Игры мажоров. Испортить сводную

– Хер с тобой. Пошли, – кивает он в сторону коридора, ведущего куда-то из зала.

– Только со своей деткой, – не прерываю зрительного контакта с бугаем, давая понять, что я его не боюсь.

– Ну, бери, – хмыкает он, – свою детку.

Он слегка отходит в сторону, и напуганная Стефа выпархивает наконец-то из дамской комнаты, прямиком ко мне в руки.

– Ты как? – тихо спрашиваю ее, смотря прямо в глаза, чувствуя, как она дрожит всем телом.

– Страшно, – едва слышно отвечает она.

– Ну, чего встали, голубки? Идем решать наш вопрос, – подталкивает меня в плечо этот самый бугай.

Я иду в указанном направлении, надеясь лишь на то, что смогу договориться. Иначе нам пиздец.

Глава 17

– Тим? – Стефа обеспокоенно поднимает на меня глаза, когда мы останавливаемся возле тяжелой металлической двери.

Обратная дорога в зал отрезана вторым охранником, который лишь кивает на дверь, когда я оборачиваюсь назад, собираясь оценить обстановку.

Перевожу взгляд на сводную и подмигиваю ей, сжимая крепче ладонь и легонько поглаживая большим пальцем по тыльной стороне кисти, успокаивая.

Металлическая дверь со скрипом открывается, и амбал жестом приглашает нас внутрь.

Я физически ощущаю, как трясет Стефу, и, чтобы хоть как-то успокоить ее, притягиваю ближе к себе. А когда мы проходим в заполненное кальянным дымом помещение, инстинктивно выступаю вперед и прячу ее за собой.

По центру комнаты висит три экрана: большой, где транслируется бой, а на двух других можно увидеть зал и зрителей.

Напротив экранов расположены мягкие кожаные диваны и стол, уставленный едой, выпивкой, на нем же разместился и кальян, а позади диванов – небольшой персональный бар. С другой стороны комнаты есть еще одна дверь, существование которой особенно напрягает меня. Судя по тому, что сюда привели убогую, я догадываюсь о назначении соседнего помещения.

Оцениваю обстановку. Замечаю пятерых пузатых мужиков в костюмах и еще несколько человек охраны, сидящих у стойки и сверлящих нас со сводной пристальными взглядами.

Тот самый охранник, что вел с нами диалог, подходит к мужику, сидящему по центру дивана, и тихо бормочет что-то. Не получается разобрать, что ему отвечает его хозяин. Но бугай выпрямляется и кивает нам на свободную часть дивана, справа от того самого мужика.

– Сядьте, – говорит он.

Мне все это охренеть как не нравится. И в то же время я чувствую, как просыпается азарт. По венам шпарит адреналин, и в моей руке мокрая ладошка Стефы, что, кажется, готова потерять сознание от страха.

Приобнимаю ее за талию и веду к указанному месту, пытаясь понять, кто такой борзый, утаскивающий из зала девушек силой.

Практически синхронно мы опускаемся на кожаное сиденье, и я встречаюсь взглядом с холодными серыми глазами мужика, чья рожа мне кажется смутно знакомой.

– Добрый вечер! – здороваюсь, при этом вжимая в себя сводную, обнимая ее за талию так, что моя ладонь лежит на девичьем бедре.

– Добрый, – говорит он лениво, осматривая нас двоих, уделив особое внимание мыши, и, удовлетворив свое любопытство, смотрит на меня.

На вид ему около сорока – сорока пяти. Пепельные волосы, бывшие, видимо, когда-то русыми, из-за седины кажутся больше серыми. Глубокие носогубные складки, морщинистый лоб и острый нос. На роже читается вседозволенность, большие бабки и связи.

Брюки от дорогого костюма, чуть ослабленный галстук и закатанные рукава рубашки, обнажающие волосатые предплечья. На левой руке блестят “Ролексы”, а в правой он держит бокал вискаря со льдом.

Бегло осматриваю остальных. Но они не сильно отличаются от этого борзого. Такие же зажравшиеся, заскучавшие старперы.

– Меня зовут Тимур Залесский, – смотрю на центрального. Судя по пустому взгляду, фамилия моего папаши ему ни о чем не говорит. Значит, дядя далек от мира шоу-бизнеса, и это первый раз, когда я этому не рад.

Жду, когда он тоже представится, но мудак молчит.

