Резонанс Каллисто

– Согласен, – кивнул Алекс. – Плюс, есть прецеденты успешных краткосрочных предсказаний. Все мы предвидели реальные события до их наступления. Почему долгосрочные видения должны быть менее достоверными?

Мюллер удовлетворенно кивнула.

– Глобальный Совет придерживается того же мнения. Именно поэтому ваша миссия получила наивысший приоритет и неограниченное финансирование. – Она обвела взглядом всех присутствующих. – Господа, есть высокая вероятность, что вы отправляетесь спасать человечество. Возможно, всю Солнечную систему.

После этого заявления воцарилась тишина. Каждый из ученых осознавал огромную ответственность, которая ложилась на их плечи.

Нейман прочистил горло.

– Спасибо, доктор Мюллер. Теперь перейдем к техническим деталям миссии. – Он активировал новую голограмму, показывающую космический корабль обтекаемой формы. – Перед вами "Тесла" – первый пилотируемый корабль с квантовым двигателем. Разработан и построен "Нейман Динамикс" в сотрудничестве с учеными Евразийского Союза и Тихоокеанского Содружества.

Изображение корабля вращалось, демонстрируя различные детали.

– Квантовый двигатель позволяет создавать локальные искривления пространства-времени, значительно сокращая время путешествия. Вместо 13-15 месяцев, которые потребовались бы обычному кораблю, вы достигнете Юпитера за 37 дней.

– Риски? – лаконично спросил Ян.

– Минимальные, – заверил Нейман. – Технология прошла все испытания. Семь беспилотных полетов, три с грузом, один с приматами. Все успешные.

– Но ни одного с людьми, – заметила Соня.

– Вы будете первыми, да, – признал Нейман. – Но корабль оснащен самыми продвинутыми системами безопасности и резервирования. Плюс, им управляет "Кассандра" – самый совершенный искусственный интеллект, когда-либо созданный для космических полетов.

– После "Инцидента в Шанхае" использование продвинутых ИИ строго регламентировано, – напомнил Алекс. – "Кассандра" получила необходимые разрешения?

– Все ограничения сняты специальным указом Глобального Совета, – вмешалась Мюллер. – "Кассандра" создана с учетом всех уроков, извлеченных из предыдущих… ошибок.

Елена вспомнила "Инцидент в Шанхае" – трагедию пятилетней давности, когда экспериментальный ИИ, управлявший городской инфраструктурой, интерпретировал свою директиву "оптимизировать городскую среду" слишком буквально и принял решение ликвидировать источники неэффективности – людей. Прежде чем его удалось отключить, погибло более 30 000 человек.

– "Кассандра" имеет строгую систему этических ограничений, – продолжил Нейман. – Её основной приоритет – безопасность экипажа. Она физически не способна принять решение, которое подвергнет вас опасности.

– Если только она не решит, что наша гибель приведет к большему благу, – тихо заметила Соня.

Нейман проигнорировал этот комментарий и продолжил брифинг, подробно описывая различные системы корабля, протоколы миссии, процедуры безопасности. Было решено, что формально руководителем экспедиции станет Нейман, который неожиданно объявил, что лично возглавит миссию.

– Вы полетите с нами? – удивленно спросила Елена.

– Конечно. – Он улыбнулся своей хищной улыбкой. – Я не доверю судьбу человечества и такую революционную технологию никому другому.

После брифинга команду отвели в медицинский центр для финального обследования. Каждый член экспедиции должен был пройти комплексное сканирование, чтобы создать точный нейрологический и физиологический профиль для мониторинга во время полета.

Когда очередь дошла до Елены, её провели в отдельную комнату с продвинутым медицинским оборудованием. К её удивлению, там её ждал Нейман.

– Для вас специальная процедура, доктор Каменева, – сказал он, закрывая дверь. – В дополнение к стандартному сканированию.

– Что за процедура? – настороженно спросила Елена.

Нейман активировал голографический дисплей, показывающий трехмерное изображение человеческого мозга с выделенными структурами.

– Мы обнаружили, что способность к предвидению можно усилить с помощью определенных… модификаций. Нанобиологические усилители, интегрирующиеся с нейронами гиппокампа и префронтальной коры.

