Корона, закалённая в крови. Часть I

Александр тут же заметил благодарный взгляд жены и с улыбкой кивнул в ответ, хотя отдал приказ не ради неё. Как и почти любой лорд, он считал брак исключительно деловым соглашением, однако презирал саму мысль опуститься до половых сношений с чернью. Подобное, скорее, было уделом его братьев.

Уже после рассвета прибыли свиты, и Александр принялся проверять бесконечный список приглашений. Составляя ему компанию, Фиона же, напротив, не имела права никому предложить аудиенцию и лишь жадно внимал речам мужа. Подмечая отдельные имена, она тут же передавала их своей кузине Лиане, чтобы та воспользовалась встречей и завела знакомство со спутниками гостя, которые в дальнейшем могли бы свести со своим сеньором принцессу.

Конечно, пока Фиона не управляла ничем кроме собственного приданого, так как Александр не подпустил её даже к доходным поместьям. Мужчина прямо сказал жене, что предпочитает лично вести дела, и завуалированно, но довольно понятно намекнул на её некомпетентность в таких вопросах. А его постоянное нахождение в королевском дворце лишало принцессу как обязанности, так и возможности заниматься устройством дворца, предоставленного королеве. В подобном положении Фиона ещё более нуждалась в связях, пусть и просто формальных или дружеских: даже на скудной почве взращивать лучше, нежели на бесплодной.

Особенно с учётом того, что на неё уже дурно смотрели, ведь за почти два года брака девочка не то, что не родила, но даже не зачала наследников принцу, который совершенно не заботился о том, чтобы будущая королева стала его опорой при дворе. Это немного злило Фиону, понимавшую, но по-другому представлявшую свой долг, а потому намеревавшуюся выполнить его хотя бы и без приказа мужа.

Первым гостем принца стал правитель Божграда – герцогства, которое располагалось в центре Эсабирии и в среднем имело в диаметре 460 километров, являясь крупнейшим в королевстве. Прибывший в поражавших своей белизной одеяниях, обильно украшенных многочисленными драгоценностями, Дмитрий Богвир представлял из себя весьма светлого блондина с аккуратной бородой вокруг рта, светлейшими серыми глазами, крупными скулами и челюстью, плоскими щеками и слегка круглым лицом. Сорокалетний мужчина лишь немного уступал в стати Александру и имел довольно суровый взгляд, даже несмотря на явное дружелюбие.

После долгих формальностей герцог с принцем искренне поприветствовали друг друга, заключив в объятья, и заняли избранные места на трибунах. Четыре царственных кресла для мужчин и их жён располагались на небольшом отдалении и возвышении от свит, позволяя вести беседу в некотором подобии уединения.

– В этом году снова не будешь участвовать? – с лёгким упрёком спросил Дмитрий.

– Даже если хотел бы – не смог: слишком многое нужно успеть за турнир, – немного раздражённо ответил Александр.

– Понимаю, у самого сын сейчас в Приженске разбирается с одним баронством, – примирительно ответил герцог и тут же перевёл тему, какое-то время проговорив о насущных проблемах.

Фиона жутко хотела вникнуть во всё, однако мужчины перешли к делам, лишь когда начались первые схватки, захватившие всё её внимание. Девочка просто не могла оторваться от развернувшегося великолепия, хотя и прежде регулярно посещала турниры.

Святослав, младший из родных братьев её мужа, выехал на первую сшибку, открывая поединки. Сочетание ярко-сапфировых и золотых цветов королевского рода он довёл до совершенства, повергая в восторг гармоничной красотой наряда. Могучую, почти 2-метровую фигуру, мягко обтекали тёмно-синие шелка, наброшенные поверх брони, и расступались лишь там, где выступали блестящие стальные элементы. Местами доспех распускался позолоченной чеканкой, издали выглядевшей кружевной – столь безупречно та была выполнена. А когда при движениях воина тени скользили по впадинам узоров, то казалось, будто металл колышется на ветру.

Шлем являлся произведением искусства в не меньшей мере. Тяжеленная металлическая конструкция, соединённая со спинной частью доспеха и пригодная лишь для турнира, в целях безопасности не могла иметь чеканки, однако была разукрашена столь искусно, что издали походила на гневное лицо, обманывая разум, знавший, что поверхность плоская. А громоздкую защиту шеи скрыли ручейки тонких полосок ткани, которые не позволяли копью зацепиться, однако наполняли изделие объёмом и красками.

