Жизнь служанки. Из грязи в…

Жанна Каптырева-Виноградова

Жизнь служанки. Из грязи в…

Вступление

Не могу понять, как так получилось, что именно на описания быта дворянской усадьбы Джейн Остин равняются большая часть читательниц. У наших авторов таких описаний не меньше. Так что простите меня за заголовок, писать я буду не только об Англии, обещаю!

Работа мечты! Жизнь простой девушки в деревне, неважно, российская она или британская – трудная доля. Семьи были большими, хозяйство – натуральным, продукты – скоропортящимися, свет – солнечным, освещение – отвратительным, отопление – опционным, труд – малопроизводительным и в большинстве своём ручным.

А если на календаре 1809 год – так это вообще мрак. Хотя и в этом веке можно было найти свои плюсы: все продукты без ГМО и предельно свежие, ибо холодильников не существовало в природе. Перефразируя товарища Булгакова вы ели или свежую рыбу, или тухлую. В России, впрочем был ещё один минус – крепостное право. Решить изменить свою судьбу простая поселянка права не имела. В отличие от своей товарки с туманного Альбиона…

Самая вожделенная профессия для простой девчонки из деревни – работа горничной. Живешь в тёплом и чистом доме, одета, обута, накормлена, да еще и платят (британке). Не работа – мечта!

И пишу я это "мечта" без всякой издёвки. После работы в поле под палящим солнцем, дома – с ухватом, веретеном и скотиной, одним глазом следя за малолетними братьями-сёстрами, вторым – за чугунком в печи, третьим посматривая на веретено или спицы, работа горничной девушке действительно казалась раем земным.

Самая растиражированная картинка горничной – это девушка в темном платье с белоснежным фартучком, со строгой прической и наколкой в волосах. И российских сенных девушек, и британок господа режиссёры видят одинаково. Мода была такая!

Ах, как порой меняются термины! Во времена Джейн наколка – это кусочек кружева в волосах девицы, имитирующий чепчик, а нынче – творение тату-стилиста. На коже девицы из 19 века никаких рисунков, конечно, нет. Хотя… ;), бывало всякое и в те весёлые времена. Что там разглядишь, когда взору открыты только милое личико да кисти рук.

Но это, так сказать, парадный вариант! Конечно, он идеально подходит для фото или кинокартинки, но вот в жизни малофункционален. В таком наряде много по дому не поработаешь. Пыль смахнуть с резной позолоченной картинной рамы можно, но следы от пушистого веничка-дастра из пёрышек вполне могли остаться и на белоснежных накрахмаленных манжетах, и на кружеве передника. А ведь вся эта вышивка – ручной работы.

В России-матушке горничные девушки от такой заботы были избавлены – камины были больше для красоты, большие и богатые дома топили печами, сложенными по голландской технологии: чисто – топка была максимально закрыта, красиво – всё в ярких глазурованных изразцах, экономно – дровишки свои.

Пыль в английском доме – не та пушистая серая пыль начала века 20-го (в 21 веке городская пыль – это уже на 80 % сажа от покрышек). В начале 19 века все горизонтальные поверхности очень быстро покрывались сажей и угольной пылью. Отстирать её – занятие затруднительное, а передник ведь ещё и накрахмален.

Присмотритесь к картине внизу – горничная в тени, отдёргивает балдахин кровати. Передник девицы, подающей утренний кофе своей хозяйке – серенький, из грубой ткани. Скорее всего – это вообще личная камеристка своей госпожи и кофе она варила сама, не доверяя тонкий процесс кухарке. И платье останется чистеньким..

На фото и картинах мы видим на служанках строгого покроя платья не всегда чёрного цвета, какими любят одевать горничных киношники. Конечно, никто позировать художнику или фотографу в затрапезном виде не станет. Так что мы имеем возможность лицезреть только, так сказать, парадные варианты.

Подавать хозяйке завтрак в постель или чай гостям, принять у леди верхнюю одежду или подать утреннюю – вечернюю корреспонденцию можно и нужно элегантно. В этом случае горничная – лицо дома, по её вышколенности и аккуратности будут судить о самой хозяйке, так что требования к девушкам, поступающим в услужение, были строгими.

Чаще всего за закрытыми дверями девушка была одета в серый длинный халат с длинными рукавами и завязками на спине, чтобы не испачкать платье. Вот в нём отлично можно было справляться с многочисленными обязанностями, не страшась за чистоту и целостность весьма немногочисленной одежды.

