Чужое солнце

Катя твёрдо решила, про ребёнка она скажет Гене первого января, посчитав, что это будет для него самым неожиданным подарком. Если раньше, она даже предположить не могла, что беременна, то теперь уже не сомневалась. С одной стороны это её пугало, а с другой – она чувствовала себя не такой, как все. «Наконец-то, мы с Геной будем жить самостоятельно и ни от кого не зависеть», – думала она, подбирая новогодний наряд с учётом слегка изменившейся фигуры.

«Если под джинсовое сафари надеть блузку и не завязывать пояс на талии, а на шею повесить длинную мишуру, то будет нарядно и модно, и мне не станут задавать дурацкие вопросы, если вообще что-то будут спрашивать, кроме успеваемости в школе», – размышляла Катерина, примеряя блузки и выбирая подходящую.

В шесть часов вечера родители уехали на такси во Дворец съездов, Ира ушла к соседской девочке похвастаться своим платьем царевны, и Катя осталась одна. Дома было так красиво, пахло хвоей и мандаринами, мигали разноцветные гирлянды на ёлке, и Катерина почувствовала, что больше ни секунды не может оставаться без Гены. Она знала, что у него собирается компания, родители разрешили встретить Новый год с друзьями, так как в апреле сына должны были забрать в армию. Катя набрала знакомый номер телефона и стала считать гудки. Где-то на пятом гудке ей ответил мужской голос, но не тот, который она хотела услышать. Катя поняла, что трубку взял отец, и попросила позвать Гену к телефону. Тот быстро ответил, что сын пошёл в магазин и повесил трубку, не дожидаясь лишних вопросов.

Катя походила по пустой квартире какое-то время, потом села на диван, уставившись невидящим взглядом в экран цветного телевизора, но вдруг решительно встала и направилась в коридор. Она схватила дублёнку, надела сапоги и выскочила на лестничную площадку. Только нажав кнопку вызова лифта, она увидела, что не сняла мишуру с шеи. «Ничего, так даже лучше», – подумала девушка, спускаясь на первый этаж.

Девятиэтажные дома, где жили Антоновы и Мазановы, находились по-соседству. Причём номер у них был один, а корпуса разные. Поэтому Катя прошла по заснеженному тротуару вперёд и остановилась у второго подъезда третьего корпуса. Генкины окна находились на восьмом этаже, и она, задрав голову, посмотрела наверх. Потоптавшись немного на улице, Катя несмело зашла в подъезд. Последний раз она была в квартире Мазановых в начале июня, когда Генка сдавал экзамены. Она принесла ему тетрадь с написанными темами по английскому языку. Гена так же, как Катя, делил комнату с младшим братом, поэтому она не стала задерживаться и быстро ушла.

Катя стояла в пустом подъезде и слышала, как от волнения стучит её сердце. Вдруг сзади хлопнула входная дверь, и она от неожиданности вздрогнула.

– Вот это сюрприз! Ты что здесь делаешь? – услышала она знакомый голос, эхом раздававшийся в большом подъезде.

– Тебя жду, – тихо ответила заулыбавшаяся Катерина и припала к груди любимого.

В руках у Гены были хозяйственные болоньевые авоськи, сшитые его матерью, поэтому он, насколько позволяли набитые сумки, приобнял подругу.

– Ты решила сбежать из дома и отмечать Новый год с нами? – широко улыбаясь, спросил Гена.

– Нет, я очень соскучилась по тебе, поэтому пришла, чтобы сказать, что я очень-очень сильно-пресильно тебя люблю, – Катя сделала паузу и неожиданно выпалила. – Ген, у нас летом будет ребёнок.

Улыбка Гены сменилась на кисло-горькую гримасу. Было видно, что это известие нисколько не обрадовало его. Скорее, наоборот, привело в замешательство.

– Ты в этом уверена?

– Вообще-то я даже не догадывалась. Но Клава из Купавны мне сказала об этом, когда ты вышел на улицу покурить.

Гена поставил сумки на пол, выложенный потёртой от времени плиткой, и прислонился к стене.

– А откуда Клаве это известно, если она тебя видела в первый раз?

– Клава прожила жизнь, поэтому поняла сразу. Это я, глупая, не могла понять, что со мной происходит. Но теперь-то я точно знаю, что я беременна. От тебя.

– И что ты собираешься делать? Тебе ведь ещё десятый класс надо окончить.

– Ген, я не знаю. Родителям я пока ничего не говорила. Но скоро они сами начнут задавать мне вопросы.

Внезапно Катя нахмурилась. Ей стало обидно, что любимый человек, которому она доверилась, не только не выразил радости, но не смог скрыть то ли разочарования, то ли испуга. Они молча стояли на площадке перед лифтом, не зная, как вести себя дальше.

