Симулякры и Симуляция.ру

ЭТО МОЖЕТ СРАБОТАТЬ. ОБЪЕДИНЕНИЕ НАУЧНЫХ ЗНАНИЙ МАРИНЫ, ТЕХНИЧЕСКИХ РЕСУРСОВ ОЛЕГА И КОНТАКТОВ В "РЕАЛКОНЦЕПТ.РУ".

– Хорошо, – решил Александр. – Давайте работать вместе. Но нам нужно место, где мы могли бы жить и работать, не опасаясь ФСКР.

– У меня есть такое место, – кивнул Олег. – Бывшая радиостанция за городом. Изолированное здание с генератором, спутниковым интернетом и базовым оборудованием. Официально оно заброшено, но я поддерживаю его в рабочем состоянии как запасной вариант.

– Звучит идеально, – согласилась Марина. – Когда можем туда отправиться?

– Хоть сейчас, – Олег взглянул на часы. – Собрание "Радиорубки" скоро закончится. Я передам дела своему заместителю и буду свободен.

– Нам нужно собрать вещи из моей квартиры, – сказала Марина. – Там оборудование, необходимое для исследований.

– Рискованно, – нахмурился Александр. – ФСКР может следить за вашим домом.

– Я знаю, но без этого оборудования мы далеко не продвинемся.

– Я могу помочь, – предложил Олег. – У меня есть люди, которые могут проверить окрестности вашей квартиры и сообщить, есть ли там наблюдение ФСКР.

– Хорошая идея, – согласился Александр. – Но нам всё равно нужен план на случай, если они там.

Олег достал телефон и быстро отправил кому-то сообщение.

– Скоро узнаем, – сказал он. – А пока давайте составим план действий. Что нам нужно сделать в первую очередь?

– Понять природу феномена, – немедленно ответила Марина. – Без этого все остальные шаги будут вслепую. Нам нужны данные – много данных от разных людей. Возраст, пол, образование, какой голос они слышат, как он эволюционирует.

– "Радиорубка" может помочь с этим, – кивнул Олег. – У нас уже есть база данных с информацией о примерно трех сотнях случаев.

– Ещё нам нужно выяснить географические границы феномена, – добавил Александр. – Если это действительно связано с квантовым генератором, должна быть какая-то зона действия.

– По моим данным, феномен наиболее интенсивен в пределах МКАД, – сказал Олег. – За пределами кольцевой его интенсивность снижается, а примерно в 50 километрах от центра Москвы исчезает полностью.

ЭТО ПОДТВЕРЖДАЕТ ТЕОРИЮ О ФИЗИЧЕСКОМ ИСТОЧНИКЕ. НО ПОЧЕМУ ТОГДА ЭФФЕКТ НЕ ИСЧЕЗАЕТ ПОСЛЕ ОТКЛЮЧЕНИЯ ГЕНЕРАТОРА?

Олег взглянул на телефон – пришло новое сообщение.

– Плохие новости, – сказал он мрачно. – Два фургона без опознавательных знаков у дома Марины. Люди в штатском проверяют всех входящих и выходящих.

Марина побледнела.

– Всё моё оборудование… Данные исследований…

– Есть запасной вариант? – спросил Александр. – Какое-то другое место, где у вас есть необходимые инструменты?

Марина задумалась.

– Лаборатория в институте, но туда сейчас точно не попасть. – Она вдруг оживилась. – Стойте. Профессор Кравцов! У него частная клиника нейротерапии на Патриарших. Там есть все необходимое оборудование, и я имею к нему доступ.

– Профессор Кравцов? – переспросил Александр. – Тот самый, который писал о квантовой природе сознания?

– Да, – кивнула Марина. – Он мой научный руководитель. И, что самое важное, он скептически относится к любому государственному вмешательству в науку. Если кто-то и поможет нам без лишних вопросов, то это он.

– Но не рискованно ли обращаться к известному учёному? – спросил Олег. – ФСКР наверняка следит за всеми специалистами в этой области.

– Риск есть, – согласилась Марина. – Но я знаю профессора. Он бы никогда не стал сотрудничать с организацией вроде ФСКР. И его клиника – частная территория с хорошей системой безопасности.

