мэри принялась за более плотные ткани. На манжетах мистера Беннета обнаружились пятна от чернил – их она замочила в молоке, пятна от свечного воска очистила и пролила кипятком, следы клея залила крепким джином с содой. Куда сложнее было отстирать пятна от фруктов с платья мисс Лидии. Пришлось долго тереть в холодной воде с уксусом, а потом тщательно прополоскать в горячей воде.

Закончив в прачечной, Мэри заглянула к миссис Хилл, экономке, чтобы сообщить о выполненной работе и получить новые указания. С приездом гостя хлопот у всей прислуги прибавится: ей предстоит закончить стирку, а на кухне может понадобиться её помощь. Плита одна, и кухарке нужна будет вся её площадь и возможности.

Уверив Мэри, что с кипятком на завтра проблем не окажется, миссис Хилл велела отправляться Мэри к садовнику за шпинатом, мятой и зеленью к обеду, заглянуть к мяснику в лавку за свежей бараньей ногой и к бакалейщику – напомнить о поставке новой партии свечей.

Подхватив корзину пообъёмнее, Мэри отправилась в путь.

Машенькины горести или Мученья автора, для мисс Беннет непонятные

Ох, недаром говорят, что жизнь полосатая. То платок на Машину голову свалился подарком, то рубль серебром. Всякая радость худую подкладку имеет. Недаром народ российский язвительную пословицу придумал.

Не всё коту масленица, будет и великий пост! Начался пост и в Машиной жизни, такой спокойной, такой размеренной. А всё с того самого шлепка началось. Не стало ей прохода от господина управляющего. Да ладно бы вольного, а то ведь такого же крепостного, как и вся дворня в доме господ Благодатских.

То он велит ей, личной горняшке барыни, Евпраксии Алексеевны, присутствовать при пересчёте столового серебра и фарфора. То начнет отчитывать за недовольство барыни прислугой своею, нерасторопный да ленивой, два решета вишни так и упустившей из вида и подгнившей…

Больше всего Машеньку его взгляд пугал: пристальный, жадный, непонятный.

А тут случилось страшное – захворала барыня, Евпраксия Алексеевна.

Первой неладное почуяла именно Марья, свернувшаяся калачиком на своём войлоке у изголовья барской кровати. Как ни уставала она за суматошный день, а сон имела чуткий, по единому скрипу кровати просыпалась.

Вот и заметила, что барыня, всегда засыпавшая быстро и покойно, в этот вечер всё вертелась, крутилась, места себе удобного найти не могла. А среди ночи вдруг застонала жалобно. Подскочила Маша, да к барыне метнулась, а та в жару мечется.

Пришлось Марье разбудить лакея барина да управляющего, а дальше понеслась дурная весть по дому. Менее, чем через полчаса за доктором на коляске господской кучер отправился, а Маше было велено при хозяйке находиться неотлучно до приезда врача.

Со страхом и трепетом ждали все в доме вердикта врачебного. А барыня то в жару мечется, то в холодный пот её кидает и жалуется на острую боль в правом боку.

Первым делом велел доктор принести в её покои большую бочку да наполнить её теплой водой, в ту бочку барыню усадить и давать ей пить прохладную чистую воду с каплями маковыми по чуть-чуть, но часто. А сам отправился к барину, Петру Николаевичу.

Думает он, что у барыни камни в пузыре желчном появились, да один камушек и сдвинулся. Помается барыня, Евпраксия Алексеевна, немало, да с Божьей помощью выздоровеет, коли камень маленький.

– А если большой, – посмурнел доктор, – то медицина помочь не в силах, только облегчить боль страждущей настойкой опийной. – И перекрестился.

Диета, которую доктор барыне прописал, несказанно удивила всех, а кухарку – так первую. Лёгкий куриный бульон, котлета куриная на пару и никакого студня, так долго готовившегося. Никакой буженины, копчёной свинки да жареных с маслом коровьим блинов. Этак барыне и с тела схуднёт, и с голода злиться будет.

Обошлось!

