Свет над тьмой

Камилла первой отступила, резко разворачиваясь. Пятки каблуков застучали по мрамору пола.

– Тирания – не мой стиль, – бросила она через плечо. – Но, видимо, твой.

– Не перепутай, детка, – его голос догнал её сзади, низкий, обволакивающий, – это не тирания. Это контроль. И он тебе ещё понравится.

Камилла остановилась на секунду, но не обернулась. Она знала: если встретит его взгляд снова, то потеряет часть себя.

Через десять минут машина уже ждала её у парадного входа. Она села в салон, сжала руки на коленях и приказала водителю ехать в ателье.

День поглотил её целиком.

Ателье Камиллы всегда напоминало маленький хаос, управляемый лишь её рукой. Ткани были разложены повсюду: атлас цвета шампанского, чёрный бархат, серебристый шёлк. На столах – эскизы, карандаши, ножницы. Телефон разрывался от звонков: клиенты, поставщики, новые заказы.

– Камилла, этот корсет не садится по линии талии! – закричала помощница, выбегая с манекеном.

– Перенеси вытачку на два сантиметра выше, – коротко ответила она, даже не поднимая глаз от нового эскиза.

Другая девушка подбежала с планшетом:

– У нас новая клиентка, хочет платье за три дня!

Камилла вздохнула, протёрла переносицу.

– Пусть подписывает контракт на срочный заказ. И удвой цену.

Слово за словом, шаг за шагом, она снова находила себя в работе. Здесь не было Антонио, его тяжёлого взгляда, его давления. Здесь был её мир – созданный ею самой. Мир, где она диктовала правила.

Но, как ни пыталась, его образ не уходил. Каждый раз, когда она наклонялась к ткани, в голове всплывал его голос: «Ты больше не выйдешь без охраны». И от этого внутри поднималась злость, превращавшаяся в энергию.

К вечеру, когда последние клиенты ушли, а мастерская стихла, Камилла наконец позволила себе сесть. Она сняла туфли, провела рукой по волосам и взглянула в окно. Небо над Чикаго темнело, и город зажигал огни.

«Контроль?» – горько усмехнулась она про себя. – «Посмотрим, Антонио Рицци, кто кого контролирует».

Дом Варкoв погрузился в привычный вечерний ритм. В камине в гостиной играло пламя, за большим столом сервировали ужин. Воздух пах мясом на гриле и дорогим вином.

Камилла вернулась поздно – усталая, но всё равно собранная. Она сбросила пиджак на спинку стула и привычным движением пригладила волосы. Белла встретила её улыбкой, светлой и искренней.

– Ты как? – спросила она тихо, коснувшись её руки.

– Жива, – коротко ответила Камилла, стараясь не выдать усталость.

Энцо сидел во главе стола. Его лицо было, как всегда, каменным, но взгляд задержался на ней дольше обычного. Он дождался, пока все расселись, и только потом заговорил.

– У нас новости, – произнёс он низко. – В Чикаго назревают проблемы. Омера не отступает.

Тишина упала сразу. Камилла почувствовала, как холод пробежал по коже.

Энцо сделал глоток вина и продолжил:

– Мы с Риккардо приняли решение. Антонио и его люди берут на себя контроль за безопасностью.

Камилла подняла глаза, и сердце ухнуло вниз.

– Простите, что?

Энцо смотрел прямо на неё.

– С сегодняшнего дня ты не выйдешь из дома без охраны. И не только Белла. Ты тоже.

– Нет, – резко выдохнула Камилла. – Это смешно. Я не ребёнок, чтобы за мной таскали вооружённых нянек!

Антонио, сидевший напротив, ухмыльнулся. Его глаза сверкнули тем самым опасным огнём.

– Никто и не говорил, что ты ребёнок. Но игрушкой для «Омеры» ты тоже не станешь.

Камилла резко встала из-за стола, стул скрипнул по полу.

– Ты не имеешь права решать за меня!