За нерадивость британку просто увольняли, а нашу с вами соотечественницу ждала порка на конюшне.

И неизвестно ещё, что более жестоко: оправившись от розог русская девушка продолжала работать в доме или оказывалась на менее престижной работе огородницей, прачкой, скотницей. Британку ждала улица – без рекомендаций на работу её не возьмут, а чтобы добраться до дому нужны деньги. Многие выбирали панель.

Глава 1

Пыльная работёнка в доме Беннетов. Горничная в британском (и не только) доме. Мэри.

Мы помним, что британское общество делилось на 9 классов: Высший высший, средний высший и низший высший. То же самое со средним и низшим, градация шла по титулам и богатству. Беннеты относились к низшему высшему классу. 1% от населения Британии.

На часах пробило 4.30. Спят все слуги, и только горничная Мэри в сером застиранном халате поверх старенького бумазейного платья, позевывая в кулак и ёжась от утренней свежести, торопится в кухню.

Её первая обязанность на сегодня – растопить печь, чтобы кухарка времени зря не теряла, да натаскать воды из колодца в большущую бадью, что стоит на краю плиты.

Этой водой будут пользоваться и для приготовления еды, и для мойки овощей и для мытья посуды. Вода в чайники тоже польётся отсюда. Так что 5-7 вёдер – это разминка. Может случиться так, что придётся Мэри побегать ещё, если затеют внеплановую стирку.

Миссис Беннет мадам крикливая и вспыльчивая, попадаться ей под руку нет охоты, а потому туфли с войлочными подошвами неслышно ступают по коврам. Как ни щекочет нос сажа из камина, а чихнуть – значит поднять такие клубы, что потом замучаешься оттирать её. Так что совок и щётка в руках проворной Мэри мелькают осторожно, а ведро быстро наполняется серым порошком – шлаком.

В доме Беннетов всего 4 камина, плюс кухонная плита, так что "утренняя зарядка" быстро накачает мускулы простой деревенской девчонки из ближайшей деревни. Камины мало очистить, их нужно еще подготовить к новому дню: красиво и правильно уложить в камин растопку из щепок и принести полное ведерко угля.

Само бронзовое ведро должно сиять, как и щипцы, кочерга и решётка или экран перед камином. Пока натираешь – считай: короткий отдых. Зимой камины зажигаются с утра, летом – ближе к вечеру, когда хозяева и их гости соберутся в гостиной или столовой.

Но долго рассиживаться некогда. В кухне уже гремит кастрюлями и чайниками кухарка, потянуло ароматом овсянки и жареных яиц, стоит поторопиться, чтобы успеть сесть за стол и не попасть под разнос старого дворецкого.

Доход мистера Бенета аж 2 000 фунтов. Это позволяет ему держать достаточное количество прислуги: кухарку с помощницей, дворецкого, экономку, конюха с мальчишкой на подхвате, лакея, садовника, скотника, камеристку для супруги и горничную, Мэри. И пусть ей всего 15 лет, зато какое личико румяное.

Первый чай, на часах не больше 10.00, леди проснулась, но ещё не вставала.

На столе в кухне на общем подносе нарезанный ломтями серый ноздреватый хлеб. Белый пшеничный и булочки в печи – для господ. Сливочное масло – тоже для них, а слугам и топлёного нутряного жира достаточно.

Это им ещё повезло, дворецкий рассказывал, что в Лондоне кухарки из приличных домов частенько продавали яйца и жир, предназначенный для слуг и остатки от трапез господ, всем желающим, у кого хватит деньжат заплатить за угощение. Дешевле, чем в лавке, но для кухарки чревато скандалом с экономкой.

Чай не такой ароматный, как господский, но вкусный. Фермерам и арендаторам о таком только мечтать остаётся. Это заварка от вчерашнего хозяйского чаепития, если её залить свежим крутым кипятком да чуток притомить на плите, то не хуже господского крепость и аромат. В Лондоне и его можно продать в лавку, надо только хорошенько просушить сначала. Тоже пенни в кухаркин кармашек.

Долго за завтраком слуги не засиживаются – хозяйство большое.

