Спящее пламя Ферверна

Потом настала очередь отца, который наклонился ко мне. Совершенно не стесняясь присутствующих, прижал к себе так крепко, как только мог. Я глубоко вздохнула, когда он отступил, и ко мне шагнул Роа. Почему-то к нему в объятия мне не хотелось.

Но он и не стал обнимать, взглянул на отца.

– Ферн Ландерстерг, я бы хотел поговорить с Яттой наедине.

– Чтобы она опять обернулась? – процедил Эрвер. – Только через мой труп!

– Решать тебе, Ятта, – сказал отец, наградив брата убийственным взглядом.

Я пожала плечами.

– Думаю, что ничего страшного не случится. По крайней мере, сейчас я не чувствую в себе сил куда-то лететь. Разве что ползти.

Мама улыбнулась моей шутке, а Эрвер зло раздул ноздри, когда отец кивнул ему на выход.

– Тебе нужно особое приглашение? – уточнил Роа, проходя мимо него и опускаясь в кресло рядом с моей постелью. Больше он на него не смотрел, а я умоляюще посмотрела на брата, мысленно попросив его не продолжать эти разборки. Эрвер плотно сжал губы и вышел, и, когда мама с отцом последовали его примеру, мы с Роа остались одни.

– Я бы хотел… – начал он, но я перебила.

– Я ничего не помню, Роа. О том, что было после того, как я к тебе пришла. У меня в воспоминаниях большое белое пятно о том, что меня спровоцировало. Но я тоже не вчера родилась, – я вздохнула, – и прекрасно представляю, что приятным наш разговор быть не мог. Я шла попросить прощения и, судя по всему, мне это не удалось. Все предполагают, что меня спровоцировала наша близость. Мне так кажется, мне кажется, что все думают именно об этом, но я считаю, что все было иначе. Я думаю, что мы очень сильно поссорились, и что я обернулась из-за этого. Я права?

Роа покачал головой.

– Ну… не совсем. Сначала мы действительно очень сильно поссорились, Ятта. А потом очень горячо помирились. Настолько горячо, что, видимо, сила моего пламени спровоцировала твой оборот.

Тогда почему я ничего не чувствую?

Вопрос остался без ответа, потому что я его не задала. Но должна же я хоть что-нибудь чувствовать! Хоть что-то из того, что чувствовала мама к отцу. Или Аврора к Бену? Я же должна хоть как-то откликаться на пламя, на мужчину, который это пламя во мне пробуждает? Или я настолько неправильная, что даже здесь у меня все по-другому?

– Хорошо, – сказала я.

– Хорошо? – нахмурился Роа. – Все, что ты мне можешь сказать – это «хорошо»?

– А что я еще должна сказать? – уточнила я. – Я ничего не помню о нашем примирении. Прости, но я не хочу тебе лгать. Между нами и так было много всего, чтобы сейчас усугублять.

Он плотно сжал губы, его скулы обозначились резче, подчеркивая хищную натуру дракона. Я отвернулась, чтобы посмотреть в окно. Мне надо было думать о том, что произошло между нами, а я думала о том, как мне увидеть Вэйда. И надо ли? После всего, что между нами было.

– Я думаю, тебе лучше поехать со мной, – произнес Роа, выдергивая меня из так и не разрешенных сомнений.

– В смысле – с тобой?

– В смысле, в Рагран. Мы не можем постоянно находиться на расстоянии, Ятта. Мне кажется, в этом основной затык наших отношений: в том, что мы виделись по праздникам и в редких случаях внеплановых встреч, придуманных нашими отцами. Как мы можем друг друга чувствовать, если мы живем в разных странах? Общаемся по видеосвязи. У нас даже толком свиданий нормальных не было.

Ну что я могу сказать? Он был прав. Наши отношения строились по принципу «Вы подходите друг другу, потому что у Роа есть черное пламя, а у Ятты нет, и когда вы подрастете, он им с тобой поделится». Да, мы знали друг друга с детства, вместе играли, несколько раз в год встречались. Но для отношений, а тем более для каких-то более серьезных чувств этого ничтожно мало.

А еще из Раграна я вполне могу попасть в Аронгару.

В этот момент я почувствовала себя последней ларркой, потому что причина была совершенно не та, которая должна была быть. Но она была и, как я сказала Роа, можно было лгать себе, отказываясь от этого смысла, а можно было принять его как одну из причин.

Решающую.

Неважно.