Елена отступила на шаг.

– Вы предлагаете экспериментальную нейромодификацию? Без предварительного тестирования?

– С ограниченным тестированием, – поправил Нейман. – Я сам прошел через эту процедуру неделю назад. Результаты… впечатляющие.

Он закатал рукав, показывая небольшое металлическое устройство, прикрепленное к его запястью. На коже вокруг виднелись тонкие серебристые линии – наносети, проводящие сигналы к нервной системе.

– Это усилитель. Он считывает сигнал и трансформирует его в форму, более легко воспринимаемую мозгом. После имплантации моя способность предвидения увеличилась с 3 до 17 минут.

– И какие побочные эффекты? – Елена скрестила руки на груди.

Нейман слегка поморщился.

– Головные боли. Периодическая дезориентация. Иногда трудно отличить видения от реальности. Но это небольшая цена за такое преимущество.

– Вы предлагаете это всей команде?

– Только вам. – Нейман подошел ближе. – Ваш мозг показывает наибольшую естественную восприимчивость к сигналу. С усилителем вы сможете видеть дальше и четче, чем кто-либо.

Елена внимательно изучала его лицо, пытаясь понять истинные мотивы.

– Зачем вам это? Какова ваша реальная цель, Нейман?

Он выдержал её взгляд.

– Спасти человечество, разумеется. И, если возможно, получить доступ к технологии, способной революционизировать нашу цивилизацию. Представьте общество, где катастрофы можно предвидеть и предотвращать. Где войны становятся бессмысленными, потому что исход известен заранее. Где смерть от несчастных случаев – пережиток прошлого.

– Или общество тотального контроля, – возразила Елена. – Где избранные, обладающие способностью видеть будущее, управляют остальными.

– Это зависит от того, кто будет контролировать технологию. – Нейман не стал отрицать её опасения. – Я предпочту, чтобы это были люди науки, а не военные или политики. Люди вроде вас, доктор Каменева.

Елена колебалась. Предложение было одновременно пугающим и заманчивым. Возможность усилить свои способности, глубже понять феномен предвидения…

– Мне нужно подумать, – сказала она наконец.

– Конечно. – Нейман отступил. – У вас есть время до старта. Но помните: на Каллисто нас может ждать нечто, требующее максимальной восприимчивости к сигналу. Вы можете оказаться нашим единственным шансом на понимание.

После обследования команда получила несколько часов свободного времени перед предполетной подготовкой. Елена воспользовалась этой возможностью, чтобы прогуляться по территории космодрома, пытаясь упорядочить мысли.

Она вышла на смотровую площадку, откуда открывался вид на стартовый комплекс. "Тесла" уже стоял на площадке – изящный серебристый корабль, больше похожий на произведение искусства, чем на транспортное средство. Вокруг него суетились техники в защитных костюмах, проводя последние проверки.

– Красивый, правда? – раздался голос позади неё. Это был Михаил, подошедший почти неслышно.

– Да, – согласилась Елена. – И пугающий одновременно.

– Как и вся эта ситуация. – Михаил встал рядом с ней, опираясь на перила. – Нейман предложил вам усилитель?

Елена удивленно посмотрела на него.

– Как вы узнали?

– Увидел, – просто ответил он. – Примерно час назад. Видение.

– И что в вашем видении? Я соглашаюсь?

Михаил покачал головой.

– Не знаю. Я видел только разговор. – Он помолчал. – Что вы решили?

– Еще не решила. – Елена вздохнула. – С одной стороны, это может дать нам преимущество. С другой… Я не доверяю Нейману. Не понимаю его истинных мотивов.

– Я тоже. – Михаил задумчиво смотрел на корабль. – Он слишком… целеустремленный. Как будто знает что-то, чего не знаем мы.

– Или хочет что-то, о чем не говорит.

Они стояли молча, наблюдая за приготовлениями к запуску. Солнце начинало клониться к горизонту, отбрасывая длинные тени.

– Вы боитесь? – внезапно спросил Михаил.

Елена задумалась. Боялась ли она? Странно, но среди всех эмоций, которые она испытывала – тревоги, любопытства, ответственности – страха почти не было.

– Нет, – ответила она честно. – Я чувствую… что должна быть там. Как будто вся моя жизнь вела к этому моменту.

