Макс Волхв
НеЖить
Глава №1. Заброшенная больница
Два глухих удара сердца и тонкий писк электрокардиографа разорвали вязкую пелену забытья, вернув меня обратно в этот мир. Следующие удары отозвались горячей волной, разлившейся от груди, постепенно восстанавливая чувствительность тела.
«Что со мной произошло? И кто я такой? Ничего не помню».
Беспокойные мысли окутали мой разум, словно кто-то запустил механизм часов внутри головы. Попробовав разомкнуть веки, я почувствовал невероятную тяжесть. Но вот они дрогнули, уступив моим усилиям, открывая передо мной расплывчатое серое пятно.
Мир казался странным, искажённым, будто я смотрю сквозь мутное стекло. Постепенно контуры обрели чёткость, и глаза смогли различить на старом потолке грязно-жёлтые потёки с разводами, и тонкую сеть трещин, похожих на росчерки неумелого художника. Лампы помещения были выключены, но я смог всё это увидеть.
«Почему?»
Мой взгляд скользнул дальше – открытое окно, за которым видно густую и тёмную ночь. Там, высоко над горизонтом, на небе зависла яркая, неестественно большая луна, бросающая призрачное мерцание на всё вокруг.
«Так вот откуда свет в палате. С чего я взял, что это палата?»
Едва слышный писк справа вновь привлёк моё внимание. Там, среди черноты на экране электрокардиографа, пульсировала одна-единственная искра света, прочерчивающая прямую линию с каждым ударом моего сердца. Этот яркий след постепенно исчезал позади, а иногда подпрыгивал острой горкой, оставляя чёткий график жизни, которую измерял холодный механизм. Тоненькие провода тянулись от прибора прямо к моему телу, удерживаемые крошечными присосками, прикреплёнными к грудной клетке.
Мне захотелось осмотреть остальное пространство, и я попытался повернуть голову, но ничего не получилось. Мышцы были мне неподвластны, лишь парализованная тяжесть сковывала движения. Голова не двигалась, а тело полностью игнорировало сигналы, подаваемые мозгом.
Пульсация в ушах нарастала вместе с чувством страха перед неизвестностью. Паника охватывала разум, сердце начало биться быстрее, нарушая спокойный темп знакомого сигнала.
«Боже, неужели я прикован к кровати навечно?! Стоп! Глаза-то я как-то открыл, а значит, и с остальным справлюсь».
Я сосредоточил внимание на кончиках неподвижных пальцев правой руки, пытаясь пошевелить ими. Время замедлилось, секунды превратились в часы ожидания реакции тела, но все мои потуги не приносили никакого результата. Весь этот процесс осложнялся тем, что я не видел рук, да и чувствительность тела вернулась ко мне не в полной мере.
Прибор внезапно поменял ритм работы, прервав своё обычное тихое «Пи», он начал издавать продолжительный гул, постепенно заполняющий всю комнату тревожащим звуком. Взгляд невольно вернулся к дисплею, теперь показывающему ровную линию – прямой путь в никуда.
«Что? Я умираю? А где все врачи? Почему никто не среагировал на звук? Неужели меня не спасут?»
Вдруг над линией на короткое время появилась странная надпись: «Папа, вернись».
«Папа?!»
Спустя секунду буквы заморгали, искажаясь, дробились на отдельные элементы, распадались на мелкие частицы, после чего собрались в центре монитора, приняв форму большого пульсирующего сердца. Словно вода в воронку, яркие точки плавно опускались сверху вниз по экрану. Одновременно с этим вдоль проводов побежали в мою сторону блестящие импульсы, испуская острые электрические разряды.
Новый приступ паники захлестнул моё сознание, но все попытки пошевелиться так ни к чему и не привели. Мысленно я отсоединял от себя провода и бежал прочь из этого проклятого места, а на деле просто смотрел, не имея возможности пошевелиться в ожидании неизбежного исхода.
Сердце учащённо забилось, ледяная от ужаса кровь бежала по жилам, пробуждая каждый нервный узел организма. Время замедлилось, оттягивая момент истины, и вот он настал. Ударила адская боль, одновременно выкручивая каждую мышцу тела, вытягивая из груди нечеловеческий вопль отчаяния. Белая, ослепительная вспышка пронеслась перед глазами, лишая меня зрения…
Боль отступила также быстро, как пришла, оставив ощущение нереальности происходящего.
