Выскочка (не) для неё

– Ладно, – сказал Сильвестр. – А что скажет нам Дима-младшая?

Тут я перевёл взгляд на Деметру и понял, что ей тяжелее всех. Щёки покрылись пунцовым румянцем, а глаза внимательно изучили текстуру красного дерева. Потом – принялись разглядывать ногти.

– Почему молчишь, Димка? – снова спросил шеф, уже более ласковым голосом.

Воцарилось молчание. Тишину прервал писк Паука. Шеф механически нажал на кнопку, хотя, наверно, предпочёл бы сначала разобраться с нами.

– Сильвестр, дорогой, – промурлыкала Брюнетка. – В приёмной какой-то… Анатолий Иванович Воробьёв. Он просит уделить ему несколько минут.

На этих словах и я, и Деметра оживились. Шеф же призадумался. Опытный юрист, он знает куда больше меня. Возможно, и сейчас он просчитывал в голове какие-то варианты, о которых я не догадывался.

– Пусть зайдёт, – коротко ответил он после молчания и нажал на кнопку.

В кабинет вошёл Воробьёв, и я сразу же заметил в нём перемены к лучшему. Гордо расправленные плечи. Он больше не горбился, как будто с его спины сняли тяжёлый груз. Рубашка, в прошлый раз – мятая, на этот раз сменилась выглаженной майкой. Лишь лёгкая небритость на лице, но ему она шла. Он деланно пожал руку шефу, потом – мне, а потом, ко всеобщему удивлению – Деметре.

– Прошу прощения за этот визит, – сказал Анатолий Иванович.

– О, что вы, что вы! – радушно ответил шеф. – Мы как раз обсуждали Ваш кейс… И причины, побудившие расторгнуть договор.

– Вот об этом я и хотел поговорить, – ответил Воробьёв. – Много времени я не займу. Всё благодаря Деметре Сильвестровне. Она смогла помирить нас с сыном. Точнее, уже с дочерью. Я только что вернулся из Амстердама, и сразу к вам.

Молчание. Примирение – это хорошо, если иск подан против тебя. Но если ты только готовишься к процессу, и его длительность эквивалентна долларам, евро и рублям… Примирение преждевременно. Хотя, в этой ситуации это скорее плюс, чем минус.

– Я выражаю стремление сохранить партнёрские отношения с «Апатой», – торжественно произнёс Анатолий Иванович. – А посему перевёл на ваш счёт 100 тысяч рублей в счёт компенсации за расторжение договора. Дмитрий Фёдорович, я буду рад с вами работать. Моё предложение в силе, – подмигнул он, чем вызвал приступ гнева со стороны Сильвестра. Правда, этого не заметил никто, кроме меня.

– Блестяще, – произнёс шеф. – Слаженная работа моих сотрудников позволила решить такую сложную проблему! Это надо отметить. Может, кофе?

– Прошу прощения, – ответил Воробьёв, поднимая руку. – Перелёты меня немного измотали. К тому же, дела, дела… Вынужден откланяться.

На этих словах мы должны были оценить, что Анатолий Иванович первым долгом прибыл в офис «Апаты», а уж потом – поехал домой. Как он успел за день слетать в Голландию и вернуться обратно? Ах да, у него же есть личный самолёт. Как же, знаем.

– Всего наилучшего! – радушно сказал шеф, вставая из своего роскошного кресла и выдвигаясь навстречу клиенту. – Я Вас провожу! Двери «Апаты» всегда широко открыты для Вас, дорогой…

– Анатолий Иванович! – подсказал я, копируя жесты и тональность шефа.

Когда дверь за гостем закрылась, Сильвестр неспешно подошёл к кофейному аппарату. Нажал на кнопку «Латте» и принялся ждать. Спустя ровно 65 секунд раздался сигнал, возвещающий о том, что кофе – готово.

– Деметра, – сказал шеф. – Ещё 40 минут рабочего времени. Займись делами.

– Да, Сильвестр Павлович, – ответила его дочь, вставая. Ей, вероятно, не терпелось покинуть кабинет.

