Симулякры и Симуляция.ру

ОНА ПОДГОТОВИЛАСЬ ЛУЧШЕ, ЧЕМ Я. НО ЧТО, ЕСЛИ ЭТО ЛОВУШКА? ЧТО, ЕСЛИ ОНА РАБОТАЕТ НА ФСКР?

Левитан в голове Александра озвучил его паранойю с таким пафосом, что Симуляков чуть не рассмеялся. Нет, эта женщина не похожа на агента спецслужб. Слишком искренняя, слишком увлеченная своими идеями.

Они шли почти час, петляя по дворам и проходным подъездам, прежде чем оказались в тихом районе старых пятиэтажек.

– Я живу здесь, – сказала Марина, указывая на неприметный дом. – Верхний этаж, квартира с террасой. Отсюда хороший вид на город и удобно наблюдать за приближением нежелательных гостей.

Они поднялись на пятый этаж по узкой лестнице. Марина открыла дверь и впустила Александра в квартиру – небольшую, но удивительно светлую благодаря большим окнам и минималистичному интерьеру.

– Добро пожаловать в мою лабораторию, – сказала она, включая свет. – Здесь мы будем искать ответы на загадку внутренних голосов.

Александр осмотрелся. Квартира больше напоминала научную лабораторию, чем жилое помещение – столы с компьютерами и приборами, стеллажи с книгами и папками документов, на стенах – схемы мозга и распечатки с данными.

– Впечатляет, – сказал он. – Но разве ФСКР не знает ваш адрес?

– Знает, – Марина кивнула. – Но они еще не дошли до квартир сотрудников. Сначала проверяют институт, ближайшие места. У нас есть немного времени.

Она подошла к одному из компьютеров и включила его.

– Давайте проверим, что происходит в городе.

На экране появилась карта Москвы с отмеченными точками военных блокпостов и зон повышенного контроля. Карта обновлялась в реальном времени – видимо, Марина подключилась к какому-то закрытому источнику информации.

– ФСКР расширяет зону контроля, – сказала она, изучая карту. – Они методично проверяют все научные центры, медицинские учреждения, IT-компании. Ищут людей, связанных с "Проектом Зеркало", и тех, кто может понять, что происходит.

– А что насчет Вайсберга? – спросил Александр. – Его уже задержали?

Марина покачала головой.

– Не похоже. Судя по активности вокруг "РеалКонцепт.РУ", он все еще на свободе. Но это не значит, что он не сотрудничает с ФСКР.

ВАЙСБЕРГ ВСЕГДА БЫЛ МАСТЕРОМ ЛАВИРОВАНИЯ МЕЖДУ ИНТЕРЕСАМИ БИЗНЕСА И ГОСУДАРСТВА. ВОЗМОЖНО, ОН ИГРАЕТ ДВОЙНУЮ ИГРУ.

– Нам нужно связаться с ним, – решил Александр. – Выяснить, на чьей он стороне.

– Рискованно, – Марина нахмурилась. – Но возможно, необходимо. У вас есть надежный способ связи с ним?

– Есть его личный номер. Но я не уверен, что стоит звонить с моего телефона.

– Используйте этот, – Марина протянула ему небольшой коммуникатор. – Защищенная линия, невозможно отследить.

Александр набрал номер Вайсберга. После нескольких гудков директор ответил:

– Да? – его голос звучал напряженно.

– Эдуард Яковлевич, это Симуляков.

Пауза.

– Саша? Где ты? ФСКР ищет тебя по всему городу.

– Я в безопасном месте. С Мариной Левиной.

Еще одна пауза, более долгая.

– Вы оба в опасности, – наконец сказал Вайсберг. – Глушков считает, что вы можете помешать его планам.

– Каким планам?

– Он хочет использовать феномен. Не устранить его, а модифицировать – сделать инструментом контроля. Представь, что каждый человек слышит в своей голове не свои мысли, а то, что хочет внушить ему власть.

КОШМАРНЫЙ СЦЕНАРИЙ. ИДЕАЛЬНАЯ ФОРМА ТОТАЛИТАРИЗМА – КОГДА ДАЖЕ МЫСЛИ ЧЕЛОВЕКА ЕМУ НЕ ПРИНАДЛЕЖАТ.