Я сделал глубокий вдох. Мой голос сорвался от напряжения, горло пересохло, и кашель отозвался болью в лёгких. Инстинктивно подняв руку, чтобы прикрыть рот, я вдруг осознал, что могу ей управлять. Не веря в происходящее, я долго рассматривал её со всех сторон, медленно вращая в разные стороны, сжимая и разжимая пальцы в кулак. Не смог сдержать слёз, когда понял, что контроль над телом возвращён полностью. Я смогу двигаться и жить дальше полной жизнью.
Моё самочувствие тоже чудесным образом восстановилось. Тело наполнилось энергией, будто и не я вовсе лежал несколько секунд назад совершенно обездвиженным.
Всё это напоминало сюрреалистичный сон, но слишком уж он был реален. Я чувствовал лёгкое дуновение ветра из окна, ощущал кончиками пальцев текстуру белой простыни, на которой лежал, отчётливо слышал едва различимый шорох за закрытой дверью. Аппарат к этому времени прекратил пищать, а экран его и вовсе погас.
Я оторвал присоски от груди, сел на край койки и осмотрел своё тело на наличие операционного вмешательства. Не обнаружив швов и даже следов от уколов, я огляделся вокруг. Помещение было похоже на одноместную палату какой-то заброшенной больницы. Стены в трещинах, местами оторваны целые куски, обнажая деревянную обрешётку и штукатурку. При этом на полу я этого мусора не заметил, а значит, кто-то, вероятно, тот, кто меня сюда принёс, здесь всё-таки убрался. Но на мой крик никто не прибежал. Возле койки стоял стул, на котором лежали аккуратно сложенные вещи, а на полу под ним нашлись кроссовки. Собственно говоря, на этом всё интересное, привлекающее внимание, и закончилось. Совершенно пустая комната, только койка, аппарат, стул, окно и дверь. Я был абсолютно голый, прикрытый только лёгкой простынёй.
Вспомнил про надпись на экране: «Папа, вернись».
«Похоже, у меня есть ребёнок. Что же со мной произошло? Ничего не помню! Может, меня похитили и накачали какими-то препаратами? Точно, это многое объясняет. Вот от чего этот провал в памяти, и видения с прибором и импульсом по проводам. Нужно срочно выбираться, пока темно и никто этого не заметит. Меня сюда принесли явно не для того, чтобы вылечить».
Одежда и обувь подошли мне по размеру. Футболка, штаны и кроссовки – всё чёрного цвета, как раз удастся слиться с окружающим мраком.
Сначала я осторожно приблизился к окну, стараясь оставаться незамеченным, и робко выглянул наружу. То, что открылось моему взгляду, заставило сердце дрогнуть: внизу расстилался густой, непроницаемый туман, плотно окутавший землю. Вдалеке, сквозь белёсую пелену проступали очертания крыш зданий, расположенных примерно на высоте моего окна, и одна высокая башня, возвышающаяся над всеми строениями. По сторонам от этого города или деревни, виднелись верхушки деревьев – стройные сосны, величественные ели и изящные берёзы, слегка покачивающиеся от ночного ветра. Возможно, именно в городе и стоит искать помощь, но для начала нужно незаметно сбежать из этого забытого Богом места.
Я направился к двери, двигаясь настолько бесшумно, насколько позволяли напряжённые нервы, и остановился перед единственным препятствием, отделявшим меня от неизведанного мира снаружи. Прислушавшись, я прижался ухом к гладкой поверхности двери, пытаясь уловить звуки извне. С той стороны я раздавался тихий, едва заметный шорох, вовсе не вызывающий страха, еле слышимый ритм капель воды, сочащейся откуда-то сверху, и вся эта полифония разбавлялась моим собственным тяжёлым дыханием. На этом и всё… Ничего, чтобы могло обозначить потенциального врага.
Собравшись с духом, я решительно схватился за холодную металлическую ручку и плавно потянул её на себя. Дверь послушно поддалась, но старые петли издали предательский протяжный скрип, нарушивший тишину словно сирена, обозначающая мой побег. От звука кровь застыла в жилах, а сам я, затаив дыхание, превратился в неподвижную статую, ожидая немедленной реакции возможного врага снаружи. Лишь спустя несколько секунд тишины я смог спокойно выдохнуть и всё же вышел из палаты.
Перед глазами раскинулся мрачный узкий коридор, погружённый почти в полную темноту. Несколько старых электрических лампочек висело вдоль стен, давая слабый, мигающий свет, способный вырвать из мрака лишь крошечные участки пространства вокруг них.
