Красное на черном

– Маша, – прошептал Степан, – я не смогу его разрушить. Он слишком прочный.

Маша взяла его за руку, желая ободрить. Из ее ладони внезапно потекла теплая, мощная энергия, которая скапливалась в кинжале Степана. Клинок засветился ослепительным белым светом.

– Давай! – крикнула она.

Ударом наполненного силой кинжала Степан расколол кристалл пополам. Магический взрыв отбросил ребят в стороны, но серый пузырь в главном зале лопнул, освобождая детей.

Храм начал рушиться – стены вздувались чудовищными пузырями, с потолка капала отвратительная жижа, пол трескался.

– Маша! – Степан помог девочке подняться. – К детям!

Они бросились к освобожденным детям, которые только начинали приходить в себя после долгого заточения.

Двери храма распахнулись. Стив, Константин и отец Виктор ворвались внутрь, помогая Степану и Маше выводить детей наружу.

– Мы не успеем вывести всех! – крикнул Константин, глядя на рушащиеся стены.

В этот момент к церкви подбежали жители города – те самые, которых освободила песня отца Виктора. Они смело бросались внутрь рушащегося здания, помогая спасать детей.

Константин увидел лежащего на полу Ивана, над которым с поднятым мечом возвышался черный рыцарь.

– Командир! – лейтенант бросился на помощь.

Меч рыцаря молниеносно развернулся и пронзил грудь Константина. Верный друг упал рядом с Иваном, кровь растекалась по каменному полу.

– Костя… – прошептал Иван, глядя на умирающего друга.

Лейтенант лишь слабо улыбнулся.

– Не… не сдавайся, Иван. Спаси… их всех.

Что-то сломалось внутри Ивана. Ярость и боль слились воедино, и он поднялся на ноги. В его ладонях возник клинок белого пламени – оружие, которого он никогда прежде не создавал.

Он атаковал черного рыцаря с такой яростью, что тот, ошеломленный натиском, начал отступать под градом ударов. Белый меч пробил черные доспехи, глубоко раня рыцаря в плечо.

Черный рыцарь упал на одно колено, его кровь капала на пол.

Иван готовился нанести последний удар, но крыша церкви с грохотом начала обрушиваться, разделив противников упавшими балками.

– Папа! – крикнула Маша с порога. – Выбирайся! Храм рушится!

Иван схватил тело Константина и поволок его к выходу, уклоняясь от падающих обломков стен и крыши. В последний момент ему удалось выскочить из здания, и он упал на траву перед церковью, крепко прижимая к себе безжизненное тело друга.

***

В замке Лилит Майя наблюдала за ходом сражения вместе с повелительницей Лимба через магическое зеркало. Увидев победу Ивана и его друзей, она с торжеством повернулась к своей тюремщице.

– Видишь? Ты никогда не сможешь одолеть Ивана и его друзей. У них есть сила, о которой ты забыла.

– И что же это за сила? – насмешливо спросила Лилит.

– Любовь. Верность. Готовность жертвовать собой ради других, – ответила Майя. – Теперь весь твой план провалился. Дети спасены, твой рыцарь повержен.

Лилит рассмеялась – звук был мелодичным и одновременно пугающим.

– Глупышка. Я никогда не делаю ставку только на одну лошадь.

Майя со страхом посмотрела на хозяйку Лимба, чувствуя в ее словах скрытую угрозу.

Лилит медленно протянула руку к Майе. Девушка замерла, не в силах пошевелиться – какая-то невидимая сила сковала ее. Рука Лилит легко проникла сквозь стенку магической сферы, словно та была сделана из воды, и коснулась лба пленницы.

– Нет! – крикнула Майя не в силах ей помешать.

Невыносимая боль пронзила ее разум. Она кричала, а смех Лилит эхом разносился по подземельям замка, смешиваясь с криками пленницы в ужасающую какофонию.

***

Майя пришла в себя в пустом подвале. Лилит исчезла, оставив лишь легкий аромат фиалок и ощущение потери чего-то очень важного.

Рядом с ее магической клеткой на полу лежал черный рыцарь. Под ним растекалась темная лужа крови, он тяжело дышал.

– Помогите! – крикнула Майя. – Кто-нибудь!

Но стены замка отвечали ей лишь холодным молчанием.

Рыцарь с трудом поднялся на одно колено, придерживая раненое плечо.

– Видела ли… видела ли госпожа мой позор? – прохрипел он.

