Выскочка (не) для неё

Григорий Грошев

Выскочка (не) для неё

Глава 1. Да здравствует король!

– Заходи, Дима, заходи, – босс приветливо махал мне рукой.

Его кабинет – это зона повышенной гравитации. Она втягивает роскошь, деньги, людей. Иногда – целые жизни, а порой – крупные предприятия. Но на выходе далеко не всегда получается что-то действительно хорошее. Или хотя бы стильное. Мало иметь кучу денег – нужно ещё и уметь ими распоряжаться. Вот и теперь… Когда он успел поставить стеклянную дверь?

– Ручку вверх подними, – сказал босс. – Ага, вот так.

Поверхность двери стала матовой, полностью непрозрачной для тех, кто остался снаружи. Конфиденциальность. Я опустил ручку вниз. Снова прозрачная. Вверх – матовая. Вниз – прозрачная. Да уж. Сколько она стоила, интересно, двести тысяч? Или полмиллиона?

– Наигрался? – нетерпеливо спросил босс. – Давай уже, присаживайся. И ручку вверх подними, ну. Я же попросил.

– Благодарю, – ответил, поправляя галстук. Он завистливо глянул на мой костюм, плотно облегающий подтянутое тело. Недаром девушки смотрят на меня так пристально, когда я езжу на метро. Нечасто это бывает, кстати. Крайне редко. – Мы что, прячемся от кого-то?

– Нет! – замахал руками Сильвестр Павлович. – Просто хотел похвастаться. Крутая штука, да? Кстати, ты где костюмы покупаешь?

– О, этот я заказал на Aliexpress, – ответил с улыбкой. – Два месяца шёл, но – как видите…

– Ах ты, шутник, шутник, – покачал головой босс, но беззлобно. Вообще его довольно трудно вывести из себя. – Ничего, я портного сменю – он мне лучше сошьёт. Кстати, ты в курсе, что мне скоро 55 лет будет? Ну, мало ли…

– Конечно! – отвечаю. – Я уже выбираю подарок. Подскажете?

– Шутник, шутник ты, Дима. Вот за это тебя девушки и любят, да.

Разумеется, босс, я не в курсе, когда у тебя там днюха. Вот когда твоя молоденькая секретарша со сладким именем Лена снова будет собирать с нас тысяч по 5–10 дани – вот тогда сразу вспомню. Мне-то что, мне нормально. Могу себе позволить. А некоторым стажёрам накладно, да. Накладно.

– Так вот, – продолжил Сильвестр Павлович, мой босс. – Ты же понимаешь, что после 55 годков нормальные мужики всякими полезными штуками занимаются. О себе думают, ага.

«Нормальные мужики и до 55 могут!» – подумал я, но вслух ничего не сказал, как и всегда.

– Конечно, – отвечаю. – В кругосветное плаванье. Или на Эверест. Когда всего добился – так нужны сверхзадачи.

– Молодец, молодец, хорошо мыслишь, Дима! – просиял босс. – Но ты же понимаешь, что я не могу вот так бросить свою «Апату»… Пока лезу на Эверест. Сразу после кругосветки, да.

Тут нужно остановиться и взять передышку. Читатель, пробежав глазами по предыдущей страничке, хочет задать массу вопросов. Кто такой я? Кто есть мой босс? Где мы находимся и почему я веду себя, как последняя скотина? Все эти вопросы – резонные, но отвечать на них мы будем постепенно.

Итак, юридическое бюро «Апата» – нечто большее, чем просто компания. Это цветник. Или серпентарий – кому как больше нравится. Это целая планета, маленькая страна, попасть куда может лишь избранный.

Это касается не только работников, но и клиентов. Мы выиграли крупнейшие дела. Те самые нелогичные, но такие устойчивые решения судов из различных сфер жизни – наша заслуга. Только не спрашивайте, как мы этого добиваемся, хорошо? «Апата» – крупная, известнейшая в Москве и области фирма. Одному Плутосу известно, как невзрачная контора из Марфино превратилась в такого монстра.

