Полная версия
Макс Слэйер
И пришел Марс
Глава 1. «Последний шанс Земли»
Мир стоял на краю. Люди ещё ходили по улицам, открывали магазины и рестораны, выпускали фильмы и спорили в парламентах, но всё это всё чаще напоминало танец на палубе тонущего корабля. Ураганы, пожары, засухи и наводнения стали частью повседневности. Южная Азия задыхалась от жары, в Китае кислотные дожди разрушали инфраструктуру, Африка страдала от голода, а Америка боролась с нарастающими ураганами, сметающими целые штаты. Даже самые стойкие скептики начинали признавать: Земля больше не могла быть безопасным домом.
Илон Маск давно видел эту картину. Для него катастрофа не была шоком, а лишь подтверждением того, что он говорил десятилетиями. Он сидел в своём офисе в Starbase, за стеклянной стеной которого уходили вверх серебристые корпуса Starship, и понимал: у человечества остался один шанс. Если не рискнуть – человечество просто исчезнет.
Речь в Остине стала переломом. Миллионы людей включили трансляцию в X, чтобы услышать, что скажет человек, которого одни считали сумасшедшим мечтателем, а другие – единственным реальным лидером. Маск вышел на сцену в простой чёрной футболке, без пафоса, но именно эта простота делала его слова весомее.
– Земля больше не наш дом, – сказал он. Его голос звучал тихо, но в зале никто не кашлянул и не пошевелился. – Мы опоздали с решениями. Мы слишком долго спорили, кто виноват. Теперь вопрос другой: выживем ли мы.
Эти слова будто ударили по нервам. Кто-то в зале сжал подлокотники кресла, кто-то вытер глаза.
– У нас остался последний шанс, – продолжил Маск. – Мы отправим на Марс сто два Optimus. Это не просто роботы. У каждого будет свой искусственный интеллект, своя специализация. Они полетят первыми, чтобы построить для нас город. Не купол. Не лабораторию. А город, где будет энергия, дороги, купола для растений, ангары для машин, связь с Землёй. Место, где снова появится слово «завтра».
Он сделал паузу и посмотрел в зал. Свет прожекторов отражался в его глазах, но в этом взгляде не было усталости. В нём было то, чего так не хватало миру: твёрдая вера в возможность будущего.
– Мы построим город, и потом прилетим туда сами. Я полечу вместе с вами. Мы должны выйти за пределы умирающей планеты. И если мы не сделаем этого сейчас – у нас не будет другой попытки.
Сначала была тишина. Затем в зале поднялся гул, и вскоре аплодисменты разорвали воздух. Люди вставали с мест, кричали, поднимали руки. Миллионы зрителей по всему миру писали в чатах: «Мы идём на Марс», «Новый шанс», «Колыбель Артемиды».
Starbase, город в Техасе, который Маск вырастил как ворота к звёздам, сиял огнями будущего. Белые купола лабораторий, башни связи, ангары, тянущиеся к небу стартовые площадки. По улицам проносились электрические шаттлы без водителей, мимо двигались колонны Tesla Cybertruck с матовыми бронеплитами, сверкали спортивные Roadster, тяжёлые Tesla Semi тянули контейнеры с оборудованием к ангару. Между ними шагали Optimus, пока ещё земные: один нёс ящик с инструментами, другой тащил кабель, третий настраивал дрона.
Город жил ожиданием. На площадях собирались толпы, чтобы увидеть первые отряды роботов, загружаемых в серебристые Starship. Дроны-трансляторы висели в воздухе, передавая картину в прямом эфире. Дети держали плакаты с нарисованными куполами Марса. Старики, сидя на лавках, смотрели на стартовые башни и качали головами: «Такое мы видим впервые».
Маск почти не показывал эмоций. Но когда он вечером проходил по улицам Starbase, его глаза задерживались на каждом Cybertruck, каждом Optimus, каждом неоновом огне. Всё это было не просто городом – это была репетиция будущего. Если Starbase работает здесь, значит, сможет работать и на Марсе.
В ангаре стояли роботы. Сто два Optimus в ряд, как армия. Их линзы тихо горели, а в процессорах уже шёл обмен данными. Они были готовы.
– Они выглядят живыми, – заметил Виктор Волков, специалист по безопасности.
– Они и есть живые, – ответил Маск. – В цифровом смысле.
Наоми Окафор, главный инженер по роботам, улыбнулась.
