Симулякры и Симуляция.ру

– Берегите себя, Владимир Сергеевич, – сказал он, направляясь к лифту.

– И ты, Саша, – ответил профессор. – И помни: история часто повторяется, но никогда – одинаково.

В квартире Александр первым делом включил телевизор. Все каналы транслировали экстренные выпуски новостей с одинаковым сообщением: "В связи с массовыми слуховыми галлюцинациями, вызванными предположительно электромагнитным импульсом неизвестного происхождения, в Москве введен режим чрезвычайной ситуации. Гражданам рекомендуется сохранять спокойствие, оставаться дома и следовать инструкциям властей".

Никаких конкретных объяснений, никаких прогнозов – только общие фразы и призывы к спокойствию.

КЛАССИЧЕСКАЯ РЕАКЦИЯ ВЛАСТЕЙ – НИЧЕГО НЕ ОБЪЯСНЯТЬ, НО ТРЕБОВАТЬ ПОДЧИНЕНИЯ. ИНТЕРЕСНО, ЗНАЮТ ЛИ ОНИ О "ПРОЕКТЕ ЗЕРКАЛО"? ИЛИ ВАЙСБЕРГ СОЛГАЛ МНЕ?

Александр сделал себе крепкий кофе и сел за компьютер. Интернет был переполнен сообщениями о феномене – люди описывали своих "внутренних дикторов", делились теориями, паниковали или шутили. Некоторые утверждали, что слышат не советских дикторов, а голоса родственников, учителей или даже вымышленных персонажей.

Симуляков вошел в закрытый чат разработчиков "РеалКонцепт.РУ". Большинство коллег обсуждали то же, что и все вокруг – феномен внутренних голосов. Но один комментарий привлек его внимание.

Ольга Вершинина, нейропсихолог компании, написала: "Это не простая слуховая галлюцинация. Наблюдается реструктуризация нейронных связей в слуховой коре и зоне Вернике. Феномен имеет явную квантовую природу. Нужен доступ к лаборатории для полноценного исследования".

Александр немедленно написал ей в личные сообщения: "Ольга, что ты знаешь о "Проекте Зеркало"?"

Ответ пришел почти мгновенно: "Удали сообщение. Немедленно. И никогда больше не упоминай это название в сети".

ОНА ЗНАЕТ. И БОИТСЯ. ЭТО ПОДТВЕРЖДАЕТ ВЕРСИЮ ВАЙСБЕРГА.

Александр удалил сообщение и написал новое: "Нам нужно поговорить. Лично".

Ольга не отвечала почти пять минут – вечность по меркам онлайн-общения. Наконец пришел ответ: "Кафе "Цифра", через час. Одна встреча, потом ты забываешь о моем существовании".

ОНА ЯВНО НАПУГАНА. ЧТО ЖЕ ТАКОЕ ЭТОТ "ПРОЕКТ ЗЕРКАЛО", ЧТО ДАЖЕ УПОМИНАНИЕ О НЕМ ВЫЗЫВАЕТ ТАКУЮ РЕАКЦИЮ?

Кафе "Цифра" находилось в двух кварталах от дома Александра – небольшое заведение, популярное среди IT-специалистов. Симуляков оделся и вышел из квартиры. На улице было еще тише, чем час назад. По Садовому кольцу двигалась военная техника – грузовики с солдатами, бронетранспортеры. На перекрестках стояли полицейские патрули.

У входа в кафе Александр заметил двух человек в штатском, внимательно наблюдавших за входящими. Они могли быть сотрудниками спецслужб, но могли быть и обычными людьми – в атмосфере всеобщей паранойи сложно было отличить одно от другого.

Внутри кафе было немноголюдно. Ольга уже ждала – худощавая женщина лет сорока с короткой стрижкой и умными, настороженными глазами. Перед ней стояла чашка нетронутого чая.

– Ты за мной следил? – спросила она вместо приветствия, когда Александр сел напротив.

– Что? Нет, конечно, – удивился он. – Почему ты так решила?

– Я получила предупреждение, – Ольга понизила голос. – От человека, которому доверяю. О том, что "Проектом Зеркало" интересуются… определенные структуры.