Противник в бордово-зелёных цветах, хоть и тоже крайне богато выглядевший, всё же померк на фоне одного из принцев Эсабирии, за что Фиона укорила себя, ибо считала, что должна оценить каждого благородного участника турнира. Впрочем, она тут же забыла обо всём, когда взревевшая труба объявила начало поединка. Сшибка на копьях, как и всегда, произвела на девочку впечатление, заставив несколько раз взволновано пискнуть.

Святослав неудачно принял очень мощный удар, однако чудовищная сила позволила ему удержаться в седле. Противник, также получивший попадание, не ожидал этого и не отпустил своё копьё, которое скользнуло за плечо принца и, когда кони пролетели ещё два метра, выступило рычагом, вырвав владельца из седла.

Закончив аплодировать, Фиона услышала лишь конец беседы мужа.

– Так что проблемы в случае наследования вашим вассалом этих владений не возникнет: не барон платит мне налог за переправу, а я ему, потому что давно выкупил мост и отдаю часть доходов тому, кто обладает этой землёй.

– Весьма удобный метод, я делаю так с особо востребованными горными перевалами, – кивнул Дмитрий Богвир.

Они обсудили ещё несколько вопросов, также оказавшихся слишком сложными для принцессы, прежде чем завершили встречу.

– Быть может, через несколько поколений нам удастся выкупить достаточно территорий, чтобы снизить суверенность вассалов до приемлемых уровней, – с улыбкой сказал герцог на прощание, покидая компанию принца.

Фиона удивилась, заметив снисходительно презрительный взгляд, который Александр бросил в спину человеку, которому только что улыбался.

– Что толку, если тебя заставят снова раздать эти владения наследникам, которые и станут новыми вассалами, – проговорил он так тихо, что услышала только принцесса.

Она захотела спросить у мужа, неужели тот считал, что их будущие дети не должны получить равное наследство. Однако сжатые зубы и холодный взгляд Александра слишком смутили девочку, хоть и не были обращены к ней.

Остаток дня основными гостями были графы, а то и вовсе бароны, также в основном обсуждавшие финансы. К большинству принц оставался холоден и лишь с несколькими отправлялся обсуждать дела не публично, единожды обратившись к Фионе с просьбой задержать жену графа. Девочка легко справилась со своей ролью, ибо турнир предоставлял массу возможностей отвлечь даму, очарованную окружавшим великолепием.

Принцесса и сама едва сдерживала восторг, ведь помимо завораживающих копейных сшибок проходили многочисленные соревнования по метанию турнирных дротиков с имитацией сражения лёгкой конницы. Были там и конное фехтование, и пешие поединки, и общая схватка. Также не остались забытыми состязания атлетов и множественные выступления артистов самых разных жанров. Лиана даже шепнула Фионе, что в некоторых шатрах проводят различные сексуальные представления.

День испортил лишь последний из посетителей, пошутивший, что хотел бы обсудить возможный брак наследников, но, к сожалению, у принца их пока нет. Девочка тут же ощутила на себе осудительный взгляд всех собравшихся, и даже упрёк, отправленный мужем гостю, не улучшил её настроение.

IV.

Следующее утро началось для Александра неудачно. Первый же посетитель, уже осведомлённый об организации палат, пригласил на трибуну куртизанок. Оказавшись в окружении манящих и обнажённых женских тел, принц невольно ощутил нежелательное возбуждение, которое не имел шансов утолить в ближайшие дни. Виолетта Всеполь с мужем должны были прибыть на аудиенцию вечером четвёртого дня, и до тех пор Александру предстояло терпеть.

Очередной прилив похоти заставил принца с лёгким сомнением снова пробежать излишне пристальным взглядом по телу одной из шлюх, но презрение, как обычно, взяло верх. Тем временем, гости продолжили не стеснять себя, а один молодой барон, с которым Александр обсуждал мостовые пошлины, и вовсе четыре раза отходил в комнату сразу с несколькими девушками. Принц не мог осуждать юношу, однако уже приблизился к порогу терпения, из последних сил стараясь дождаться визита баронессы.

