Блуждающая Огневая Группа (БОГ). Ультиматум

– Это была петля времени. Единичный случай. Мы можем прыгать по реалам только после моего рождения. Во всех вариантах реальности время идёт одинаково и переживается только момент настоящего.

– Ладно, мы ещё поговорим на эту тему.

Свита министра утянулась за дверь.

С Тарасом остались только Шелест и Утолин, не проронивший ни слова.

– О каких заданиях речь? – расслабился Тарас. – И как скоро надо их выполнить?

– Начнём сегодня вечером, – сказал Шелест.

«Снежка меня убьёт!» – подумал Лобов с огорчением.

– Но пара часов у меня ещё есть?

Оба полковника переглянулись.

– До шести вечера, – сказал Шелест.

– Тогда ладно. Слушаю.

– Вот в шесть и поговорим, я пришлю за тобой машину.

– Я остановился у Снежки…

– Знаю.

– Хотя бы в общих чертах.

– Я обратил внимание на твою физиономию, – буркнул Шелест. – Надеюсь, не надо уговаривать относиться к нацистам как к врагу?

– Не надо, – стиснул зубы Тарас. – Но есть нюансы.

– С врагом не договариваются, – сказал Утолин угрюмо, собрав морщины на лбу, – его уничтожают!

– Это личное.

Контрразведчик посмотрел на Олега.

– Поехали на КП, там обсудим планы, – сказал Шелест.

– Мне надо задержаться, встречусь кое с кем.

– Мы подождём.

Утолин посмотрел на Олега.

Полковник посмотрел на свой командирский хронометр.

– Через полчаса буду на стоянке. – Он вышел.

– Что за намёки делал министр? – осведомился Тарас. – Какое отношение флот имеет к нам?

– Теперь имеет. Решено после создания второго «Бесогона» послать на Балтику корабль с группой захвата, предварительно сбросив эту инфу в интернет или по другим каналам. Скорее всего, пошлют твою команду. Вы ликвидируете тергруппу британцев, потому что они почти стопроцентно клюнут на приманку, захватите языка, мы допросим и ударим по центру управления десантом.

– А если центр находится на территории Британии?

Глаза Шелеста похолодели.

– Тем более надо ударить! Хватит чертить красные линии, подставлять другую щёку и замалчивать поражения! Над нами уже впрямую весь Запад издевается, уверенный, что мы не ответим. Ты против?

– Я только за!

– Пошли.

Они двинулись из штаба с его деловой суетой в яркий, хотя и бесснежный осенний день. Тарас догнал начальника бригады спецопераций.

– Снежа обидится…

Шелест покосился на него с иронией.

– Полковник, не в детском саду служим.

– Но ты сам обещал только что…

Остановились у крытого серым ондулином флигеля, служащего гаражом.

– Подберём Валеру, заедем к сестре, и я ей всё объясню.

Тарас представил лицо жены, сжал зубы, сдерживая разочарованный вздох. Но спорить не стал, зная железный характер семейства Шелестов.

– Ладно, командуй.

– Только ради бога не заводи разговор о заданиях, ей вредно волноваться.

– Сам знаю, – огрызнулся Лобов. – Но министр почему-то завёл разговор о моём кюар-колдовстве. Что он знает о кюар-трекинге?

– Успели раззвонить, – мрачно отмахнулся Олег.

– Это… нехорошо.

– К сожалению, скрыть уже не удастся, придётся действовать наверняка. План заданий большой, на десять пунктов, так что нас где-то могут и прищучить.

– Сразу на Балтику?

– Нет, в первую очередь надо будет заняться ликвидацией мигрантского подполья. Только вы с «братьями» сможете тихо, без шума провернуть операцию.

– Догадаются.

– Так что, совсем не обращать внимания на армию олигархов, которые спят и видят Россию раздробленной?

– Ты же знаешь, я не гожусь на роль ликвидатора.

– Никто и не требует от тебя работы киллером. Но только вы способны захватить любого негодяя и доставить живым в судебные инстанции.

– Но если о захвате узнают подсобники негодяя? В нынешней власти их легион.

Шелест пошевелил бровью.

– Значит придётся готовить захват так, чтобы комар носа не подточил.

Тарас усмехнулся в ответ.

– Не сильно ли много у нас мигрантских комаров?

Олег дошёл до пятнистого броневика, кивнул водителю.

– Стартуем через полчаса.