Энцо поднял ладонь – спокойно, но твёрдо.

– Это не обсуждается, Камилла. Угроза реальна. И я не позволю, чтобы ты оказалась в их руках.

– Я справлюсь сама! – выпалила она. – У меня работа, встречи, клиенты. Я не собираюсь спрашивать разрешения у Антонио, куда мне идти!

Антонио тоже поднялся, его тень легла на неё. Он подошёл ближе, наклонился к её уху, и голос его прозвучал низко, как рык.

– Ошибаешься, красавица. Теперь ты будешь спрашивать. У меня. Каждый раз.

Её дыхание сбилось. Его слова были не просто угрозой – они обволакивали, давили, будто он вживил в её кожу свои правила.

– Тебе это нравится, да? – процедила Камилла. – Давить. Командовать.

Антонио усмехнулся и, глядя прямо в её глаза, сказал:

– Мне нравится, когда никто не трогает тех, кого я охраняю. А если для этого придётся держать тебя на коротком поводке – я сделаю это.

Белла тихо ахнула, прикрыв рот рукой. Даже Энцо чуть напрягся, но не вмешался. Он лишь наблюдал, как между ними вспыхивает пожар.

Камилла дрожала от злости. Но её злость смешивалась с чем-то другим – с опасным, жгучим ощущением, которое рождал его взгляд.

Она шагнула ближе, почти уткнулась в его грудь.

– Поводок? Попробуй надеть. Я перегрызу его к чёрту.

Антонио улыбнулся уголком губ.

– Вот и посмотрим, кто кого перегрызёт.

Тишина стала такой густой, что её можно было резать ножом.

Энцо наконец вмешался:

– Хватит. Решение принято.

Камилла резко развернулась и пошла к двери. Её каблуки громко стучали по полу, словно удары сердца.

Антонио смотрел ей вслед, и в его глазах горело что-то дикое. Не просто ярость. Не просто азарт. Это была смесь, которая могла уничтожить или… подарить то, чего он сам боялся больше всего.

Он поднял бокал и тихо пробормотал себе под нос:

– Она ещё не понимает. Но эта война – не только с «Омерой». Это война между нами.

Глава 6

Утро выдалось тихим. Слишком тихим для дома Варкoв. Камилла открыла глаза ещё до рассвета. Взгляд скользнул к окну – серое небо только начинало окрашиваться мягкими полосами света. Она почти не спала: мысли вертелись всю ночь, и каждая сводилась к одному – Антонио. Его появление в доме стало для неё вызовом, и всё внутри протестовало.

Она знала, что если пересечётся с ним утром, он снова уцепится за её дерзость. А сил на новые стычки у неё не было. Поэтому Камилла тихо поднялась, на цыпочках прошла в ванную, оделась и собрала волосы в тугой хвост. Чёрный плащ лёг на плечи, в руке – портфель с документами для ателье.

Её шаги звучали почти бесшумно, когда она спускалась по лестнице. На секунду сердце сжалось – а вдруг он уже внизу? Вдруг сидит за столом, скрестив руки на груди, и ждёт её? Но кухня оказалась пуста. В доме пахло только свежим хлебом – повара уже начали готовить завтрак. Камилла облегчённо выдохнула и почти бегом выскользнула наружу.

Сегодня он меня не остановит, – подумала она, усаживаясь в машину.

Город уже шумел, когда Камилла вошла в своё ателье. Здесь всё было другим миром – её миром. Не мафия, не кровь, не угрозы. Шёлк, бархат, мерки и иглы. Девушки-дизайнеры метались между манекенами, шуршали бумаги заказов, кто-то спорил по поводу оттенка ткани.

– Камилла! – крикнула секретарь, выбегая навстречу. – У нас перенос встречи с госпожой Салазар, она хочет новый эскиз до вечера.

– Пусть ждёт, – спокойно сказала Камилла, снимая перчатки. – Если ей нужен шедевр, пусть даст мне время.

