Встретимся в моих кошмарах

– Ма! – жалобно протянул я.

– Правда, милая, ты что-то загнула, – сказал отец.

– Ничего я не загнула! – вскинулась мама, – сам вспомни! Сколько их уже было? Катя, Наташа, Света, Олеся, – перечисляла мама, – и все они…

Умерли, – хотел добавить я, но язык вдруг онемел, стал тяжелым и неповоротливым, словно после анестезии у стоматолога.

– И теперь твой сын хочет привести к нам в дом еще одну! – продолжала кричать мама, – а я не хочу больше проблем! Я устала, понимаешь?!

– Никого я к вам в дом приводить не собираюсь! – воскликнул я, – мы виделись-то всего один раз!

Но мама явно не хотела успокаиваться. А меня вдруг осенило: ведь действительно, всех девочек из неблагополучных семей, с которыми я дружил или встречался, в итоге убили. Странное совпадение, правда?

12

– Как твои дела? – спросил Илья Иванович, держа наготове блокнот с ручкой.

Вася пожал плечами.

– Нормально, – отозвался он, стараясь смотреть куда угодно, только не на доктора Франкенштейна.

– Ты молчал на последнем сеансе групповой терапии, – напомнил Илья Иванович.

Вася не хотел с ним разговаривать.

– Это вопрос или констатация факта? – насмешливо спросил он.

Илья Иванович отложил ручку и посмотрел на Васю.

– Мы тебе не враги, – сказал он, – мы хотим помочь.

– Ага, – буркнул Вася.

– Если ты не будешь идти на контакт, то ничего не получится. – Илья Иванович попытался зайти с другой стороны.

– А смысл? – зло бросил Вася, – вы же сказали, я должен вспомнить все сам. Зачем тогда мне вы или какая-то групповая хренотень?

Илья Иванович вздохнул.

– Ясно. Хорошо. – Кивнул он сам себе. – Давай я тебе кое-что расскажу, чтобы ты не считал меня врагом.

Вася вопросительно поднял бровь.

– С чего бы такая щедрость? – с подозрением спросил он.

Илья Иванович улыбнулся.

– Говорю же, я хочу тебе помочь, и я не твой враг, – ответил он, – так вот. О твоем прошлом.

Вася выпрямился в кресле и напрягся. Он не был уверен, что готов услышать правду о себе прямо сейчас.

– Подождите! – запротестовал он.

– Что такое? – спросил Илья Иванович, – боишься?

Васе не хотелось признаваться в трусости, но и услышать историю, наподобие тех, что мелькают в криминальной хронике, только с собственным участием, он был не готов.

– А если да, то что? – с вызовом спросил Вася.

Илья Иванович постучал ручкой по блокноту.

– Я могу ничего тебе не говорить, – сказал он, – но думаю, тебе все же стоит меня выслушать.

Вася колебался. Он посмотрел на доктора Франкенштейна, потом на дверь. В конце концов, он в любой момент может сбежать.

– Ладно, что у вас там? – спросил он, вытирая вспотевшие ладони о пижамные штаны.

Илья Иванович кивнул, очевидно, довольный Васиным решением.

– Насколько мне известно, твоя история выглядит так: ты жил в благополучной семье и хорошо учился. С социальной жизнью тоже все было в порядке: у тебя были друзья, ты встречался с девушками. Были мечты и планы на будущее. Со здоровьем тоже никаких серьезных проблем не замечено. Единственным более-менее значимым происшествием стал перелом ноги два года назад. Ни в каких сомнительных делах ты уличен не был. Ничего не употреблял и даже не курил. В общем, хороший мальчик из хорошей семьи.

Вася слушал и, с одной стороны, испытывал огромное облегчение. Он не жертва маньяка и не Маугли из леса. Но с другой, был удивлен. Если все было так хорошо, как говорил Илья Иванович, то почему он здесь? Доктор Франкенштейн словно прочитал его мысли.

– Тебе, наверное, интересно, как ты попал сюда? – Вася кивнул. – Проблема заключается в том, что этого никто не знает.

– То есть как? – не понял Вася.

– Очень просто, – ответил Илья Иванович, – утром с тобой все было в порядке, потом ты ушел из дома по каким-то делам, а ночью тебя нашли на поле. У тебя случился приступ.

– Приступ? – переспросил Вася.

– Я могу сказать научное название, но вряд ли оно тебе нужно. Если говорить по-простому, ты был в неадекватном состоянии. Кричал, отбивался, издавал нечленораздельные звуки. В общем, вел себя как попавший в сети дикий зверь. Поэтому тебя и определили к нам, – пояснил Илья Иванович, – поначалу думали, что это временное помутнение, но, как видишь, появилась побочка в виде потери памяти.

Вася пытался осознать услышанное.

– То есть, вы не знаете, что со мной? – снова спросил он.