– Она все видела, – ответила Майя. – Но это вовсе не позор. Ты проиграл, потому что сражался не за правое дело.

– Неправда! – рыцарь попытался встать, но снова упал, гремя доспехами. – Лилит хочет спасти всех! А Иван и остальные по глупости лишь приближают конец мироздания!

В его голосе звучала такая искренняя вера, что Майя поняла – он безнадежно влюблен в Лилит и никакие доводы не смогут его переубедить.

– Любовь – это самая сильная магия на свете, – тихо сказала она. – Жаль, что Лилит забыла об этом и не видит силу, которая находится прямо у нее перед носом.

Рыцарь медленно поднялся на ноги, пошатываясь от боли, и направился к выходу.

– Куда ты идешь? – крикнула Майя.

Но он не ответил, оставив ее наедине с тишиной и растущим ощущением, что худшее еще впереди.

***

Площадь перед разрушенной церковью постепенно заполнялась горожанами. Люди, еще час назад одурманенные магией культистов, теперь окружали героев, благодаря их за спасение детей. Радостные крики и аплодисменты эхом отдавались от стен соседних зданий.

Иван стоял посреди этого ликования, крепко прижимая к груди безжизненное тело Константина. Слезы катились по его лицу, смешиваясь с пылью и копотью сражения. Рядом Маша молча держала его за руку, тоже беззвучно плача.

– Он умер героем, – тихо сказал отец Виктор, подойдя к ним. – Константин спас множество жизней.

Стив поправил очки и покачал головой.

– Потери неизбежны в таких операциях, но от этого не легче.

Степан помогал раненым детям, которых медленно приводили в чувство местные жители. Многие малыши были истощены и напуганы, но остались живы – и это главное.

Внезапно Иван почувствовал странное покалывание в затылке – то самое ощущение, которое всегда предупреждало его об опасности. Он поднял голову и напряженно оглядел площадь.

– Что-то не так? – спросила Маша, заметив перемену в его поведении.

Груда обломков церкви зашевелилась. Сначала едва заметно, потом все сильнее. Камни начали перекатываться, освобождая что-то из-под завалов.

– Все назад! – крикнул Иван, выставляя руки вперед. – Готовьтесь к бою! Уводите детей!

Горожане в панике начали отступать. Стив выхватил электрическую дубинку, отец Виктор схватился за найденную палку, Степан достал кинжал. Все ожидали появления нового врага – возможно, выжившего культиста или какого-то чудовища.

Но Иван вдруг замер. Его магические чувства уловили что-то знакомое под грудой камней. Что-то родное и дорогое.

– Майя… – прошептал он и, не обращая внимания на протесты друзей, бросился к завалам.

Отбрасывая обломки с нечеловеческой силой, он прорывался все глубже в груду камней и балок. Острые края резали руки, пыль забивала глаза, но он продолжал отбрасывать камни как одержимый.

– Иван, осторожно! – кричал Стив. – Вдруг под завалами еще кто-то есть? Одно неосторожное движение, и камни могут раздавить того, кто под ними!

Но тот его не слушал. Наконец его пальцы нащупали что-то мягкое – ткань. Еще несколько мгновений отчаянных усилий, и он освободил бледное лицо.

– Майя! – воскликнул он, смахивая пыль с ее щек.

Девушка медленно открыла глаза. Ее взгляд был усталым, но полным нежности.

– Иван… – прошептала она слабым голосом. – Наконец-то мы снова вместе.

Ошеломленный и счастливый, Иван осторожно поднял ее на руки. Майя была легкой, словно пушинка, но живой и настоящей. Он крепко прижал ее к себе, чувствуя, как сердце готово выпрыгнуть из груди от радости.

– Как… как ты здесь оказалась? – спросил он, не в силах поверить своему счастью.

– Долгая история, – слабо улыбнулась Майя, обнимая его за шею. – Главное, что теперь мы вместе.

Толпа горожан взорвалась ликованием. Кто-то закричал:

– Ура героям! Слава спасителям!

Десятки рук подхватили Ивана с Майей на руки, подняв их над головами ликующей толпы. Стива, отца Виктора, Степана и Машу тоже подняли на руки, качая как победителей.

В этот момент всеобщего торжества никто не заметил, как на губах Майи на мгновение промелькнула едва уловимая, но коварная улыбка. Тут же она снова стала прежней: нежной и усталой девушкой, прижимающейся к плечу своего возлюбленного.

