Хроники несуществующего

– Хорошо. Но вы не будете действовать в одиночку. Мы обеспечим поддержку. Олег, – он повернулся к Бахтину, – ты можешь организовать наблюдение за архивом? Нужно знать, когда эти люди приходят и уходят, куда направляются.

– Без проблем, – кивнул Бахтин. – У меня есть опыт и нужное оборудование.

– Александра, – Гордин обратился к журналистке, – ты можешь проверить Тимофеева и его команду? Пробить по своим источникам, где они работают, чем занимаются?

– Постараюсь, – ответила Немчинова. – Но если они из ордена, информации может быть очень мало.

– Дмитрий, – Гордин повернулся к нему, – завтра вы выходите на работу?

– Да, – кивнул Дмитрий. – Махов ждёт меня. И, возможно, не только он.

– Хорошо. Действуйте как обычно. Не показывайте, что что-то знаете или подозреваете. Если Тимофеев и его люди появятся, обратите внимание на любые детали – что именно они ищут, о чём спрашивают, как реагируют на определённые темы. И будьте готовы проследить за ними, когда они будут уходить.

Гордин достал из кармана небольшое устройство, похожее на обычный брелок для ключей.

– Вот, возьмите. Это маячок. Если вам удастся прикрепить его к их машине или одежде, мы сможем отследить, куда они направляются.

Дмитрий взял брелок. Он был лёгким, незаметным – идеальным для тайной установки.

– А что с Анной Вырубовой? – спросил он. – Новой сотрудницей архива. Она тоже заметила несоответствия. Может быть потенциальным союзником.

Крылов и Гордин переглянулись.

– Мы проверим её, – сказал Гордин. – Но пока лучше держаться с ней осторожно. Не раскрывайте ей информацию о нас или о ваших планах. Орден часто внедряет своих агентов в ключевые места, особенно архивы.

– Но она помогла мне уйти от наблюдения Тимофеева, – возразил Дмитрий. – Если бы она была с ними, зачем бы ей это делать?

– Чтобы завоевать ваше доверие, – ответил Бахтин. – Классический приём вербовки: оказать небольшую услугу, создать впечатление дружеского расположения, а потом получить гораздо больше информации.

Дмитрий вспомнил, как Анна отвлекла внимание Тимофеева и его людей, позволив ему уйти на встречу с Крыловым. Действительно ли она хотела помочь? Или это был тактический ход, чтобы втереться в доверие?

– Я буду осторожен, – пообещал он.

– Ещё один момент, – сказал Гордин. – Мы должны быть готовы к тому, что "перезагрузка" может произойти в любой момент. Если вы заметите признаки – усиление дежавю, изменение деталей в окружающей обстановке, странное поведение хрономера – немедленно свяжитесь с нами.

Он написал на листке бумаги телефонный номер.

– Это защищённая линия. Звоните в любое время дня и ночи, если заметите что-то подозрительное.

Встреча продолжалась ещё около часа. "Хранители" обсуждали детали плана, распределяли обязанности, делились информацией о предыдущих "перезагрузках" и методах работы ордена. Дмитрий внимательно слушал, пытаясь уложить в голове всю эту новую информацию.

Когда встреча закончилась, Гордин проводил его до выхода из магазина.

– Будьте предельно осторожны, Дмитрий, – сказал он на прощание. – Орден не остановится ни перед чем, чтобы защитить свои секреты. И помните – что бы ни случилось, какие бы изменения ни произошли в реальности, держитесь за свои воспоминания. Они – единственное, что у нас по-настоящему есть.

Эта фраза снова заставила Дмитрия вздрогнуть. Точно такими же словами закончили свои наставления и Ландау, и Крылов. Видимо, это действительно было своего рода кредо "Хранителей" – фраза, напоминающая о их миссии и о природе их противостояния с орденом.

Дмитрий вышел из магазина и направился к метро, размышляя о предстоящем дне. Завтра он вернётся в архив, встретится с Маховым, возможно, снова увидит Тимофеева и его людей. И начнёт свою рискованную игру по выслеживанию агентов ордена.

Он чувствовал странную смесь страха и возбуждения. Страха перед неизвестностью и опасностью, возбуждения от ощущения, что он участвует в чём-то важном, значительном. Что от его действий может зависеть будущее – не только его собственное, но и, возможно, всей страны.