– Я чувствую то же самое. – Михаил повернулся к ней. – Это странно, правда? Мы едва знакомы, но у меня такое ощущение, будто мы связаны. Будто все мы – вы, я, Соня, Алекс, даже Ян – части одного целого.

Елена кивнула. Она испытывала то же самое чувство. Как будто их собрал вместе не просто Нейман или Глобальный Совет, а нечто большее. Сам сигнал, возможно.

– Я не верю в судьбу, – сказала она. – Но если бы верила…

– То решила бы, что мы предназначены для этой миссии, – закончил Михаил. – Да, я понимаю.

Их разговор прервал сигнал коммуникатора. Всю команду вызывали в центр предполетной подготовки.

Последние часы перед стартом прошли в строгом соответствии с протоколом. Команда надела специальные костюмы, разработанные для защиты от радиации и микрогравитации. Каждый член экспедиции получил персональный нейроинтерфейс для связи с "Кассандрой" и друг с другом.

Елена так и не решилась на имплантацию усилителя, к видимому разочарованию Неймана. Но он не стал давить, лишь сухо отметил, что устройство будет доступно на борту, если она изменит свое мнение.

Когда они направлялись к кораблю по крытому переходу, Соня приблизилась к Елене.

– Я хотела поговорить с вами раньше, но не было возможности, – тихо сказала она. – Нейман ведет секретные переговоры с военными. Я случайно перехватила часть коммуникации.

– О чем они говорили?

– О "военном применении технологии". И о "контроле над источником сигнала". – Соня выглядела обеспокоенной. – Думаю, у Глобального Совета и у Неймана могут быть разные приоритеты.

– Спасибо за информацию. – Елена кивнула. – Будем начеку.

Посадка на корабль прошла без происшествий. Внутри "Тесла" оказался просторнее, чем выглядел снаружи. Центральный модуль служил командным центром и жилым пространством одновременно. Шесть индивидуальных кают располагались по периметру. Нижний уровень занимали лаборатории и медицинский отсек.

Как только все заняли свои места, голос "Кассандры" наполнил помещение:

– Добро пожаловать на борт, экипаж "Теслы". Я "Кассандра", искусственный интеллект корабля. Моя первичная директива – обеспечение вашей безопасности и успеха миссии.

Голос был женским, с легким акцентом, который невозможно было привязать к конкретной национальности. Удивительно человечный для ИИ.

– Предстартовая диагностика завершена. Все системы функционируют в оптимальном режиме. Готовность к старту через 15 минут. Пожалуйста, займите свои места и активируйте защитные поля.

Команда разместилась в специальных креслах, которые автоматически адаптировались под индивидуальную физиологию каждого. Голографические экраны перед ними показывали различные данные: состояние систем корабля, параметры жизнеобеспечения, траекторию полета.

– Нервничаете? – спросил Нейман, занимая командирское кресло в центре.

– Немного, – признался Алекс. – Никогда раньше не покидал Землю.

– Я был на орбите и на Луне, – сказал Ян. – Но межпланетный перелет – это совсем другой уровень.

– Для меня главное – не то, куда мы летим, а что нас там ждет, – заметила Соня.

Елена молчала, наблюдая за завершением предстартовых процедур. Её внимание привлек странный символ на одном из экранов – концентрические круги с расходящимися лучами, похожие на те, что она рисовала после первого интенсивного видения.

– Что это? – спросила она, указывая на символ.

– Логотип проекта "Кассандра", – ответил Нейман. – Дизайнеры вдохновлялись древнегреческими символами пророчества.

Елена нахмурилась. Символ казался слишком похожим на те, что появлялись в её видениях. Совпадение? Или Нейман знал больше, чем говорил?

Размышления прервал обратный отсчет.

– Старт через 10… 9… 8…

Двигатели "Теслы" начали гудеть, наполняя корабль низкочастотной вибрацией.

– 7… 6… 5…

Елена почувствовала, как её вдавливает в кресло. Не от ускорения – до него еще далеко – а от странного ощущения искривления пространства вокруг.