Дверь закрылась, и мы остались вдвоём.

– Подними ручку, – попросил шеф, указывая на дверь, и мне ничего не оставалось, как сделать стекло матовым. – Это что такое, а? – заорал Сильвестр, притопывая.

– Это форс-мажор, – ответил я. – Непредвиденные обстоятельства.

– Ещё как предвиденные! – прокричал шеф. – Я тебе говорил, что такое дело нельзя стажёру давать?! Говорил?!

– Так она ведь менеджер, – пожал я плечами. – К тому же… Всё закончилось благополучно. Клиента мы не потеряли, денег заработали.

– Напомни, какая у нас норма прибыли? – попросил шеф уже более спокойным голосом.

– Двадцать пять процентов, – ответил я.

– Так, контракт был на полмиллиона, – начал считать шеф. – Мы получили сто тысяч… Значит, ты должен «Апате» четвертак. Это понятно?

– Вычтите из моего дохода, – ответил я с улыбкой.

– Хитро, – кивнул шеф. – Я и забыл, что ты на проценте. Двадцать процентов, двадцать пять тысяч… Ну да, получается, в ноль вышел. Но ты не забывай, что кроме финансовых потерь есть ещё и репутационные.

– Согласен, – кивнул ему.

– И гонка идёт, да. Между тобой и Анфисой. Ты пропустил очко, если что. Давай иди, работай, – сказал шеф. – Исправляйся. И Димке больше такого не давай, слышишь? Если я её без стажировки принял, это ещё не значит… Не значит… Ничего не значит!

Покинув кабинет шефа походкой победителя, я поймал на себе сочувственный взгляд Брюнетки. Запищал Паук, и она нажала на кнопку. «Я тебе сколько раз говорил! – раздался голос шефа. – При посторонних меня по имени-отчеству называй. Ко мне, быстро!»

Пока шеф, как я могу предположить, снимал напряжение, отчитывая свою секретаршу (ну или что он там с ней делает?) я дошёл до своего кабинета. За приставкой с невинным видом сидела Дёма. И взгляд её был настолько вызывающим, что мне тоже захотелось одновременно и напряжение снять, и наказать её, как следует.

– Ну, рассказывай, – приказал я Деметре. – Всё рассказывай.

Хотя история закончилась благополучно и для меня, и для «Апаты», мне не хотелось показывать Дёме своё настоящее настроение. А потому и выражению лица, и голосу придал такую холодность, от которой у девушки сразу же побежали мурашки по коже. В общем-то, рассказ её занял всего пару минут: после разговора с Мишей ей стало жалко парня, а точнее уже девушку, и она просто помирила его с четой Воробьёвых.

– То есть, ты позвонила Милане и предложила помириться с родителями? – спросил я.

– Да, – с вызовом ответила Дёма. – Именно так. А ещё – позвонила Воробьёвым. И сказала им, что им срочно нужно увидеть свою дочь.

– И что, они после этого помирились?

Моему удивлению по-прежнему не было предела. Чтобы вот так, с высоты птичьего полёта наплевать на нормы профессиональной этики… Ну или не просто наплевать – раз уж речь идёт о птичьем полёте. Такого в моей практике ещё не было.

– Помирились, – подтвердила Деметра. – Мне позвонила Милана и спасибо сказала. Есть вещи поважнее денег, Дмитрий Фёдорович.

– Как человек я тебя хвалю, Дёма, – ответил я, пропустив колкость мимо ушей. – Но как юрист – порицаю. Больше никогда так не делай.

– Хорошо, – согласилась она. – Постараюсь.

– Никаких постараюсь! – громко объявил ей, хлопнув кулаком по столу. Пусть знает, кто в доме хозяин. – Тут тебе не Франция. Один неверный шаг – и детище твоего отца конкуренты сожрут. А мы с тобой даже секретарями в суд не сможет устроиться.

