Мидсайд

– Два часа. Как только вернемся – начинаем.

– Думаешь, яиц хватит, чтобы провернуть это, мелкий?

– Более чем.

Рыжая подошла к нему вплотную и прошептала на ухо:

– Если облажаешься, я тебя из-под земли достану.

– Сначала достань тех, кто это сделал. – холодным тоном ответил Ампер.

Рыжая довольно похлопала его по плечу и развернулась к своим головорезам:

– ЗА АЛЬДО!

Те заорали в ответ, сверкая плазменными резаками.

Через двадцать минут подготовки оба "отряда" покинули ангар. Один, полный ярости, покатил в Мидсайд. Другой, маленький и тихий, снова двигался к «мертвой воде», где спало оружие, способное развязать небольшую войну.

Нико вел впереди. В голове крутились слова брата, но он переписал их под себя.

– Покажу… им всем…

Глава 9. Арм-Корп

Сан-Риччи любит повторять свои дерьмовые шутки.

Как и я.

И самая заезженная из них – дать почувствовать вкус эдди, а потом выбить зубы, чтобы ты ими подавился.

Судьба? Нет, просто статистика. И по этой статистике, Carne снова оказались в Стим-Вейв.

Район превратился в рвотную массу из воды и мусора, в которой отражалось небо цвета старой гематомы.

Если у ада есть задний двор, то он выглядит именно так.

Волны захватили все. Вернее, почти все.

Отряд полз по какой-то богом забытой тропе, проложенной по хребту базы, – узкая лента размокшего асфальта и щебня, готовая в любой момент соскользнуть в самую задницу.

В башке мелкого играла симфония из воя ветра и мандража.

Брат умер, а его колбасит от новой должности…

За ним ровным строем – Джером (Носорог), цепной громила; Чоппер, чинила драндулетов; а также Шрам и Глаз для массовки.

Последний замыкал ход.

Спойлер: ненадолго.

– Мелкий, куда ты нас, б**ть, завел?! – проскрежетал вокодер Чоппера. – Альдо, конечно, был конченым мазохистом, но даже он не рискнул бы по этому дерьму скользить!

– У Мясника всегда был выбор. У нас его нет…

– Потому что ты так решил, да? "Босс"… и во что меня втянули? Ради какой-то эфемерной херни шкурой рисковать?! Нужно было просто завалиться в этот е**чий бар всей стаей и устроить кровавую баню!

Нико сжал челюсти так, что процессор в башке заскрипел.

– Брат сейчас гниет на байке, потому что думал, что ярость решает все. Мы – должны быть умнее… И только попробуй слинять Чоп! Без тебя тут все развалится…

– Останусь… только потому, что Соня приказала не спускать с тебя глаз. "Босс". – чинила пытался всячески задеть нетраннера.

Внезапно с верхнего яруса дороги раздался глухой склизкий рокот. Чоппер глянул в зеркало.

Стена грязи над Глазом лениво поползла вниз. Никакой голливудщины. Никаких взрывов. Просто тонна мокрого дерьма медленно и неотвратимо накрыла его вместе с байком.

Красные огни стоп-сигнала чиркнули по темноте и погасли где-то внизу…

– ОТЛИЧНО, Б**ТЬ! МИНУС ОДИН! – заорал Чоппер, выбивая из Нико остатки спокойствия. – КТО СЛЕДУЮЩИЙ?!

Джером прервал ровную колонну, поравнялся на узкой тропе с этим паникером и выставил перед ним свою здоровую лапу.

Мол, заткнись, или заткну я.

Оставшуюся дорогу они проехали в тишине. Двадцать минут езды по этому кошмару – и вот она, «Армкорп». Вернее, то, что от нее осталось: уродливый бетонный обрубок, один край которого был аккуратно срезан оползнем, будто Нептун решил сделать себе бутерброд.

Мелкий снова врубил свою игрушку. Анализ местности.

– Дроны, – выплюнул он. – Армейский ширпотреб. Но их тут…

Целый рой. Да, мы поняли.

