Хроники Алдоров. Первый Паладин

– Но ты, как и ваш юный товарищ, не одобряешь все это?

– Разве можно одобрить подобные жертвы? Особенно тому, кто поклялся лечить и спасать?

Арино приподнялся на единственном локте и прищурился.

– Так что тогда изменилось?

Тиль нахмурился и немного опустил голову. У него было много вопросов и моральных терзаний, да и поводов изменить свои взгляды было предостаточно. Он убрал руки с груди старика и шумно выдохнул.

– Мне говорили, что я герой. Тогда, после битвы за город. Шоу, новости, передачи и подкасты – отовсюду я слышал о наших заслугах, о том, какой вклад мы внесли в спасение человечества. Я купался в славе и, признаюсь, был доволен жизнью и счастлив. Но в глубине души меня терзали тревоги. Я всегда думал о том, что делаю недостаточно. Что из-за моей халатности рискуют мои друзья. Из-за моей неспособности оценить ситуацию погиб мой товарищ. – Тиль печально замотал головой из стороны в сторону. – Нет, я не герой. Я лишь его обертка.

– Иногда приходится замарать руки, да, сын мой? – ласково спросил старик и сел на кровать. – Ты такой же, как я. Но на твою удачу, ты понял это гораздо раньше, чем дряхлый старик перед тобой.

– Если окажется, что все это время ты водил нас за нос, я уже даже не удивлюсь.

Арино скрипуче засмеялся и, облокотившись на плече эльфа, поднялся с кровати.

– Самое время проверить.

Старик шаркающей походкой отправился обратно в комнату. По пути его встретили слуги, и коротким кивком он обозначил общий сбор. На лицах культистов отразилась скорбь и тоска, но они молча стали собираться в главном зале.

Йорвил вздрогнул и вскочил с места. Шум голосов выдернул его из дремоты, и теперь его сердце бешено колотилось, а на лбу выступила испарина. Калестус же медленно открыл глаза и ловко вскочил на ноги, несколько раз подпрыгнув на носках. Вошедший за Арино Тиль сразу заметил, как в ночном эльфе пульсирует магическая сила. Его медитация зарядила Калестуса, словно батарейку. Обычно он держал уровень своей магической наполненности примерно на половине из возможного. Чего всегда хватало даже для долгого сражения. Теперь же ночной эльф даже слабо искрился, словно излучая статическое электричество, и был заряжен на максимально возможном уровне.

Арино прошел вперед и занял свое место в центре круга. Оставшиеся культисты молча стояли опустив головы, готовые проститься со своим учителем. Старик осмотрел их отеческим взглядом, и его лицо озарила улыбка. Он повернул голову к троице эльфов, что стояли в стороне, и подмигнул им, вновь обратив свой взор на собравшихся учеников.

– Друзья мои. Сегодня забвению проходит конец. Мы пытались с вами сделать все, что могли. Каждый из вас готов был отдать жизнь во имя спасения этого мира, но к нашим мольбам небеса не захотели прислушаться. Возможно, они прислушаются к нашим бывшим врагам. Увы, у судьбы странное чувство юмора. Друзья мои, я рад что знал вас. Не печальтесь и не лейте слез. Помните, всегда остается лучик надежды. – Он достал из-под рубашки аккуратный клинок и с любовью посмотрел на лезвие клинка. Йорвил поморщился при виде оружия и отвернулся. Для него все еще было дикостью то, чем они тут занимались.

Арино встретился взглядом с Калестусом, и тот молча и едва заметно кивнул старику. Тот снова посмотрел на своих подчиненных и поднял клинок над головой.

– Увидимся на той стороне, друзья.

С этими словами старик ударил себя ножом в грудь. Он вложил в этот удар всю свою силу, веру и надежду, от чего клинок погрузился в грудь до самой гарды, а из спины показался кончик лезвия. Лицо Арино на мгновение дернулось, но через несколько секунд он снова улыбался. Старик опустил руку и закрыл глаза. Жизнь покидала его стремительно, и едва присутствующие успели опомниться, как его уже мертвое тело завалилось на спину. Под Арино медленно расплывалась лужица крови, заливая начертанные рунные узоры, а на его лице застыла улыбка.

Сперва ничего не происходило, лишь тишина повисла в большом зале. Постепенно присутствующие культисты начали роптать и искоса поглядывать на пришлых эльфов. Но увидев, как напряглись Тиль и Калестус, ропот быстро прекратился.