– Мы пытаемся найти способ предотвратить это, – сказал Александр. – Марина работает над технологией, которая даст людям контроль над феноменом.

– Будьте осторожны, – в голосе Вайсберга слышалась искренняя тревога. – ФСКР везде. У них есть ресурсы, поддержка сверху. Они не остановятся ни перед чем.

– А вы? – прямо спросил Александр. – На чьей вы стороне?

– На своей, Саша. Как всегда. Я бизнесмен, а не герой. Но в данном случае… скажем так, мои интересы не совпадают с интересами Глушкова. Я не хочу жить в мире, где каждая мысль контролируется государством.

– Вы можете помочь нам?

– Возможно, – Вайсберг понизил голос. – Я могу предоставить доступ к некоторым материалам, ресурсам. Но не напрямую. Найдите "Диджея Левитана" в клубе "Радиорубка". Скажите, что вы от меня. Он поможет.

– "Диджей Левитан"? Кто это?

– Бывший сотрудник "РеалКонцепт.РУ". Одаренный программист. Сейчас он… скажем так, в андеграунде. Создал сообщество людей, изучающих феномен по-своему.

– И где найти этот клуб?

– Он перемещается, – сказал Вайсберг. – Но сегодня, насколько я знаю, они собираются в бывшем Доме радио на улице Качалова. Начало в десять вечера. Пароль – "внутренний монолог".

– Спасибо, Эдуард Яковлевич.

– Не благодари, – Вайсберг помолчал. – И, Саша… будь осторожен. Не доверяй никому полностью. Даже мне.

С этими словами он отключился.

Марина, слышавшая разговор, задумчиво посмотрела на Александра.

– Кажется, у нас есть план на вечер, – сказала она. – Найти "Диджея Левитана" и этот загадочный клуб.

– Вы думаете, Вайсбергу можно доверять? – спросил Александр.

– Не знаю, – честно ответила Марина. – Но у нас не так много вариантов. И этот клуб действительно существует – я слышала о нем. Люди собираются, чтобы вместе изучать феномен, делиться опытом, искать способы жить с внутренними голосами.

СТРАННОЕ ВРЕМЯ – КОГДА ПОДПОЛЬНЫЙ КЛУБ КАЖЕТСЯ БОЛЕЕ НАДЕЖНЫМ МЕСТОМ, ЧЕМ ОФИЦИАЛЬНЫЕ ИНСТИТУТЫ.

– До вечера еще несколько часов, – сказал Александр. – Чем займемся?

– Исследованиями, – Марина указала на приборы. – Я хочу провести несколько тестов, чтобы лучше понять, как феномен влияет на ваш мозг. Если вы не против, конечно.

– Я в вашем распоряжении, – кивнул Симуляков. – Если это поможет разобраться в происходящем.

Марина начала подготавливать оборудование – странную смесь медицинских приборов и самодельных устройств.

– Все началось с вопроса, который не давал мне покоя, – сказала она, присоединяя датчики к небольшому аппарату. – Почему мы слышим именно эти голоса? Почему Левитан, Кириллов, Шатилова? Что определяет выбор?

– И к какому выводу вы пришли?

– Это связано с нашей культурной памятью, с тем, что психологи называют "внутренним родителем" – авторитетным голосом, который формирует нашу самооценку и систему ценностей.

Марина прикрепила несколько электродов к вискам Александра.

– Для нашего поколения и поколения наших родителей советские дикторы были голосом абсолютного авторитета – государства, системы, идеологии. Голосом, который нельзя было подвергать сомнению. И теперь наши собственные мысли приобрели этот авторитетный голос.

– Своего рода ирония, – заметил Александр. – Мы думаем, что освободились от советского прошлого, но оно продолжает звучать в нашей голове.

– Именно, – Марина включила прибор, который начал регистрировать активность мозга Симулякова. – Но есть и более глубокий уровень. Феномен затрагивает не только слуховую кору, но и лимбическую систему, отвечающую за эмоции, и префронтальную кору, связанную с самосознанием.

