Искушение величием

Он вошёл в кабинет Александра VI, не проронив ни слова.

– Чезаре, – начал Александр VI – входи. Мне необходимо поговорить с тобой. Думаю, ты готов к тому, чтобы узнать своё будущее. Теперь оно лежит как на ладони, а стало быть, держать его в секрете до лучших времён бессмысленно. В следующем году я планирую расширить Священную коллегию, в которую войдёшь и ты, приняв сан кардинала.

В тот же миг лицо Чезаре помрачнело. Все его догадки полностью подтвердились.

– Но отец, я совершенно не гожусь для этой должности, – зашёл издалека Чезаре.

– Вздор! – бросил Александр VI. – Твоих способностей более чем достаточно, чтобы вжиться в роль князя церкви.

Чезаре понял, что не имеет смысла ходить вокруг да около. Он решил сказать прямо, в надежде достучаться до отца.

– Но у меня нет желания связывать свою жизнь с духовным саном. Для меня это станет настоящей пыткой.

Правая бровь Александра VI поднялась вверх. Он никак не ожидал такого ответа от сына, сдержавшегося во время рукоположения в сан архиепископа.

– Чезаре, ты меня удивляешь, – возмущённо сказал Александр VI. – Как ты можешь не ценить того, что имеешь, отвергая столь ценный дар судьбы? Кардинальская мантия – предел мечтаний для многих. Вылезая из кожи вон, далеко не все достигают этого звания, а ты, мой сын, отказываешься от него? Ты знаешь, что Джулия каждый день пытается уговорить меня сделать её брата Алессандро кардиналом?

– Исполни его мечту. Из Алессандро выйдет кардинал получше меня. Может для него это и предел мечтаний, но не для меня.

– Нет, Чезаре, в первую очередь в облачении кардинала мне нужен ты.

– Неужели ты хочешь заточить меня в этих стенах, как в клетке? – Возмущение Чезаре нарастало. – С какой целью?

– Успокойся, – сурово осадил Александр VI сына. – Во-первых, это не заточение. Во-вторых, ты не осознаёшь, что даёт тебе сан кардинала. Оглядись, в этих стенах вершится судьба не только Рима, но и всего христианского мира. Неужели ты не осознаёшь, всю мощь этой власти?

– Ну и что из того?

– А то, что в будущем ты станешь моим преемником, Чезаре. Я хочу, чтобы после моей смерти следующим Папой стал именно ты. Поэтому тебе грех думать, что ты обделён, получая сан кардинала.

Многие бы на месте Чезаре упали без чувств, услышав эти слова. Стать Папой, значит стать хозяином мира, в сравнение с которым не идут ни короли, ни герцоги, ни императоры. Но Чезаре был не таким. Его не манила ни папская тиара, ни та власть, которой она наделяла своего носителя. Чезаре интересовала нечто иное, но намного приземлённое и желанное – положение воина, полководца, и повелителя, но мирского.

– Но меня вовсе не прельщает власть, дарованная понтифику, – продолжал упорствовать Чезаре.

– Вот как? – повысил голос Александр VI. – А ты подумал о нуждах семьи? Я бы отдал всё, только бы обеспечить наше благополучие, но мне не под силу сделать это, если нас не будут окружать верные сторонники. Ты не желаешь быть кардиналом, тогда назови мне имя того, кто должен занять твоё место из нашей семьи. Джоффре слишком юн, а Хуан думает только о женщинах и выпивке. Так на кого же мне положиться, когда в Коллегию кардиналов входят те, кто грезят о моём низложении, и ко всему прочему даже мои собственные дети выступают против меня? Запомни, Чезаре, мы все жертвуем чем-то во имя семьи, пришло время и тебе поступиться некоторыми желаниями ради процветания нашего рода, который дал тебе всё, что ты имеешь. Поэтому ты станешь кардиналом, вопреки всему.

Неожиданно в дверях появился высокий, не слишком худой, почти лысый человек примерно пятидесяти лет в чёрной сутане. О его уже немолодом возрасте говорило овальное лицо, изрезанное неглубокими морщинами. Это был Франческо Гасет. Александр VI мгновенно перевёл взгляд с Чезаре на него.

– В чём дело Гасет? – спросил Папа.

– Ваше Святейшество, у меня важные новости, – отозвался тот.

– Разговор окончен, Чезаре, – сказал Александр VI, повернувшись к сыну. – Ты можешь идти.

