Призраки прошлого

– Ответь. Он волнуется.

Я выскочила из-за стола и сняла трубку. Зачем-то.

– Лиль, ты в порядке? – спросил Миша. – Как все прошло?

– Еще не прошло, – сказала я, отойдя в сторону.

– Ты сказала ему?

– Лена сказала.

Мишка зашипел, словно обжегся.

– Паршиво.

– Да, но мы поговорили, он согласился… – я поймала на себе взгляд Матвея и закашлялась. – Согласился встретиться с Алисой не сегодня. Как она, кстати?

– Нормально. Но требовала у меня объяснений. Я еле отбился. Придётся тебе быть откровенной с ней сегодня. Так ведь?

– Думаю, да. Где вы сейчас?

– У тебя дома.

– Отлично. Я постараюсь приехать в течение часа. Спасибо, что прикрыл, Миш. Я твой вечный должник.

– Как всегда, дорогая. Как всегда, – пропел он весело и скинул звонок.

Я вернулась к столу и увидела, что Матвей крутит стакан с кофе.

– Переживает за тебя? – спросил Дербенев с непроницаемым выражением лица, но с едва заметным раздражением в голосе.

– Немного, – аккуратно ответила я.

Матвей хмыкнул.

– Я бы тоже переживал. На его месте.

Это замечание я оставила без комментариев. Невольно напрашивался вывод, что Матвей ревнует. Но это совсем за гранью..

– Алиса в порядке? Она ведь с ним сейчас? – продолжал расспрашивать он.

– Да. Они уже дома. Мне нужно ехать.

Я открыла приложение, чтобы вызвать такси, но Матвей не дал мне шанса избавиться от его общества.

– Я отвезу тебя домой.

– Не надо.

– Брось, Лиля. Я отвезу.

Твердость в его голосе вариантов не оставляла. Я не сдержала язвительности.

– Хочешь разнюхать, где мы живем? Хитро.

– Разнюхать? – обиженно повторил за мной Матвей. – Я не хочу ничего разнюхивать. Ты не собиралась дать мне ваш адрес? Хотела сбежать?

Я вздрогнула.

Как он догадался? Читает мои мысли?

Гордо задрав нос, я сказала:

– Поздно сбегать. Я упустила момент. Поехали, раз тебе нечего делать.

Я забрала лимонад со стола и пошла к выходу. Матвей тоже взял свой кофе, но выкинул его по дороге в урну. Я позволила себе усмешку.

Пока мы ехали, пошел дождь. Я смотрела в окно на разводы воды и заново переживала тот допрос и свою ложь.

Долгое время я не могла себя простить за злобу и мстительность. До сегодняшнего дня мне было стыдно за себя. Я не могла ничего изменить, но могла признать ошибку.

– Прости, что наврала о совращении и насилии, – прошептала я, не глядя на Матвея. – Я не имела права лгать. Мне очень жаль.

– А мне нет, – огорошил меня Дербенев. – Ты оказала мне услугу. Я никогда не хотел преподавать. Это была идея моей тещи.

Я сглотнула, пытаясь вяло поспорить.

– У тебя хорошо получалось. Мне нравились лекции.

Мой голос звучал все тише.

– Это из-за тебя, Лиля. Я выпендривался.

– Ты – что? – я ушам не верила.

– Только ваши лекции я вел с огоньком и на кураже. Из-за тебя. Хотел произвести впечатление. Остальные курсы слушали тоскливые монологи. Нет, мне точно не нравилось.

Признания Матвея ошарашили меня. Я действительно считала его гениальным оратором. И считала, что разрушила его блестящую карьеру.

– Единственный, кто переживал за мою карьеру в универе, – это Ленка. Ее твоя ложь ранила сильнее. Да и моя тоже. Мы плохо поступили оба.

Матвей снова провёл рукой по волосам, и мне до боли тоже захотелось прикоснуться к ним. Какие они на ощупь? Все такие же мягкие?

Сцепив пальцы в замок, я уставилась на свои руки и нервно облизывала губы.

– И чем ты теперь занимаешься? – спросила я, не в силах побороть любопытство.

– Ничем, – беспечно ответил Матвей. – Несколько лет назад я инвестировал в стартапы. Три из них отлично выстрелили. Теперь повторяю время от времени.

Я мало что знала про стартапы, но слышала краем уха и решила блеснуть.

– Венчурные инвестиции?