В заветный день, словно специально, гости использовали куртизанок не реже винных кубков. За утро, проведённое в беседах о государственных делах, изнемогавший от возбуждения Александр с дюжину раз пожалел, что оставил в фамильном поместье своих служанок-фавориток, которые не вызывали столь же сильного презрения, ибо, вне сомнения, являлись бастардами благородных людей и относились к знати хотя бы по крови.

Однако он забыл обо всех дурных мыслях, когда вечером состоялась долгожданная встреча. Виолетта с мужем наконец-то прибыли.

Жан Всеполь, статный мужчина с первой проседью в тёмных волосах, имел специфичные во всём средние черты лица, отчего казался абсолютно неприметным.

Мелкий барон, уже находившийся в солидном возрасте, отлично знал об интрижке жены и не имел ничего против, а лишь постарался не упустить своей выгоды, в результате возвысившись до свиты наследника престола. Тем более, что и сам регулярно делил ложе с каждой приглянувшейся красавицей.

Хотя романтические нравы рыцарских королевств не сильно осуждали куртуазную любовь, а наличие любовниц у здорового знатного мужчины, а тем более принца, и вовсе считалось едва ли не обязательным, Александр изо всех сил старался не выносить свои романтические пристрастия на публику. Хотя бы для того, чтобы не позорить Жана, за что тот был искренне благодарен. В итоге мужчина даже крепко подружился с принцем, разделив мнение о Виолетте как о некотором объекте искусства.

26-летняя баронесса могла поспорить красотой почти со всеми избранными куртизанками, собранными на трибуне наследника Эсабирии. 180-сантиметровая пышногрудая девушка отличалась крепким, даже мускулистым телосложением и имела на редкость живые, хотя и довольно глупые глаза. Широкие брови цепляли хищными нотками; ровные линии аккуратного овального лица вместе с лёгкой игривой улыбкой всегда формировали донельзя живые черты; а светло-каштановые волосы были столь густыми, что даже распущенные едва поддавались порывам ветра.

Культы здоровья и привлекательности спокон веков существовали вблизи пантеонов небесным сущностям, почти всегда обладавших совершенными телами, но в эпохи расцвета магии, даровавшей массам возможность обрести лучшую внешность, достигли своего апогея и навсегда воцарились во всём мире. Даже спустя столетия после гибели богов нравы почти не изменились и исключительно поощряли демонстрацию красоты лица и фигуры, а навязывание женщинам чрезмерного ханжества и чопорной скоромности, напротив, решительно осуждали.

Но даже так Виолетта выглядела по меньшей мере вульгарно и, несмотря на то что ходила в полном костюме, казалась почти столь же голой, как куртизанки. Тугое платье всегда сверкало глубоким декольте, подчёркивавшим огромную грудь; тоненькие прорези не самой длинной юбки позволяли мельком увидеть полупрозрачные чулки; линии наряда у талии подчёркивали круглые большие ягодицы; а лямки на плечах зачастую оставляли руки полностью обнажёнными, демонстрируя гладкую светлую кожу.

Принц находил девушку воплощением придворной жизни: грациозно величественные аристократические формы и манеры легко превращались в хищную и дразнящую прыть, загорались жизненной энергией и при первой же необходимости застывали в соблазнительной элегантной формальности. Лёд и огонь. Прекрасный баланс.

Внешне Виолетта была почти полной копией первой и возлюбленной жены Александра – дочери короля Межморья, погибшей при родах. Много лет назад именно из-за их внешнего сходства принц, горевавший после смерти супруги, при первой же встрече чуть ли не набросился на баронессу, расчётливо ответившую взаимностью. Уже после множества проведённых вместе ночей Александр разглядел тот же весёлый огонь и игривую кокетливую живость, так влюбившую его в первую жену. Лишь лёгкая вульгарность и откровенное стяжательство отличали Виолетту от той наивной и умилительно беззаботной девушки. Впрочем, со временем принц счёл подобную разницу плюсом, не позволявшим чувствам к прошлому захватить его разум и удерживавшим от глупостей.