ВЫБОР МЕЖДУ РИСКОМ ОБРАЩЕНИЯ К ПРОФЕССОРУ И РИСКОМ ОСТАТЬСЯ БЕЗ НЕОБХОДИМОГО ОБОРУДОВАНИЯ. В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ, БЕЗ РИСКА НЕ ОБОЙТИСЬ.

– Я думаю, стоит попробовать, – решил Александр. – Но сначала мне нужно кое-что сделать. Навестить мать.

– Сейчас? – удивилась Марина. – Это может быть опасно.

– Я знаю, – кивнул Симуляков. – Но она единственная семья, которая у меня есть. И я должен убедиться, что с ней всё в порядке, прежде чем мы уедем за город.

Олег задумчиво потер подбородок.

– Я могу организовать безопасное сопровождение. Поедете с одним из наших людей, он проверит, нет ли слежки. Но это нужно сделать быстро, до комендантского часа.

– Спасибо, – искренне поблагодарил Александр. – А потом мы встретимся у клиники профессора?

– Да, – кивнула Марина. – Я позвоню ему прямо сейчас, предупрежу о нашем визите.

Она отошла в угол комнаты, достала телефон и набрала номер. Олег тем временем связался со своими людьми, организуя сопровождение для Александра.

КАК БЫСТРО ВСЁ ИЗМЕНИЛОСЬ. ЕЩЁ ВЧЕРА Я БЫЛ ОБЫЧНЫМ ПРОГРАММИСТОМ, А СЕГОДНЯ СКРЫВАЮСЬ ОТ СПЕЦСЛУЖБ И ПЛАНИРУЮ ПОДПОЛЬНЫЕ ОПЕРАЦИИ.

Через полчаса Александр уже сидел в неприметном сером автомобиле рядом с молчаливым молодым человеком, которого Олег представил как Игоря.

– Я высажу вас за квартал до дома вашей матери, – сказал Игорь, не отрывая взгляда от дороги. – Проверю окрестности и сообщу, если замечу что-то подозрительное. У вас будет двадцать минут. Не больше.

– Понял, – кивнул Александр. – Спасибо за помощь.

– Не благодарите, – пожал плечами Игорь. – Мы все в одной лодке. Я, знаете ли, тоже слышу голос. Диктор программы "В мире животных" Николай Дроздов. Представляете? "А ВОТ И САМКА БОГОМОЛА ПОЕДАЕТ СВОЕГО ПАРТНЕРА ПОСЛЕ СПАРИВАНИЯ" – и это о моей бывшей.

Несмотря на напряжение, Александр не смог сдержать улыбку. Даже в кризисной ситуации людям удавалось сохранять чувство юмора.

Когда они подъехали к району Чистых прудов, Игорь припарковал машину и внимательно осмотрел улицу.

– Вроде чисто, – сказал он. – Но будьте осторожны. Двадцать минут, потом я начинаю волноваться.

Александр кивнул и вышел из машины. Вечерняя Москва была непривычно тихой. Редкие прохожие спешили домой, избегая смотреть друг на друга. Время от времени проезжали полицейские машины и военные патрули.

Дом, где жила мать Александра, был старым пятиэтажным зданием сталинской эпохи с высокими потолками и толстыми стенами. Симуляков поднялся по лестнице на третий этаж и позвонил в дверь.

– Кто там? – послышался встревоженный голос Ирины Николаевны.

– Это я, мама. Саша.

Дверь немедленно открылась, и Александр оказался в крепких объятиях матери. Несмотря на свои 65 лет, она сохраняла удивительную силу и энергию.

– Сашенька! Я так волновалась! – Ирина Николаевна отстранилась и внимательно посмотрела на сына. – Ты похудел. И бледный. Входи скорее.

Квартира матери была своеобразной капсулой времени – смесь советского прошлого и постсоветского настоящего. Старая мебель соседствовала с современной техникой, на стенах – фотографии семьи рядом с православными иконами.

– Мама, у меня мало времени, – сказал Александр, проходя в гостиную. – Я пришёл убедиться, что с тобой всё в порядке.

– Со мной? – Ирина Николаевна покачала головой. – Это с тобой что-то не в порядке. Эти люди, которые приходили… Они не похожи на обычных полицейских. Что происходит, Саша?

