Сказки Торгензарда. Там, где выпивают покойники

Мужчина выбрался на улицу и прошел несколько кварталов, добравшись до трамвайной остановки. Вышедшая на короткое время Огненная Звезда уже скрывалась за прямоугольными исполинами и каменными головами героев. Начинало темнеть. Снова включились фонари на улицах, а мрак туч сменялся неотвратимым, приходящим каждый день мраком ночи. Человеческому мозгу тяжело принять тот факт, что среди тысяч проходящих по этим улицам людей, хотя бы несколько направляются с целью убить. Не ради ограбления, а ради собственного удовольствия, ради высвобождения своего природного звериного начала. И не обязательно это существо будет идти по дороге с головой козла, или быка, или, скажем, кота. Фридрих выглядел обычно. Просто как все. Никаких клишированных шрамов, как в фильмах, или глубоко посаженных безумных глаз. Никаких мутаций или уродливого лица. Никакой маски или грязной потрепанной одежды, будто он вылез из могилы. Да даже нет какой-то выделяющейся опрятности или харизмы, пред которой сложно устоять. Он вообще ничем не выделялся.

В трамвае горел тусклый оранжевый свет. Кругом пыль. Достаточно грязно. Фридрих просто встал у выхода, хотя было много свободных мест. В общественном транспорте всего лишь сидели три алкоголика, злоупотреблявшие спиртными напитками прямо здесь; какая-то бабка, которая просто уставилась в окно, предварительно его закрыв, чтобы не дуло; прилежный студент, почитывавший лекции после занятия (первокурсник, курсом выше такой херней уже не занимаются); и студентка, сидевшая почти в начале трамвая. Когда Фридрих случайно на нее посмотрел, у него перехватило дыхание, он сглотнул. Черные вороные волосы. «Вероятно, это та шлюха», – подумал мужчина и не смог сдержаться, чтобы не прогуляться в начало трамвая, якобы он решил все-таки просто так сесть там. Стояк проступал в свободных штанах, но Фридриха это уже даже не волновало, он как пес с текущими слюнями обходил свой кусок свежего мяса. Вот она тряхнула головой, приманивая его к себе ближе. В воздухе повисла команда «ко мне». Тяжелый вздох. У обоих. Вот она уже в профиль. Но нет. Это не она. Не менее симпатичная милфа кинула взгляд на Фридриха, потом опасливо опустила глаза как его торчащий в штанах прибор и тут же отвернула голову к окну. Неудовлетворенная стараниями своего мужа, она внутренне даже готова была согласиться, чтобы быстренько поскакать на этом крупном приборе, но она не знала, что владелец члена предпочитает девушек, которые уже готовы лопнуть из-за скопившегося в теле посмертного газа и трупного яда.

Трамвай остановился на конечной. На остановке вышли Фридрих и милфа. У мужчины из-за чрезмерного возбуждения от приближающегося праздника уже начали возникать мысли, а не попробовать сделать комбо за сегодняшний вечер. Однако едва такие мысли просочились в головку, как к остановке подъехал дешевенький рринквемальтский седан, в котором сидел бородатый низкий мужичок. Милфа села в машину и уехала прочь. Фридрих вдохнул запах района: пыль, перемешанная с бетоном. Кое-где пах бензин. Во многих домах не горел свет, у подъездов либо сидели наркоманы и алкоголики, либо не было вообще никого. На тротуаре за все время ходьбы не появилось ни одной живой души. Казалось, что даже преступники боятся выходить здесь на улицу до наступления полной тьмы, когда даже их, если вдруг что, скроет ночь. Об обычных законопослушных гражданах и речи не шло. Фридрих ненадолго потерялся. Связь здесь ловила дерьмово. Но вот и показался заветный дом. Серая обычная многоэтажка, мертвая, как изнутри, так и снаружи. Внутри нее вообще нигде не горел свет. Ни в одном окне. Фридрих хотел было пойти уже к двери подъезда, но тут же остановился и скрылся за углом, когда одна живая душа появилась в конце тротуара. Невысокого роста. Длинные волосы хлестали по лице, подчиняясь любому дуновению ветра. При свете фонаря уже можно было различить лицо. Это она. «Шлюха», которую так желал Фридрих. Мученица, которой суждено сегодня истечь кровью и всеми возможными человеческими выделениями для того, чтобы доставить удовольствие мужчине. Фридрих жалел о том, что у него, как у маньяков в фильме нет своего помощника, фургона и подвала с инструментами, где бы он мог привести в исполнение все свои фантазии, не заботясь о том, что кто-то увидит, услышит, узнает. Да, он определенно сделает такой подвал. Сам. И купит фургон. И найдет кого-нибудь, кто согласится не только бегать за него по моргам и университетам. Это следующий шаг. Зверь отрастит клыки. И кровь этой мученицы взрастит из щенка – бешеную собаку.