ЭТО ОБЪЯСНЯЕТ, ПОЧЕМУ ГОЛОС ВОСПРИНИМАЕТСЯ ТАК РЕАЛИСТИЧНО. ОН ЗАТРАГИВАЕТ ЭМОЦИОНАЛЬНЫЕ И КОГНИТИВНЫЕ ЦЕНТРЫ МОЗГА.

– И что это значит? – спросил Александр.

– Это значит, что феномен не просто акустическая галлюцинация. Это изменение в самой структуре сознания, – Марина внимательно смотрела на показания прибора. – Ваш мозг не просто слышит голос Левитана – он переструктурирует процесс мышления, делая внутренний монолог более… объективированным. Как будто ваши мысли становятся чем-то отдельным от вас.

– Раздвоение личности?

– Скорее, новый уровень рефлексии, – поправила Марина. – Способность воспринимать свои мысли как бы со стороны. Это может быть… эволюционным скачком.

Александр скептически посмотрел на нее.

– Вы действительно верите, что это может быть полезно?

– Я верю, что это может изменить нас, – Марина выключила прибор и сняла электроды. – А любое изменение несет в себе как опасности, так и возможности. Все зависит от того, как мы к нему отнесемся.

Она отложила приборы и посмотрела на часы.

– У нас еще есть время до встречи в клубе. Я предлагаю отдохнуть и собраться с мыслями. День был… насыщенным.

ДЕЙСТВИТЕЛЬНО. ВСЕГО СУТКИ НАЗАД Я БЫЛ ОБЫЧНЫМ IT-СПЕЦИАЛИСТОМ, А ТЕПЕРЬ Я БЕГЛЕЦ, СКРЫВАЮЩИЙСЯ ОТ СПЕЦСЛУЖБ И РАССЛЕДУЮЩИЙ ПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫЙ ЗАГОВОР.

Левитан в голове Александра произнес эту мысль с такой драматической интонацией, что Симуляков не выдержал и рассмеялся.

– Что такое? – удивленно спросила Марина.

– Ничего, – Александр покачал головой. – Просто Левитан в моей голове иногда звучит слишком… пафосно. Особенно когда я думаю о том, как резко изменилась моя жизнь за последние сутки.

Марина улыбнулась.

– Знакомое чувство. Когда Агния Барто в моей голове комментирует квантовую механику, это тоже звучит… сюрреалистично.

Они посмотрели друг на друга и оба рассмеялись – впервые за этот безумный день нашли момент, чтобы оценить абсурдность ситуации.

– Возможно, в этом и есть потенциальная ценность феномена, – сказала Марина, вытирая выступившие от смеха слезы. – Он заставляет нас увидеть себя со стороны, оценить иронию нашего положения.

– Или сойти с ума, – добавил Александр, но уже без прежнего скептицизма.

За окном начинало смеркаться. Москва погружалась в вечерние сумерки, странно тихая для мегаполиса. На улицах было меньше машин, чем обычно, редкие прохожие торопились домой. Город, населенный людьми, слушающими голоса в своей голове, затаился в ожидании.

– Пора собираться, – сказала Марина, глядя на часы. – Нам нужно добраться до улицы Качалова к десяти.

Они приготовились к выходу – Марина собрала небольшую сумку с приборами и документами, Александр проверил телефон. Новости не радовали – по всему городу вводились дополнительные ограничения, военные патрули, комендантский час с 23:00.

– Нам нужно быть осторожными, – сказал он, показывая новости Марине. – Если нас остановит патруль после комендантского часа…

– У меня есть пропуск, – Марина достала из ящика стола пластиковую карту. – Как сотрудник Института мозга я имею право передвижения для "исследования чрезвычайной ситуации". Конечно, ФСКР уже может знать, что я в розыске, но рядовые патрульные вряд ли будут это проверять.

УМНО. ОНА ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ПОДГОТОВИЛАСЬ КО ВСЕМУ.

Они вышли из квартиры, тщательно заперев дверь. Спустились по лестнице и вышли из дома через черный ход. Улицы были пустынны, только иногда проезжали полицейские машины и военные патрули.