Сердце бешено колотилось, а страх снова начал сжиматься внутри меня ледяной хваткой.
«Нет, здесь точно не людей спасают, а скорее всего, наоборот. Нужно бежать отсюда как можно быстрее!»
Оставив позади свою «безопасную» палату, я оказался в полном одиночестве посреди пустого коридора, простирающегося далеко вперёд. Не представляя, где искать выход на лестницу, я молча двинулся прямо, внимательно всматриваясь в окружающий мрак.
Слева я увидел массивную деревянную дверь, ведущую, вероятно, в какое-нибудь служебное помещение больницы. Далее следовали обычные двери, похожие на ту, из которой я только что вышел. Справа, метрах в тридцати дальше по коридору, находился небольшой столик, за которым в обычное время должна сидеть медсестра. Именно туда я и направлялся, хотя прекрасно понимал, что встретить кого-то живого, а уж тем более того, кто сможет мне помочь, здесь крайне маловероятно.
Подойдя вплотную к столу, я вдруг услышал за спиной знакомый скрип открывающейся двери, а после громкий хлопок. Мгновенно обернулся и увидел, как из служебного помещения вышла худощавая старуха. Лёгкое недоумение сменилось нарастающим страхом: очередная вспышка покачивающейся лампочки осветила белую, почти прозрачную кожу пожилой женщины. Черты её лица выглядели грубыми и жёсткими, подобно творению не очень умелого скульптора. Обескровленные губы тут же растянулись в неприятной, пугающей усмешке, а в приоткрытом рту виднелись гнилые, кривые зубы. С костлявого плеча практически сваливалась серая тряпка, напоминающая одежду лишь отдалённо, а снизу подола виднелись босые ступни, посеревшие от налипшей на них грязи. Редкие волосы свисали по сторонам спутанными космами.
Но особенно ужасали её глаза: абсолютно белые, лишённые радужки и зрачка, словно пара стеклянных шариков, вставленных в череп, которыми она пристально меня рассматривала. Старуха повернула голову слегка набок, с негромким хрустом, отчётливо различимым в тишине коридора, и сложила губы в хищной улыбке. Приподняв свою морщинистую руку, она указала на меня костлявым указательным пальцем, и из её горла вырвался низкий, глухой шёпот, похожий одновременно на порыв холодного ветра и скрежет ржавых гвоздей по металлу:
– Вернись, – произнесла ведьма.
Я почувствовал исходивший от неё смрад. Запах гниющего мяса, дождевых червей и застарелой крови ударил по ноздрям, и я едва сдержался, чтобы на месте не опустошить своё нутро. Так пахнет сама смерть, в худшем её обличии.
От голоса старухи мороз побежал у меня по коже, а каждая клеточка тела наполнилась тревогой и отчаянием.
Несмотря на свою внешнюю слабость, ведьма источала мощную угрозу, подобно тонкой паутине, незаметно затягивающей жертву в смертельную ловушку. Мне захотелось убежать прочь как можно быстрее, но с её указательного пальца сорвалась тонкая игла, которая молниеносно вонзилась мне в руку и лишила возможности двигаться. Я застыл, парализованный непонятным ядом.
Внешность ведьмы, и без того отвратная, претерпела разительные изменения: удлинились конечности, суставы неестественно вывернулись, отозвавшись мерзкими щелчками, ногти вытянулись и заострились, превращаясь в толстые звериные когти, гнилые зубы падали на пол с глухим звуком, а на смену им вырастали острые как кинжалы клыки. Затем она издала хриплое рычание, переходящее в нечеловеческий вопль, сотрясший стены помещения. Сквозь этот шум я снова расслышал одно только слово:
– Вернись…
Размахивая своими неестественно длинными руками, отвратительное существо ринулось ко мне гигантскими скачками, преодолевая расстояние невероятно быстро. Каждая секунда промедления грозила мне смертью. Я отчаянно старался сопротивляться магическому влиянию ведьмы, или действию яда, сковавшему моё тело, но все попытки оказались напрасны. Меня будто удерживали невидимые цепи.