Водитель, сержант лет сорока, кивнул.

Утолин появился, как и обещал, через тридцать минут.

Выехали на божий свет.

Тарас сел в десантской кабине поудобней, закрыл глаза и стал грезить, как он держит на руках сына, а счастливая Снежана гладит его по руке и смеётся…

Россия‑41

22 октября

Отсвечивающие тусклым золотом стены ущелья начали сближаться. Бегущие по пятам чешуйчатые твари подняли вой и визг, вращая над головами жуткие зазубренные мечи. Итан понял, что оторваться от погони не удастся, остановился.

– Я их задержу!

Иннокентий, Тарас и Лавиния приостановились тоже, но Итан уже со всех ног мчался навстречу орде антивирусной защиты Старухи, превращая себя в гиганта в латах, ударил мечом, невесть как оказавшимся в руке, по первому преследователю. Развалил его на задымившие половины. Бросился к соседу, отрубил ему лапу с мечом. Однако твари с недоступной ему быстротой окружили молодого человека, и, если бы не подоспели «близнецы», неизвестно, чем бы закончилась атака. Несмотря на всю её виртуальную призрачность, сцена была так реальна и натуральна, что в голове не мелькнуло ни тени сомнения.

– Уходим! – крикнула Лавиния, в отличие от мужчин оставаясь в мультикаме. В сорок первом реале спецкостюм назывался «хамелеоном».

Отбив атаку, Лобовы подбежали к ней, и кюар-трек унёс всех в тёмные бездны соседних реалов…

Впрочем, это оказалось иллюзией, а схватка с монстрами Старухи – воспоминанием попытки беглецов, каковыми оказались Лобовы в своих вариантах реальности, перепрограммировать нейросеть Старухи (она же Маршалесса), командующей в сорок первом реале боевыми действиями.

Итан очнулся в темноте, не нарушаемой ни одной искрой света. Принюхался и сообразил, что находится в блиндаже, заполненном дыханием спящих. Была ночь, он отдыхал после возвращения из операции по спасению попавшей в плен под Суджей мобильной группы. Как и в двадцать третьем реале, где обитал Тарас Лобов, в сорок первом военачальники с большими звёздами на погонах прозевали наступление ВСУ на Курскую и Брянскую области, и после схватки с Маршалессой Лавинии пришлось остаться в Луганске, потому что тест на беременность подтвердил её подозрения. Узнавший об этом Итан был шокирован, однако прервать беременность не захотел, и удивлённая и обрадованная его решением бывшая хакерша министерства обороны осталась в тылу луганского фронта. Итан предложил ей переехать если и не в Москву, то подальше от зоны боевых действий, однако она отказалась, простодушно заявив отцу будущего ребёнка (прогнозировали мальчика), что будет волноваться, находясь далеко, и надзорику пришлось согласиться.

После того как Лобовы провели две успешные операции по запуску в интерфейсы обоих ИИ вируса троян: в сорок первом – Старухи, в восемьдесят восьмом – Баталера, – вскоре появились и результаты. Старуха-Маршалесса перестала преследовать непокорного сотрудника Цифроинститута, борющегося с дипфейками, а Баталер отказался от операции захвата математика. Во всяком случае так можно было оценить со слов Иннокентия наступившую паузу в погоне за «преступником», обнаружившим истинную цель мощных ИИ-систем. Для них война с нацистским строем Украины являлась лишь увлекательной игрой, при которой можно было создавать любые политические структуры, оптимизировать потери (или наоборот, увеличивать в зависимости от необходимости) и управлять государством, опираясь на тех же людей как на расходный материал.

Лавинии соорудили новый паспорт со сменой личных данных (она стала Вероникой Смышляевой) и поселили на северной окраине Луганска недалеко от восстанавливающегося железнодорожного депо. А чтобы она не заскучала до рождения сына, её устроили айтишником коммунальных служб города и области. Компьютеры там стояли, привезённые из глубин России, мощные, и Лавиния похвасталась, что может с их помощью хакнуть даже базы данных британских спецслужб.

– Это, конечно, здорово, – ответил ей Итан, навестив подругу, – но лучше в эту клоаку не соваться. Ты теперь не взломщик сетей на службе министерства обороны, и пользы сыну от твоих взломов я не вижу никакой.

– Я и не лезу, – отмахнулась женщина. – Ткнулась как-то пару раз к олигархам – как в грязи вывалялась! Отдыхаю на социалке, смотрю старые мультфильмы и новости культуры.