– Это моя девушка Кристина, – чувствую, как сводная напрягается, услышав чужое имя. Но она должна понимать, что так нужно. Не стоит этому гондону знать ее настоящее имя, чтобы не стала она мишенью. – Произошло недоразумение, и ваши люди спутали ее с кем-то. Поэтому мы сейчас встанем и спокойно уйдем, забыв об этом.

– А вы не торопитесь, – лениво отвечает он. – Мы сейчас все недоразумения уладим.

Мне не нравится эта вводная, и я, сука, оказываюсь прав.

– Сколько? – смотрит на меня.

– Что сколько?

– Сколько ты хочешь за нее? Так просто здесь такие куколки не оказываются. И ты явно знал об этом, когда притащил ее сюда. Хотел заработать. И так как я сегодня в хорошем настроении, то вместо того, чтобы мои ребята переломали тебе хребет, предлагаю заработать.

– Вы не поняли, – все еще стараюсь быть вежливым, хотя у самого рубашка прилипает к коже, потому что понимаю: с этим уродом крики и истерики не сработают. – Крис не продается. Мы пришли посмотреть бой. Вот и все. Материальных проблем у нас нет. Поэтому всего лишь хотелось пощекотать нервы.

– Вот и пощекочешь. А хочешь, останься и посмотри, – подмигивает.

И тогда у меня внутри все вскипает.

– Так не пойдет. Она не эскортница. Выберите любую другую из зала, а мы уходим.

Встаю на ноги, поднимая следом Стефу.

– Ты можешь идти, а девочка остается, – говорит мужик холодно.

– Да в чем проблема? – не выдерживаю. – Вам же сказали, девочка не хочет.

– Правда? А я вот от нее не услышал этого. Ты как, кукла, хочешь уйти с этим? – смотрит он пристально на Стефу.

– Да, – вцепляется в меня сводная. – Я люблю Тимура.

Он задумчиво смотрит на нас, облокотившись на колени.

– Ну, нет! – откидывается на спинку дивана.

Я чувствую, как взгляды остальных присутствующих жалят меня и мою мышь.

– Так не интересно.

По помещению прокатываются смешки.

– А давай сделаем так. Ты же хотел пощекотать нервишки, – усмехается гнида. – Выйдешь на ринг, продержишься хотя бы десять секунд, тогда уйдешь со своей девочкой. Если сможешь, – все вокруг начинают ржать.

Кровь в венах кипит до шипящей пены. Сердце колотится с бешеной скоростью, и ответ мгновенно вылетает из моего рта.

– Договорились! – протягиваю руку. – Я выхожу на ринг, и ты забываешь про наше существование.

Мужик смотрит на мою руку, и то время, что он раздумывает над этой сделкой, растягивается на целую вечность. На лбу выступает испарина, а сводная рядом даже не дышит. Но как только урод отвечает на рукопожатие, напряжение спадает. Потому что так или иначе мы уйдем отсюда.

– А ты мне нравишься, – усмехается он.

Но я не могу сказать того же. Потому что все, о чем я думаю, – это как вытащить из этой комнаты сводную.

– Жаль, не могу сказать того же.

Глава 18

Стефания

Сердце бьется где-то в горле, когда, взяв меня за руку, Тим поднимается с дивана. Я в ужасе от того, как разворачиваются события. Меня колотит от страха перед этими мужчинами и тем, что они могут сделать.

А теперь к этому ужасу прибавился страх за жизнь Тимура. Он же не сможет выстоять бой. Его просто-напросто убьют там на ринге. И как мне потом жить с этим?

– Стоп, – останавливает нас этот страшный человек, пообещавший сделать со мной все, что ему вздумается. – А девочку тут оставь.

– Этого в сделке не было, – твердо отвечает сводный и крепче сжимает мою ладонь. – Крис идет со мной и находится в поле моего зрения.

– Не доверяешь нам, мальчик? – хмыкает этот моральный урод, возомнивший себя вершителем судеб.

– Не доверяю.

На несколько мгновений в помещении повисает тишина, а напряжение становится настолько осязаемым, что кажется, я могу потрогать его пальцами. Воздух вокруг потрескивает от накала эмоций.

– Это правильно, – криво улыбается хозяин всего этого притона.

– Давайте уже покончим со всем этим, – сохраняя невозмутимость, требует Тим, и я не только испытываю к нему благодарность, но, кажется, даже восхищаюсь им в этот момент.

– Проводи их, – кивает мужик своему амбалу, что привел нас сюда, и откидывается на спинку дивана.