Она разложила на столе наброски, провела пальцами по линиям карандаша. Это было то, что возвращало ей дыхание. Здесь она командовала, и здесь никто не мог сказать ей, что делать.

Три часа прошли, как один миг: звонки, правки, примерки. Камилла ловила каждый штрих, каждое движение ткани. Она умела держать мир под контролем, пока он состоял из иголок и нитей.

После обеда она позволила себе передышку – проехалась по бутикам. Мир моды был её стихией: не просто покупать, а наблюдать, оценивать, учиться. Камилла шла между витрин легко, и мужчины провожали её взглядами. Но она не обращала внимания. Внутри всё ещё гудела злость – не на них, а на Антонио.

Ему показалось бы, что я наряжаюсь ради него. Как будто он имеет значение, – с раздражением подумала она, примеряя лёгкое платье.

Она купила несколько вещей, быстро оформила покупки и вернулась к делам.

В это же время на другой стороне города кипела другая жизнь. Энцо и Антонио ехали вместе, их машины сопровождала охрана.

Первая точка – подпольный бар, где «Омера» могла держать связных. Антонио вошёл туда первым. Его шаги были тяжёлыми, в глазах – ярость. Люди, завидев его и Варка, сразу опустили головы.

– Мы служим Варку, – проговорил хозяин бара, заикаясь. – Мы не имеем к «Омере» отношения.

Антонио схватил его за воротник и швырнул к стене.

– Ты говоришь слишком быстро. А я не люблю, когда мне врут.

Энцо стоял рядом, молча, наблюдая. Его присутствие было не менее устрашающим. Но именно Антонио играл роль бури: он переворачивал столы, крушил стулья, заставлял людей дрожать.

– Они трусы, – бросил он, выходя обратно к машине. – Эти будут лизать сапоги любому, кто сильнее.

Вторая точка – склад. Та же картина: опущенные головы, присяга Энцо. Ни одного прямого следа «Омеры».

Антонио сжал кулаки.

– Чёрт, да где они?! Я разнесу этот город, пока не достану этих крыс.

Энцо кивнул холодно:

– Мы достанем. Но не в ярости. В расчёте.

Антонио только усмехнулся, но глаза горели так, будто он жаждал крови уже сегодня.

Камилла вернулась домой ближе к вечеру. В доме было тихо, но внутри её ждало новое известие.

Едва она успела снять пальто, телефон зазвонил. На экране – знакомое имя: Анна.

– Камилла! – голос подруги звенел от радости. – Ты где пропала? Мы с института толком не виделись, а ты всё работаешь и работаешь! Хватит! Сегодня вечером ты идёшь со мной в клуб. И точка.

– Анна, – устало улыбнулась Камилла, – я не уверена, что это хорошая идея.

– Отличная идея, – перебила подруга. – Ты должна выдохнуть, развеяться. Если не придёшь – я сама приеду и вытащу тебя за руку.

Камилла закрыла глаза. Её тянуло отказаться, но внутри взыграло упрямство. Почему я должна прятаться? Из-за того, что в доме поселился этот Рицци? Пусть попробует остановить меня.

– Ладно, – сказала она. – Но только сегодня.

– Вот и умница! Я пришлю машину за тобой к девяти.

Камилла бросила телефон на диван, прошлась по комнате. Внутри бурлило странное чувство – смесь предвкушения и вызова. Она знала, что если Антонио узнает, будет скандал. Но именно это и подталкивало её пойти.

Хватит позволять кому-то диктовать мою жизнь.

Клуб взрывался музыкой, свет мигал так, что глаза слепило. Камилла с Анной смеялись, кружась на танцполе, позволив себе забыть о фамилии, крови, страхах. Здесь всё было иначе: свобода, огни, чужие лица.

– Давай ещё! – крикнула Анна, перекрывая грохот. – Сегодня только для нас!