– Ты прав, – ответила я. – Нам это нужно.

Нам действительно это нужно, и дело не только в Вэйде.

– Ты не пожалеешь, Ятта, – сказал Роа. – Клянусь.

Он подался вперед, взял мою руку в свои и поцеловал. Я улыбнулась в ответ, хотя по этому поводу я тоже не чувствовала ровным счетом ничего.

Глава 25

Вэйд

– Знаешь что, Гранхарсен? Я могу сейчас намалевать у тебя на лбу «конченый придурок», и ты меня не догонишь! – Герта показала огромный черный маркер, который вращала между пальцами.

На доске, который стоял у подруги в гостиной, был намалеван классический бизнес-план. Они с парнем начинали какой-то очередной стартап в сфере информационных технологий, сейчас у них было уже пять или шесть направлений общего бизнеса, и останавливаться они не собирались.

– Я всегда могу кинуть тебе что-нибудь в спину, – фыркнул Вэйд, облокотившись о поручень коляски.

Когда он впервые пришел в себя после того погружения, было сложно. Он был в шоке. Родители были в шоке. Особенно мама. Отец ругался так, что у докторов вяли уши, но увы: иногда даже прогресс и все технологии не способны помочь, если что-то внутри тебя поломалось. Про него говорили, что ему повезло. Что он может вообще двигаться и говорить, и мыслить здраво. Потому что на такую глубину не заходит ни один нормальный дракон.

Эпитет «гребаные Ландерстерги» стали неотъемлемой частью каждой встречи с родителями, поэтому не было ничего удивительного в том, что Вэйд не выдержал и сбежал. Впрочем, если бы это спасло его от популярности… кажется, ни один сингл не дарил ему такого внимания, как случившееся. Девчонки со всего мира забрасывали его письмами, цветами, не проходило, кажется, ни одного дня, чтобы ему не писали, что к нему готовы приехать и заботиться о нем до конца его дней.

«Он ее спас, ах, это так романтично…»

«Броситься на глубину за женщиной, которая даже тебе не принадлежит…»

Иногда ему хотелось разбить все девайсы и уехать в пустошь отшельником. Но желание наталкивалось на суровую реальность: сейчас ему требовалось гораздо больше технологических примочек и благ современности чем раньше, чтобы просто обеспечить себе нормальную жизнедеятельность.

К счастью, Ятта была жива. К несчастью, это было все, что он о ней знал.

Ландерстерги не проводили пресс-конференций и не давали интервью. Поэтому… поэтому, наверное, надо было радоваться тому, что есть. Потому что все могло закончиться гораздо, гораздо хуже.

– То есть ты готов кинуть в спину лучшей подруге что-то тяжелое?

– Если подруга собирается размалевать мне лоб нелестной характеристикой, она должна быть готова к ответным мерам.

– Какой ты стал зануда!

– Это возраст.

– Я, между прочим, не сильно от тебя отличаюсь по этому параметру, но у меня с чувством юмора все окей.

– Я бы поспорил, но…

Герта неожиданно перестала улыбаться, а потом порывисто его обняла.

– Знаешь, мне сейчас невероятно хочется утопить эту Ятту-Драконий-Хрен-Хеллирию вместе со всем ее тупорылым семейством.

– Ятта тут ни при чем, – сказал Вэйд. – Точно так же, как и ее семья. Это был мой собственный выбор.

Он раз десять повторил это отцу, прежде чем тот наконец-то его послушал и перестал говорить о том, что затаскает Ландерстергов по судам. Но Ландерстерги точно были ни при чем, Торнгер вообще запрещал ему участвовать в поисках. Точнее, пытался.

– Если мне можно что-нибудь запретить. Как будто вы не были моими родителями.

Мама зло посмотрела на него.

– Если бы тебя сейчас можно было выпороть, Вэйд Гранхарсен…

– Только зря потратишь время и силы. Я все равно ничего не почувствую.

Мама засмеялась сквозь слезы. Или заплакала сквозь смех. Увидеть Танни Гранхарсен плачущей – это было примерно как увидеть глубоководного в костюме на улице. Она предпочитала выражать свои эмоции через злость или ярость (даже печаль), но сейчас, видимо, что-то дало сбой.

– Мам, – именно в этот момент Вэйд почувствовал себя ужасно. – Слушай, вы же с отцом сами поступили именно так. Когда спасали друг друга.

– Почему ты не сказал, что у тебя было с этой девчонкой?