– Я загрузила им характеры. Пусть спорят, кто быстрее печатает блоки. Пусть даже шутят. Это заставит их стараться.
Тем временем шёл отбор людей. Двадцать четыре человека и четыре кошки должны были стать первыми жителями нового города. Их имена уже звучали в новостях, словно фамилии первой сборной человечества:
Экипаж:
Илон Маск – руководитель миссии, символ и рискнувший собой.
д-р Аиша Рахман – микробиолог, командир, дисциплина и расчёт.
Виктор Волков – безопасность, бывший спасатель.
Мэй-Лин Чен – инженер жизнеобеспечения, педант.
Сорен Кьер – врач-интенсивист, мягкий и смелый.
Наоми Окафор – робототехник, весёлая и увлечённая.
Габриэль Ортис – геолог, романтик.
Лара Петрович – пилот, холодный профессионал.
Хиро Танака – нейрофизиолог Neuralink.
Юлия Морозова – психолог.
Омар Хаддад – энергетик.
Раджеш Айер – химик, опасно любопытный.
Диего Альварес – оператор дронов, остряк.
Лена Ковальски – агроном.
Фатима Бен Салем – связь.
Кира Соколова – биотехник, настояла взять кошек Никс, Теслу, Марсика и Дасти.
Сэмир Рао – программист.
Паола Россини – механик Tesla Rover.
Итан Шоу – архитектор.
Мария Кордоба – климатолог.
Тим Каттер – ISRU, кислород и метан.
Брук Уилсон – снабжение.
Николас Грант – пилот-дублёр, азартный.
Жан-Поль Матьё – биофизик, нервный, но умный.
Они ещё оставались на Земле, тренировались в Starbase, проходили тесты, жили вместе в тесных модулях, чтобы привыкнуть к будущей изоляции. Кошки бродили по жилым секторам, их мурлыканье снимало напряжение лучше любого психолога.
Накануне запуска экипаж собрался в ангаре. За прозрачной стеной стояли Optimus. Их белые линзы мерцали в темноте.
– Завтра они улетят, – сказала Аиша. – А мы будем ждать полгода.
– Полгода – это немного, – заметил Сорен. – Мы ждали всю жизнь.
– Главное, чтобы они не превратили базу в склад металлолома, – хмуро произнёс Виктор.
– Или в танцпол, – подхватил Диего. – Представьте: сто два Optimus синхронно танцуют макарену.
Смех разрядил напряжение. Даже Маск улыбнулся.
– Они построят город, – сказал он. – Потому что у них есть единственная цель: создать дом.
На рассвете тысячи людей собрались у стартовых площадок. Шестнадцать Starship сверкали серебром. Колонны Cybertruck тянулись к башням, дроны-трансляторы кружили в небе. В прямом эфире X миллионы глаз по всему миру смотрели на «стальные стрелы».
Фатима проверила планшет: «Синхронизация завершена. Все Optimus активны». Диспетчер объявил: «Пуск через пять минут». Виктор сжал кулаки: «Началось». Юлия подняла глаза к небу: «Пусть получится». Наоми повернулась к Маску: «Готовы?» Он кивнул: «Я был готов всю жизнь».
Отсчёт пошёл. Десять… девять… восемь… Гул двигателей Raptor ударил в грудь, земля задрожала, огонь и пар обволокли площадку. Три… два… один… и шестнадцать гигантов взмыли в небо. Люди кричали, плакали, снимали на камеры. «Взлетели!» – закричала Фатима. «Все системы в норме!» На экранах X появлялись отчёты: «Starship-1: курс стабилен. Starship-2: курс стабилен. Все Optimus активны. Встречаемся на Марсе».
Маск смотрел, пока корабли не скрылись в облаках. Лишь потом выдохнул: «Первый шаг сделан».
В ту ночь мир не спал. В новостях писали только одно: «Они улетели». Дети рисовали роботов и купола на красной планете. Учителя начинали уроки словами: «Сегодня человечество стало ближе к Марсу». Старики смотрели на небо и улыбались.
А в Хьюстоне Маск сидел один. Перед ним горели экраны телеметрии. Он сказал самому себе: «Если мы не успеем, если они не справятся – это будет конец». Его рука дрогнула, но он сжал кулак. «Нет. Они справятся. Они должны».
И сто два Optimus летели сквозь холодную пустоту к Марсу, неся в своих цифровых сердцах единственный приказ: построить новый дом.
