Матабар V

Из недр постройки на свет выбрались несколько десятков орков. Северные племена отличались от южных более сдержанными оттенками кожи – не такими яркими, как их южные собратья. Здесь не было ни зеленой, ни коричневой кожи, а скорее нечто вроде бледно-болотной и оттенка старой меди. Ростом они оказались немного меньше и проигрывали в мышечной массе, но в то же время их бивни и клыки выглядели более массивными и крепкими.

Профессор Ковертский обязательно выдвинул бы теорию, что разница во внешнем виде северных и южных племен объяснялась природными условиями и питанием.

Предводитель Шангри’Ар, болотнокожий орк, ростом в два метра десять, весом примерно в двести килограмм, несмотря на скромные габариты на фоне южан, все еще выглядел здоровенной машиной смерти, сложенной из мускул и первобытной жестокости.

Без тени сомнения на квадратном лице, обезображенном шрамами от когтей и ножей, он тащил за волосы уже почти не сопротивляющегося юношу. Лет двадцати, может, чуть старше. По сравнению с орками он, худой и невысокий, в разорванной одежде и весь в кровоподтеках, выглядел еще более невзрачным, чем являлся на самом деле. А вот орки – наоборот, лишь крупнее и сильнее.

Северный орк, заведя руку за спину, швырнул стонущего юношу вперед. Тот, пролетев добрых полтора метра, оставляя за собой россыпь кровавых пятен и клочки вырванных волос, упал на землю и покатился, пока не замер. Тихо всхлипывал и не шевелился. Да и не мог, наверное.

Арди окинул взглядом травмы юноши и проникся толикой уважения. Сын губернатора не сдался без боя. У него были перебиты руки, сломаны колени, выбиты зубы и смещен в сторону нос. Явные свидетельства того, что мужчина до самого конца пытался сопротивляться. Но силы были не равны. Точно так же, как они тысячи лет были не равны между Эктасом и Галесом.

– Можете забирать его уже сейчас, Плащи, – на чистом Галесском прогремел главарь группы Шангри’Ар. – Нам это мясо не нужно.

Нил слегка кивнул, и Збиг с Савелием быстрым шагом вышли вперед, под всеобщее молчание дошли до едва дышащего аристократа, подняли того на руки и потащили обратно. Орки, что северные, что южные, видя, как изгибаются окровавленные, перебитые ноги, – а каждый раз, когда сломанные кости рвали мышцы, аристократ стонал, – растягивали мерзкие, самодовольные, хищные улыбки.

– Я не вижу, старик, чтобы твой вождь пришел на мой вызов, – Шангри’Арский орк развел руками, в одной из которой сжимал изогнутый костяной нож. – Или в нем больше не осталось ничего от путей предков? Может быть, он боится нас? Может, он трус?!

Шанти’Ра как один сделали шаг вперед и оскалили клыки, но стоило шаману едва слышно прозвенеть четками из черепов зверей и… людей, как Шанти’Ра отступили.

– Ты…

– Говори со мной на Галесском, южанин, – прорычал болотнокожий орк. – Я не стану пачкать язык предков о недостойное племя.

Шаман прищурился, а Арди в очередной раз вспомнил лекции по истории, в которых политическая раздробленность и разобщенность Эктаса, наряду с отсутствием технического прогресса, рассматривались как основные причины падения Королевства Первородных.

И судя по всему, за полтысячи лет ничего особо не поменялось. В составе Империи разные племена Первородных все так же не особо-то находили общий язык.

– Ты согласился на Larr’rrak, – тоже без нотки рычащего акцента произнес шаман. – И Larr’rrak состоится.

– Может быть, духи лишили тебя разума на старости лет, развалина с обломленными клыками? – загоготал северянин. – Но я согласился на Larr’rrak с вождем здешних земель. И я не вижу его здесь. Так что я рад, что ты навестил нас, но можешь убраться подальше и передать коротышкам, что мы знаем про их артиллерию. И если они захотят пролить кровь, то крови прольется куда больше, чем они думают, – орк оскалился и ударил себя кулаком в грудь, отчего раздался стук, сравнимый с громом барабана. – Orak Han-da!

И тут же вместе с ним несколько десятков северян в той же манере грохнули:

– Orak Han-da!

Перси с Федором задрожали не хуже осенних листьев. И их можно было понять. Когда несколько десятков громадин, бугрящихся раздутыми мышцами, густым басом гремят воинственный клич – тот въедается в самую подкорку и стучит по твоим собственным костям. Во всяком случае именно так себя ощущал Арди.

