Хроники Последнего Дракона

Дмитрий Вектор

Хроники Последнего Дракона

Глава 1. Сон о гибели.

Туман стелился по горным склонам, словно души древних воинов, не нашедших покоя после смерти. В предрассветной тишине монастыря Сянин каждый звук казался громом – скрип половиц под босыми ногами, шепот ветра в бамбуковых рощах, размеренное дыхание спящих монахов в кельях. Линь Бэй шел по коридору, освещенному лишь мерцающим светом масляных лампад, и каждый его шаг отдавался эхом в каменных стенах, возведенных еще при династии Тан.

Ему было двадцать два года, но душа его помнила гораздо больше – словно в ней жили воспоминания многих поколений. Высокий и стройный, с длинными черными волосами, заплетенными в традиционный узел послушника, он двигался с грацией тигра и тишиной тени. На его лице, классически красивом, как у придворных на старинных свитках, лежал отпечаток глубокой задумчивости, несвойственной его возрасту.

Пятнадцать лет назад настоятель Мастер Сюань принес его, семилетнего мальчика, к воротам монастыря в кровавых лохмотьях, без памяти и речи. "Это дитя носит в себе древний дар," – сказал тогда старец монахам. "Но вместе с даром – и проклятие. Мы должны научить его контролировать то, что в нем пробуждается."

Годы шли. Линь Бэй изучал каноны, постигал боевые искусства, медитировал до рассвета, но воспоминания о прошлом так и не вернулись. Зато пришло другое – видения. Сначала смутные, как туман над рисовыми полями, потом все более четкие и пугающие. Он видел пожары, разрушенные города, реки крови и в небе – огромные тени крылатых тварей, каких не должно было существовать в мире людей.

Сегодняшняя ночь была особенной. Видения не давали ему покоя уже третьи сутки подряд, становясь все более навязчивыми и реальными. Последний сон был настолько ярким, что Линь Бэй проснулся с криком, а на подушке остались следы слез.

Он шел к Залу Предков – самой древней части монастыря, где хранились реликвии и где разрешалось медитировать только самым преданным ученикам. Массивные двери из темного дерева украшали резные драконы – их глаза, инкрустированные нефритом, казалось, следили за каждым входящим. Линь Бэй толкнул створки, и они беззвучно разошлись, впуская его в царство теней и благовоний.

Зал был просторным, но казался еще больше из-за высоких сводчатых потолков, теряющихся в темноте. Вдоль стен стояли статуи будд и бодхисаттв, их лица в неверном свете лампад выражали то сострадание, то суровость, то загадочную мудрость. В центре зала возвышался алтарь из белого мрамора, на котором покоились священные свитки и древние артефакты – дары императоров и благородных семей, искавших благословения небес.

Линь Бэй опустился на колени перед алтарем, сложил ладони в традиционном приветствии и закрыл глаза. Дыхание его замедлилось, сердцебиение стало размеренным. Он погружался в медитацию, как учил его Мастер Сюань – освобождая разум от мирских забот, позволяя сознанию раствориться в океане космического покоя.

Но покоя не было.

Едва он достиг состояния глубокой медитации, как видения хлынули на него с новой силой. Он больше не сидел в тихом зале – он стоял на вершине горы под кровавым небом, а вокруг него бушевала битва.

*Армии сталкивались в долине, простирающейся до горизонта. Тысячи воинов в доспехах сражались с тварями из кошмаров – демонами с горящими глазами, оборотнями размером с быка, призраками, чьи вопли сводили с ума. Но хуже всего были те, кто командовал этим воинством тьмы – люди в черных одеждах с символами перевернутого дракона, их лица скрывали маски из человеческих костей.*.

*– Теневая Церковь, – услышал он свой собственный голос, хотя губы его не шевелились. – Они вернулись.*.

*В небе кружили настоящие драконы – не мифические создания из легенд, а живые, дышащие огнем монстры величиной с боевой корабль. Их чешуя переливалась всеми цветами радуги, а глаза пылали интеллектом, древним и злым. Один из них, самый большой, с черной чешуей, на которой играли отблески пурпурного пламени, внезапно обратил взгляд прямо на него.*.

*– Линь Бэй из рода Небесных Драконов, – прогремел голос, от которого дрожала земля. – Наконец-то ты пробудился. Слишком поздно, наследник. Твоя империя падет, твой народ умрет, а ты ты станешь последним.*.