Говорят, босс снимал комнату 2 на 2 метра и бегал по Златоглавой на своих двоих. Даже на метро экономил. А потом бах – и выстрелил. Но я-то этого не застал, я тогда ещё в школу ходил. Ну а сейчас… Сейчас мы занимаем целый этаж в «Башне 2000». Так себе место, но… Спорить с боссом – себе дороже. Его решения нужно одобрять, а с шуток – смеяться.

– Ты мне как сын, Дима, – сказал Сильвестр Павлович с несвойственной ему сентиментальностью. – Как сын, понимаешь? Не зря же я тебе доверил ОЧК?

Отдел частных клиентов – это наше всё. Да, юридические лица приносят прибыль, причём регулярную. Но… Они уже научились считать свои деньги. Торгуются, спорят, затягивают выплаты. Иногда даже нам с ними приходится судиться! Другое дело – физики, ну или индивидуальные клиенты. Разводы, ммм… Раздел имущества! Споры, ссоры, медиация. Да это просто золотая жила!

Когда шеф сказал, что он доверил мне ОЧК, он слегка покривил душой. Дело в том, что именно я и стоял у истоков этого подразделения. Говорят, что деньги не пахнут, но это полнейшая глупость. Запах евро, долларов и рублей я чую за версту – и всегда бегу навстречу. Но об этом мы поговорим чуть дальше и более подробно. Кстати, на этом поле играю уже которую пятилетку.

И если я, 31-летний юнец, возглавляю первый по значимости отдел в «Апате», о чём это говорит? Да, умён. Да, красив. Да, легко нахожу общий язык с людьми, особенно с женщинами. Они вообще меня любят – как и я их. Ну а с боссом… К нему я просто привык, к частым сменам настроения и лёгкой тупости. Что поделаешь: родителей и начальников не выбирают.

– Благодарю за доверие, Сильвестр Павлович, – робко кивнул я. – «Апата» и я – это две части целого, и…

– Да, да, согласен, – нетерпеливо перебил босс. – Побереги силы, Дима. В общем, сегодня великий день. Я объявляю тебя своим наследником. Политическим.

«Вот так дела!» – подумал я, но вслух ничего не сказал. Старик, наверное, в маразм начал впадать. Рановато. Меня – наследником. Может ещё и усыновить захочет? Да, не замечал я за ним таких наклонностей, не замечал…

– В общем, с сегодняшнего дня начинается борьба за трон, – продолжил босс. – Ты и Анфиса… Ага. Но я делаю ставку на тебя. И знаешь, что ещё?

– Нет, – признался я.

– Помощь тебе дам, – улыбнулся Сильвестр. – Дочку мою. Она на днях, наконец, магистратуру закончила. Всё, теперь умнее нас с тобой.

– Без сомнения! – просиял я.

А про себя подумал: «Дочь, сын – какая разница. Главное Анфису обойти». Про эту мадам тоже придётся сказать пару слов. О её притворстве и коварстве. О беспринципности. Придётся – но не сейчас, подождите. У нас тут с боссом важный разговор.

– Вы не знакомы, кстати… – шеф потянулся в своём кожаном кресле. – С дочкой-то моей. А, чего там – тёзки вы. Она тоже Дима.

– Как это? – удивился я. Всё-таки, Сильвестр умеет ввергать в шок. В ступор.

– Деметра её зовут, – терпеливо объяснил босс. – Богиня такая есть.

«Да, как и Апата!» – хотелось сказать мне. Ох уж эта его любовь к древнегреческой мифологии! Странно ещё, что секретаршу свою в тогу на босу грудь не облачил. На самом деле, о дочери шефа я слышал и даже видел фотографии. Но зачем мне знать слишком много?

– Привет, мальчики! – раздался сладкий щебет, насквозь пропитанный ядом. – А вот и я, заждались?

– Анфиса… – раздражительно протянул я. – Тебя никто не вызывал вообще-то. Тут взрослые дяденьки общаются, не видишь?

