Полная версия
Про Святого Деда. Первая часть трилогии «Про Отца, Про Сына, Про Святого Деда»
Про Святого Деда
Первая часть трилогии «Про Отца, Про Сына, Про Святого Деда»
Алексей Корявин
© Алексей Корявин, 2025
ISBN 978-5-0060-4451-7 (т. 1)
ISBN 978-5-0060-4454-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
/П. Коган 1940/
Глава 1
Скрип дверцы. Сначала скрип этой проклятой, маленькой дверцы. Он уже проснулся. Надо бы смазать её маслом чтоб не скрипела так противно. В очередной раз подумал он.
В открывшуюся дверцу вылезла маленькая птичья голова. Один глаз совсем стерся. Часы были очень старыми. Кук. Ку. Ку. Кук. Четыре жалобных вздоха. Скрип, дверца закрылась. Пора вставать. Петух Филипыч сегодня ночует в сенях. Мать сказала, – убери в сени, орать не будет, негоже в день похорон деревню будить. Мертвеца еще разбудим.
Надо вставать. Дел много. Могилу так вчера и не докопали. Мороз нынче не по этим местам. Надо вставать. Идти к могиле. Костер в яме запалить да землю прогреть. Прогреется, – копать легче будет. А времени мало. Отца в 10 утра договорились Отпеть да и схоронить. Потому как у Иерея Михаила в 12 уже, с Дубков Гришка-Сапожник венчаться свою свадьбу привезет. Гришка в Дубках сапожничает. А я в Полипках вроде сапожника. Такая жизнь. Кому в землю, а кому под венец. Надо вставать.
Глава 2
Отца схоронили. Молодой совсем. И тридцати не пожил. Мать слезинки не пролила. Как не верит до сих пор. Взгляд только странным стал. Смотрит на тебя, а как не видит. Как будто за даль куда-то. И чего он помер не понятно. Все так хорошо ж было. Сестра старшая письмо прислала из Белого, что всё у нее ладно, на ферму устроилась. Пока помощницей взяли, но говорят что так положено, и в доярки быстро назначат. В вечернюю школу при рабфаке записали ее. Теперь, пишет умной будет, ой дура.
Село Белое это вроде райцентра у нас. Большое такое село при ферме. Мы то сами в Краснодаре живем, там я и родился. А в Белое приехали отца хоронить. Отсюда родители мои. Сюда вот с отцом и вернулись. Белое на правом берегу речки стоит. Речки Беленькой. А на левом деревня Дубки. Ну как деревня, так три дома да солома. Ну если считать то шесть дворов. У в нашей то тоже, – семь. Значит мы как старшие для Дубков. Поэтому церквушка у нас стоит, а не у них.
Надо со справкой сходить. С посмертной. Мать сказала. По справке мол денег в Райсовете должны дать – похоронные как говорят. Немного но все же. Сапожничаю я в Краснодаре. А много ли сапожник заработает? В нашем положении то любая копейка, – рубь.
Глава 3
Лето. Пыльно. Сапоги то отцовские чистил, чистил а за околицу вышел, – они в пыли уже все. Обернулся. Матушка всё стоит на холмике. Увижу ли еще?
Глава 4
Буйнакс- городишко маленький. Толком то и не городишко. Станция одна, да наше Расположение. 83й стрелковый полк. Казармы. Солнце. Форму новую выдали. Да и не помню толком то. Прослужил меньше месяца. Только настраиваться начал на службу, как вызвал КомРоты.
– Держи, Боец. Это предписание тебе. Через трое суток должен быть на родине. Определяешься в вашу местную ячейку ОСОАвиахима. Смотри не опаздывай. Они нам сообщат- доехал или нет. Предвижу вопрос, Боец?
– Да товарищ Капитан. Разрешите?
– За что такое счастье? Отвечаю, – по закону. А закон у нас, – для Народа. Ты один в семье остался мужского полу. Вот значит тебе такое послабление, – служить будешь не далече от родного места проживания. Понял?
– Так точно, товарищ Капитан. Разрешите идти?
– Иди, Боец. Да помни, – Родина на тебя смотрит.
Глава 5
– Иоан, значит? Дядька усатый сидел в такой маленькой комнатке, что к нему и не войти то было.
– Так назвали. Да я привык. Многие спрашивают. Отозвался я из коридорчика.
– Ты, знаешь, вот что. Дядька не моргал и смотрел прямо из своего маленького кабинета как филин из дупла.
– Ты в бога веришь? – спросил он.