Расстояние между нами неумолимо сокращалось, приближая меня к гибели. Существо остановилось всего в нескольких метрах от меня, готовясь к своему последнему прыжку. В последний момент кто-то неожиданно схватил меня сзади и рванул внутрь соседней палаты. Меня волоком протащили до середины помещения и положили лицом вниз, как мешок картошки. Одним глазом я видел только чужие ноги, в таких же кроссовках, как у меня. Их обладатель вернулся к двери и замер возле неё. В щели под дверью было видно вспышки света лампы, который отражал на полу большую тень той твари, что охотилась за мной.
Она медленно приближалась. Её шаги становились громче, и вот я смог разглядеть огромные ступни ног. Ведьма стояла прямо напротив входа, намереваясь сломать деревянную преграду одним ударом.
Паника охватывала разум новой волной ужаса, мысли путались, а надежда покинула меня окончательно.
«Вот и всё! Это конец!»
Хотелось бежать как можно дальше от этой твари, куда угодно, да хоть выпрыгнуть в окно, в неизвестность, прямо в туман, но я не мог даже пошевелиться.
Долгие, мучительные секунды тянулись бесконечно долго, словно сама вечность застряла между ними, но сущность просто стояла, ничего не предпринимая. Мне оставалось только смотреть и ждать своего конца, но тут я увидел, как её ноги уменьшились в размерах, и она ушла прочь, оставив меня и моего спасителя наедине.
«Хотя с чего я взял, что это спаситель? Боже, кто он?»
Взгляд невольно переключился на пару кроссовок возле порога. Сердце замерло в отчаянной надежде, что незнакомец окажется всего лишь обычным человеком, а не очередным ужасным существом. Он развернулся в мою сторону, приблизился и… Я вспомнил слова молитвы, мысленно повторяя их, ища надежду в вере. Ловким движением он перевернул меня на спину. Только тогда я смог разглядеть, кто это: крепкий мужчина пожилого возраста, примерно лет шестьдесят или чуть старше. Спортивное телосложение выдавало военного или бывалого бойца, но глаза были добрые, хоть и выглядели растерянными.
– Как тебя зовут? Кто ты? Что это за тварь была в коридоре? – торопливо прошептал он, буквально забросав меня вопросами.
Разумеется, я не смог ему ответить: во-первых, не было у меня ответа на эти вопросы, а во-вторых, тело полностью было мне неподвластно, и я не мог даже говорить. Тем не менее этот человек мгновенно оценил ситуацию, вероятно, обладая опытом офицера разведки или медика, и сделал правильный вывод.
– Ты пошевелиться не можешь? – уточнил он, внимательно всматриваясь в моё лицо.
Я едва заметно помотал глазами, давая утвердительный ответ, и его цепкий взгляд немедленно уловил мой жест.
– Да, что же это за напасть-то такая? – проворчал он себе под нос, быстро осмотрев меня и заметив торчащую из руки иглу, спросил: – Ты из-за этой штуковины парализован?
Я выразительно взглянул сначала вверх, затем вниз, подчёркивая своё согласие. Поняв меня, мужчина отступил назад и вернулся, обмотав себе кисть и пальцы белой тканью.
– Так, боец, я сейчас вытащу иглу. Возможно, будет больно, но ты не кричи. Не нужно лишний раз привлекать внимание твари. Договорились? Готов? – спросил он меня, взявшись за тонкий стержень, торчащий из моей руки.
Опять кивнув взглядом, я приготовился терпеть мучительную процедуру. Он медленно посчитал до двух, и после короткой паузы последовал неожиданный, резкий рывок. Игла выскочила, освобождая затвердевшие мышцы из магического плена ведьмы. Они вмиг расслабились, заставляя тело распластаться на полу. Подступивший крик, подавленный мной ещё там, в коридоре, застыл в горле вместе с готовностью выкрикнуть проклятия. Однако, сумев совладать с собой, я тихо выдохнул единственное слово:
– Спасибо.
Пересохшее горло болезненно отозвалось сухостью, и я судорожно откашлялся. Мужчина заботливо приподнял мою голову, подложив под неё что-то, снова отбежал, и вскоре вернулся с наполненным водой стаканом.
– Выпей немного, полегче станет.
Подняв корпус в сидячее положение, я жадно сделал несколько глотков и почувствовал долгожданное облегчение. Мужчина терпеливо ждал моего ответа, скрывая беспокойство и тревогу за строгими манерами бывшего военного.
– Я не знаю. Ничего не помню, – признался я хриплым шёпотом. – Да и рассказывать-то особо нечего. Очнулся в палате, похожей на эту, и, выйдя из неё, встретился с той ведьмой. Дальше, вы меня спасли. Спасибо, кстати, за это ещё раз.