Истомившись от ожидания, Александр едва сдержался, чтобы не встать лично приветствовать столь желанную гостью. Однако подобное немедленно обозначило бы неуважение ко всем остальным посетителям, а потому мужчина одёрнул себя. На удивление, близость желаемого остудила пыл, и он почти до первых сумерек обсуждал с Жаном состояние отданных ему на управление поместий.

Наконец, дела подошли к концу. Александр взял в руку ладонь Фионы и незаметно провёл мизинцем, отчего девочка тут же встрепенулась, желая выслужиться.

– Милорд, не могли бы мы записать некоторые условия в более приватной обстановке? – обратился принц к барону, слегка улыбнувшемуся от подобных условностей.

– Но, дорогой муж, прошу, останьтесь и составьте мне компанию, чтобы досмотреть выступление! – с поразительно искренним удивлением и просьбой пропищала Фиона.

– Ваше высочество, – тут же откликнулся ей Жан, – увы, принц обременён бессчётным числом забот. А долг превыше всего. Позвольте, я стану вашей компанией, – он слегка поклонился. – Моя жена хорошо осведомлена об этом деле. Пусть они пока обсудят всё необходимое, а мы после присоединимся к ним для соблюдения формальностей.

Фиона тут же радостно согласилась и с невольно возникшей глуповатой улыбкой повернулась к Александру, едва заметно кивнувшему в ответ.

Принц впился в налитые краской губы Виолетты, как только за закрытой дверью раздалась музыка. Баронесса ответила тем же, млея в руках источавшего мужественность любовника, однако вскоре отстранилась.

– Прости, милый, но сейчас никак не получится.

Александр решил, что ослышался, и тут же прижал ладонь к пышной груди девушки, но та, издав прерывистый выдох, не без труда убрала его руку.

– Я совсем недавно забеременела от Жана! – сказала она и быстро направилась к двери, заставив мужчину замереть в недоумении.

– И к чему ты это говоришь?

– Слишком много взглядов направлено на эту трибуну. Нужно подождать хотя бы пару месяцев, чтобы срок не дал повода думать, будто ребёнок был зачат здесь и от тебя, – девушка, хоть и пыталась казаться привычно беззаботной, не смогла скрыть категорическое нежелание заводить бастарда, способного доставить ей хоть какие-то проблемы. Заметив обиду во взгляде любовника, она снова стала показательно игривой и, сексуально погладив своё тело, томно прошептала: – Потом у нас будет несколько месяцев, прежде чем снова придётся сделать перерыв. И я обещаю, что в эти месяцы не дам тебе заскучать!

Едва договорив, Виолетта поспешила открыть дверь и пригласила внутрь часть своей свиты, прежде чем провела наедине с мужчиной достаточно времени для хотя бы намёка на повод для слухов.

Александр с неохотой согласился с её правотой и тут же надел привычную маску учтивости, принявшись за оформление указов для поместий в управлении барона. Закончив с делами, девушка позволила себе поцеловать принца в щеку на глазах у свиты.

– Живот станет заметен где-то через полтора-два месяца. И пока он не начнёт мешать – я твоя! – томно шепнула Виолетта на прощание.

С трудом скрыв грусть, Александр проводил её официальным поцелуем в руку.

– Вы счастливая девушка, ваше высочество! – игриво бросила она Фионе перед уходом.

Виолетта поклонилась принцессе с лёгкой усмешкой, отразившейся смутным подозрением на юном личике, которое вновь показалось Александру пустым и детским. В Фионе не было той искорки.

V.

Прошло ещё несколько рутинных дней. Ещё несколько мелких сговоров о спекулятивных обрушениях рынка на ярмарке или фальсификациях документов с целью покупки того или иного поместья за копейки. Но вот, наконец, турнир достиг своего апогея, и собрались если не все, то большинство лучших людей Эсабирии. Пришло время для дел великих.

Сотни королевских герольдов, одетых в лучшие наряды Неверфела за счёт короны, отправились к каждой трибуне, каждому скоплению шатров, каждому турнирному полю с объявлением: «Война!».

«Его королевское величество, Василий II Панемвик, король Эсабирии, принц Наваррский, герцог Треклет и герцог Неверфельский объявляет войну княжеству Первоземье.

Его королевское величество призывает всех лордов и рыцарей, всех воинов и верных сыновей Эсабирии соблюсти клятвы и под его опеку и снабжение встать под королевское знамя в походе на север с целью торжества справедливости!