Вот как он значит зашел. С козырей. Чего я не подумал то. Ведь столько раз проговорил в голове. Столько всяких каверзных вопросов сам с собой обсудил, обмозговал. А такого не подумал даже. Ну усы то у него явно не замоленные. Да и взгляд тоже, не раба божьего. Скажу как есть.
– Нет. Но обычаи и епитимии там всякие соблюдаю. Стараюсь. Не всегда правда, так по возможности, – замялся я.
– Епитимии? -улыбнулся усатый, -соблюдаешь говоришь? Да как рассмеется.
И громко так. Ну я тоже улыбнулся. Сам думаю, чего то наверно сморозил.
– Ну какой ты Иоан? Запишу я тебя Иваном. Ну сам посуди. Летчику в небо отправляться. Подходит он к самолету. Здравия желаю, говорит, товарищ летный механик, самолет к полету готов? Ну ты ему, так точно, товарищ военлёт! А как зовут тебя, механик? И руку свою лётческую, героическую тебе протягивает. А ты ему, – Иоан. Ну и представь что летчик подумает? Что его Святой Иоан на тот свет провожает? В последний, так сказать, полет? Иваном тебя запишу, не спорь. Через месяц удостоверение с Харькова придет, вот его и показывай по необходимости. А метрику церковную спрячь подальше.
– Ну хорошо. Сказал я уже без улыбки. В словах этого дядьки была правда. Что мне действительно в Авиации делать, с ладанкой такой.
– Не хорошо! А есть! Или так точно. Привыкай. Отца как зовут? Посерьезнел усатый.
– Звали. Представился он этой зимой. Тимофеем был.
– Не представился, а помер. А еще лучше, вернее, извини, куда уж тут лучше-то, вобщем можно сказать- умер. Так и пишу, – Тимофеевич. Мать то жива?
– Жива. Сказал, а сам ту картинку вспомнил. Околица, холмик да Матушка.
Глава 6
Наладилось. Житуха куда интересней чем в деревне то. Спать можно аж до шести утра! А дома то в четыре за ногу хватают. Целых два часа блаженства. Кровать на пружинах, железная! А подушка то, – с ватой! А дома то сено из подухи торчит, да ухо чешет. С сестрой встречался уже два раза. Даже письмо совместное Матушке направили. Прям на скамейке в сквере у рынка, сели, написали, на почту значит пришли, говорим, нам письмо отправить, а нам конверту выдают и говорят, – если по области, – можно и без конверта, а мы говорим, – а мы конверту хотим, – говорим, – у нас, деньги есть!
Матушка то, поди первый раз в жизни конверту увидит, сеструха тож без конверту посылала.
Сестре в общежитии место дали. Койко-место называется. Это я теперь знаю. Потому что у меня тоже койко-место скоро будет. Сами казарму строим. Нас пятьдесят человек набралось. К Рождеству успеем. Да что я все…
Не к Рождеству, – к Новому году. Потому что я теперь с удостоверением. Слушатель Школы младших авиационных специалистов. ШМАС- сокращенно. А у сестры- Школа рабочей и сельской молодежи.
Хотелось бы конечно деревню навестить. Но придется потерпеть. А Матушка справиться. Молодая еще.
Глава 7
– Я завтра в Харьков лечу. Новый аппарат принимать. Мне нужен техник. Хочу тебе, Ваня, предложить. Ты вроде как у нас – отличник. И не вроде совсем, а так и есть. Что скажешь?
Усатый Кузьма Иваныч все так же выглядывал из своего маленького кабинета. А я все так же смотрел на него из коридорчика в маленьком домике у края летного поля. Авиаполя Осовавиахима села Белого.
Полтора года учебы пролетели как один день. Через неделю экзамены. Так что я уже не Слушатель, а- Выпускник.
– Кузьма Иванович, я б с радостью, только экзамены на носу. Готовиться надо.
– Экзамен в Харькове сдашь. Мне. Нам машину под названием Р-5 принять надо. Слышал о такой новинке? Это тебе не наши Аврюши. Техника новая, незнакомая. Все по серьезному. Ошибемся, – не вернемся. Чем не экзамен?
– Кузьма Иванович, согласен! Готов к труду и обороне!
Глава 8
Погода отличная. Взлетели. Вернее взлетел я. Пятый мой взлёт. Кузьма Иванович уже даже не смотрел, – доверял. Хотя затылком не одобрительно кивал. Он в передней люльке, я в задней. Вобщем поднялись и аккуратно над коровником вправо и пошли. Где-то там внизу в этом коровнике сестра возится. В воскресенье увидимся, расскажу ей как над ней просвистел.
