Пуля в голове

– Детектив Ллойд – ваш друг? – спросила она, накидывая сумку на плечо.

Показалось, или взгляд синих глаз вновь застыл – всего на миг?

– Мы предпочитаем не афишировать наши отношения.

– Простите, – искренне попросила Диана. Не афишировать отношения с представителем закона можно лишь по одной причине. Если сам с законом не дружишь.

– Ничего страшного, – усмехнулся дон Медичи. – Мне не привыкать. Стоит лорду Ллойду показаться на горизонте – и остальным мужчинам в его окружении делать нечего. Ваш интерес оправдан.

Диана вспыхнула, покачала головой.

– Вы неверно меня поняли…

– Как скажете, – не стал спорить итальянец.

– Просто… если вы с ним знакомы… то вряд ли… поступите со мной дурно.

Дон Медичи замер ещё на пару секунд, разглядывая её так, будто впервые увидел, затем медленно покачал головой.

– Потребовалось мужество, чтобы признаться в собственных страхах, мисс Фостер? Слово джентльмена, я вас не обижу. Впрочем, уверен, вы это и сами понимаете.

Диана слабо улыбнулась. И кивнула на выход.

– Боюсь, здесь не часто видят людей в дорогих костюмах. Не удивляйтесь: публика здесь… иная, нежели на Уолл-Стрит.

– Мисс Фостер, – улыбнулся итальянец. – Я не настолько зазнался, чтобы забыть, с чего начинал. Ваши соседи вряд ли меня удивят.

И распахнул дверцу, первым выбираясь наружу. Диана приняла протянутую руку, выскользнула из роскошного автомобиля, тотчас поймав на себе цепкий взгляд зеленщика, мистера По. Тот, как всегда, раскладывал товар на уличных прилавках, и в другой раз Диана непременно остановилась бы, чтобы поболтать с пожилым лавочником, заказать несколько крупных картофелин и луковиц, и получить в довесок ароматную грушу или яблоко. Однажды мистер По даже выдал ей манго, пахнущий столь умопомрачительно, что Диана ещё долго не решалась съесть экзотический фрукт.

Близость мистера Медичи явно лишала её права на дальнейшее расположение пожилого китайца. Ведь известно, что только девицы лёгкого поведения приезжают на дорогих автомобилях и ведут импозантных мужчин в свой номер.

Стало немного грустно, потому что доброе имя, пусть и чужое, оставалось единственным утешением для Дианы.

– Сюда, – негромко указала она, забегая за угол лавки.

Водитель, Луис, остался у автомобиля, мрачно глянув им вслед. Молодой итальянец явно не жаловал Чайнатаун, и судя по ладони, которая не отрывалась от пояса с кобурой, не ожидал от района ничего хорошего.

Путь в съёмные комнаты шёл через чёрный вход, зато мог похвастать собственной лестницей, так что не приходилось то и дело сталкиваться с хозяевами, занимавшими весь второй этаж.

Комната, которую снимала Диана, находилась на третьем, и единственной её достопримечательностью было окно, выходящее на улицу. Диана любила разглядывать оживлённый перекрёсток, людей, торопящихся по своим делам, лавочников, бдительно следящих за товаром, и неугомонный быт Чайнатауна. После глухой тишины уединенной фермы в Колорадо весь Сити в целом, и Чайнатаун в частности, казался полным жизни муравейником, отважные трудяги которого никогда не отдыхали.

– Я обожду вас здесь, – деликатно предложил мистер Медичи, останавливаясь у порога. – Не хочу вас смущать.

– Спасибо, – искренне поблагодарила Диана: собирать белье под взглядом мужчины ей и впрямь было бы неловко. – Я быстро, обещаю.

Итальянец только улыбнулся, поворачиваясь спиной к двери. Почти профессиональная поза: она часто видела, как охранники отца оглядывают окрестности, скрестив руки перед собой.