– До свидания, – вырывается из меня на автомате, и Тимур еще сильнее сжимает мою ладонь, а я понимаю, что лучше вообще прикусить язык, пока меня здесь не оставили в качестве еще одной игрушки.

Мало им крови на ринге, так хотят утолить свои садистские желания еще и с девушками.

– Я не прощаюсь с тобой, кукла, – произносит мужчина с каким-то чувством превосходства, и я покрываюсь испариной только от одного его взгляда.

Мы выходим из этой комнаты, и только теперь я делаю жадный вдох. Кажется, что там, во время этого напряженного разговора, я даже не могла дышать.

Смотрю на Тима, не представляя, что должно твориться у него внутри. Ведь это ему придется стать мишенью для профессионального бойца. Мальчиком для битья, который не то что не простоит десять секунд против соперника, но и вряд ли выйдет невредимым с ринга.

Но Тимур невозмутим, будто скала. Почувствовав на себе мой взгляд, он смотрит на меня и подмигивает.

      Мне же от этого подбадривающего жеста хочется плакать. Как можно быть такой бездушной сволочью и в то же время совершать настоящие подвиги ради других?

Я понимаю, что наши шансы на победу минимальны. Но надежда умирает последней, верно? Если Тим так спокоен, значит, он осознает, что делает. А если все же у него не получится, то я сама виновата, что пошла за ним в эту клоаку.

Нельзя быть такой легкомысленной. Сводный предупреждал меня, а я почему-то проигнорировала его слова, полагая, что он преувеличивает, считая меня недостойной своей компании. И что в итоге? Теперь он собирается драться за меня?..

Мы останавливаемся у октагона.

      Рядом с нами остаются двое охранников, а третий, тот самый, что вел с нами переговоры, отходит в сторону.

– Не бойся, Крис, – улыбается Тим, и мне даже кажется, что его забавляет вся эта ситуация.

– А ты разве сам не боишься? Там же… – смотрю в клетку, где один боец безжалостно забивает второго. – Там же звери, а не люди.

– Так, может, и я не человек? – подмигивает он, и его взгляд замирает на моих губах. – Но мне не помешает немного удачи, – его голос звучит хрипло.

– Я могу пожелать тебе ее, – говорю так, чтобы меня слышал только он.

Хотя наверняка этим ребятам, которых приставили к нам, плевать на наш шепот.

– Просто пожелания мало, – его губы изгибаются в чувственной улыбке. – Ты же не забыла, у нас любовь? – он поворачивается ко мне лицом и кладет руки мне на талию.

Мы стоим так близко, что кажется, его сердцебиение отдается в моем теле, а мужской мускусный запах с древесными нотками проникает в каждую мою пору, пропитывая собой.

Инстинктивно помещаю ладони на его грудь и несмело поднимаю глаза к лицу.

Тимур смотрит на меня пристально, так, будто пытается проникнуть мне не только под кожу, но и в голову, в душу. Но я не отвожу взора, пойманная в невидимую ловушку, из которой меня сможет выпустить только он.

– Помню, – наконец-то отвечаю на его вопрос.

– Тогда… мне нужен поцелуй на удачу, – от его хриплого голоса мурашки по коже.

– Поцелуй от…

– От моей девушки, Кристины, – говорит он.

Во рту пересыхает, и я облизываю губы, стараясь избавиться от сухости, и Тим зависает на движении моего языка, что я понимаю тоже слишком поздно.

– Один поцелуй? – смотрю на него с вызовом.

– Для начала.

– Тогда… – приподнимаюсь и целую его в щеку.

– Ну, с такой удачей мне не видать победы.

– Эй, голубок! – врывается в наш мирок голос амбала. – Твой выход.

– Поцелуй, Крис, – не реагирует он на охранника.

Мой пульс разгоняется, и я не знаю от чего больше: от его просьбы или от того, что с ним могут что-то сделать за непослушание.

      Тогда я делаю глубокий вдох и тянусь губами к его.

Чувствую, как горячий язык раздвигает мои губы и зубы и проникает мне в рот, заполняя своим вкусом. Сердце замирает, и колени внезапно слабеют. Дразнящее поглаживание спинки моего языка, и сводный отрывается от меня.

Вижу, как Тима подталкивают к октагону, но его глаза горят таким безумным блеском, что на мгновение мне кажется, что он сможет выстоять эти чертовы десять секунд. Но моя уверенность длится до момента, пока я не замечаю в клетке его соперника.