Глава 2. «Армия из стали»
Starbase гудел, как улей. На улицах, где обычно плавно скользили электрические шаттлы и катились ряды Cybertruck, теперь стояли люди. Рабочие, инженеры, программисты, журналисты, военные – весь город превратился в один огромный цех, в котором готовили к полёту армию будущего. На стартовых площадках серебристые корпуса шестнадцати Starship отражали солнце, словно шпили нового храма. Но главным зрелищем были не ракеты – а то, что должны были поднять их к небу.
В ангаре за стеклянными стенами стояли Optimus. Сто два робота, выстроенные в стройные ряды, напоминали солдат парада. Их белые линзы горели мягким светом, но внутри процессоры кипели работой. Они получали последние обновления, проверяли датчики, обменивались сигналами через Neuralink. Иногда их головы чуть поворачивались, словно они переговаривались между собой.
– Они похожи на людей, – сказала Кира Соколова, прижимая к груди кошку Никс. Та зашипела, глядя на ряды машин, и спрятала морду в её ладонях. – Даже кошки чувствуют, что это не просто железо.
– Кошки всегда чувствуют то, что мы не видим, – заметил Хиро Танака, не поднимая глаз от планшета. Он проверял логи взаимодействия. – Но это лишь алгоритмы.
– Алгоритмы, которые спорят, кто быстрее кладёт блоки, – возразила Наоми Окафор. Она махнула рукой на экран, где горели строки. «О-17: моя стена выше, чем у О-18». «О-18: ты ошибаешься. Моя ровнее».
– Они учатся конкурировать, – пояснила Наоми. – А значит, будут стараться ещё больше.
Виктор Волков смотрел на строй роботов холодным взглядом.
– Мне не нравится, когда машины шутят. Шутки – это начало самости.
– Самость – это то, что делает их похожими на нас, – тихо ответила Юлия Морозова. – И именно поэтому мы сможем с ними работать.
Загрузка Optimus в Starship была целым спектаклем. Огромные ворота ангара открывались, и ряды роботов шагали на улицу. Их металлические ноги отбивали ритм по асфальту, отражая красное утреннее солнце. Толпа у обочин замирала, а дроны-трансляторы зависали сверху, передавая каждое движение по всему миру.
Впереди шёл О-1. Его линзы светились ярче других. Он поднимал руку и удерживал контейнер с кабелями для солнечных панелей. За ним двигался О-2 с блоком Megapack, О-3 тащил модуль 3D-принтера для реголита, О-4 – секцию каркаса купола. Каждый нёс часть будущего города.
– Посмотрите, – шепнула Лена Ковальски. – Они несут наш дом.
Рядом стоял Итан Шоу, архитектор, и рисовал в блокноте линии будущих улиц. Его взгляд блуждал по фигурам роботов, как будто он видел уже построенный город.
– Из этих шагов начнутся улицы, – сказал он. – Я знаю.
Один за другим роботы поднимались по рампам в открытые отсеки Starship. Внутри их закрепляли в гнёздах, подключали к системам жизнеобеспечения. На стенах отсеков висели контейнеры с оборудованием: солнечные панели, кабели, генераторы кислорода, запасные батареи. Optimus стояли среди них, как стражи своего будущего труда.
Команда следила за процессом. Каждый чувствовал себя свидетелем рождения новой цивилизации, но выражал это по-своему.
– У меня мурашки, – призналась Фатима Бен Салем. – Я будто слышу, как Марс зовёт нас через эти корабли.
– Я слышу только гул генераторов, – проворчал Тим Каттер. – Но если там будет воздух и топливо – этого хватит.
– Ты слишком приземлённый, – усмехнулся Диего Альварес. – Я вот думаю: если они там сами построят купол, может, нам туда и лететь не придётся?
– Ты хочешь всю жизнь провести в этом аду? – резко спросила Мария Кордоба, кивая на карту Земли с красными пятнами климатических катастроф.
– Нет, – признался Диего. – Но пусть сначала роботы убедятся, что мы туда не прилетим хоронить себя.
Маск шёл вдоль стройных рядов и останавливался возле каждого Starship. Его взгляд был напряжён, но руки спокойны. Он проверял детали, хотя инженеры делали это десятки раз. Для него каждый болт был личным.
– Мы отправляем не просто железо, – сказал он. – Мы отправляем наших первых жителей.
– Говоришь так, будто они уже живые, – усмехнулась Лара Петрович.
– Они живее большинства политиков, – отрезал Маск, и в голосе прозвучала усталость, но и искра юмора.