Студентка приложила магнитик к двери, и она открылась. Фридрих тут же побежал к подъезду. Он знал код, которым курьеры открывают двери подъезда. Срабатывало почти всегда, должно и сейчас. Палец опустился на панель. Кнопки забрынчали. Щелчок. Дверь открыта. Вот теперь она в ловушке не убежит. Фридрих побежал вверх по лестнице. Он слышал шаги его жертвы. Она не поехала на лифте. Всего несколько пролетов и ей конец. Шажок. Еще один. Сердце колотится. Пульс барабанит. Пора сомкнуть клыки. Но нет. Но, сука, нет. Дверь снизу открылась. Кто-то приложил магнитик. Жертва ускорила шаг. Две пары наг зашевелились внизу. Чуйка подсказала Фридриху, что это засада. Это по его душу. Душу… Мужчина похолодел. Полиция? Неужели они в кои-то веки занялись им? Этого не может быть. Как они вообще узнали, что он охотится за этой девушкой? Ничего, копы не представляют для него опасности. Фридрих был уверен, что справится с двоими. Он ушел в тень, за угол. Достал из кармана нож и приготовился к броску. Он слышал, как щелкнул затвор пистолета. Да, точно по его душу. Они проверяют всё. Но слишком поспешно. Все ощущения Фридриха обострились, он слышал и нутром даже предугадывал каждое движение охотников. Точно, охотников… Он теперь в другой роли. Какая досада. Еще большая досада этой девушке, которой придется отдуваться своим телом за то, что полицейские сейчас так драконят зверя. Они уже близко. Затаить дыхание. Сжать рукоятку ножа… И броситься!

***

Арес и Артур действительно действовали слишком поспешно. Арес знал, что успеет, у него все было выверено тютелька в тютельку. Однако Артур постоянно его подгонял, боясь, как бы что не произошло с Виолой. Это и привело к тому, что вульпессара чуть не оставили без одного глаза. Реакция Ареса была, как у змеи. Он оттолкнул студента, тот повалился по лестнице вниз, а нож воткнулся наемнику в руку. Арес сжал челюсти. Кровь струйкой потекла на пол лестничного пролета. Яркая Звезда через окно осветила глаза некрофила, на которого они охотились. Бешеная крыса, которую загнали в угол. Но крепкая. Арес попытался наставить пистолет на противника, но тот тут же схватил его за руку и не дал этого сделать. Арес ударил некрофила головой, но тот не пошатнулся. Лишь начал проворачивать рукоять ножа, отчего Арес вскрикнул от боли и отпустил пистолет. Маньяк оттолкнул Ареса и улыбнулся, поняв, как удачно они поменялись оружием. Нож воткнут в руку Ареса, а пистолет в руках убийцы. Фридрих направил пистолет на Ареса, готовый завершить дело, однако быстрые шаги по лестнице отвлекли его. Артур почти успел подскочить к маньяку, но тот резко прицелился в вульпессара и выстрелил. Артур снова покатился вниз по лестнице, оставив кровавый след.

Как змея, Арес кинулся к Фридриху, невзирая на боль в руке. Схватил его за пистолет, не давая направить тот на себя. Однако нож в одной руке и общая слабость от кровопотери давала о себе знать. Дуло пистолета неумолимо поворачивалось в сторону головы Ареса. Пуля жаждала теплого дома в мозгах очередной жертвы. «Пизда тебе», – прошипел сквозь зубы Фридрих.

В этот момент снова послышались шаги на лестнице. Но уже сверху. Несколько раз споткнувшись и, чуть не упав, на лестничную площадку соскочила Виола. Арес зарычал, стараясь из последних сил удержать пистолет так, чтобы Фридрих никого не убил. Соленый пот заливал глаза, лицо покраснело, даже посинело, как при удушье. Виола подскочила к Фридриху в упор и замахнулась шилом. У маньяка в глазах проскользнул животный страх. Резкая чудовищная боль. Фридрих закричал и отпустил пистолет. В его боку торчало шило. «На пол!» – крикнул Арес, и Виола тут же упала на холодный пол подъезда. Через мгновение грохот выстрела больно ударил по ушам. Виолу обрызгало кровью. Крик Фридриха прекратился. Он упал рядом с девушкой, смотря на нее безжизненными глазами. В его лбу красовалась дыра. Лицо заливал кровавый водопад. Все то, о чем он так мечтал – он ощутил на собственном теле. Сам себе режиссер.