СКАЗАТЬ ЕЙ ПРАВДУ? ИЛИ ОГРАДИТЬ ОТ ОПАСНОГО ЗНАНИЯ? ОНА ЗАСЛУЖИВАЕТ ЧЕСТНОСТИ, НО ЭТО МОЖЕТ ПОДВЕРГНУТЬ ЕЁ ОПАСНОСТИ.

– Мама, – Александр взял её за руки и усадил на диван рядом с собой. – То, что происходит с голосами… Это не случайность. Это результат эксперимента, который вышел из-под контроля.

Ирина Николаевна нахмурилась.

– Эксперимента? Какого эксперимента?

– Правительственного проекта по… – Александр запнулся, подбирая слова, – по изучению влияния на сознание. Они создали технологию, которая каким-то образом активировала этот эффект – внутренние голоса.

– Господи, – Ирина Николаевна перекрестилась. – Я так и знала, что это не может быть просто совпадением. Слишком… неестественно.

– Ты как? – спросил Александр, глядя на мать с беспокойством. – Справляешься с голосом?

Ирина Николаевна вздохнула.

– Знаешь, сначала было страшно. Слышать свои мысли голосом Шатиловой… Но потом я привыкла. И даже нашла в этом что-то… полезное.

– Полезное? – удивился Александр.

– Да, – она слабо улыбнулась. – Когда каждая твоя мысль звучит так отчётливо, начинаешь внимательнее относиться к тому, что думаешь. Меньше осуждаешь других, меньше жалеешь себя. Это как… постоянный диалог с совестью.

ИНТЕРЕСНО. ОНА ВИДИТ В ФЕНОМЕНЕ ДУХОВНЫЙ СМЫСЛ, ВОЗМОЖНОСТЬ ДЛЯ САМОРЕФЛЕКСИИ. МОЖЕТ БЫТЬ, МАРИНА ПРАВА, И В ЭТОМ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЕСТЬ ПОТЕНЦИАЛ ДЛЯ РОСТА?

– Я рад, что ты находишь в этом что-то положительное, – сказал Александр. – Но мне нужно, чтобы ты была осторожна. Люди, стоящие за этим экспериментом, очень опасны. Они могут снова прийти с вопросами обо мне.

– Я никогда не скажу им, где ты, – твёрдо заявила Ирина Николаевна. – Но, Саша… ты во что-то серьёзное ввязался, да?

– Не по своей воле, – вздохнул Симуляков. – Но теперь у меня есть шанс помочь. Возможно, предотвратить нечто худшее.

Ирина Николаевна внимательно посмотрела на сына.

– Ты всегда был таким – брал на себя ответственность за всё. Как твой отец, – её голос смягчился при упоминании покойного мужа. – Он бы гордился тобой.

– Не уверен, – Александр горько усмехнулся. – Отец был практичным человеком. Сказал бы, что я лезу не в своё дело.

– Нет, – Ирина Николаевна покачала головой. – Ты его плохо помнишь. Он всегда говорил: "Если можешь что-то исправить – исправляй. Если не можешь – хотя бы не делай хуже". Ты пытаешься исправить.

Мать встала и подошла к книжному шкафу. Достала оттуда небольшую шкатулку и вернулась к Александру.

– Я хочу, чтобы это было у тебя, – она открыла шкатулку и достала старинный нательный крест на серебряной цепочке. – Это принадлежало твоему деду. Он носил его всю войну и вернулся живым.

– Мама, я не… – начал Александр, но Ирина Николаевна уже надевала цепочку ему на шею.

– Знаю, знаю, ты не верующий. Но это не только о вере. Это о связи с предками, с прошлым. О том, что ты не один.

УДИВИТЕЛЬНО. ИМЕННО СЕЙЧАС, КОГДА ГОЛОСА ИЗ ПРОШЛОГО ЗВУЧАТ В НАШИХ ГОЛОВАХ, ОНА ГОВОРИТ О СВЯЗИ С ПРЕДКАМИ.

Александр не стал спорить. Крест был лёгким и прохладным на коже. Странным образом, это придавало уверенности.