Камилла подняла руки, позволив музыке вести её тело. На секунду всё исчезло – войны, мужчины, их правила. Только ритм.

Но это «только для нас» закончилось резко.

На улице, у входа, машины заглохли, будто сами почувствовали чужую энергию. Антонио Рицци вышел из чёрного внедорожника, закатанные рукава, взгляд хищника. Толпа будто сама отступила в стороны.

Он увидел её. Камилла. Смех застыл у неё на губах, когда их взгляды встретились.

– Нет, – прошептала она Анне, – только не он.

Поздно.

Антонио вошёл внутрь, шаги тяжёлые, не спеша. Танцпол дрожал от музыки, но люди расступались перед ним, как перед бурей. Он схватил Камиллу за руку так резко, что та не успела даже возмутиться.

– Ты что себе позволяешь?! – она дёрнулась.

– Молчи, – прорычал он. Его глаза полыхали. – Развлекаться решила, да? Пока в городе кровь течёт?

– Отпусти! – её голос сорвался.

Он не слушал. Вытащил её из клуба, сквозь толпу, будто никто и не думал остановить его. Люди лишь переглядывались, не смея вмешаться.

На улице было прохладнее, но воздух не облегчал.Антонио прижал её к стене так резко, что штукатурка тихо хрустнула за спиной Камиллы. Его ладонь сжала её запястье, другая упёрлась в стену рядом с её лицом, отрезая путь к бегству. Взгляд – тёмный, дерзкий, в нём не было ни капли сомнения.

– Ты слишком много болтаешь, девочка, – прошипел он, наклоняясь так близко, что его дыхание обжигало её щёку. – А я привык затыкать таких, как ты.

Камилла усмехнулась. Это был не испуг – вызов. Уголок её губ дернулся вверх, глаза вспыхнули холодным огнём.

– Ошибся дверью, Рицци, – произнесла она тихо, почти шёпотом. – Я не из тех, кого можно заткнуть.

Одним резким движением она развернула кисть, выскользнув из его хватки, будто её кожа была ртутью. В то же мгновение её пальцы скользнули к его поясу.

Щёлк.

Металл блеснул в её руке. Она подняла пистолет, нацелив прямо ему в грудь.

Антонио замер. На миг воздух между ними будто сгустился до камня. Но он не сделал ни шага назад, лишь смотрел – с прищуром, с дьявольским азартом.

Камилла прижала палец к спусковому крючку. Её улыбка была слишком спокойной, слишком опасной.

– Ещё раз подойдёшь ко мне так близко, Рицци, – её голос звенел, как клинок, – и я выстрелю.

Тишина ударила сильнее, чем любой звук. Он смотрел на неё. Она – на него. Между ними не было страха, только напряжение, готовое взорваться.

И вдруг его губы дёрнулись в кривой усмешке. В глазах – не ярость, не злость. Азарт. Чистый, голодный азарт.

– Серьёзно? – его голос был хриплым, низким. – Думаешь, успеешь нажать раньше, чем я заберу у тебя эту игрушку?

Она склонила голову чуть вбок, держа его на мушке.

– Попробуй, – её слова прозвучали почти ласково. – Тебе понравится, чем это закончится.

Антонио выдохнул коротко, почти со смехом. Его взгляд прожигал её насквозь.

Щёлк – и в следующий миг оружие уже было у него в руке. Он выбил его легко, так, будто отбирал игрушку. Камилла зашипела, но не успела моргнуть, как его тело навалилось ближе.

Его ладонь скользнула по её талии, сжала так крепко, что дыхание сбилось. Она дернулась, но он приковал её к стене своим весом.

– Ты играешь с огнём, – прорычал он, наклоняясь к её шее. Его губы почти касались кожи, и у Камиллы закружилась голова.

Она зажала ноги, будто защищая себя. Но он раздвинул их своей, заставив её лишиться опоры. Его пальцы скользнули выше, по внутренней стороне бедра.

Камилла всхлипнула, зубы стиснулись.