– Я поняла, Дмитрий Фёдорович, – произнесла девушка и потупила глазки. По-моему, у неё даже появились слёзы. – Я во всём виновата… Вечно создаю проблемы…

Когда женщины поступают таким образом, я всегда теряюсь. В конце концов, в Женевские конвенции о запрещенных видах вооружения нужны изменения. Туда просто необходимо включить женские слёзы, проникновенные СМС-сообщения и взгляды лани, перед которыми любое сердце растает. Даже такое ледяное, как у меня. Поборовшись с собой несколько секунд, я не выдержал:

– Не всё так плохо, Дёма. В конце концов, деньги мы получили, клиента не потеряли и проблему решили. Результат достигнут. Но средства, которые ты использовала… В любой другой ситуации они могут сыграть против нас.

– Как Вы меня накажете, Дмитрий Фёдорович? – спросила Деметра, и что-то глубоко внутри меня что-то кольнуло. В её словах были какие-то вызывающие нотки. Типа: «накажи меня, ковбой, ну!» Или показалось? В таких ситуациях терять самообладание нельзя.

– Во-первых, я перевожу тебя на стажёрскую работу. И на такую же зарплату. Ты будешь выполнять поручения компаньонов. Благо, их всего четверо. К моей работе ты ещё не готова, сожалею.

– А во-вторых? – вновь спросила Дёма с вызовом, и я понял: не показалось.

– А во-вторых, мы займёмся твоим физическим воспитанием. Слишком много сил у тебя: о беженцах думаешь, о правах меньшинств… Завтра бери с собой кроссовки, шорты, топик, полотенце. Что там ещё девушки на тренировки берут? В Инстаграме посмотришь. А, телефон не забудь, фоточки делать. И сразу после работы – в зал.

– Но… Но я не смогу! – совсем другим тоном произнесла Дёма, а я понял, что попал в точку. Из уверенной в себе девушки я сразу же получил уязвимую жертву. – Я не готова! Только не это!

– Извини, но. Ты сама предложила мне выбрать наказание. И я выбрал. Пока что я остаюсь твоим начальником, поэтому тебе придётся подчиниться. Не пойдёшь со мной в зал – задумаюсь над твоим увольнением. Понятно?

Теперь уже пришёл её черёд побыть в замешательстве. Я прямо в глазах её читал: «Ты шутишь?» Разумеется, она не могла знать, говорю я серьёзно или веселюсь. Да я и сам не знал этого наверняка. Но отступать не привык. И уж тем более – менять свои решения. Время шло, а мне ещё с Гавром и Францем разобраться нужно!

– Как скажете, Дмитрий Фёдорович, – произнесла девушка, возвращая себе маску всезнания и серьёзности. – Тренировать меня будете Вы сами?

– Ну что ты! – воскликнул я. – Компания оплачивает нам всем хорошего тренера. Вот завтра он тобой и займётся. Поняла?

Глава 11. Крысы и корабли

Прежде чем уйти домой, на заслуженный отдых, решил разобраться со своими отступниками. Читателю может показаться, что у меня в отделе – разброд и шатание. Но это не так. Абсолютно. Я подбираю себе только дисциплинированных и ответственных работников. Мне не нравится, когда сотрудник курит, левачит, хамит.

Надо сказать, что я растерялся. Уволить обоих означало бы обескровить отдел. К тому же, душа требовала справедливости, после всего, что за день произошло. Интуиция подсказывала мне, что вчера они накидались с отягчающими последствиями… В чём же это могло проявиться?

Поскольку в тот день я на тренировку не собирался, то решил испробовать старый добрый способ: просто выпить с Гавром кофе. Умудрённый опытом юрист, он обязательно мне всё расскажет. Просто так, чтобы не портить отношения с дорогим шефом, то есть со мной. Да и в целом он был слишком открытым и честным человеком, что не всегда хорошо в нашей профессии.

– Заходи, Гавр, смелее, – сказал ему приветливо. – Кофе будешь?

– Спрашиваете, товарищ начальник! – ответил он таким тоном, словно я задал самый глупый в мире вопрос. – Естественно. За суд спасибо. Буду должен.