– Ну вот, опять ты, Дима, – зацокал языком босс. – Сколько раз просил, пора уже вам помириться. Ну или не пора…

– А я не старая! – возмутилась Анфиса и упёрла свои холёные ручки в бока. – Мне всего 35 лет. Вся жизнь ещё впереди.

– Присядь, присядь, Анфисочка, – сказал Сильвестр. Голос его стал заметно мягче. – Я с Димкой ещё не закончил. Так вот…

– Подождите! – закричала начальница ОКК – отдел по работе с корпоративными клиентами. – Пока не забыла! Я слоган классный придумала. Ну, для рекламы на билборде. «Апата» ЮКа – всё будет ОККа?

– Это что ещё за шифр? – спросил я с как можно более суровым лицом. – Юка, Ока. Мы работаем с серьёзными людьми, Анфиса.

– Да, Анфисочка, – согласился со мной босс. – Больше не перебивай. Я не закончил. Так вот, Дима… Ты человек молодой, неженатый.

– Разведённый, – поправил я.

– Один раз – не ловелас, – схохмил шеф, и мы Анфисой подобострастно засмеялись этой сальной шутке. – В общем, Димка моя – что надо девица. Двадцать два года ей, спортсменка. Очень умная. Магистр, ты же помнишь?

– Конечно! – отвечаю.

А сам думаю: «Как они всё успевают? В 22 года – магистр, да ещё и с таким папочкой».

– Берёшь под своё крыло, – продолжил босс. – Под свою опеку. Будет младшим партнёром.

– Что?! – чуть не закричала Анфиса. – Без стажировки?! Но, шеф, вообще-то…

– Всё, всё, Анфисочка, – произнёс Сильвестр тоном, не терпящим никаких возражений. – Не надо, не надо тут дирижабль раздувать из изделия № 2. Стажировка у неё такая была, что… Ох. В Париже. Или в Орлеане, не помню. Там знаешь, какие требования? Это не у нас тут, в россиюшке… Ну всё, иди, иди, Дима, а моя Димка тебя в кабинете ждёт. Я ей ключ дал – пусть будет.

«Это что, она у меня в кабинете будет работать?!» – захотелось вскричать мне, подобно Анфисе, но – я сдержанный. В моём кабинете! Этот кожаный стул, этот деревянный стол – сколько они перевидали! А ковёр? Сдержанная, аскетическая роскошь. Кабинет у меня большой, да ещё и с панорамными окнами.

Вслух я, разумеется, ничего не сказал, и просто вышел за дверь с улыбкой. Типа: «так держать, босс! Мне всё нравится!» Чего не сделаешь ради денег. И ради грядущего повышения, в котором я был уверен, как Ленин – в скором пришествии коммунизма. Как Адам Смит – в невидимой шаловливой руке рынка. Как Аль Пачино – в успехе «Крёстного отца». Или нет?

Глава 2. Никаких ты. Никаких мы

Воистину, никогда не видел дочку босса вживую. И до этой секунды был уверен, что меня ждёт стильная, высокая и надменная красотка… Именно таких я и привык сводить с ума, заставляя думать только обо мне. Но… На стульчике, на самом краешке, сидела сама скромность, сама невинность и сама застенчивость.

– Здравствуйте, – робко протянула девушка. – А я Ваш новый партнёр… Вот…

Худенькая блондинка: минимум косметики, длинные волосы. Голубые глаза. Аккуратная блузка, тёмные брюки, а ещё – минимум украшений. Да уж! Дочери миллионера просто неприлично выглядеть вот таким образом. Мне почему-то сразу захотелось отвести её в нормальный торговый центр и как следует… Приодеть.

– Зови меня Дима, – ответил я со своей фирменной улыбкой. – Я тут немного начальник. Ха.

– Нет, Дмитрий Фёдорович, – замахала головой Деметра. – Папа сказал: «На Вы и шёпотом». Да.

«Какой хороший папа!» – подумал я, но ничего не сказал вслух. «И какая исполнительная дочь! Так мы точно поладим»

– Итак, Деметра, в этом кабинете действуют мои правила. Ты уж прости. Папа твой – директор, а я – начальник, и твой в том числе. Ты же не хочешь, чтобы я тебя называл каждый раз Деметра Сильвестровна Жукова? Так и язык недолго сломать.