Диана мельком оглянулась, убедилась, что итальянец не подглядывает, и распахнула гардероб, швыряя в раскрытую сумку ворох пеньюаров и чулок. Ведь только недавно купила чудеснейший набор и так и не успела надеть! Разумеется, глупо сожалеть о подобном, когда на кону жизнь – но ведь сожалеется отчего-то…

Ещё подростком Диана видела, как люди бросали дома, спасаясь от стихийного бедствия или налётчиков: оставляя всё ценное, всё дорогое, но хватая ненужную, в общем-то, мелочь, с которой сердце, а не разум, отказывалось расстаться.

Как ребёнок хватает плюшевого мишку, так и взрослые брали только то, что хоть как-то связывало их с разрушенным прошлым. И увы, зачастую это не были ценности или дорогие, но громоздкие вещи. Оставляя кропотливо выстроенную жизнь позади, ты берёшь лишь то, что поможет раненому сердцу не порваться окончательно. Или и вовсе хватаешь какую-нибудь совершенно бестолковую вещь, которую позже выкинешь или потеряешь, и будешь рыдать о том, что хотел бы, но так и не смог унести.

Жестяная коробочка со сбережениями спряталась в ворохе белья, а сверху легла аккуратная стопка юбок и блузок. Всё; большего небольшая кожаная сумка, с которой она приехала из Колорадо, не выдержала бы. Вот только книги…

– Диана, у тебя посетители? – удивились из коридора.

Диана узнала развязный, чуть жеманный голос: Амели, соседка. Та работала по ночам, так что в этот час обычно только возвращалась домой. Макияж Амели, вечером яркий и вызывающий, в утреннем свете выглядел почти жалко. И колготки в неизменную сеточку вряд ли грели, но своё дело делали, раз Амели всё ещё держалась на плаву. Диана не осуждала, скорее, сочувствовала соседке: опасное ремесло приносило больше вреда, чем денег.

– И какой интересный мужчина, – протянула Амели, останавливаясь рядом с Медичи. – Я всегда говорила, что первый раз должен быть с кем-нибудь особенным…

Диана вспыхнула, вылетая из комнаты. Бросила сумку на пороге, проворачивая ключ в замке, и шагнула мимо невозмутимого мистера Медичи, увлекая Амели за локоть прочь от итальянца.

– Передай ключ мистеру Чжоу, – быстро заговорила она, чтобы отвлечь растрёпанную соседку от Медичи. – Комната оплачена до конца недели, больше я сюда не вернусь. Извинись за меня, что не предупредила заранее.

– Так он берёт тебя в вояж! – всплеснула руками Амели, выворачиваясь из рук Дианы. Лишь теперь Диана поняла, что Амели, похоже, под действием наркотика: зависимость, старившая ещё молодую соседку быстрее, чем грязная работа. – Диана, девочка, тебе либо сказочно повезло, либо ты по-крупному влипла! Ты же так неопытна…

Амели всхлипнула и вдруг вцепилась в плечи Дианы обеими руками.

– Не оставляй меня! – замотала головой соседка. – Ты же… помогаешь… всегда слушаешь! Убираешь мерзость из головы… Не уходи! Не пущу, слышишь?!

Диана сдавленно вскрикнула, тщетно пытаясь высвободить руки. Амели была выше, крупнее и совершенно не рассчитывала собственных сил в теперешнем состоянии.

– Пусти.

Холодный и спокойный голос итальянца подействовал на Амели странно: та затряслась, но не сразу выпустила Диану из рук.

– Не оставляй меня… – не то прошипела, не то простонала соседка.

Диана так и не поняла, что сделал мистер Медичи. Только Амели вдруг вздрогнула и выпустила добычу из рук, загнанно вглядываясь в холодные глаза итальянца. Тот обронил что-то, негромко, для неё одной, и Амели покорно развернулась, шагая к своей комнате. Оглянулась на пороге, медленно проворачивая ключ в замке…

– Диана… – вновь жалобно начала Амели.