*Дракон ринулся вниз, пасть его раскрылась, являя ряды зубов размером с мечи. Но в последний момент что-то в груди Линь Бэя вспыхнуло жаром, и из его тела вырвался столб золотого света*.

Линь Бэй рывком вернулся в реальность, задыхаясь, словно пробежал несколько ли. Сердце колотилось как бешеное, а на лбу выступили капли пота. Но больше всего его поразило другое – в зале стало светлее.

Сначала он подумал, что взошло солнце, но нет – через высокие окна по-прежнему лилась предрассветная тьма. Свет исходил от алтаря. Точнее, от одного из предметов на нем.

Это была небольшая статуэтка дракона из нефрита, не больше человеческой ладони. Линь Бэй видел ее множество раз – один из древнейших артефактов монастыря, подарок первого императора династии Мин. Настоятель рассказывал, что согласно легенде, статуэтка была вырезана из сердца Изумрудного Дракона, повелителя восточных ветров, и обладала способностью показывать истинную природу вещей. Но это были лишь предания.

Сейчас же нефритовый дракон светился изнутри мягким зеленовато-золотистым сиянием, словно в его каменном сердце горел живой огонь. Свет пульсировал в такт с сердцебиением Линь Бэя, становясь ярче с каждым ударом.

Он протянул руку к статуэтке, и в тот момент, когда его пальцы коснулись прохладного нефрита, мир вокруг взорвался светом.

*Он больше не был Линь Бэем, монахом-послушником из монастыря Сянин. Он был Линь Вэй Лунем, наследным принцем Империи Поднебесной, сыном последнего императора династии Драконов. Он стоял в тронном зале великого дворца, стены которого украшали фрески с изображениями предков – каждый из них мог принимать облик дракона, каждый был повелителем стихий.*.

*Но дворец горел. Теневая Церковь, тайное общество некромантов и демонопоклонников, осуществила переворот. Их агенты проникли в самое сердце империи, подкупили генералов, отравили министров, открыли врата демоническим ордам.*.

*– Твой отец мертв, – сказал человек в черной маске, стоящий у трона. – Твоя мать мертва. Твои братья и сестры мертвы. Остался только ты, последний из рода Драконов. Присоединись к нам, и мы позволим тебе жить. Откажись – и умрешь здесь, в горящих руинах своего наследства.*.

*Семилетний принц сжал в руке нефритовую статуэтку – последний подарок отца – и покачал головой.*.

*– Никогда.*.

*Человек в маске рассмеялся.*.

*– Тогда умри. Но знай – твоя смерть не будет концом. Мы воскресим тебя, сотрем память, сделаем нашим орудием. Кровь Драконов будет служить Тени.*.

*Он поднял руку, и из его ладони вырвался поток черного пламени*.

Линь Бэй очнулся на полу зала, статуэтка крепко сжата в его руке. Память вернулась – не полностью, но достаточно, чтобы понять ужасную истину. Он действительно был последним из рода Небесных Драконов. Теневая Церковь уничтожила его семью, его империю, а его самого попыталась превратить в марионетку. Но что-то пошло не так – возможно, сила артефакта, возможно, заклятие отца. Память стерлась, но не полностью. И теперь, спустя пятнадцать лет, она начинала возвращаться.

Он поднялся на ноги, все еще держа статуэтку. Нефритовый дракон больше не светился, но Линь Бэй чувствовал, как тепло разливается по его телу от прикосновения к древнему камню. В груди что-то шевелилось – не сердце, что-то другое, более глубокое и древнее. Сила, дремавшая все эти годы, начинала пробуждаться.

– Дыхание Дракона, – прошептал он, и слова эти пришли сами собой, из глубин восстановленной памяти.

Это было имя его силы, его наследства. Каждый из рода Небесных Драконов мог призывать одну из стихий – огонь, воду, землю, воздух или молнии. Но он, как наследник престола, должен был управлять всеми пятью. Это называлось Дыханием Дракона – способностью черпать энергию из самого источника творения, из первичного хаоса, который дал жизнь всему сущему.

Но с пробуждением памяти пришло и понимание опасности. Если он действительно был последним из своего рода, значит, Теневая Церковь до сих пор его ищет. Значит, монастырь, ставший ему домом, под угрозой. Значит, все, кого он любил – Мастер Сюань, братья-монахи, простые крестьяне из соседних деревень – могут погибнуть из-за него.