– О нет…

Глава 19

– Дамы и господа! – говорит ринг-анонсер в микрофон, и его голос перекрывает гул голосов. – А теперь изюминка нашего вечера. Доброволец, готовый выйти против нашего последнего чемпиона, найден! – произносит он как-то слишком взбудораженно, и его возбуждение передается зрителям. – Итак, поприветствуйте, Ти-и-иму-у-у-ур! – кричит ведущий, и зал реагирует вялыми овациями. – Этот парень явно со стальными яйцами, потому что он не побоялся и выходит против самого Го-о-о-ор-р-ро-о-о! – разносится по залу голос ведущего.

Зал ревет. Будто перед ним настоящая звезда и любимец всей страны.

Я смотрю, как по длинному коридору из фанатов идет не просто боец, а настоящее чудовище.

– Мамочки… – вырывается из меня.

Потому что Тиму точно не выстоять против этого двухметрового монстра, состоящего из горы мышц.

Этот самый чемпион движется к октагону с непроницаемым выражением лица. Признаться, весь его образ впечатляет до дрожи. Начиная от выбритых висков и оставленной лишь полоски волос, собранных в хвост на макушке, и заканчивая татуировками, плотно покрывающими торс бойца и не оставляющими ни миллиметра чистой кожи.

Его движения неторопливые, слишком плавные, и это поражает, потому что чемпионы, они ведь другие. Ловкие, быстрые, неуловимые.

И когда он взбирается на ринг, то Тим, со своим ростом метр восемьдесят восемь и совсем не щуплым телосложением, выглядит как ребенок против этого монстра.

Я смотрю на то, как махина напротив сводного щелкает шейными позвонками, осматривая противника с каким-то равнодушием, и чувствую, как ледяной булыжник падает вниз живота и холод от него растекается по венам.

      Мне даже смотреть страшно на ринг. Потому что у чемпиона кулак размером с череп Тимура.

Но сводного, кажется, это нисколько не смущает. С легкой ухмылкой на губах он стягивает брендовую рубашку, бросая ее на пол и оставаясь в одних брюках.

Я же затаив дыхание наблюдаю за ним.

Не успевает снова заиграть музыка, как здоровенный монстр делает шаг вперед. Со стороны кажется, что с такой комплекцией он должен быть неповоротливым.

Но это впечатление обманчиво. Горо движется с невероятной скоростью, его кулак, словно молот чертова Тора, летит в сторону Тимура. Я замираю, ожидая, что сейчас произойдет что-то ужасное. Но Тимур, словно предугадав движение соперника, резко уклоняется в сторону, и кулак чемпиона пролетает в сантиметрах от его лица.

Все это время я не дышу, закусываю нижнюю губу до крови. И даже когда рот наполняется металлическим вкусом, не реагирую.

– Ого! – раздается из толпы, и я понимаю, что не одна затаила дыхание.

Тимур не просто уклоняется – он контратакует. Его кулак врезается в бок Горо, но на того, кажется, это не производит никакого эффекта, будто удар приходится в каменную стену. На лице чемпиона не дергается ни единый мускул, и он снова бросается в атаку.

А мне становится еще страшнее. Потому что теперь кажется, что чемпион – настоящий бесчувственный монстр. Или робот, не умеющий выражать эмоции и не знающий боли.

– Десять секунд, Тим, – шепчу я, сжимая кулаки. – Только десять секунд… Пожалуйста.

Но эти секунды кажутся вечностью. Горо наносит удар за ударом, и каждый раз Тимур едва успевает увернуться. Он двигается с грацией хищника, но я вижу, как на его лбу выступает пот, а дыхание становится тяжелее. Он явно не привык к такому темпу. И тем не менее складывается впечатление, что у него есть специальная подготовка. Иначе он просто не смог бы уворачиваться от ударов.

– Ну же, Тим, – шепчу я, чувствуя, что сердце готово выпрыгнуть из груди. – Ты сможешь…

Наверное, если бы против чемпиона вышел противник, целью которого было победить Горо, то монстр размазал бы его без труда. Но поскольку перед сводным единственное задание – выстоять, то только это спасает его от атаки здоровяка.

И вдруг происходит нечто неожиданное. Тимур, вместо того чтобы продолжать уклоняться, резко бросается вперед. Его кулак врезается в челюсть Горо, и чемпион, к всеобщему удивлению, слегка отшатывается. На мгновение в его глазах мелькает удивление, но затем он снова бросается на соперника.

– Время! – раздается голос ведущего, и я понимаю, что десять секунд прошли. Тимур выстоял.