Чезаре хотел возразить, но суровый взгляд отца с нахмуренными бровями охладил его пыл. Он понял, что все его попытки переубедить Папу обречены на провал. С удручённым видом Чезаре покинул кабинет Александра VI.

А в это время Франческо Гасет докладывал Александру VI последние новости.

– Ваше Святейшество, – начал Гасет, – похоже кардинал делла Ровере начал первый акт своей мести. При его посредничестве Франческетто Чибо, сын Папы Иннокентия, продал две области – Черветри и Ангвиллару, которые получил от отца.

– И кто покупатель?

– Вирджинио Орсини.

– Стало быть от простых обвинений в симонии делла Ровере перешёл к более существенным методам портить мне жизнь? Напиши от моего имени письмо в Браччано синьору Орсини. Передай ему следующее: как Папа, мы не можем допустить отчуждения церковных земель. Незаконнорождённый сын покойного понтифика не имел права продавать церковные земли. Посему мы объявляем купчую недействительной. Нутром чувствую, что делла Ровере мне принесёт ещё немало хлопот.

***

Чезаре был недоволен решением отца. В его душе бушевал ураган, который он не мог унять. Сан кардинала для юного Борджиа был равен заточению в каземат замка Святого Ангела. Однако слова Александра VI назойливо звучали эхом в голове Чезаре. Встряхнув головой, он поспешил в сад Ватикана. Ему, Чезаре, нужен был свежий воздух, чтобы собраться с мыслями. Выйдя на улицу, он прошёл вглубь сада по аллее, огороженной зелёной изгородью аккуратно подстриженных кустов квадратной формы, остроконечных, вздымавшихся к небу, кисточек кипариса. Найдя тенистое место под раскидистой кроной кедра, Чезаре сел на мраморную белую скамью, смотря куда-то вдаль. Удивительно, но спустя несколько минут Чезаре начал замечать, как разъярённая буря в его душе затихает. Он слышал, как где-то справа от него журчал небольшой фонтанчик, в небе щебетали птицы, а нос улавливал медовую смесь ароматов роз, пионов и прочих цветов, растущих в ватиканском саду. Вокруг царила умиротворяющая тишина, словно Чезаре был один на земле. Здесь можно было побыть наедине с собой, укрывшись от городской суеты.

Внезапно эту тишину вновь нарушили слова Александра VI, которые не выходили из головы Чезаре. Бродя по тернистым тропам своих мыслей, он тщательно обдумывал слова отца. Несомненно, Чезаре понимал, что сан кардинала – это ступень к папской тиаре, но его сущность всеми силами сопротивлялось, пытаясь не позволить, Чезаре стать тем, кем он не являлся. Но чем дальше он уходил вглубь своих размышлений, тем яснее мысленно соглашался с Александром VI. Он был прав. Священная коллегия не состояла из верных союзников Борджиа, а если таковые и были, то явно меньшинство. Многие кардиналы грезили о низложении Александра VI. Кто как не его собственные дети поддержат Его, дав отпор недругам их семьи? Чезаре осознал, что, захлестнувшая его с головой, волна гнева накрыла здравый смысл. Из троих сыновей Александра VI разумнее всего было назначить кардиналом именно Чезаре. О Джоффре и речи быть не могло, его возраст, мягкий характер и совершенная атрофированность такого необходимого качества, как хитрость, не позволяли ему принять сан кардинала, да и для него Папа начал измышлять иную комбинацию. Хуан хоть и был довольно смышлёным, но больше отдавал предпочтение плотским утехам и разносортным дамам. Какой из него кардинал и тем более Папа? Чезаре знал, что в отличие от него, Хуан обделён острым умом, харизмой и комплексными методами решения любой проблемы. Хуан с трудом усваивал какие-либо знания, и Александр VI понял, что кардинала из него не выйдет. Поэтому способности Чезаре сами подсказали Папе, по какой стезе нужно провести сына. Единственное, что слегка подбадривало Чезаре – состояние, которым владели кардиналы, а значит вскоре и он обзаведётся несметным богатством, открывающим любые двери.

ГЛАВА III

ОТГОЛОСКИ СКОРОЙ ВОЙНЫ

Рим, декабрь 1492 года.