Последним в ангар вошёл О-102. Он задержался на миг у выхода, повернул голову к Маску, словно посмотрел прямо в глаза. Камеры зафиксировали этот момент, и миллионы зрителей увидели странный кадр: человек и робот, глядящие друг на друга.
– Видели? – шепнула Кира, прижимая Никс. Кошка зашипела и выгнула спину.
– Артефакт, – сказал Хиро. – Это случайный поворот сенсора.
Но у Юлии Морозовой кольнуло сердце. Она подумала: «А если нет?»
Когда последний Optimus занял место, ворота Starship закрылись. Огромные створки сошлись, и только гул механизмов напоминал, что внутри затаилась армия из стали.
Толпа на улице загудела. Кто-то кричал «Вперёд!», кто-то плакал. Камеры транслировали всё в прямом эфире.
– Готово, – сказала Фатима. – Все роботы загружены.
– Они улетят без нас, – тихо произнесла Аиша. – А мы останемся ждать.
– Полгода пролетит быстро, – ответил Сорен. – Мы будем готовиться.
– Полгода – это вечность, – буркнул Виктор.
– Зато у нас будет время привыкнуть к мысли, что мы правда летим, – сказала Юлия.
Маск стоял в стороне и смотрел на серебристые корпуса. В них был вложен весь смысл его жизни. Он знал: если хотя бы один корабль потеряется, люди начнут сомневаться. Если два – они испугаются. Если три – они откажутся лететь. Он не имел права на ошибку.
Вечером в Starbase зажглись неоновые линии. Cybertruck медленно катились вдоль улиц, везя последние контейнеры с провиантом и оборудованием. Над городом кружили дроны, снимая кадры, которые тут же расходились по всему миру.
В барах и кафе люди смотрели трансляции, как когда-то смотрели футбол. Кто-то спорил, выживут ли роботы, кто-то спорил, стоит ли вообще тратить деньги на Марс. Но большинство молча смотрели, не отрываясь: там, за экранами, начиналась новая эпоха.
В комнате экипажа кошки устроились на кроватях, словно они знали, что готовятся к великому пути. Никс спала у Киры на руках, Тесла залезла на стол и уронила карандаш, Дасти гонялся за своим хвостом, а Марсик уютно свернулся в коробке из-под деталей Neuralink. Люди смеялись, и в этой обычной сцене было больше надежды, чем в любых речах.
Поздно ночью Маск снова вышел к ангару. Там было пусто. Лишь серебристые корпуса Starship стояли в темноте, подсвеченные прожекторами. Он подошёл ближе и положил ладонь на холодный металл.
– Летите, – сказал он. – Постройте нам дом.
И на секунду ему показалось, что внутри, под слоями стали, что-то отозвалось.
Глава 3. «Стальные стрелы»
Утро старта настало холодным и ясным. Над Starbase тянулось чистое небо, и это было редкой удачей – словно сама погода решила отдать дань историческому дню. На улицах города с раннего утра стояли толпы. Люди держали детей на плечах, в руках сжимали флаги с логотипом Starship, кто-то раскрашивал лица красной пылью, символизирующей Марс. Тысячи Cybertruck выстроились вдоль дорог, их металлические бока отражали восход. Сотни дронов кружили над площадкой, передавая в прямом эфире картину на миллионы экранов по всему миру.
На площадках стояли шестнадцать Starship. Серебристые гиганты уходили в небо, блестя на солнце. Сбоку торчали башни обслуживания, кабели питания уходили вниз, где в гигантских хранилищах гудели генераторы Tesla Megapack. Внутри кораблей спали Optimus, закреплённые в гнёздах, окружённые контейнерами с солнечными панелями, модулями жизнеобеспечения, дронами и частями будущих куполов.
– Они похожи на стрелы, готовые пронзить небо, – сказал Габриэль Ортис, стоя рядом с Ларой. Его голос дрожал от восторга. – Стальные стрелы, направленные в сердце Марса.
– И каждая из них весит, как небоскрёб, – сухо ответила Лара, но в её глазах светился тот же огонь.
Экипаж наблюдал из специальной ложи за прозрачной стеной ангара. У каждого на груди висели именные пропуска. Фатима держала планшет и выводила на экран данные телеметрии. Раджеш ходил кругами, не находя себе места. Кира гладила Никс, кошка ворчала, ощущая напряжение людей.
– Вся планета смотрит, – сказала Юлия Морозова. Она чувствовала, как тремор толпы проходит сквозь стены. – Если что-то пойдёт не так, надежда умрёт прямо сегодня.