– Нет, – ответила мисс скромность. – Как Вам угодно. Но я – только на «Вы».

– Хорошо, – согласился я. – Кофе делать умеешь? Давай-ка выпьем кофейку и поговорим. Кстати, сокращённо тебя как называть? Дементор?

– Очень смешно, – улыбнулась девушка. – Папа зовёт меня Димка…

– Один Димка тут уже есть, – рассудил я. – И менять имя пока что не планирую. Так что ты будешь Дёмой. Дёма. Нравится, как звучит?

– Нет, – честно призналась дочь босса. – Но я согласна.

– Вот что, Дёма, – сказал я. – Вот аппарат стоит, его уборщица каждый день чистит, сахар добавляет, молоко… Ты подойди, на кнопочку нажми. Мне, пожалуйста, капучино. А сама какой кофе любишь?

– Чай люблю, – ответила Дёма, но к аппарату подошла. Эдак мы намучаемся с тобой, дорогая!

Но не успела Деметра нажать на кнопку, как дверь в мой кабинет резко распахнулась. На пороге стояла Анфиса: человек, которого меньше всего хочется видеть в это время и в этом месте. Чего ей не хватает, спросите вы? Детей. Любви и детей – всё остальное можно купить за деньги, и это у неё есть.

Слабые женщины рвутся в начальницы, хотят повелевать, унижать и топтать своих подчинённых. Сильные – заводят семьи. Вообще, мне кажется, что возни по дому куда больше, чем работы в офисе. Как женщины по 3 года в декрете сидят, я вообще не представляю. Мне с моим 5-летним племянником хватало одного похода в развлекательный центр раз в месяц, чтобы навсегда возненавидеть институт отцовства и материнства.

– Стучаться разучились, Анфиса Львовна? – как можно учтивее спросил я. – А вдруг бы я тут переодевался? Вот бы неловко пришлось?

Дёма так и застыла перед кофе-аппаратом с вытянутой рукой. Я обратил внимание, что маникюр у неё – самый простой, даже без гель-лака. Зато сама кожа – белая и холёная. На нашу светскую беседу она смотрела с открытым ртом.

– Я чего пришла-то, Дима, – сказала Анфиса, не закрывая дверь. По коридору сновали люди, но они старались пробежать мимо кабинета как можно скорее, зная о наших «тёплых» отношениях. – Недолго тебе осталось тут… Как только меня Сильв признает победителем… Уволю я тебя, Димка. Начинай работу искать.

– Как скажете, Анфиса Львовна, – улыбнулся я. – Разрешите приступить?

Маленькой наградой за мою сдержанность стал смешок Дёмы. Анфиса метнула в её сторону ледяной взгляд, которым можно без проблем остудить стакан виски в знойный июльский денёк.

– И ещё, Димка, – снова сказала моя конкурентка. – Христом богом прошу. Держи своего коня в стойле.

– Простите? – деланно переспросил я, поправляя свой роскошный чёрный галстук.

– Ну как коня? Пони своего, – продолжала дразнить Анфиса. – Машинку-то из гаража не выпускай. Ну как машину? Мотоколяску свою.

– Как скажете, Анфиса Львовна, – ответил я. – Вы уж простите, я со старшими, особенно с сильно старшими – только на «Вы» и только со всей почтительностью. Мне можно продолжить работу?

Анфиса сдалась первой – сделала резкий шаг из кабинета и громко хлопнула дверью. Моей дверью! Это её фирменный стиль. Каждый раз она хлопает так сильно, так громко, словно несчастное полотно виновато в чьей-то неустроенной личной жизни.

К счастью, босс не пожалел денег и поставил мощные двери из массива. Как будто знал, что одна из начальниц будет срывать свою злость на этой детали интерьера. Двери из массива не повредить, даже если очень сильно постараться. Ну а его стеклянную дверцу она, наверное, закрывала очень осторожно.