– Какие структуры?

Ольга огляделась, словно проверяя, не подслушивает ли кто.

– Федеральная служба контроля реальности, – тихо сказала она. – ФСКР. Слышал о такой?

Александр покачал головой.

– Новая спецслужба. Создана два года назад специально для… контроля и управления восприятием реальности. Звучит как научная фантастика, но это правда.

ЗВУЧИТ АБСУРДНО. СПЕЦИАЛЬНАЯ СЛУЖБА ДЛЯ КОНТРОЛЯ ВОСПРИЯТИЯ? И Я НИКОГДА О НЕЙ НЕ СЛЫШАЛ?

– И эта служба связана с "Проектом Зеркало"? – спросил Александр.

– Она курирует его, – Ольга сделала глоток чая. – Проект был создан для разработки технологии, способной… как бы это сказать… обойти обычные каналы восприятия. Создать прямой доступ к сознанию, минуя органы чувств.

– Вайсберг говорил о квантовом генераторе, о взаимодействии с информационным полем вселенной…

Ольга горько усмехнулась.

– Красивые слова. На деле все проще и страшнее. Они хотели создать технологию контроля сознания. Не грубую промывку мозгов, а тонкую настройку восприятия – способ заставить людей видеть, слышать и чувствовать то, что нужно властям.

– И что-то пошло не так?

– Все пошло не так, – Ольга потерла виски. – Генератор действительно создал квантовое поле, но оно взаимодействовало с сознанием не так, как ожидалось. Вместо создания новых восприятий, оно… обнажило существующие. Сделало внутренний монолог слышимым.

– Но почему голосами советских дикторов?

Ольга задумалась.

– Есть теория. Квантовое поле каким-то образом резонирует с коллективным бессознательным. Для нашего поколения и поколения наших родителей советские дикторы были голосом власти, авторитета. Голосом, который нельзя подвергать сомнению. И теперь наши собственные мысли приобрели этот авторитетный голос – как ироничный комментарий к нашей внутренней цензуре.

ЗВУЧИТ СЛИШКОМ ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКИ. НО В ЭТОМ ЕСТЬ ЛОГИКА. ВНУТРЕННИЙ ГОЛОС, СТАВШИЙ ГОЛОСОМ ВЛАСТИ – МЕТАФОРА НАШЕГО ОБЩЕСТВА.

– И что теперь? – спросил Александр. – Когда это закончится?

– Возможно, никогда, – Ольга опустила взгляд. – Генератор отключен, но эффект продолжается. Как будто… как будто квантовое поле стало самоподдерживающимся. Или как будто оно открыло какой-то канал, который теперь невозможно закрыть.

– Этого не может быть, – возразил Александр. – Любой физический эффект должен затухать без источника энергии.

– Если это обычный физический эффект, – кивнула Ольга. – Но что, если мы имеем дело с чем-то принципиально иным? Что, если сознание само по себе является квантовым феноменом, и "Проект Зеркало" просто… обнажил это?

Их разговор прервал внезапный шум за окном. Мимо кафе проехали полицейские машины с мигалками, за ними – черный автомобиль без опознавательных знаков.

– Началось, – тихо сказала Ольга. – Они собирают людей, причастных к проекту.

– Кто?

– ФСКР. Они хотят контролировать ситуацию. И уничтожить всех, кто слишком много знает.

ОНА ПАРАНОИК ИЛИ ЗНАЕТ ЧТО-ТО ВАЖНОЕ? В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ, ЭТА ИНФОРМАЦИЯ МОЖЕТ БЫТЬ ПОЛЕЗНОЙ.

– Что мне делать? – спросил Александр. – Я не был причастен к проекту.

– Но ты знаешь о нем, – Ольга встала. – И ты близок к Вайсбергу. Этого достаточно, чтобы попасть в их список.

Она положила на стол флешку.

– Здесь все, что я знаю о "Проекте Зеркало". Технические данные, отчеты, имена. Используй эту информацию с умом. И будь осторожен.

Ольга направилась к выходу, но у двери обернулась:

– И еще кое-что. Найди Марину Левину. Она нейролингвист, изучала феномен с самого начала. Если кто-то и может помочь понять, что происходит, то это она.