– Ракрарз, – оборвал клич шаман. – Ты пришел сюда через Антареман. Ты проливал кровь в предгорьях. А значит, Larr’rrak может пройти и с вождем Матабар.

– Матабар? – широко усмехнулся болотнокожий Ракрарз. – Последний вождь Матабар отправился по тропам Спящих Духов уже больше двенадцати лет назад, да не будет его имя забыто. Отправился из-за вас, южан.

Ракрарз в очередной раз ударил себя кулаком в грудь, но на сей раз вместе с ним в грудь ударили не только северные орки, но и южные, включая шамана.

– Нет больше Матабар, южанин. И нет больше никого, кто признал бы земли Антареман своими. Хватит с нас пустых разговоров. Убирайтесь туда, откуда пришли, а мы разнесем весть, что среди Шанти’Ра не осталось никого, кто чтил бы пути пред…

– С нами Вождь Высоких Льдов и Снегов, – перебил шаман, что заставило уже орков Шангри’Ар шагнуть вперед – перебить орка, который не является твоим близким, значит проявить глубокое неуважение. – Охотник Горных Троп.

Эти несколько слов шаман произнес на диалекте степных орков, но тот был вполне понятен и северянам.

Взгляд Ракрарза мазнул по стоявшей напротив группе и ненадолго задержался на фигуре Арда.

– Полукровка, который продался коротышкам? – В тоне Шангри’Арца явно звучала неприкрытая насмешка. – Ты притащил с собой этот кусок мяса, старик? Видимо, я прав – духи все же забрали с собой твой разум прежде, чем забрать твое имя.

Перси с Федором переглядывались друг с другом, а затем, точно так же, как и орк, посмотрели в сторону Арда.

– Очень полезная идея, – прошептал Ардан, стягивая с лица бандану. Толку в ней все равно не было.

– Напоминаю, господа, – Нил вполоборота повернулся к Полских и Кенбишу. – Вы подписали с Короной соглашение о неразглашении, нарушение которого будет караться по всей строгости закона… вот только ни о том, что вы его нарушили, ни о вашем местоположении ваши семьи ничего не узнают и похоронят пустые гробы.

Но Перси с Федором оказались настолько ошарашены, что попросту молча, ломано кивали и моргали.

Ардан, опираясь на посох, вышел вперед и встал рядом с шаманом.

– Полукровка, – сплюнул на землю Ракрарз, а вместе с ним и остальные северяне… включая несколько южан. – Убирайся обратно к своим людям. Твоя кровь воняет хуже выгребной ямы. Предки и духи не знают твоего имени.

– Твои предки, может, и не знают, – пожал плечами Арди и, запустив руку под одежду, вытащил на свет клык Эргара. – Мои предки знают.

– Откуда мне знать, что это клык Хранителя Горных Троп, полукровка? – прорычал Ракрарз. – На твою гнилую кровь не распространяются наши законы. И даже если ты поклянешься тропами предков, которых у тебя нет, тебе нет веры ни здесь, ни где-либо, где пролегают наши тропы.

Ардан вздохнул. Милар в своих мыслях о Тавсерах и Конклаве не ушел далеко от истины. С одной стороны барьера граждан Империи пичкали нетерпимостью к Первородным, а с другой стороны – нетерпимостью к людям и Империи.

Причем зачастую одними и теми же смысловыми нагрузками, только под разными обертками громких и пафосных формулировок.

– Давай просто перейдем к делу и…

– Закрой свой рот, полукровка, – снова сплюнул орк. – Само твое существование оскверняет пути предков, и я проклинаю тот день, когда вождь Матабар взял ту гнилую шваль, человеческую самку, из грязной задницы которой ты вылез и…

Что-то черное, вязкое и горячее полоснуло по сердцу Арди. Перед мысленным взором пролетели опечаленные глаза матери, в глубине которых так и не высохли слезы и каждый раз стремились выплеснуться наружу, стоило ей только посмотреть на далекие Алькадские пики.

Ардан шагнул вперед. Его посох ударил о землю, и вместе с глухим стуком он посмотрел в глаза орку. В два темных провала, где радужка постепенно сливалась воедино со зрачком, образуя черные омуты. Ард встал на их краю. Он взял свою волю и, вдыхая ту в свои слова, обрушил поток той ярости, что сдерживал последние несколько дней.

