Игры мажоров. Испортить сводную

Юлия Герман

Игры мажоров. Испортить сводную

Пролог

– Можно я уйду? – подхожу к матери, что наконец-то отлипает от отчима. – Я выполнила свой долг перед семьей. Засветилась перед камерами, теперь хочу уйти отсюда.

– Даже не думай! – с натянутой улыбкой говорит она. – У твоего отца юбилей!

Морщусь в очередной раз от этого лицемерия. Никакой он мне не отец. И никогда им не станет. Особенно после всего, что происходило под его крышей. Вряд ли он и дальше будет считать меня своей дочкой, когда все вскроется.

– К тому же Тимур сказал, вы подготовили совместный подарок для папы, – говорит она все с той же натянутой улыбкой.

– Что? Какой подарок? – позвоночник обжигает ледяной волной, которая скапливается покалывающим очагом на загривке, а страх оседает комом в животе.

– Инга! – зовет ее отчим.

– Ой, да ладно! Не притворяйся, будто не в курсе, – улыбается она теперь более искренне мне. – В общем, не дури и будь хорошей девочкой, – отворачивается от меня. – Иду, милый!

“Будь хорошей девочкой, Стефа. Веди себя прилично, Стефа. Не позорь меня, Стефа”, – все это я слышу на протяжении всей жизни.

Я стою, окаменев на месте, окидывая взором сад, украшенный под торжество, стараясь отыскать того, чье присутствие отчаянно игнорирую весь вечер.

Красивые люди в красивой дорогой одежде лавируют между столиками, разговаривая и смеясь. Часть гостей танцует перед сценой под аккомпанемент популярной группы.

Именинник счастлив. Все перед ним пытаются выслужиться и подлизать, чтобы не остаться без роли в следующем крупномасштабном проекте. Куда ни глянь, сплошь медийные лица, от которых тошнит.

Всматриваюсь в высокие фигуры мужчин, стараясь найти того самого, чьи игры особенно опасны. И похоже, что он решил использовать меня в своей игре.

В отдалении замечаю группу парней, иду в их сторону, надеясь пресечь то, что он задумал.

В этом саду сотни людей, и кажется, никто из них меня даже не замечает. Потому что я здесь никто. Лишь антураж для фото и заполненная строка в анкете: “Дочь известного кинопродюсера”.

Сердце колотится как обезумевшее, предчувствуя катастрофу.

Слышу смех парней, которых, как и его, ненавижу каждой частичкой своей души.

– Где Тимур? – дергаю за руку главного шута, Гарика, что снова притворяется идиотом, лишь бы рассмешить своих тупых дружков-мажоров.

– Оу, кажется, кому-то понравилось и кто-то хочет еще, – ржет придурок. – Так не терпится получить новую порцию крепкого…

– Просто скажи, где он, – обрываю поток похабщины, игнорируя тупые шуточки, что, похоже, будут преследовать меня до конца моих дней. Или до того момента, когда я наконец-то смогу уехать из этого проклятого дома.

– Сорри, бейба, свечку не держу. Но похоже, что ты не одна такая, кто жаждет Тимура-младшего. Тина весь вечер его обрабатывает. Но если хочешь, могу подменить его, – подмигивает.

– Меня сейчас вырвет.

– Как хочешь, – он отворачивается от меня обратно к своим дружкам.

– Куда они пошли? – снова дергаю его за рукав пиджака.

– Оу, – оборачивается он. – А ты что, хочешь к ним присоединиться?

– Да можешь ты просто указать, в какой стороне они скрылись?! – перехожу на крик, и как раз в это мгновение музыка стихает, и мой голос разносится по саду вместе с порывами ветра.

– Так вон он! – Гарик кивает в ту сторону, откуда я только что ускользнула.

Оборачиваюсь и вижу чудовище, с которым я живу под одной крышей. Монстра, ставшего моим ожившим ночным кошмаром.

Он держит в руках бокал шампанского и микрофон.

– Секундочку внимания! – говорит громко, приковывая взгляды всех присутствующих.

А я непроизвольно отмечаю, как он хорош, особенно в этом костюме и со стильной укладкой темных волос. С такими данными он сам мог бы сниматься в кино. И почему природа наделила опасных хищников самой притягательной внешностью? Нельзя быть настолько привлекательным снаружи и таким гнилым внутри.

– Хотел бы сказать пару слов в честь дня рождения папы, – меня передергивает от его ласкового обращения к отчиму, потому что оно совершенно точно никогда не было произнесено вслух по отношению к нему.