– Где ее найти?

– Институт мозга на Каширском шоссе. Но поторопись. ФСКР тоже ее ищет.

С этими словами Ольга вышла из кафе. Александр посмотрел ей вслед. Женщина быстро шла по улице, нервно оглядываясь по сторонам.

ЗВУЧИТ КАК ШПИОНСКИЙ ТРИЛЛЕР. НО ЕСЛИ ХОТЯ БЫ ЧАСТЬ ИЗ ЭТОГО ПРАВДА, СИТУАЦИЯ СЕРЬЕЗНЕЕ, ЧЕМ Я ДУМАЛ.

Александр взял флешку и спрятал ее в карман. Нужно было вернуться домой и изучить содержимое. Но прежде следовало убедиться, что за ним не следят.

Он вышел из кафе и пошел в противоположную от дома сторону, периодически останавливаясь у витрин и проверяя отражения. Через двадцать минут петляния по переулкам он убедился, что чист, и направился домой.

В квартире Александр первым делом проверил новости. Официальные каналы по-прежнему передавали общие фразы о "временном явлении" и "необходимости сохранять спокойствие". Но в интернете уже появились сообщения о задержаниях ученых и IT-специалистов, о военных кордонах вокруг научных центров.

Симуляков вставил флешку в компьютер. Файлы были зашифрованы, но пароль оказался простым – "зеркало". Внутри находилась объемная папка с документами: технические спецификации, протоколы испытаний, отчеты о воздействии на добровольцев.

Александр начал читать с общего описания проекта. Текст подтверждал слова Ольги: "Проект Зеркало" был совместной разработкой ФСКР, Министерства обороны и нескольких частных компаний, включая "РеалКонцепт.РУ". Целью было создание технологии для "коррекции индивидуального и массового восприятия в интересах национальной безопасности".

Квантовый генератор, установленный на секретном объекте в пригороде Москвы, должен был создать поле, способное модулировать работу определенных участков мозга, отвечающих за восприятие. Первые тесты показали возможность внедрения простых зрительных и слуховых образов.

Но последний эксперимент, проведенный вчера вечером, привел к неожиданным результатам. Вместо запланированного воздействия, генератор создал поле, которое каким-то образом "связало" внутренний монолог людей с архетипическими голосами из их культурной памяти.

ТАК ВОТ ЧТО ЭТО БЫЛА ЗА ВСПЫШКА НАД ГОРОДОМ – АКТИВАЦИЯ ГЕНЕРАТОРА В ПОЛНУЮ МОЩНОСТЬ. НО ПОЧЕМУ ЭФФЕКТ НЕ ПРЕКРАТИЛСЯ ПОСЛЕ ЕГО ОТКЛЮЧЕНИЯ?

В последних отчетах перед "инцидентом" упоминалась теория доктора Сергея Кузнецова о "квантовой запутанности сознаний" – гипотезе, согласно которой человеческое сознание имеет квантовую природу и может образовывать связи, независимые от пространства и времени. Генератор мог активировать эти связи, создав нечто вроде "коллективного сознания", которое теперь поддерживало эффект без внешнего источника энергии.

Среди файлов Александр нашел и список ключевых участников проекта. Эдуард Вайсберг был указан как координатор от частного сектора. Имя Марины Левиной действительно фигурировало – она была консультантом по нейролингвистическим аспектам проекта, но, согласно примечанию, "выразила этические возражения и была отстранена от работы за месяц до финального эксперимента".

Еще одно имя привлекло внимание Симулякова – Валентин Петрович Глушков, руководитель ФСКР. В его личном деле упоминалось прошлое в ФСБ и "специальные проекты по управлению массовым сознанием в кризисных ситуациях".

ГЛУШКОВ ЗВУЧИТ КАК КЛАССИЧЕСКИЙ ЗЛОДЕЙ ИЗ ШПИОНСКОГО ФИЛЬМА. НО ЕСЛИ ОН РЕАЛЕН, И ЕСЛИ ОН ДЕЙСТВИТЕЛЬНО СТОИТ ЗА ВСЕМ ЭТИМ, ТО СИТУАЦИЯ ОПАСНЕЕ, ЧЕМ Я ДУМАЛ.