Глава 11. Под маской счастья

Местный госпиталь – небольшое двухэтажное здание с облупившейся краской – превратился в настоящий центр восстановления. Доктор Гилеспи, пожилая женщина с добрыми глазами, суетилась между палатами, осматривая спасенных детей и раненых героев.

Майю поместили в отдельную палату. Она лежала бледная и неподвижная, лишь изредка приоткрывая глаза. Иван не отходил от ее постели ни на минуту, держа девушку за руку и тихо разговаривая с ней.

Он так по ней скучал, о столько многом хотел рассказать. О своих поисках, о Маше, о планах на будущее! У Ивана было столько вопросов, но он послушно ждал пробуждения девушки. Для вопросов еще придет время, а сейчас всем нужен был покой.

– Врач говорит, что она просто истощена, – сказал он Маше, которая принесла ему чай. – Нужно время, чтобы восстановить силы.

– Папа, ты сам выглядишь ужасно, – улыбнулась заметила дочь. – Когда ты последний раз спал? И ел? Знаешь, здешняя кукурузная каша вполне неплохая.

– Ну уж нет, с детства ее терпеть не могу! – рассмеялся Иван, не отводя взгляда от лица Майи, и чувствуя, как слабеет внутри тугой узел страха и напряжения. – Я не могу оставить ее одну. Вдруг она проснется, а меня не будет рядом? А насчет еды – мне бы сейчас бургер, раз уж мы в Америке.

В палату вошел мужчина средних лет в официальном костюме – мэр города Андре Майер.

– Простите за беспокойство, – сказал он, снимая шляпу. – Я хотел лично поблагодарить вас за то, что вы сделали для нашего города.

Иван кивнул, не отрывая взгляда от Майи.

– Мы делали то, что должны были делать.

– Жители города решили устроить праздник в вашу честь завтра вечером, – продолжил мэр. – Мы будем счастливы видеть вас почетными гостями. Надеемся, вы согласитесь?

– Конечно, – ответил Иван рассеянно. – Если Майе станет лучше.

Мэр поклонился и вышел, оставив героя наедине с возлюбленной.

***

Поздним вечером к Ивану зашел отец Виктор. Священник выглядел усталым, но довольным.

– Как дела у нашей спящей красавицы? – спросил он, садясь на стул рядом с кроватью.

– Пульс ровный, дыхание нормальное, – отчетливо произнес Иван. – Доктор Гилеспи говорит, что все показатели в норме. Просто нужно время.

Отец Виктор кивнул.

– А сам как? На тебе лица нет.

– На седьмом небе от счастья, – искренне ответил Иван, и его лицо озарилось улыбкой. – Понимаешь, Виктор, я думал, что потерял ее навсегда. А теперь она здесь, рядом со мной. Это какое-то чудо.

– Ты заслужил свое счастье, Иван, – тепло сказал священник. – После всего, через что ты прошел, после потери Константина… Бог наградил тебя за верность и мужество. Я должен извиниться еще раз. Я не верил тебе, не верил, что Майя жива.

Они некоторое время сидели в молчании, наблюдая за спокойно дышащей Майей.

– Отдохни немного, – предложил отец Виктор. – Я посижу с ней.

– Нет, – покачал головой Иван. – Я не могу оставить ее. Вдруг ей приснится кошмар? Вдруг она испугается, проснувшись в незнакомом месте?

Священник понимающе похлопал его по плечу и вышел из палаты.

***

В коридоре отец Виктор встретил Степана, который нес поднос с едой.

– Как наш герой? – спросил юноша.

– Влюблен как школьник, – вздохнул священник. – Не отходит от нее ни на шаг.

Они присели на скамейку в коридоре. Степа поставил поднос рядом и задумчиво посмотрел в окно.

– Отец Виктор, – осторожно начал он. – А вам не кажется странным то, что произошло?

– В каком смысле?

– Ну, подумайте сами, – парень понизил голос. – Откуда Майя взялась в этом храме? Мы же знаем, что она была в Лимбе. Как она оказалась под завалами церкви?

Отец Виктор нахмурился.

– Ты прав. Это действительно странно. Культисты служили Лилит, но при чем тут Майя?

– И потом, – продолжил Степан, – все вышло слишком легко. Мы штурмуем храм, побеждаем культистов, спасаем детей, и тут – сюрприз! – находим Майю. Как будто кто-то специально все подстроил.

Священник встал и начал мерить шагами коридор.