А ей пора господ да их дочек будить. Захватив ведро горячей воды, горничная споро поднимается по лестнице, предназначенной для слуг, на второй этаж. Быстро наполняются кувшины для умывания, разносятся по комнатам. Первый достаётся хозяйской спальне, заодно открываются шторы на окнах, откидывается балдахин кровати. Ничто не смущает привычную ко всему служанку – спят хозяева часто в раздельных комнатах, своему хозяину поможет лакей. Её обязанность – хозяйка.

Пока та плещется в умывальном тазу, Мэри надо успеть на кухню за чайным подносом. Кухарка уже заварила чай, сделала тосты с маслом, поставила сахарницу, вазочку с джемом или мёдом, кувшинчик сливок.

Это самый первый чай, лёгкий, чтобы взбодриться и согреться. Спустившись к завтраку, хозяйка попотчует себя более плотным и сытным угощением. Будет и каша, и молоко, и белый хлеб, и булочки со свежим сливочным маслом, и мёд, и ветчина, и яйца всмятку, и чай с кофе.

Что удивительно, утро хозяйки русского поместья, барыни Благодатской, почти ничем не отличалось от утра её островной товарки, миссис Беннет (смысл фамилии тот же: благословенный, благодатный (фр. версия фамилии). Зато у русской горняшечки, Маши, совсем другие хлопоты.

Машенька- чернавка

Все мы помним бессмертное:

" …Позвала к себе Чернавку,

И наказывает ей,

Сенной девушке своей,

Весть царевну в глушь лесную

И связав её, живую,

Под сосной оставить там

На съедение волкам…" Треш просто.

Всем понятно, кто будет отвечать за пропажу государевой дочки. Но, выполнив приказание, Чернавка возвращается к своей хозяйке. Почему? А выхода нет – она крепостная и полностью в воле своей хозяйки.

К сену эти девушки не имели никакого отношения, как ни подсовывай нам ИИ скабрезные фото. Сени – это прихожая флигеля или дома, расположенная с северной и восточной, не парадной стороны дома. Парадный вход и флигели максимально удалены. Фактически – это дом, внутри которого ещё один дом. Были сени холодные и теплые, без отопления или с небольшими печками.

В холодных сенях, где температура не опускалась ниже +5 С, в коробах и сундуках хранился садовый инвентарь и верхняя теплая одежда. В ларях, пересыпанные стружкой, покоились яблоки и груши, морковь, свекла и капуста. В тёплых сенях стояли прялки и ткацкие станки, вышивальные пяльцы и кружевные валики. Сенным девкам просто так, без работы, сидеть невместно! Большую часть светового дня они проводили в сенях, в которых работали, ожидая оклика хозяев. Тут же, по лавкам, спали.

Буквально, девушки по вызову!

Принести-унести, помыть-почистить, сбегать куда или позвать, спеть-сплясать, помочь кухарке или няньке. А между делом плетут кружево, прядут пряжу, вяжут и вышивают приданое хозяйским дочкам. Зовут их первыми, кормят последними.

Самая неквалифицированная рабочая сила на деревне и в поместье. Так хоть не в поле, в три погибели согнувшись, а в усадьбе. А не вот это непотребство голорукое да голоногое..

Эх, Маша, горюшко-горняша. На нашем календаре 1809 год. Почему? Сама не знаю… Захотелось!

Мэри в Лонгборне как раз готовит своей хозяйке, миссис Беннет, первую утреннюю чашку чая. В России, в имении Отрадное, Маша занята тем же в опочивальне своей хозяюшка, барыни Благодатской. Вот только по холодному гулкому дому, продаваемому сырыми сквозняками, Маша в войлочных туфлях не бегает с ведром для угля и совком. Для того в русском барском доме истопники имеются.

О туфлях Машенька 15 годов от роду только мечтать может. Она их видела, да, но никогда не надевала. Зимой и летом босиком по полу бегает. А если на двор или в сад, или в лес зачем барыня пошлёт, так зимой валенки есть, а летом лапти.

Или сенных девок отправит, ибо ей не по чину. Некоторые её товарки за всю жизнь туфли ни разу не примерили, да и разная у них жизнь бывает.

Её забота – развлекать хозяйку. Нитки распутать, коли вышивать примется, достать книги расчётные, передать кухарке поручение и поднос с заедками доставить. Волосы расчесать и переплести косу, новый чепчик из обрезков батиста сконструировать. И всё – с улыбкой, с поклоном глубоким, очи в пол потупив.