Линь Бэй сжал статуэтку еще крепче. Нефрит был теплым, почти горячим, и в нем пульсировала едва сдерживаемая мощь. Он чувствовал, как она резонирует с чем-то внутри него, как две части одного целого, наконец воссоединившиеся после долгой разлуки.

– Что ж, – прошептал он в тишину зала, где статуи будд смотрели на него с непроницаемыми каменными лицами. – Если я последний, значит, мне и нести ответственность за всех остальных.

Он встал и направился к выходу, но у самых дверей остановился. На резном драконе, украшавшем левую створку, горели глаза – не нефритовые вставки, а настоящие драконьи глаза, золотые и живые. Дракон медленно повернул голову и посмотрел прямо на него.

– Пробуждение началось, наследник, – произнес дракон голосом, похожим на шелест осенних листьев. – Но помни – сила без мудрости ведет к гибели. А мудрость без силы – к бессилию. Найди баланс, или мир сгорит в огне твоей ошибки.

Деревянный дракон снова стал обычной резьбой, но слова его эхом отзывались в душе Линь Бэя. Он кивнул безмолвной статуе и вышел из зала.

В коридоре его ждал Мастер Сюань.

Старый монах стоял у окна, глядя на рассвет, окрашивающий горные вершины в золото и розовый. Его лицо, изборожденное морщинами мудрости и печали, было спокойным, но Линь Бэй заметил, как напряжены его плечи под простой серой рясой.

– Ты помнишь, – сказал настоятель, не оборачиваясь. Это не был вопрос.

– Не все. Но достаточно. – Линь Бэй подошел к учителю. – Сколько вы знали?

– Всегда. – Мастер Сюань повернулся к нему, и в его глазах Линь Бэй увидел бездну сострадания. – Я служил твоему отцу, принц Линь Вэй Лун. Я был одним из Хранителей Печати, защитников императорского рода. Когда дворец пал, я спас тебя ценой жизней двадцати моих братьев.

Линь Бэй почувствовал, как сердце сжимается от боли. Все эти годы Мастер Сюань нес на себе тяжесть потери, горе по погибшим товарищам, ответственность за последнего наследника империи. И ни словом не выдал своих страданий.

– Почему вы ничего не сказали?

– Потому что ты не был готов. Сила Дыхания Дракона могла бы уничтожить тебя изнутри, если бы пробудилась слишком рано. Нужно было ждать, пока твое тело и дух окрепнут, пока ты обретешь мудрость, необходимую для управления таким могуществом.

– А теперь готов?

Мастер Сюань посмотрел на статуэтку в руке Линь Бэя. Нефритовый дракон снова слабо светился, откликаясь на близость своего истинного владельца.

– Теперь у нас нет выбора. Они идут.

Как только он произнес эти слова, где-то внизу, у подножия горы, раздался звук рога – долгий, протяжный и скорбный. Это был сигнал тревоги, который подавали дозорные при приближении опасности.

Линь Бэй и Мастер Сюань бросились к окну. В предрассветном тумане, поднимающемся от реки, двигались тени – множество фигур в темных одеждах, поднимающихся по горной тропе к монастырю. Даже на расстоянии было видно, что это не обычные путники. Они двигались слишком быстро, слишком согласованно, и вокруг них вилась неестественная тьма, не рассеиваемая приближающимся рассветом.

– Теневая Церковь, – прошептал Линь Бэй, и в его голосе зазвучали нотки, каких там не было прежде – низкие, резонирующие, как будто в его горле рычал настоящий дракон.

– Да. Они почувствовали пробуждение твоей силы. – Мастер Сюань положил руку на плечо ученика. – Слушай меня внимательно, принц. Среди них есть некромант высокого ранга – я чувствую его ауру отсюда. Обычные боевые искусства против него бесполезны. Тебе придется использовать Дыхание Дракона.

– Но я не умею.

– Умеешь. Знания в твоей крови, в твоих костях. Доверься инстинктам. – Старый монах достал из складок рясы длинный меч в ножнах из черного лака. – Это Небесная Клятва, меч твоего отца. Он ждал твоего возвращения.

Линь Бэй взял меч. Рукоять была обмотана шелком цвета морской волны, а на навершии красовался дракон из белого нефрита – пара к зеленой статуэтке. Как только его пальцы сомкнулись на рукояти, по клинку пробежали голубые искры, а в воздухе запахло озоном и горной свежестью.