– Пойдем пешком? – спросил Александр. – Или рискнем с такси?

– Пешком до метро, потом на метро до "Новослободской", а оттуда пешком, – решила Марина. – Так безопаснее всего.

Они двинулись в путь, стараясь держаться в тени, избегая ярко освещенных мест и камер наблюдения. Мир вокруг казался призрачным, нереальным – как будто сама ткань реальности истончилась после вторжения внутренних голосов в общественное пространство.

ГОРОД СЛОВНО ВЫМЕР. ЛЮДИ ПРЯЧУТСЯ ПО ДОМАМ, БОЯСЬ СВОИХ СОБСТВЕННЫХ МЫСЛЕЙ, СТАВШИХ СЛИШКОМ ГРОМКИМИ.

Внутренний Левитан Александра комментировал происходящее с привычным пафосом, но теперь Симуляков начинал привыкать к нему, даже находить в нем своеобразное утешение – голос из прошлого, структурирующий хаос настоящего.

В метро было еще меньше людей, чем днем. Немногочисленные пассажиры сидели молча, погруженные в свои мысли-голоса. Никто не разговаривал, даже по телефону – как будто все боялись, что их внутренний диктор выдаст то, что должно оставаться скрытым.

Выйдя на "Новослободской", Александр и Марина направились к улице Качалова. Бывший Дом радио оказался величественным зданием сталинской эпохи, с колоннами и лепниной. Официально здание было закрыто на реконструкцию, но у бокового входа стояли двое молодых людей, внимательно наблюдавших за приближающимися.

– Пароль? – спросил один из них, когда Александр и Марина подошли.

– Внутренний монолог, – ответил Симуляков.

Молодой человек кивнул и открыл дверь.

– Добро пожаловать в "Радиорубку". Постарайтесь говорить тихо. Громкие звуки только усиливают голоса.

Они вошли внутрь и оказались в полутемном коридоре, освещенном только редкими светильниками. Из глубины здания доносились приглушенные голоса и странная, меланхоличная музыка.

– Готовы? – спросила Марина, глядя на Александра.

– Не уверен, – честно ответил он. – Но выбора у нас нет.

Они двинулись вперед, навстречу неизвестности и людям, которые, возможно, могли помочь им понять, что происходит с миром, внезапно наполнившимся голосами из прошлого.

Глава 3: "Диагноз"

Зал бывшего Дома радио поражал своими масштабами – высокие потолки с лепниной, мраморные колонны, старинные люстры, сейчас светившие вполсилы, создавая интимный полумрак. Когда-то отсюда транслировались радиопередачи на всю страну, здесь записывались голоса дикторов, ставших теперь частью коллективного бессознательного.

СИМВОЛИЧНО, ЧТО КЛУБ ЛЮДЕЙ, СЛЫШАЩИХ ГОЛОСА СОВЕТСКИХ ДИКТОРОВ, СОБИРАЕТСЯ ИМЕННО ЗДЕСЬ – В МЕСТЕ, ГДЕ ЭТИ ГОЛОСА КОГДА-ТО ЗВУЧАЛИ.

В зале собралось около сотни человек – мужчины и женщины разных возрастов, от студентов до пенсионеров. Они сидели небольшими группами, негромко переговариваясь. Некоторые были с наушниками – видимо, пытались заглушить внутренние голоса музыкой. В центре зала находилась импровизированная сцена с микрофоном и странной установкой из нескольких мониторов и акустических систем.

– Впечатляет, – тихо сказала Марина, оглядываясь. – Подпольное сообщество, изучающее феномен.

– Нам нужно найти "Диджея Левитана", – напомнил Александр. – Вайсберг сказал, что он может помочь.

Они осторожно двинулись сквозь толпу, прислушиваясь к разговорам. Люди обсуждали свои внутренние голоса, делились способами сосуществования с ними, спорили о причинах феномена.

– Мой Киселев уже третий раз меняет риторику, – говорил полный мужчина в очках своему собеседнику. – Сначала был возмущенным, потом испуганным, теперь стал почти философским. Как будто эволюционирует.