Медичи обернулся к ней, и соседка пулей метнулась внутрь, прокручивая ключ изнутри. Раздался приглушённый вой и грохот падающей мебели.

– Что вы ей сказали? – поинтересовалась Диана. Голос дрожал, хотя ей казалось, что она прекрасно владеет собой. Слабая, какая же она слабая!

– Важно не что говорить, а как, – коротко улыбнулся итальянец, подхватывая брошенную ею сумку. – Вам не слишком везёт на знакомых, мисс Фостер. Давно заметил поразительный казус: хорошие люди – словно магнит для тех, кто с гнильцой. Это как бесноватые лезут в храм, мечтая об исцелении. Так что хотела от вас соседка, мисс Фостер?

Диана потёрла плечи, болезненно выдохнула, чувствуя, как подкатывает к горлу комок. Потрясения этого дня, похоже, всё-таки сказывались. Да и от пальцев Амели наверняка останутся синяки: белая кожа не прощала подобной грубости.

– У Амели трудная жизнь, – тщательно подбирая слова, выдавила она. – Я ей… помогаю. Слушаю и…

– «Убираете мерзость из головы»? – задумчиво повторил итальянец.

Диана вспыхнула: услышал-таки!

– Амели порой странно выражается.

– Как скажете, – усмехнулся Медичи, галантно указывая тяжёлой сумкой в сторону лестницы. – Прошу, мисс Фостер. Надеюсь, вы собрали всё самое ценное?

Диана улыбнулась сквозь слёзы, спускаясь по лестнице.

– Самое ценное всегда со мной, мистер Медичи.

– Поделитесь? – поинтересовался итальянец, пока она осторожно открывала дверь на улицу. Мирная жизнь расслабляет. Да и годы сказывались: в восемнадцать куда легче совершить отчаянное бегство, чем в двадцать восемь.

– Нательный крест и обручальное кольцо матери, – не стала скрывать Диана, распахивая створку и быстро покидая чёрный ход. – Это единственная память о ней.

Луис Альтьеро, водитель, расплылся в белозубой улыбке, как только они вышли на оживлённую улицу. Мистер По уже скрылся в лавке и наверняка даже прощаться бы не стал, узнай, что Диана покидает Чайнатаун навсегда. Знал бы пожилой лавочник, как трудно ей терять едва завязанные знакомства! Как хотелось бы сохранить хоть что-то, что она могла бы назвать своим…

– Куда дальше, босс? – поинтересовался Альтьеро с переднего сиденья, как только все забрались внутрь.

Медичи посмотрел на Диану, и за этот немой вопрос она была ему благодарна. Итальянец предоставил ей выбор – вот только выбора у неё не оставалось.

– Я под следствием, – тихо проронила она, отводя взгляд. – Ваш друг, детектив Ллойд, просил не покидать город. Но я не могу… Прошу вас, отвезите меня на Центральный вокзал. Я не убивала мистера Бэрроуза и понятия не имею, кто это сделал. Возможно, я и могла бы помочь, но…

Диана закусила губу, отворачиваясь к окну. Миссис Фостер предупреждала её, что никакое доброе дело не остаётся безнаказанным. И просила не раскрывать собственный дар перед незнакомцами. Но она, Диана, с годами становилась всё неосторожнее, окончательно уверовав, что ушла от прежней жизни навсегда.

И это справедливая расплата за беспечность.

За окном вновь стал накрапывать дождь.

– Мой друг, детектив Ллойд – не только слуга закона, мисс Фостер. Он ещё и хороший человек, – Медичи усмехнулся, и Диана обернулась, чтобы поймать странное выражение, мелькнувшее на лице итальянца: словно тень воспоминаний, на миг вернувшая его в прошлое. – И как всякий порядочный человек, детектив Ллойд имеет свойство вляпываться в людей противоположного толка. Совсем как вы. Не бегите, мисс Фостер, – почти посоветовал ей итальянец. – Потому что если начнёте бежать, дадите зелёный свет на то, чтобы вас ловили.