Спустя два месяца пришла зима. Лёгкий снег посыпал Рим, словно сахарной пудрой, постепенно надевая на крыши домов пушистые шапки. Горожане кутались в тёплые шарфы и плотную одежду, топили свои головы между плечами, едва почувствовав дуновение холодного ветра да мороза, подобно голодному зверю, кусавшему щёки, окрашивая их в алый цвет, а дети резвились, играя в снежки, заливаясь радостным смехом. Может серая палитра, в которую был окрашен Рим, не очень располагала к прогулкам, но находились и те, кому ни снег, ни мороз не могли помешать покинуть тёплые и уютные дома, чтобы засесть в таверне и за стаканом вина послушать последние новости, узнать, что же происходит за пределами города. На самом деле тем для обсуждений было немало: начавшееся ещё в начале августа путешествие Христофора Колумба, изгнание евреев из Испании и прочее, прочее, прочее. Однако обсуждение сводилось к единственной животрепещущей теме – приближающейся войне. Обсуждали многое, но в итоге приходили к одной и той же, более животрепещущей теме. Северный ветер доносил из Милана раскаты назревавшей войны против Неаполя. Миланский правитель Лодовико Сфорца по прозвищу Моро из-за смуглого цвета кожи вознамерился прибрать Неаполитанское королевство к рукам. Что на самом деле было не в новинку для Италии времён Ренессанса. Местные синьоры то и дело воевали друг с другом, потом заключали мир и снова воевали. Дело в том, что как такового государства Италии в те времена не существовало. Апеннинский полуостров был раздроблен на множество независимых графств, герцогств и королевств, называясь Италией условно. Правители этих городов-государств погрязли в междоусобных войнах, желая оторвать у соседа часть земли, всё больше и больше омывая Италию кровью. Лодовико Моро был одним из таких синьоров. Будучи регентом при своём племяннике Джане Галеаццо, он пожелал властвовать над Миланом самостоятельно. Отстранив юношу и его мать от власти, Лодовико заточил их в крепость Павию. Лодовико Моро думал, что устранил основную помеху, но просчитался. Джан был женат на Изабелле Арагонской, дочери герцога Калабрийского, сына короля Неаполя Ферранте. Когда она родила ребёнка, то слала письмо за письмом в Неаполь, умоляя короля защитить права её сына на миланский престол. Разумеется, Лодовико Моро не мог допустить этого, и Ферранте, желая утвердить права своего правнука, начал готовиться к войне. Лодовико Моро знал, что Неаполь опасный противник, так как королевство являлось самым большим в Италии, а значит, Милану требовались союзники, поиском которых Моро и занялся.

Собрав все эти, несомненно, ценные новости, Франческо Гасет помчался к Александру VI, доложив обо всём.

– Несомненно, и Милан, и Неаполь будут бороться за моё благоволение, – заявил Папа. – Чтобы достичь Неаполя Лодовико потребуется моё дозволение пройти через Папскую область, чему Ферранте попытается воспрепятствовать, пытаясь заручиться поддержкой Ватикана.

– Верно, сын Ферранте, Фредерик д’Альтамура, уже прибыл в Рим, – ответил Гасет. – Мой Вам совет, Ваше Святейшество, не давайте поспешных обещаний.

В дверях появился слуга, доложивший о приходе принца Альтамурского. Александр VI велел ввести его. Средний сын короля Ферранте был среднего роста, круглое лицо с орлиным носом обрамляла тонкая борода, отвечавшая в тон его каштановым, всклокоченным от волнения, волосам. Приблизившись к Александру VI, восседавшему на троне, Фредерик д’Альтамура поцеловал Его папский перстень, что было обязательным ритуалом для любого, кто просил аудиенции у верховного понтифика.

– Мы рады приветствовать вас в Ватикане, принц д’Альтамура, – торжественно произнёс Александр VI. – Нам известна цель визита: вы приехали просить поддержки для Неаполя в борьбе с Миланом.

– Вы весьма прозорливы, Ваше Святейшество, – отозвался Фредерик. – Для Неаполя настали тёмные времена, осветить которые можете лишь Вы.

– Мы нисколько не питаем враждебных чувств к Неаполю. В конце концов династия Арагона имеет непосредственное отношение к Испании, откуда и тянутся корни рода Борджиа. Мы с удовольствием откликнулись бы на зов короля Ферранте, однако есть одно обстоятельство, которое может помешать этому.

– Молю, назовите его, – дрогнувшим голосом просил Фредерик д’Альтамура, нервно потирая вспотевшие ладони.

– Вассал короля Ферранте, – ответил Александр VI. – Вирджинио Орсини имел наглость приобрести у незаконнорождённого сына покойного понтифика Иннокентия папские земли, отчуждение которых нас возмущает до глубины души. Мы сообщили синьору Орсини о признании сделки недействительной, но до сих пор не получили ответа. Ферранте предлагает Нам закрыть глаза на это вопиющее пренебрежение волей наместника Господа на Земле?