Ракрарз задрожал. Его сознание пыталось сопротивляться. Силуэты волков закружили перед сознанием Ардана, но он смел их ревущим горным потоком, ломающим зимние ледяные оковы.

И когда разум Ракрарза оказался открыт, Ардан произнес слова, вкладывая в те свою волю:

– Не дыши.

Глаза северянина расширились. Он открывал и закрывал рот, но не мог вдохнуть воздух. Казалось, что его тело попросту разучилось дышать. Он царапал когтями горло, но не мог вздохнуть.

Ард же, чувствуя, как с каждым мгновением на его плечи наваливается немыслимая тяжесть, не отрывал взгляда от глаз орка и не отпускал его сознание. Он ощущал, как по его лицу течет его собственная кровь из-за того усилия, что ему приходилось прикладывать, чтобы влиять на разум того, чьего истинного имени не знал.

Но он не отпускал. Не отпускал до тех пор, пока держать связь стало попросту невозможным.

Прошло не больше пары секунд, а Арди казалось, что он только что вновь сражался со Звездным Оборотнем или Синим Магом. Тяжело дыша, всем весом опираясь на посох, он вытирал кровь, выступившую из глаз и носа.

Ракрарз, шумно вдохнув, будто утопающий, вырвавшийся из плена ледяной воды, поднялся на ноги. Все это время северяне держали на прицеле Арда, а Шанти’Ра – их. Никто не сказал ни слова.

– Говорящий, – прохрипел Ракрарз, потирая расцарапанную шею. – Полукровка и вдобавок – потомок Предателя. Того, из-за кого пал Лорд… могли ли духи создать более отвратное существо, чем ты, гнилокровый.

Ардан, отдышавшись, выпрямился, а затем как-то отстраненно улыбнулся. Он вспомнил далекое детство и одного шерифа, который взобрался на гору.

– Для тебя, орк, капрал Ард Эгобар, младший дознаватель Второй Канцелярии, – Арди смахнул кровь на землю. – Ты согласился на Larr’rrak, орк. И, честно, я не испытывал ни малейшего желания с тобой драться. Проще было бы обхитрить твою узколобую башку. Но тебе обязательно надо было сказать то, что ты сказал. Так что давай. Сделаем как велят вам ваши предки, – Арди вспомнил науку Скасти и позволил себе улыбку. – Или ты боишься? Боишься меня? Полукровку? Может, ты трус? Может, духи не знают ни твоего имени, ни имен твоих предков?

Теперь уже Шангри’Арцы, побросав на землю винтовки, обнажили костяные топоры и ножи, попутно шагнув вперед. Они скалили клыки, бивни и молотили себя кулаками по груди.

Ракрарз лишь снова потер шею, а затем швырнул свой нож острием в землю.

– Хочешь биться со мной, кровь предателя и обезьяньей самки? – прорычал орк. – Хорошо. Я помогу тебе исполнить твое желание, гнилая кровь. Я оборву твое ничтожное существование и исправлю ту ошибку, которую допустили духи.

Ардан уже поднял было посох, как орк указал ладонью на землю.

– Я даже не удивлен, гнилая кровь, что ты не знаешь обычаев своих же предков. Но поединок между вождями или теми, кто их представляет, проходит либо оружием, либо плотью. И я требую от тебя поединка плоти.

Арди действительно ничего не знал о таком нюансе. Свитки Атта’нха не рассказывали все и обо всем на свете, так что Арди всю жизнь полагал, что Larr’rrak проходит так же, как он проходил у Гектора и вождя Шанти’Ра.

– Что? Я слышу, как ускорилось твое сердце, полукровка? – снова оскалился северянин. – Так кто из нас двоих тогда трус? Но не переживай. Я не виню тебя. Лишь твоего отца, в ночи перепутавшего женщину с шлюхой, у которой между ног шире, чем Антареманские ущелья.

Ардан знал, что его провоцируют. Орк не был глуп. Он видел, как сорвался его противник. И судя по всему, понимал, что сил повторить вторжение в разум у него не хватит. Поэтому снова пытался спровоцировать так, чтобы создать себе выгодные условия для сражения.

– Капрал, – раздался голос Нила. – Эта тварь наговорила себе на несколько десятилетий на рудниках. Мы сделали что могли. Возвращаемся обратно, и пусть эти мрази сами объясняются со своими духами, когда встретятся с ними через несколько минут.