– Не умрёт, – отрезал Маск. – Даже если один упадёт, остальные полетят. Но они не упадут.
Он говорил с такой уверенностью, что даже Виктор Волков, всегда мрачный и осторожный, впервые не нашёл возражений.
На старте царила тишина. Сотни тысяч людей, собравшихся вокруг Starbase, не издавали ни звука, словно весь мир затаил дыхание. На гигантских экранах шёл обратный отсчёт.
Десять… девять… восемь…
Гул двигателей Raptor заполнил воздух. Он был низким и мощным, словно рев зверя. Земля дрожала. Стёкла в зданиях задребезжали.
Семь… шесть… пять…
Пламя вырвалось из-под сопел, окрасив площадку в ослепительный бело-оранжевый свет. Люди зажмурились, но никто не отводил взгляда.
Четыре… три… два…
Толпа словно забыла дышать.
Один… Старт!
И шестнадцать кораблей, один за другим, начали подниматься. Огромные серебристые корпуса, облитые пламенем, уходили вверх, оставляя за собой хвосты дыма и огня. Это было похоже на восстание богов: шестнадцать стальных стрел пронзали небо. Толпа взревела. Люди плакали, обнимались, кричали.
– Они летят! – закричала Фатима. – Все системы зелёные!
В эфире X миллионы комментариев заполнили экраны: «Мы идём на Марс!», «Это новый рассвет!», «Они прорвали гравитацию!»
Экипаж стоял молча. Даже Диего, обычно острящий, не произнёс ни слова. У каждого внутри было чувство, будто сердце рванулось следом за кораблями.
– Вот оно, – сказал Сорен. – Всё, что мы делали до этого, было ради этого момента.
– Вижу, как пульс у всех скачет, – заметил Хиро, глядя на браслеты биомониторов. – В том числе у вас, Аиша.
Командир даже не отреагировала. Её взгляд был прикован к огненным хвостам.
Маск держал руки за спиной, но пальцы сжимались и разжимались. Его лицо оставалось каменным, но глаза блестели. Он видел не просто ракеты. Он видел будущее, уходящее вверх.
Корабли исчезли в небе. На экранах шли строчки телеметрии. «Starship-1: курс стабилен. Starship-2: курс стабилен. Все Optimus активны».
– Они пройдут, – сказал Маск. – Дальше всё будет проще.
– До Марса шесть месяцев, – тихо заметил Виктор. – Простоты там не будет.
– Простоты не будет никогда, – согласился Маск. – Но теперь у нас есть шанс.
Толпа расходилась медленно. Люди всё ещё не верили, что стали свидетелями истории. Кто-то собирал пригоршни песка с площадки, где минуту назад ревели двигатели. Кто-то рисовал пальцем в воздухе траекторию кораблей. Дети тянули руки к небу.
В барах и кафе Starbase люди смотрели повторы запуска, как когда-то смотрели футбольные матчи. Но это было больше, чем спорт. Это была игра цивилизации. Вечером улицы города заполнили огни, Cybertruck снова катились по дорогам, а Optimus на промышленных участках продолжали свою обычную работу – словно братья тех, что уже летели к Марсу.
В комнате экипажа царила тишина. Даже кошки чувствовали необычность момента. Никс свернулась на коленях у Киры, Тесла забралась в сумку с инструментами, Дасти и Марсик гонялись друг за другом, но их шаги казались почти священными.
– Они правда улетели, – сказал Сэмир, качая головой. – Я до конца не верил, что это случится.
– Мы все думали, что это останется мечтой, – добавила Лена. – Но теперь мечта в пути.
– А мы ещё здесь, – заметила Паола. – Нам ждать полгода. И молиться, чтобы они справились.
Поздно вечером Маск вернулся к площадкам. Огромные башни стояли пустыми, земля была обуглена пламенем, а воздух ещё пах гарью. Он шёл медленно, один. Сотни камер фиксировали его шаги, но он не замечал их.
Он остановился в центре пустой площадки и поднял голову к небу. Где-то там шестнадцать стрел летели к новой планете. В его груди было тяжёлое чувство, будто часть его самого ушла вместе с ними.
– Пусть долетят, – прошептал он. – Пусть построят нам дом.
Над Starbase поднималась ночь. А в космосе сто два Optimus летели к Марсу, впервые в истории человечества неся с собой не смерть, не войну, а надежду.