– Что вы предлагаете, мистер Медичи? – сдавленно поинтересовалась она. – Простите, но вы говорите как человек, который уже всё просчитал.

Медичи усмехнулся, покачал головой.

– Не считайте меня расчётливым чудовищем, мисс Фостер. Я всего лишь предлагаю вам быть откровенной. Не со мной – с детективом Ллойдом. По правде, я не вижу лучшего решения в вашем положении. Детектив Ллойд – человек, которому можно верить. Джон никогда не использует уязвимые места против вас. Даже в интересах следствия.

Диана рассеянно достала платок Медичи из сумочки, разгладила его на коленях.

– Я не хочу подвергать его опасности, – наконец тяжело проговорила она. – И вас, мистер Медичи. И если уж на то пошло, то я лучше буду откровенной с вами, чем с детективом Ллойдом. Вы кажетесь мне человеком, способным за себя постоять. И подкованным в подобных… вопросах.

К её удивлению, дон Медичи негромко рассмеялся.

– Это непривычно, – всё ещё улыбаясь, признался итальянец. – Впервые девушка предпочла меня лорду Джону Ллойду. Вы почти вернули мне самооценку, мисс Фостер!

Диана слабо улыбнулась.

– Я не знала, что детектив Ллойд – лорд. Это же… английский титул?

– Старая британская знать, кровь элитаров, потомственных менталистов, – подтвердил Медичи. – Вам это о чём-то говорит, мисс Фостер?

Взгляд синих глаз вновь стал цепким. Диана покачала головой.

– Боюсь, что нет, мистер Медичи.

– В таком случае, вам точно следует с ним побеседовать, – снова предложил итальянец. – Но вначале – выдохнуть. Похоже, вы всё ещё не отошли от переживаний. Луис, – обратился уже к водителю дон Медичи. – Бруклин, наш квартал.

Альтьеро кивнул, включая зажигание.

– Там вас никто не тронет, – пообещал итальянец в ответ на вопросительный и растерянный взгляд Дианы. – И не задаст лишних вопросов. А детектив Ллойд свяжется с вами сам. С вашего позволения, я передам ему, и только ему, ваш новый адрес. Согласны?

Даже если бы у Дианы и нашлись возражения, она не посмела бы их озвучить. А ещё мистер Медичи был, разумеется, прав. У неё не осталось никаких вариантов, кроме как быть откровенной с детективом Ллойдом.

Едва ли это её защитит, но, по крайней мере, она поможет напоследок ещё одному человеку.

ГЛАВА 5. Исповедь

«Лечить зло, которое нельзя исцелить – это безумие. Нужно жить дальше».

Испанская поговорка

Апартаменты в итальянском квартале Бруклина оказались весьма уютными: светлыми, просторными, с приёмной и спальней. В них даже имелась собственная ванная комната: роскошь, от которой Диана пришла бы в восторг, если бы не была столь подавлена.

О стоимости подобного жилья она не рискнула и спрашивать: едва ли жалкие шесть долларов в неделю, как у мистера Чжоу.

– Донна Филомена проследит, чтобы вы ни в чём не нуждались, – обронил напоследок Медичи, сдав её с рук на руки полненькой итальянке. Та едва не присела, увидав важного гостя на пороге, и мигом перехватила тяжёлую сумку у него из рук. – Располагайтесь. В доме имеется телефон, у донны Филомены есть номер, по которому со мной можно связаться. Используйте его в случае, если заподозрите что-то неладное. Даже если просто покажется, мисс Фостер, – уточнил итальянец. – В подобных вопросах лучше перестраховаться, чем упустить.

– Благодарю вас, – искренне сказала Диана, глядя в глаза Медичи. – Вы даже слишком добры, мистер Медичи.

– Уверяю вас, это не чтобы вернуть сторицей, – так же серьёзно отозвался итальянец. – Считайте это помощью важному свидетелю.