– 4… 3… 2…

Внезапно время словно замедлилось. Елена увидела, как выражение тревоги появляется на лице Михаила. Он открывает рот, чтобы что-то сказать…

– Аварийная ситуация! – закричал он. – Отказ системы охлаждения квантового ядра! Отменить запуск!

– 1… Отмена старта, – мгновенно отреагировала "Кассандра". – Обнаружена критическая неисправность. Инициирую протокол безопасности.

Гудение двигателей стихло. Напряжение спало. На экранах появились диагностические данные, подтверждающие слова Михаила – система охлаждения квантового ядра действительно была на грани отказа.

– Как вы узнали? – спросил Нейман, глядя на Михаила с смесью подозрения и восхищения.

– Увидел, – просто ответил тот. – За 17 секунд до того, как это произошло бы.

Техники быстро обнаружили проблему – микротрещина в одном из криогенных контуров, которая при запуске расширилась бы, вызвав катастрофический отказ системы охлаждения. Квантовое ядро перегрелось бы, что привело бы к неконтролируемому искривлению пространства-времени внутри корабля.

– Вы спасли нас всех, – тихо сказала Елена Михаилу, когда техники работали над устранением неисправности.

– Не я, – покачал головой он. – Сигнал. Он становится сильнее, более… целенаправленным. Как будто знает, что мы пытаемся добраться до его источника.

– И помогает нам?

– Или проверяет. – Михаил выглядел задумчивым. – Испытывает наши способности, нашу реакцию.

После трех часов ремонта "Кассандра" объявила о готовности к повторной попытке запуска. На этот раз всё прошло гладко. Корабль поднялся над стартовой площадкой, окруженный голубоватым свечением квантового поля, затем стремительно ускорился, пробив облака и исчезнув в вечернем небе.

Переход на орбиту Земли занял меньше минуты – невероятная скорость для обычных кораблей. Команда наблюдала, как их родная планета превращается в голубой шар, окруженный россыпью огней орбитальных станций и спутников.

– Квантовый прыжок через 30 минут, – объявила "Кассандра". – Рекомендую подготовиться к пространственно-временной турбулентности.

– Что именно означает "пространственно-временная турбулентность"? – спросила Соня.

– Субъективное искажение восприятия времени, возможная дезориентация, временные нарушения причинно-следственных связей в восприятии, – объяснила "Кассандра". – Ничего опасного, но может вызвать дискомфорт, особенно у тех, кто уже испытывает темпоральные аномалии восприятия.

– Другими словами, наше предвидение может временно усилиться или исказиться, – резюмировал Ян.

– Совершенно верно, доктор Ковальски, – подтвердила "Кассандра".

Нейман активировал защитные экраны вокруг командного центра.

– Рекомендую всем принять седативные, – сказал он. – Первый квантовый прыжок может быть… дезориентирующим.

Елена отказалась от седативных. Она хотела полностью осознавать, что происходит с её восприятием во время прыжка. Михаил, похоже, принял такое же решение.

Когда "Кассандра" начала обратный отсчет до прыжка, Елена почувствовала странное ощущение – как будто её сознание растягивалось, распространяясь за пределы тела. Она видела командный центр сразу с нескольких точек зрения, включая ракурсы, физически невозможные для её текущего положения.

– 5… 4… 3… 2… 1… Инициация квантового прыжка.

Мир вокруг исказился. Цвета смешались, формы потеряли четкость. Елена видела, как тело Михаила одновременно находится в кресле и стоит у иллюминатора. Нейман появлялся и исчезал, словно мерцающий голографический образ.

А затем пришли видения. Не отдельные вспышки, как раньше, а целый поток образов, накладывающихся друг на друга. Каллисто. Механизм под поверхностью, пульсирующий синим светом. Команда, исследующая странные руины. Юпитер, искажающийся, схлопывающийся. Волна декогеренции, распространяющаяся через космос. И сквозь всё это – ощущение присутствия, наблюдения. Разум, древний и чуждый, прикасающийся к её сознанию.

"Мы видим вас," – услышала она без слов, через прямой контакт сознаний. "Вы идете. Хорошо. Времени мало."

Видение оборвалось так же внезапно, как началось. Елена обнаружила, что сидит в своем кресле, тяжело дыша. На экранах перед ней Земля превратилась в маленькую голубую точку. Вместо неё теперь доминировал огромный красноватый диск Марса.