– Вот это правильно! – похвалил он Лавинию, целуя. – Хотя, если честно, с культурой у нас хреновато.

– Я уже убедилась, – фыркнула она. – Война идёт три года, а негодяи постоянно организовывают голые вечеринки и плюют на всех с высокой колокольни. Вот недавно в Екатеринбурге устроили шабаш, плюс сколько раз в Москве и Питере было.

Конечно, таких открытий она сделала впоследствии множество. До сих пор не нашлось в стране хозяина, который скомандовал бы: всё! Прекратить гулянья до тех пор, пока у нас идёт война и погибают люди!

Где-то наверху загудело.

Итан подхватился на лежаке, спал он в термоспальнике, поддерживающем комфортную температуру даже в морозы, прислушался и лёг обратно. На сегодняшнюю дату была назначена ротация подразделений роты дронобоев, где теперь служил и сорок первый Лобов.

Такие подразделения возникли в армии спустя полгода после появления нового министра обороны, однако пока что продвигалась эта идея нелегко. Вспомнились рассказы Тараса, как в двадцать третьем реале возникали нелепые, а то и вовсе жуткие ситуации саботажа и предательства. Особенно поразил Итана случай с командиром батальона Геннадием Манашкиным, который отправил двух опытнейших пилотов дронов, пожаловавшихся на его сумасбродные приказы вышестоящему начальству, на штурм села под Харьковом в качестве простых штурмовиков. Оба погибли, оставив письмо с перечислениями поступков комбата, ставших причинами гибели многих бойцов, в Сети вспыхнул скандал, к счастью, дошедший до верховного главнокомандующего, и комбата перевели на другой участок фронта в Херсоне. Однако он и там проявил себя как организатор «мясных штурмов», и лишь месяц спустя Манашкин случайно подорвался на мине.

С минуту Итан прислушивался к гудению моторов и голосам над головой и уснул, неожиданно для себя самого вернувшись в сон с атакой на Старуху. Проснулся, заставил себя сменить пластинку.

Вирус троян, разработанный Лавинией, сработал прекрасно, удалил из базы данных военной ИИ-системы о существовании надзорика Итана Лобова и айтишника Лавинии Ивановой-Дотык, что и позволило им вернуться домой. Все обвинения с них со стороны органов Надзора были сняты, и они могли служить Родине открыто. Однако начальник Надзора Рунге посоветовал им на какое-то время уйти в подполье, пока не затихнет оставленный ими в спецслужбах след, и бывшие беглецы исчезли с горизонта контрразведывательного преследования. Во всяком случае они в это верили. Никогда не дремлющий сторож организма разбудил его в шесть утра, а в семь он уже завтракал вместе с командиром роты дроноводов капитаном Мелешко. Разумеется, капитан знал о способностях Лобова пересекать границы реалов, хотя для него Итан был «лейтенантом Грубиным», присланным из Москвы. Они поладили и в общем-то подружились, насколько этот термин был применим на войне. Участие же «лейтенанта Грубина» в разведрейдах (летали, естественно, дроны класса «стриж»), и особенно в двух операциях по освобождению из плена бойцов, возвело «лейтенанта» в глазах комроты в ранг супермена.

– Откуда ты знаешь Рунге? – поинтересовался Мелешко, худой, белокурый, курносый, прекрасно разбирающийся во всех системах БПЛА.

«Я служу в Надзоре», – с улыбкой подумал Итан, но вместо этого сказал:

– Познакомились как-то, когда он приезжал в институт. Умный мужик, отлично разбирается в проблемах, дал несколько хороших советов.

– Генерал даёт советы лейтенантам? – хохотнул Мелешко.

– Истории известны случаи дружбы королей и шутов, так что ничего удивительного.

– Ну, знаешь, я бы тоже не прочь дружить с королём.

– Опасное это дело, – с сомнением произнёс Итан, – дружить с королями. Часто такая дружба заканчивается эшафотом. Либо попроще – ножом в спину.

– Не будь пессимистом, – отмахнулся Мелешко.

К девяти часам утра рассвело, и поля вокруг участка фронта в десяти километрах южнее Харькова, покрытые снежком, засияли слепящей глаза белизной.