Эльфы же будучи сильными магами, сразу почувствовали растущие магические возмущения в воздухе. Через секунду руны на полу начали светится желтым светом, а в воздухе над ними заискрились едва различимые вспышки. Рунный круг светился все ярче и по его краям, словно стена, вырастали потоки света. Послышался гул, словно над головами пролетал самолет, и в разные стороны начали бить лучи света.

С глухим жужжанием в потолок ударил столб света, и через мгновение послышался громкий металлический звон. Свет рассеялся так же быстро, как и возник, оставляя всех присутствующих в недолгом ослеплении. Йорвил первым открыл глаза и тихо выругался. В рунном круге стоял дэв, но он был куда больше тех, с кем приходилось встречаться команде Инарис. Его доспехи были массивнее, а он выше почти на метр, его крылья были красными, с белыми перьями создающие причудливый цветной узор. Его оружие так же отличалось от огненных копий или мечей, что Йорвил видел раньше. Этот ангел вооружился гигантским молотом, который даже самый сильнейший смертный не смог бы поднять. В левой руке он держал огромный щит, размером с кузов от грузовика. Безликий шлем венчал алый гребень, уходящий в длинный хвост за спиной.

Тело Арино исчезло в потоке света, как и кровавые руны, остался лишь небесный воин. Собравшиеся культисты попятились, трепетно смотря на огромного дэва, и некоторые из них упали на колени, судорожно молясь. Посланник небес оглядел помещение, медленно поворачивая голову и едва кто-то сумел опомниться, поднял молот и замахнулся.

Движения Дэва были молниеносны, и его молот, словно нарушая все законы физики, устремился в собравшихся культистов. Послышался оглушительный удар, и всех вновь ослепил яркий свет. Калестус, еще не восстановив зрение, сотворил заклинание, и его руки загорелись огнем. Он щурясь смотрел на место удара, ожидая увидеть лишь размазанные трупы и готовился дать ангелу бой. Но увиденное заставило его сильно удивиться.

Молот застыл в воздухе, остановленный магическим щитом света. Между дэвом и культистами стоял Тиль, хмуро глядя в безликий шлем ангела. Его рука была властно поднята, держа световой барьер, а серебряные волосы метались в стороны, словно горящее пламя. В глазах сиял золотой огонь, струящийся по его лбу и волосам, и казалось, эльф словно стал выше.

Ангел молча отнес молот в сторону, переступил с ноги на ногу и обрушил на Тиля шквал молниеносных ударов. Молот превратился в размытые мазки, словно художник пытался изобразить на холсте безумную скорость при помощи красок, но это происходило на самом деле. Скорость владения молотом у ангела была на непостижимом уровне для смертных.

Тиль поднял вторую руку, укрепляя свой щит, но не отступил, лишь отставил ногу назад для более устойчивой стойки. Калестус поднял руки, и в них загорелось яркое пламя. Он готов был пустить поток огня в дэва, но послышался властный голос.

– Нет!

Тиль, не глядя на ночного эльфа, продолжил удерживать барьер, и Калестус молча ослабил пламя, опустив руки, но не потушил его полностью, в любой момент готовый защитить друга. Ангел заметил действия ночного эльфа и остановил свой град ударов. На него не нападали, лишь защищались, и он немного отступил. Перевернув молот, он с громким звоном поставил его на пол, от чего помещение зашаталось, и посмотрел на Тиля.

– Ты не паладин, смертный.

– Нет. Но ты выслушаешь меня, – с эхом ответил светлый эльф, опуская руки и убирая щит. Культисты за его спиной давно стояли на коленях, уперев лбы в землю, и молились в один голос. Дэв немного опустил щит и немного склонил голову в сторону.

– Дерзко.

Его голос был словно хор певчих в храме света, эхом разносившийся по всему залу. Калестус смотрел на Тиля и не мог перестать удивляться его преображению. Самовлюбленный нарцисс, который прятал страхи и сомнения за этой маской, сейчас один стоит напротив божественного создания, и в нем нет страха, только решимость.

– Вы не оставили нам выбора, – громко ответил светлый эльф и сделал два шага на встречу к дэву. Он остановился так, чтобы между ними осталось не больше метра и встал на колено. Тиль склонил голову, положил одну руку на колено и стал говорить.

– Я, Тильдарилэн, потомок первых Алдоров, слуга света и хранитель законов взываю к твоей милости. Молю, выслушай меня.