– Убери руки, – выдохнула она, но голос дрогнул.

– Уже поздно, – хрипло сказал он у её уха. – Ты вся дрожишь. И знаешь почему? Потому что хочешь этого так же, как ненавидишь.

Её сердце колотилось так, что казалось – он слышит каждый удар. Она сжала его запястье, пытаясь остановить, но сила его рук была слишком велика.

Он скользнул ещё выше, и мир померк. Камилла зажмурилась, дыхание стало прерывистым, грудь поднималась в такт каждому его движению.

– Уже мокрая, – прорычал он, и её накрыл жар, от которого она потеряла дар речи. – Ненавидь меня. Считай чудовищем. Но твоё тело врёт. Оно всё рассказывает за тебя.

Он прижался губами к её шее, вдохнул запах её кожи, и от этого прикосновения по её позвоночнику пробежала дрожь. Камилла пыталась что-то сказать, но слова застревали. Она теряла контроль, и ненавидела себя за это.

– Если сейчас не остановишь меня… – его голос стал почти звериным, – я трахну тебя прямо здесь, на этой грёбаной улице.

Её глаза распахнулись, дыхание сбилось окончательно. Она дернулась, ударила его ладонью в грудь, оттолкнула – насколько позволял его захват. И на миг освободилась.

Его смех был низким, тёмным.

– Бежишь? – Антонио прищурился, глаза горели. – Значит, я был прав. Ты уже горишь, Камилла.

Она метнула в него взгляд, полный ярости и ненависти, но не ответила. Просто резко отвернулась и села в машину.

Антонио остался стоять на несколько секунд, тяжело дыша, уголки губ изогнулись в дьявольской ухмылке.

– А знаешь, Камилла, – произнёс он громко, так чтобы она слышала сквозь приоткрытое окно, – мне, в отличие от тебя, очень понравилось, чем всё это закончилось.

Он коротко рассмеялся, низко и зло, и только после этого открыл переднюю дверь и сел рядом с водителем.

– Поехали, – бросил он, откинувшись на спинку сиденья.

Машина тронулась. Камилла сидела сзади, злая, сжатая, её щеки горели, а дыхание сбивалось. Она не могла поверить, что он довёл её до такого состояния.

Антонио, словно чувствуя каждую её эмоцию, медленно обернулся через плечо, встретился с её взглядом и нагло подмигнул.

У Камиллы внутри всё взорвалось – злость, стыд и ещё что-то, чего она сама себе боялась признаться.

Машина остановилась у дома Варкoв. Антонио даже не успел открыть рот, как Камилла распахнула дверь и выскочила наружу. Каблуки стучали по каменным ступеням, она почти бежала, будто её гнали дьяволы.

Захлопнув за собой дверь своей комнаты, она прислонилась к ней спиной, хватая воздух. Щёки горели, кожа ещё помнила его руки, а внутри всё свело от бешенства.

– Чёрт… да что со мной?! – вырвалось у неё сквозь зубы.

Она оттолкнулась от двери и металась по комнате, словно в клетке. В висках стучало. В голове всплывали его слова, низкие, хриплые, обжигающие. Его дыхание у шеи. Его пальцы, слишком наглые, слишком властные…

Камилла сжала кулаки.

– Какого хрена я вообще позволила ему так близко?! – процедила она. – Я… я не какая-то девчонка, которая тает от первого грубого прикосновения!

И всё же её тело предало её. Оно отзывалось на него, как будто он нащупал скрытый ключ. Она чувствовала, как внутри до сих пор отзывается каждая его фраза, каждый нажим пальцев.

Она села на кровать, уткнулась ладонями в лицо.

– Сука… я растаяла в его руках, – прошептала она, злясь на себя ещё больше. – Мало того – я этого хотела. Хотела, чтоб он продолжил.

Слова звучали как признание, от которого её бросало в жар. Она резко откинулась на спину, уставившись в потолок, дыхание сбивалось, и тело будто снова ощущало его рядом.