Тяжело дыша и трясясь всем телом, Виола поднялась с пола, а Арес, держась за раненую руку, уже кряхтя шагал вниз по лестнице. Девушка подошла к краю, опустила глаза и увидела, как Артур лежит в луже крови. И тут же побежала к нему.

– Ты тут не умирай у меня, студент, понял? – Последнее, что услышал Артур…

… Перед тем, как потерять сознание.

***

Арес, Артур с перевязанным бинтами животом и Виола стояли на набережной Кулака Никларнгов, облокотившись на парапет и смотря на Голодную реку, отсекавшую Жженые Болота от Сломанных Камней. Взволнованные родители Артура получили сухое объяснение от сына, состоявшее в том, он лазал по заброшке и случайно упал на штырь. Друзья помогли. Привыкшие к тому, что Артур и в детстве таким занимался, родители были удовлетворены объяснением, однако все равно еще несколько дней сушили ему мозги по поводу того, что ему пора взрослеть и не заниматься всякой дребеденью. Хотелось, конечно, похвастаться, что дребеденью он не занимался, а помог в поимке кровожадного маньяка, который буквально потрошил трупы и сосал их гной, а потом еще и пристрастился к убийствам, но взваливать такую ношу прямо сейчас на их плечи не стоило. Сейчас не поймут. Вот успокоятся, пройдет время, вот тогда можно. Успокоится и сам Артур. В конце концов, как и большинству парней в стрессовых ситуациях, когда он остался один в палате больницы, а самочувствие нормализовалось, гораздо лучше всяких таблеток, снотворных и успокоительных ему помогла спасительная дрочка. Медсестра, вошедшая через час, тактично не спросила, что за белая жидкость засохла на рыжей шерсти вульпессара, а просто помогла все вытереть и вернулась к своим обычным обязанностям.

– Арес. А кто ты вообще такой? – Наконец спросил Артур.

– Охранник. – Как обычно отшутился Арес.

– Чего? – Все еще приходя в себя даже спустя несколько дней, переспросила Виола.

– Меньше знаешь, крепче спишь.

– Неправда. – Артур все еще ждал ответа.

– Давай лучше так… – Арес протянул Артуру бумажку.

– Что это? – Вульпессар посмотрел содержимое.

– Мои контакты. Если что – звони, пиши, особенно, если вдруг, что стрясется.

– Ты тоже пиши. Помогу, чем смогу. – Не растерялся Артур.

– Артур! – недовольно воскликнула Виола.

– Что? Я помог поймать маньяка. Вот и с другим чем-нибудь помогу.

– Тебе мало одной пули?

– Ну я же живой!

– И?

– Что и?

– Да иди ты, короче…

– Ладно, спокойно. – Утихомирил студентов Арес. – Спасибо вам, ребята. Без наград не останетесь. Деньги за заказ на троих поделим. Переведу вам через Вульфден.

– Заказ? – Снова непонимающе переспросила Виола.

– Заказ. – Улыбнулся Арес простодушно и так и не пояснил больше ничего.

Арес, Артур и Виола так и простояли еще около часа болтая о всякой всячине. А Ареса ожидал бар «Пьяный Оратор».

Бар

I

. Окровавленный гобелен

Как обычно в баре «Пьяный оратор» было на редкость тихо. Негромко играла салонная музыка, неон подсвечивал стоявшие за барной стойкой бутылки и стеклянные предметы декора. Бармен в белой рубашке и расстегнутой жилетке устало потирал глаза, иногда поглядывая в телефон и ожидая заветного часа, когда он наконец сможет пойти домой. Посетителей сегодня было немного. Можно сказать, что для «Пьяного оратора» это вообще обычная ситуация, что посетителей немного, а те, что все-таки приходят – уже давнишние завсегдатаи заведения. Бар был не особо большим, а столы расставляли, не задумываясь о том, чтобы с максимальной эффективностью использовать ограниченное пространство. Этот бар был скорее пристанищем, а не способом заработка денег. Точнее, деньги он приносил, но это не было его основной функцией. Люди и нелюди искали здесь убежища, чтобы рассказать о том, о чем бы никогда никому не рассказали в обычной обстановке. И приходят сюда не только преступники. Приходят и жертвы, и серые мыши, и безумцы, и богачи, и бомжи. Каждый, кто в какой-то момент надломился.