– Спасибо, мама, – он обнял её. – Мне пора. Я не могу долго оставаться на одном месте.

– Ты скажешь мне, куда едешь? – спросила Ирина Николаевна.

– Лучше не надо, – покачал головой Александр. – Для твоей же безопасности. Но я буду на связи. Звони только в экстренных случаях, хорошо?

Мать кивнула, сдерживая слёзы.

– Береги себя, сынок. И помни – что бы ни случилось, я всегда на твоей стороне.

Последнее объятие – и Александр вышел из квартиры. На улице его уже ждал Игорь, нервно поглядывающий на часы.

– Вы уложились в двадцать одну минуту, – сказал он с лёгкой усмешкой. – Едем к клинике Кравцова?

– Да, – кивнул Александр, ещё ощущая тепло материнских объятий. – На Патриаршие.

По дороге Симуляков проверил телефон. Сообщение от Марины: "Профессор ждёт нас. Клиника работает, несмотря на ЧС. Все собираются там".

НАДЕЮСЬ, ЭТО НЕ ЛОВУШКА. СЛИШКОМ МНОГОЕ СЕЙЧАС ЗАВИСИТ ОТ ДОВЕРИЯ К ЛЮДЯМ, КОТОРЫХ Я ЕДВА ЗНАЮ.

Клиника нейротерапии профессора Кравцова располагалась в элегантном особняке XIX века на Патриарших прудах. Вывеска была скромной, но само здание излучало солидность и надёжность. У входа стоял охранник в штатском, внимательно проверяющий всех посетителей.

Игорь высадил Александра за углом.

– Дальше сами, – сказал он. – Мне нужно вернуться в "Радиорубку". Будьте осторожны.

Симуляков поблагодарил его и направился к клинике. Охранник остановил его у входа.

– Ваше имя?

– Александр Симуляков. Меня ждёт профессор Кравцов.

Охранник сверился с планшетом и кивнул.

– Проходите. Третий этаж, кабинет в конце коридора.

Внутри клиника выглядела как гибрид медицинского учреждения и роскошного спа-салона – светлые стены, успокаивающая музыка, запах лаванды и сандала. На стенах – дипломы, сертификаты и фотографии профессора с известными людьми.

На третьем этаже Александра встретила Марина. Она выглядела более собранной и уверенной, чем раньше.

– Всё прошло хорошо? – спросила она, имея в виду визит к матери.

– Да, – кивнул Александр. – Она держится. Даже нашла в феномене что-то полезное для себя.

– Многие так реагируют, – заметила Марина. – После первоначального шока приходит принятие и даже некоторая… адаптация. Человеческая психика удивительно гибкая.

Она провела его в просторный кабинет, где их уже ждали Олег и пожилой мужчина с аккуратной седой бородкой и проницательными глазами – очевидно, сам профессор Кравцов.

– Александр Симуляков, – представила его Марина. – Разработчик VR-технологий из "РеалКонцепт.РУ".

– Наслышан, – кивнул профессор, пожимая руку Александру. – Читал вашу статью о нейроинтерфейсах и виртуальных пространствах. Интересный подход.

– Спасибо, профессор, – Александр был удивлён, что известный учёный знаком с его работами. – И спасибо, что согласились помочь.

– Как я мог отказать? – Кравцов развёл руками. – Мы переживаем беспрецедентный нейропсихологический феномен. Возможно, величайший прорыв в понимании природы сознания. И при этом правительство вместо открытого исследования пытается всё засекретить и монополизировать. Абсурд!

Профессор подошёл к большому столу, где были разложены приборы, схемы и распечатки с данными.

– Я уже ознакомился с предварительными результатами, которые предоставили Марина и Олег, – сказал он. – И должен признать, что гипотеза о квантовой природе феномена выглядит наиболее убедительной.

– Что это значит на практике? – спросил Александр. – Как нам контролировать феномен? Или хотя бы защитить людей от возможных манипуляций?

Кравцов задумчиво потёр бороду.

– Есть идея. Если феномен имеет квантовую природу, то теоретически возможно создать своего рода "квантовый экран" – устройство, которое будет изолировать сознание от внешнего воздействия.