– Это само собой, – ответил я Гавру. – Суд – наш дом родной. Особенно у тебя. Как жена? Как дочь?

Работая вместе уже не первый год, причём раньше – на одной ступени, мы с моим компаньоном имели весьма приятельские отношения. Быть может, у него было то, чего не хватало мне: способность сохранить семью в любой ситуации и смотреть на вещи просто. Без претензий. Зато у Гавра был явный дефицит самодисциплины и привлекательной внешности. Хотя сам по себе он весьма неплох.

Как он одевался! Чёрная рубашка, небрежно наброшенная на волосатую грудь. Нечищеные туфли. Мятые брюки. Да, в юности он был и львом, и тигром, но к 40 годам нужны наряды поскромнее. Ещё впечатление портила странная бородка, плавно перетекающая в усы. Должно быть, на поддержание её в порядке он тратил минут 20–30 каждый день. Ну или не тратил – так сразу и не скажешь.

– Ну что, дочка в школу ходит, её жена водит-возит, – сказал компаньон, отхлёбывая кофе. Он пьёт только очень крепкий напиток, без сахара, сливок и прочих излишеств. – Ну а супруга, как всегда, звёзды с неба достаёт. Она уже главный бухгалтер в этой своей супер-компании… Как её…

– «Аргонис», – подсказал я ему. – IT, искусственный интеллект, все дела. Как говорится, каждому бы такую супругу. А ты права себе так и не купил?

– Ну что Вы, Дмитрий Фёдорович! – замахал он руками. – Машины – это не моё. Пока что жена возит. А подрастёт дочка – она будет. Хе-хе.

– Наполеоновские планы. Ну рассказывай, как вы набрались вчера, – говорю я Гавриилу. Он человек адекватный, его можно и поберечь. Даже на работу долетел на автопилоте! Но от заслуженного наказания это не спасёт…

– Эх, самому стыдно, – ответил он таким расстроенным голосом, что я почти поверил. – И не за себя стыдно мне, Дмитрий… За Франца.

– Слушай, давай без предисловий, – попросил я его. От пережитого голова кругом шла. А тут ещё он со своими ребусами. – Что там произошло?

– Мы вчера работали, на самом деле, допоздна. Часов в восемь засобирались… Я ещё к Вам сунулся, но Вы вышли куда-то. Компьютер в сети, а тебя… То есть, Вас – нет. Ну и тут – она. С бутылкой.

– Кто – она?

– Ну… Да… Анфиса, ёптель! – сказал Гавриил, хлопая ладонью по столу. – С бутылкой вина, представляешь?! Ну как тут было… Как тут было устоять? А вино дорогое, сладенькое. И сыра приволокла какого-то вкусного. Франц сначала работал, а потом ничего – втянулся.

– Знаешь, дорогой, от бутылки вина на утро такого выхлопа нет, – ответил ему. – И больничный режим тоже не прописывают.

– Да, потому что мы с Францем эту бутылку раскатили за пару глотков… Смотрим – ты, то есть Вы, из сети вышли. Ну, думаем, можно и продолжить. Раз шефа нет, ёптель.

– Значит, я во всём виноват? – спросил я его. На самом деле, эта история начинала меня злить.

– Ну нет, нет, конечно, – махнул рукой Гавр. – Во всём виновата нагрузка, ненормированный рабочий день… Но что уж говорит. Анфиска говорит, давайте, мальчики, коньячку. И сама приносит бутылку. ХО.

Гавриил очень смешно передразнил её голос и выражение лица, от чего я чуть было не засмеялся. Хороший юрист. Умеет располагать к себе, что очень ценится в Вашей профессии. Но всё равно до меня не дотягивает. Мне как-то раз Сильвестр поведал, что на самом деле я – закомплексованный мальчик, и в отдел набрал сотрудников, которые мне в чём-то, да уступают. Он прав и неправ одновременно.

– В смысле, коньяк «Хо»?

– Да, – ответил Гавр. – Я же когда смеюсь, говорю «Хе». Тебе ли не знать, Дима.