На дворе стоял 2065 год от Расцвета Людской Короны, Время Слез. Город Кнлек, Воля Никларнгов. Государство, которое еще 9 лет назад называлось Волей Двух Народов, пока единоличную власть не обрела лишь одна нация в лице Автократора Вепха Никларнга в 2056 году. Четыре столпа власти молодого государства: Суд Тунрийнгранда, Стилет Вотаменмура, Западоверье и Автократор Никларнг. Западоверье – довольно воинственная религия, родившаяся тяжелых условиях, когда людям, проживавшим среди таких народов, как кивиндриры, родтайки, балькрадавринги, екеродарги, приходилось действовать не менее агрессивно, чтобы остаться в живых. Основой ее до сих пор остаются идеи постоянной борьбы и социального разделения. Западоверцы с бородатых времен считают, что суть героизма в том, что героев не может быть много, и эти люди особенны. Рождаются герои только в ходе безостановочной борьбы с внешними и внутренними врагами на любом поприще: война, бизнес, криминал, политика и т.д. Хотя изначально, конечно, религия в первую очередь подразумевала главенство конкретно воинов над остальными. Западоверье разделяет идею социального лифта, однако условия для завоевания теплого места под Огненной Звездой крайне суровы. Убийство, ложь, предательство – все это не считается грехом. Грех – если ты попался. И вот тогда ты смерти своей неудачник, «раб». В священных книгах Западоверья описано, что западоверец, ставший при жизни «героем», после смерти попадет на Мраморную Арену воителем, сокрушающим полчища «рабов». Если он победит днем, то вечер и ночь он проведет, радостно вкушая пишу, напиваясь спиртными напитками и непрерывно совокупляясь с наложницами. Если проиграет – то мероприятия те же, но от горя. «Рабы» же после смерти станут тем самым мясом, подгоняемым хлыстами в бой. Каждую ночь «рабы» будут лежать в загонах в муках, даже самые их смертельные раны будут заживать, а Божьи Хирурги будут пришивать им обратно утерянные конечности, и те снова будут рабочими. Вне зависимости от того, победил «раб» или проиграл. Это придает еще большей тщетности такого существования и заставляет людей идти на самые скотские поступки, лишь бы выбиться в высшие эшелоны при жизни. Следят же за всем мироустройством, по убеждениям западоверцев, два бога: Вотаменмур – Бог Героев и Тунрийнгранд – Бог Воинов. К Вотаменмуру могут обращаться с молитвами лишь сильные мира сего в Воле Никларнгов. Тунрийнгранд же покровитель основной массы западоверцев.

Суд Тунрийнгранда – мрачное заведение, справедливость в котором вершится не только на основе прописанных в кодексах законов, но и на основе религиозных понятий. Именно здесь наряду с маньяками, насильниками и убийцами в камеры нередко строем идут вероотступники, враги народа и конкуренты всевозможных политиков, бизнесменов, министров и др. «Стилет Вотаменмура» – спецслужба Воли Никларнгов, образованная на идеях западоверья и абсолютной и непогрешимой власти Автократора. Их девиз: «Стилет всегда бьет в горло». Как и в любой другой организации в Стилете постоянно идет внутренняя борьба, в результате которой руководящие посты спецслужбы на своем посту надолго не задерживаются. Зачастую либо пропадают без вести, либо оказываются за решеткой, либо неожиданно решаются закончить жизнь самоубийством. Стоит отметить, что самоубийство в западоверье – это самый чудовищный и непростительный грех, антипод борьбы.