Вот только Горо, кажется, плевать на истекшее время и он не собирается останавливаться. Он продолжает атаковать, а Тимур, уже явно уставший, едва успевает уклоняться. Я вижу, как его ноги подкашиваются, и понимаю, что он не сможет долго продержаться.

– Хватит! – кричу я, но мой голос теряется в гуле толпы.

И тут происходит нечто, чего я надеялась не увидеть. В висок сводного прилетает удар.

– Нет! – кричу я, наблюдая за тем, как Тим пошатывается, а затем медленно опускается на колени.

А в следующий миг Горо делает резкий поворот на одной ноге и ударом второй ступни, отправляет сводного в нокаут! Весь мир замирает.

Сердце перестает стучать, и все, о чем я думаю, – это: “Лишь бы он очнулся”.

Но мгновения идут, ничего не происходит, и Тим лежит не двигаясь.

– Ну все, кукла, кажется, некому тебя забрать отсюда. Останешься с нами, – хохочет рядом со мной кто-то.

Но я его не слышу, мысленно умоляя Тима очнуться. Но он так и остается неподвижен.

Кажется, он проиграл в этом споре…

Глава 20

Толпа вокруг ревет, смешивая крики с аплодисментами. И внезапно кто-то словно убавляет громкость и я слышу звуки, будто сквозь толщу воды. В висках пульсирует, и картинка вокруг размывается, сосредотачивая фокус внимания только на Тимуре, лежащем навзничь.

От сводного отступает гигант, Горо хладнокровно поднимает руки вверх, принимая овации. Его лицо остается каменным, без единой эмоции. Он даже не смотрит на Тимура, который лежит без движения на полу октагона.

– Тим! – кричу я, пытаясь прорваться к нему, но охранники крепко держат меня за руки. – Пустите меня! Он нуждается в помощи!

– Спокойно, кукла, – слышу, будто через вату, мужской голос. – Твой мальчик сам напросился.

– Нет! – я вырываюсь из их хватки, но они снова хватают меня, еще крепче. – Вы должны помочь ему! Он может умереть!

Но мои слова, кажется, никого не трогают. Вокруг царит атмосфера праздника, как будто только что произошло что-то феноменальное. А для меня это кошмар. Профессионал забил неподготовленного человека, и публика этим восхищается?

– Ну все, кукла, – дергают меня в сторону. – Пойдем. Мальчик твой вряд ли очнется. Значит, проиграл.

– Нет, – напрягаюсь всем телом. – Нет, я никуда не пойду. Он выстоял дольше десяти секунд. И я хочу убедиться, что он жив. Ему нужна медицинская помощь.

– Ну-ну… Тут без тебя разберутся, – басит охранник, подталкивая меня.

– Да отпусти ты меня! – пытаюсь выдернуть руку, но сильные пальцы словно клещами вцепились в меня.

– Такого распоряжения не было! – охранник подталкивает меня в сторону, но я упираюсь ногами.

– Он выиграл!

– Лежит – значит, проиграл, – холодно отвечает амбал.

Внезапно я отчетливо осознаю, что никто изначально не собирался меня отпускать. И всем абсолютно плевать на то, что с Тимуром. Они просто избавятся от него, и никто ничего им за это не сделает.

Изнутри нарастает дрожь. Мне кажется, я даже перестаю понимать, что происходит.

– Тим, пожалуйста, – шепчу я, чувствуя, как слезы текут по моим щекам. – Очнись… Он выиграл… Он выиграл. Спасите его.

Вижу, как над телом моего сводного брата склоняется какой-то мужчина. Трогает его пульс.

И вдруг, словно в ответ на мою мольбу, сквозь пелену слез вижу, как его пальцы слегка шевелятся. Сердце замирает, и я задерживаю дыхание.

– Тим! – кричу я снова, надеясь, что он услышит меня. – Стойте! Он пришел в себя! – снова дергаюсь к рингу.

И охрана, отвлекаясь на происходящее на сцене, теряет бдительность, и у меня получается вырваться.

Тим медленно поворачивает голову, и его глаза, хоть и затуманенные, встречаются с моими.

Я подбегаю к рингу, но мне преграждают путь.

– Куда? – рявкает секьюрити, стоящий у октагона.

– Там мой парень. Пропустите! Ему нужно помочь подняться.

– Не положено! – рявкает он, и меня снова дергают назад.

Меня хватают за плечо, стараясь развернуть.

– Тебя никто не отпускал, – шипит злобный голос.