– Ты не отвлекайся, дорогой, – говорю ему. – Дальше что было?

– Ну, спустя две или три бутылки мы всё-таки решили ехать домой, – ответил он. – Ну, за мной – моя прилетела, заодно и мне прилетело. А Франц же что? Он же свободный. Он остался. Ну или…

– Или что?! – чуть не закричал я, внезапно потеряв самообладание.

– Или с ней остался. Или… Или вообще поехал. Я не в курсе, товарищ начальник! В обед он приехал, спрашиваю – как? Он молчит.

Допив кофе, Гавриил хотел подняться, чтобы налить себе ещё одну кружку. Но силы явно покинули его, и он не смог (или не захотел) встать с кресла. Обида, какая-то слепая ревность схватила меня за горло. Пока я бьюсь над валовой выручкой, растрачиваю талант в судах, Анфиса пытается развалить мою команду изнутри. Небольшую, надо заметить, команду.

– В курсе ты, Гавр. В курсе, – грустно сказал я. – И оттого на душе у меня особенно тоскливо.

– Ну ладно, ладно, в курсе, – согласился он. – Короче, Анфиска его, того… К себе сманила. Звонит он мне утром, и… И…

– Не продолжай, – перебил я Гавра. – Не люблю производных показаний. Сейчас Франца позовём, устроим вам очную ставку.

Пока я жал на Паука, в дверь кто-то постучал. Это был робкий, чуть слышный звук. Так может делать только Тина, когда приносит дурные вести. Вообще у нас в отделе не принято стучать в дверь. Нет, выносить дверь так, словно она в чём-то провинилась, тоже не приветствуется. Нужно повернуть ручку и деликатно подождать секунду-другую, прежде чем открыть.

– Заходим! – крикнул я. Паук молчал.

– Вот, – сказала Антонина, вытирая слёзы. – Держите.

С этими словами она протянула мне бумажку. Ничего такого: просто Франц просит уволить его по собственному желанию. Вот же, продажная душа! Только подумай, нанёс удар первым. Хитро. Теперь если его уволишь – сразу потеряешь очки в глазах подчинённых. Это, конечно, будет законно, но неправильно.

– Он оставил это и ушёл? – спросил я Тину.

– На столе оставил. Говорит, передай Диме. И ушёл, – моя верная сотрудница продолжала плакать так, как будто кто-то умер.

– Ладно, ребятки, утро вечера веселее, – сказал своим работникам с улыбкой, как будто и не увидел заявления. – На этот раз, Гавриил, ограничимся устным предупреждением. А сейчас – идите по домам. Супруге привет, Гавр. Скажи, что надо как-нибудь на шашлыки съездить.

– Конечно, товарищ начальник. Спасибо.

Анфиса легко и непринуждённо обошла меня на вираже. Пока я выбирал костюмы и думал о том, как буду выглядеть лучше, она не только личную жизнь наладила, но и сманила моего лучшего сотрудника! А ведь Франц – полная противоположность обаятельного Гавра. Сосредоточенный и умный. Начитанный.

Если Гавриила я предпочитал отправлять в суд, то Франца – в библиотеку. Он может решить любой кейс, одной левой. Одна у него проблема, всех людей считает глупцами. Ну и замкнутый он. Да и на маньяка похож. А в целом – ничего, хороший сотрудник. Был.

Сомневаюсь, что «Апата» так легко отпустит из своих цепких лап столь ценный кадр. Но то, что он больше не будет работать с частными клиентами – очевидно. Может даже моё место займёт, если Анфиса выиграет наше импровизированное состязание.

Глава 12. Охотники с большой дороги

Раннее утро. Я уже успел поработать и закрыть текущие вопросы, требующие неотложного вмешательства. Уход Франца заставил меня слегка поднапрячься. Но главные проблемы впереди. Я стоял в приёмной шефа, ожидая вызова. За столом сидела Брюнетка и посылала мне томные взгляды. Дверь в кабинет – слегка приоткрыта, а потому нам было слышно мою конкурентку.