– Я как бы не сторонник делиться подробностями своей интимной жизни с родителями.

– Но про нее ты должен был рассказать!

Проблема заключалась в том, что про нее говорить не получалось. Единственной, кто знал о Ятте, была Герта. Да и что говорить? Он запал на малышку Ландерстерг, трахнул ее, решил, что ей будет лучше с Роа, а ему будет лучше, если он не уведет девчонку у друга? Ну такой себе подвиг. Он и о погружении не стал рассказывать бы, если бы это все не грозило привести к международному скандалу.

Случись ему снова решать, как поступить, Вэйд сделал бы в точности такой же выбор. Даже если бы знал, к чему все приведет.

Он хорошо помнил, что Ятта собиралась уходить, и Вайдхэн ее остановить не мог. По какой-то причине, даже трахнувшись с ней, он не мог ее остановить, не мог вытащить ее с этой глубины. Так что по сути, этот выбор никогда перед ним не стоял. У него был один-единственный вариант – без вариантов.

– Что планируешь делать дальше? – спросила Герта, вроде как почесав глаз. Хотя Вэйд заметил, что на самом деле она вытерла слезинку.

– Мне посыпалась куча предложений о гастролях во всех уголках мира. Есть с десяток предложений сняться в кино. Про большую сцену тоже не забываем.

– Они поехавшие?

– Они хотят денег. На волне моей популярности можно сделать отличный пиар. Ты бы знала, какие мне предлагают гонорары.

Герта покачала головой.

– А ты что думаешь?

– Я думаю, что жизнь продолжается, а маркетинг есть маркетинг. Он всегда был, есть и будет. В конце концов, теперь у меня просто не ходят ноги.

– Просто… – с губ ее сорвался смешок. – Прости.

– Все в порядке, – Вэйд махнул рукой. – Хейтеры орут от счастья, мои поклонницы рыдают в три ручья. Я хочу поменять переменные в этом уравнении местами. А еще мне кажется, это отличный повод рассказать всему миру, что пока ты жив, все только начинается. Даже если оно начинается так.

Ятта

– Ятта, ты уверена? – спросила мама.

– Да, конечно. Никогда и ни в чем я так не была уверена.

Ложь. Да – ложь. Конечно – ложь. Никогда и ни в чем я так не была уверена – еще большая ложь. Но это был мой единственный шанс вырваться из-под контроля отца и пересечься с Вэйдом. Потому что в Ферверне на мою сторону не встанет никто. Что касается Роа… из Раграна мне будет гораздо проще уехать в Аронгару.

Наверное.

Очень сложно мыслить здраво, особенно когда ты не встречаешь поддержки в самых близких, но как уж есть.

– Хорошо.

– Хорошо.

Я посмотрела в окно: там танцевали снежинки. Они кружились, как когда-то я надо льдом. С тех самых пор, как я упала, я не только ушла из спорта, я ни разу больше не была даже на простом катке. Хотя я и простой каток… смешно. Так и вижу, как я танцую, а вокруг меня, ругаясь вполголоса, катаются мергхандары, стараясь не грохнуться поперек ближайшей скамейки и одновременно защитить меня ото всех потенциальных угроз. Вот только проблема в том, что сколько бы мы ни пытались защитить себя или близких от потенциальных угроз, ото всего защитить все равно не получится.

Даже если ты отлично держишься на льду и привыкла во всем быть первой, рано или поздно ты можешь упасть.

Даже если ты не умела чувствовать, подчиняя свою жизнь рациональному уму, однажды ты можешь влюбиться, и тогда…

Я снова повернулась к маме, которая в этот момент вздохнула:

– Ятта, возможно, я… излишне эмоционально отреагировала на…

– Не надо, – перебила я ее. – Я не хочу сейчас об этом говорить. Ни сейчас, ни потом.

Не с тобой.

Кто бы мог подумать, что такое произойдет между мной и мамой. Мама меня любила. Мы всегда были идеальной мамой и идеальной дочкой, но, видимо, когда что-то пошло не так, мы не смогли принять неидеальность друг друга. Она – мою, а я – ее.

– Пресс-секретарь твоего отца уже подготовил новость, – кивнула мама, – по поводу твоей поездки в Рагран.