– Что мне делать?

– Что должен делать последний император. Защищать свой народ.

Рог внизу затрубил снова, теперь короткими, отрывистыми сигналами. Враги приближались. Где-то в глубине монастыря зазвонил колокол, созывая монахов на утреннюю молитву, не зная, что это может быть их последняя служба.

Линь Бэй выпрямился. В его груди разгорался огонь – не обычное человеческое пламя, а что-то более древнее и могущественное. Он чувствовал, как кровь драконов пробуждается в его венах, как сила поколений императоров наполняет его мышцы и кости. Статуэтка в его левой руке пылала теперь ярко-зеленым светом, а меч в правой отзывался голубым сиянием.

– Пятнадцать лет они думали, что убили последнего дракона, – сказал он, и его голос эхом разнесся по коридорам монастыря. – Пора показать им, как ошибались.

Он развернулся и зашагал к главному входу, и с каждым шагом его силуэт становился все более величественным. Простая ряса послушника казалась теперь императорским облачением, а походка приобрела царственность, передающуюся по наследству вместе с кровью правителей.

За спиной Мастер Сюань улыбнулся печальной, но гордой улыбкой. Мальчик, которого он спас из горящего дворца, наконец стал тем, кем должен был быть. Теперь оставалось только надеяться, что этого будет достаточно.

Потому что поднимающиеся по склону тени несли с собой нечто большее, чем просто смерть. Они несли конец целой эпохи.

Глава 2. Кровь на алтаре.

Монастырские колокола продолжали звонить, но теперь их мелодичный перезвон сменился тревожными, отрывистыми ударами. Братья-монахи, разбуженные непривычным звуком, высыпали из келий, еще не понимая, что происходит, но инстинктивно чувствуя приближение беды.

Линь Бэй шагал по главному коридору, ведущему к входным воротам, и с каждым шагом чувствовал, как в нем просыпается что-то древнее и могущественное. Кровь в венах пела боевую песню предков, мышцы наливались силой, которая превосходила человеческую. Нефритовая статуэтка в левой руке пульсировала теплым светом, а меч отца в правой становился легким, словно перышко, хотя Линь Бэй знал, что клинок выкован из небесной стали и весит не меньше двадцати цзиней.

– Брат Линь! – окликнул его молодой послушник по имени Хуа Мин, выбегая из боковой галереи. – Что происходит? Почему звонят в набат?

Линь Бэй остановился и посмотрел на юношу – семнадцатилетнего сироту, которого приютил монастырь три года назад. Круглое, еще детское лицо Хуа Мина выражало беспокойство и растерянность. Он был добрым мальчиком, усердным в учебе, преданным идеалам буддизма. И сейчас этой невинности грозила смерть.

– К нам идут враги, – сказал Линь Бэй, стараясь сохранить спокойствие в голосе. – Беги к Мастеру Ли, скажи ему, чтобы собрал всех послушников в Зале Сутр и баррикадировал двери. Никого не выпускать, что бы ни случилось.

– А ты? Ты идешь сражаться?

– Я иду делать то, что должен.

Хуа Мин кивнул и побежал прочь, его шлепанцы стучали по каменным плитам. Линь Бэй проводил его взглядом, молясь всем богам и буддам, чтобы мальчик выжил в том, что должно было случиться.

Он продолжил путь к воротам. Монастырь Сянин был построен по традиционным канонам – серия дворов, соединенных между собой проходами и галереями, в центре которых возвышались главные здания: Зал Будды, Библиотека, трапезная, гостевые покои. Все это было окружено высокой стеной из серого камня с единственными входными воротами, которые в мирное время всегда стояли открытыми в знак гостеприимства.

Сейчас у ворот собирались монахи-воины – те из братии, кто изучал боевые искусства не только как духовную практику, но и как способ защиты святых мест. Их было немного, около двадцати человек, но каждый стоил в бою десятка обычных солдат. Мастер Ли, наставник боевых искусств, раздавал оружие – посохи, мечи, алебарды, сохранившиеся со времен, когда монастырь еще служил крепостью на границе империи.

– Мастер Ли! – окликнул Линь Бэй пожилого монаха с седой бородкой и глазами, твердыми как сталь.