– Знаешь, у меня тоже есть сомнения. Наверняка у Лилит есть запасной план.

– Именно! – воскликнул Степан. – А что, если это ловушка? Что, если Майя…

Он не договорил, но оба понимали, о чем он думает.

– Мы должны быть осторожны, – решил отец Виктор. – Будем внимательно следить за ней и за Иваном. Если наши подозрения окажутся правильными…

– То Иван в смертельной опасности, – закончил Степа.

Они переглянулись, понимая всю серьезность ситуации. В палате тихо играла мелодия – это Иван напевал что-то Майе. Его голос звучал счастливо и беззаботно.

А Майя лежала с закрытыми глазами, но на ее губах едва заметно играла та же коварная улыбка, которую никто не заметил на площади.

Следующий вечер преобразил весь Новый Орлеан. Улицы города превратились в сплошной поток музыки, красок и веселья. Жители, словно стараясь смыть с души ужас недавних событий, устроили карнавал, пышный и яркий, словно город очень давно не устраивал таких празднеств.

Центральная улица была украшена гирляндами разноцветных фонариков, протянувшихся от дома к дому. Повсюду развевались яркие флаги и ленты. Воздух наполнился ароматами жареной кукурузы, сладкой ваты и пряных специй – местные торговцы выставили свои лучшие товары.

Джазовый оркестр играл на импровизированной сцене, установленной прямо на площади перед руинами церкви. Трубы пели веселые мелодии, саксофоны подвывали им в такт, а барабаны отбивали заразительный ритм. Люди танцевали прямо на мостовой – от мала до велика, забыв о возрасте и условностях.

Иван, Маша, Стив, отец Виктор и Степа сидели за почетным столом, установленным в центре площади. Их окружали цветы, подарки и благодарственные письма от семей спасенных детей. Каждые несколько минут к ним подходили горожане – пожимали руки, обнимали, плакали от радости. Иван сидел как на иголках, он хотел вернуться в больницу, шумное торжество было ему в тягость, но и оскорблять жителей города отказом он тоже не хотел.

– Спасибо вам за наших детей! – рыдала пожилая женщина, целуя руки Ивана. – Вы вернули нам самое дорогое!

– Вы настоящие герои! – кричал мужчина в рабочей одежде, поднимая кружку пива. – За ваше здоровье!

Толпа подхватила тост, и сотни голосов прокричали:

– За героев! За спасителей наших детей!

Стив поправил очки и улыбнулся.

– Знаете, я привык к успеху в бизнесе, но такое признание… это что-то особенное.

– Чувствуешь себя рок-звездой? – пошутил Степан, показывая на группу подростков, которые выстроились в очередь за автографами.

Отец Виктор благословлял всех желающих, его лицо светилось добротой. Несколько местных священников подошли поблагодарить его за очищение их города от скверны.

– Брат Виктор, – сказал один из них, – ваша песня не только освободила людей от чар, но и показала истинную силу веры.

Маша сидела рядом с отцом, с удовольствием наблюдая за праздником. К ней подходили дети – благодарили за помощь в спасении.

Но больше всего внимания доставалось, конечно, Ивану. Его называли главным героем, спасителем города. Мэр Майер несколько раз поднимался с речами, восхваляя мужество и самоотверженность команды.

– Граждане! – провозгласил он, стуча ложкой по бокалу. – Сегодня мы чествуем людей, которые рискнули своими жизнями ради наших детей! Они показали, что в мире еще есть место настоящему героизму!

Толпа взорвалась аплодисментами. Фейерверки взрывались в небе, раскрашивая вечерние сумерки яркими красками. Золотые, красные, синие и зеленые искры рассыпались над головами празднующих, отражаясь в их счастливых лицах.

Музыка становилась все громче, танцы – все энергичнее. Казалось, весь город решил выплеснуть накопившуюся радость от освобождения.

Сотни ракет одновременно взорвались над площадью, создав невероятное световое шоу. Люди кричали от восторга, дети хлопали в ладоши, влюбленные обнимались под звездным дождем искр.

– Красиво, – тихо сказала знакомый голос рядом с Иваном.

Он резко обернулся и увидел Майю. Девушка стояла рядом с его стулом, укутанная в больничный халат поверх простой белой рубашки. Она была бледной, но в ее глазах горел живой огонек.

– Майя! – воскликнул Иван, вскакивая со стула. – Ты очнулась! Как ты себя чувствуешь?