Телефон Симулякова зазвонил, прерывая его размышления. На экране высветилось имя матери.

– Мама? Ты в порядке?

– Саша, – голос Ирины Николаевны звучал встревоженно. – К нам приходили люди. Спрашивали о тебе.

Сердце Александра ускорило ритм.

– Какие люди? Что они хотели?

– Двое мужчин в штатском. Сказали, что из службы безопасности. Спрашивали, где ты, когда я тебя видела в последний раз. Говорили что-то про опрос свидетелей, но… – она понизила голос, – я им не поверила. У них были холодные глаза, Саша. Как у тех людей, которые приходили за соседом Барановским в восемьдесят пятом.

ФСКР ДВИЖЕТСЯ БЫСТРО. ОНИ УЖЕ ИЩУТ МЕНЯ. НУЖНО УХОДИТЬ ИЗ КВАРТИРЫ.

– Ты им что-нибудь сказала? – спросил Александр, уже доставая спортивную сумку из шкафа.

– Конечно, нет. Я сказала, что ты в командировке в Петербурге уже неделю. Они, кажется, не поверили, но ушли.

– Молодец, мама, – Александр начал быстро собирать необходимые вещи. – Послушай, мне нужно будет на время исчезнуть. Не волнуйся и не пытайся меня найти. Я сам выйду на связь, когда будет безопасно.

– Саша, что происходит? – в голосе матери звучал страх. – Это связано с голосами? Ты что-то знаешь?

– Я не могу сейчас объяснить, – Александр посмотрел в окно, проверяя, нет ли подозрительных машин у дома. – Но обещаю, что все расскажу, когда мы встретимся. Главное – не говори никому, что я с тобой связывался.

– Будь осторожен, сынок, – тихо сказала Ирина Николаевна. – И помни, что бы ни случилось, я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, мама. До связи.

Александр закончил разговор и быстро закончил сборы. В сумку отправились ноутбук, зарядные устройства, смена одежды, туалетные принадлежности, немного наличных и флешка с материалами "Проекта Зеркало".

НУЖНО НАЙТИ МАРИНУ ЛЕВИНУ. ОНА МОЖЕТ ЗНАТЬ, КАК ОСТАНОВИТЬ ФЕНОМЕН. И НУЖНО ДЕРЖАТЬСЯ ПОДАЛЬШЕ ОТ ФСКР.

Александр выключил телефон, вынул аккумулятор и SIM-карту. Потом подумал и достал из ящика стола старый кнопочный телефон, который хранил на всякий случай. В нем была предоплаченная SIM-карта, не зарегистрированная на его имя – параноидальная предосторожность, которая теперь могла спасти ему жизнь.

Перед выходом Симуляков еще раз проверил улицу. Все выглядело спокойно, но это ничего не значило. ФСКР могли наблюдать за домом с соседних зданий или из неприметных автомобилей.

Александр вышел не через подъезд, а через запасной выход, ведущий во двор. Оттуда через арку он попал на параллельную улицу, где поймал такси – старомодную машину с водителем, а не автономное транспортное средство, которое могли отслеживать.

– Каширское шоссе, Институт мозга, – сказал он водителю, пожилому мужчине с усталым лицом.

– Туда сейчас не проехать, – покачал головой таксист. – Военные блокпосты по всему району. Какая-то спецоперация.

БЛОКПОСТЫ ВОКРУГ ИНСТИТУТА. ПОХОЖЕ, ФСКР УЖЕ ТАМ. НУЖЕН ДРУГОЙ ПЛАН.

– Тогда до метро "Тульская", пожалуйста, – изменил маршрут Александр.

По дороге он просматривал в телефоне новости, пытаясь понять масштаб происходящего. Официальные источники по-прежнему сообщали минимум информации, но в социальных сетях циркулировали слухи о массовых задержаниях ученых и IT-специалистов, о секретных исследовательских центрах и экспериментах над людьми.