Её спальное и рабочее место – у порога светёлки её хозяйки, на войлочной кошме и рядом с ней, от рассвета до рассвета. Она горничная – горняшка, потому что в отличие от сенных девушек обитает в хозяйской горнице, светлице.

Делай, что велено! Круг её обязанностей простой – делай, что прикажут: пой, пляши, молчи, спину подставляй, если хозяйка гневается и постельку барину грей, если прикажет.

Дела у её хозяев идут неплохо, сахарный заводик работает, на казённый завод изрядно отправляют по первопутку водок да наливок, полотняный завод тоже приносит неплохой доход. Так что своих людишек Благодатские не продают. Больше трёх сотен душ у них да деревенек с пяток.

У каждой дочки свои горняшечки: с платьем управиться, новой вышивкой освежить наряд, прическу сделать, песню спеть о любви несчастной.

А в дому до полусотни прислуги работают. Есть кому на кухне работать и к столу подавать, кому полы воском натереть и в прачечной с бельём разобраться, с огородом, садом или ягодой управиться.

Вот как ягода-то пойдёт, так и забудут девки сенные да горничные, когда спали: киевское варенье из вишни в цене, по пяти рублёв за фунт в Петербурге идёт. А что тот фунт, ам и нету!

А попробуй ту вишню на решетах с сахаром трясти по трое суток, да в тенечке и ветерке. Чтобы сок не отдала, не сгнила, а завялилась, высохла до мягкости. Зато и самой можно полакомиться, пока собираешь ягоду. Хозяйка за то не бранится, лишь грозится батогами, а у самой искры в глазах пляшут. Деньги с той продажи пойдут на приданое юных барышень. О приданом дочек русская барынька всегда печётся, а коли сыновей нету, то и старшая наследницей станет. Мы люди не дикие, майоратом дочерей унижать не станем.

И сами девицы без работы не сидят: вышивают по батисту и шёлку, читают много, на иностранных языках разговаривают, поют и музицируют, науки изучают. Их горняшки вон и по-английски, и по-французски лясы точить умеют, и грамоте обучены. Хозяйка озаботилась – такую девку ежели продать, так до двух сотен рублей можно выручить. Дорого ученье!

Спит Маша на полу, а не на кровати. Удобно и экономит место. Проснулась, скатала валик и под кровать хозяйки спрятала. Какая простыня, какая подушка?! Вы ещё перину вспомните. Хорошо, хоть одеяло есть, всё же от двери порой дует. Скинула сарафан, да так, в рубашке до пят девушка спать и повалилась.

С первыми лучами зари ей просыпаться, а засыпать – как получиться. Намедни до полуночи барыне пятки чесала, комаров гоняла да сказки рассказывала. А я обозвала её Благодатской. По возрасту и состоянию души и кошелька как раз подходит!

Вот ведь незадача – много детей барыня родила, да только пять дочерей в возраст вышли. Все остальные пятеро деток – на погосте. Кто в младенчестве помер, кто вовсе на свет не родился.

Для справки не верящим в перманентные беременности светских дам: за 6 лет брака Наталья Николаевна Пушкина родила мужу 4 детей: "Машку, Сашку, Гришку, Наташку" – цитата папеньки детей. Ещё одного ребёнка она потеряла на позднем сроке. Через 10 лет второму мужу она родит ещё троих детей. И это было нормой.

Все дети Натальи Николаевны выжили оттого, что жили долго в деревне, а не в холодном промозглом Петербурге.

42 года барыне Евраксии Алексеевне Благодатской – в преклонных годах уже, и Маша надеется, что отправят её сенной девкой в приданое одной из дочек хозяйки. Там и из сенных девок в горняшечки попасть можно, или в няньки – тоже хорошо. Нянек чаще замуж отдавали, нежели горничных.

Тяжела доля крепостная. Жить, зная, что ты – имущество, было для Маши привычным. С пяти лет она в усадьбе, за звонкий голосок хозяйка её в дом забрала, чтобы песни печальные пела или сказки рассказывала. Так что всякое уже видали Машины глаза…

Замуж выйти, за кого прикажут, а не по кому сердечко сохнет. И после замужества не факт, что вместе жить придётся – любого своего человека можно продать, коли нужда в деньгах появится, или проиграть в карты – такое тоже случалось.