Отправил доктор барыню, которой после его лечения куда как полегчало, на воды целебные, в Карлсбад или Виши. Мол война в Европе идёт, а лечиться надобно. Курорты никто громить не станет!

Глава 6 Британская стирка и небританские страсти

Ох, уж эта большая стирка!

Она занимала в Британии не день, даже не 2 дня, а четыре! Как?! Нам, владелицам стиральных машин разной степени прогрессивности в это не верится. Давайте проверять с календариком:

День первый. Замочить!

Бельё отсортировать по плотности ткани и степени загрязнения. Бельё может быть как хлопковым, так и льняным, и даже шерстяным. Но не искусственным и не синтетическим – вот бы Гринписовцы и Антиойловцы порадовались!

Обработать все пятна подходящим пятновыводителем. Опять же, абсолютно натуральным. Вот бы я за этих любителей "Назад, к природе" порадовалась! Как следует прополоскать и замочить в холодной воде, которую надо самолично из колодца в прачечную вёдрами натаскать.

Шести вёдер хватит на первый день стирки одежды семьи из 7 человек плюс 7 человек прислуги (кухарка с девочкой-помощницей, экономка, камеристка мадам, дворецкий, конюх и сама Мэри). Так это только первый день!

День второй. Стирка!

Натаскать и нагреть воды. Натереть мыло (да, оно уже изготавливается промышленным способом и напоминает наше хозяйственное, хотя есть и нежное, туалетное, для дам) на тёрке. Развести стружку в горячей воде. Замоченное накануне бельё прополоскать и отжать вручную. Грязную воду (вручную) слить в сточную канаву, расположенную на задней части господского поместья.

Ага! Никакой канализации нет в природе. Именно туда, к канаве, Мэри ежедневно относит ведра с грязной водой от мытья пола и стен, содержимым ночных горшков, а помощница кухарки – воду от мытья посуды. На то она и сточная канава!

Амбре от неё непередаваемое. Сюда же попадает содержимое свинарника. Отходы жизнедеятельности лошадок и коровок отправляются на поле в качестве удобрения.

В горячей мыльной (и едкой) воде вальком бить бельё. Долго бить. Пока не отстирается.

Те, кто жил в общагах в конце 80-х знают простой метод. Очень похож. Вода, порошок, ведро и швабра + простыня или пододеяльник. Перекладина швабры снизу, ткань сверху, движения руками вверх-вниз. 7 минут активного бултыхания и можно отжимать и полоскать. Просто и эффективно! Аллилуйя стиралке-автомату, канализации и водопроводу!

День третий, полоскание

А что тут скажешь? Руки болят от тяжести вёдер, связки ноют от выкручивания, а кожа горит от ледяной воды. Развесила Мэри бельё тут же – рядом кухня и горячая печь. Так что до завтра всё успеет высохнуть..

День четвёртый. Глажка!

Это огнедышащие чудовище меньше всего похоже на утюг. Огромное тяжеленное чугунное тело с полостью внутри – туда Мэри маленьким совочком горящие угли насыпает, чтобы грелся равномерно. Впрочем, есть и утюжок для кружев, и валёк для постельного белья.

Валёк – выгнутая доска с насечками и ручкой. Простыня, скатерть или полотенце накручивается на скалку и вальком прокатывается по столу. Белье льняное, жёсткое после стирки, мягким да нежным становится.

А ведь помимо непосредственно стирки, есть у прислуги ещё и повседневный тяжкий труд: уборка комнат, проветривание матрасов и постелей, чистка и топка каминов. Вчера Мэри замешкалась, хозяина не заметила, и носом у угол вовремя не отвернулась, так её за это отчитали. Едва до увольнения дело не дошло.

Так что она с удовольствием сегодня провела в прачечной всё время после обеда. И лишила себя таким образом зрелища Большого Скандала. Ибо мисс Шарлотта Лукас увела из-под носа у мисс Лиззи мистера Коллинза.

Сама мисс Элизабет (мисс Беннет следовало называть только старшую незамужнюю дочь, остальных – по именам) от священника нос воротила и строила козью морду.