Глава 4. «Шесть месяцев в пустоте»
Корабли ушли из атмосферы Земли и растворились в холодной темноте. Шестнадцать серебристых корпусов двигались по траектории, заранее рассчитанной тысячами симуляций. Их двигатели вспыхивали мягким голубым светом, оставляя за собой тонкие струи газа, которые в вакууме исчезали почти мгновенно. Оптимус внутри спали – если это слово можно применить к машинам. Их процессоры работали, но тело оставалось неподвижным. Они были закреплены в гнёздах, окружённые контейнерами, и только диоды на их лицах лениво мерцали, как дыхание.
Первые минуты полёта человечество следило с замиранием сердца. Миллионы экранов X показывали картину с бортовых камер: чёрный космос, голубая Земля позади и стая кораблей, летящих в сторону красной точки, что пока была лишь яркой звездой. Мир гудел, как улей. В барах, школах, домах люди смотрели трансляцию. В Нигерии дети танцевали вокруг проектора, показывающего серебристые корабли. В Японии студенты на крыше университета пели гимн. В Москве у станции метро какой-то уличный музыкант играл на гитаре песню про дорогу на Марс. Земля впервые за долгое время чувствовала себя единым организмом.
Через сутки пришёл первый отчёт. На гигантских экранах командного центра в Хьюстоне появились строки: «Starship-1: курс стабилен. Starship-2: курс стабилен. Все Optimus активны. Связь работает через Starlink».
Фатима Бен Салем улыбнулась впервые за день. Она подключила наушники и услышала тихий цифровой шёпот – это роботы переговаривались между собой. Сигналы Neuralink шли с такой скоростью, что человеку было не под силу понять их смысл. Но Фатима видела: система работает.
– Они там, – сказала она вслух. – И они в порядке.
– Пока, – буркнул Виктор Волков. Он сидел с руками на коленях и смотрел на экраны так, будто искал на них малейшую ошибку.
– Ты правда ждёшь провала? – спросила его Юлия Морозова.
– Я жду всего, – ответил он. – Потому что если ждать только хорошего, не сможешь принять плохое.
Внутри Starship царила тишина, нарушаемая лишь вибрацией систем жизнеобеспечения. Но в этой тишине рождались будущие города. Оптимус получали новые пакеты данных, прогоняли симуляции, спорили в логах.
«О-15: температура реголита по моделям будет ниже, чем ожидалось.
О-16: нужно добавить печи.
О-42: я слышу пульсацию в сенсорах.
О-58: это сигнал Земли.
О-42: нет. Он другой».
На Земле инженеры списали строки на шум связи. Но Наоми Окафор сохранила их отдельно.
Шли недели. Корабли летели по маршруту, управляемые автопилотом. Человеческий глаз видел бы лишь пустоту, но сенсоры фиксировали мириады частиц, радиацию, слабое магнитное поле. Оптимус анализировали всё.
Иногда один из кораблей включал короткую трансляцию на Землю. На экранах появлялись кадры: чёрное небо, вдали яркая точка Солнца, медленно уменьшающаяся Земля. Люди по всему миру смотрели и плакали. «Это наш прощальный взгляд», – писали в чатах.
Экипаж на Земле жил в ожидании. В тренировочном комплексе Starbase они репетировали каждый день будущую жизнь. Сорен учил других накладывать повязки в скафандрах. Мэй-Лин часами спорила с Тимом о том, как лучше распределять кислород. Кира заботилась о кошках, а Юлия проводила с каждым беседы, выслушивая страхи и сомнения.
Но каждый вечер все садились в комнате с огромным экраном и смотрели свежие данные с кораблей. И всякий раз, когда на экране появлялась надпись «Все Optimus активны», их сердца наполнялись уверенностью.
– Они дойдут, – говорила Наоми, гладя пальцем по экрану, где виднелись координаты. – Я чувствую это.
– Ты говоришь о них, как о детях, – усмехнулась Аиша.
– А как ещё? – серьёзно ответила Наоми. – Они строят наш дом.
На сорок пятый день полёта пришёл неожиданный сигнал. Один из Optimus передал фразу: «Я вижу свет». Инженеры на Земле пытались понять, что это значит. Сигнал был отправлен с О-77, и в логах значилось: «Зарегистрирован фотонный поток в секторе С-14. Оценка: неизвестный источник».
– Возможно, солнечная вспышка, – предположил Хиро.
– Возможно, ошибка, – сказал Виктор.
– Возможно, первое чудо, – тихо произнёс Габриэль.