– Да, – подтвердил Матвей.

– Разве это не большие риски?

– Все можно просчитать. Не переживай за мои деньги.

Я покраснела и заткнулась. Разумеется, это не мое дело.

Матвей привёз меня к дому. Дождь все еще лил, и я не решалась выйти из машины сразу. Слова прощания тоже никак не могла подобрать.

Почему-то вместо вежливых, холодных фраз я спросила:

– Ты собираешься рассказать жене об Алисе?

Матвей заглушил мотор и запрокинул голову. Словно на потолке был написан правильный ответ для меня. Или для него.

– У меня нет жены, Лиля, – проговорил он через миллион бесконечных мгновений.

Шум дождя не смог заглушить мой удивленный вздох.

– Развелся? – пискнула я.

Матвей жутко и тихо засмеялся, отрицательно покачал головой.

– Нет. Ты оказалась права. – Он повернул ко мне голову. – У меня не хватило духу развестись.

Я совсем запуталась.

– Но как же тогда?

– Я вдовец. Катерина умерла три года назад.

Глава 5. Дочь

Меня словно макнули в студеную воду, а потом засунули в печь. Озноб покатился по спине. Я передернула плечами и прикрыла рот рукой, чтобы не выпустить крик.

– Мне жаль, – выдавила я с трудом, едва слышно.

– Угу, – прогудел Матвей в ответ.

– Мне правда жаль, Матвей, – заговорила я быстро. – Это ужасно. Не представляю, как ты справился с такой трагедией

Он не стал поддерживать разговор, лишь кратко бросил:

– Справился. Если не возражаешь, давай сменим тему.

Я едва заметно кивнула, и Матвей спросил:

– Ты сможешь взять выходной в будни? В музее будет толпа в выходные. Я бы хотел побыть с дочерью в спокойной обстановке.

– Это хорошая идея. Думаю, что смогу.

Соглашаясь, я пыталась проявить сочувствие и поддержать Матвея. Абсолютно нелогичное желание, но смерть его жены потрясла меня сильно.

– Оставь свой телефон, – попросил Матвей.

Я не задумываясь продиктовала ему цифры.

– И номер Алисы дай, пожалуйста.

Я уставилась на него с недоумением и сказала тихо:

– Нет.

Матвей закатил глаза и пообещал:

– Я не стану звонить ей до знакомства. Клянусь.

Пришлось объяснить.

– Ты не понял. У нее нет телефона. Я собиралась купить. Все равно понадобится в школе, но как-то не до того все время. Ты всегда можешь связаться с ней через меня. Если захочешь.

– Захочу.

В голосе Матвея звучала железобетонная уверенность и даже угроза.

– Ты ведь не сбежишь от меня, правда? – поинтересовался он.

Я закусила губу, и Матвей понял. Он все ещё прекрасно читал мои мысли.

Проклятье.

– Я хотела сбежать, но, думаю, теперь это не имеет смысла. Пойми, мне страшно Матвей.

Дербенёв сдвинул брови.

– Боишься меня?

– Я боюсь за дочь.

– Я не монстр, а ее отец.

Раздражение в его голосе так и дребезжало.

– Ты чужой человек. Я понятия не имею, какой ты человек теперь.

Матвей скривился, словно я только что ударила его по лицу.

– Ты знаешь меня лучше всех, Лиля, – проговорил он.

Я покачала головой и упрямо повторила:

– Нет. Тот, кого я знаю, не стал бы орать на меня и лупить по рулю со всей дури.

Мои пределы были достигнуты. Я растратила все силы и выдержку. Слеза прокатилась по моей щеке.

Я всхлипнула.

Матвей протянул руку и почти коснулся моего лица, но я успела отодвинуться и отбросить его руку.

– Не смей ко мне прикасаться, – визгливо вскрикнула я.

С трудом я взяла себя в руки, вытерла слезы и быстро проговорила:

– Я напишу тебе, когда сверю свой график работы. Верни Лене ее фату. – Я указала на заднее сидение, куда положила коробку. – Она опять ее посеяла. Спасибо, что подвез, Матвей.

Дождь все еще лил как из ведра, но непогода меня больше не останавливала. Я выпрыгнула из машины и помчалась к подъезду. Вымокла сразу до нитки, но не чувствовала дискомфорта.

Холод и вода не могли остудить мои щеки. Сердце бешено колотилось где-то в горле.