– Тимур! – кричу что есть мочи. – Ты выиграл! Они уводят меня! – хочу, чтобы он знал, что именно происходит, и, возможно, вернулся за мной, как только сможет прийти в себя.

– Не ори, сука! – бугай хватает меня за волосы, и я чувствую, как боль пронзает кожу головы. Я кричу, но не сдаюсь. Я не могу позволить им победить.

– Пусти ее! – раздается хриплый голос.

Я оборачиваюсь и вижу, что Тимур, пошатываясь, подходит к выходу из ринга. Его лицо искажено от боли, но в глазах решимость.

– Тим! – кричу я, чувствуя, как надежда возвращается.

Он делает шаг вперед, пошатывается снова, но не падает, вцепившись в клетку. Выравнивается и двигается дальше.

– У нас была сделка! – смотрит прямо в лицо тому, кто держит меня. – Или слово твоего хозяина – пустой звук? – не моргает.

Охранник ищет поддержки у их вожака. Тот лишь хмыкает.

– Ну, давай, забирай свой трофей, – произносит надменно и демонстративно отходит в сторону.

И мне отчего-то кажется, что это лишь иллюзия свободы.

– Идем, – перехватывает мою руку Тим и тянет меня к выходу.

Его походка неустойчивая, и я обнимаю его за талию, закидывая вторую руку себе на плечи.

– Держись… – сдавленно прошу, надеясь, что мы все же сможем покинуть это чистилище.

Глава 21

– Тим, держись. Нам надо отсюда выбраться, – чувствую, как каждый новый шаг сводному дается с трудом.

Пока идем к выходу, мне все время кажется, что нас в любой момент остановят. Потому что мы, как и бойцы на ринге, для этих людей лишь марионетки, развлечение. И дать нам сначала видимость выбора, а затем свободы – очередная забава. Все эти мерзкие мужчины, что сидят в той комнате, откуда наблюдают за поединками и выбирают себе очередных жертв, они всего лишь зажравшиеся коты, играющие со всеми остальными, как с мышками.

– Только если потом ты покажешь мне сиськи, – бормочет он.

– Ты неисправим, – хочу возмутиться, но у меня вызывает лишь улыбку его условие.

– Я серьезно, – у него заплетается язык. – Мне нужен стимул.

– Давай что-то другое. Грудь я покажу только своему парню, – говорю, лавируя между людьми, не в силах избавиться от ощущения, что мы находимся под пристальным вниманием.

– Тогда поцелуй и ты дашь себя потрогать.

– Тебя что, правда только это волнует? – выходим из основного зала в мрачный коридор, как Тим останавливается. – Тим, не стой! – поворачиваю к нему лицо и встречаюсь с его тяжелым взглядом. – Что ты делаешь? – оборачиваюсь, чтобы убедиться, что за нами никто не идет. – Нам нужно идти.

– Я не пойду, пока ты не пообещаешь мне ровно столько поцелуев, сколько секунд я выстоял там, на ринге.

– С ума сошел? Зачем тебе это? Спектакль окончен, мы скоро будем дома.

– Я не шучу. Мне нужна награда, – в глазах решимость получить желаемое.

– Ты точно тронулся умом, – чуть не хнычу.

– Как и ты, когда согласилась прийти со мной сюда.

Мы смотрим друг на друга, и я слышу шаги позади. Вздрагиваю, когда боковым зрением выцепляю знакомую фигуру охранника.

– Хорошо! Хорошо! – выпаливаю как можно скорее, лишь бы он не стоял на месте и мы покинули этот ад. – Я согласна! – шепчу с жаром, чувствуя, как пульс разгоняется все быстрее

Стоит мне произнести то, что он хотел услышать, как Тим двигается с места, направляясь вперед. И вот кажется, что не он опирается на меня и я тащу его, а наоборот.

Сердце отстукивает волнительную дробь под ребрами, в ушах шумит. Я вижу перед собой выход и, кажется, даже молюсь, чтобы нас выпустили.

Тимур прет как танк к свободе, крепко сжимая мою ладонь, и мне не остается ничего другого, кроме как довериться ему.

Охранники у выхода из здания подозрительно смотрят на нас. У меня перехватывает дух от страха, потому что мне видится опасность в лице этих мужчин, как и всех остальных в этом здании.

Тот самый человек, что осматривал нас на входе, делает шаг навстречу, и у меня замирает сердце.

Мысленно прошу его отступить и просто открыть дверь. Все происходит будто в замедленной съемке.