Маша Богу неустанно молилась за хозяина своего, только к книгам интерес имевшего, а не к вину и картам. Но и тут – как повезёт. Любому постнику молодая свежая кровь может в голову ударить. Или не в голову, а много ниже…

Всё от воли хозяина или хозяйки зависит. Тут главное – не зевать и поворачиваться, чтобы глаз хозяйский не задержался на богатой косе или тонкой талии, а хозяйка не разгневалась за медлительность или слишком привлекательную внешность.

Вон Марфа уже не знает, как повернуться, чтобы спрятать под сарафаном растущее пузо, чтобы хозяйка не заметила. Не барин – она виновной останется. Тому что – приказал, она и явилась в его опочивальню. А не явилась бы, так управляющий за косы приволок, а опосля подлого действа на конюшню отправил, розог или батогов отведать. А там бы и конюхи разлакомились – мимо них такое не пройдёт.

А теперь прячется в сенях от хозяйкиного взгляда и дрожит, как листик осиновый. Недолго остаётся прятаться: или в омут головой отправится, или дитё сама удавит, а может так случится, что смилостивится барыня, да отправит загулявшую девку замуж в дальнюю деревню.

По одной досточке Маша над пропастью ходит, да понимает, что недолго её девичьей чести с ней оставаться. Не хозяину, так гостю уважаемому достанется, а то и лакей какой растопчет цвет девичий в темном коридоре.

Глава 2 В хорошем доме ничего не пропадёт

Оставив хозяйку распивать чаи, Мэри отправляется вниз. Двухэтажный особняк Беннетов был утроен просто и разумно.

На первом этаже располагались гостиная, библиотека, западная и восточная столовые с каминами и кабинет мистера Беннета. Второй этаж занимали личные комнаты господ и их дочерей.

Младшие дочки спали, как и многие в благородных домах, на монументальных просторных кроватях по двое. Никто в те времена подростковой мебелью не заморачивался. Частенько мебель служила хозяевам не одно десятилетие.

Ни в одной спальне камина не было – во избежание пожаров, комнаты обогревались от каминных труб, проходящих по внешним стенам дома. Почему не по внутренним? Бог их, британцев, поймёт…

В цокольном этаже располагались службы: кухня, прачечная, людская, ледник и комнаты для хранения продуктов и белья. Здесь было тепло и сухо от монументальной печи, здесь же находился земляной туалет (об этом изобретении – я расскажу подробнее несколько позже). В мансарде, без печек и жаровен, по двое в комнате ютились слуги.

Личные комнаты были только у старших слуг: экономки и дворецкого. Даже личная горничная госпожи делила комнату (и кровать ради тепла) с одной из служанок юных мисс. Не графская камеристка, чай. А что без жаровен – так огонь в доме вещь опасная, и угореть можно спросонок.

И во всех этих комнатах было необходимо вытереть пыль! Особенно в комнатах с каминами, от которых не только тепло распространялось, но и сажа летела, окрашивая все светлые поверхности, примешивая к атмосфере комнат изрядный аромат серы.

Ловкие пальчики девушки быстро прошлись по всем горизонтальным поверхностям чуть влажной ветошью после того, как метёлочкой отряхнула пыль и сажу с резных панелей на камине и стенах. Вся уборка всегда организовывалась сверху вниз, хотя резные части потолка протирали хорошо, если раз в месяц, но перед важными событиями – обязательно. В этом случае в помощь домашним слугам нанимали подёнщиц в деревне.

Для ухода за деревянной, а не изготовленной как наша – из опилок, мебели, вручную отполированной, имелось в запасе у Мэри средство из смеси натурального воска и скипидара. На чистый кусочек ветоши наносила она вязкую смесь и натирала мебель и резные панели, а через некоторое время проходила по ним же кусочком замши.

Следовало это делать Мэри по понедельникам и пятницам, но девица быстро смекнула, что есть возможность хорошо сэкономить и добавить несколько пенсов в свой кошелёк. Чуть поменьше лить мастики, а то и просто пройтись по дереву лоскутком замши, освежая блеск.

И всё это – голыми руками, без всяких перчаток, чистящих и уходовых средств.

Не избежали внимания Мэри и вот эти мягкие, уютные и безусловно дорогие кресла из натуральной кожи на фото вверху. Для них было припасено специальное средство – хлопковое, оливковое или льняное масло.