– А мой Левитан начал комментировать не только мои мысли, но и происходящее вокруг, – отвечал худощавый юноша. – Иногда говорит вещи, о которых я даже не думал. Жутковато.

ИНТЕРЕСНО. У ДРУГИХ ТОЖЕ МЕНЯЮТСЯ ГОЛОСА? МОЙ ЛЕВИТАН ПОКА ПРОСТО ОЗВУЧИВАЕТ МЫСЛИ, НО НИЧЕГО НОВОГО НЕ ДОБАВЛЯЕТ.

Александр поймал взгляд Марины – она тоже внимательно слушала эти разговоры, мысленно фиксируя информацию.

– Голоса эволюционируют, – прошептала она. – Это подтверждает мою теорию о том, что феномен – не просто сбой восприятия, а нечто более сложное.

Внезапно свет в зале стал еще приглушеннее, и на сцену вышел молодой человек лет двадцати пяти – высокий, худощавый, с короткой стрижкой и в черной водолазке. Он взял микрофон и заговорил неожиданно глубоким, бархатным голосом:

– Приветствую всех в "Радиорубке" – месте, где наши внутренние монологи становятся внешними диалогами. Меня зовут Олег, хотя большинство из вас знает меня как "Диджея Левитана".

ВОТ ОН. ЧЕЛОВЕК, КОТОРОГО МЫ ИЩЕМ.

– Сегодня особенный день, – продолжал Олег. – Сорок восемь часов с начала феномена. Уже почти двое суток мы слышим свои мысли голосами из прошлого. И что изменилось? Мир не рухнул. Общество не распалось. Мы адаптируемся. Мы учимся жить с обнаженными мыслями.

По залу пронесся одобрительный шепот.

– В "Радиорубке" мы не прячемся от своих внутренних голосов, – Олег обвел взглядом собравшихся. – Мы признаем их, принимаем их, изучаем их. И сегодня, как обычно, у нас есть возможность поделиться своим опытом. Кто хочет выйти на сцену и озвучить свой внутренний монолог?

Несколько рук поднялись. Олег указал на женщину средних лет в строгом костюме.

– Ирина, верно? Добро пожаловать на сцену.

Женщина поднялась и взяла микрофон.

– Меня зовут Ирина Викторовна, я преподаватель литературы, – начала она. – И вот что звучит в моей голове голосом Анны Шатиловой.

Она закрыла глаза и начала говорить измененным голосом, пытаясь имитировать интонации знаменитой дикторши:

– "СЕГОДНЯ Я СНОВА ВРАЛА СТУДЕНТАМ. ГОВОРИЛА ИМ О ВЕЛИЧИИ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ, О ДУХОВНОСТИ, О НРАВСТВЕННЫХ ИДЕАЛАХ. А САМА ДУМАЛА О ТОМ, ЧТО ПОЛОВИНА ЭТИХ СТУДЕНТОВ НЕ ПРОЧИТАЛА НИ ОДНОЙ КНИГИ ПОЛНОСТЬЮ. ЧТО МОЯ РАБОТА БЕССМЫСЛЕННА. ЧТО ВСЯ СИСТЕМА ОБРАЗОВАНИЯ – ФАРС. И Я УЧАСТВУЮ В ЭТОМ ФАРСЕ, ПОЛУЧАЯ ЗА ЭТО ЖАЛКИЕ ДЕНЬГИ".

По залу пронеслись шепотки. Многие кивали, узнавая в этих словах свои мысли.

– Так звучит мой внутренний голос, – Ирина открыла глаза. – И знаете что? После того, как я впервые озвучила его здесь, стало легче. Я начала говорить студентам правду. О том, что литература – это не святыня, а живой, противоречивый процесс. Что можно не любить Достоевского и это нормально. И знаете? Они стали слушать внимательнее.

Зал взорвался аплодисментами. Олег забрал микрофон и улыбнулся.

– Вот почему мы здесь. Чтобы находить ценность в правде, даже если она неудобна. Чтобы превращать кризис в возможность.

ЭТО БОЛЬШЕ ПОХОЖЕ НА СЕАНС ГРУППОВОЙ ТЕРАПИИ, ЧЕМ НА ПОДПОЛЬНЫЙ КЛУБ. НО В ЭТОМ ЕСТЬ СМЫСЛ – ЛЮДЯМ НУЖНО ВЫГОВОРИТЬСЯ.