Некоторые пользователи утверждали, что феномен внутренних голосов – это правительственная программа по контролю над населением, другие считали его результатом воздействия инопланетного разума или коллективной психической эпидемией.

У метро "Тульская" Александр расплатился с таксистом наличными и спустился в подземку. Здесь было необычно малолюдно – большинство москвичей предпочли остаться дома в условиях чрезвычайной ситуации.

В вагоне метро Симуляков внимательно наблюдал за пассажирами. Многие сидели с отрешенным видом, некоторые беззвучно шевелили губами, словно разговаривая с собственными мыслями. Пожилая женщина в углу вагона тихо плакала, закрыв лицо руками.

ВСЕ МЫ СЕЙЧАС В ОДИНАКОВОМ ПОЛОЖЕНИИ – НАЕДИНЕ С ГОЛОСАМИ В НАШЕЙ ГОЛОВЕ. НО ТОЛЬКО НЕКОТОРЫЕ ЗНАЮТ ПРАВДУ О ИХ ПРОИСХОЖДЕНИИ.

На станции "Парк культуры" Александр пересел на Кольцевую линию и доехал до "Новослободской". Выйдя из метро, он купил в киоске новую пару солнцезащитных очков и бейсболку – примитивная, но эффективная маскировка.

Теперь предстояло решить, куда идти. Институт мозга был заблокирован, но нужно было как-то найти Марину Левину. В файлах "Проекта Зеркало" был указан ее рабочий адрес, но не было ни домашнего адреса, ни телефона.

Александр решил рискнуть и позвонить в институт с нового телефона.

– Институт мозга, приемная, – ответил женский голос.

– Добрый день, – Симуляков старался говорить спокойно и уверенно. – Мне нужно связаться с Мариной Левиной по срочному вопросу.

– Марина Андреевна сегодня не на рабочем месте, – в голосе секретаря чувствовалась напряженность. – Оставьте ваш номер, и она свяжется с вами, когда появится.

– А когда она появится? Это действительно срочно.

– Я не могу сказать, – секретарь понизила голос. – У нас тут… ситуация. Люди в штатском, проверки, допросы. Многие сотрудники не вышли на работу.

ОНА БОИТСЯ. И ЭТО ПОНЯТНО. ФСКР ПРОЧЕСЫВАЕТ ИНСТИТУТ В ПОИСКАХ ЛЕВИНОЙ ИЛИ ИНФОРМАЦИИ О НЕЙ.

– Это очень важно, – настаивал Александр. – Вопрос жизни и смерти. Если у вас есть какой-то способ связаться с ней, пожалуйста, скажите ей, что Александр из "РеалКонцепт.РУ" ищет ее по поводу "Проекта Зеркало".

На линии повисла тишина.

– Я ничего не знаю ни о каком проекте, – наконец сказала секретарь. – Но если вы действительно хотите найти Марину Андреевну, попробуйте кафе "Нейрон" напротив института. Она часто обедает там, и у нее хорошие отношения с владельцем.

– Спасибо, – искренне поблагодарил Александр. – Вы очень помогли.

– Я ничего вам не говорила, – быстро сказала женщина и отключилась.

КАФЕ "НЕЙРОН". ХОРОШАЯ ЗАЦЕПКА. НО КАК ДОБРАТЬСЯ ТУДА, ЕСЛИ РАЙОН ОЦЕПЛЕН?

Александр решил воспользоваться альтернативным маршрутом. Вместо того, чтобы ехать напрямую к институту, он доехал на метро до станции "Коломенская", а оттуда прошел пешком несколько кварталов, обходя основные дороги, где могли быть блокпосты.

Приближаясь к Институту мозга, Симуляков увидел, что слухи не были преувеличением – весь комплекс зданий был оцеплен. У входа стояли военные автомобили, сотрудников выпускали только после тщательной проверки документов.

Кафе "Нейрон" располагалось в небольшом двухэтажном здании через дорогу от института. Это было непритязательное заведение, ориентированное на ученых и сотрудников исследовательского центра – место, где можно было выпить кофе и обсудить последние научные теории.