Роте приказали развернуть дополнительные системы дронов, что обещало скорое наступление, но Итана внезапно вызвали на КП, и он передал командование своей спецгруппой лейтенанту Паше Быстрову старше его на четыре года. До СВО Паша разрабатывал в Сколково алгоритмы управления микротехникой слежения (в восемьдесят восьмом реале это привело к созданию индивидоров – «умных пуль»), но в двадцать четвёртом году ушёл добровольцем на фронт, да так и остался.

– За тобой приехали, – встретил он Итана у блиндажа КП.

– Кто?

– Сам увидишь.

Итан покосился на броневик в шкуре маскировочного камуфляжа, делавшей его почти невидимым на снегу, сопровождающий БТР не обнаружил и спустился вниз.

Гостей было всего двое, одного Итан знал – полковника Рулина, заместителя командующего северным фронтом генерала Вольнова, второго – нет. Оба были в полевой форме без погон и оба, судя по отсутствию сопровождения, не окружали себя телохранителями.

Надзорик расправил плечи.

Рулин подал ему руку, проворчав:

– Не тянись, ты и так на полголовы выше.

Подал руку и его спутник, крупноголовый, с залысинами, обладающий мрачноватым лицом горца.

– Давайте знакомиться, – произнёс он с отчётливым акцентом жителя Закавказья. – Наслышан о ваших подвигах.

– Вы, наверно, меня с кем-то спутали, – невозмутимо ответил Итан. – Я начальник отделения БПЛА лейтенант Губин.

Мужчина раздвинул губы в понимающей улыбке.

– Наверно.

– Полковник Эльгасанов, – представил его Рулин.

– Возникла проблема, – сказал Эльгасанов, – которую можете решить только вы.

Рулин посмотрел на Мелешко.

– Выйди, капитан.

– Есть! – козырнул комбат дроноводов, исчезая.

– Несмотря на бодрые доклады генералов, командующих участками фронта на разных направлениях, – заговорил Эльгасанов прежним тоном, – а самое плохое – кураторов Главштаба – президенту, дела наши не столь блестящи.

Итан вспомнил рассказы Тараса о таких же шапкозакидательских докладах с фронта командиров штурмовых подразделений, после которых приходилось реально брать «уже взятые» сёла курского приграничья.

– Я знаю.

– Нашлись такие подарки и у нас. Но это ещё цветочки. Был такой замвоенкома на Харьковском направлении…

– Что значит был? – мотнул головой Рулин. – Он и сейчас служит.

– Рустам Мурадов, – продолжил Эльгасанов, пропустив фразу мимо ушей, – знаменит своими приказами захватить ту или иную «бабкодеревню».

– Что? – не понял Итан.

– Термин одного блогера: министерство обороны чаще всего докладывает общественности о взятии ничего не значащих населённых пунктов, где оставались по три-пять жителей, старики и бабки, как о великих победах.

Рулин кивнул в ответ на взгляд надзорика.

– Так вот этого «мясника», известного также атаками украинских укрепов с большими потерями, Главштаб перебрасывает под Курск. – Эльгасанов замолчал.

Молчал и Лобов, понимая, что последует за известием.

– Его надо нейтрализовать, – сказал Рулин. – Иначе мы получим сотни «двухсотых» там, где не должны.

Итан стиснул зубы.

Полковники переглянулись.

– Мурадов и есть ваша цель, – закончил Эльгасанов.

Вспомнились слова Тараса: я не палач…

Сам Итан не был столь категоричен в оценке деятельности разных военных ведомств и тоже не хотел бы попасть в диверсионные структуры, ликвидирующие врагов и предателей, но считал, что на войне невозможно воевать, оставив руки чистыми. Не убьёшь врага ты, убьёт тебя он. Поэтому психологические мотивы поведения Тараса были Итану не вполне понятны. Правда, после гибели жены Тарас изменился, легче воспринимая приказы ликвидировать нацистских убийц.

– Нужно информационное сопровождение.

– Будет, – пообещал Рулин.

– Команда?

– По твоему выбору?

– Я работаю только со своими…

– Братьями. – Эльгасанов прищурился. – Это лучший вариант из всех возможных.

Итан посмотрел на заместителя командующего северным фронтом.

– Муса Меджидович – наш человек, – сказал Рулин. – Кстати, это ведь не всё, Муса?

Эльгасанов прошёлся по скрипучему дощатому настилу пола, нехотя проговорил:

– Мурадов имеет крышу в Главштабе в лице генерала Муслима Магомедова. К сожалению, эти персоны нам не по зубам.