Арди прикрыл глаза. Он мог просто развернуться и уйти. И Шангри’Ар, вместе с Шанти’Ра, которые ждали сигнала своей передовой группы, накроет артиллерия, которая не оставит после себя ничего, кроме выжженной земли и кипящей крови, пузырящейся на обрывках плоти.

Ракрарз сильнее его. Намного сильнее.

Эргар учил не связываться с противником, который сильнее. Скасти наставлял, что для того, чтобы одолеть такого, нужно биться на том поле, где ты обладаешь преимуществом. Но на Larr’rrak Арди не сможет воспользоваться ни хитростью, ни магией. Он останется один на один с северянином.

Вот только…

Он устал. Говорил себе, что не устал, но на деле… не так уж и легко каждый раз среди людей слышать «полукровка Первородных», а среди Первородных – «полукровка людей». Он был чужим и для одних, и для других, а если тех что и объединяло, так это ненависть к Арору.

И Арди не собирался никому ничего доказывать. Никому ничего объяснять. Его бы все равно не поняли. Да он и сам себя не очень-то понимал.

Но просто знал.

Знал точно.

Если сейчас развернется и уйдет, оставит все как есть… То уже больше никогда не будет задаваться вопросом, человек ли он или матабар. Потому что останется только человек. И Арди не хотел делать этот выбор. Уж точно не сейчас. И не здесь. И не из-за какого-то болотнокожего сквернослова.

Ардан поднял посох, с силой вонзил в землю, нагнулся и снял ботинки. Затем скинул с себя куртку, после чего стянул рубашку и, аккуратно их сложив, положил на ботинки.

Все это время орки лишь молча стояли и смотрели на происходящее, а Ракрарз самодовольно усмехался.

Наконец Ардан, оставшийся в одних только свободных льняных штанах, вышел вперед. Безоружный. Все еще не избавившийся от следов болезненной худобы. На полголовы ниже орка, втрое его легче и вчетверо уже.

И только идиот будет думать, что габариты орков делали их медленными и неповоротливыми. Нет, совсем нет. Сотни лет назад один орк мог без особого труда справиться с тремя тяжелыми рыцарями Галесса, превратив их в комки окровавленного металла.

Единственное, на что Арди мог рассчитывать в этом поединке, – на один свой козырь. Орк ничего от него не ожидал. А значит, если он успеет вовремя и правильно воспользоваться борьбой Гуты, то все закончится прежде, чем орк проделает с ним то же самое, что и с рыцарем.

Не было ни сигнала, ни каких-то сложных слов или обрядов. Larr’rrak проходил совсем не так.

Они с Ракрарзом встретились взглядами, а затем одновременно побежали навстречу друг другу.

Орк всего в несколько прыжков преодолел с десяток метров и совершенно беззастенчиво, заводя кулак-молот за спину, издалека, по широкой дуге, швырнул тот прямо в голову Ардану. От Урского Ард знал, что так делать нельзя и такими ударами пользуются разве что пьяницы в салунах. Но орку было плевать на науку кулачного боя. Он был рожден сильным и могучим. Ему не требовалось учиться драться.

В отличие от Арда.

Ардан поднырнул под удар, затем, как учил Гута, перенес вес на ближайшую к противнику ногу и, заваливаясь на бок, обхватил широченное, шире, чем у некоторых талия, колено опорной ноги орка. Напрягая мышцы спины и бедра, Ардан потянул на себя и в сторону, стараясь завалить орка на землю.

Когда тот упал бы, Ард перекувырнулся бы через ногу гиганта и, схватив за лодыжку, сломал бы сустав, а затем в точно такой же манере, пока орк находился в шоке от боли, скрестил бы свои пятки за коленом противника и, используя все ту же спину и бедра, сломал бы еще и колено. После лишения орка ноги все, что оставалось бы – разорвать дистанцию и вымотать противника; а затем, дождавшись удобного момента, зайти за спину и взять в захват шею, потому что как бы ни был могуч орк, но без воздуха сражаться не сможет.

Идеальный план, которым мог бы гордиться не только Гута, но и Скасти, а может, и Эргар.

Вот только орк не упал.

Ардану показалось, что он пытается не ногу от земли оторвать, а дуб с корнями выкорчевать. Дернув раз, дернув второй, он не сразу понял, что именно произошло.

Лишь ощутил, что кто-то рывком поднял его за волосы, а затем в грудь врезался сорвавшийся с горы валун.

* * *

Нил смотрел на то, как высоченный юноша обхватил ногу орка и дернул, затем еще раз, после чего орк попросту вздернул противника за волосы и, не разжимая хватки, ударил свободной рукой в солнечное сплетение.