– Представляешь, Сильвестр? – говорила Анфиса так, словно её никто не слышит. Хотя и до меня, и до Брюнетки все слова начальницы ОКК долетали в неизменном виде. – Решил уволить Франца! Вот тебе и деспот. Вот и оставь на него «Апату».

– Тихо, тихо, – цыкнул на неё шеф. – Я тебе сколько раз говорил, Анфисочка? На «вы» меня зови! Даже когда мы одни.

– Ой, простите, – деланно сказала она. – Всё время забываюсь. Когда смотрю на тебя, Сильвик.

Дверь она оставила приоткрытой нарочно. Во-первых, чтобы показать Брюнетке, кто в этом доме хозяин. Что, мол, есть в этой компании вечные ценности, в отличие от бренных секретарей. А во-вторых, чтобы унизить меня. Она ведь точно знала, что шеф вызовет к себе ровно в 9.30 утра. Не могла не знать.

– Разрешите, – постучал я для вида, показывая свою дистанцию от Анфисы.

– Дмитрий, добрый, – сказал шеф. – Мы тут… Это… Как раз о тебе говорили. И об отделе твоём. Что ты решил?

– Беру на ставку компаньона Деметру, – сказал ему, не давая опомниться. – Вчера Франц решил в Отдел корпоративных клиентов перейти… Скажем так, поставил меня перед фактом. Сказал, что ему с Анфисой Львовной очень работать нравится. А мне что? Лишь бы у компании всё было хорошо. Нельзя такой кадр терять.

– И? – спросил шеф.

– Я его отпустил. Но мне четыре компаньона нужно, – сказал я. – Мы же с вами вместе разработали структуру, Сильвестр Павлович. Вчера и так из-за Франца самому в суд пришлось ехать. Самому. Он накануне так с Анфисой сверхурочно трудился, что даже работу проспал.

– Ложь! – вскричала моя конкурентка и выбежала из кабинета.

– Что, правда что ли? – спросил шеф, потирая подбородок. – Я такое не поощряю… Ты сам знаешь.

– Вы у него сами всё узнаете, – ответил я. – И у неё. А насчёт Деметры Сильвестровны… Не услышали, что ли?

– Услышал! – сказал шеф немного резковато. – Всё услышал. А не рано ли ей? Вчера такое отожгла…

– Нет, знаете, есть в ней потенциал, – сказал ему. Не рассказывать же всю стратегию победы над Анфисой! Где Дёме отведена важная, но не главная роль. – Её просто надо обучить. Всему, что умею сам. И следить за ней, за каждым шагом. Паук в помощь.

– Правильно, – кивнул Сильвестр. – Вот сегодня ты все вчерашние потери отыграл. Молодец, Дима, хвалю. Как биткойн на криптобирже. Слышал о таком?

– Конечно, – ответил ему.

– Вот и мне какие-то мошенники предлагали вложиться… Говорят, сто тысяч мало. Давай миллион.

– Рублей? – переспросил.

– Ещё чего! – махнул рукой шеф. – Долларов! А лучше – евро. Да выгнал я их. Я лучше дочке квартиру куплю в Москве. Да… А то устала уже мотаться со мной, из деревни-то.

– Угу, – ответил ему. – Кстати, мы сегодня в зал с ней идём. В тренажёрный.

– Вот это хорошо, – просиял босс, поднимаясь на кресле. – Вот это я поощряю. Такие корпоративные связи – поощряю. А как уговорил-то?

– Никак, – пожал плечами. – Предложил – сама согласилась.

– Нравишься ты ей, Дима, – сказал шеф неожиданно мягким голосом. – И мне тоже нравишься. Но ты смотри. Чтобы всё хорошо было. Понял? Накосячишь – отвечай. Ты парень молодой, разведённый.

– Нет, шеф, до этого не дойдёт, – ответил я ему, замахав руками. – Учить буду. Косячить – нет.