Импортное масло, хлопковое – из Персии или Америки, льняное – из России, оливковое – из Греции или Италии хорошо смягчало кожу, а стоило немало, экономка выдавала их девушке в маленькой мисочке. Да кто ж уследит, как толика малая в бутылочку перельётся. Дорогое масло и полироль у неё охотно покупал лавочник. Пенс к пенсу – вот уже и шиллинг. И с этого стола порой удавалось Мэри "отщипнуть" себе на приданое.

Вот уже и время завтрака, прозвенел гонг, которым дворецкий неукоснительно собирал членов семьи к завтраку.

Для Мэри – самое хлопотное время, зато и самое увлекательное: ухватить кусочек с блюда незазорно, коль не увидит никто. По чёрному ходу с крутыми лестницами мчится девушка из кухни с подносами, на которых тяжёлые серебряные судки с крышками установлены. Их надо поставить на буфет, на подогревательницы – серебряные спиртовки, чтобы не остывали. И не верьте, что ели остывшие блюда, раз кухня от столовой за 300 метров находится. Зимой даже ложки для обеда в таких подогревательницах к обеду подаёт Мэри, красотой любуется. И радуется, что не ей всё это добро после мойки чистить и полировать. И печалится – серебро всё же, дорого, а как же хочется себе в приданое хоть пару ложечек умыкнуть. Да экономка точно всё пересчитывает и до подачи, и после, когда посуда в кухню возвращается, а дворецкий пару раз в неделю всё это добро серебряное чистит.

Но Мэри девушка находчивая – обеды да званые ужины – хороший повод прикарманить пару ложечек или вилочку. Все гостьи с ридикюлями, кто же их проверять станет, а порой и вправду гости не стесняются – потихоньку в карман то кольцо для салфеток опустят, то вилочку для лимона. А на то и Мэри, чтобы шепнуть хозяйке на ушко, намекая на ловкость пальчиков дорогого гостя.

Самое главное – самой не попасться! А потому у Мэри есть схрон в саду, из него свои мелочи девушка домой носит нечасто, но регулярно. Никто о ней не позаботится так, как она сама!

Подала на буфет горячее, кофейник, чайник, на столе вазочки с джемом, вареньем, сливочным маслом, мёдом, сливки и молоко в кувшинчиках. Завёрнуты в салфетку поджаренные тосты. Бисквиты и булочки ждут на фарфоровом блюде.

Можно Мэри и самой чуток передохнуть.

За дверями гостиной присела на пуфик, прислонилась она головой в чепчике к стене и замерла, наслаждаясь недолгим покоем. Через полчаса, не раньше, прозвенит колокольчик для неё. Можно уносить грязную посуду и судки. А заодно – полакомиться вкусностями, оставшимися от господ.

На кухне до них желающих много найдётся. Но первый кус – ей!

Маша

Мало кто вдумывается в сакральный смысл выражения "крепостные души".

Помещики были властны над своей собственностью в прямом и переносном смысле. Они искренне и истово верили, что владеют и телами, и душами своих крестьян. И распоряжались ими, как их душенька захочет. Женили и выдавали замуж, разлучали семьи, а то и просто лишали возможности создать семью.. И я уж молчу про банальное насилие…

Одни имена у девушек, один возраст, даже время одно. А какие разные судьбы.. Как бы ни тешили свои мечты о "попадантстве" современные писательницы, пока никто не дерзнул "попасть" в тело крепостной из имения барыни Салтыковой. Уж больно незавидная судьба была у её крепостных женского пола.

До сих пор точно не выяснено, сколько душ погубила помещица, сколько женщин изуродовала. Да и Дзен быстренько наложит "вето" на подобные страсти, отправив автора на скамейку штрафников. И сколько на Руси было таких Салтыковых мужеска и женска роду…

Тише мышки сегодня перебирает Маша голыми пятками по наборному паркету, торопясь позвать у хозяйке дочку старшую. Хмурая барыня Евпраксия Алексеевна с самого утра, как привезли почту, не в духе. А как узнает новость барышня, Наталья Петровна, так и заголосит небось, а то и посудой кидаться начнёт. С неё станется!

Крутенького характера юная барышня – в маменьку. Третьего дня Глашке, подавшей слишком, по её мнению, горячую воду к умыванию, ошпарила тем кипятком пальцы. Маша самолично потом Глафире пальцы мазала гусиным жиром, да пеняла, что не проверила та воду.