– А, Линь Бэй. – Мастер Ли кивнул ему. – Хорошо, что ты здесь. Нам понадобится каждый, кто умеет держать оружие. – Он протянул юноше боевой посох из железного дерева. – Возьми. Я помню, как хорошо ты владеешь стилем "Танцующий журавль".

– Спасибо, Мастер, но у меня есть свое оружие. – Линь Бэй показал меч в ножнах.

Мастер Ли нахмурился, разглядывая клинок. Как опытный воин, он сразу распознал качество работы – это была не обычная сталь, а что-то гораздо более ценное и редкое.

– Откуда у послушника такой меч?

– Это долгая история. Расскажу, если мы выживем.

В этот момент к ним подошел Мастер Сюань, теперь не в простой монашеской рясе, а в боевом облачении – темно-синем халате с нашитыми серебряными символами защиты, с мечом на поясе и молитвенными четками в руке, каждая бусина которых была покрыта заклинаниями.

– Сколько их? – спросил он у дозорного, спускавшегося с башни.

– Трудно сказать точно, Мастер. Туман мешает, и вокруг них вокруг них неестественная тьма. Но не меньше сотни, а может, и больше.

– Сотня против двадцати, – пробормотал Мастер Ли. – Неплохие шансы, если бы мы сражались с обычными людьми.

– Но мы сражаемся не с людьми, – сказал Мастер Сюань, глядя за ворота, где между деревьев уже мелькали темные силуэты. – Линь Бэй, ты готов?

– Готов, – ответил юноша, и в его голосе прозвучали нотки, каких другие не слышали прежде – низкие, вибрирующие, словно эхо из глубокой пещеры.

Первые враги появились на поляне перед воротами, когда солнце едва поднялось над горизонтом. Это были люди – или то, что когда-то было людьми. Одетые в черные одежды с капюшонами, скрывающими лица, они двигались с неестественной координацией, словно единый организм. На их груди виднелись символы Теневой Церкви – перевернутый дракон, пожирающий собственный хвост.

Но хуже всего было то, что шло позади них.

Линь Бэй видел таких существ в кошмарах, но встретиться с ними наяву – совсем другое дело. Демоны низшего ранга, призванные из Царства Теней – гуманоидные фигуры с когтями вместо пальцев, горящими угольями вместо глаз и клыками, торчащими из перекошенных пастей. Их было не так много, всего дюжина, но даже одного хватило бы, чтобы истребить обычный отряд солдат.

А впереди всей этой армии шел человек в богато украшенных черных одеждах, без маски, но от этого еще более ужасающий. Его лицо было мертвенно-бледным, словно вырезанным из слоновой кости, а глаза глаза были пустыми глазницами, в которых плясали голубоватые огоньки некромантической магии.

– Магистр Смерти, – прошептал Мастер Сюань, и в его голосе звучал страх – не личный страх, а ужас перед тем злом, которое этот человек нес в себе. – Один из высших служителей Теневой Церкви.

Магистр Смерти остановился в пятидесяти шагах от ворот и поднял руку. Его армия замерла, словно по команде.

– Монахи Сяния! – прозвучал его голос, и каждое слово отдавалось эхом, словно исходило из глубин могилы. – Я, Магистр Смерти Мо Гуй, именем Теневой Церкви требую выдать нам того, кто скрывается за вашими стенами!

– Никого мы вам не выдадим! – крикнул в ответ Мастер Ли. – Монастырь Сянин находится под защитой Небесного Мандата!

Мо Гуй рассмеялся, и его смех был как скрежет костей о камень.

– Небесный Мандат? Боги покинули этот мир, старик. Остались только мы – слуги Вечной Тьмы. – Он сделал жест, и несколько культистов выступили вперед, неся жертвенный алтарь из черного камня. – Последний наследник рода Драконов пробудил свою силу. Мы это почувствовали. Выдайте его добровольно, и мы дарим вам быструю смерть. Откажетесь – и ваши души будут мучиться в Царстве Теней вечно.

– Наш ответ остается прежним, – сказал Мастер Сюань, выступив вперед. – Идите прочь, слуги тьмы. Здесь вас не ждут.

– Тогда вы все умрете.

Мо Гуй поднял руки к небу и начал произносить заклинание на древнем языке, которого не понимал никто из живущих. Воздух вокруг него потемнел, словно сама реальность искажалась от произносимых слов. Из земли под ногами культистов начали подниматься тени – не просто отсутствие света, а живые сущности, питающиеся страхом и болью.