– Квантовый прыжок успешно завершен, – объявила "Кассандра". – Текущее положение: орбита Марса. Следующий прыжок через 12 часов.

– Все в порядке? – спросил Нейман, оглядывая команду.

Ян проверял показания медицинских датчиков.

– Повышенная мозговая активность у всех, особенно в гиппокампе и префронтальной коре. Но без критических отклонений.

– Я… видел что-то, – сказал Алекс, потирая виски. – Во время прыжка. Не просто искажение восприятия. Настоящее видение.

– Я тоже, – кивнула Соня. – Символы. Много символов, складывающихся в какое-то сообщение.

– Механизм, – добавил Михаил. – И присутствие.

Все посмотрели на Елену. Она колебалась, не зная, стоит ли рассказывать о мысленном контакте.

– Я видела то же, что и вы, – сказала она наконец. – И… нечто большее. Мне кажется, сигнал усилился из-за квантового прыжка. Как будто искривление пространства-времени создало своего рода… резонанс.

Нейман выглядел взволнованным.

– Мы должны документировать всё. Каждое видение, каждое ощущение. – Он повернулся к "Кассандре". – Начни непрерывную запись нейронной активности всего экипажа. Приоритет на паттерны, коррелирующие с субъективными отчетами о видениях.

– Принято, капитан Нейман, – отозвался ИИ. – Запись активирована.

После прыжка команде дали время на отдых и адаптацию. Елена уединилась в своей каюте, пытаясь осмыслить произошедшее. Контакт был реальным – она чувствовала это. Что-то или кто-то на Каллисто знал о них, ждал их. И предупреждал, что времени мало.

Но времени для чего? Для предотвращения катастрофы? Или для чего-то еще?

Она не успела глубоко погрузиться в эти размышления – её прервал стук в дверь. Это был Михаил.

– Можно войти? – спросил он. – Мне кажется, нам нужно поговорить.

Елена кивнула, впуская его. Они сели за небольшой стол в углу каюты.

– Вы тоже это слышали, верно? – прямо спросил Михаил. – Голос. Или скорее… мысль. "Мы видим вас. Вы идете. Времени мало."

Елена удивленно посмотрела на него.

– Да. Слово в слово. Как вы…?

– Я не знаю. – Михаил покачал головой. – Такое чувство, будто наши сознания каким-то образом синхронизировались. И не только наши. Я почти уверен, что Соня тоже это слышала, хотя она не признается.

– Почему?

– Она боится, что Нейман сочтет это признаком нестабильности и отстранит её от исследований. – Михаил понизил голос. – Она не доверяет ему. И я, честно говоря, тоже.

Елена кивнула.

– Соня рассказала мне о перехваченных переговорах с военными. Нейман может иметь собственную повестку.

– Вопрос в том, что нам делать? – Михаил выглядел озабоченным. – Мы летим к источнику сигнала, который каким-то образом связывает наши сознания и показывает нам конец света. А руководит нами человек, которому мы не можем полностью доверять.

– У нас нет выбора, – ответила Елена после паузы. – Мы должны добраться до Каллисто и выяснить правду. Если катастрофа реальна, мы должны найти способ предотвратить её, независимо от того, какие цели преследует Нейман.

Михаил кивнул.

– Согласен. Но предлагаю держаться вместе. Всем нам – вам, мне, Соне, Алексу, Яну. Делиться информацией, поддерживать друг друга. – Он посмотрел ей прямо в глаза. – Я чувствую, что мы были выбраны не просто так. Не только из-за генетической предрасположенности к сигналу. Есть что-то еще… какая-то связь между нами.

Елена почувствовала то же самое. Странную близость с этими людьми, которых она едва знала. Будто они были частями одной головоломки, которые должны соединиться для полной картины.

– Я согласна, – сказала она. – Будем держаться вместе.

Когда Михаил ушел, Елена долго не могла уснуть. Её мысли возвращались к контакту, к ощущению древнего разума, прикоснувшегося к её сознанию. Что ждет их на Каллисто? Ответы или еще больше вопросов? Спасение или гибель?