Среди гостей прокатывается гул умиления.

О да! Этот подонок умеет очаровывать.

– Сегодня особенный день, особенная дата, – говорит чудовище. – Тебе всего пятьдесят, но за твоими плечами столько достижений, сколько большей части присутствующих не увидеть даже за несколько прожитых жизней. Признаюсь, непросто жить в семье, где изначально задана такая высокая планка, – усмехается сводный, и гости смеются следом.

Позер.

Фу!

– Но я рад, что у меня есть подобный пример для подражания перед глазами, и знаю, до какого уровня мне следует расти. А так как все с чего-то когда-то начинают, то и мы с моей любимой сестрицей Стефанией решили не отставать от тебя и подготовили подарок, – он мгновенно находит взглядом меня, смотря прямо в глаза. Будто он изначально знал, где я нахожусь. – С днём рождения, папа! – отворачивается. – Внимание на экран, – обращается к отцу. А затем снова сосредотачивает внимание на мне и салютует, подмигивая.

Пульс ускоряется, и грудную клетку сжимает невидимым обручем.

Нет, нет, нет!

Чувствую, как от лица отливает кровь и кишки в животе стягиваются в узел .

Он же не мог?

Основное освещение в саду гаснет, оставляя горящими лишь экраны, находящиеся на сцене и по бокам от нее.

“Залесский-прайд представляет”, – появляется на экране под чувственную музыку, и я знаю, что этот подонок собирается показать.

Мне нужно бежать к виджею и потребовать немедленно вырубить это видео. Но я врастаю каблуками в землю, не в силах двинуться с места.

Все тело наливается свинцом, и я понимаю, что это конец всего.

Текст титров сливается в размытое пятно из-за подкативших к глазам слез, пока не появляются кадры нашего особняка, снятые с квадрокоптера, а затем идет погружение в сам особняк, объятый ночной тьмой, и лишь в одной спальне горит тусклый свет.

За кадром звучит скрип двери, и камера выхватывает женские ноги.

Меня мутит, я закрываю рот, чтобы не закричать, потому что не хочу, чтобы все видели это. Я и сама не хочу это видеть.

Тимур сидит на кровати, листая ленту смартфона.

– Что ты тут делаешь? – слышу его голос, и волоски на коже встают дыбом. Потому что я в мельчайших подробностях знаю, что последует дальше. – Тебе запрещено появляться в моей спальне.

– Я… – звучит мой голос. – Я пришла отдать долг.

– Да? – вскидывает он бровь. – И как ты его будешь отдавать?

– Сделаю то, что ты хочешь.

– А именно?

Не вижу, потому что слезы застилают глаза.

– Возьму у тебя в рот.

В саду абсолютная тишина. Никто будто не верит, что все происходящее реально, до тех пор, пока на экране я не скидываю с себя халат и не опускаюсь перед сводным на колени.

Подгоняемая невидимой силой, я наконец-то дергаюсь с места и убегаю в дом, зная, что единственное, что может меня спасти, – это побег.

– Обхвати его рукой, – слышу позади себя низкий голос Тимура. – И проведи вверх-вниз по всей длине. А теперь оближи.

Вбегаю в особняк через кухню, но меня дергают за руку, и в следующее мгновение щеку обжигает от боли, и я накрываю ее ладонью.

– Маленькая шлюха! – шипит мать. – Ты опозорила Алекса и меня. Теперь все будут тыкать в нас пальцами и говорить, какую шлюху вырастили. Не удивлюсь, если и на Алекса ты тоже залезла.

– Что ты говоришь? – мне больно от ее слов даже больше, чем от пощечины. Больно от происходящего. Ведь она моя мама и должна быть на моей стороне, но не будет. Именно поэтому я захотела довериться ему – Тимуру – и поверить, что нужна ему по-настоящему и что наши чувства взаимны. А в итоге он растоптал меня, как сорняк. – Я бы никогда…

– Пошла вон! И больше никогда не попадайся мне на глаза, – морщится от отвращения мать, но у меня нет сил спорить.

Отшатываюсь от нее и убегаю в гостиную, через мгновение оказавшись на лестнице. До моей спальни всего пара шагов, но путь до нее мне преграждает самый ненавистный человек в мире.

– Зачем? – говорю едва слышно.

– Ты здесь лишняя, как и твоя мать. И теперь она уйдет следом за тобой, – ухмыляется он надменно. – Я сразу говорил, что ненавижу шлюх.