Автократор Воли Никларнгов – абсолютный монарх, стоящий во главе государства, армии, флота, авиации и вообще всего, что только можно придумать. Ты можешь ненавидеть Автократора, относиться к нему с презрением, насмешкой, шутить про него на кухне, облить помоями в разговорах с друзьями, но ты всегда должен показывать на публике и при общении с незнакомыми или едва знакомыми людьми свою абсолютную верность Автократору и готовность поехать на войну и умереть за него. Еще лучше, если ты поставишь его портрет в квартире и будешь регулярно его намывать или даже испытывать сексуальное возбуждение смотря на него. Однако, мало кто искренне верит в то, что им говорят по телевизору или в Спайдерлейре. Процент верящих в Автократора, конечно, гораздо повыше среди граждан родившихся и проживших большую часть своей жизни в Оргерте – государстве, которое стало главенствующим в Воле Двух Народов (так ранее называлась страна, образованная в 2050 году от Расцвета Людской Короны при слиянии Оргерта и Горкхтура). Жители Горкхтура, оставшиеся вторым сортом и лишенные представительства своей государской династии Кассгневов во власти, испытывают крайнее недовольство случившейся трансформацией государства. И даже близость культур, единая религия, сходный менталитет и то, что оба народа – люди, не смогло хоть как-то снизить градус напряжения в стране. Именно в такой обстановке встречает новый день город Кнлек.

Город Кнлек располагается в центральной части Немых Скитаний, что на западе материка Волькрамар. К востоку от города пролегает пролив Широкоушки, а также находится напоминающий мужской половой орган Лесистый остров, печально известный множеством кровопролитных сражений и войн, которые велись за него и восточный берег Немых Скитаний. Местоположение острова стратегически важно, так как позволяет держать под контролем пролив Широкоушки. К западу от Кнлека простираются поляны, луга и редколесья. Эта область именуется сломанными Камнями и заканчивается густым Прибрежным Лесом на самом западе материка. К югу от города – Жертвенная река, название которой дали жуткие и таинственные балькрадавринги. В этой реке они методом утопления «возврата к воде» приносили жертвы и почитали своего бога Табрадийнерия -Обгоревшего Козла. Балькрадавринги верят, что был день, когда Старая Звезда взорвалась в небе и землю обуял пожар. Табрадийнерий был опален от взрыва, но он выжил и построил новый мир, великодушно дав жизнь, как балькрадаврингам, так и другим народам, и вернул жизнь на Вентлимию. У реки же расположились два городка балькрадаврингов, которые были переименованы в Слова Силы и Оплот Никларнгов. Никларнгов особенно ненавидят среди граждан за то, что они постоянно любят совать свою фамилию в названия чего-либо. К северу от Кнлека крепко стоит огибаемая Голодной рекой столица государства с исключительно неожиданным названием: «Кулак Никларнгов».

На окраине города в тени высоких деревьев, закрывающих ночами звезды, упрямо держался на ногах, кряхтел, пыхтел и давал пристанище всяк сюда входящему – бар «Пьяный оратор». Построили его еще в 1862 году, как отдаленную от города харчевню, в которой находил дешевую пищу и пить всякий сброд – от нищих до местных разбойников. Первое время в харчевне работали и женщины, носившие кружки с пивом и тарелки с едой посетителям. Однако, ввиду расположения заведения и местного контингента, проработав одну-две смены, женщины домой уже не возвращались, а их истерзанные изнасилованные тела порой собирали в округе по кусочкам. Решили набирать на работу только мужчин, что привело к волнениям среди местных завсегдатаев, которое все же быстро сошли на нет, так как альтернативного заведения подобно этому рядом не было.

В 1870 харчевня стала полевым штабом одного из полков регулярной армии Горкхтура, которая уже сдала Лесистый остров воинству Ксекора Хармадара и вовсю организовывала оборону восточного побережья и города Кнлек. Уже через несколько месяцев харчевня в изрядно потрепанном состоянии служила полевым штабом для одного из полков Ксекора Хармадара. Штандарты Горкхтура сменились на знамена конфедеративного государства – Союза Дня и Ночи. Хозяина харчевни и его семью повесили на одном из высоких деревьев, прятавших заведение в тени, где те проболтались в петле, временами ударяясь ногами из-за ветра об крышу «Пьяного оратора» около двух недель, пока их не сняли и не зарыли в общую могилу с солдатами Горкхтура.

В период Первой Тирании – империи, созданной Ксекором Хармадаром в ходе его завоеваний и включившего в ее состав все тогдашние государства Волькрамара. В 1871 году харчевня досталась одной из небогатых добельзандских семей, прибывшей в Немые Скитания для «усиленной колонизации». Харчевня обрела гордый статус трактира, а нашедшая старую вывеску заведения семья так и решила оставить название «Пьяный оратор». К 1890 году по мере того, как рос город, трактир уже располагался на окраине Кнлека, а завсегдатаями заведения стали солдаты, мещане, купцы. Дела добельзандской семьи шли в гору вплоть до 1895 года, когда Первая Тирания дала треск и рухнула так же стремительно, как и сформировалась окончательно в 1870 году. Националистические штурмовые отделения Горкхтура взяли штурмом трактир в 1895 году и вырезали в ней и оборонявшихся добельзандских солдат и владельцев заведения. Такому же геноциду подверглись почти все добельзандские семьи, переехавшие в свое время на эти земли. Трактир перешел в государственную собственность, а затем был продан почти за бесценок гремзирдру-авантюристу из Рагрании, который вкалывал, как проклятый для того, чтобы превратить это место в лучший трактир Кнлека.