Александр вошел внутрь, стараясь выглядеть непринужденно. В кафе было несколько посетителей – все с тем же отрешенным видом людей, прислушивающихся к голосам в своей голове. За стойкой стоял хмурый мужчина лет пятидесяти с окладистой бородой.

– Кофе, пожалуйста, – Александр подошел к стойке. – И я ищу Марину Левину. Мне сказали, она часто бывает здесь.

Бородач окинул его подозрительным взглядом.

– А вы кто такой?

– Александр Симуляков, "РеалКонцепт.РУ". У меня информация о "Проекте Зеркало". Это важно.

Бармен нахмурился еще сильнее.

– Не знаю никакого проекта, – он начал протирать стойку. – И Марины сегодня не было.

ОН ЛЖЕТ. СЛИШКОМ НЕРВНИЧАЕТ. ВОЗМОЖНО, ЗАЩИЩАЕТ ЛЕВИНУ.

– Послушайте, – Александр понизил голос. – Я не из ФСКР. Я пытаюсь понять, что происходит, и остановить это. Ольга Вершинина сказала, что Марина может помочь.

При упоминании Ольги что-то изменилось во взгляде бармена.

– Ольга прислала вас? – он огляделся по сторонам. – Подождите здесь.

Бородач скрылся за дверью, ведущей в подсобное помещение. Через несколько минут он вернулся и молча кивнул Александру, указывая на ту же дверь.

Симуляков прошел в подсобку, которая оказалась больше, чем можно было предположить. В дальнем углу была еще одна дверь, ведущая в маленький кабинет. Там за столом сидела женщина – лет тридцати, с короткими темными волосами и внимательными глазами. Перед ней стоял ноутбук, экран которого был повернут так, чтобы Александр не мог видеть его содержимое.

– Марина Левина? – спросил Симуляков.

– А вы Александр Симуляков, – это не было вопросом. – Вы сказали Игорю, что Ольга послала вас. Это правда?

– Да, – кивнул Александр. – Она дала мне материалы "Проекта Зеркало" и сказала найти вас.

Марина указала на стул напротив.

– Садитесь. И расскажите, что именно вы знаете.

Александр сел и начал говорить – о своей встрече с Вайсбергом, о разговоре с Ольгой, о материалах с флешки. Марина слушала внимательно, не перебивая, только иногда хмурилась или кивала.

– А какой голос вы слышите? – неожиданно спросила она, когда он закончил.

– Левитана, – ответил Александр. – А вы?

– Агния Барто, – Марина горько усмехнулась. – Детская поэтесса. Представляете? Все мои научные мысли звучат голосом, читающим "Идет бычок, качается". Какая-то космическая ирония.

ИНТЕРЕСНО. РАЗНЫЕ ГОЛОСА У РАЗНЫХ ЛЮДЕЙ. ЭТО МОЖЕТ БЫТЬ КЛЮЧОМ К ПОНИМАНИЮ ФЕНОМЕНА.

– Вы были консультантом проекта, – сказал Александр. – Вы предупреждали об опасности?

– Да, – Марина потерла виски. – Я говорила им, что мы не понимаем, с чем имеем дело. Что сознание слишком сложно для таких грубых вмешательств. Но Глушков был одержим идеей создания технологии контроля восприятия. Он называл это "окончательным решением проблемы управления массами".

– И теперь мы имеем… это, – Александр обвел рукой невидимое пространство вокруг, полное невидимых голосов. – Как это остановить?

Марина закрыла ноутбук и внимательно посмотрела на Симулякова.

– Не уверена, что это нужно останавливать, – тихо сказала она.

– Что? – Александр не был уверен, что правильно расслышал. – Но это же… катастрофа. Массовые галлюцинации, паника…

– Или эволюционный скачок, – возразила Марина. – Посмотрите на это с другой стороны. Впервые в истории человечества мы не можем скрыть свои мысли за социальными масками. Наше внутреннее "я" обрело голос – буквально. Это может изменить всю структуру общества.

ОНА РАССМАТРИВАЕТ ЭТО КАК СОЦИАЛЬНЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ? ЗВУЧИТ НАИВНО. ЛЮДИ НЕ ГОТОВЫ К ТАКОЙ ОТКРОВЕННОСТИ.