– Плохи наши дела, – вздохнул мужчина, ненадолго погрузившись в размышления. Скорее всего, в этот момент он принимал решение, стоит ли мне доверять, а после всё же продолжил. – У меня похожая история. Никаких воспоминаний, ничегошеньки не помню. Очнулся в соседней палате. Собрался, выглянул наружу, прошёл пару метров до стола и услышал громкий вопль из дальнего угла коридора. Тут же в том месте появилось нечто длинное и страшное до жути. От страха я отступил в ближайшую палату, пока этот гуманоид меня не заметил.
– Думаете, это инопланетяне? – осторожно предположил я.
– Ну а кто же ещё? Наверное, похитили нас, чтобы изучать и опыты проводить. Другого объяснения у меня нет. Про себя не помню ничего конкретного, но общие знания о мире сохранились.
Подобная версия показалась мне разумной, и я мысленно согласился её временно принять.
Вновь раздался характерный пищащий звук медицинского оборудования. Оглянувшись, я обнаружил девушку, прикрытую лёгкой простынёй и мирно спящую на больничной койке. К её груди тянулись такие же провода, считывая ровный ритм биения сердца.
– Она без сознания, – сообщил мой товарищ. – Молоденькая совсем, лет двадцать, не больше. Но вот как её в чувство привести – убей, не знаю.
– И что, мы её здесь оставим на растерзание этим… инопланетянам? – возмутился я, пристально уставившись на собеседника.
– Да что ты! Мы своих в беде не бросаем. – уверенно заявил он. – Всё равно, если хотим выбраться отсюда, нам нужно больше информации собрать о врагах. От правильной разведки зависит успех будущей операции. В палаты они не заходят, почему-то, а значит, пока мы внутри, то вроде как в безопасности. Но это не точно.
– Вы сказали «враги» во множественном числе, думаете их много?
– Сложно сказать наверняка, но предусмотрительность лишней не бывает. Лучше заранее подготовиться к худшему развитию событий. Тогда у нас появится шанс выжить. Предлагаю разделиться: ты пойдёшь наблюдать в окно, а я останусь у дверей, послушаю, что происходит в коридоре. Если что-то привлечёт внимание – зови.
Сам не понимаю почему, но я молча двинулся к указанному месту. Рассуждения мужчины правильные, и он уверен в себе, а в таком хаосе трудно сохранять ясность ума. В этом безумии я ощущал себя маленьким беспомощным мальчиком, которому хотелось спрятаться от ужаса за спиной взрослого родителя.
Вид из окна палаты повторял увиденное мной раньше: бесконечный серый туман окутывал крыши домов странного города с башней. Иногда сквозь пелену проступали тусклые вспышки света. Я находился будто над грозовым облаком. Завершался пейзаж тёмными силуэтами деревьев вдали и по сторонам города. Страшно подумать, что скрывается за пределами этих больничных стен, но и оставаться здесь, по соседству с ужасной ведьмой-оборотнем, вообще не хотелось.
Поглощённый мрачными мыслями, я смотрел на монотонный и неизменный пейзаж за окном, всё больше погружаясь в апатию. Ничего не менялось, и было неизвестно, сколько часов нам потребуется, чтобы собрать достаточное количество информации. Вскоре это бессмысленное действие мне надоело.
Взгляд переместился на девушку, лежащую рядом без сознания. Лунный свет мягко освещал её бледное лицо, вьющиеся рыжие волосы укрывали подушку, подчёркивая девственную чистоту облика. Тонкие губы расслаблены, ноздри слегка раздувались на вдохе, а грудь чуть приподнималась вверх и снова опускалась на выдохе.
Из-под белой полупрозрачной простыни тонкими змеями выползали разноцветные провода, ведущие к устрашающему прибору, ритмично пищащему над головой пациентки. Вдруг я заметил, как её веки дрогнули. Сначала медленно, едва различимо, а затем всё стремительнее под ними начали перемещаться невидимые моему глазу её зрачки. Хотелось помочь ей проснуться, и я инстинктивно рукой потянулся к её плечу, но замер. Девушка внезапно распахнула огромные карие глаза, её взгляд мгновенно наполнился животрепещущим ужасом. Широко раскрыв рот, она пыталась закричать, но звук застрял в горле.
– Тише, тише… Ты в безопасности, – прошептал я, не зная, как правильно действовать.