Жестянки с простейшим ИИ и стволами. Экономия? – но и этого вполне хватит, чтобы превратить любой кожаный мешок в дуршлаг.

Нико пялился в пустоту пару минут, высчитывая траектории этой мошкары. И наконец нашел слепое пятно. План был крепкий, как удар серпом по яйцам: проскользнуть через главные ворота, пока дроны на другой стороне холма, и забиться в щель – гаражный отсек.

Поколдовал в своем компеке, и ворота отворились. С военным чипом любая армейская херня ломалась на раз-два.

Будто вояки сами приглашают тебя на вечеринку.

Первый шаг в грязь прозвучал оглушительно. Нико вел их, идеально вписываясь в слепое пятно. Шрам шел за ним в позе низкого старта.

И не так корежиться будешь, когда жизнь дорога.

Чоппер словно тенью двигался за нашим «спринтером», а Носорог… ну…

Они почти добрались до укрытия, когда громила зацепился за какой-то кусок обшивки, отлетевшей при эвакуации.

Молодец, гигант. Сейчас начнется.

Одна из летающих «херовен» – видимо, самая ушастая из заводской партии – развернулась. Зеленый индикатор сменился ослепительным, хирургическим лучом прожектора, который пригвоздил Носорога на месте.

Он медленно (как будто это поможет) наклонился за обшивкой, а затем с бычьим ревом метнул ее в дрона. Раздался мокрый хлопок, и его разорвало на микросхемы.

Раннее утро раздалось визгом тревоги. Со всех сторон к ним подвалили новые прожектора – штук тридцать, если не больше. Отряд рванул к байкам, единственному на тот момент укрытию.

– За Альдо! – заорал Шрам, и его пушка ответила огнем, превращая пару дронов в ошметки.

На место двух пододвинулся десяток. Это была давка, которая с каждой секундой сжималась вокруг банды. Чоппер крыл матом весь белый свет, отстреливая последние патроны; Шрам молча палил во все, что движется. Бесполезно.

Под градом огня они поползли, как крысы, укрываясь за своими «ведрами», к гаражу. Один из байков вспыхнул, когда дрон пробил бензобак. Яркая вспышка осветила их потные, злые морды.

Ампер добежал первым. Прижался к панели доступа, пока пули высекали искры из стены в сантиметре от его виска. Внезапно дроны остановились. Нико влез в систему базы и грузанул в список персонала свой "отряд". Пока "летающие тарелки" анализировали путаницу, система увидела «своих»: зеленый огонек, щелчок замка. Никакой возни, никаких ключей.

Они влетели в темный проем один за другим.

Барабанная дробь по опускающейся стали – и тяжелая дверь отсекла их от опасности. Секунду они просто стояли в темноте, жадно глотая воздух.

– …Чуть задницу не изрешетило, ха-ха, – выдохнул Шрам, оседая на пол.

– Рано радуетесь, – прошипел Чоппер, поднимаясь на ноги.

Его взгляд, полный яда, впился в Нико.

– Если вернемся с пустыми руками… она тебя из-под земли достанет, помнишь? И я ей, б***ь, помогу.

В этот момент пол под ногами ощутимо вздрогнул. Откуда-то сверху посыпалась пыль. Глухой, протяжный стон прошел по всей конструкции.

– Твою мать, теперь что?! – Чоппер напрягся.

– Наверное, строили свой курятник, забив болт на залив. – бросил Шрам, включая фонарь на стволе.

Еще один толчок. База медленно сползала в грязь.

Время шевелить поршнями, ублюдки.

Их шаги гулко отдавались в темных коридорах, пока отряд не наткнулся на оружейную. Дверь была распахнута настежь.

Какими бы стальными яйцами ни обладали наемники, когда стихия дышит в спину, когти драпают быстрее кошачьих.

Шрам обвесил себя стволами, словно новогодняя ёлка – гранаты на пояс, автомат за спиной, пистолеты в кобуры.