– Слабо, но гораздо лучше, – улыбнулась она. – Услышала музыку и решила посмотреть, что происходит.

Иван осторожно обнял ее, боясь причинить боль.

– Тебе нужно отдыхать. Врач сказала…

– Я хотела быть рядом с тобой, – прервала его Майя. – Хотела разделить этот праздник.

Толпа заметила появление девушки и взорвалась новыми криками радости.

– Любовь побеждает все! – кричал кто-то.

– Ура счастливой паре! – восклицали другие.

Иван познакомил девушку с Машей. Девочка выглядела смущенной, глядя на Майю, и Иван списал это на волнение.

В этот момент, под взрывы салюта и крики толпы, Иван опустился на одно колено перед Майей. Площадь мгновенно затихла – все поняли, что происходит что-то особенное.

– Майя, – сказал он, беря ее за руки, – я думал, что потерял тебя навсегда. Эти долгие месяцы без тебя были для меня адом. Теперь, когда ты вернулась, я не хочу больше ни дня провести без уверенности, что ты будешь рядом со мной.

Девушка смотрела на него с нежностью, в ее глазах блестели слезы.

– Майя, – продолжил Иван, – ты выйдешь за меня замуж?

Площадь замерла в ожидании ответа. Даже музыканты перестали играть.

– Да, – прошептала Майя, и тут же добавила уже громче: – Да, Иван! Конечно, да!

Толпа взорвалась ликованием. Люди кричали, хлопали в ладоши, свистели. Оркестр заиграл торжественный марш, а в небо полетели новые залпы фейерверков.

Иван поднялся и крепко поцеловал невесту. Маша со слезами радости на глазах обняла их обоих.

Праздник продолжался до глубокой ночи, но теперь поводом для него стала еще и помолвка. Горожане пели серенады молодым, дарили цветы, желали счастья.

Только отец Виктор и Степан, стоя в стороне, обменивались обеспокоенными взглядами. Что-то в поведении Майи настораживало их, но в атмосфере всеобщего ликования высказать подозрения было невозможно, да и стал бы Иван их слушать? Большой вопрос.

***

Утром следующего дня к зданию госпиталя подъехал роскошный автобус. Пора было возвращаться домой.

Спасенные дети оставались в больнице – большинство из них ждали приезда родственников из других городов. Доктор Гилеспи заверила, что все малыши в безопасности и скоро воссоединятся со своими семьями.

– Берегите себя, герои, – сказала она, обнимая каждого на прощание. – И приезжайте к нам в гости – Новый Орлеан всегда будет вам рад.

Мэр Майер также пришел проводить спасителей.

– Вы навсегда останетесь в истории нашего города. В следующем году мы установим памятник в вашу честь на главной площади.

К автобусу подошла девочка лет двенадцати. Она была одета в элегантное дороже платье и держала небольшой чемоданчик.

– Простите, – обратилась она к Ивану, – вы едете в Нью-Йорк?

– Да, – кивнул тот, сразу ее узнав. – Ты ведь Николь? Дочка Мэрилин?

– Верно, – представилась девушка. – Мне тоже нужно в Нью-Йорк, и я подумала… можно ли поехать с вами?

– Конечно, ты едешь с нами. Мне следует извиниться: я обещал твоей маме, что верну тебя домой, но во всей этой суматохе совершенно забыл о своем обещании.

Николь облегченно вздохнула.

– Спасибо. Скорее бы обнять маму, я так соскучилась!

Стив отказался ехать с ними, сказал, что хочет еще поработать с местными техническими службами. В багажнике автобусе группа везла тело Кости. Было принято решение хоронить его на родине.

– Пап, – тихо сказала Маша, сидя рядом с окном, – а почему Стив остался?

– Наверное, есть свои причины, – ответил Иван, нежно поглаживая руку Майи, которая уже задремала, положив голову ему на плечо. Она была одета в длинное платье, подаренное ей женщинами города.

Автобус тронулся с места, увозя героев от места их очередной победы. Впереди ждал Нью-Йорк, возвращение домой и подготовка к свадьбе.

Глава 12. Горечь победы

Утреннее солнце золотило стеклянные фасады небоскребов Манхэттена, превращая город в сверкающий лабиринт света и тени. Кортеж черных лимузинов плавно скользил по Пятой авеню, направляясь к городской ратуше.

Машины встретили их на въезде в город. Мэрилин знала о их прибытии и поспешила предоставить героям достойный кортеж.