– Как шапочка из фольги, только реально работающая? – не удержался от иронии Александр.

– В каком-то смысле, – улыбнулся профессор. – Но основанная на серьёзной науке. Я работаю с квантовыми эффектами в нейробиологии уже двадцать лет. И то, что мы наблюдаем сейчас – это подтверждение многих моих теорий.

ЕЩЁ ОДИН УЧЁНЫЙ, КОТОРЫЙ ВИДИТ В КАТАСТРОФЕ НАУЧНУЮ ВОЗМОЖНОСТЬ. НО МОЖЕТ, ОНИ ПРАВЫ? МОЖЕТ, В ЭТОМ ХАОСЕ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЕСТЬ ПОТЕНЦИАЛ ДЛЯ ПРОРЫВА?

– У меня есть все необходимые инструменты для диагностики, – продолжал Кравцов, указывая на оборудование. – Предлагаю начать с полного нейрокартирования ваших мозговых процессов во время активности феномена. Это даст нам более чёткое представление о его механизме.

Марина уже готовила необходимые приборы – портативный ЭЭГ-сканер, нейровизуализатор и какие-то странные устройства, которые Александр никогда раньше не видел.

– Это прототипы квантовых детекторов, – пояснил Кравцов, заметив интерес Симулякова. – Моя собственная разработка. Они регистрируют минимальные изменения в квантовом поле вокруг нейронной активности.

Олег тем временем настраивал компьютеры для обработки данных.

– Я подготовил алгоритм сравнительного анализа, – сказал он. – Будем сопоставлять данные всех присутствующих, искать паттерны и аномалии.

Александр чувствовал себя одновременно подопытным кроликом и участником важного научного эксперимента. Он сел в кресло, позволяя Марине прикрепить к его голове электроды и датчики.

– Будет немного некомфортно, – предупредила она. – Но не больно. Постарайтесь расслабиться и позволить своим мыслям течь естественно.

РАССЛАБИТЬСЯ? КОГДА К МОЕЙ ГОЛОВЕ ПОДКЛЮЧЕНЫ ДЕСЯТКИ ПРОВОДОВ, А ВОКРУГ ЛЮДИ, КОТОРЫХ Я ЕДВА ЗНАЮ? ЛЕГЧЕ СКАЗАТЬ, ЧЕМ СДЕЛАТЬ.

– Хорошо, – Александр глубоко вдохнул. – Я готов.

Следующий час прошёл в серии тестов. Марина и профессор Кравцов просили Александра думать о разных вещах, решать головоломки, вспоминать детство, представлять определённые сцены – всё это время приборы регистрировали активность его мозга и таинственного "квантового поля".

Олег, Марина и профессор тоже по очереди проходили те же тесты, создавая базу данных для сравнения.

– Потрясающе, – бормотал Кравцов, изучая результаты. – Видите эти всплески в квантовом спектре? Они точно совпадают с моментами, когда внутренний голос становится наиболее активным.

– И что это значит? – спросил Александр, потирая виски после снятия электродов.

– Это значит, что феномен действительно имеет квантовую природу, – объяснила Марина. – Но самое интересное – посмотрите на эти синхронизации между нашими паттернами активности.

Она указала на экран, где цветные линии, представляющие активность мозга каждого из них, периодически совпадали.

– Это похоже на квантовую запутанность, – продолжала она. – Как будто наши сознания в определённые моменты… резонируют друг с другом.

– Коллективное сознание, – пробормотал Кравцов. – Или, по крайней мере, его зачатки. Это подтверждает мою гипотезу о том, что индивидуальные сознания могут образовывать квантовые связи, создавая структуры более высокого порядка.

ЭТО ЗВУЧИТ КАК НАУЧНАЯ ФАНТАСТИКА. НО ВСЁ ПРОИСХОДЯЩЕЕ ПОСЛЕДНИЕ ДНИ ТОЖЕ КАЗАЛОСЬ НЕВОЗМОЖНЫМ. КТО ЗНАЕТ, КАКИЕ ЕЩЁ ТАЙНЫ СКРЫВАЕТ НАШЕ СОЗНАНИЕ?

– А как это связано с советскими дикторами? – спросил Александр, возвращаясь к практическому вопросу. – Почему мы слышим именно их голоса?