– Ты же сам… – хочу обвинить его, но понимаю, как глупо это будет выглядеть. Потому что я влюбилась в этого монстра и сама позволила всему случиться. – Зачем ты все это снял? И показал всем этим людям?

– А ты забыла про спор, мышка? Одно из условий – показать, что все действительно было. Все вы одинаковые, – лениво отвечает он, сверля меня синими глазами.

– Гори в аду, ублюдок. Ты говорил, что любишь, и сам все разрушил. А теперь, даже если приползешь на коленях, я тебя не прощу. И когда ты сдохнешь от одиночества, я приду станцевать на твоей могиле, – огибаю его, чтобы уйти навсегда и больше никогда не пересекаться с этой семьей и сводным братом, ставшим для меня первым всем и преподавшим мне два самых главных и жестоких урока: никому нельзя доверять, и любви не существует.

Глава 1

Стефания

– Ух ты! – Соня проходит вдоль “аллеи славы” отчима, в которую он превратил коридор, соединяющий гостиную и его кабинет. В первый раз, когда я оказалась в этом доме, меня тоже впечатлили десятки фотографий маминого мужа с самыми известными актерами нашей страны. – И что, он правда не просто с ними знаком, но и общается?

– Они работают на него, – говорю равнодушно, прислонившись к дверному косяку и наблюдая за подругой.

– А ты тоже их всех видела?

– Приходилось.

– Охренеть, Стеш. И как они в жизни?

– Избалованные, зажравшиеся лицемеры, с самомнением до небес и низкой самооценкой.

– Это как? – оборачивается она ко мне.

– Стоит им получить отказ или разгромную рецензию, как они скатываются в уныние и самобичевание. А потом ставят перед собой цель жизни: доказать, что они чего-то стоят.

– А? – хлопает глазами Сонька.

– Не бери в голову, – не хочется разочаровывать подругу, для которой моя новая жизнь – это ожившая мечта миллионов девчонок. Вот только я никогда не хотела всего этого.

Я просто мечтала, чтобы моя мама ставила на первое место меня, а не свою бесконечную вереницу выгодных женихов. Но она вспоминала обо мне, лишь когда ее посылал очередной муж. И то она возвращалась лишь для того, чтобы зализать раны.

Но самое смешное, все изменилось, когда я уже смирилась с тем, что не особо ей нужна, и не искала ее внимания. Именно тогда она решила поиграть в новую семью.

– Завидую тебе, Стешка. Живешь как в сказке.

– Нечему тут завидовать.

Потому что все это фальшивое. И семьей мы притворяемся только для посторонних глаз. Все остальное время мы— это мы с мамой, ее новый муж Александр и его сын от первого брака Тимур – сборище чужих друг другу людей, не имеющих точек соприкосновения.

– Да ты шутишь? Хочешь сказать, с бабушкой было жить лучше? – смотрит на меня как на умалишенную Соня, с которой мы дружим с первого класса, а теперь встречаемся в лучшем случае раз в пару недель.

– С бабушкой было теплее, – стараюсь не показать, как тяжело мне думать о бабуле и маминой подлянке. – Ну так что? Пойдем поплаваем? – перевожу тему, не желая поднимать со дна моей души ил, что едва улегся.

– Спрашиваешь! – расплывается в улыбке подружка.

Мы поднимаемся ко мне в спальню. Переодевшись в купальники, спускаемся к бассейну.

Сегодня отличный солнечный день и дома, кроме нас и прислуги, никого. Поэтому мы смело сбегаем к бассейну, ничего не накидывая на себя.

Но только успеваем расположиться на шезлонгах, как гул мотора разрывает тишину. Я замираю, прислушиваясь к звукам, надеясь, что он просто вернулся домой и поднимется к себе в спальню, не высовываясь оттуда до самого ужина. Точно так, как делает изо дня в день.

Но раздается хлопок двери авто, а за ним еще несколько, и следом громкий смех.

– Стеш, ты чего? – удивленно смотрит на меня Соня. – Кто это?

А я слушаю, как смех перекатывается в дом, и напрягаюсь. От прежней легкости не остается и следа. Все мои органы чувств сосредоточены на том, чтобы проследить за передвижениями тех, кого я совершенно не ждала сегодня и совсем не желаю видеть.