Итан показал слабую улыбку.

– Вам.

Брови Эльгасанова взлетели на лоб.

– Лобовым доступна даже Старуха, – сказал Рулин наставительным тоном.

– Не понял?

– Потом объясню.

– При мощной инфобазе разведки, – сказал Итан, – можно захватить кого угодно.

Эльгасанов озабоченно глянул на него.

– Вы серьёзно?

– Я же говорил – он кюароходец! – добавил Рулин, будто это слово объясняло всё.

– Где нам найти Мурадова?

Ошеломлённый до крайности Эльгасанов погладил подбородок.

– Он сейчас в Судже…

– В таком случае…

– В таком случае по коням! – сказал Рулин. – Майор… пардон, лейтенант, тебе точно никто не понадобится для защиты спины из спецназа?

Итан подумал о «братьях», вспомнил группу Тараса: Шалву Топоридзе, Мишу Ларина, Жору Солоухина. Они тоже были профи высочайшего уровня, но все трое обитали в двадцать третьем реале и тащить их на помощь в сорок первый не имело смысла.

– Я справлюсь. Прямую связь с разведкой дадите? Мне нужны абсолютно надёжные опера.

– Плохих не держим, – усмехнулся Эльгасанов.

– По коням? – повторил Рулин.

Россия‑41

22 октября, вечер

В Суджу броневик прибыл к пяти часам вечера, когда уже начало темнеть. Пассажиров в отсеке броневика было всего четверо, считая Итана, обоих полковников и мощного телосложения парня в «хамелеоне» по имени Роберт. Знаков различия на его костюме не было вовсе.

Ехали быстро, однако дважды пришлось заезжать в лесополосы, получив предупреждение о появлявшихся на горизонтах разведдронах ВСУ, действующих стаями. В двадцать третьем реале применение БПЛА ещё не достигло такого масштаба, но в родном сорок первом на линиях боевого соприкосновения сражались в основном беспилотники, как аэромобильные, так и наземные. Обе противоборствующие стороны (если говорить о России и коллективном Западе) добились больших успехов в развитии беспилотной авиации, и лишь полгода назад российские вооружённые силы получили наконец преимущество в небе в этом виде военных технологий, когда новый министр обороны приказал в разы увеличить производство дронов всех типов. Но и сейчас в недрах военно-промышленного комплекса хватало тормозящих это дело чиновников, скрытых диверсантов ВСУ и просто предателей.

К счастью, на этот раз появлялись облака в основном украинско-польских «гжелов», несущих слабенькие килограммовые боеприпасы, а не британские «бузы», стреляющие ракетами «стилс», опасными и для танков. Тем не менее Рулин рисковать не стал, не имея за спиной БТР сопровождения, и «Тигр», имеющий зимний камуфляж, прождав больше часа, добрался до резиденции командующего фронтом генерала Рубеко. В подчинении генерала и находился Мурадов, ставший его заместителем по воле чинов Главштаба.

Так как Эльгасанов имел карт-бланш, выданный сверху, их без задержек пропустили на территорию военного городка, где в советские времена располагалась база горюче-смазочных материалов.

Пока Эльгасанов и Рулин подключали необходимые для проведения операции силы, Итан (лейтенант Губин) тихонько посидел в одиночестве на кухне разведбата, настраивая себя на экстрим. Потом ему выдали запрошенное им снаряжение: набор Н1 (его называли «ниндзя-костюм», хотя на самом деле это был спецкостюм «траур-мабута»), нож мономолик, дополнительный мессенджер «грань» для связи с разведоператором и боевые перчатки, способные при включении экзомышц раздавить человеческие кости. Мессенджер в принципе был ему в данном случае не нужен, поскольку «мабута» имел персональную прошивку гарнитуры элементов прямо на психику надзорика, но возражать против подключения ИИ-системы Итан не стал. Он ещё раз проверил кондиции костюма, мягкий шлем с мягкой же пластиной дополнительного зрения, подключающей инфракрасные диапазоны, и доложил Рулину, что готов выступать.

В начале восьмого его погрузили в минивэн со смешным названием «буханка», имеющий затемнённые стёкла, и отвезли к соседнему зданию, занятый в настоящее время разведротой. Часть украинских ВСУ была выбита отсюда несколько дней назад, и бывшие бункера командования нацистов теперь занимали российские военные.