Йорвил тихо ткнул Калестуса в плече и шепотом спросил, стараясь не нарушать момент.

– Он, что, настолько знатного рода? Я не знал.

– Да мы все потомки первых Алдоров, парень. Видимо, с дэвами просто нужно общаться по-особому.

Йорвил нахмурился, но немного отступил. Ему стало стыдно, что он сморозил какую-то глупость, и решил, что стоит замолчать, чтобы не показаться совсем уж невеждой. Нет, он не был глупым или необразованным, просто не очень любил историю.

Дэв же молчал. Он взирал на стоящего перед ним светлого эльфа, открывшегося и полностью беззащитного в знак мира и уважения. Ангел издал утробный звук и кивнул.

– Говори.

Тиль поднялся на ноги и немного поклонился. Золотое пламя в его глазах погасло, и он снова выглядел как обычно. Его спутники не могли поверить в то, что произошло. Все Дэвы до этого отказывались говорить, лишь нападая, только самый первый встреченный группой и тот, что стоял перед ними.

– Небесное воинство оставило смертных имея свои причины. Но сейчас человечеству грозит опасность, и ваш народ не может остаться в стороне. Я молю вас о помощи.

Из-под закрытого шлема послышалось рычание, больше похожее на звук мотора мощной машины.

– Доверие утрачено! – громогласно объявил дэв. – Души проданы демонам. Не заслужили.

Этот ангел был не многословен и практически не двигался. Однако весь его вид демонстрировал огромную силу. Все его естество источало ауру могущества, и даже самый стойкий из смертных невольно испытывал трепет. Но Тиль стоял перед ним с гордо поднятой головой, не боясь его гнева.

– Разве родитель откажет в спасении от смерти своему дитя, даже если оно разочаровало его. Так почему же вы оставили свою паству, бросив на произвол судьбы, а не боролись за нее? Почему отказываете в помощи, обрекая нас на исчезновение, даже не попытавшись вернуть на пусть истинный?

Дэв молчал.

– Вы сдались. Вы сами отдали смертных в лапы разврата и зла и обвинили нас в своем поражении! Вы заперлись в своих небесных чертогах, обидевшись на свое дитя, а должны были спасти его!

Снова тишина. Ангел стоял, словно статуя, вокруг которой струился свет, а Тиль говорил все громче и увереннее с каждым словом.

– Но только вам не видно из ваших запертых замков, что нет того зла, в котором вы обвиняете нас! Ваши дети сохранили свои души и не только сохранили, но и показали демонам, что есть добро! Адские создания, что были вашими заклятыми врагами, обратились против зла и захотели встать под лучи света! Чудовища астрального мира жаждут отринуть ненависть и очиститься и делают это, отрекаясь от своих владык. Мы, смертные сделали то, что должны были сделать вы! Мы не сдались и продолжаем процветать, даже оставшись брошенными своим обиженным родителем!

Тишина. Тиль указал на молящихся культистов, что дрожали за его спиной.

– Эти смертные готовы отдать жизни, чтобы вы лишь обратили на них свой взор. Отдать жизни ради благих целей, а ты говоришь мне о доверии? – Тиль выставил вперед руку, указывая на грудь Дэва. – Это вы утратили наше доверие! Это вы предали смертных, и когда мы взываем к вам, вы не в праве отказать!

Повисла гробовая тишина. Йорвил держал ладони на голове не веря своим ушам. Тиль не только противостоял дэву, но еще и обвинял его. Даже Калестус затаил дыхание, завороженный речью светлого эльфа.

– Нам конец, – едва слышно проговорил Йорвил и приготовился к последнему бою в его жизни. Ему было только жаль, что встречает он его голыми руками. Калестус молча наблюдал за ангелом, пытаясь заметить признаки атаки, но дэв не шевелился. Прошло еще несколько мгновений прежде, чем посланник небес поднял руку ладонью вверх.

– Да будет так.

С этими словами дэв сжал руку в кулак, и троицу эльфов охватило ангельское пламя. Ни Тиль, ни Калестус не смогли сделать ничего, чтобы ослабить атаку. Пламя возникло так же мгновенно, как и исчезло. Дэв посмотрел куда-то наверх, расправил огромные крылья и спустя мгновение исчез в столбе света. Оставшиеся в темном помещении культисты с ужасом смотрели на маленькие горстки пепла, оставшиеся от пришлых эльфов и не могли поверить своим глазам. Их лидер, их последняя надежда обратились в прах. Им осталась лишь тьма и отчаяние.