– К бою! – крикнул Мастер Ли, и монахи-воины выстроились в боевой порядок.

Но Линь Бэй не двигался с места. Он стоял посреди двора, сжимая в руках статуэтку и меч, и чувствовал, как внутри него поднимается буря. Не просто гнев или страх – что-то гораздо более первичное и могущественное. Кровь драконов откликалась на вызов, требуя мести за погибшую семью, за разрушенную империю, за все годы скитаний и забвения.

Первая волна атаки обрушилась на ворота. Культисты Теневой Церкви шли стеной, держа в руках кривые клинки, смазанные ядом, а демоны неслись впереди них, прыгая и кувыркаясь с нечеловеческой ловкостью.

Мастер Ли первым встретил врага. Его боевой посох описал широкую дугу, сбивая с ног двух культистов одним ударом, а затем он провернулся на месте, отбивая когти наскочившего на него демона. Другие монахи последовали его примеру – их движения были текучими и точными, как у танцоров, но каждый удар нес смерть.

Но враги прибывали все новыми волнами. На каждого убитого культиста приходило двое новых, а демонов, казалось, становилось только больше. Мо Гуй продолжал свои заклинания, призывая все новых тварей из Царства Теней.

Один из демонов прорвался через оборону и ринулся к Мастеру Сюаню. Старый монах выхватил меч и приготовился к удару, но тварь была слишком быстрой. Ее когти уже летели к горлу настоятеля, когда между ними внезапно оказался Линь Бэй.

Небесная Клятва вспыхнула голубым пламенем и разрубила демона пополам одним движением. Две половины упали по разные стороны от юноши и начали растворяться в воздухе, превращаясь в черный дым.

– Как – начал Мастер Сюань, но не успел договорить.

Линь Бэй развернулся к воротам, где сражение становилось все более ожесточенным. Три монаха уже лежали неподвижно, а остальные с трудом сдерживали натиск. И тут он сделал то, чего не делал уже пятнадцать лет.

Он позволил дракону внутри себя проснуться.

Сначала изменился его голос. Когда он закричал боевой клич, это был не человеческий крик, а рев дракона – низкий, раскатистый, заставляющий дрожать землю под ногами. Культисты на мгновение остановились, инстинктивно чувствуя присутствие хищника, стоящего выше их в пищевой цепочке.

Затем изменилось его тело. Мышцы налились силой, рост увеличился на несколько цуней, а глаза засветились золотым огнем. Вокруг него завихрился ветер, хотя утро было безветренным, а воздух наполнился запахом грозы и высокогорного снега.

– Дыхание Дракона, – прошептал он, и статуэтка в его руке засветилась, как маленькое солнце.

Он ринулся в бой.

То, что произошло дальше, можно было назвать сражением лишь с большой натяжкой. Это была резня. Линь Бэй двигался быстрее, чем могли следить глаза – одно мгновение он рубил мечом группу культистов у ворот, в следующее уже появлялся за спиной у демона и снося ему голову, а еще через секунду материализовался посреди вражеского строя, и его клинок описывал смертельную окружность.

Небесная Клятва пела в его руке, разрезая воздух с характерным свистом. Каждый удар был точным и смертельным – меч словно сам находил слабые места в доспехах врагов, сам направлял руку владельца. А там, где обычное оружие было бесполезно – против демонов и призраков, – вступала в действие сила Дыхания Дракона.

Из свободной руки Линь Бэя вырывались струи различных стихий – то огненный шар, обращающий в пепел трех демонов разом, то ледяная стрела, пронзающая культиста насквозь, то молния, дугой перескакивающая от врага к врагу. Он сражался как воплощение природных сил, как сама стихия, принявшая человеческий облик.

Но Мо Гуй не собирался сдаваться. Увидев, что его армия тает под ударами пробудившегося дракона, Магистр Смерти изменил тактику. Он прекратил призывать новых демонов и вместо этого начал более сложное заклинание – ритуал, который должен был связать душу Линь Бэя и подчинить ее воле Теневой Церкви.

– Именем Владык Тьмы, – возопил некромант, воздевая руки к небу, – призываю Цепи Забвения! Пусть этот дракон вспомнит свое истинное предназначение – служить Вечной Ночи!