– Культурные архетипы, – ответил Кравцов. – Квантовое поле каким-то образом взаимодействует с коллективной памятью. Для нашего поколения и поколения наших родителей советские дикторы были символом авторитета, официальной правды. Их голоса были голосами государства, системы.

– И теперь эти голоса озвучивают наши личные мысли, – подхватила Марина. – Это как… своеобразная ирония. Или метафора того, как идеология продолжает жить внутри нас, даже когда мы считаем себя свободными от неё.

– Или простое следствие того, что генератор был настроен на определённую частоту, которая случайно совпала с нейронными паттернами, связанными с этими конкретными воспоминаниями, – более прагматично предположил Олег.

– В любом случае, – вмешался Александр, – главный вопрос сейчас – как защитить людей от возможных манипуляций ФСКР? Если они найдут способ контролировать эти голоса…

– Мы работаем над этим, – кивнул Кравцов. – На основе полученных данных мы можем создать прототип "квантового экрана" – устройства, которое будет блокировать любые попытки внешнего воздействия на внутренний голос.

Он подошёл к столу и показал чертежи небольшого устройства, похожего на слуховой аппарат.

– Идея в том, чтобы создать локальное противофазное квантовое поле, которое будет нейтрализовать любые попытки модуляции феномена извне.

– И сколько времени нужно, чтобы создать такое устройство? – спросил Александр.

– При наличии всех компонентов – несколько дней, – ответил профессор. – Но проблема в том, что некоторые элементы очень редкие. Квантовые процессоры особого типа, сверхпроводящие материалы…

– У "РеалКонцепт.РУ" есть всё необходимое, – сказал Александр. – В лаборатории нейроинтерфейсов мы работали с похожими технологиями.

– Но как туда попасть? – спросила Марина. – ФСКР наверняка контролирует компанию.

ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, КАК? ОХРАНА, СИСТЕМЫ БЕЗОПАСНОСТИ, ВОЗМОЖНО, АГЕНТЫ ФСКР… НО БЕЗ ЭТИХ КОМПОНЕНТОВ МЫ НЕ ПРОДВИНЕМСЯ.

– У меня всё ещё есть доступ, – медленно сказал Александр. – И я знаю системы безопасности как свои пять пальцев. Если действовать ночью, можно попробовать проникнуть в лабораторию и взять то, что нужно.

– Слишком рискованно, – покачал головой Олег. – ФСКР наверняка ожидает, что вы попытаетесь вернуться.

– А что, если использовать отвлекающий манёвр? – предложила Марина. – Создать ложную информацию о вашем местонахождении в другой части города?

– Это может сработать, – задумчиво произнёс Олег. – У меня есть контакты в хакерском сообществе. Мы могли бы запустить ложный след – например, активировать вашу кредитную карту где-нибудь на окраине.

– И мы можем использовать мои связи в медицинском сообществе, – добавил Кравцов. – Распространить информацию, что вас видели в клинике на другом конце Москвы.

Александр чувствовал, как в нём растёт решимость. План был рискованным, но выполнимым. И главное – необходимым.

– Хорошо, – сказал он. – Давайте сделаем это. Но сначала нужно тщательно всё спланировать. Изучить смены охраны, камеры наблюдения, маршруты патрулей.

– Я могу помочь с этим, – сказал Олег. – У "Радиорубки" есть свои источники информации.

Профессор Кравцов посмотрел на часы.

– Уже почти комендантский час. Предлагаю остаться здесь на ночь. Клиника хорошо защищена, есть комнаты для отдыха персонала. А утром, на свежую голову, продолжим планирование.

Все согласились. Марина показала Александру небольшую, но уютную комнату с кушеткой и душевой кабиной.

– Отдыхайте, – сказала она. – Завтра будет тяжёлый день.