Глава 7

Зэф с котом на плече и Бон вжались в узкий стенной проем в попытке спрятаться от ищущих их агентов. Несколько раз они чуть не попались все чаще встречающимся патрулям и сейчас пытались скрыться в тени широкого коридора от идущих мимо здоровых орков в черной форме и компактными автоматами на перевес. Чем ближе напарники подбирались к старой базе, тем больше патрулей встречали. Не было ясно, причиной тому близость к центру города или бюро как-то узнало о возможном проникновении. Одно было ясно точно, путь на поверхность был полностью отрезан. Зэф долго отказывался спускаться ниже в катакомбы, но Сеймур убедил медведя, что лучше уж пробираться через ползунов, которых они не факт, что встретят, чем быть пристреленными агентами бюро сразу, как только они их заметят.

Бон старалась вжаться как можно сильнее в стену, но вот массивная туша медведя никак не хотела скрываться в узкой нише. Радовало только то, что его шкура была черного цвета и одежду он выбрал себе неприметную, в противном случае их бы давно заметили. Только Сеймур был полностью незаметен, даже если посветить на него фонариком, стоит лишь закрыть глаза.

– Втяни живот! – шепотом процедила Бон и ткнула бергена в брюхо. Медведь, который и так задыхался, задержав дыхание, уже не мог сильнее втянуть брюхо и замер, словно статуя, поддерживающая свод потолка. Разговор орков слышался все ближе и уже различимо было шипение раций, висящих на их груди. Кто-то отдавал приказы, но Сеймур обратил внимание на одну деталь. Все патрули, что они встречали, были достаточно расслаблены. Их рации выдавали присутствие агентов, осмотр тоннелей производился халатно и складывалось впечатление, что никого они не ищут, а лишь занимаются ежедневной рутиной. Тогда возникал вопрос, откуда так много агентов Б.С.Н.Д. под землей.

Патруль подошел совсем близко, и Бон успела проститься с жизнью во второй раз, когда луч фонаря прошел прямо по ней. Если бы она могла зажмурить глаза, она бы непременно это сделала. Но агенты не заметили прячущихся беглецов и спокойно прошли дальше, скрывшись за поворотом. Зэф шумно выдохнул, расслабляя живот и опустив голову.

– Я думал все. Помрем по колено в дерьме.

– С такой тушей, как ты, нас точно спалят, – гневно прошипела Бон. Она набирала на запястном экране символы команд, еще не привыкнув делать это быстро. Скелет неловко тыкала пальцем в экран и каждый раз поднимала голову, проверяя головной дисплей на верность введенных символов.

– До спуска еще примерно километр, сложность в том, что туда ведет единственный тоннель, и я больше чем уверена, там будет охрана.

– Если он прямой, мы не сможем подобраться незамеченными, – ответил берген, потирая мохнатую шею. – Полагаю иного пути нет?

– Если он и есть, я его не знаю, – ответила скелет и выглянула в перекрёстный коридор. Удостоверившись, что никого нет, она быстро перебежала его и скрылась в противоположном проходе. Пол его был немного выше и сточных вод в нем было едва по щиколотку и то только в центре. Зэф поспешил за ней, неловко перебирая в воде ногами и разбрасывая большие брызги.

Сеймур зажмурился и закрыл пушистым хвостом морду, пытаясь спрятаться от грязной жижи.

– Как слон в посудной лавке! Ты посмотри на Бон, она пару месяцев как с нами, а уже ориентируется лучше, чем ты. Соберись косолапый!

Зэф отмахнулся от своего пассажира и показал Бон большой палец. Скелет смущенно обхватила себя руками и немного наклонила голову.

– Я стараюсь, я молодец!

– Молодец, молодец, топаем дальше! – уже менее одобрительно пробурчал Сеймур. Бон легонько хихикнула, включила маленький фонарик и поспешила вперед. Берген что-то прорычал себе под нос про свою всеобъемлющую любовь к кошкам и поплелся следом. Вся его команда прекрасно знала, что не смотря на большие мускулы, свирепый вид и грубый голос, Зэф внутри был словно цветок. Ранимый, добрый и очень мягкий. Его пацифизм и старательное избегание драк и сражений было всем известной чертой его характера. Но к сожалению, если Сеймур хотя бы читал его личное дело, то вот Бон все чаще смотрела на него как на труса и недотепу.