– Подозреваемой, мистер Медичи, – грустно поправила Диана. – И как бы помощь не вышла вам боком. Поверьте, я переживаю о вас больше, чем о себе. И лучше бы вы…

Диана отвела глаза, опуская голову. Теперь она выглядит ещё и неблагодарной. Но знал бы мистер Медичи, как остро она ощущает свою вину! Нет такой причины, по которой один человек должен страдать ради другого.

Подбородка коснулись – легко, ненавязчиво. Даже бережно.

Диана вскинула глаза, встречая внимательный и – в этот миг – тёплый взгляд.

– Не извиняйтесь, мисс Фостер, – негромко проронил Медичи. – Если я ещё не разучился видеть людей, вы сейчас тонете. И вовсе не потому, что не умеете плавать. А я, так уж получилось, не имею привычки перекладывать ответственность за принятое решение на утопающих. Тем более, если их активно топят.

– Это благородно, – слабо улыбнулась Диана, ощутив, как пальцы мужчины соскользнули с её лица. Верно, стоило как-то отреагировать, но она не имела опыта в общении с мужчинами. И, по правде, не стремилась его обрести. – И даже если вы не рассчитываете вернуть сторицей, пусть вам всё равно воздастся.

– Вы сейчас говорите, как моя покойная матушка.

– Простите, – рассмеялась Диана, закрывая ладонями вспыхнувшие скулы. – До встречи, мистер Медичи.

Итальянец улыбался, когда донна Филомена, пыхтя, загнала её в дом, тотчас захлопнув двери за широкой спиной. Водитель, молодой Альтьеро, успел только рукой махнуть на прощание, и Диана оказалась предоставлена хлопотам пожилой итальянки.

На английском донна Филомена говорила немногим лучше, чем сама Диана – на итальянском, поэтому складного диалога у них не получилось. Дом оказался частной гостиницей, управляемой лишь итальянкой да её взрослыми детьми, которых донна Филомена гоняла столь нещадно, что Диане мигом захотелось спрятаться в отведенном ей номере. К счастью, итальянка угадала её желание остаться одной и исчезла, вручив ключ от комнат. Похоже, от гостей дона Медичи не требовали даже чаевых. Впрочем, едва ли Диана могла бы предложить достойную сумму.

Номер оказался лучшей версией съёмных апартаментов, которые Диана видела за годы жизни в Нью-Йорке. Остановившись на пороге, она аккуратно сняла ботинки и прошла внутрь приемной почти благоговейно. Теплые ковры, мягкие кресла, книжный столик. И окно, выходящее на улицу. Мистер Медичи предупреждал, чтобы до прибытия детектива Ллойда она вела себя осторожнее, что, верно, означало не высовываться и не разгуливать по улицам без нужды. Но Диана и не собиралась. Не после таких потрясений – точно.

А ещё она попросту не смогла устоять перед искушением.

В ванной комнате оказалась горячая вода.

Спустя пару часов Диана вышла из царства чистоты, ароматов и блаженства посвежевшая, расслабленная после горячей ванны, с обновлённым макияжем и заново завитыми локонами. Она успела даже надеть свежую блузку и юбку, когда в дверь громко и уверенно постучали.

Впрыгивая на ходу в офисные туфли на каблуке, единственную сменную пару, захваченную из прежней жизни, Диана бросила придирчивый взгляд в огромное, во весь рост, зеркало в спальне. К подобной роскоши легко привыкнуть! Отвыкать будет куда болезненней.

– Мисс Фостер, – утвердительно поздоровался детектив Ллойд, склоняя голову. Спохватился, сорвал шляпу и невольно скользнул по ней одобрительным взглядом. Настроение сразу улучшилось: всё-таки выглядела она наконец-то хорошо. Доказано. – Я могу войти?

– Разумеется, – Диана отступила в сторону, тотчас прикрывая дверь за детективом. – Вы один?

– Соскучились по мистеру Медичи? – удивился детектив, оборачиваясь. – На самом деле, это чудо, что он оказался рядом. Если то, что рассказал Франко – правда…

– Франко? – удивилась Диана.