Мы договорились, что начнем с малого. Что я поживу в Рагране месяц, что моя безопасность будет на Вайдхэнах, что у меня будет отдельная квартира в том же доме, что и квартира отца Роа. Отец, конечно, поначалу протестовал, но когда Арден сказал ему, что перемены сейчас пойдут мне на пользу, как и близость к источнику моего пламени (привет, Роа), сдался. По поводу мергхандаров его «уговорил» отец Роа. Уговорил – когда поинтересовался:

– Ты правда считаешь, что я не способен обеспечить безопасность Ятты?

В общем, как-то так все и решилось, потому что если в мире существовал больший «безопасный» параноик, чем Торнгер Ландерстерг, это был Бенгарн Вайдхэн.

– Тебе нужно будет разместить пост. Фото сделаем в телепортационном зале…

– Мам, я все это знаю, – фыркнула я. – Ты как будто считаешь, что я все забыла за пару недель без сознания и за пару недель восстановления и сеансов в капсуле.

– Хорошо, – снова кивнула мама. – Тогда выдвигаемся?

– Выдвигаемся, – сказала я и протянула руку к лежащему на полу виару. – Дири!

Тот тут же подскочил и подбежал ко мне. Я надела на него шлейку, потрепала по голове, еще больше взъерошив раскрывшуюся цветочком шерсть.

Моя комната, комната, в которой я жила с детства, вдруг показалась мне холодной и пустой. Сколько же здесь всего было… здесь я готовилась к урокам, болтала по видеосвязи с Риа или с девочками, которые могли бы стать моими подругами, не будь я Яттой Хеллирией Ландерстерг. Здесь я училась, плакала, смеялась, приходила в себя после падения. Я здесь жила, но сейчас… Я как будто изменилась настолько, что она больше не могла меня вместить, мне в ней было тесно. Или тесно мне было в самой себе?

К наблам философию.

Я направилась с виаром к двери, не оборачиваясь и не оглядываясь.

Отец с мамой вызвались меня проводить, но сейчас я уже не была уверена в том, что они бы меня провожали, если бы это им не подсказал пресс-секретарь. Порой я ненавидела себя за эти мысли, но ничего не могла с этим поделать: ведь имидж правящего, который расстается с дочерью надолго – а именно надолго мы и расставались, и отведенный мне «месяц» был чистой формальностью, мы все прекрасно это понимали – подразумевал именно это. Проводы, объятия на фото, все такое.

Откуда во мне появилось столько цинизма, я и сама не знала, но и об этом мне тоже не хотелось думать.

– Ятта, ты помнишь, о чем мы с тобой говорили? – спросил отец, когда дверца флайса запечатала нас внутри, а перегородка отрезала от водителя.

Мы начали подниматься на аэромагистраль, посередине кортежа, и я пожала плечами.

– Пап, я уже взрослая.

– Торн, оставь ее в покое, – сказала мама. – Ты же видишь, она нервничает.

– Если она нервничает, она может остаться дома.

– До седых волос? Рано или поздно тебе придется ее отпустить.

Я вздохнула:

– Я пока еще здесь.

Дири переминался с лапы на лапу, и я похлопала по сиденью:

– Давай, залезай.

Виар радостно взгромоздился рядом со мной, подняв облачко шерсти.

– Ятта, он линяет, как… – Мама кашлянула. – Отведи его к грумеру как можно скорее.

– Это он еще даже не начинал.

Словно желая мне поддакнуть, Дири потерся шеей о мой брючный костюм, оставив на память пару зацепок, и скинул пару чешуек на пол салона.

– Я серьезно, – сказала мама, – или Вайдхэны придут в ужас от того, что он сделал с выданной тебе квартирой.

– Вообще-то, это моя квартира, – возразила я.

Точнее, наша с Роа. Мы в ней будем жить после свадьбы, Бенгарн Вайдхэн позаботился обо всем заранее. Его сын будет жить рядом, и младшая дочь будет жить рядом, а вот Риа переедет в Эрверу в Ферверн. Что очень жаль, потому что у меня опять дружбы не получится. Нормальной, а не той, которая на расстоянии.

– Технически она права, – сказал отец, – но виара все равно надо вычесать.

– Он это не любит.

– Я тоже много чего не люблю, но я же это делаю.

– Ты не виар.

Отец посмотрел на меня в упор, а я пожала плечами.

Тренькнул смартфон, оповещая меня о том, что в моей соцсети снова появилось новое сообщение. Я включила эту возможность только сегодня утром, потому что когда я пришла в себя, я ужаснулась от того, что мне желают фанатки Вэйда. Изобретальности их не было предела, и «взрыв мозга» был самым мягким из запомнившегося.