Оставшись один, Симуляков наконец ощутил, насколько он устал. События последних двух дней были настолько насыщенными и странными, что казались нереальными. Но внутренний голос Левитана напоминал, что всё происходит на самом деле:

СОРОК ВОСЕМЬ ЧАСОВ НАЗАД Я БЫЛ ОБЫЧНЫМ IT-СПЕЦИАЛИСТОМ. ТЕПЕРЬ Я В ЦЕНТРЕ КОНСПИРАЦИИ, С ТАЙНОЙ ПРАВИТЕЛЬСТВЕННОЙ ОРГАНИЗАЦИЕЙ НА ХВОСТЕ И ГОЛОСОМ СОВЕТСКОГО ДИКТОРА В ГОЛОВЕ. ЖИЗНЬ ПОЛНА СЮРПРИЗОВ.

Александр горько усмехнулся и лёг на кушетку, не раздеваясь. Он должен был хотя бы попытаться поспать. Завтра предстоял очередной день борьбы с неизвестностью.

Глава 4: "Трансляция"

Утро третьего дня феномена началось для Александра с громкого стука в дверь. Он вскочил с кушетки, мгновенно проснувшись и готовый к опасности.

– Александр, это я, – послышался голос Марины. – Просыпайтесь, у нас новости.

Симуляков открыл дверь. Марина выглядела усталой, но взволнованной. За ночь она переоделась в строгий брючный костюм и собрала волосы в тугой пучок – видимо, одолжила одежду у персонала клиники.

– Что случилось? – спросил Александр, приглаживая растрепанные после сна волосы.

– Официальное заявление правительства, – Марина протянула ему планшет с видеотрансляцией.

На экране официальный представитель Министерства обороны в военной форме с множеством наград зачитывал заявление:

"В ходе научных испытаний новой системы связи произошёл непредвиденный технический сбой, повлиявший на нейрохимические процессы у жителей Москвы и ближайшего Подмосковья. Феномен, известный как "внутренние голоса", является временным и безвредным побочным эффектом, который будет полностью устранён в течение ближайших 72 часов. Гражданам рекомендуется сохранять спокойствие и следовать указаниям властей. Все слухи о долгосрочных последствиях или возможном вреде здоровью являются дезинформацией и будут преследоваться по закону…"

КЛАССИЧЕСКАЯ ПОЛУПРАВДА. ОНИ ПРИЗНАЮТ ТЕХНОГЕННУЮ ПРИРОДУ ФЕНОМЕНА, НО СКРЫВАЮТ ЕГО ИСТИННОЕ НАЗНАЧЕНИЕ И ОПАСНОСТЬ.

– Они готовятся что-то предпринять, – сказал Александр, возвращая планшет. – "Устранён в течение 72 часов" – это значит, у них есть план.

– Именно, – кивнула Марина. – И, судя по всему, это будет не просто отключение феномена, а его модификация. Профессор Кравцов перехватил часть зашифрованной переписки ФСКР.

Они направились в кабинет профессора, где уже собрались Олег и ещё несколько человек, которых Александр не знал – видимо, доверенные сотрудники Кравцова.

– А, Симуляков, – кивнул профессор. – Как раз вовремя. Мы расшифровали часть документа, который удалось перехватить. "Проект Зеркало" переходит в новую фазу – "Направленная модуляция". Судя по всему, они нашли способ не просто отключить феномен, а трансформировать его, сделать контролируемым.

– Контролируемым кем? – спросил Александр, хотя уже догадывался об ответе.

– ФСКР, разумеется, – ответил Кравцов. – Они хотят превратить внутренние голоса из личных мыслей в канал для государственных "сообщений". Представьте: вместо того, чтобы слышать свои собственные мысли голосом Левитана, вы будете слышать то, что хочет внушить вам государство.

ИДЕАЛЬНАЯ ФОРМА КОНТРОЛЯ – КОГДА ГОЛОС В ВАШЕЙ ГОЛОВЕ НЕ ВАШ СОБСТВЕННЫЙ, А НАВЯЗАННЫЙ ИЗВНЕ. КОГДА ДАЖЕ ВАШИ МЫСЛИ ВАМ НЕ ПРИНАДЛЕЖАТ.

– Это… ужасно, – Александр почувствовал холодок по спине. – Когда они планируют начать?

– Судя по документу, первые тесты начнутся уже сегодня ночью, – ответил Олег. – В ограниченном районе, предположительно в Бутово. Если всё пройдёт успешно, они расширят зону воздействия на всю Москву в течение трёх дней.