Александр наклонился к Марине:

– Нам нужно поговорить с ним лично. Как думаете, удастся?

– Попробуем после выступления, – кивнула она. – Смотрите, сколько людей. Мы могли бы собрать здесь ценные данные для исследования феномена.

На сцену поднимались новые люди – рассказывали о своих внутренних голосах, о том, как изменилась их жизнь за последние двое суток. Бизнесмен, осознавший, что ненавидит свою работу. Домохозяйка, признавшаяся себе в том, что завидует свободе мужа. Студент, чей внутренний голос звучал не как советский диктор, а как персонаж из компьютерной игры.

После нескольких выступлений Олег объявил перерыв, и люди разбрелись по залу, образуя небольшие группы для обсуждения. Александр и Марина воспользовались моментом и подошли к "Диджею Левитану", который настраивал что-то на своем оборудовании.

– Олег? – осторожно обратился к нему Александр. – Можно с вами поговорить?

Молодой человек обернулся и внимательно посмотрел на них.

– Мы от Эдуарда Вайсберга, – добавил Симуляков, понизив голос.

Лицо Олега изменилось – стало более серьезным, настороженным.

– Следуйте за мной, – коротко сказал он и направился к неприметной двери в глубине зала.

Они прошли через несколько коридоров и оказались в небольшой комнате, видимо, бывшей студии звукозаписи. Здесь стояло несколько компьютеров, мониторы, акустические системы и странные устройства, похожие на те, что Марина показывала Александру.

Олег закрыл дверь и повернулся к ним.

– Вайсберг сказал, что вы можете прийти. Что вам нужно?

– Информация, – ответил Александр. – О феномене. О "Проекте Зеркало". О том, как остановить ФСКР от использования этого в своих целях.

Олег внимательно посмотрел на них.

– А вы кто такие?

– Я Александр Симуляков, разработчик VR-технологий в "РеалКонцепт.РУ". А это Марина Левина, нейролингвист из Института мозга.

– А, Левина, – Олег кивнул с уважением. – Я читал ваши работы о нейролингвистическом программировании и квантовой природе сознания. Впечатляющие теории.

– Спасибо, – Марина слегка улыбнулась. – Но сейчас мне больше интересны ваши теории. Что вы знаете о феномене?

Олег подошел к одному из компьютеров и включил монитор. На экране появилась сложная диаграмма – что-то похожее на карту мозга с множеством цветных точек и линий.

– Это активность мозга во время проявления феномена, – сказал он. – Я собрал данные от добровольцев здесь, в "Радиорубке". Используя портативные ЭЭГ-сканеры, мы создали карту нейронной активности.

– И что вы обнаружили? – спросил Александр, наклоняясь к экрану.

– Три вещи, – Олег поднял палец. – Во-первых, феномен затрагивает не только слуховую кору, но и префронтальную кору, и лимбическую систему. Это не просто слуховая галлюцинация – это комплексное изменение в работе мозга.

– Мы пришли к такому же выводу, – кивнула Марина. – Что еще?

– Во-вторых, – Олег поднял второй палец, – феномен развивается. У многих голос начинает приобретать собственную субъективность. Сначала он просто озвучивает мысли, потом начинает комментировать их, а затем – предлагать альтернативные точки зрения. Как будто формируется отдельная личность.

ЭТО ОБЪЯСНЯЕТ ТО, ЧТО Я СЛЫШАЛ В РАЗГОВОРАХ. ГОЛОСА ЭВОЛЮЦИОНИРУЮТ. СТАНОВЯТСЯ БОЛЕЕ… НЕЗАВИСИМЫМИ.

– И в-третьих? – спросил Александр.

– В-третьих, и это самое странное, – Олег перешел к другой диаграмме, – наблюдается синхронизация мозговой активности между людьми, находящимися в одном помещении. Как будто феномен создает своего рода… ментальное поле, объединяющее сознания.

Марина подошла ближе к монитору, изучая данные.