– Ваше Святейшество, Ваш гнев мне понятен, но, как известно, старые враги могут примириться перед лицом общей опасности. Прежде чем дойти до Неаполя, миланским войскам придётся пересечь Папскую область, что может негативно отразиться на самом Риме.

Александр VI усмехнулся. В его глазах принц был похож на утопающего, хватающегося за любую соломинку, насколько бы эта попытка не была бесполезной.

– С чего вы взяли, что Милан представляет угрозу для Рима? – поинтересовался Папа. – Лодовико Сфорца, как и Неаполь, ищет поддержки Ватикана, и если Вириджинио Орсини не решится прибыть к Нам, дабы урегулировать вопрос с Черветри и Ангвилларой, то единственное, что Нам останется – распахнуть ворота для Сфорца и закрыть их для Ферранте.

Фредерик д’Альтамура был сокрушён, задерживаться в Риме более не имело смысла. Последняя надежда Неаполя не оправдалась. Александр VI отпустил поникшего принца. Папа видел, как пройдя через дверной проём, Фредерик д’Альтамура на мгновение замер, смотря куда-то в сторону, но после поспешил удалиться. Его шаги потихоньку стихали в коридорах Апостолького дворца.

– Смею предположить, что теперь Ферранте ещё даст нам ответ, и весьма дерзкий, – подал голос, молчавший всё это время Франеческо Гасет.

– Нестрашно, – ответил Александр VI, – пока потянем время. Единственное, что он сможет сделать – это рассыпаться в обвинениях и проклятиях на мою голову. Хотя, есть ещё один, более отчаянный, путь, пойти по которому решится только тот, кому нечего терять.

Александр VI не успел закончить свою мысль. Он заметил, как в зал медленно, даже слегка вальяжно, вошёл один из кардиналов. Его, выглядывавшие из-под кардинальской шапки тонкие чёрные волосы, овальное лицо с правильным носом Папа не мог спутать ни с кем. Это был Асканио Сфорца, нынешний вице-канцлер церкви, назначенный Александром VI сразу после своего избрания в благодарность за то, что Асканио отдал на конклаве свой голос за него. Также в качестве благодарности Папа подарил кардиналу крепость Непи. Асканио Сфорца тут же стал ярым сподвижником Александра VI, но этого ему было мало: породнить свою семью с семьёй Борджиа – вот к чему стремился Асканио.

– В чём дело, кардинал Сфорца? – спросил Папа.

Он догадался, что во время переговоров с принцем Фредериком, Асканио находился в коридоре. Вот, что заставило принца остановиться, прежде чем уйти.

– Ваше Святейшество, – ответил Асканио Сфорца, – у меня к Вам серьёзный разговор, но узнав, что здесь посланник из Неаполя, я решил обождать. Как я понимаю, принц д’Альтамура просил о союзе Рима с Неаполем, но судя по его мрачному выражению лица, мольбы его не были услышаны.

– Кардинал Сфорца, я скажу вам то же, что и принцу Фредерику: пока вопрос с Черветри и Ангвилларой не будет решён окончательно – о союзе с Неаполем не может быть и речи.

Асканио Сфорца ликовал, но старался не подавать вида. Разумеется, он протестовал против сближения Рима с Неаполем, отстаивая интересы Милана. Рассудив, что настал благоприятный момент, вице-канцлер решил действовать.

– Ваше Святейшество, в наше время крайне трудно отыскать надёжных союзников, но помните – Вы всегда можете рассчитывать на Милан. Однако нейтралитет редко идёт на пользу тому, кто его поддерживает. Война не за горами, а значит рано или поздно предстоит сделать выбор. Со своей стороны предлагаю Вам всё же склониться к Милану, чему мой брат Лодовико был бы несказанно рад. Как сообщает мне Лодовико, скоро среди его сторонников окажется очень влиятельный и опасный союзник, и Неаполю будет не избежать поражения. Кроме того, союз со Сфорца поможет вам противостоять козням делла Ровере, которому мы также как и Вы стоим костью в горле.

– Да, но Борджиа для него большая кость, нежели Сфорца, – усмехнулся Папа. – И каково ваше предложение?

– Предлагаю династический брак, который скрепит союз Рима и Милана. Я прямо сейчас могу назвать Вам имя жениха, который составит хорошую партию прекрасной Лукреции.