– Знаете что, Дмитрий Фёдорович, – Дёма наконец вышла из оцепенения, но на кнопку так и не нажала. – Вы только простите меня, но. Кажется, этой дамочке Вы нравитесь. Она так и крутится вокруг Вас. Сколько сахара класть?

– Там по умолчанию на мой вкус выставлено, – ответил я, пропуская мимо ушей слова об Анфисе. – Чему тебя там в твоём Париже научили? Иски писать умеешь? Претензии?

– Не в Париже, – густо покраснела Дёма. – Я вообще-то в Орлеане стажировку проходила. А в Париже – так, на конференции была. Много языков знаю я. Английский, французский, немецкий…

– Прекрасно, Дёма, – я с трудом сдерживался, чтобы на ней не сорваться. – Но мы в России. Тут государственным овладеть надо. Да так, чтобы все зачитались. Иски писать умеем? Отзывы?

– Нет, – честно призналась Деметра. – Такой практики у меня нет.

– А что в Орлеане делала? – не удержался я от колкости. Это всё Анфиса. Она меня завела, а ведь день только начинается.

– Составляла петиции, проекты резолюций. В поддержку бездомных, в защиту прав животных. Ещё мы волонтёрами были, сирийских беженцев спасали от смерти, то есть от депортации. Нигерийских бездомных. Вот.

– Ну, хорошо, – держаться мне было всё труднее. – Давай я введу тебя в курс дела. Как ты могла увидеть из окна, хоть мы и высоко забрались, вокруг – Россия. Москва Златоглавая! И мы тут деньги зарабатываем, понимаешь? Вот этот офис, что твой папочка арендовал – тот ещё пылесос. Он из нашей компании деньги сосёт, что твой «Кёрхер». Поэтому забудь про бездомных. Про животных и беженцев всяких. Особенно про нигерийцев забудь, это те ещё… афроафриканцы. Мы будем зарабатывать деньги.

– Возможно, – неопределённо кивнула головой Дёма. Это мне не понравилось. Спишем на её неопытность.

– И вот…

Мою пламенную речь об особенностях ведения бизнеса в России прервал интерком. Сам босс звонит! Наверно, не терпится узнать, как мы с его дочкой будем отцовский бизнес развивать.

– Фёдорович! – быстро произнёс Сильвестр. – Сильно занят?

– Никак нет! – ответил я. – Готов к службе.

– Прекрасно, – сказал босс. – У меня тут Воробьёвы. Да, те самые. Плачут, просят о помощи. Поможешь?

– Бесспорно!

– Прекрасно. Бери Димку и иди в переговорную.

– Исполняю.

Глава 3. Оно

– Анатолий Иванович! – произнёс я как можно более приветливо и учтиво. – Ольга Александровна! Присаживайтесь. Рад встрече, – сказал я, занимая кожаное кресло в переговорной.

Передо мной – чета Воробьёвых: респектабельный, дородный Анатолий и, под стать ему, хрупкая и очаровательная Ольга. Наши постоянные клиенты. Очень, очень состоятельные люди, любящие… Нет, просто постоянно попадающие в судебные тяжбы. Как тут обойтись без «Апаты»?

– Дмитрий Фёдорович, – по тону Анатолия, главы семейства, я сразу понял: дело сулит хорошую прибыль. – У нас беда.

– Ну что Вы, Анатолий Иванович! – махнул я рукой. – Раз Вы к нам пришли, значит – лёгкие трудности. Мы всё разрешим.

– Трагедия.

– Маленькая неприятность, – снова поправил я.

– Полное фиаско, – настаивал Анатолий.

– Рассказывайте, – сдался я. – При нашем разговоре будет присутствовать младший партнёр – Деметра Жукова. Вы не возражаете?

– Разумеется, нет! – подала голос Ольга. – Сильвестр нам рассказал про неё. Про дочь свою…

На этих словах она чуть не заплакала, что меня малость озадачило. Непосвящённому читателю придётся сказать несколько слов о Воробьёвых, чтобы понять моё воодушевление. Хотя, полагаю, москвичи и так немало знают про эту респектабельную семью. Ведь им, по разным оценкам, могут полностью принадлежать несколько районов столицы.