Похоже, я провинилась в чем-то перед Вселенной, иначе как объяснить то, что в единственный раз, когда я пригласила подругу, все идет не по плану? Дверь, выходящая на террасу, распахивается, и из дома высыпает толпа из пяти парней и пяти девушек.

Сердце уходит в пятки, когда я понимаю, в каком виде нахожусь перед всеми этими незнакомцами. Моя кожа вспыхивает под прицелом множества глаз, что жалят меня, ощупывая обнаженные участки тела. А затем кто-то присвистывает.

– Опа! Тим, а ты что не сказал, что нас тут подарочек ждет? – выступает вперед смуглый брюнет в белой футболке и бирюзовых шортах. – Зачет, бро! – он без стеснения осматривает меня с ног до головы, задерживая взгляд дольше положенного на груди.

– Куколки, похоже, вы нас заждались? – усмехается еще один.

Я же стою как вкопанная, не зная, как себя вести. За четыре месяца, что мы живем в одном доме, сводный ни разу не устраивал вечеринки. Более того, те несколько раз, что он возвращался домой с кем-то из друзей, это происходило глубокой ночью и я не пересекалась ни с одним из них.

– Привет, красотки, скучаете? – снимает футболку тот самый смуглый парень, красуясь перед нами рельефным торсом, при взгляде на который у Сони открывается рот.

– Да как-то не успели, – отвечаю я спокойно и отворачиваюсь от нежданных гостей, чтобы застелить шезлонг полотенцем.

– Это хорошо! Потому что таким персикам не стоит тухнуть в одиночестве, – не отстает самый разговорчивый, нервируя меня.

Но я не подаю вида, будто что-то не так, потому что обещала показать все прелести новой жизни Соньке, и не стану сбегать, трусливо поджав хвост, из-за внезапной компании.

Все-таки это теперь и мой дом тоже.

Между лопатками жжет, и дискомфорт опускается ниже, к ягодицам, которые я прячу, сев на лежак и взяв крем от загара, старательно делая вид, будто мне все равно на взгляды.

Всплеск воды привлекает внимание. Смотрю, как из-под воды выныривает татуированный блондин.

– Пит! Ты меня обрызгал, – надувает губки загорелая жгучая брюнетка в белом бикини.

– Это потому, что мокренькой ты мне нравишься больше, – белозубо улыбается он. – Иди ко мне!

И она грациозно ныряет в бассейн, подплывая к нему. Выныривает, обнимая его за шею и впиваясь в его рот губами.

– А я? – возмущается рыжая, прикрытая лишь тремя блестящими клочками ткани.

Вместо слов он манит ее пальцем, и вот она уже прижимается к нему с другой стороны, поворачивая его лицо к себе и засовывая язык в его рот.

– О-фи-геть! – шепчет Соня, которая никогда не сталкивалась со столь свободным нравом.

– Намажь спинку, – прошу подругу, с трудом отцепив взгляд от происходящего в бассейне, куда спрыгивают остальные гости моего сводного.

– Тим, давай к нам! – подпрыгивает на месте брюнетка, тряся грудью, что совсем не прикрывает мокрый белый лиф, демонстрируя ее соски в мельчайших подробностях.

Я сажусь боком и перевожу взгляд в ту сторону, куда направлено ее внимание, встречаясь с равнодушными серыми глазами, что на фоне загорелой кожи и темных, почти черных, слегка отросших волос выглядят неестественно бледными и нереальными, будто он не живой человек, а картинка, сошедшая со страниц глянцевого журнала.

Сводный прижимается губами к горлышку запотевшей бутылки, делая несколько глотков пива, и переводит взгляд на происходящее в бассейне.

А затем поднимается с места, стягивая футболку. Смотрю на его обнаженный торс и зависаю. Никогда я не видела его без майки. Широкие плечи, рельефные мышцы груди и четкие кубики пресса, которые прочерчивает темная дорожка волос, уходящая под пояс купальных черных шорт, низко сидящих на узких бедрах.

Он проходит мимо, не удостоив меня и взглядом, оставляя после себя шлейф перечного парфюма. Поднимает руки над головой и прыгает с бортика в воду.

– Девчонки, идите к нам! Нельзя долго оставаться под палящими лучами солнца. Скорее, я спрячу вашу нежную кожу, – зазывает нас болтливый друг сводного.

Соня вопросительно смотрит на меня.

– Мы еще позагораем, – отвечаю ему.

– Если серьезно, то я Гарик, – подплывает он к бортику, обаятельно улыбаясь. – А как вас зовут, прекрасные нимфы?