Иван смотрел в окно на снующих по тротуарам ньюйоркцев – одетых в строгие костюмы банкиров, спешащих курьеров на велосипедах, торговцев горячими хот-догами у уличных тележек. Этот мир казался одновременно знакомым и чуждым – похожим на тот Нью-Йорк, который он знал по фильмам и книгам, но имеющим свои уникальные черты.

Майя сидела рядом, крепко держа его за руку. Иван не мог отделаться от странного ощущения, будто что-то изменилось. Может быть, это было естественно после столь долой разлуки и всех пережитых испытаний?

– Папа, смотри! – воскликнула Маша, прижавшись к окну. – Там статуя Свободы видна!

Иван улыбнулся. Девочка уже успела привыкнуть к роли его дочери, и это согревало сердце. Степан дремал в углу лимузина, изможденный последними событиями, а отец Виктор тихо читал молитвы, прикрыв глаза.

Городская ратуша встретила их торжественно. На ступенях выстроились почетные караулы, а журналисты жадно щелкали фотоаппаратами. Президент Фривотер лично встречал героев у входа, его широкая улыбка не сходила с лица. В первых рядах встречающих стояла и мэр города, высматривая лицо дочери среди прибывших.

– Друзья мои! – воскликнул он, обнимая каждого. – Вы совершили невозможное. Весь мир в долгу перед вами.

Но самая трогательная сцена разыгралась, когда Николь бросилась в объятия матери. Мэрилин Монро, обычно безупречно владеющая собой, расплакалась прямо на глазах у собравшихся журналистов.

– Моя девочка, моя дорогая девочка, – шептала она, прижимая дочь к груди. – Я думала, что потеряла тебя навсегда.

Николь, светловолосая и хрупкая, как фарфоровая куколка, утирала слезы матери.

– Мама, со мной все хорошо. Иван и его друзья спасли всех нас. Они настоящие герои.

Мэрилин подошла к Ивану, взяла его руки в свои и поклонилась.

– Я никогда не забуду то, что вы сделали. Если вам когда-нибудь понадобится помощь, – любая помощь – обращайтесь. Нью-Йорк всегда будет открыт для вас.

Николь повернулась к Маше и Степану, с которыми успела подружиться за время в дороге.

– Мама, можно я приглашу их к нам в гости? Маша никогда не видела настоящий американский дом, а Степа обещал научить меня русским песням.

– Конечно, дорогая. Вы все приглашены к нам на ужин завтра вечером, – сказала Мэрилин, обращаясь ко всей группе.

Президент Фривотер провел героев в роскошный зал для совещаний. Длинный стол из красного дерева был уставлен хрустальными графинами с водой и серебряными подносами с закусками.

– Господа, – начал он торжественно, – благодаря вашим действиям культ «Дети Ночи» полностью разгромлен. Наши агенты прочесывают страну, выискивая последние ячейки, но основная угроза миновала. Сорок три ребенка живы и здоровы благодаря вам.

Джонатан поднял бокал с шампанским.

– За героев! За тех, кто не побоялся заглянуть в лицо тьме и победить ее!

В этот момент зажужжал специальный коммуникатор, который Ольга Андреевна дала им перед отъездом. На экране появилось строгое, но довольное лицо главы Союза.

– Иван, друзья мои, поздравляю с блестящей операцией! – сказала она, и в ее голосе слышалась неподдельная гордость. – У нас здесь тоже отличные новости. Интенсивность появления магических аномалий по всему Союзу упала более чем в десять раз. Наши аналитики считают, что при такой динамике они полностью исчезнут в течение месяца.

– Это правда замечательно, – откликнулся Иван. – Значит, мы действительно нанесли серьезный удар по планам Лилит.

– Именно так. Возвращайтесь домой с победой, герои. Я жду вас в Михайловском дворце для награждения. Майя, девочка моя! – голос волшебницы дрогнул от переполнявших ее чувств. – Я так рада, что ты жива, что ты вернулась, и скоро я смогу снова обнять тебя!

Ближе к вечеру Иван и Майя решили прогуляться в Центральном парке. Ранняя осень окрасила Нью-Йорк в теплые золотистые тона. Клены уже начали менять свой наряд – их листва играла всеми оттенками от нежно-желтого до огненно-красного. Дубы держались стойко, лишь кончики их листьев приобретали медный оттенок, а березы, словно застенчивые девушки, уже почти полностью сменили летнюю зелень на праздничное золото.