Нет, конечно, она была благодарна ему за то, что он сделал с ее телом и считала его своим лучшим другом, но все же была немного разочарована в нем, хоть и старалась принять его таким, какой он есть. Но все равно у нее проскакивали мысли о том, что лучше бы она застряла под землей вместе с Калестусом. Ночному эльфу были не страшны ни стражи, ни ползуны. Его могучая магия могла справится со всеми напастями. Скелет была уверена, что за хмурым лицом ночного эльфа, скрывается романтическая натура, готовая бросить весь мир к ногам возлюбленной девушки.

Бон положила руку на место, где должна была быть щека, а вторую себе на центр груди. Если бы она имела такую возможность, она бы залилась краской до самых ушей. Мысли о ночном эльфе будоражили ее мысли, и его лицо никак не выходило у нее из головы. Такой мужественный, такой загадочный.

– Ах, – вдруг вырвалось у нее, и она резко дернулась, выпрямившись по струнке.

– Ты что-то сказала? – спросил берген, но та лишь быстро замотала головой в стороны.

– Нет! Ничего!

Скелет ускорила шаг, и бергену пришлось не отставать, чтобы не потерять единственный источник света. Несмотря на то, что в тоннеле не было ничего, кроме голых мшистых стен и воды, Зэф умудрялся постоянно спотыкаться и обо что-то ударяться головой, пару раз едва не упав.

– Да что с тобой такое? – не выдержала Бон, и Зэф остановился, пытаясь отдышаться.

– Я… не … оперативный боец. Я, мать вашу, всего лишь программист! Ты нежить, ты даже не можешь устать и видишь в темноте при помощи моих же приборов. Этот нахлебник… не слезает с моего плеча, хоть и видит в темноте как днем! Так что давайте-ка вы отстанете от меня, я делаю, что могу!

Бон молча посмотрела на него, затем так по-детски расставила руки в стороны и обняла бергена, от чего тот застыл и удивленно смотрел на безликую маску.

– Прости, мохнатый. Ты мой самый лучший дружочек-пирожочек! Я стараюсь быть такой же крутой, как и остальные наши друзья. Если честно, мне самой страшно до чертиков! Но глядя на остальных наших друзей мне хочется быть такой же сильной, как они. Чтобы ты мной гордился.

Зэф немного помедлил, но ответил на объятия скелета.

– Я не могу на тебя злиться, Кальций.

За все время, проведенное в лаборатории вместе с Зэфом, Бон видела его как гениального ученого, творившего невероятные чудеса технологий, что для нее было тоже самым, что и обычная магия. Они много разговаривали, но в основном на поверхностные темы. Зэф единственный, после Рикарда и Афины, которому она смогла довериться. Но Рикард предал их, а Афина пропала. Она посмотрела на большого медведя и поняла, что несмотря на то, что он не храбр и силен, как остальные их товарищи, она любит его как старшего брата и с ним ей всё-таки немного спокойней.

– Все? Пожевали сопли? – спокойно спросил Сеймур, но парочка в ответ ему лишь усмехнулась. Зэф отпустил Бон из объятий и ударил себя кулаком в грудь.

– Шло б оно все к черту! Мы со всем справимся!

Скелет повторила его жест, выпрямившись по струнке, кивнула и снова зашагала прямо по тоннелю, но уже не так сильно спеша, чтобы не заставлять медведя спешить за ней. Через несколько минут вдалеке она разглядела слабую вспышку света, незаметную для человеческого глаза, но зафиксированную ее глазным спектрометром. Скелет остановилась и погасила свет.

– Дальше придется на ощупь. Впереди свет, нельзя чтобы нас заметили.

Послышался тихий, но очень протяжный вздох Сеймура. Кот спрыгнул с плеча медведя, шлепнув лапами во воде, и с отвращением застонал.

– Ты программист, а я вообще секретарь. Держитесь меня я поведу вас.

– Ты это, конечно, здорово придумал. Следить в полной темноте за черным котом, – усмехнулся Зэф, но в ответ кот снова вздохнул.

– Боги, половичек, положи руку на плечо Бон и все. Она-то все видит.

– Так, а ты тогда зачем? – удивленно спросила Бон. Повисла тишина, и спустя несколько секунд кот тихо выругался себе под нос.

– А меня еще обзывал, гений. – саркастично съязвил медведь и тут же снова тихо застонал от боли, почувствовав на своем плече когти запрыгнувшего кота. – Да что б тебя!

Скелет шикнула на мохнатых спутников, взяла руку бергена и положила себе на плечо.