– В медицинском смысле знаю, – ответил Илья Иванович, – разумеется, мы проверили твой мозг на наличие опухолей или других проблем. Ничего не нашли. Физически ты здоров. Я почти уверен, что приступ и потеря памяти стали результатом сильнейшего эмоционального потрясения. Но что именно с тобой произошло, я не знаю. Твои родители тоже утверждают, что не в курсе.

– Родители? У меня есть родители? – спохватился Вася.

– Да, есть, – подтвердил Илья Иванович.

– А почему они меня не навещают? – удивился Вася.

– Потому что я запретил им приходить, – сказал Илья Иванович.

– Что?! – воскликнул Вася.

– Пойми, пока мы не знаем, что именно с тобой произошло, я не могу подвергать тебя опасности. Прости, – объяснил Илья Иванович, – то, что семья выглядит благополучной внешне, не означает, что она является таковой на самом деле.

– То есть, вы думаете, что мои родители могут иметь отношение к тому, что со мной случилось? – произнес Вася.

– Такую вероятность нельзя исключать. – Илья Иванович кивнул.

– Но я же… но вы… – Вася не мог подобрать слов. – Раз вы проверили мой мозг, то и остальное тоже проверили. Так?

Илья Иванович на секунду задумался.

– Ты про следы насилия? – догадался он.

– Да, – кивнул Вася.

– Что ж, каких-то явных повреждений вроде ножевых ранений у тебя не было, – сказал Илья Иванович, – были синяки, царапины и ссадины, но их происхождение установить трудно. Возможно, ты нанес их сам. Возможно, получил, когда оказывал сопротивление полицейским и санитарам. А может быть, их оставил и кто-то злонамеренный. Ни один врач это не определит.

Вася сник.

– И еще кое-что. Я не хочу тебя пугать, но ты должен понимать ситуацию, – осторожно начал Илья Иванович, – психологическое насилие причиняет вред не меньше физического, но не оставляет таких очевидных следов. Кроме того, если ты когда-нибудь читал или смотрел фильмы, где были пытки пленных, то знаешь, что можно истязать человека и не оставляя заметных травм.

– Ясно, – с трудом проговорил Вася, – значит, версия с нападением какого-нибудь маньяка не исключается.

– Увы. – Илья Иванович развел руками. – Повторяю, мы не знаем, что с тобой произошло. Поэтому я и говорил, что ты сам должен все вспомнить.

– А если я не смогу? – спросил Вася и добавил: – или не захочу?

Илья Иванович вздохнул.

– Заставлять тебя я не буду. И я понимаю, твои страхи, – сказал он, – но и ты, наверное, осознаешь, что не сможешь вечно прятаться от правды. Рано или поздно она тебя настигнет. Если бы речь шла обо мне, то я бы думал так: лучше самому контролировать ситуацию, чем позволять прошлому управлять мной. Но это только мое мнение.

Вася задумался. Ему было страшно. Раз с ним случилось что-то настолько плохое, стоит ли вообще об этом вспоминать? Может, мозг правильно сделал, что все стер и тем самым уберег его от правды. Не зря же говорят, что человеческий организм очень умен.

Но в голове Васи звучал и другой голос. Более тихий, но и более уверенный. А что, если произошедшее касается не только его? Например, эта история с маньяком. Допустим, он напал на Васю. Это также означает, что завтра этот маньяк может напасть на другого человека. Возможно, благодаря воспоминаниям Васи, его удастся поймать. Или родители. Они ведь сейчас наверняка переживают, места себе не находят. Пока Вася не вспомнит, что с ним произошло, их к нему даже не пустят.

Да, был риск, что вернувшиеся воспоминания причинят Васе сильную боль. Но не меньший риск заключался в том, что отказ от воспоминаний повлечет серьезные последствия и не только для него.

– И как мне все вспомнить? – спросил Вася.

Илья Иванович улыбнулся, явно довольный его решением.

– Помнишь, что ты сказал мне в прошлый раз? – уточнил он, – ты говорил, что видел образ белого корейского дракона на черном фоне?

Вася кивнул.

– Да, при чем тут это? – не понял он.

Илья Иванович достал из блокнота какие-то листочки.

– Давай рассуждать, – неожиданно предложил он, – почему ты назвал дракона именно "корейским"?

Вася задумался, а Илья Иванович продолжил.

– Драконы ведь бывают разные, согласен? Допустим, не так давно вышел этот популярный сериал про драконов. Как там он назывался… – Илья Иванович наморщил лоб

– Я понял, о чем вы, – перебил Вася.

– Так вот, в сериале тоже были драконы, но европейского типа. И если попросить людей, смотревших этот сериал, описать дракона, то велика вероятность, что они опишут именно европейский тип, – сказал Илья Иванович, – дальше. У нас в стране достаточно популярен восточный лунный календарь. Многие следят, кто будет покровителем следующего года. Даже в журналах и газетах печатают прогнозы и советы, в чем лучше отмечать Новый год, чтобы задобрить его покровителя. Если попросить этих людей описать дракона, то они, скорее всего, опишут китайского, верно?