Первые попытки гремзирдра (его, кстати звали Кинрик Гервард) были неудачны. Трехметровый человекоподобный бык с хвостом, состоявший будто бы из одних мышц и жира, вызывал страх, нежели желание остаться в заведении вечерком и попить пива. Сначала он пытался завлекать в трактир своих сородичей-гремзирдров, но приходило их слишком мало, чтобы хоть какие-то деньги начали течь в кошелек. Зачем-то Кинрик еще провокационно поменял название трактира на «Пьяный онанист», что в итоге вместо черного пиара привело лишь к тому, что он заплатил штраф и вернул название на «Пьяный оратор». Люди тоже неохотно шли к Кинрику. Тогда-то за долю от доходов каждый месяц гремзирдру помог уроженец далеких островов Мольертта – вульпессар Маттео Арпад. Вульпессары напоминают людей с лисьими головами. Худые, утонченные, ростом обычно около 170см. Предпочитают отращивать длинные или средние волосы, оставляют их по возможности всегда распущенными, что означало у вульпессаров статус свободного гражданина в прошлом. Особенно сильно ухаживают за своими пушистыми хвостами. Грязный и неухоженный хвост считается у вульпессаров вершиной неуважения к других и примером исключительного свинства. Делятся они на четыре вида, о которых будет рассказано чуть подробнее дальше. Стоит лишь упомянуть сразу, что Маттео принадлежал к «руфа вульпекула» – наиболее распространенному народу, для которого характерен рыжий или золотисто-рыжий цвет шерсти. Этот хитрый лис и задействовал свои связи для того, чтобы раскрутить трактир. «Пьяный оратор» достиг пика своего величия, превратившись в ресторан. Денег хватало с лихвой на то, чтобы полностью переоборудовать помещение, красиво отделать здание и территорию вокруг него. На этом-то этапе вульпессар Маттео и отжал бизнес у Кинрика, оставив того с голым хвостом.

К 1938 году у Маттео уже была большая семья: жена-вульпессарка Виоланте и шесть детей, которые уже выросли, но все еще оставались для Маттео его лисятами. В этот год в Старой Дользандрии началась Гражданская война, что означало большую текучку людей через Кнлек, а значит приток денег. Пошли и госзаказы на офицерское продовольствие. Аворструбская и горкхтурская армии приняли участие в Гражданской войне на стороне революционеров Трейнама, хотя ни та, ни та к боевым действиям еще готовы не были. В результате, собирали военных на фронт всей страной. Не обремененный вопросами патриотизма Маттео был лишь рад, что может сбагривать продовольствие государству по повышенным ценам. Не оставит же правительство командование без хорошей жратвы. С 1939 года и после окончания Гражданской войны в 1944 году победой революционеров в ресторан стали часто ходить мигрировавшие дользандрийские офицеры, аристократия. Ресторан к тому моменту уже полностью перешел в руки детей Маттео, а после смерти отца в 1949 году стал собственностью старшего сына: Чезаре. Это сильно не понравилось другим лисятам, в результате чего началась кровавая борьба за владение рестораном. В ходе борьбы в живых остался только Чезаре. У матери остановилось сердце уже после смерти первого сына: самого младшего из братьев – Коррадо. Чезаре женился на вульпессарке Фьорелле, однако их счастливая жизнь продлилась немного. В 1957 году в Горкхтуре началось «Восстание Красных Генералов» под командованием маршала Лакера, которые отчасти распространилось и на территорию соседнего Оргерта. Коммунисты взяли штурмом «Пьяного оратора» вырезали владельцев заведения, вытащили все оттуда подчистую, а потом оборудовали там казарму. В 1962 году восстание подавили, а здание «Пьяного оратора» так и осталось стоять заброшенным вплоть до 1964 года. В этот год здание приобрел какой-то кереорит, который в Горкхтуре даже не появлялся. Таким образом «Пьяный оратор» превратился в мастерскую, в которой плели корзины.