Я долго стояла в подъезде, задыхаясь и дрожа. Окончательно успокоиться не получилось.

– О, привет. Попала под дождь? – спросил Миша, как только я вошла.

– Да. Пойду умоюсь.

Я скрылась в ванной и застонала, увидев себя. Дождь испачкал мое лицо тушью. Я помогла ему, размазывая слезы по щекам.

Я умывалась тёплой водой, и становилось легче. Мне предстояло поговорить с Алисой, и этот факт пугал до чертиков. Но это мой ребенок. С ней я не чувствую угрозы. Совершенно иначе с ее отцом.

Одна мысль о Матвее разматывала мои нервы-канаты. Я научилась игнорировать его существование где-то в Италии. Но сложно не реагировать, когда он сидит рядом и даже пытается прикоснуться.

Опершись ладонями на раковину, я длинно выдохнула и собралась.

Пока я приходила в себя и смывала остатки косметики, Миша собрал детей и ждал а прихожей.

Алиса провожала гостей. Я потрепала ее по голове.

– Мы поедем домой,– объявил Миша. – Или я тебе нужен?

– Нет. Нет. Я справлюсь, – быстро ответила я.

Мише, кажется, не понравился мой спешный отказ, но он не подал виду.

Мы обнялись. Я поцеловала близнецов, и они уехали.

Обычно безразличная к моим поездкам Алиса неожиданно поинтересовалась:

– Где ты была?

– Эээ, ездила по делам, – расплывчато ответила я зачем-то.

Говорить ей об отце, топчась в прихожей, мне не хотелось.

– Я знаю. Ты отвозила коробку той девушке, – напомнила мне Алиса.

Дочь смотрела на меня слишком внимательно, словно следователь на допросе. Совсем недавно так же сверлил меня глазами Матвей.

Я прошла на кухню, достала стакан и выпила воды. Целый. Залпом. Но горло все равно ощущалось сухим и сжатым.

Как и мое сердце.

Алиса последовала за мной и продолжила допрос.

– У тебя с ней вышла ссора?

– С чего ты взяла?

Дочка указала на мое лицо.

– Ты плакала. Она обидела тебя?

Сложно скрыть что-то от человека, который живет с тобой семь лет. Даже от ребёнка.

Алиса была моей жизнью, моим воздухом. И я, видимо, тоже находилась в центре ее Вселенной. Она слишком хорошо меня знала и больше чувствовала.

"Совсем как ее отец", – подумала я, в сотый раз сравнивая их за сегодня.

Понимая, что не смогу подготовить ребенка к правде, я взяла дочку за руку и отвела на диван.

Мы присели. Я продолжала держать ее пальчики в ладонях.

– Кто эта женщина? – настаивала Алиса.

Я вздохнула и ответила:

– Она твоя тётя. Я уехала, чтобы встретиться с твоим отцом.

– С папой? – громко вскрикнула Алиса. – Ты встречалась с папой?

Я сразу поняла, что она часто думала о нем. Может, и к лучшему, что мы встретились с Леной случайно.

Я зажмурилась.

Ага, и смерть жены Матвея тоже, видимо, к лучшему. Жестокая логика.

Много раз я мечтала, чтобы ее не было, но никогда не желала смерти.

– Папа здесь? В Москве? Не в Италии? – торопливо заговорила Алиса, перебивая мои мысли.

– Да, он живет в пригороде. Я случайно встретила Лену, его сестру, а потом и его самого. Мы поговорили. Он хочет увидеться.

Алиса замерла и тихо спросила:

– Это безопасно?

– Да… Я надеюсь. Боже, почему ты спрашиваешь?

– Может, он шпион или что-то такое? – предположила Алиса.

Вопреки серьёзности разговора я не сдержала смеха. Он был нервным и рваным, но домыслы Алисы меня позабавили.

– Нет, он не шпион, Алис. С чего ты взяла?

– Ты мне даже имя его не говорила, – с укором припомнила дочь. – Он жил за границей и не приезжал. Что я еще могла подумать?

Да, фантазии ребёнку не занимать. Не удивлюсь, если они еще и посмотрели какого-нибудь Джеймса Бонда с близнецами.

– Его зовут Матвей Дербенев. Он был моим преподавателем в университете. Сейчас занимается инвестициями, – выдала я краткую сводку.

– Он не знал про меня?

Вопросы Алисы нервировали меня так же, как допрос Матвея. Если последнего я смело могла послать ко всем чертям, то с дочкой ходила по минному полю.