Гребаный Рэмбо, готовый в одиночку выиграть войну.

Носорог оказался более разборчивым. Он проигнорировал стеллажи с автоматами. Взгляд сам нашел то, что он искал: тяжелый, как грехи этого города, военный штурмовой дробовик. Пушка выглядела так, будто специально для него штамповали.

Идеальная пара.

Дальше по коридору – "медицинский" отсек. Дверь, конечно же, заблокирована. Ампер шагнул к панели. Немного черной магии – и они внутри.

– Ищи боевые стимуляторы, аптечки, все, что выглядит сомнительно, – бросил он Носорогу, а сам подошел к уцелевшему терминалу медстатистики.

Перед глазами замелькал список инвентаря. Он не искал адреналин или болеутоляющие. Он искал грязный секрет вояк, похороненный в архивах после Евро-войн.

Второй слой. Нырнул в бездну кода глубже и наткнулся на зашифрованный сегмент. Отчаянный нетраннер протянул руку в цифровую тьму, куда доступ имел лишь местный начальник. На лице расцвела улыбка.

Метнулся к стене, на которой красовался плакат с горяченькой девчонкой, сорвал его и откинул прочь с жестом, достойным завзятого женоненавистника. За плакатом оказался бронированный сейф с биометрическим замком.

Позвал Джерома. Носорог вмял один точный удар в дверцу и замок был "вскрыт". Внутри, в мягком ложементе, лежал автоинъектор с вязкой жидкостью, переливающейся перламутровыми бликами.

– «Химера-3». С этим даже «Проксима» не справится. – сказал Нико, протягивая ампулу здоровяку. – Когда сметем их мирок, просто размажешь ублюдка по асфальту.

Носорог молча взял инъектор, не отводя взгляда от содержимого. В глазах мелькнуло благоговение.

Базу снова тряхнуло, на этот раз так сильно, что доходяги едва устояли на ногах. По стенам поползли трещины.

– Мне кажется, или пора С**БЫВАТЬ, «БОСС»?! – опять зудит Чоппер.

Отряд рванул дальше, к выходу. Коридоры были частично завалены, а в одном месте пол вообще пошел по швам. Пришлось перебираться по торчащей арматуре. Спустя минуту такого марш-броска они ввалились в транспортный ангар.

Внешняя стена треснула, открывая вид с обрыва на мутную воду. Именно здесь залив разломил базу надвое.

Зенкам Чоппера, в углу ангара, сразу приглянулось нечто. Дюжина машин Арм-Корп типа «Цербер». Большинство из них опасно кренились над пропастью. Но один… Один стоял в целости. Бронированный монстр с турелью на крыше.

– Ладно, щенок… – он повернулся к Нико. – Может, оно того стоило.

Вытащил из руки встроенный резак и полез под днище броневика. Сноп искр. Скрежет металла. Через минуту он был уже внутри.

– Ща увидите, как профи заводят такие игрушки…

После хитрых манипуляций Чоппер нажал на кнопку зажигания. Фары загорелись ярче ксенона, и зверь затарахтел. Исполненный чувством выполненного долга, горе-механик откинулся на сидение.

Фатальная ошибка.

С тихим щелчком кабина наполнилась ослепительным голубым светом… Система поджарила его заживо, пуская через кресло тысячи вольт. Тело согнулось дугой, а крик застрял где-то в горле.

Еще один гениальный план и еще один труп. Из кабины потянуло запахом горелого мяса и озона.

– Идиот, – заржал Шрам.

Нико не спорил. Он был по уши в коде «Цербера», но это не мешало ему двигать фигуры на доске.

– Носорог, – крикнул он, не отрывая взгляда от системы броневика, – ваш выход. – показал на выезд.

Ходячий арсенал, осклабился, похлопывая себя по гранатам на поясе.

– Погнали, туша. Устроим фейерверк, похлеще «Орбитал-Эйр»!

– Эй, придурки, без меня не начинать. – парировал Ампер.