Дмитрий достал хрономер и открыл его. Стрелки на дополнительных циферблатах двигались хаотично, словно реагируя на какие-то невидимые пульсации реальности. Устройство тихо тикало, словно отсчитывая время до неизбежной встречи с орденом и его тайнами.

Он закрыл хрономер и спрятал его в карман. Что бы ни случилось завтра, он был готов встретить это с открытыми глазами. Готов защищать свою память, свои воспоминания, свою версию истории – от тех, кто хотел её переписать.

Глава 5: "Слежка"

Утро выдалось пасмурным, с низкими тучами и моросящим дождём – словно само небо хмурилось, предчувствуя грядущие события. Дмитрий проснулся рано, с тяжёлой головой после беспокойного сна, в котором он бесконечно блуждал по лабиринту архивных стеллажей, преследуемый тенями в серых костюмах.

Виктор уже ушёл на работу, оставив записку: "Кофе на плите, бутерброды в холодильнике. Буду поздно, не жди. P.S. Надеюсь, с твоей квартирой всё наладится."

Завтракая, Дмитрий просматривал утренние новости на планшете. Ничего необычного – политика, экономика, культура, спорт. Обычный информационный поток обычного дня. И всё же, после разговоров с "Хранителями", он не мог отделаться от мысли, что за этой обыденностью скрывается нечто большее – невидимая борьба за контроль над самой реальностью.

Он достал хрономер и открыл его. Стрелки на дополнительных циферблатах сегодня двигались более упорядоченно, чем вчера, но всё равно не соответствовали обычному ходу времени. Одна из них совершала полный оборот примерно за десять минут, другая – за час, третья – за несколько секунд. Дмитрий пока не понимал, что именно показывают эти стрелки, но Ландау объяснял, что они реагируют на "темпоральные аномалии" – места, где реальность нестабильна или подвергается изменениям.

Перед выходом Дмитрий проверил содержимое своей сумки. Блокнот с записями о ордене Хронографов и "перезагрузках" истории. Маячок, который дал ему Гордин. Телефон с номером "защищённой линии" для связи с "Хранителями". Всё было на месте.

Он решил не брать с собой свой обычный мобильный телефон – если орден действительно следил за ним, они могли отслеживать его перемещения через сотовую связь. Вместо этого он купил дешёвый предоплаченный телефон в киоске возле метро – такой, который нельзя было связать с его личностью.

Дорога до архива заняла больше времени, чем обычно. Дмитрий несколько раз менял маршрут, пересаживался с одной линии метро на другую, выходил на случайных станциях, чтобы проверить, нет ли слежки. Пару раз ему казалось, что он видит одних и тех же людей в вагонах метро, но, возможно, это была просто паранойя.

К зданию архива он подошёл с противоположной стороны улицы, наблюдая за входом. Ничего подозрительного – обычные сотрудники входили и выходили, никаких странных машин или людей поблизости.

Дмитрий глубоко вдохнул, собрался с духом и вошёл в здание. В вестибюле его встретила вахтёрша, пожилая женщина, знавшая всех сотрудников в лицо.

– Дмитрий Алексеевич! – воскликнула она. – А вас тут вчера искали. Очень настойчиво.

– Кто? – напрягся Дмитрий.

– Двое мужчин. Один такой представительный, в костюме, а второй молодой, молчаливый. Сказали, что они из министерства и вам нужно срочно с ними связаться.

"Тимофеев и Антон," – понял Дмитрий. – "Они действительно ищут меня."

– Спасибо, Нина Петровна, – кивнул он. – Если они снова появятся, скажите, что я сегодня на месте.

Поднимаясь на свой этаж, Дмитрий чувствовал, как нарастает напряжение. Что ждёт его сегодня? Очередной допрос? Слежка? Или что-то более серьёзное?

В архивном зале было тихо и почти пусто – только пара сотрудников за дальними столами да Анна Вырубова, сидевшая на своём месте и что-то печатавшая на компьютере. Она подняла голову, когда он вошёл, и внимательно посмотрела на него, словно оценивая его состояние.

– Доброе утро, – сказала она. – Вы в порядке?

– Вполне, – ответил Дмитрий, проходя к своему столу. – А что?

– Вчера вас искали. Очень настойчиво. Сергей Петрович сказал, что у вас проблемы с квартирой, но я видела, как этот Тимофеев отреагировал – он не поверил.