– Конечно, он не знал про тебя, – проговорила я.

– Почему? Ты не могла с ним связаться?

Алиса подкидывала мне правильные ответы, но я не могла ей врать.

– Я могла его поискать, но мы поссорились очень сильно еще до того, как я узнала о беременности.

Алиса понимающе кивала.

– У него есть семья. Да?

От шпионов к другой семье она переключилась меньше чем за минуту. Я слегка опешила от такого резонанса.

– У Насти в садике папа с другой семьей. Он приходит редко, и один раз она подслушала, как родители ругались. Ее папа обещал развестись, но не разводился. Мой папа тоже не разводится? За это ты на него злишься?

– Нет, Алис! Нет, все не так.

Я поддалась эмоциям и повысила голос. Алискин подбородок тут же стал дрожать, а глаза наполнились слезами. Я прижала дочку к себе.

– Прости, детка. Я не хотела тебя пугать.

Я гладила ее по волосам, целовала в макушку, и сама глотала слезы.

Мне надоело врать своему ребенку. Даже не договаривать надоело.

Если Алиса осудит меня – имеет право.

– Да, твой отец был женат, когда мы познакомились. Это плохо и неправильно, но я влюбилась в него очень сильно.

– И он в тебя? – Алиса подняла голову и смотрела на меня не мигая.

– Мне казалось, что да. А потом – нет.  Ты сможешь спросить его при случае. – Я сразу уточнила, чтобы перестраховаться: – Но не при первой встрече, ладно? Чуть позже. Если захочешь.

Алиса фыркнула и важно сказала:

– Конечно, я не собиралась спрашивать его об этом сразу. Я понимаю, что это деликатный вопрос. Не маленькая. Сначала нам придется подружиться.

Я усмехнулась. С субординацией у Алиски все в порядке. Спасибо социализации в детском саду.

– Когда мы увидимся? – продолжала спрашивать Алиса. – Надеюсь, скоро.

– Кажется, в среду я могу взять выходной. Матвей предложил сходить в музей динозавров, посмотреть скелеты, окаменелости и все такое. Как тебе?

– Отлично!

Она снова заерзала, выдавая возбуждение .

– Я не знала, что у нас есть такой музей.

– Я тоже, – призналась я. – Зато твой отец знал и позвал нас туда. Я напишу ему, что ты согласна. Он будет рад.

На этом месте я расслабилась и решила, что самое сложное позади. Но у Алиски в загашнике было еще несколько каверзных вопросов.

– Папа придет с женой? С ней мне тоже надо подружиться? – спросила она на полном серьезе.

Я с трудом сдержалась, чтобы не возмущаться и не орать снова.

Сначала выдохнула, а потом уже спокойно (кажется) ответила.

– Нет. Он придёт один. Тебе не надо больше ни с кем дружить, малыш.

– Но ведь его жена узнает обо мне тоже. Разве нет? Он будет скрывать меня?

Алиса очень переживала. Она часто моргала и ковыряла ногти.

Мне не хотелось рассказывать ей все, что на меня сегодня сошло лавиной, но выбора дочь не оставляла.

– Жена Матвея умерла несколько лет назад.

– О. – Лицо Алисы вытянулось.

Я боялась очередных вопросов, но она уже перегрелась и насытилась.

– Мне кажется, на сегодня хватит разговоров. – Я взяла дочь за руку и повела в ванную. – Давай ложиться спать. Был сложный день.

Алиса не сопротивлялась и больше ни о чем не спрашивала. Единственное, она попросила полежать с ней перед сном. Я с трудом втиснулась в ее кровать, повернулась на бок и отлежала его буквально за минуту.

Но с места не сдвинулась, пока Алиса не затихла. Ее дыхание стало ровным, все мышцы расслабились.

Я поцеловала дочку, провела еще раз по ее красивым волосам цвета соломы и только тогда ушла в свою комнату.

Моя нервная система, к сожалению, не позволила отключиться так скоро. Я долго возилась и, в конце концов, плюнула, достала телефон.

Прокрутив ленту новостей, я сама не заметила, как вбила имя Матвея в поиск.

Интернет любезно выдал мне список сайтов, где упоминался Матвей Дербенёв. Я думала, что придётся отмести много однофамильцев, но почти все ссылки рассказывали о Матвее. Моем Матвее.