– Джанфранко, – поправился Ллойд. – Джанфранко Медичи, мой друг. И, как я понял, ваш невольный спаситель.

– Джанфранко, – улыбнувшись, повторила Диана. – Красивое имя.

– Я передам, – серьёзно кивнул Джон. – Так это правда?

– Смотря что он рассказал, – вздохнула Диана, присаживаясь в кресло.

– Поэтому я здесь, – подтвердил Джон Ллойд, падая напротив. – Услышать вашу версию. А также всё, что вы сочтёте нужным добавить. Потому что, мисс Фостер, я сейчас понял одну вещь. Я не могу сдвинуть вас с места.

Диана замерла, вглядываясь в чёрные, непроницаемые глаза детектива. И отчего ей казалось, будто они тёплые? Сейчас взгляд Джона Ллойда почти пугал. Верно, оттого, что заглядывал в самую душу.

– Я – один из сильнейших живых менталистов планеты, мисс Фостер, – буднично, словно речь шла о погоде, обронил Джон Ллойд. – Но, как и другие менталисты, я не могу воздействовать на себе подобных. Я могу сдвинуть предметы, которые на вас или вокруг вас, но ваше поле не поддаётся. Блок. Бетонная стена. Вы – менталистка, мисс Фостер, – утвердительно произнёс Джон, подаваясь вперёд. – И, насколько я понимаю, незарегистрированный маг.

Диана выдохнула, складывая руки на коленях. Подняла взгляд, встречая ответный – внимательный, почти жёсткий.

– Что вы хотите узнать, мистер Ллойд?

– Правду, – тут же отозвался детектив. – И всё, что вы сочтёте нужным мне рассказать.

Диана кивнула, принимая вежливое предложение. Джон Ллойд не давил – он, как и его необычный друг, предоставлял ей выбор.

– Я расскажу, – пообещала она. – Потому что вы кажетесь порядочным человеком, детектив. И… вы мне нравитесь. Я чувствую…

Сложно признаться в том, объяснения чему не находишь. Диане всё труднее становилось держать себя в руках и постоянно напоминать себе, что человек напротив ей незнаком. Что это всего лишь слуга закона, детектив, с которым у неё нет и не может быть ничего общего.

Вот только…

Она, избегавшая мужчин с ранних лет, чувствовала себя в безопасности рядом с Джоном Ллойдом. Настолько, что едва удерживалась от того, чтобы не ухватиться за симпатичного детектива и не прижаться наконец к тому, кто если не защитит, то поддержит, несмотря ни на что.

Глупое, необъяснимое чувство.

И проверить-то никак не удастся. Джон Ллойд был прав – она никак не могла воздействовать на другого менталиста. Даже мельком заглянуть в его сознание не сумела бы. Как он там выразился? Бетонная стена, а не человек.

– По правде, я очень голодна, – невпопад выдохнула Диана, рискуя показаться совершенно уж невоспитанной. Или шельмоватой девицей, избегающей открытого разговора, потому что ей есть, что скрывать. – Простите, пожалуйста, – тут же вспыхнула она. – Просто я с утра даже воды не пила. Готовилась к причастию, потом воскресная служба, а затем все эти потрясения…

Детектив Ллойд отреагировал неожиданно: он обрадовался.

– Честно? Умираю с голоду, – признался лорд-менталист, вскакивая с кресла. – Пока забежал к Вольфу, пока прибежал домой, а тут уже Медичи трезвонит – чудом поймал на месте. Я сразу сюда… На углу итальянский ресторан, одно из многочисленных предприятий нашего общего знакомого. Продолжим разговор там?

– Общего знакомого, – повторила Диана, поднимаясь следом. – Мистера Медичи?

– Врёт, будто получил в наследство, – мрачно подтвердил детектив, подавая ей пальто. – Вы любите итальянскую кухню?