Дмитрий внимательно посмотрел на неё. После предупреждений "Хранителей" он не был уверен, можно ли доверять Анне. Но она действительно помогла ему раньше, и сейчас, казалось, искренне беспокоилась.

– Да, небольшое затопление, – поддержал он легенду. – Пришлось срочно разбираться с сантехниками, страховкой.

Анна кивнула, но в её глазах читалось сомнение. Она явно понимала, что это не вся правда.

– На чём написана история? – тихо спросила она, наклонившись ближе.

Это была их кодовая фраза, придуманная для проверки. Если бы память Анны была "перезагружена", она бы не вспомнила её.

– На песке, и любая волна может смыть её, – ответил Дмитрий.

Анна облегчённо выдохнула.

– Я боялась, что с вами что-то случилось. Эти люди из "министерства"… от них исходит опасность. Я чувствую это.

– Вы правы, – сказал Дмитрий, решив рискнуть и проверить реакцию Анны. – Они не из министерства. Они из организации, которая контролирует историю. Ордена Хронографов.

Он внимательно наблюдал за её лицом, ища признаки узнавания, страха или притворства. Но Анна выглядела просто удивлённой.

– Ордена Хронографов? – переспросила она. – Что это за организация?

– Тайное общество, существующее веками, – тихо сказал Дмитрий. – Они манипулируют историей, переписывают события, изменяют коллективную память. Они используют устройство, называемое Хрономироном, для "перезагрузки" исторических периодов.

Анна выглядела ошеломлённой.

– Это звучит… невероятно. Но, – она помолчала, – это объясняет несоответствия, которые я находила в своих исследованиях. События, которые противоречат официальной истории. Документы, которые словно из другой реальности.

Она посмотрела на Дмитрия с новым интересом.

– Вы уверены в этом? У вас есть доказательства?

– Не такие, которые можно представить в суде, – признал Дмитрий. – Но да, я уверен. Я разговаривал с людьми, которые изучают деятельность ордена много лет. Видел артефакты из "стёртых" временных линий. И, – он понизил голос, – у меня есть устройство, которое защищает от "перезагрузки" памяти.

Он не стал показывать хрономер – это было бы слишком рискованно в открытом пространстве архива. Но Анна, казалось, и без того поверила.

– Что они хотят от вас? – спросила она. – Почему преследуют?

– Из-за документа 17-А, – ответил Дмитрий. – Он каким-то образом избежал "перезагрузки". Это прямое свидетельство события, которое они стёрли из истории – Московского восстания 1983 года. Они хотят убедиться, что я не сделал копий и не рассказал никому о своей находке.

Анна задумалась.

– Я могла бы помочь, – сказала она наконец. – У меня есть доступ к некоторым архивным фондам, которые не открыты для общего пользования. Возможно, там есть ещё документы, избежавшие "перезагрузки". Свидетельства, которые помогут понять, что происходит.

Дмитрий колебался. "Хранители" советовали быть осторожным с Анной, не доверять ей полностью. Но она знала кодовую фразу, помогла ему раньше, и, казалось, искренне хотела помочь.

– Это было бы очень полезно, – сказал он наконец. – Но будьте предельно осторожны. Если орден заподозрит, что вы ищете такие документы, вы тоже окажетесь в опасности.

– Я буду осторожна, – пообещала Анна. – И… спасибо, что доверились мне. Я знаю, что это было нелегкое решение.

В этот момент дверь зала открылась, и вошёл Сергей Петрович Махов. Он выглядел напряжённым и усталым, словно не спал всю ночь.

– Дмитрий, – сказал он, подходя к столу. – Нам нужно поговорить. В моём кабинете.

Тон не предполагал отказа. Дмитрий кивнул, бросил быстрый взгляд на Анну и последовал за директором.

В кабинете Махов плотно закрыл дверь и опустил жалюзи на окнах.

– Ты понимаешь, в какую историю влез? – спросил он без предисловий. – Они всю ночь искали тебя. Проверяли больницы, морги, вокзалы. Думали, ты сбежал или… хуже.

– Кто "они"? – спросил Дмитрий, хотя уже знал ответ.

– Не делай вид, что не понимаешь, – устало сказал Махов. – Я же предупреждал тебя. Орден не шутит. Они контролируют не только документы, но и саму реальность. И они очень обеспокоены тем, что ты исчез сразу после того, как нашёл документ 17-А.

Он сел за стол и указал Дмитрию на стул напротив.