– Понял, босс. Так, немного припугнем…

Они двинули по тоннелю. Шрам шел вразвалку, как гребаный герой боевика, подкидывая в руке осколочную гранату.

– Джером, глянь. Эта малышка любому мудаку башку отрвет! А этот ствол…

Все началось с глубокого, тошнотворного стона металла. Холм, с которого они не торопясь вышагивали, решил избавиться от еще одного куска грязи. Потолок тоннеля пошел трещинами.

Громила рванул вперед, как бронированный поезд, не обращая внимания на падающие куски бетона. А Шрам… Его увешанный пушками силуэт тянул на дно сильнее гравитации.

Этот гонк еще и споткнулся…

Последнее, что увидел Носорог, – выкатившиеся от ужаса глаза напарника, прежде чем того накрыло многотонной плитой.

Раздался взрыв. Глухой, сдавленный. Звук детонации гранат на поясе идиота, которого только что расплющило. Взрывная волна ударила Носорогу в спину и швырнула на пол. Громилу тоже накрыло порцией обломков.

Когда пыль улеглась, из-под завала показалась рука. Он был жив, но придавлен. Попытался сдвинуть плиту, но мясной мощи оказалось недостаточно. Решение было только одно…

Дотянувшись до инъектора, он вонзил иглу себе в ногу. Вены превратились в стальные тросы, а мыщцы от одного взгляда могли крушить кости. Джером встал, словно играючи. Отшвырнул бетонный блок, вытер грязь с морды и пошагал на выход, будто ничего не было.

Решил выйти на связь с боссом.

Щелчок. Шипение. И голос Ампера, на котором он не хотел ставить еще один крест.

– Что?

– Тоннель… могила.

– Понял. Приказ тот же, Джером. Вперед. – Голос мелкого был спокоен. Слишком спокоен.

– Босс, ты…

– Выбью новую дверь. Ублюдок почти мне сдался… Оставь меня.

– Нет! Потерять еще одного… Босс, хватит!

Тишина в эфире. Длинная, мертвая. Подумал, связь сдохла. Но нет. Ответ пришел. Рваный сигнал, но голос без шума сомнений.

– Я не могу проиграть… послушай… Байк сейчас будет. Та девчонка – главная цель. Идешь за ней… и не позволяй Рыжей сорвать план. Это приказ… Джером… справлюсь…

Лидерский бред снова сработал. Приказ есть приказ.

Носорог выдохнул пар, словно бык, и из личного телохранителя, повидавшего уже двух лидеров банды, гигант превратился в оружие, которому дали цель.

Сзади подъехал его трайк. Громила уселся поудобнее, взревел мотором и исчез бешеным псом, спущенным с поводка.

Глава 10. Обещание

Возвращаемся к нашей парочке.

Генератор работал на износ, но холод их любовной гробницы все равно пробирал до костей. Пришлось укрыться рваной тряпкой, которую ее отец называл пледом. Так, для вида. И только тепло двух тел работало лучше любого обогревателя. София наконец отрубилась, прижавшись к своему «самцу» на продавленном диване. На пару часов балаган в их головах и за щитами заткнулся, уступив место сну, от которого пахло нафталином.

Он снова там. Семнадцатилетний, тощий, как уличный пес, вечно злой на весь мир и на свой пустой желудок. Залатанные кожаные штаны висят на острых бердах, а старая куртка пахнет дождем и безнадегой.

Мидсайд-авеню, 2043-й. Мастерская «Железо и Хром». Грязная, пропахшая потом и топливом пещера, где мужик с лицом вечно обиженного бульдога, по имени Маттео позволял ему спать на старых сидениях. Плата была простой – работай, пока не свалишься.

В тот день к «бульдогу» ввалился гость. Старик. Крупный, седовласый, с лицом, будто выдубленным ветрами и временем. В его руке дымилась настоящая сигара, и веяло от нее не химией, а чем-то забытым – деревом, кожей, и специями.