– Люди не выдержат постоянного обнажения своих мыслей, – сказал Александр. – Это приведет к хаосу, к разрушению социальных связей.

– Или к созданию новых, более подлинных, – Марина наклонилась вперед. – Послушайте, я не говорю, что это легко или комфортно. Но что, если это необходимо? Что, если наше общество зашло в тупик именно из-за тотальной неискренности, из-за разрыва между тем, что мы говорим, и тем, что думаем?

– Красивая теория, – Александр покачал головой. – Но мы говорим о реальных людях, которые страдают. О массовой панике, о возможной дестабилизации.

– Я это понимаю, – Марина вздохнула. – И я работаю над способом контролировать феномен. Не устранять его полностью, а дать людям возможность выбора – слышать или не слышать свой внутренний голос.

– И как это сделать?

– Феномен имеет квантовую природу, – Марина открыла ящик стола и достала небольшое устройство, похожее на наушник. – Это прототип. Квантовый модулятор, настроенный на частоту феномена. Он не блокирует голос полностью, но позволяет приглушить его, сделать фоновым.

ТЕХНОЛОГИЧЕСКОЕ РЕШЕНИЕ. ЭТО ЛОГИЧНО. НО КАК ОНА УСПЕЛА СОЗДАТЬ ТАКОЕ УСТРОЙСТВО ЗА ТАКОЕ КОРОТКОЕ ВРЕМЯ?

– Вы уже тестировали его? – спросил Александр.

– На себе, – Марина кивнула. – Работает. Не идеально, но достаточно, чтобы сохранять ясность мышления. Проблема в том, что ФСКР тоже работает над подобной технологией. Но не для того, чтобы дать людям выбор, а чтобы управлять феноменом – усиливать или ослаблять его по своему усмотрению.

– Зачем им это?

– Контроль, – просто ответила Марина. – Представьте, что вы можете усилить внутренний голос определенных групп населения до невыносимого уровня или, наоборот, приглушить его у других. Это идеальный инструмент управления поведением.

Александр задумался. Если Глушков получит такую технологию, это действительно будет катастрофой – хуже, чем нынешняя ситуация.

– Что мы можем сделать? – спросил он.

Марина посмотрела на него с легким удивлением.

– "Мы"? Вы уже решили примкнуть к моей стороне?

– А есть другие варианты? – Александр пожал плечами. – ФСКР уже охотится за мной. Вайсберг что-то скрывает. Вы единственная, кто говорит хоть что-то осмысленное о происходящем.

Марина улыбнулась – впервые за весь разговор.

– Хорошо, тогда мы должны сделать две вещи. Во-первых, понять истинную природу феномена – как он работает, почему не исчезает после отключения генератора. Во-вторых, создать и распространить технологию, которая даст людям контроль над своим внутренним голосом, прежде чем ФСКР создаст свою версию.

– С чего начнем?

– С исследования, – Марина встала. – Нам нужно собрать данные о том, как именно феномен проявляется у разных людей. Какие голоса они слышат, как это связано с их прошлым, с их психологическим профилем. И для этого нам нужно найти место, где мы сможем безопасно встречаться с людьми и проводить тесты.

– У меня есть идея, – сказал Александр. – Клуб "Радиорубка". Я слышал о нем сегодня – место, где люди собираются, чтобы публично озвучивать свои внутренние монологи.

– Звучит подходяще, – кивнула Марина. – Где он находится?

– Не знаю точно, но можно выяснить.

Марина собрала вещи – ноутбук, несколько устройств, похожих на то, что она показывала Александру, записные книжки.

– Нам нужно уходить, – сказала она. – ФСКР проверяет все места, связанные с институтом. Рано или поздно они доберутся до кафе.

– Куда мы пойдем?

– Для начала – ко мне домой. Там есть оборудование для исследований. А потом найдем этот клуб.

Они вышли через заднюю дверь кафе, ведущую во двор жилого дома. Марина уверенно вела Александра через дворы и переулки, избегая основных улиц.

– Я изучала карту района, когда поняла, что ФСКР придет за мной, – объяснила она. – Всегда нужно иметь пути отступления.