Чем уж он ей не понравился, Мэри было непонятно: высокий, симпатичный, услужливый. Правда, весь какой-то паточо-липкий. Ну так верно, это от смущения, ведь ему в будущем имение отойдёт, а мисс и миссис придется из имения съезжать. Вышла бы Лиззи за мистера Уильяма и всего делов. Все бы дома остались.

Подумаешь, без любви замуж выходить?! В 23 года уже как-то не до выбора, тем более с таким крошечным для благородной леди приданым: всего-то тысяча фунтов, и то, после кончины миссис они ей достанутся. С таким-то приданым не до переборов. Но мисс Лиззи всегда была леди своевольная и с характером.

Вон как ей красиво в любви признавались, даже картина за спиной – на ту же тему: молодой кавалер признается даме в нежных чувствах. На полотне девушка кокетничает и стоит глазки. Но наша мисс только фыркала и одёргивала родственника.

Мэри своими ушами слышала, она под окнами пряталась и подслушивала цветы для букетов в гостиную и холл собирала. Всё внимательно выслушала, чтобы точно знать, как благородные люди признания делают, а леди – соглашаются.

Ей не понравилось! Хотя мистер Коллинз так красиво говорил. Если б ей, Мэри, сын кузнеца или лавочника такие слова говорил, предлагая руку и сердце, она бы точно не устояла.

А что теперь?! От ворот поворот жених получил. И тут же себе замену нашёл, рядышком, леди Шарлотта как раз в гости к мисс Лиззи шла, они в саду и столкнулись.

Вот по этому поводу миссис Беннет скандал и устроила. Едва за доктором не послали. Прислуга тоже обсуждала в кухне ситуацию, да Мэри за плеском воды ничего не расслышала. Не до того ей было. Зато позже, при уборке, она в комнате миссис нашла под комодом шкатулку фарфоровую с отколотой с крышки фарфоровой фигуркой.

На каминную полку или туалетный столик благородной дамы такое уже не поставишь.

И продемонстрированная хозяйке изуродованная шкатулка (без содержимого) одним мановением кружев на руке рыдающей дамы отправилась к Мэри в карман. А вместе с нею и пара шпилек с жемчужинами на верхушках. Леди столько по дому и двору металась, что и не заметила, как они выскочили.

Кому горе, а кому-то прибыток!

Мэри искреннее мисс Шарлоттой восхищалась: умная, вежливая, спокойная, трезвомыслящая. Вот только совершенно не симпатичная. Нет в ней женского обаяния и на фартинг!

Кокетничать не умеет, глазки строить тоже, восхищаться речами джентльменов, чушь несущих. Так ведь при этом она – леди, дочка баронета! У неё выбор куда скуднее, чем у Мэри, например. За кого попало замуж не выйдешь, а приданое скудное.

Мисс Шарлотта небось уже и чепчик надеть собиралась, как знак, что смирилась с участью старой девы. Мол, к этой девице можно не свататься – откажет. Так что ей мистер Колинз как яблочко зрелое наливное, сам в руку упал. Она и довольна, как кошка, вылизавшая горшок сметаны.

Зато теперь она – невеста, и Лонгборн ей принадлежать будет. Самое время Мэри подсуетиться и себя зарекомендовать. Вызнать у мисс Хилл всё самое важное в работе экономки. "Учиться всегда полезно!", – правильно матушка говорила. И шанс свой упускать нельзя, как скользкое мыло в корыте с горячей водой.

Маша. Не британские страсти

На воды-то барыня отправилась, да Машу с собой брать не захотела. Молодая девка, пригожая, шустрая – а ну как сбежит? В дальней-то стороне, в чужом государстве, – как, кому и где её искать?

Выскочила девка-служанка в лавку или на рынок с корзинкой, в которой серебро хозяйское или украшения драгоценные, и пиши пропало. Так что надёжнее со старой кормилицей, старшей над сенными девками, состарившейся для горняшки, да со старшей дочкой.