Нервно теребя волосы, я читала новости об отце моей дочери. Оказалось, что он весьма известный, публичный персонаж в… Милане. Матвея часто снимали с моделями, актрисами, просто красивыми женщинами.

Все они были невероятно похожи на его жену. Высокие, худые, яркие, модные. Брюнетки, блондинки, рыжие. Всегда разные, но одинаково шикарные, с бескрайней пустотой в глазах.

Я моментально окунулась в море неуверенности и самокритики. Он никогда не любил меня. Ему нравятся совсем другие женщины. Наша связь была глупостью для него, ошибкой, случайностью.

Не мог Матвей Дербенев любить меня, серую мышку из провинции. Без рода и племени, но с большими амбициями.

Я не хотела расстраиваться из-за этого снова. Моя самооценка подросла благодаря Мишке, нашему салону и восторгу сотен невест, которые выбирали мои платья.

Но стоило мне взглянуть на холодных модных женщин Матвея, я снова чувствовала себя ничтожеством, пустым местом.

Не стоило мне гуглить Дербенева. Я знала, что это кончится плохо, но не сдержалась.

Как помешанная, я прочесала весь интернет. Ничего хорошего о Матвее не писали. Большая, часть ресурсов рассказывали о скандальных разрывах и весьма краткосрочных связях с селебрити. Его подружками были модели, актрисы, певицы.

До глубокой ночи я копалась в этой грязи, ненавидя себя за слабость. Только когда глаза начали слипаться, я усилием воли отодрала себя от ноутбука и пошла чистить зубы.

В ванной из зеркал на меня смотрела все та же Лиля. Не высокая, не худая, не слишком красивая. У меня не было копны наращённых волос и ресниц, я ничего не делала с лицом, даже маникюр предпочитала гигиенический, без покрытия.

Я любила создавать праздничные платья, но сама предпочитала простую одежду и стрижку, которую необязательно укладывать. Мои русые волосы всегда были немного волнистыми и неплохо держали форму. Лицо я тоже считала обычным, может, чуть симпатичным.

Нет, я никогда не смогла бы встать в один ряд с подружками Матвея. Или с его женой, которую он точно пытался заменить после смерти.

Зачем мне вставать в этот ряд? Я не знала.

Вернее, догадывалась, почему это важно, но эти мысли мне не понравились.

– Пусть спит, с кем хочет, – прошептала я себе под нос, ложась в постель. – Мне все равно. Единственное, что меня волнует – это Алиса .

Надеюсь, Матвей не станет посвящать дочь в свою личную жизнь. Нам точно стоит обсудить этот вопрос одним из первых.

Глава 6. Встреча

Утром я сверилась со своим расписанием и освободила среду, как и собиралась.

Матвей тоже подтвердил свое желание встретиться с дочерью, сходить в музей с динозаврами.

Накануне я чувствовала себя отвратительно. Миша это заметил и уговорил меня пообедать в ресторане, хотя обычно мы все вместе ели в салоне с девочками. Но сегодня меня раздражало всё и все.

Даже официантке я сделала замечание, потому что у них не оказалось моего любимого лимонада.

Миша помалкивал. Он знал меня слишком хорошо.

– Прости, что веду себя, как стерва, – извинилась я, едва мы сделали заказ.

– Ничего. Я привык. Но людей немного жалко, – хохотнул Маркин.

Я треснула его по плечу салфеткой и сделала глоток воды.

– А меня пожалеть ты не хочешь? Я завтра веду дочь знакомиться с ее отцом.

– Сочувствую, – моментально откликнулся Мишка. – Сильно психуешь?

– С ума схожу, – призналась я честно. – Сам знаешь, какая Алиса. Она обязательно скажет все, что думает. И задаст миллиард неудобных вопросов.

– Потому что она ребёнок, Лиль. Это нормально.

Я откинулась на стуле и расправила салфетку на коленях.

– Да, наверное, только это и нормально в нашей ситуации, – проворчала я.

– Алиска тоже сильно переживает? – спросил он.

Я пожала плечами.

– Как будто бы и нет. Она ничего мне не говорила, но вчера я застала ее за примеркой всех платьев в гардеробе.

Миша легко догадался о причине.

– Готовится ко встрече с Матвеем?

– Конечно. Но не призналась мне. Сказала, что просто так устроила показ мод. Типа забыла, какие вещи у нее есть.

Маркин засмеялся.

– Это так по-девчачьи.