– Нет, Камилла, – сказала она сама себе, сквозь зубы. – Это… чёртов Рицци. Он использует тебя, играет с тобой. И ты не дашь ему ни черта.

Но даже произнося это, она знала – если он снова подойдёт так близко, её тело предаст её ещё раз.

Глава 7

Утро в доме Варкoв началось тишиной, слишком обманчивой для того, чтобы её можно было назвать спокойной. Камилла проснулась резко, как будто выдернутая из сна. В голове сразу вспыхнула вчерашняя сцена. Его руки. Его слова. Его смех, от которого кровь вскипала, а сердце предательски сбивалось с ритма.

– Чёрт, – выругалась она, садясь на кровати и уткнувшись ладонями в лицо. – Что за дьявол со мной происходит?..

Она прошлась по комнате, то хватаясь за телефон, то бросая его обратно. Хотела отвлечься, но в груди горел тот самый жар, оставленный Антонио. Вчерашнее прикосновение не отпускало, оно было слишком реальным, слишком наглым. Она ненавидела, что её тело предало – и что он это понял.

Камилла собрала волосы в хвост, быстро переоделась в свободные брюки и футболку, чтобы хоть как-то сбросить остатки напряжения. Решила: никакого завтрака. Пусть думает, что он её испугал – или что он победил. Она не даст ему такого удовольствия.

Камилла думала, что зал пуст. Но стоило открыть дверь, как услышала глухой ритм ударов. Сердце пропустило удар.

Антонио.

Он был там, весь сосредоточенный, по пояс голый. Мускулы играли, словно вырезанные из камня, каждая жила на руках и груди напрягалась от удара. Пот блестел на коже, стекающий каплями по шее, вниз, туда, где мышцы живота будто вырезаны резцом.

Она замерла. Взгляд предательски заскользил.

Широкие плечи. Сильная спина. Татуировки, словно чёрные узоры на живом теле. Каждое движение – животное, мощное, опасное.

Она сглотнула, но не смогла оторваться. Внутри что-то сжалось. Так не смотрят на врага. Так смотрят на мужчину, которого не должны хотеть.

И именно в этот момент он заметил её отражение в зеркале. Угол его губ приподнялся в кривой ухмылке. Он не обернулся сразу, сделал ещё пару ударов – специально, медленно, показывая силу. Потом бросил взгляд через плечо.

– Нравится вид?

Камилла вздрогнула. Щёки вспыхнули, словно её поймали на чём-то запретном. Она выпрямилась, пытаясь вернуть себе гордость.

– Тебе показалось.

Он развернулся полностью. Весь – от взгляда до движения – был издевательски расслаблен. Взял полотенце, вытер грудь, медленно, словно знал, что она смотрит, и ухмыльнулся шире.

– Уверена? А то стояла, будто картину разглядывала.

– Ты слишком высокого мнения о себе, – огрызнулась она, но голос предательски дрогнул.

Он подошёл ближе, останавливаясь всего в паре шагов. Его взгляд скользил по ней так же нагло, как её – по нему минуту назад.

– А ты слишком долго смотришь для тех, кто утверждает обратное.

Она сжала кулаки, чтобы не выдать, как сердце колотится. Внутри всё кипело – от злости, но и от чего-то другого, ещё более опасного.

Камилла глубоко вдохнула, будто хотела сбросить с себя его взгляд, и прошла мимо, в глубь зала. Встала у зеркала, сделала несколько растяжек, взяла гантели – будто его рядом вообще не существовало. Но воздух в помещении всё равно был пропитан им: его запахом, его теплом, его тёмной энергией, которая будто сжимала пространство.

Телефон в её кармане завибрировал. Она бросила взгляд на экран и едва заметно приподняла бровь. Улыбка скользнула по губам.

– Алло, Маркус? – её голос был лёгким, чуть игривым.