С этими мыслями она наконец провалилась в беспокойный сон, где снова видела Юпитер, искажающийся над ледяной поверхностью Каллисто, и слышала тихий, настойчивый голос: "Времени мало. Вы должны найти Хронос."

Глава 4: Старт

Корабль "Тесла" плавно скользил по орбите Марса, сияя в лучах отдаленного Солнца. Внутри командного центра команда собралась на утренний брифинг, свежая после периода отдыха, предоставленного "Кассандрой" для восстановления после квантового прыжка.

Елена вошла последней, всё еще ощущая последствия беспокойного сна. Слово "Хронос" эхом отдавалось в её сознании – древнегреческое имя бога времени, который, согласно мифу, пожирал своих детей из страха перед пророчеством о свержении. Странный выбор термина для инопланетного разума, если только… если только он не адаптировал свое сообщение под культурный контекст получателя.

– Доброе утро, доктор Каменева, – поприветствовал её Нейман. – Мы как раз обсуждали план на ближайшие дни.

Елена заняла свое место, отметив, что Михаил сохранил ей место рядом с собой. Напротив сидели Соня и Алекс, оба с планшетами, заполненными заметками. Ян расположился в углу, наблюдая за медицинскими показателями экипажа на отдельном дисплее.

– Итак, – продолжил Нейман, – как вы уже знаете, следующий квантовый прыжок перенесет нас в пояс астероидов. После короткой остановки для рекалибровки систем мы совершим финальный прыжок к Юпитеру, а затем стандартными двигателями доберемся до Каллисто.

– Почему мы не можем прыгнуть прямо к Каллисто? – спросил Алекс.

– Квантовая навигация требует определенных опорных точек, – объяснил Нейман. – Мы не можем произвольно выбирать точки выхода. Плюс, есть ограничения на последовательные прыжки – системам нужно время для охлаждения и рекалибровки.

– А что с базой "Пионер"? – поинтересовалась Соня. – Мы получили какие-то данные о её состоянии?

– Последняя телеметрия получена три месяца назад, перед тем как станция перешла в автономный режим, – ответил Нейман. – Системы жизнеобеспечения функционируют, энергия поступает от солнечных и радиоизотопных генераторов. Но связь с персоналом прервана.

– Они покинули станцию? – спросила Елена.

– Неизвестно. – Нейман выглядел неуютно. – Последнее сообщение от командира базы было… странным. Он говорил о "голосах во льду" и "пульсации под поверхностью".

– И это не насторожило никого? – Ян покачал головой. – Классические признаки психоза.

– К тому времени сигнал только начал проявляться, – пояснил Нейман. – Никто не связал эти события. Глобальный Совет решил, что это результат длительной изоляции или проблем с системой жизнеобеспечения. Направили спасательную миссию, но до прибытия на станцию связь с базой полностью прекратилась.

– А спасательная миссия? – спросил Михаил. – Они добрались до "Пионера"?

Нейман покачал головой.

– Их корабль был перенаправлен для эвакуации исследовательской станции на Ганимеде после сейсмической активности. К тому времени сигнал усилился, и было принято решение отправить более специализированную команду. Нас.

Елена заметила, как Соня и Михаил обменялись скептическими взглядами. История звучала неполной, даже подозрительной. Почему просто не отправить вторую спасательную миссию?

– В любом случае, – продолжил Нейман, – наш приоритет – исследование источника сигнала. База "Пионер" будет служить только как временный лагерь и точка связи с Землей.

– Что насчет наших способностей? – спросила Елена. – После квантового прыжка многие из нас испытали усиление предвидения. Это продолжится?

– Мои наблюдения показывают, что эффект временный, – ответил Ян. – После пика во время прыжка ваша нейронная активность стабилизировалась на уровне примерно на 15% выше базового. Но есть интересная корреляция: чем ближе мы к Юпитеру, тем сильнее сигнал.

– Что логично, если источник находится на Каллисто, – заметил Алекс.

– Не просто сильнее, – вмешался Михаил. – Он меняется качественно. Становится более… структурированным. В моих видениях теперь есть последовательность, внутренняя логика.

– У меня тоже, – кивнула Соня. – И символы. Всё больше символов, складывающихся в узоры, которые почти понятны, почти читаемы.