Юноша, как камень из пращи, с характерным хрустом сломанных костей отлетел на метр в сторону, а в зажатом кулаке орка остались волосы и куски скальпа.

Окровавленный, хрипящий, капрал свалился на землю и глотал ртом воздух в попытках отдышаться, но не мог вздохнуть. Орк, очевидно, мстил за то, что произошло недавно, и то, чего Нил, навидавшийся всякого на Армондской границе, так и не понял.

– Проклятье, – выругался Плащ и жестом указал Збигу на кобуру, а сам потянулся к медальону.

– Не надо.

Его плечо сжала когтистая лапа шамана. А к этому времени Шангри’Арец уже подошел к хрипящему капралу и, подняв того за ногу и руку, попросту раскрутил и швырнул едва ли не на пять метров от себя. От падения из груди юноши вырвались те крупицы воздуха, которые он смог вдохнуть.

– Да он же умрет!

– Смотри, человек, – шаман указал свободной рукой на своих соплеменников, а затем на орка. – Смотри внимательно, потому что Larr’rrak еще даже не начался.

С этими словами шаман Шанти’Ра сжал кулак и, ударив им себя в грудь, резко и гулко выдохнул воздух.

– Ух, – издал он утробный звук.

– Ух, – подхватили остальные орки Шанти’Ра.

– Ух, ух, ух, – звучали их голоса, сливаясь в единый стук племенных барабанов.

А шаман, перебирая светящиеся четки, уже шептал слова на языке, который Нил слышал лишь на старых записях в архиве.

Язык матабар.

* * *

Арду показалось, что ему на грудь наехал груженный гравием грузовик, а затем что-то неведомое подхватило его и закинуло в бетономешалку.

Он никак не мог вздохнуть. Не мог даже подумать о том, чтобы дышать. Он вообще не мог думать. И потому цеплялся за то единственное, что пробивалось к нему сквозь выкованный из боли мрак.

«Смотри, вождь, смотри, что он сделал с твоей землей».

И во тьме закружились силуэты. Силуэты орков с тусклой кожей.

Как они забавы ради швыряли бревна в беременную медведицу, пытающуюся спрятаться в зарослях.

Как они валили стонущие кедры, не успевшие поделиться своими историями с долгожданными гостями, от которых не ожидали такой подлости. Валили просто ради того, чтобы их костры пахли чуть приятнее.

Он видел, как несколько орков, споря друг с другом кто сильнее, завалили камнями горный ручей, лишив козерогов доступа к воде, а внизу, в лесных разливах, от засухи вскоре погибнут многие деревья и кусты.

Кричали испуганные птицы, разбегались в страхе звери, которых искали не чтобы утолить свой голод, а лишь забавы ради, чтобы доказать свою удаль.

А еще семья. Семья простых горных рабочих. Точно таких же северных орков. Они выживали как могли. Да, им приходилось прокладывать железные пути среди древних камней, но они никогда не брали больше положенного.

Ард видел, как они с заботой выращивали свиней и кур. Как ухаживали за маленьким огородом. И как маленький орчонок, найдя в лесу на плато заболевшего лисенка, принес его домой. Выхаживал того, кормил, а еще любовался горными орлами и соколами, парившими над скалами.

А затем пришли орки.

Пришел Ракрарз. Он что-то говорил. Кажется, он просил что-то взорвать. Что-то сломать. Обрушить. Кажется, один из пиков. Чтобы тот заблокировал дорогу. Но семья орков отказалась. И тогда силуэты сменились кровью и болью.

Ард видел, как маленький лисенок пытался спасти своего двуногого, пахнущего волком, друга. Как он вцепился в ногу Ракрарза, но орк просто раздавил голову лисенка, а потом вздернул наверх орчонка и на глазах у умирающей матери потянул дитя в стороны за руки и ноги.

Ардан не знал, кто из них кричал громче. Мать, на глазах которой разорвали ее дитя. Орчонок, вопивший от боли и ужаса. Или сам Ардан.

Все, что он знал, что в какой-то момент их крики заглушил другой. Но только не крик.

А рык.

* * *

Нил, смотря на то, как северный орк упер пятку в и без того пострадавшую грудь капрала, буквально видел, что еще несколько секунд – и кости юноши сдадутся окончательно.

– Проклятье, Збиг, стрел…

Он не договорил. Невидимая рука сжала его рот, а вместе с ним заставила вытянуться по струнке и все тело. Точно так же, как заставила и других Плащей и гражданских. Все они замерли как истуканы.