– Я ем всё, – призналась Диана, закрепляя шляпку булавкой. Локоны, разумеется, вновь распрямятся. Хоть бы до конца позднего обеда продержались.

– Отлично, – кивнул Джон Ллойд, пропуская её вперёд. – Если разговор затянется, то мы, по крайней мере, не умрём с голоду. Верьте мне: нам просто не дадут.

Вскорости Диана убедилась, что детектив ничуть не приукрашивал: к заказанным порциям спагетти и капрезе им подали панцанеллу и целую корзинку ароматных чиабатта с хрустящей корочкой. От вина детектив Ллойд решительно отказался, зато сразу заказал два чайничка чаю. С десертом.

– Любите сладкое? – улыбнулась Диана, оглядываясь по сторонам.

Выбор ресторана оказался удачным. В такое время «обеденные» посетители уже разошлись, занятыми оставались всего пару столиков, да и те скрывались за кадками с гигантскими фикусами и пальмами, отделявшими столики друг от друга. Официанты, не стесняясь немногочисленных гостей, уже принялись за послеобеденную уборку и украшение небольшого зала к Рождеству. Диана с интересом приглядывалась к огромному деревянному ящику, который выволокли на середину зала, и из которого буквально вываливались разноцветные гирлянды, шары и золотистые звёзды. На официантов покрикивал управляющий, указывая, куда и что повесить, и заодно поясняя, почему все они – idioti, и что руки у них растут вовсе не из плеч. Итальянский Диана знала плохо, но бурная жестикуляция исключала превратную трактовку.

– Обожаю, – признался Джон, облокачиваясь о столик. – Эвелин не устаёт мне напоминать, как это вредно, а Константин ей подпевает. Хотя Вольф сам грешен: поймал его за поеданием мороженого. И это в ноябре!

– Ваш друг? – вспомнила Диана. – Как он? Надеюсь, с ним ничего не случилось?

Джон Ллойд неопределенно повёл плечом. Выглядел детектив замотанным, но всё таким же энергичным, как и с утра.

– Сегодня – нет, а в целом – пожалуй. Константин подвязался помогать в бруклинской клинике по рекомендации профессора Зборовского. Это лучше, чем ничего, – тотчас оговорился Ллойд. – Хотя с данными Константина работать рядовым хирургом в частной клинике… Вы не представляете, что это за человек, мисс Фостер! Константин Вольф – тоже менталист, пусть и слабый. Он вместе с профессором Зборовским разработал способ определения магической ауры на теле человека, запатентовал несколько открытий… А в Лондоне он к тому же служил викарием у англиканцев…

Детектив умолк, когда к ним подбежал официант с целым набором соусов. Расставив тарелочки на столе, парень вновь убежал, предоставив гостям право выбирать приправу по вкусу.

– Такого человека невозможно сломить никак, кроме как изнутри, – уже тише закончил мысль детектив. – Ирландия нас сильно подкосила. Вольф до сих пор ищет утраченный смысл, топя себя в работе и служении Богу. Когда мы с Эвелин отправились в Штаты, он сказал, что последует за нами, потому что в Англии его мало что держит. Неправда, конечно: когда Вольф заявил об уходе, в лаборатории и в управлении уголовного розыска едва не взвыли. А церковный приход Константин попросту оставил, как только ему отказали в отпуске, утратив при этом, вероятно, сан. И всё равно потащился следом. Так и заявил: мол, без его помощи нам своенравную девицу ни за что не сыскать. Самомнение, – и Джон Ллойд помотал головой, от чего смоляные волосы окончательно растрепались, и детектив показался внезапно совсем молодым, почти мальчишкой.

– Удивительный человек, – заметила Диана. – Вполне объяснимо, что он сейчас в расстроенных чувствах. Столько потрясений сразу, и наверняка корень его волнений сидит внутри. С разумом, как я поняла, мистер Вольф в полном согласии. Значит, бунтует сердце… Я бы, пожалуй, хотела с ним познакомиться. С таким человеком наверняка интересно даже помолчать.