– Пошли уже.

Так они двигались еще около десяти минут, и теперь уже даже Зэф различал вдалеке тусклый свет ламп. Бон использовала имплантат в ее глазнице для приближения изображения. К сожалению, лично видеть своими технологичными глазами она не могла, но могла видеть проекцию, передаваемую на внутренний экран ее маски. По сути, ее голова была лишь корпусом для мощного компьютера, а всю информацию она получала через мониторы внутри маски в дополненной реальности.

Когда Бон впервые надела маску, созданную бергеном, она едва не захлебнулась от эмоций и переполнявших ее вопросов. Зэф научил всему функционалу ее костюма, и скелет отказалась отдавать ему маску даже для настройки. Зэфу приходилось ковыряться в ней прям так, не снимая с черепа. А что было, когда Бон узнала про интернет.

Отсутствие потребности во сне открыли ей такой простор для действий, что, казалось, реальность ее перестала интересовать вовсе. Из своей прошлой жизни она не помнила практически ничего, но мир, который открыл для нее Зэф, был словно другой реальностью. А потом она узнала о существовании контента восемнадцать плюс. Зэфу пришлось тогда отключить ей интернет не несколько дней, что было особенно иронично, учитывая его любовь к подобному досугу. Но скелета уже было не остановить.

Сейчас она была благодарна медведю за проделанную работу как никогда. Пробираться по темным тоннелям при помощи технологических устройств было дня нее чем-то заоблачным, и она до сих пор не могла поверить в реальность возможностей своего костюма.

Не доходя примерно тридцати метров до источника света, группа замерла. Бон увеличила изображение на своем виртуальном мониторе и осмотрелась.

– Три человека. В руках оружие. Есть дверь. Но мы не сможем подойти к ним незаметно.

– У нас ни оружия, ни фактора внезапности, – кивнул Зэф. Дверь за охранниками должна была вести в глубь подземелья, уходить в запутанную сеть коридоров, залов и древних улиц. Осталось как-то пройти через охрану. Подойти незаметно не получится, слишком рано охрана заметит гостей. Других путей не было, и Зэф даже стал думать о возвращении обратно. Вдруг с его плеча спрыгнул Сеймур на маленький чистый участок пола.

– Не вмешивайтесь, ладно?

Зэф хотел съязвить, что один раз кот уже предложил свои услуги, но только испачкал лапы, но не стал злить своего товарища. Сеймур очень тяжело и похныкивая вздохнул, а затем упал боком в лужу грязной воды. Повалявшись в ней, он снова стал выглядеть как старая половая тряпка и, немного отряхнувшись, пошел вперед. Бон увидела, как он специально стал подволакивать заднюю лапу и опустил хвост, чтобы он волочился за ним, как веник.

Стоило только охране заметить движение, как они наставили оружие на кота. Сеймур был неподражаем, он тихо мяукал и тащил за собой лапу. Его вид был просто потрясающе жалок, и казалось, он вот-вот упадет без сил. Охранники опустили оружие и расслабились.

– Всего лишь кот. Скорее всего, свалился в люк, да лапу сломал, – с заботой произнес один из охранников, но его коллега бросил в кота пустой кофейный стаканчик, попав тому в голову.

– Брысь отсюда!

Сеймур наклонился и упал на землю. Послышался такое жалобное мяуканье, что Бон невольно сделала шаг в сторону кота, но ее успел остановить Зэф. Скелет сложила ладони перед лицом и замерла. Ей на миг показалось, что Сеймур действительно ранен, и ей стало так жалко беднягу.

Первый охранник цокнул и подошел к коту. Он почесал его за ухом и улыбнулся.

– Какой хороший котейка. Бедняжка поранился.

Сеймур мяукнул и посмотрел в глаза человека. Произошедшее в следующее мгновение, заставило Бон взяться за голову, а Зэфа открыть пасть в полном изумлении. Тело Сеймура стало деформироваться и за одну секунду на месте, где стоял кот, появился огромный медведь, ростом, достигавшим потолка тоннеля. Оглушительный рев сотряс стены, и охранник от удивления завалился на спину. Зверь махнул лапой, и человек отлетел к стене тоннеля, размозжив голову от удара. Двое других передернули затворы автоматов, но этого мгновения медведю хватило, чтобы набросится на них. Первому он рассек лицо неестественно длинными когтями, от чего бедняга упал на землю замертво. Второму он просто расколол голову пастью, лишь выплюнув ее осколки.