– Тео! – голос Грасса прогремел у входа. В ответ тишина. – Опять прячешься, старый хрыч? Где обещанные болты?!

– Да не ори ты! Клиентов распугаешь… – ворчал «бульдог», ковыряясь в потрохах грави-лифта.

– Каких клиентов? Тут кроме ржавчины никого нет.

Тео вышел из-за стеллажа, вытирая руки.

– В твоем кабаке будто лучше дела. Одни алкаши да нарики. Большое достижение.

– Тоже верно… – лениво прогудел старик, выпуская в промасленный воздух кольцо дыма. Его взгляд скользнул по гаражу, оценивающе задержался на оборудовании и, наконец, зацепился за худого подростка в углу. – Подмастерье?

– Типа того.

– Откуда взял?

– Пацан бездомный. Увидел с переулка как тырит объедки из баков Тана. Купил ему пожрать, а он приклеился. Ну, делать нечего, договорились – работает за троих, с меня жратва и ночлег.

– Смотрю, с твоей Альфой возится. Толковый?

– Толковый? Ха. На прошлой неделе три предохранителя спалил. Три! Я их по черному надыбал, за бешеные деньги, а он их жжет как спички!

Грасс подошел ближе к парню. Тот держал в руках какой-то хромированный регулятор – вещь стоимостью в половину этой тачки.

– Проблемы?

Энцо резко обернулся, едва не выронив деталь.

– Я… я почти закончил. Только… эта штука… она должна работать, но почему-то…

– Дай сюда. – Грасс забрал регулятор, рассматривая маркировку. – Хоть знаешь, что это?

– Регулятор впрыска. Новый. Хромированный.

– По блеску детали выбираешь? Это для водородных движков, а твоя старушка на бензине работает.

– Но «бульдог»… Маттео сказал любой регулятор пойдет, если разъемы совпадают…

Грасс хмыкнул, склонившись над блестящими пластинами, которыми Энцо украсил корпус. Ткнул толстым пальцем в неказистую, грубо спаянную клемму, спрятанную под всей этой мишурой.

– У тебя здесь все к чертям сгорит при первом скачке. Но зато красиво, да.

– Оставь пацана, Грасс. – встрял «бульдог» – Я плачу за то, чтобы он гайки крутил, а не слушал лекции от старого бармена. Работай!

– Сам же потом орать будет… – сказал старик. Затем наклонился и тихо, чтобы слышал только пацан, выдал ту самую фразу:

– Все что блестит, – не всегда титан, парень… Особенно когда ржавчина проела нутро.

Неделю спустя, как и сказал старик, все сгорело к чертям.

Грасс еще издалека увидел дым, валящий из мастерской. Он уже подбегал к гаражу, когда услышал хлопок, похожий на выстрел.

На мокрый асфальт выкатился Энцо. За ним, как демон из копоти, разъяренный Маттео. В руке сжимал тяжелый гаечный ключ.

– Я тебя из канавы вытащил! А ты мне, что?! Полмастерской в копоти!

– Тео, я все исправлю! Прошу, дай неделю и я обещаю все буде…

– Исчезни! ВОН ПОШЕЛ, ПОДЖИГАТЕЛЬ! – и кинул в пацана пару монет, на прощание.

Энцо сидел на заднице в грязной луже, глядя в никуда. Снова на дне. Для полноты картины, дождь над его головой начал усиливаться.

– Быстро же ты долетался, пацан – за спиной, хлюпая армейскими ботами, подходил Грасс.

– Смешно, – Энцо откашливался. – Идите, насладитесь моментом. Скажите «бульдогу», что были правы.

Грасс выдохнул и протянул бедолаге руку.

– Вставай давай, хватит тут сырость разводить.

Пацан недоверчиво посмотрел на протянутую ладонь, потом в глаза старика. И принял ее. Хватка была по-отцовски твердой.

– Есть тут одно место, где твоим худым ручонкам найдут лучшее применение. Знаешь Марко?

– Кто?

– Один добрый малый. Набирает таких же бродяг в добровольческие отряды.