Его королевское величество объявляет, что главную роль в колонизации и формирования Новоземья сыграла Эсабирия, а потому имеет законное право претендовать на все земли Новоземья, а значит и Первоземья! Да здравствует король! Да здравствует Эсабирия!»

Последняя часть объявления стала неожиданной даже для принца, не говоря уже обо всех остальных. Вдохновлённые зрелищами красивых битв и соскучившиеся по большой войне, лорды Эсабирии подняли столь неистовый и торжествующий гул, что Александр понял: отец его вчистую переиграл. Василий II решил навсегда покончить с проблемой нехватки земель, объявив законной любую войну в Новоземье, которое при довольно слабой заселённости тянуло по размерам на целый материк.

Ни о каких реформах впредь не могло идти и речи, ибо высшая знать их попросту не одобрит, получив иной способ решения проблем. Отныне междоусобицы станут лишь крайним средством решения проблемы, ведь куда предпочтительнее собраться группой младших сыновей воевать с ещё лишь карабкавшимися к могуществу Эсабирии княжествами. А что ещё вероятнее: старшие члены семьи сами позаботятся, чтобы их родственники оказались по ту сторону Диты, где либо завоюют себе земли, либо удобрят их. Королю осталось лишь завоевать небольшой плацдарм для сбора будущих кампаний.

– Александр!

Жалобный голос жены вырвал принца из раздумий. Девочка с искренним беспокойством прижалась к нему. Только сейчас он понял, сколь открыто эмоции отражаются на его лице.

– Прости, что напугал, любовь моя, – Александр быстро вернул маску учтивости. – Старую рану свело, – соврал он, уже придя в чувства, и понадеялся, что лишь Фиона видела его отношение к объявлению отца.

Все мысли обратились в прах. Выполняя в столице роль регента во время войны, Александру предстояло вербовать гостей в королевское войско, а у тех, кто предпочтёт остаться, собрать дополнительный налог или хотя бы наладить дешёвую закупку снабжения. Теперь же принц совершенно не желал этим заниматься. Однако, как и всегда, не имел выбора.

Он решил рискнуть гневом отца и начал действовать незамедлительно. Выбрав день, когда договорился об аудиенциях с двумя герцогами, Александр послал к ним герольда с глубочайшими извинениями за то, что не сможет присутствовать на приёме. Конечно, принц не мог просто отменить встречи, а потому сообщил, что до глубины души проникся объявлением короля и не в силах удержать бьющую в голову кровь, а потому намерен присоединиться к турниру.

Александр назначил на переговоры вместо себя Святослава, будучи уверен, что навыки красноречия и манеры младшего брата с большей вероятностью отторгнут собеседников от похода, нежели собственная тонкая игра.

VI.

Сегодня Фиона сидела на трибуне рядом с братом своего мужа. Хотя, наверное, уже с пары десятков метров едва ли кто-нибудь заметил бы разницу. Святослав имел более массивную челюсть, покрытую безупречной короткой бородкой, тонкий нос и маленькие аккуратные брови. Также почти достигавший двухметрового роста широкоплечий мужчина отличался от Александра более стройными атлетичными формами и лишёнными жира мышцами, которые девочка отчётливо видела под короткими рукавами обтягивающей туники. В остальном же принц являлся полной копией старшего брата.

Словно в противовес всем внешним сходствам, поведение Святослава было противоположностью поведения Александра. Ещё до первых встреч с гостями, принц осушил несколько кубков вина и принялся громко и грубо командовать слугами. А затем долго выбирал несколько наиболее симпатичных проституток, одну из которых усадил прямо к себе на колени, незамедлительно принявшись щупать.

Одновременно с громким хлопком по заднице одной из шлюх на ристалище выехал кронпринц, который точно также показался Фионе копией брата в доспехах. Хотя, в отличие от неё, все быстро опознали наследника. Принцесса с замиранием сердца подскочила, когда Александр сшибся с соперником, и нервно выдохнула, когда в седле остался лишь её муж. Вдруг девочка ощутила руку на плече.

– Не стоит переживать, ваше высочество. Братец не так слаб, как хочет казаться, – внезапно, раскатистый и громкий голос стал нежным и аккуратным. – Вина её высочеству! – тут же скомандовал Святослав. – Поможет прогнать возникшую бледность и вернуть так идущий вам румянец! – дружелюбно кивнув, сказал он.