Я разозлилась и накинулась на друга:

– Считаешь, это смешно? У ребёнка будет нервный срав.

Миша стёр с лица улыбку и серьёзно сказал:

– Не будет у нее нервного срыва. Даже у тебя не будет, если ты прекратишь устраивать истерику на пустом месте.

– Это не пустое место. Я вижу, что она переживает…

Нам принесли заказ. Официантка не дышала, пока ставила тарелки, но меня уже мало интересовала еда. Я была готова загрызть Мишу вместо палтуса.

– И я не устраиваю истерику, – сообщила я, как только мы снова остались вдвоём.

– Конечно, ты психуешь, – стоял на своем Миша. – И это абсолютно нормально. У тебя остались чувства к…

– Нет никаких чувств, – прервала я друга громче, чем следует.

Сжав губы, я пару секунд приходила в себя. Орать на весь ресторан – это уже чересчур.

– Нет у меня никаких чувств к Матвею, – повторила я тише и спокойнее. – После всего, что он сделал и не сделал, я без иллюзий, Миш. Мне не девятнадцать лет.

Хитрый жук зацепился за мой возраст, чтобы сменить тему.

– Но ты ничуть не изменилась, – проговорил он, улыбаясь. – Выглядишь как девочка. Словно мы вчера познакомились.

– Хватит! – я отчаянно краснела.

– Серьёзно, Лиль. Как будто мы вчера познакомились. Помнишь? Первый день занятий в универе. Ты пришла в серых брюках и черной кожаной куртке.

Я немного расслабилась, вспоминая один из лучших дней моей жизни. Я поступила в престижный ВУЗ, мечтала, что буду заниматься модой и обязательно прославлюсь.

Прославилась, ага. На весь универ. Только не благодаря таланту.

Я вздрогнула, ощутив прикосновения к моей голой коленке. Это Миша погладил и сказал:

– Все будет хорошо, Лиль. Вы встретитесь и будете вести себя как ни в чем ни бывало ради дочери.

Миша отпустил мое колено, но слишком интимно заправил волосы мне за ухо.

Зря я сегодня надела шорты и не забрала волосы.

Заодно я прокляла тесные столики московских ресторанов. Никакого пространства для отступления. Я даже отодвинуться не могла, хотя очень хотела.

И Мишку обижать тоже не хотела. Но он слишком часто стал прикасаться ко мне вот так. Совсем не по-дружески.

Возможно, дело во мне. Я снова стала остро воспринимать любой физический контакт с мужчиной после появления в моей жизни Матвея.

Нет, Миша точно ни в чем не виноват.

Мы больше не говорили о Матвее. Я смогла насладиться едой и почти спокойная вернулась на работу.

А вечером начались приколы.

Я специально ушла пораньше, забрала Алису погулять, развеяться. Не хотела, чтобы она переживала из-за встречи с отцом. Как я, например. Мне тоже нужно было отвлечься.

Но все пошло не по плану.

Едва увидев меня, дочь потребовала посмотреть… прогноз погоды.

– Милана сказала, что завтра дождь. Это правда? – она требовала ответа тоном следователя.  – И всю неделю будет дождь.

Я не спешила проверять прогноз Миланы. Вместо этого аккуратно уточнила:

– Что с того?

– Мне важно знать.

Таинственный вид Алисы сложно было игнорировать. Она напустила тумана, не хотела говорить прямо. Мне это не нравилось.

– Боишься, что замерзнешь завтра или что?

Мы вышли на улицу. Алиса хмурилась и не спешила отвечать. Пришлось продолжать догадываться.

– Это из-за встречи с отцом?

Я попала с первого раза.

– Да. Я хотела надеть платье, но теперь не уверена, что это будет уместно.

– Надень, что хочешь. Мы доедем на такси, а гулять будем в помещении. Хочешь дойти до парка или на качели покататься?

Я пыталась отвлечь ее, но не тут-то было. Алиса упёрлась.

– Нет. Я хочу пойти домой. И чтобы ты посмотрела прогноз.

– Мы можем посмотреть и тут.

– Нет, я хочу дома, чтобы подобрать одежду.

Я сдержала стон раздражения, повела ребёнка домой. Сама виновата, конечно. Алиска с младенчества была по уши в шмотках. Я все время что-то шила, подгибала, потом отрисовывала, разрабатывала выкройки и наряжала невест с подружками. Вместо новостей я смотрела модные показы, отслеживала тренды.