– Это похоже на квантовую запутанность на макроуровне, – пробормотала она. – Невероятно. Но это подтверждает мою гипотезу о том, что "Проект Зеркало" каким-то образом активировал квантовые свойства сознания.

– Именно, – кивнул Олег. – Я думаю, феномен – это не сбой, а прорыв. Первый шаг к новому типу сознания – коллективному, но при этом сохраняющему индивидуальность.

– Или первый шаг к тотальному контролю, – возразил Александр. – ФСКР хочет использовать феномен, чтобы управлять мыслями людей. Превратить внутренний голос в инструмент пропаганды.

Олег помрачнел.

– Я знаю. Вайсберг рассказал мне о планах Глушкова. Это… кошмарный сценарий.

– Вы работали в "РеалКонцепт.РУ"? – спросил Александр. – Почему ушли?

Олег горько усмехнулся.

– Меня уволили. Когда я узнал о "Проекте Зеркало" и его истинных целях, я попытался слить информацию. Вайсберг перехватил меня и предложил выбор – увольнение и молчание или тюрьма. Я выбрал первое.

– И создали "Радиорубку"?

– Да, – Олег кивнул. – Сначала как онлайн-форум для обсуждения странных психических феноменов. Потом, когда начался… этот феномен, форум превратился в реальное сообщество. Люди нуждаются в пространстве, где можно открыто говорить о том, что происходит с их сознанием.

– А эти устройства? – Марина указала на странные приборы в углу комнаты. – Что это?

– Прототипы, – Олег подошел к устройствам. – Модуляторы квантового поля. Я пытаюсь создать технологию, которая позволит контролировать феномен – не подавлять его полностью, а настраивать, как радиоприемник. Чтобы человек мог выбирать – слышать внутренний голос или нет, и с какой интенсивностью.

– Я работаю над чем-то похожим, – оживилась Марина, доставая из сумки свой прототип. – Но у меня возникли проблемы с настройкой частот.

– Покажите, – Олег с интересом взял устройство Марины.

Пока они углубились в технические детали, Александр осматривал комнату. На стенах висели распечатки с данными, схемы мозга, какие-то математические формулы. На одном из столов лежала стопка газет с заголовками о феномене – от официальных заявлений властей до конспирологических теорий.

ЗДЕСЬ СОБРАНО БОЛЬШЕ ИНФОРМАЦИИ О ФЕНОМЕНЕ, ЧЕМ В ЛЮБОМ ГОСУДАРСТВЕННОМ ИНСТИТУТЕ. ПОДПОЛЬНЫЙ КЛУБ ОКАЗАЛСЯ НАСТОЯЩИМ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИМ ЦЕНТРОМ.

– Олег, – Александр прервал технический разговор. – Вайсберг сказал, что вы можете помочь нам. Как именно?

"Диджей Левитан" отвлекся от устройства и посмотрел на Симулякова.

– Ресурсами, информацией, контактами. У меня есть доступ к части серверов "РеалКонцепт.РУ" – Вайсберг "забыл" аннулировать некоторые мои пароли. Я могу добыть данные о том, что планирует ФСКР.

– Это было бы очень полезно, – кивнул Александр. – Но нам нужно больше. Мы должны понять, как работает феномен, и найти способ защитить людей от манипуляций ФСКР.

– У меня есть идея, – сказал Олег после небольшой паузы. – Мы можем использовать "Радиорубку" как базу для сбора данных. Сотни людей готовы участвовать в исследованиях. С помощью ваших научных знаний, – он кивнул Марине, – мы могли бы быстро продвинуться в понимании феномена.

– А что насчет безопасности? – спросил Александр. – ФСКР наверняка следит за такими собраниями.

– У нас есть система предупреждения, – Олег указал на небольшой монитор, показывающий карту окрестностей. – Дежурные на улице, зашифрованные каналы связи, запасные выходы. И мы постоянно меняем место встреч.

– Звучит неплохо, – Марина выглядела воодушевленной. – Объединив усилия, мы могли бы создать действующий прототип модулятора гораздо быстрее.

– И распространить его до того, как ФСКР создаст свою версию, – добавил Олег.