– Отстань от них, Гар, – вмешивается сводный, зажимая ту самую брюнетку с торчащими сосочками.

– Почему?

– Не стоит связываться.

– Как это? – усмехается Гарик.

– Кто это? – тихо мурлычет на ухо Тимуру брюнетка, но даже я слышу ее.

– Никто, – отвечает Тимур, утыкаясь ей лицом в шею, слизывая капли.

Включается музыка, и дальше я уже не слышу, о чем они разговаривают.

Как только компания перемещается на террасу, мы с Соней спускаемся в воду. Но расслабиться не получается. Кажется, что за нами все время наблюдают.

– Знаешь, Стеш, наверное, я поеду, – говорит подруга, обтираясь полотенцем.

– Уже? А как же ночевка? Не оставляй меня, пожалуйста, – говорю одними губами. Я совсем не горю желанием оставаться в одиночестве под крышей с этими мажорами.

– Я… не думаю, что это хорошая идея. Прости, – прячет она взгляд, упорно стараясь не замечать разврата, происходящего за столиками и на шезлонгах, где парни в открытую облизывают груди девиц и орудуют пальцами у них в трусиках.

– Хорошо, – понимаю ее состояние, сожалея, что сама не могу сбежать отсюда.

Переодевшись, провожаю подругу до такси. Слушаю звуки чужого веселья, понимая, что нахожусь не на своем месте. Вспомнив, что оставила телефон у бассейна, возвращаюсь на задний двор, но не успеваю войти в дом, как меня ловят мужские руки, притягивая на колени. Мой сарафан мгновенно промокает от соприкосновения с влажными шортами.

Сердце ухает в пропасть от страха.

– Ну куда ты все время убегаешь, киса? На, выпей, – Гарик протягивает мне бутылку. – Давай познакомимся поближе, – от него пахнет алкоголем и дымом. – Ты такая аппетитная, – гладит по ноге, забираясь под сарафан.

Бью наглеца по руке и с трудом вырываюсь из его хватки.

– В другой раз, – убегаю в дом, стараясь как можно быстрее спрятаться в своей комнате.

Быстро перебирая ногами, иду к лестнице, оборачиваясь назад, опасаясь, что он последует за мной. Смотрю назад и врезаюсь в кого-то.

– Ах! – вырывается из меня.

Меня ловят сильные руки, не давая упасть.

– Осторожно, – раздается надо мной голос сводного.

Поднимаю на него глаза и замираю, увидев в его взгляде пробирающий до костей холод.

С момента нашего переезда он ни разу не пытался наладить со мной контакт и не разговаривал со мной лично. Поэтому этот внезапный контакт вызывает у меня оторопь.

– Держись от моих друзей подальше.

– Почему? – шумно сглатываю, не зная, что меня удивляет больше: то, что он говорит со мной, или то, что мы находимся слишком близко друг к другу.

– Потому что ты – никто. Была никем и останешься пустым местом. А таким, как ты, продажным шкурам, среди нас не место. То, что мой отец трахает твою мать, ничего не значит. Вы обе вылетите отсюда как пробки. Так что не привыкай к роскоши. Скоро она для тебя закончится, – он разжимает пальцы так резко, что я отшатываюсь, спотыкаюсь и падаю позади него.

Тимур равнодушно наблюдает за этим.

– И старайся не попадаться мне на глаза, – уходит он, оставляя меня лежать на полу.

Глава 2

Тимур

– Тим! – подтягиваясь на руках, Алина забирается на бортик и вылезает из бассейна. – Ну наконец-то! – идет она в мою сторону, оставляя за собой мокрые следы.

Белое бикини кажется совершенно прозрачным и ничего не скрывает. Темные соски отчетливо топорщатся в мою сторону. Эта девочка весь вечер настойчиво требует внимания. И судя по тому, что в ее рту побывал язык всех моих бро, она также будет не против подержать там и члены каждого из нас. А это значит… не мой вариант.

Если трахать кого-то, то явно не ту, что так активно напрашивается на групповушку. Для меня важно, чтобы девочка сохраняла хотя бы видимость чистоты. Потому что после таких, как брюнетка Алина, придется вымачивать член в хлоргексидине.

Но кажется, что это смущает только меня.

– Я тебя потеряла, – смотрит она похотливо, нацеливаясь на мои коленки.

– Оботрись. Под тобой растекается лужа, – кидаю ей полотенце.