Мне не очень нравится, когда начальники лезут в личную жизнь. С одной стороны, это признак высокого доверия. Так они показывают, что приняли тебя в негласную «семью». Но у меня слишком большое личное пространство. Мне требуется больше свободы, а потому предпочитаю сам делать выбор относительно любви.

Деметру я нашёл в резервном кабинете. Сегодня она выглядела лучше, чем вчера: накрутила длинные белые волосы, надела новую рубашку. А ещё в какой-то момент успела сделать себе маникюр, и теперь её ногти украшал алый гель-лак. Про себя оценив тонкую работу мастер, сказал ей:

– Пойдём, компаньон, представлю тебя коллективу.

– Как Вы меня назвали, Дмитрий Фёдорович? – удивлённо спросила Дёма.

– Компаньон. Только ты не думай, что это из-за твоей вчерашней выходки. Так больше не делай, мой приказ в силе. Просто у нас место освободилось. А толковых менеджеров пока нет. Поэтому я перевожу тебя в разряд компаньонов. Заодно и с коллективом познакомлю, вчера как-то не довелось…

– И что, папа согласился? – с опаской переспросила она. – Что я теперь – компаньон? Думаю, он это не одобрит.

– Подожди, подожди… Ты в каком отделе? – говорю ей нарочито удивлённым голосом.

– В ОЧК, – с глуповатой улыбочкой ответила Дёма.

– Тут я начальник, а не твой папа. Решение принято. Хочешь – можешь отказаться. Но что-то мне подсказывает, что ты согласишься. Да?

– Конечно! – всплеснула она руками и сделала шаг ко мне. Остановись, девушка, остановись. – Конечно, соглашусь. Спасибо.

«Видишь, как легко доставить тебе удовольствие», подумал я, но вслух… Ничего не сказал. Может, дальше я не буду акцентировать на этом внимание читателя. И так понятно, что если реплика в кавычках, значит, я её подумал, но не произнёс. Итак, Деметра была в восторге. Расправила плечи и гордо шагала за мной в наш оупен-спейс.

– Коллеги, доброе утро, – сказал я. – Итак, кто тут у нас? Новый компаньон. Деметра Сильвестровна, прошу любить и жаловать. Достойная замена Францу!

Молчание. Так тихо, что слышно, как кондиционер подаёт холодный воздух в нашу жаркую атмосферу. Мне нравится удивлять и шокировать. Спокойная обстановка – это хорошо, но время от времени её нужно как следует встряхивать. Не замечая замешательства своих коллег, я тут же принялся их представлять.

– Ты для начала запомни вот этих троих замечательных ребят. Вера. Она больше специализируется на семейных делах. Но ещё и отлично разбирается в жилищных спорах, разделе имущества. Если нужно добиться, чтобы суд оставил ребёнка с нашим клиентом – это к ней. Вот эта красавица – Антонина, ты её только Тоней не называй. На американский манер зови, Тиной. Так вот, она специалист во взыскании морального вреда. Может очень тонко описать самые страшные душевные страдания. Ещё она отлично сопровождает исполнительное производство. Ну и главный раб этой галеры – Гавриил. Гавр у нас – по всякой чернухе.

С удовлетворением отметил, что всё это время все мои компаньоны тупо смотрели на меня, буквально разинув рты. Во-первых, я им забыл сказать, что с нами работает дочка шефа. Вылетело из головы! Во-вторых, им не понравилось, как быстро я забыл про Франца. В-третьих, приходу на должность компаньона предшествовала длительная «обкатка», которой я тут напрочь пренебрёг.

– Прошу прощения! – сказала Вера, прерывая меня. – Давайте потом познакомимся. Дмитрий Фёдорович, такое дело! В 11 часов консультация. Дорожный спор. Вести приём должен был Франц, но он…

Странно. Почему эта задача не была отмечена Пауком? Неужели мой перебежчик ещё и в программу влез, чтобы доставить мне неприятностей? Надо будет с этим разобраться. Хорошо хоть Вера помнит, у неё с этим никогда не было проблем.

– Отлично! – ответил ей, делая вид, что у меня всё под контролем. – Тогда Гавр им займётся.