– И кто же это? – полюбопытствовал Александр VI.

– Джованни Сфорца, Ваше Святейшество, – торжественно ответил Асканио Сфорца. – Владыка Пезаро, и что самое важное – родственник Лодовико Сфорца.

– Это интересное предложение, вице-канцлер, Мы тщательнейшим образом обдумаем его.

Александр VI следовал совету Франческо Гасета: тянул время, намеренно не давая окончательного ответа ни одной из сторон, поскольку политика – дама непостоянная. Спешно принятое решение может дать отрицательный эффект. Однако Папа решил принять необходимые меры предосторожности.

Поклонившись, Асканио Сфорца покинул зал с гордо поднятой головой, словно уже знал, что Папа примет сторону Милана.

– Гасет, хоть мы пока и не дали никому окончательного ответа, – сказал Александр VI, – нам стоит принять необходимые меры предосторожности. Вели немедленно приступить к ремонту укреплений Ватикана и замка Святого Ангела. Кроме того, пусть в замке разместятся постоянные гарнизоны. Наступают тяжкие и непредсказуемые времена.

ГЛАВА IV

ПЕРВЫЙ СОЮЗ

Рим, март 1493 года.

Вскоре зима отступила, передав бразды правления весне, звеневшей пением птиц, благоухавшей ароматами распускавшихся цветов, и сорвавшей с земли снежное одеяло. Начиная с декабря, на протяжении нескольких месяцев, вплоть до самого марта, вся Италия была словно одной пороховой бочкой. Оставалось лишь ждать, кто же первым рискнёт высечь ту искру, которая разорвёт эту бочку. Милан и Неаполь продолжали готовиться к войне, разыскивая союзников и собирая армии. А Александр VI, переехав в свои новые, полностью готовые покои, упорно сохранял невозмутимость, не давая однозначного ответа обеим сторонам конфликта. Вместо этого сегодня Он принял послов из Испании и Португалии. Просьба, о которой они просили, привела Александра VI в восторг, зная, что теперь он может укрепить связь с Испанией, в чём ему поможет Хуан. Его время пришло. Отпустив послов, Папа тот час же послал за Чезаре и Хуаном. Для Джоффре Александр VI пока что не мог подобрать подходящей функции, которая могла бы поспособствовать укреплению власти Борджиа. Папа встретился с сыновьями зале Свободных искусств, где теперь располагался его рабочий кабинет. На фресках в этом помещении были изображены такие науки и искусства как Геометрия, Астрономия, Риторика, Музыка, Диалектика, Арифметика и Грамматика, выполненные в прекрасных женских образах.

– Чезаре, Хуан, – начал Александр VI взглянув на каждого из сыновей, – пришло время вам стать частью большой политики. Сегодня у меня были послы Испании и Португалии. По всей Европе ветром разлетелась новость об открытии Колумбом новых, неизведанных земель. По его словам, они богаты золотом, пряностями и прочими ценными вещами, а главное – они населены людьми, служащими своему Богу. Для Их Католических Величеств это необычайно восхитительный подарок, но свои права на Новый Свет предъявила Португалия. Фердинанд Арагонский и Изабелла Кастильская просят меня разделить эти дикие земли между Испанией и Португалией. Я, конечно же, удовлетворю их желание, но взамен порошу у Их Католических Величеств утверждения твоих прав, Хуан, на герцогство Гандийское.

Внутри Чезаре, словно всё перевернулось верх дном. Он не мог поверить, что отец удостоил Хуана столь высокой чести. Хуана, не помышлявшего ни о чём другом, кроме развлечений да рек вина. Как он будет править герцогством, и как организует его оборону, ничего не зная о военном деле в принципе? Усиливало досаду Чезаре тот факт, что он уже знал, что его ждёт в будущем – сан кардинала. И хотя он уже год носил звание архиепископа Валенсии, Чезаре никак не мог смириться с этим. Духовный сан по-настоящему тяготил его, он чувствовал себя будто связанным по рукам и ногам, не в силах высвободиться. Единственное, что утешало Чезаре, пусть и самую малость, то, что его бенефиции приносили ему доход более чем в шестнадцать тысяч дукатов в год.

Хуан же от нескрываемой радости и удивления округлил глаза ещё сильнее, он даже не мог сориентироваться, чтобы поблагодарить отца, но спустя мгновение сумел взять себя в руки.

– Отец, – начал он, – я даже не знаю, как тебя отблагодарить.