Фиона невольно растеклась в улыбке. Она так скучала по подобному обхождению и ухаживаниям, в то время как муж всё время оставался столь формален… Принцесса тут же растаяла и рухнула в беззаботные беседы со Святославом, умолкая, лишь когда тот принимал гостей.

Александр выиграл ещё три конные сшибки, прежде чем его лошадь повредила ногу. Сняв шлем, он с желанием посмотрел на трибуну. Фиона с надеждой решила, что на неё, и снова залилась краской. Кронпринц же перевёл взгляд на ещё не достигшее зенита солнце и, дав знак герольду, отправился к арене общей схватки, будто совершенно не устал.

– Добро пожаловать! – опережая делегации и отвергая формальности, вышел вперёд Святослав, приветствуя герцога Междуречья.

Облачённый в пиджак из почти драгоценного белого меха из дальних краёв Андрей Первобивец был юн, строен, черноволос и, по мнению Фионы, очень красив. Небольшие скулы переткали в ямочку, добавлявшую впалым щекам идеальную гармонию с тонкими губами и ровной челюстью, покрытой мастерски подведённой щетиной. Живые серо-карие глаза довершали элегантные аккуратные брови, контрастировавшие с поистине аристократической бледностью.

– Весьма польщён таким приёмом, ваше высочество! – завидев жест принца, воскликнул Андрей и также сделал шаг вперёд, отодвинув своего герольда.

После они всё же обменялись любезностями, прежде чем заняли места на трибуне. Герцог, в отличие от многих других, не взял с собой жену, которую, по слухам, весьма любил, и оставался в гордом одиночестве. Однако он с искренней благодарностью принял предложенных Святославом проституток и вскоре вогнал Фиону в жуткую краску, когда, наблюдая за очередной сшибкой, запустил палец в одно из отверстий женщины, не сняв, что странно, перчаток.

– Вот сразу видно мужика! – рассмеялся принц.

– Если верить слухам, до тебя мне ещё очень далеко! – с внезапно широкой улыбкой ответил Андрей, приглашающе подняв кубок, поданный личным слугой.

Герцог словно подстраивался под собеседника. Причём не только манерами, но и голосом, и уже через несколько фраз Фионе казалось, будто говорил лишь один человек. Что выглядело на редкость странно и не на шутку пугало принцессу, едва та находила силы отвлечься от зрелищ.

– Был объявлен грандиозный поход. Я, конечно, подозревал, что его величество не станет раскошеливаться без цели… Однако ожидал чего-то поменьше, – осушив очередной кубок, произнёс Андрей голосом Святослава, однако всё же Фионе послышался лёгкий упрёк.

– А я в полном восторге! Уже много лет жажду грандиозного сражения. Это, – принц указал на готовящуюся общую пешую схватку, – весело, прекрасно, но мало!

Он с горящим взглядом сжал кулак, словно хватал нить, что понесёт его в битву. Ненадолго повисло молчание, совпавшее с началом схватки. Фиона снова отвлеклась от их беседы, прильнув взором к двум группам воинов.

Даже среди множества великих рыцарей, фигура Панемвика выделялась своей статью. Возвышавшийся над остальными принц занял место на левом фланге построения, вооружившись двуручным топором. Когда два строя сошлись, он ринулся вбок, дёрнувшись так, будто пытается зайти в тыл. Заставив соперника потерять равновесие, принц тут же сменил цель и обрушил сокрушительный удар на союзника замешкавшегося воина, после чего вернулся в свой строй, пропуская вперёд товарищей.

– Ну Александр! – бойко вскрикнул Святослав, отчего Фиона тут же повернулась. – Надо же было развить! Шаг вперёд, толчок плечом в щит и по ноге тому, что справа! – с недовольством прокомментировал принц, вызвав лёгкую тень улыбки у Андрея, вперившего в него пристальный взгляд.

Вдруг бой закончился почти внезапно: центр команды Александра посыпался, и почти половину из их отряда повалили на землю за несколько мгновений. Остальные тут же разбежались, надеясь уложить хотя бы тех, кто потеряет строй при погоне.