Итан попросил найти ему комнату, свободную от каких-либо предметов, и ему нашли бетонную коробку со стеллажами, пропахшими соляркой. По-видимому, тут стояли бутыли для технических нужд.

– Ищите другое помещение, – отказался входить в комнату Итан. – Буду пахнуть солярой.

– В соседнем флигеле, – заикнулся Роберт.

– Давайте.

Через двадцать минут подвал с нужными кондициями, то есть без запахов, был найден, и невидимый в темноте «ниндзя» на этот раз оказался в чулане с покрытыми пятнами сырыми стенами. Зато пахло здесь только старым бетоном.

– Мурадов в соседнем здании, – доложил Эльгасанов, когда они остались в комнате одни. Света здесь не было, говорили при свете фонарика на шлеме Роберта. – Обсуждает с комбатами план зимней кампании по захвату Харькова.

– Но я слышал, что штурмовать Харьков нельзя, – удивился Итан. – Будут колоссальные жертвы! Такие крупные укрепы просто надо окружать и принуждать сдаваться.

– Надеюсь, командующий так и поступит, – зло усмехнулся Эльгасанов. – Сам Мурадов не в состоянии поменять себе голову, чтобы действовать не эффектно, а эффективно. Поэтому и надо выдернуть его отсюда, чтобы наверху поменяли тактику.

– Что с ним будет после того, как я доставлю его в контору? – осведомился Итан.

Роберт, служивший, очевидно, телохранителем кого-то из полковников, посмотрел на него скорее с любопытством, чем с недоумением.

Эльгасанов поймал взгляд телохранителя.

– Ты уверен, что тебе не понадобится группа?

– Не понадобится, если только вы не хотите провалить операцию. Кто за ним наблюдает в данный момент?

Эльгасанов посмотрел на него исподлобья, но что пряталось в глазах полковника, прочитать было нельзя. Он перевёл взгляд на Роберта.

– Ближайший доступ к генералу исключён, – ровным голосом ответил могучий молодой человек. – Наш наблюдатель – нанит.

Итан кивнул, ожидая что-то подобное. Индивидоры в сорок первом реале ещё не были доведены до нужных кондиций, однако нанотехнологии уже позволяли создавать микроботов размером с пчелу. Очевидно, айтишники Эльгасанова использовали такую систему.

– Мне нужна прямая связь с оператором.

– Я пойду с вами.

– Нет! – отрезал Итан. – Связь, и немедленно!

Спутники озадаченно скрестили взгляды на невозмутимом лице Лобова.

– Здесь бетонные стены… – неуверенно проговорил Роберт.

Итан посмотрел на него взглядом Брюса Уиллиса, заставляющим возражавших ему людей соглашаться на приказ.

– Дай, – мрачно сказал Эльгасанов.

Роберт снял шлем, отколупнул с ушного клапана чип в форме многолапого паучка, передал Лобову.

Итан поднял пластину «мабуты», приклеил паучка на веко.

– Пароль.

Роберт продиктовал.

Итан мысленно включил альпин-рацию, вогнал код в базу памяти рации, включил мысленным усилием.

– Пашет?

Эльгасанов, получивший то же слово через динамик своей рации, кивнул.

– Пашет. Как вы хотите вывести его из здания?

– Сам выйдет.

Собеседники, никогда прежде не имевшие дела с кюароходцем, снова обменялись взглядами.

– Где нам его встречать? – спросил Рулин.

– Смотря куда вы наметили его доставить.

– В Курск, все сейчас там, – сказал Эльгасанов.

– В таком случае вам понадобится вертушка.

– Очень полезное замечание! – оскалился Эльгасанов в ответ. – Вертушка будет ждать пассажира в районе хлебозавода.

– Где это? Я не житель Суджи.

– Вас проводят.

– Тогда готовьте броник за пределами военгородка, я приведу генерала.

– А как вы собираетесь заставить Мурадова подчиняться? Да ещё прямо во время совещания при свидетелях? – спросил Роберт.

Итан хотел было поставить парня на место, но обижать не стал. Здоровяк задавал дельные вопросы.

– Что бы вы сделали на моём месте?

Роберт сдвинул брови.

– Надо, чтобы генерал вышел из помещения…

– Так, дальше.

– Не понял, как это вы сделаете, – хмыкнул Эльгасанов. – Не позовёте же в туалет?

– Если узел связи в другом помещении, – голос парня не дрогнул, – можно вызвать Мурадова к рации, мол, звонок с фронта.