– Отблагодарить меня ты сможешь своими поступками, достойными герцога, сын мой, – ответил Александр VI. – Когда-то этим герцогством правил ваш покойный брат Педро-Луис, первый герцог Гандийский. К сожалению, судьба отняла его у нас, посему ты, Хуан, станешь вторым герцогом. Кроме того, я попытаюсь добиться согласия Фердинанда и Изабеллы на твой брак с Марией Энрикес де Луна, двоюродной сестрой короля Фердинанда, что также поспособствует укреплению наших связей с Испанией.

– А как быть с Неаполем и Миланом? – поинтересовался Чезаре.

– Пришло время выбрать, на чьей мы стороне, – задумчиво ответил Папа, подперев кулаком подбородок. – Ферранте пришёл в бешенство, узнав, что Сфорца предложили мне союз, но, поставленные мною условия, Вирджинио Орсини не выполнил. Даже Ферранте не подтолкнул его к этому. Лодовико ведёт тайные переговоры с неким потенциальным союзником Милана, способного стереть в порошок Неаполь. Кроме того, Сфорца недолюбливают делла Ровере, равно как и мы. Посему предлагаю сблизиться с Миланом.

– А если в будущем этот союз станет для нас помехой? – спросил Хуан.

– В таком случае следует оставить лазейку, которая позволит нам в любой момент разорвать договор, – отозвался Чезаре, опередив отца. – Либо действовать радикально, но наверняка.

– Верно, Чезаре, этим я и займусь, но не торопись проливать кровь понапрасну, – ответил Александр VI. – Это крайняя мера. Значит, решено, мы примем предложение Сфорца, и Лукреция станет женой Джованни Сфорца, обеспечив нам союз с Миланом.

– А какова моя задача? – спросил Чезаре, хотя он уже знал ответ на свой вопрос.

– Я уже говорил, в этом году ты пополнишь состав Священной коллегии, где нам необходимо укрепить наши позиции. И это не обсуждается, Чезаре.

На сей раз Чезаре отреагировал более сдержанно, зная, что у него нет иного выбора. Он вынужденно приносит эту жертву на семейный алтарь.

– Теперь вам известны ваши предназначения, вы знаете, что должны делать. Вместе мы будем трудиться на благо семьи, не щадя ни средств, ни сил, ни времени. Чезаре, иди к Лукреции, сообщи ей о предстоящем замужестве.

***

Последние лучи солнца скользили по зелёным холмам, скрываясь за неровной линией горизонта, а Александр VI только вышел из своего кабинета. Вместе с Франческо Гасетом он тщательно вырабатывал текст буллы о переделе Нового Света между Испанией и Португалией. Почувствовав поступь сна, Папа направился в свои покои. Открыв дверь, в тускло освящённой свечами комнате, Папа увидел сидевшую на кровати Джулию, всё так же красивую и вечно манящую. Такой человек как Родриго Борджиа не мог не разглядеть красоту прекрасной Джулии, происходившей из достаточно знатного рода.

Она не сразу заметила приход понтифика, эпическая поэма Петрарки «Африка», повествующая об африканском походе Сципиона, затянула её с головой. Но спустя пару мгновений, боковым зрением Джулия увидела, что в дверях стоит какая-то белая фигура. Оторвав взор от книги, девушка подняла голову и тут же отбросила её в сторону, энергично спрыгнув с кровати и подбежав к Александру VI.

– Я уже соскучилась! – протянула она, одарив его нежной улыбкой. – Мне начало казаться, что ты забыл про меня.

– Моя красавица, как бы я посмел допустить подобное, – улыбнувшись в ответ, сказал Папа, поглаживая её белокурые пряди, от которых так и веяло приятным ароматом лаванды. – Грядут большие перемены, и мне необходимо больше времени.

– Знаю, – удручённо ответила Джулия. – Слышала, в этом году ты собираешься увеличить состав коллегии кардиналов?

– Это необходимо для упрочнения моего положения среди князей церкви. Стоит ввести в Священную коллегию как можно больше преданных мне людей.

– А имя одного такого человека тебе известно.

– Я знаю, о ком ты говоришь, – покачав головой, усмехнулся Александр VI, положив руки на плечи Джулии. – Милая Джулия, ты напрасно беспокоишься, атакуя меня нескончаемыми просьбами, сделать Алессандро кардиналом. На предстоящей консистории, когда будут объявлены имена новых кардиналов, он займёт своё место среди них.