«Чтоб дракон обдристал тебя в полете», – гласило сообщение от девушки с такой милой аватаркой, что с губ сорвался смешок.

– Что там? – спросила мама.

– Ничего. Приглашают за покупками в модный дом. Я включила уведомления о новых коллекциях.

Я едва удержала отца от того, чтобы на всех желающих мне всего хорошего со всех уголков мира не были заведены дела, в смысле, о моральной компенсации. Только этого мне еще и не хватало! Выдерживать второй раунд препирательств по этому поводу я не хотела и не собиралась.

Хотя меня немного пугал тот факт, с какой легкостью я начала лгать.

Глава 26

Ятта

Есть что-то ненормальное в том, чтобы в первую же неделю на новом месте начать смотреть билеты на телепорт в Аронгару и думать о том, как туда попасть инкогнито. А главное – возможно ли это, потому что служба безопасности Бенгарна Вайдхэна прочно прописалась возле моих дверей. Интересно, они когда-нибудь оставят меня в покое? Они все.

– Мир вызывает Ятту! – Щелчок пальцев перед носом заставил меня дернуться, и я вернулась в реальность. Рядом со мной сидела Риа, мы устроились в огромной кухне-гостиной, где окна высотой в два этажа растянулись на те самые два этажа. На втором у меня была спальня, кабинет (в перспективе для Роа) и персональный тренажерный зал, а еще личная сауна, на первом – вот, пространство для творчества, как я его называла.

За эту неделю мы с Роа успели два раза сходить в рестораны, один раз появились в театре, словом, делали все, что должны были делать еще до того, как объявили о нашей помолвке. Риа пару раз забегала ко мне (сегодня был как раз второй из той пары), и мы общались, она была искренне рада, что я наконец-то приехала. Правда, в отличие от меня, Риа не испытывала проблем с обществом, у нее были подруги, и для меня это была жизнь, ну… как с другой планеты, что ли.

– Да, прости, – ответила я. – Я немного задумалась. О чем ты говорила?

– Судя по тому, что нить разговора безвозвратно утрачена, задумалась ты не немного, – фыркнула она. – Хочешь, сходим с девчонками в клуб? Мы как раз собирались завтра.

– Вам можно в клуб? – заморгала я.

– Драконы, да можно, конечно! Мы же не в тюрьме.

Хорошее уточнение.

– К тому же, мне надо нагуляться, пока твой зануда братец не посадил меня под замок.

Теперь фыркнула я.

– Эрвер… он не такой, каким кажется, Риа. Он просто многое держит в себе.

– Ага. Угу.

Я вздохнула. Тема Эрвера была не самой приятной: мы с ним поругались перед отъездом. Он был категорически против того, чтобы я ехала в Рагран, но впервые за долгое время даже ему я не могла сказать правду. О том, почему я на самом деле еду в Рагран.

Или…

– Как насчет сходить в клуб в Зингсприде? – вопрос вырвался у меня сам собой.

– А что так близко? – хохотнула Риа.

– Ну… я крайне редко выбираюсь в теплые края. Мне очень хочется погреть фервернские косточки на жаре, которую редко где встретишь. Тем более с таким уровнем сервиса.

Зингспридские курорты славились своим сервисом и многозвездочными отелями, я бы даже сказала, такой сервис мало где в мире можно было найти в принципе. В сочетании с жарой и океаном, в котором можно купаться, а не просто промерзать из-за его близости от клитора до сосков.

– Слушай, ну в теории я могу поговорить с девочками и даже с отцом… но есть еще одна проблема. В имени тоже три буквы, если сокращенно, и он – мой брат-близнец. Он же точно увяжется за нами. В Зингсприд-то.

– А здесь не увяжется? – приподняла брови я. – Он же меня одну оставляет, только когда я в квартире.

– И то правда, – вздохнула Риа.

Выйти без Роа на улицу мне было нельзя. Буквально. Он настаивал на том, что беспокоится обо мне из-за оборота и должен быть постоянно рядом – на случай, если с моим пламенем опять что-то случится. Но мне почему-то казалось, что Роа, в точности так же, как и я, не договаривает. Или же дело было в том, что, когда начинаешь врать, всех тоже начинаешь подозревать во вранье.

Ой, простите. В дипломатических недоговорках.

Но тему Вэйда мы с ним больше не поднимали, и, как бы мне ни хотелось думать, что она осталась в прошлом, я понимала, что нет, не осталась. В первую очередь для меня.