– Смерти моей хочешь, старик? Пулю я могу и на улице словить…

– Эти ребята не под пули лезут, а завалы разгребают. Служба экстренного реагирования. Помнится, его отца с Римини вытащил. Морпехами были. Сопляк до сих пор благодарит. Могу… замолвить за тебя словечко. Что скажешь?

– Серьезно?

– Я похож на шутника?

– Старик, в Сан-Риччи просто так руку незнакомцам не тянут. Я что-то должен?

– Умный малый. В трех кварталах отсюда есть бар. «Сирена», может, слышал? Человек нужен для разной работы. Техника, порядок – все на тебе. Интересно? Или снова по помойкам полезешь?

– Вот только не надо по больному… и… спасибо.

– Заметано, пацан. Работаешь честно, слушаешься и не психуешь, когда дочь до ручки доводить начнет. А она начнет, гарантирую.

– Дочь?

– София. Характер как у дикой кошки, но бар без нее развалится, так что терпим. Комната найдется. Над баром есть пустая.

– В доме будет весело… – сострил пацан, предвкушая дальнейшие события.

Прошли все те же локации, о которых было сказано не раз и остановились у неприметной на тот момент двери с неоновой вывеской в виде хвоста сирены.

Знаменитая стальная дверь там еще не стояла.

Грасс толкнул дверь и вместе с Энцо зашагал внутрь – в теплое, пахнущее дубовой отделкой и пивом нутро бара. Среди дюжины посетителей, носится та самая девчонка с пепельными волосами, которая навсегда останется крепкой занозой в заднице нашего героя.

– София!

– Некогда, пап! Видишь аврал!

– На секунду!

Она в спешке подлетела к отцу, на ходу вытирая руки о фартук.

– Ну?

– Знакомься – Энцо. С этого момента, главный инженер по всему, что искрит и отваливается! Жить будет тоже здесь.

– Отлично… стоп. Прости, что?! Бродягу домой притащил?!

– Не бродягу, а работника. – старик похлопал пацана по плечу.

– Пап, посмотри на него! Он… – она обошла вокруг, разглядывая тощую фигуру ровесника. – Господи, от него воняет как от помойки.

– Может от меня и несет, но я хотя бы патлы не крашу в стиль старой карги.

– Чего?! Это Luna d’Argento, придурок! Тысяча эдди между прочим! Хотя какие эдди… ты их в глаза, наверное, ни разу не видел.

– Тысяча эдди, чтоб выглядеть как бабка из хосписа?! Ты в своем уме?!

– Заткнись! – она схватила штопор из фартука и метнула его в Энцо. Тот увернулся.

– Сама заткнись!

Грасс заржал так громко, что парочка заткнулась и уставилась на него.

– Вот это да! Пять минут – и уже «на ты»! Соф, покажи комнату на втором. Энцо, вещи оставляй там, спустишься – покажу, где нужны твои "таланты".

– «На ты»?! Да мы… – пацан и София сказали это одновременно. Переглянулись и вдруг фыркнули от смеха.

– Ладно, мусорный принц, пошли, покажу твою комнату. Только сначала душ прими. Три раза.

– Один.

– Два, и это последнее слово.

В ту ночь пацан впервые за долгие годы спал в настоящей постели. Сон не пах мусором, гарью или моторным маслом – воздух нес аромат специй и чего-то неуловимо домашнего. На душе веяло теплом.

Склейка.

Крыша. Обоим по восемнадцать. Она притащила сидр. Сидели на краю, болтая ногами над неоновым маревом, которое никогда не надоедало.

И тут его клинит: огни в ее глазах, мол, круче витрин бутиков в Верхнем городе. Хотел ляпнуть ей эту чушь, но зассал. Боялся все потерять из-за одного признания.

Снова "глюк".

Подвал. Двадцать. Возятся со старым водяным насосом. Сереброволосая поскальзывается на мокром бетоне, он ее ловит.