И это не преувеличение. Два года назад Анатолий Иванович имел неосторожность уволить главного бухгалтера одной из своих компаний… Не вполне корректно с юридической точки зрения. Начались тяжбы. Не было им конца и края!

Та самая женщина (не буду называть её фамилию – конфиденциальность) обратилась в «Артемиду». Наши заклятые партнёры: как часто мы встречаемся с ними в судах! За выпадом шёл выпад, и мы устали отбивать удары. На суды, апелляции и сбор доказательств чета Воробьёвых потратила три миллиона рублей. Но победа в итоге осталась за мной, что позволило заработать не только деньги, но и репутацию.

Вот почему меня распирало от вожделения. Вот почему я так рад видеть Воробьёвых в беде. Сейчас мы и проблему решим, и денег заработаем. Пауза затянулась: видно, как Анатолию с Ольгой тяжело подобрать слова. Быть может, их так сильно смущает Дёма? Ещё раз продемонстрировав свою фирменную улыбку, я решил действовать:

– Что же вас привело в наш офис?

– Даже не знаю, с чего начать… – протянул Анатолий. – У нас… Есть сын…

– Помню, как же, прекрасно помню! – сказал я. – Начинающий дизайнер.

– Да, так вот, – без тени улыбки произнесла Ольга. – У нас был сын…

– А точнее уже дочь! – выдохнул Анатолий. – Есть сын, а точнее уже дочь…

В этот момент в моей голове появились всякие нехорошие мысли. Что за ребусы такие? И как сын мог стать дочерью?

– Он сделал операцию! – вдруг закричала Ольга и хлопнула по столу, потеряв над собой контроль. – Операцию, представляете?! В Южной Корее! Мы думали, он туда учиться поехали… Пентхауз ему сняли, а он… А он…

– И документы заменил, представляете? – перебил её Анатолий. – Он теперь не Миша. Он – Милана.

– И работает в Амстердаме теперь! – снова вставила Ольга. – В клубе в каком-то…

– Примите мои искренние слова сочувствия, – сказал я с невероятно серьёзным лицом. Но внутри так и хотелось заржать в голос. – Воистину, это – ужасная ошибка.

– Почему? – раздался высокий голосок с краю стола.

Мы втроём, как по команде, повернулись на этот звук. Деметра! В отличие от безутешных Воробьёвых и меня, таящего в себе беззвучную истерику, Дёма была абсолютно спокойна. И взирала она на нас с полнейшим равнодушием.

– Каждый человек сам делает выбор, – сказала дочь босса с такой надменностью, словно сама хоть раз в жизни шагнула без папиной поддержки.

– Хм, – протянул я. – То, что вы рассказали, дорогие друзья, вызвало в моей душе целую бурю эмоций. Но… Мне бы хотелось знать, что для своих драгоценных клиентов может сделать «Апата». В чём вы видите наше участие?

– Он… Она, – начал Анатолий, но не мог продолжить мысль, потому что лицо его вновь сковала горечь.

– Оно! – радостно воскликнула Деметра. – В Европе, если не знают гендерную идентичность лица, говорят – оно. И вообще. Это стереотип, он постепенно изживается. Когда я была на стажировке в Орлеане…

Я кашлянул ещё раз, теперь – громче. И свободной рукой сжал запястье Дёмы так сильно, что она мигом заткнулась. Чудно. Пусть читает свои лекции по толерантности где-нибудь в кафе, а не моим клиентам.

– Деметра… Будь так любезна, – сказал я. – Сделай нашим гостям кофе. Анатолию – со сливками и без сахара, а Ольге добавь подсластитель. Вы ведь по-прежнему на здоровом питании, да?

– Конечно! – просияла мадам Воробьёва. – Ох, Дмитрий, у вас такая прекрасная память!