– Ладно, – сказала Риа, – я попробую план «мамадел».

– Что? – переспросила я.

– «Мамадел». Это Этти придумала, если не можешь на что-то уломать отца, пойди поной маме. Если удастся, мама потом пойдет к папе, а маме он отказать не может практически ни в чем.

– Совсем ни в чем? – уточнила я.

– Подозреваю, что если она попросит его провести пресс-конференцию голышом, он откажется. В остальном…

Я не выдержала и захохотала.

– Ну вот, наконец-то! – Риа хлопнула меня по плечу. – Тебе так очешуительно идет, когда ты смеешься, Ятта.

Так мог бы сказать Вэйд.

И да, его тема для меня совершенно точно не закрыта.

– Нам повезло: сегодня ты ужинаешь у нас, – продолжала Риа. – Значит, план такой…

План заключался в том, что после ужина Риа попробует поговорить с Авророй, а потом, если все получится, та поговорит с Беном. Главная идея – мне нужно немного отвлечься после случившегося, расслабиться, отогреться (во всех смыслах), и желательно без Роа. То есть в чисто женской компании.

А из Зингсприда будет проще ускользнуть туда, где будет Вэйд.

Правда, как отреагирует Риа, когда узнает, ради чего все было, я себе даже не представляла.

Если она узнает.

Как я до такого докатилась?

На семейный ужин с Вайдхэнами я надела платье-лапшу, стянула волосы в хвост и украсила уши каплями, а запястье – легкой ниткой драгоценностей. Дири крутился возле моих ног и всячески показывал, что не хочет, чтобы я уходила, но брать его к Вайдхэнам было категорически нельзя. Дрим считала, что он посягает на ее территорию, и гоняла его по квартире так, что только шерсть и чешуйки летели. В итоге когда они разбили какую-то любимую вазу Авроры, привезенную из Фияна, я поняла, что больше попыток их познакомить совершать не стоит. По крайней мере, не в ближайшее время.

– С тобой погуляют, – пообещала я, вручая ключи от квартиры дежурному вальцгарду. – И покормят.

До лифта меня тоже сопровождали, и от лифта – до квартиры. Как будто в этот охраняемый комплекс мог кто-то просочиться! Но, видимо, и тут без отца не обошлось, потому что Вайдхэн хоть и был маньяком по безопасности, за Роа и Риа такие тени не ходили.

– Добрый вечер, Ятта! Проходи!

Встречающая меня Аврора легко приобняла меня и коснулась губами моей щеки.

– Ого! Что это? – вылетевшая в холл Этти залипла на бутылку в моих руках.

– Коллекционное веоланское.

Благо, мой трастовый фонд позволял мне делать и не такие подарки.

– Ятта, рад тебя видеть!

Бен, в отличие от отца, не скупился на эмоции.

– Взаимно. Это вам.

Он глянул на этикетку:

– Пожалуй, заберу себе, здесь все равно больше нет ценителей.

– Очень смешно, пап! – возмутилась Этти.

Она в этой семье была единственной темноволосой девочкой. Риа пошла в Аврору, как и ее первый сын Лар, который работал в Фияне. Иногда мне казалось, что Риа с Ларом даже больше похоже внешне, чем с Роа, и если бы я не знала, кто тут у них близнецы, указала бы на Риа и Лара, не задумываясь.

– Да все он правильно говорит, – фыркнула Риа, – тебе ж все равно, что пить. Коктейль «Драконья отрыжка» или коллекционное…

Этти погналась за ней, и сестры с визгом унеслись в сторону гостиной.

– Прости, – улыбнулась Аврора. – Иногда девочки забывают, сколько им лет. Пойдем, Роа сейчас спустится.

Когда мы шли через гостиную, вокруг меня покрутилась виари Дрим, она же Чешуйка – прозвище, которое она заработала как раз по милости маленького в те годы Лара, но, унюхав присутствие в моей жизни Дири, вздернула нос и гордо удалилась.

– Вредная до ужаса, – сообщила Аврора. – Ну, как ты устроилась, Ятта? Роа нам почти ничего не рассказывает.

– Все чудесно, спасибо, – это был наш первый семейный ужин, потому что мне дали время освоиться. – Квартира прекрасная.

– Я постаралась добавить туда немного уюта… но она слишком долго стояла пустая, сама понимаешь. Ты можешь менять там все, что захочешь, – Аврора улыбнулась и коснулась моей руки.