Интересно что за машина этот новый самолет? Сколько вопросов будет?
Небо прозрачное сегодня. Помашу-ка я крыльями, а вдруг сестра заметит.
– Ваняя, не фулюгань, – крикнул Кузьма Иванович чуть обернувшись.
Да ладно, – подумал я, но не стал перекрикивать ветер.
Поприветствал так сестрицу.
Глава 9
«Р-5» оказался серьезным аппаратом. Задержались даже на лишнюю ночь. Но зато от обстоятельности приемки, добавилось уверенности.
– Ну что, Ваня, как думаешь?
– Не сложнее самовара, Кузьма Иванович, – сострил я.
Р-5
Вопросы эти были скорее для ободрения друг друга. Потому что оба провели эти два дня во внутренностях нового самолета на равных. Не было здесь начальника и курсанта. А лишь два механика, изучающих новое.
Взлет Кузьма Иванович произвел сам. Да Иван и не подумал обижаться. Поднялись.
– Пока сам пойду- крикнул Кузьма Иванович.
– Хорошо- крикнул Иван. По ощущениям он уже чувствовал разницу с «Аврюшей». Совсем не трясло. Самолет шел мягко и уверенно. А звук двигателя был лишен металлического цокота, мягкий такой, как будто букву Ц у двигателя отняли.
Оба молчали. Прислушивались к своим ощущениям. К поведению машины. Так и подошли к Белому.
Сейчас коровник, за ним поля выпасные, а там за слободкой и поле.
И как то резко я голову повернул и защемило в шее. А в глазах как будто потемнело на мгновение. И не сразу как то понял что увидел. Коровник как будто не наш что-ли? Сгорел? Сгорел! Остов черный, обугленный!
– Кузьма Иванович, – вскрикнул я, -Что с коровником то?
– Вижу, Ваня, пожар чтоли был, похоже.
И шея так заломила, недобро. Лицо сестры перед глазами. Что же там?
Мысли понеслись куда-то бешено.
– Садись, Кузьма Иваныч, скорее!
– Да, сажусь, сажусь.
Глава 10
Как то все просто получилось. Тракторист Митрофан, после вчерашнего, туго соображал. И подъехав с прицепом сена решил показать какой он значит умелый, – заехать прицепом прямо в коровник. Заезжая в ворота, зацепил вилы. Они упали, он не заметил. Вилы попали под колеса, ударили в бензобак. Он опять не заметил. Мало ли что там под трактором. И дырочки то не большие получились, но бензин побежал. На сено. А Митрофан не побежал. Закончив маневр он решил перекурить. Перекурил. И бычок кинул. В сено с бензином. Полыхнуло мгновенно. В коровнике восемь доярок, и три десятка коров. А в единственном выходе полыхающий трактор с полыхающим прицепом сена. Только железный остов от трактора и остался. С маленькими дырочками в бензобаке. Что в гроб класть? Кости? Человеческие да коровьи. Вот так. Помахал крыльями. Попрощался значит.
Глава 11
Экзамены сдал конечно. Матушку перевез к себе. Дом деревенский соседям отдали. Мать продать порывалась. Да старый он. А за копейку торговаться, – соседи не поймут. Вещи забрали. Даже «Полуторку» Кузьма выделил. Часы тоже забрали. Вот только не смазал еще. Кузьму Ивановича, как обставились, пригласил. С матушкой познакомил. Забавно вышло. Они оба подумали что я их как бы намеренно знакомлю. Он- одинокий. Да и не старый еще. А Матушка, ну тоже, того, – не старая в общем. Но у меня и мыслей то таких не было. Как то случайно получилось. Так и сидели все трое и краснели по неловкости ситуации. А Кузьма Иванович решил как-то разрядить обстановку, говорит, – Иван теперь удостоверение имеет и человек он теперь технически грамотный а значит авторитетный а значит и ко мне может теперь на ты, то есть по имени обращаться, но только не на службе конечно. Ну тут мы вообще все как помидоры стали. Хотел то как лучше, а еще хуже сделал. А как проводили мы его, так с Матушкой смеялись до сна.
Глава 12
С Матушкой попрощался. Все спокойно что-ли прошло. Рассказал ей как на память приходило часто- как с деревни уходил, как её на околице видел, как снилось потом.
– Ты, Ванечка уверенный очень, по-сторожнее будь, не лезь первым то.