– Ой, и правда, – оборачивается она назад, хихикая.

Фальшивка и шлюха. Впрочем, как и большинство из тех, кто проводит с нами время. Легкие и веселые девочки – это то, что любят мои бро. А мне нравится наблюдать за ними, испытывая грани дозволенного.

Вытирая волосы полотенцем, брюнетка поднимает руки так, чтобы ее грудь стала выше. И ей это удается даже лучше запланированного.

Тот жалкий клочок ткани, который прикрывает ее сиськи, задирается, обнажая нижнюю часть полушарий, что я рассматриваю внимательнее.

Но в голове всплывает другой образ. Тот, что я видел несколькими часами ранее, тут же, у бассейна.

Признаться, до момента, пока не увидел деревенщину, которую отец требует называть сестрой, в купальнике, я даже не задумывался о том, что у нее есть грудь. Вообще не воспринимал ее никак. Просто как мебель. Очередную безделушку, что родитель притащил в дом и поставил на полку. И увидеть ее в купальнике стало для меня настоящим откровением.

Все эти месяцы она шатается по дому, словно тень, и, кажется, вздрагивает от каждого звука. Поэтому меня очень удивило то, что эта белая мышь осмелела до такой степени, что притащила сюда еще одну пугливую нищебродку. И ведь не просто позвала подружку в гости, но еще и не спасовала остаться на одной территории с моими друзьями.

– Ты такой серьезный, – с кокетством говорит Алина. – Тебе не весело?

Беру запотевшую бутылку пива, которую только что принес из холодильника, и, открутив крышку, делаю глоток, при этом не отвожу от девушки взгляда. Мне интересно, что она готова сделать, чтобы поднять мое настроение.

– Хочешь, я тебе его подниму, – Алина забирает у меня из рук бутылку и облизывает горлышко, не прерывая со мной зрительного контакта, будто это не бутылка, а член, и только потом отпивает.

Эротично, не спорю. Член дергается в шортах.

Но из бутылки этой я сегодня больше пить не буду.

– Я очень хороша в поднятии настроения, – встаёт она передо мной, присаживаясь на край стола и раздвигая ноги.

– Не сомневаюсь, – жду дальше. – А ты, похоже, та еще штучка, да? Горячая, без комплексов. Мне нравятся такие.

– Я лишь получаю удовольствие от жизни, – улыбается она. – И не вижу причин стесняться своих собственных желаний. Живем один раз.

– Это верно, – усмехаюсь и не отвожу взгляда от ее соблазнительного тела. – Значит, ты не будешь сопротивляться, если я предложу сделать что-то вызывающее?

– Насколько вызывающее? – вспыхивают возбуждением ее глаза.

– Для начала, сними эти тряпки, – киваю на лиф и трусики от бикини.

– Прямо здесь? – оборачивается она на остальную компанию, часть которой толпится возле столика у самого бассейна, а часть валяется на шезлонгах, стараясь поймать лучи заходящего солнца.

– Мы же взрослые люди, – повторяю ее же слова. – К тому же это ведь был твой изначальный план, чтобы у всех стоял на тебя. Поэтому ты выбрала белое бикини, которое ничего не скрывает, верно? – не отвожу глаз в сторону, дожидаясь ее дальнейшей реакции.

– Верно, – тихо смеется она, делая еще несколько глотков из бутылки.

– Я. Очень. Хочу. Чтобы. Ты. Разделась, – чеканю и жду, когда она сделает так, как того прошу я.

– Ну, если очень хочешь… – девица прикусывает нижнюю губу и заводит руку назад, развязывая веревку между лопатками, придерживая предплечьем лиф, а затем на шее. И только после этого она убирает руку, позволяя тряпочке соскользнуть на пол.

У меня перед лицом торчат две красивые и упругие груди. На мой вкус, слишком большие.

Ловлю себя на мысли, что с большим удовольствием посмотрел бы на грудь деревенщины. Интересно, придется ли ее уговаривать раздеться на публике?

Сжимаю кулаки, стараясь избавиться от ощущения ее обнаженной кожи под моими ладонями, что я ощутил, поймав сводную у лестницы. Гладкая. Но не более. Скучная, посредственная, никакая.

– Трусики, – киваю на низ бикини, прогоняя прочь образ блондинистой мыши.

– И что? Хочешь, чтобы я оседлала тебя на глазах у твоих друзей? – Алина опускает ручку вниз, к резинке бикини, и чертит линию пальцем по лобку.