Вот он, б**ть, момент. Стоят вплотную, дышат одним воздухом. Мир сжался до ее удивленных глаз.

Она рассмеялась, и все рассыпалось.

Еще один слитый шанс.

И еще…

Похороны Грасса. София ревет у него на плече, а он хочет выдать стандартное дерьмо: «Никогда не брошу».

Только язык присох к небу. Знал же, что врет. Уже тогда его задница зудела от желания свалить из этой дыры. Он снова промолчал.

Уже наяву, сквозь сон, пацан сжал зубы, прижимая ее нежную фигуру поближе.

Ракета на старте и якорь, вросший в болото. Безнадега… Ладно, что там у красотки в голове?

Ее сон начался со стука – вежливого такого, методичного. Не гопота. Хуже. Корпоративные крысы из «Кредит-Омни».

На деле – прокладка Фабио, чтобы высасывать остатки эдди из местных забегаловок.

В двери показались два хмыря в чистеньких ботинках, застывшие на невзрачном полу ее бара. Вместо стволов – планшет с цифрами долга.

Оружие нового века.

– Бар – это актив, мисс Грасс, – брешет тот, что похож на растянутую обезьяну, с пальцами, как у паука. – Заведение с историей, конечно. Только для босса – всего лишь залог. Ничего личного. – Тянет ей планшет с нихеровой такой суммой.

– Она сказала, на этой неделе денег нет, – Энцо схватился за «Ремингтон». – Свалили нахер!

Второй, жирдяй с голливудской улыбкой, ржет:

– А вот старик уважал порядок. Мы приходим – вы платите. Все просто.

– Пошел ты со своим «порядком»! Так и передайте Фабио! – Рыпается наш герой, но София его притормозила.

– Я заплачу, – выдавливает она. – В конце месяца… с процентами.

– Умница, – скалится жирный и валит к выходу. – А ты, спасатель, притуши фитиль.

Дверь хлопнула. Ублюдки ушли. От бессилия Энцо врезал кулаком по стене.

В тот же вечер ему падает уведомление:

«СЭР – перевод одобрен».

Повышение. Билет из этой клоаки в столицу. Чистый воздух, бабло. Шанс купить себе и ей новую жизнь.

Сон швыряет Софию дальше. Второй этаж. Энцо у окна. Она дымит, как паровоз, и глушит дешевый виски, который ее старик считал нектаром.

Шикует, твою мать.

В этот момент все и пошло по звезде.

– Это не жизнь, Грасс, это гребаные поминки, и они никогда не прекратятся! – надрывается Энцо.

Думает – крик души. Она слышит только его эгоизм.

– Можем уйти прямо сейчас, я все устроил – тычет своим переводом. – Пусть давятся «Сиреной»! Мы уже будем далеко…

Он, наверное, ждал, что девчонка кинется ему на шею.

Наивность. Энцо, в этом городе ее никто не уважает. Особенно твоя подружка.

Она уставилась на строку документа, как на смертный приговор.

– Уезжаешь? Вот как…

– Мы уезжаем! – он трясет ее за плечи. – Такой шанс бывает раз в жизни, Соф! Прошу!

– Ты себя слышишь вообще?! Хочешь расплатиться с ублюдками его душой?!

– Грасс, очнись! Отец точно не хотел, чтобы ты сгнила здесь вместе с ним!

Тишина.

Посмотрел ей в глаза, но увидел только холод. Упрямую дуру. А она – предателя.

Конец связи.

Последний кадр во сне Софии – его спина. Щенок, поверивший в корпоративную мантру, даже не обернулся. А она стояла, как истукан.

– Не оставляй… – срывается с ее губ уже наяву, в тусклый свет аварийной лампы. Цепляется за его рубашку, как за последнюю надежду.

Энцо открыл глаза. Увидел, как по ее щеке бежит слеза. Прижал к себе, пытаясь телом заткнуть все дыры в ее душе.

Сопливая херня, но что поделать…

А тишину, тем временем, постепенно рвал голодный вой движков «Carne».