– Не переживай за это, всё уже понимаю и осознаю. Я тебе помахаю крыльями. Доберусь- напишу.
Прощались у летного поля. Кузьма Иваныч в сторонке стоял, а как я к самолету пошел, подбежал к Матушке что-то сказал ей. Но я далеко был, – не расслышал.
Дорога в Оренбург началась с родного поля. Взлетели, вернее я взлетел. Крыльями Матушке махнул. То ли машет в ответ то ли нет, не разглядел. Да и легли на Харьков. С Харькова мне на поезде уже предстоит. А Кузьма обратно улетит. А дальше события прошли быстрой лентой. В Харькове с почтамта отбил телеграмму в Буйнакс:
«Согласно предписанию направляюсь в Оренбург. Для прохождения дальнейшей службы.» Так до Оренбурга и добрался.
А уже через 2 месяца пошел я в Оренбургское самое богатое фотографическое заведение и сделал там первую свою фотокарточку. В форме младшего авиационного специалиста. А главное- с погонами. С первыми моими погонами, – младшего, пока, но все-таки, – лейтенанта. Карточки сделал две. На картоне. Получил через два дня. И сразу на почту побежал.
Письмо уже написано конечно было. Одну карточку с письмом Матушке отправил. А вторую карточку оставил себе. На память. Так решил, – с каждым званием, буду карточку делать. Чтоб не забывать. На обороте написал все подробно.
«01.32. Оренбург. Оконч. Уч. АвиаМех. Распред. Ростов-на-Дону 46 ЛБЭ». Специально все подробно написал, потому что не абы куда, а в 46ую. Это они над Москвой летают на парадах. И хоть я не летчик а причастность имею. Пусть все знают. И в нагрудный карман убрал.
Глава 13 (1932год)
До Ростова добирались вшестером- с другими такими же молодыми авиаспециалистами. Правда в 46ой я особо не задержался. Имел место один случай. Как бы по мягче сказать, – не приятный. Для начальства. А для меня, – счастливый. Хотя вынужден использовать другое слово, – удачный.
Прошел примерно полгода как я служил в 46й Легкобомбардировочной отдельной эскадрильи. Первомайский праздник. У нас конечно Танцевальный вечер организовался. По такому случаю девушек местных конечно пускаю через КП, – вопросов нет. А у меня накануне не хороший разговор получился с одним лейтенантом- летчиком. Обвинил он меня в излишней дотошности. Мол что Вы товарищ младший лейтенант все по два раза проверяете? Не помните что ли, что уже сделано? А я ему говорю, что положено нам, – техникам проверять, вот и проверяем, а Вам товарищ лейтенант тоже кстати положено кое-что проверять перед вылетом. Чай не в сани прыгаете.
Ну вот слово за слово так и пошло. И все бы ничего, да он возьми и ляпни что-то обидное мол с такой фамилией товарищ младший лейтенант вам в авиации вообще вредно. И тут меня как-то совсем растеряло. У него то фамилия ну совсем не обзывательная, – Счастливый. Вообщем промолчал я. Не нашелся.
Вот с таким настроением я на танцевальный вечер и пришел. Что скрывать приглянулась мне одна девушка. Блондиночка. Смотрю на нее, сам чувствую располагает она на меня взаимность. Старается конечно виду не подать, но чуть возможность возникает сразу, – глядь на меня. И хорошо. Потому что каждый такой взгляд как холодной юшкой лицо умыть. А то мне тоже с красной рожей то сидеть. Что я флаг что-ли?
И решился я пригласить. Дождался я значит очередного её семафора и пошел. Вообщем пока шел со Счастливым я и столкнулся. Тут то все и произошло.
– Девушка, – говорит Счастливый, – разрешите рекомендовать. Это младший Техник Корявый. А я- летчик, Лейтенант Счастливый. Хочу пригласить Вас на танец, – говорит.
Тут я не могу точно сказать, что я почувствовал, но не хорошее такое почувствовал, но руки сдержал. А вот ногу не сдержал. Хорошенько так вложился. Как наступил ему на правый ботинок. Со всего размаха. Каблуком, с проворотом. В том месте где у человека пальцы. И смотрю на него. Не до блондиночки мне уже. А Счастливый тоже не из сена деланный, – сдержался значит, повернулся ко мне и говорит сквозь зубы, – Выйдем?
Вышли на крыльцо. За мной Сашка, дружок мой, конечно вышел, потом еще кто то из наших, из механиков. За Счастливым тоже летчики вышли. Набралось немного, но и не мало.