Для девицы на выданье поездка за границу на воды – первый повод жениха найти. А дома и экономка есть, и управляющий, и дочки младшие, и прислуги полный штат. Будет, кому за мужем и поместьем приглядеть..

А дама иногда и отдохнуть право имеет!

Вот матушка Дяди Фёдора, пока все четыре платья не выгуляла, с Черноморского курорта не уехала. А какая просвещённая женщина, культурная во всех отношениях, с дядей с большими усами за роялем поёт голосом Толкуновой. А ребёнок в деревне один, позабыт – позаброшен. Оставлен в возрасте 10-11 лет на попечение кота и собаки, топить печь, из колодца воду носить, корову доить и сено косить.

А она на морях с мужем, батюшкой мальчонки-отказника-скаута-выживальщика загорает, и ни у одного из родителей сердечко не захолонуло… А всего-то делов: чемодан-вокзал-пляж.

Подготовка к поездке в начале века 19- го – это отдельная песня. Горькая

Первым делом дворня озаботилась каретой, в которой барыне предстоит путешествовать.

Выкатили из каретного сарая старый дормез, да полностью у него колеса перебрали, обковали полосками железными, кожу и деревянный каркас как следует жиром и воском обработали. Поставили новые оси и полозья не забыли под днище дормеза закрепить. Ибо сколько его, того лета?

Пока барыня до Чехии доберётся, в России уже первые белые мухи полетят. Во Францию ей ехать боязно – Наполеон в Европах лютует, страсть! Авось в Чехии тихо…

Конечно, после Аустерлица (1805 г), расположенного как раз в Чехии, здесь тихо! (Это сарказм) Е.А. ещё не знает, что как раз в эти июльские дни 1809 года у города Зноймо, (Моравия, что в те годы тоже Чехия и заодно Австрия) французы разгромили австрийцев…Но соцсетей и электронных СМИ ещё не существует. Быстро разнести новость по миру невозможно.

На почтовых ехать долго и муторно, дорого и чревато.

На перегонах между станциями иногда грабят. На постоялых дворах еда не для хворых печенью, в постели клопы, на стенах – тараканы. И лошадей не дождёшься. Поговаривают, по два дня путешествующим своей очереди ждать приходится.

Так что, как Поэт описывая "старушку Ларину", которая "Боясь прогонов дорогих, Тащилась тихо, на своих", описывал вполне обычную ситуацию. В другое время заложили бы кибитку или возок, но летом на них ехать – пыль глотать.

Это ж вагон класса люкс!

Сиденья в лежанки раскладываются, печурка на случай похолодания имеется, даже отхожее место в наличии, скрыто дощечкой на дне. Это вам не русская кибитка или заграничный почтовый дилижанс. Серьёзное средство передвижения, на долгие вёрсты предназначенное.

За качеством подготовки следил управляющий. Его мнения мужики, кузнец, плотники да шорники, слушаются безоговорочно. А за сбором вещей и припаса следила экономка.

Маша сама в короба грузила и чайный погребец, и кофр с обувью и платьями, и бельё и многое другое, что описывал классик.

Ваш выход, товарищ Пушкин! Он, современник событий, так описывал отъезд в Москву:

"Осмотрен, вновь обит, упрочен

Забвенью брошенный возок.

Обоз обычный, три кибитки

Везут домашние пожитки,

Кастрюльки, стулья, сундуки,

Варенье в банках, тюфяки,

Перины, клетки с петухами,

Горшки, тазы et cetera,

Ну, много всякого добра."

А это не в первопрестольную отъезд, а куда как далее…

Дальние проводы – лишние слёзы . Бегала Маша по дому с вещами, а сама слёзы украдкой смахивала, так ей с барыней хотелось уехать – мОчи нет.

И не оттого, что на курорт барыня отправилась, а от того, что страшно ей здесь, в имении, у родной матушки под боком, одной оставаться. Управляющий всё чаще её останавливал в коридорах, да расспрашивал о разном, а руки его то за плечо её держат, то по спине жарко придерживают.