Не помогло! Медицинская техника начала истерично попискивать, отражая нарастающий кошмар, происходящий прямо передо мной. Девочка задёргалась, словно её нервная система дала сбой. Голова запрокинулась, пальцы судорожно сжались в кулаки, позвоночник выгнулся дугой. Писк аппарата стал длинным и протяжным, смешиваясь с криком девушки, который всё же вырвался из её рта.
Не зная, что делать и как ей помочь, я попробовал руками прижать её к койке, но коснувшись нежной кожи, меня мгновенно ударило током и отшвырнуло прочь. Яркая вспышка ослепила глаза. Врезавшись в стену, дыхание перехватило болью, и, грохнувшись на пол, я ощутил тупую ломоту в мышцах, которые сводило невыносимой судорогой.
Кровь пульсировала в венах, отдаваясь глухим биением в ушах, а я изо всех сил старался подавить рвущийся наружу крик боли, чтобы не привлечь внимание ведьмы, находящейся в коридоре. Бросив нервный взгляд сквозь узкую щёлочку под дверью, снова увидел гигантские ступни кошмарного существа. Военный отчаянно прижимал своим телом массивное полотно двери, пытаясь удержать эту тварь снаружи. Собрав остатки сил, я резко встал, схватил ближайший стул, подняв его над головой, и занял боевую позицию, готовясь вступить в смертельную схватку. Мы замерли в тревожном молчании, ожидая неизбежного вторжения. Время застыло, а тишина заполнила собой всё вокруг, и вдруг за дверью послышались удаляющиеся шаги.
– И всё же они не входят в палаты, – хрипло прошептал мой новый знакомый.
Раздался тихий женский голос со стороны окна:
– Кто… где я?
Мужчина отступил от двери и стремительно бросился в дальний угол комнаты, где находился маленький столик с графином и несколькими пустыми стаканами. Быстро налив немного жидкости, он поспешил к девушке, предлагая ей воду.
– Успокойся, девочка, ты среди друзей. Выпей воды. По себе знаю, как пить хочется после пробуждения, – заботливо произнёс он, стараясь успокоить её дрожащие руки.
Медленно приподняв голову, девушка попыталась устроиться удобнее, но неожиданно белоснежная простынь соскользнула вниз, открывая стройное юное тело.
Ощутив неловкость момента, я отвернулся и случайно заметил валявшиеся на полу вещи, похожие на нашу одежду. Наверное, они слетели со стула, когда я в спешке схватил его. Осторожно подобрал футболку и штаны, аккуратно сложил их в руках. Взглянув вновь на кровать, успел заметить, как девушка жадно пьёт воду, прикрывшись простыней. Медицинское оборудование уже было отключено и болталось неподалёку, возле экрана монитора.
– Ты помнишь, как тебя зовут? – спросил мой друг у пациентки.
Взгляд девушки растерянно метнулся между нами обоими, прежде чем неуверенным голосом проговорить:
– Меня зовут… Марина…
– Хорошо, а что ещё ты помнишь? – спросил он, внимательно наблюдая за её реакцией.
Закрыв глаза руками, Марина судорожно потёрла лицо, словно пытаясь вспомнить хоть малейшую деталь своего прошлого, но лишь жалобно всхлипнула:
– Ничего… Абсолютно ничего, не помню…
Видя её отчаянье, мужчина отечески коснулся её головы рукой:
– Тише, тише, не плачь. Мы тоже ничего не помним, но обязательно выберемся отсюда и восстановим нашу память, я тебе обещаю.
Тем временем я, наконец, рассмотрел в темноте кроссовки, лежавшие около стены. Нагнувшись, подобрал обувь и подошёл ближе к кровати.
– Марин, примерь одежду, должно подойти по размеру, – предложил я, вручая ей подобранные вещи и обувь.
– Ты как себя чувствуешь? Идти сможешь? – спросил мужчина у Марины.
Быстро кивнув, девушка решительно заявила:
– Смогу!
Очевидно, она боялась остаться одна в этом странном месте, полном мрачных тайн и угроз.
Отвернувшись, чтобы не смущать девочку, мы начали обсуждать план нашего побега.
– Ты ничего странного в окне не замечал? – шёпотом спросил меня мужчина.
– Только однообразный пейзаж. Плотный туман везде, крыши домов на одном уровне с нашим окном, высокая башня вдали и деревья по сторонам от города. Всё одинаково.