– Что ж это получается товарищ младший лейтенант, – начал мне проповедь читать этот поп Счастливый. А мне то какой интерес его слушать? Я ж в бога не верю, епитимии там всякие мне по хвосту. Да и не спускал я такого. Никому. Ну дал ему, не дослушав. В нос.
На том и сказочке конец. Потому что хоть и было там народу не мало, да только все и всё прекрасно поняли. И скандал в эскадрильи которая летает над Красной Площадью, пусть всего два раза в год но все же, – никому не нужен. Да и чревато это совсем другими историями. Для каждого. И даже для тех кто просто смотрел.
Потом я походил вокруг нашего фонтана, Сашка что-то бубнил но я не слушал конечно. Курил конечно. А на очередном витке вокруг фонтана натолкнулся я на блондиночку. Как то вдруг.
– Вера, – сказала она.
– Иван, – сказал я.
– Давайте присядем, Иван, – сказала она и под локоточек так меня цепко взяла и к скамейке и препроводила. Сели.
– Меня Ваша фамилия не особо интересует, Иван, – продолжила она, – мы, Иван, как раз ищем исполнителя роли Дон Кихота Ламанческого в нашей постановке театрального кружка. И я Вам хочу заметить, что наши поиски длятся уже второй месяц. И они безрезультатны. Были, до сегодняшнего дня.
И так она после этих слов на меня посмотрела… Понял я, что избежать мне роль Дон Кихота, и вправду- безрезультатно.
Глава 14
В начале октября вызвал меня сам Командир эскадрильи, или как их летчики называют- комэск. Мне конечно было странно, – зачем он меня вызвал. Всего лишь техник, младший лейтенант, зачем я ему?
Шел и думал, – наверно что-нибудь о предстоящем параде, вылете эскадрильи, и о техническом состоянии, и тому подобное. Но разговор состоялся более чем странный.
– Садитесь, товарищ младший лейтенант, – перебил моё формальное приветствие КомЭск. Я конечно сел. На крайний стул. Выпрямился, само внимание.
– Слушайте меня внимательно. Крайне желательно, чтобы Вы поняли меня с первого раза. Я принял решение отправить Вас в новое летное училище в г. Ейск. Вы станете летчиком. Морским летчиком, товарищ младший лейтенант. Решение я своё принял хорошенько ознакомившись с Вашим личным делом, хорошенько ознакомившись с Вашим характером. Я бы даже сказал, – с темпераментом.
Тут у меня комок в горле появился. Но названия четкого на этом комке я еще не разглядел. А Комэск продолжил:
– Не место тебе, Иван в авиатехниках. Энергии твоей самое применение в небе, а не на земле. Дон Кихотов играть конечно это хорошо. Но это каждый может. А вот летчиком быть, – тут особый характер нужен. И он у тебя есть. Ты когда за штурвалом последний раз сидел?
– До Оренбургской школы еще, товарищ майор, год назад уж как.
– Вот видишь. Самому то не уж то не хочется?
– Да хочется конечно, товарищ майор. Только я ж понимаю. Мы в армии. Приказ есть приказ. Техник, значит техник.
– Нет, Иван. Как твоя голова работает, – я знаю. Также знаю про руки твои и особенно ноги. Гармонично я бы сказал у тебя все работает, – в его глазах я уловил смех, хотя лицо оставалось серьезным.
– Так, решено. И еще одно, Иван. Встань пожалуйста.
Я встал по стойке смирно. Не понимая что к чему.
– Училище, в которое тебя рекомендую, носит гордое имя товарища Сталина. Поэтому хочу задать тебе вопрос, – готов ли ты к вcтуплению в партию? Буду рекомендовать тебя. В характеристике для поступления как кандидата укажем, для веса. Сам понимать должен. В следующий вторник, подготовься вызовем тебя на собрание.
Выдержав небольшую паузу, что бы не сорвался голос я сказал:
– Служу трудовому народу!
Глава 15
Прибыл я значит в училище. Первым делом пошел документы сдавать в приемную комиссию.
По форме конечно прибыл, очередь отстоял. Таких как я не приметил. Много было сверхсрочников, – сержантов, флотские даже какие-то ребята были с широкой полосой вдоль погона. Так и подмывало меня подойти спросить, кто ж такие? А в остальном- по гражданской одежде. Может конечно и в званиях, но я как-то внимание своё на одном пареньке остановил. Больно он щеголем выглядел. Костюм дорогой, – это сразу видно было, ботинки блестели аж солнце икало. И рубашка белая-белая. Вообщем я такого франта в жизни своей не встречал. И как-то само собой за ним и наблюдал.