Антонио, который пил воду у стены, замер. Его взгляд метнулся к ней, стал резким, настороженным.

– Да, давно не виделись… – Камилла повернулась боком, прекрасно зная, что он её слышит. – Вечером? Почему бы и нет.

Она рассмеялась тихо, запрокинув голову, как будто собеседник сказал что-то остроумное.

– Хорошо, встретимся, – добавила она и, чуть прикусив губу, сбросила звонок.

В зале стало слишком тихо.

Антонио поставил бутылку на пол так резко, что вода внутри всплеснула. Его шаги гулко отозвались по полу, он подошёл ближе, остановился в опасной близости.

– Ты никуда не поедешь, – его голос был глухим, почти рычание.

Камилла медленно обернулась, скрестила руки на груди. В её глазах плясали искры.

– Прости, что? Я что-то не расслышала.

– Я сказал, – он шагнул ближе, нависая, его тень упала на неё, – ты. никуда. не поедешь.

– Ты не мой хозяин, Рицци, – отрезала она. – Я возьму охрану, и всё будет в порядке.

Он усмехнулся, но в этой усмешке не было ни капли веселья.

– Охрана? – Антонио усмехнулся хищно. – Ты же сама вчера визжала, что ненавидишь её. А теперь хочешь прикрыться парой мальчиков с пушками?

Он шагнул ближе, так, что её спина упёрлась в шведскую стенку. Тень от его тела легла на её лицо, дыхание обожгло кожу.

– Или ты наивно полагаешь, что я позволю тебе шататься по городу с кем попало? – его голос был низким, с хрипотцой, каждое слово прожигало воздух между ними.

Он зарычал – тихо, но так, что внутри у неё всё сжалось.

– Нет, Камилла. Даже с охраной ты никуда не поедешь. И запомни: я решаю, где тебе быть.

Камилла вспыхнула. Сердце застучало так, что, казалось, его слышно во всём зале.

– С кем попало? – процедила она. – Тебя вообще не касается, с кем я встречаюсь.

Его глаза сверкнули тёмным огнём.

– Ошибаешься, милая. Касается. И очень.

Эти слова прозвучали не как признание – как приговор.

Она резко оттолкнула его грудь, делая шаг назад, чтобы вдохнуть хоть немного воздуха.

–Проклятье, – выдохнула Камилла, её голос дрогнул от злости. – С твоим приездом в этом доме не осталось ни минуты тишины!

Она развернулась на каблуках, её волосы хлестнули по плечам, и быстрыми шагами вышла из зала, оставив его стоять в дымящейся тишине.

Антонио смотрел ей вслед, челюсти сжаты, в глазах – всё то же, что терзало его изнутри: ярость, азарт и дикая, нестерпимая жажда.

Дверь хлопнула, её шаги стихли, и зал снова наполнился тишиной. Антонио остался стоять, кулаки сжаты так сильно, что костяшки побелели.

– Проклятая девчонка… – прорычал он, ударив кулаком по груше так, что та едва не сорвалась с крепления.

Грудь ходила ходуном, мышцы горели, но ни один удар не помогал выбить из головы её глаза. Этот дерзкий блеск. То, как она бросала слова ему в лицо.

– Я позволю ей встречаться с кем-то? – его голос сорвался на хриплый смешок. – Да хрен когда.

Он сделал ещё один удар, но кулак скользнул по коже груши, и Антонио резко схватился за неё обеими руками, прижимая, будто хотел разорвать. Голова опустилась, дыхание сбилось.

– Сука… – выдохнул он, чувствуя, как внутри поднимается не только ярость, но и то, что сжигало сильнее огня. – Зацепила, блядь.

Он закрыл глаза. Перед ним снова встала её фигура, её губы, её дыхание, сбившееся от его близости. Он почти чувствовал её запах, тепло её кожи.

– Хочу её, – прошептал он, и голос прозвучал так низко, что это было больше рычание, чем слова. – Эта дерзкая ведьма…