Дёма отошла к автомату, и недоумение Анатолия так и утонуло в его печальных глазах. Он глубоко вздохнул и произнёс:

– Дмитрий. Вы должны выселить моего сына… точнее уже дочь… Из нашего дома. И лишить его всех прав на имущество. Вообще на всё. Нужно всё забрать: и машину, и квартиру, которую мы ему подарили. Заблокировать счета. Мы ему оставим небольшой резерв, так и быть…

– Да, да! – закричала Ольга. – Вообще всего лишим. Да мы лучше… Мы лучше вам это всё оставим, Дмитрий!

– Вот бы у меня был такой сын, – Валерий смахнул со щеки скупую слезу. – Такой… Надёжный.

«Боже упаси», – подумал я, но сам только улыбнулся и сделал вид, что чрезвычайно польщён комплиментом. Даже спрятал глаза ладонью, будто сейчас заплачу. На самом деле, слёзы у меня на щеках могли выступить только из-за смеха, который я продолжал скрывать.

– Простите, а зачем? – спросила Дёма, которая уже начала меня раздражать. Подойдя к столу, она поставила чашки. Да ещё и перепутала напитки! Я быстро поменял их местами. – Зачем лишать отпрыска – всего? Разве вы не уважаете его выбор?

– Деметра Сильвестровна! – быстро произнёс я. – Будьте так любезны. Возьмите мою карточку и принесите из моего кабинета опросный лист и типовой договор. И ручку мою захватите, перьевую. Я её берегу. Только для особых контрактов.

– Спасибо, – сказала она. – Карточка у меня есть.

Дёма ушла, и в переговорной повисло неловкое молчание. Настроение четы Воробьёвых тут же пошло на убыль, что мне было совершенно очевидно. Своими нелепыми вопросами и ремарками дочка босса поставила всю сделку под угрозу срыва! И реагировать на это должен был я! Разгребать те завалы в отношениях, которые, подобно буре, создала Дёма.

– Я должен просить у вас прощения, – наконец, сказал я. – Это была огромная ошибка. Мне не стоило брать с собой Деметру на переговоры. Она… Она ещё слишком юна и не способна понять родителей. От лица «Апаты» приношу свои искренние извинения.

Тишина. Молчание. Воробьёвы приосанились, а глава семейства даже поправил галстук. Значит, мои слова достучались до их сердец.

– О, – сказал Валерий. – Ну что вы. Всё в порядке. Послушайте, Дмитрий Фёдорович. Мне как раз нужен начальник юридической службы. Глобальной службы. Почему бы вам не отправить резюме в отдел кадров? Я скажу, чтобы рассмотрели его самым пристальным образом…

– Вынужден вновь просить прощения, – ответил я, прижав ладонь к груди. – У меня с Сильвестром Жуковым – кабальное соглашение.

Последние слова я произнёс патетическим шёпотом и указал на неработающую камеру под потолком.

– Если уйду – всё, край. Мне ещё пять лет на него работать. Так что… Уж не взыщите.

– Жаль, жаль, – цокал языком глава дома Воробьёвых. – Такой кадр пропадает! Об одном прошу, Дмитрий. Соблюдайте конфиденциальность. Это такой позор для нас…

– Разумеется, Анатолий Иванович! Сейчас мы подпишем типовой договор. Сразу должен сказать: случай очень сложный. Нам потребуется привлечь к работе троих юристов. Это помимо меня. Кейс может затянуться… Расходы, вероятнее всего…

– Дима, родной! – вскричал Анатолий. Я знал, на какие точки нажимать. – Дело не в деньгах, пойми же! Мы откроем линию в моём банке. Ну… На сто тысяч?

– Не знаю…

– На полмиллиона, – кивнул Анатолий. – Любые деньги. В разумных пределах, разумеется. Не забывайте про отчёты, а мы… Мы всё подпишем. Только сделайте всё, что нужно.

– Вычеркните его отовсюду! – вскричала Ольга, снова хлопнув по столу кулаком. – Всё у него заберите! Только фамилию оставьте. Пусть смотрит. Пусть плачет!

– Всё, всё, успокойся, Оленька, – Воробьёв нежно обнял свою жену. – Помни о давлении. Врач говорил, что нервничать тебе никак нельзя…