Шаман Шанти’Ра все перебирал свои костяные бусы, а вместе с ним с утробным «Ух!» стучали кулаками о грудь степные орки.

Все, что мог Нил, – лишь смотреть на то, как умирает его коллега. Смотреть и ничего не делать.

А затем что-то изменилось. Орк, еще недавно с хищной, пьяной от крови усмешкой давящий на грудь капрала, внезапно отшатнулся в сторону. Как если бы что-то ужалило его или застало врасплох достаточно неожиданно, чтобы инстинкты опередили разум.

Смолкли орки. Зависли в воздухе их кулаки.

Лицо шамана украсила широкая, довольная улыбка. Нил перевел взгляд на юношу, с груди которого убрали пятку. Вот только он больше не видел своего коллегу. Там, буквально вбитый в землю, лежал кто-то иной.

Кто-то… не принадлежащий к числу людей.

Нечто впилось когтями в землю и, будто корни растения, втягивало из земли что-то невидимое. И это нечто невидимое заставило вмятую грудь выгнуться дугой. Тонкие руки забугрились нечеловеческими, перекрученными, перетянутыми мышцами, скорее напоминающими звериные. Из вытянувшихся челюстей показались длинные, почти с мизинец, клыки. Зрачки обернулись двумя полосками, а янтарная радужка посинела.

Рывком, как зверь, нечто среднее между человеком и снежным барсом отпрыгнуло в сторону и легко приземлилось в жуткой позе. Жуткой потому, что человек не должен был, по задумке природы, находиться в таком положении.

Впившись в землю когтями из рук и ног, едва не прижимаясь животом к пыли, он вытянулся всей фигурой вдоль земли и с шумом вдохнул широкими ноздрями воздух.

Ракрарз отошел назад и, смахнув с лица улыбку, произнес короткое:

– Larr’rrak, – дважды ударил себя кулаком в грудь, после чего расправил ладони и слегка согнул колени.

Впервые за прошедшие мгновения он выглядел серьезным.

* * *

Это не было как в тот раз в степи, когда Ардан наблюдал со стороны за тем, как сражался охотник, которого он спутал с Эргаром. И не так, как произошло с Лорловой, когда он дал волю своему темному порыву. И, разумеется, не так, как со Звездным Оборотнем, когда Ард забылся и перепутал район Первородных с горными тропами.

Нет.

Он прекрасно отдавал себе отчет, кто он и что он. Где он и почему. Лишь ушли в сторону ненужные мысли. Лишние порывы. Метания и сомнения.

Он чувствовал мягкую землю под своими когтями, дышал запахами крови и пота, а еще всем тем, чем с ним так щедро делился окруживший их лес. Каждым волоском своих волос, а вовсе не шерсти, он ощущал дуновения ветра, кружившего над рекой.

Нет.

На этот раз все ощущалось точно так же, как тогда, в Питомнике.

Ардан-охотник оттолкнулся от земли и принял более удобное для себя положение. Выпрямившись на ногах-лапах, он снова втянул носом воздух и расправил в разные стороны руки-лапы. Так, как учил его Гута.

Впереди находилась вовсе не добыча. Это был орк. Ардан-охотник не очень хорошо помнил, почему он дрался с этим чужаком. Все, что он знал – ему нельзя проигрывать.

Как же его звали?

Орк рванул вперед.

Нет, нельзя отвлекаться. Эргар учил не отвлекаться во время охоты.

Орк двигался быстро. Очень быстро. Его быстрые, пусть и массивные ноги, едва касались земли. Он бежал, то и дело меняя направление движения, совсем как волк на загоне.

Но ни один волк, даже самый прыткий, и в подметки не годился Шали, которая могла изменить направление удара своих когтей хоть на земле, хоть в воздухе.

Ардан-охотник позволил орку сократить дистанцию, а затем, как учила его рысь, выгнул все тело и, пропуская мимо себя сжатый кулак, выпустил когти. Он провел ими вдоль ребер орка. Там, где мышцы тоньше, а кости ближе.

Орк застонал, а Ардан-охотник отпрыгнул назад, разрывая дистанцию. Низко прижавшись к земле, как учил его Эргар, он оттолкнулся и руками-лапами, и ногами-лапами. Оставляя глубокие борозды на земле, он, оказавшись за спиной орка, напряг пальцы-когти и вонзил в основание спины, где – опять же – мышцы куда тоньше.