Очередь моя подошла и я вошел в кабинет. Три стола стоят полукругом. За ними усачи сидят. Все трое в форме. Все трое с усами. Слева капитан-летчик.
Остальные- майоры- моряки. И смотрят на меня. Прямо усами своими смотрят. Тут я сообразил что представиться надо. А как начать то? Надо же к старшему по званию обратиться, а их тут двое, кто их них главнее?
Думаю, ладно, скажу без затей, мол прибыл для поступления. Но тут один из майоров меня опередил, и все разрешилось:
– Товарищ младший лейтенант, тут у нас приемная комиссия. Вы наверно ошиблись кабинетом?
А я говорю: -Товарищ майор, никак нет. Прибыл для поступления в училище.
Тут они друг на друга посмотрели. И как будто усами своими все трое что то друг другу сказали не слышно. А капитан и говорит:
– Что ж это Вы товарищ младший лейтенант? Вы же в званиях должны разбираться! Какой- такой товарищ майор? Вы вообще в каких войсках служите? Что-то я не пойму вашу форму?
– Виноват, товарищ капитан. Младший лейтенант Корявин. Выпускник Оренбургского училища младших авиаспециалистов. Рекомендован для поступления в настоящее училище командованием 46 легкобомбардировочной эскадрильи.
– А, так Вы авиатехник? – сказал капитан. А майоры как-то сразу осклабились. И я прямо кожей почувствовал как прошло напряжение. Сразу прямо симпатия у них ко мне получилась. И я сразу даже «вольно» встал. А майор, тот что молчал все это время и говорит:
– Запомните, лейтенант. На флоте не «майор» а «капитан третьего ранга». Ну Вас с этим в процессе учебы обязательно ознакомят.
– Так точно, – ответил я. Разрешите отдать документы?
– Давайте- протянул руку капитан. И почти сразу разделил их, отдав часть остальным. Я стоял и ждал. Усачи внимательно изучали документы. Задавали вопросы:
– Так Вы до Оренбурга еще и Осоавихим закончить успели?
– Налет 22 часа?
Мне оставалось только утвердительно отвечать. Сдерживая эмоции. Потом возникла пауза. Усачи молчали и переглядывались. Потом самый молчаливый наконец изрек:
– Вот что, Товарищи. Мне кажется нет никакого смысла проверять знания товарища младшего лейтенанта. Налет у которого больше чем у, некоторых.
Он посмотрел на всех включая меня.
– Товарищ Корявин, Вы будете зачислены в училище. Сегодня у нас четвертое число. Значит, – десятого, Вам надлежит явиться в расположение. У Вас небольшое увольнение образовалось.
С этими словами он придвинул телефонный аппарат набрал номер и сказал в трубку:
– Анатолий Аверьяныч? Это я. Сейчас к Вам подойдет младший лейтенант, по фамилии Корявин. Нет, не Коровин, а Корявин, через я. Дайте ему справку о зачислении. Он уже сдал вступительные. Да. Мне. Хорошо. И вот еще, дайте ему увольнительную до 10го сего месяца. За нашей печатью, как курсанту.
Капитан тут встал и торжественно объявил:
– Товарищ Корявин, поздравляю Вас с успешным поступлением в училище Морской Авиации имени товарища Сталина! Вам надлежит явиться в расположение до 10:00 10го сего месяца. Сейчас идите в 106й кабинет, это на первом этаже, получите документы. И пожалуйста не натворите делов во время увольнения.
Всё сделав я вышел из корпуса, спустился на три ступеньки и сел. Хотелось перекурить, но сначала хотелось осмыслить и успокоиться. Так я и просидел пока рядом не пристроился вдруг тот самый щеголь в костюме. Я посмотрел на него.
– Не взяли? – спросил он.
– Взяли- ответил я.
– Будем знакомы? – спросил он. Карпенко Иван.
– Корявин Иван.– ответил я.
– Что-то тебя долго мучили, – сказал он.
– Зачисли сразу. Проверяли там, документы смотрели.
– Меня тоже взяли. То есть зачислили.– спокойно заметил он. Покурим?
У меня как камень с души упал. Значит я не один такой особенный, без экзаменов зачисленный. Это сразу изменило мое настроение, и я полез за пачкой с большим удовольствием.