В это время в подъезд ввалилась компания незнакомых людей, которые приехали к кому-то на праздник. Они поздравили молодых людей с наступающим и поехали наверх.

Молчание между Геной и Катей затянулось, но они продолжали стоять, не зная как разрешить возникшую внезапно проблему. Вдруг сверху стал спускаться лифт, когда двери открылись, они увидели брата Гены Олега, который был в расстёгнутой куртке и без шапки, но в намотанном на шею длинном шарфе.

Он сначала опешил, увидев мирно стоявших на площадке Гену с Катей, а потом, что называется, с разбегу накинулся на брата.

– Мать с ума сходит. Не понимает, куда ты делся. Ей салаты надо заканчивать, а тебя всё нет и нет. Пошли домой, что тут стоять-то.

– Олежка, а почему ты не здороваешься? – подала голос Катя.

– Да ты мне в школе хуже нашей классной надоела. Всё время спрашиваешь, где мой брат, – нисколько не смутившись, парировал младший Мазанов.

– Хамишь, парниша, – подражая Эллочке-людоедке, ответила Катерина. – Тебя разве не учили, что старших надо уважать.

– Это тебя, что ли? – нагло ухмыльнулся Олег. – Всего-то на два года старше, а уже выпендривается.

Чтобы прекратить ненужную перепалку, Гена поднял с пола сумки и передал брату со словами, что придёт через пять минут.

Катю это разозлило ещё больше. Она подняла рукав на левой руке своего возлюбленного, где были часы, и сказала:

– Смотри не опоздай, а то мама ругать будет. А может, даже в угол поставит.

К счастью, Гена успел к этому времени справиться с шоком, накрывшим его после слов Кати о беременности. Он крепко прижал подругу к себе, так, что у неё хрустнули суставы, и, глядя ей в глаза, чеканя каждое слово, произнёс:

– Это только твоё предположение. Никакой беременности у тебя нет. И не надо слушать полоумную старуху, которой вдруг что-то привиделось. Сегодня Новый год, забудь про эти глупости. Приходи после двенадцати. Родители уйдут к соседям смотреть «Голубой огонёк», а ко мне придут ребята и девчонки из нашего класса. Погудим до утра.

Катя после этих слов как-то воспряла духом и мгновенно поверила Гене, ругая себя за несдержанность. Она поцеловала Генку в губы и пообещала, что как только встретит Новый год под бой курантов, отпросится у родителей хотя бы на часок к нему, чтобы быть в новогоднюю ночь вместе с любимым.

Но, после бокала шампанского, когда гости и родители стали поздравлять друг друга, она ничего не могла с собой поделать, глаза начали слипаться, а ноги сделались ватными. Катерина ушла в свою комнату и, не раздеваясь, легла на кровать.

ЧАСТЬ 2

Утром она проснулась первой. Ира безмятежно спала, обняв новую куклу. Родители, наверно, легли только под утро, проводив гостей и убрав салаты со стола. В квартире было тихо и пахло праздником. Катя села на кровати и беззвучно рассмеялась. Конечно же, Ире было лень убирать за собой ярко-оранжевые шкурки от мандаринов, и они горкой лежали на письменном столе, источая приятный цитрусовый запах.

Настроение у неё было хорошее, и Катя радовалась, что первый день нового года начался с улыбки.

Она прошла на кухню и зажгла газ. Потом поставила на горящую конфорку, напоминающую призрачную лилию в утреннем полумраке, чайник и встала у окна. За окном крупными хлопьями медленно падал снег. Во дворе, кроме дворника, никого не было. Он лениво елозил лопатой по тротуару, откидывая выпавший за ночь снег на газон, где уже образовался покрытый наледью сугроб.

Катя отправилась в ванную и пристально посмотрела на себя в зеркало. Круглое, как луна, лицо вызвало у неё небольшое смятение. «Почему я раньше этого не замечала? – мигом промелькнуло у неё в голове. – Может, стоит поменять причёску? Но если я сделаю стрижку, то буду похожа на чучело огородное. Дылда с ликом луны, да ещё с торчащими в разные стороны волосами. Нет уж! Буду ходить с длинными. Они хотя бы визуально делают лицо вытянутым, если сделать косой пробор, закрыть уши, а сзади собрать в хвост».

Умывшись, Катерина переместилась снова на кухню. Полный холодильник возбудил в ней зверский аппетит, и она с удовольствием позавтракала салатом «Оливье», парочкой бутербродов с салями, куском торта и кружкой растворимого кофе. Насытившись, Катя перешла в гостиную и остановилась у книжного шкафа. Там ровными рядами стояли полные собрания сочинений как советских, так и зарубежных классиков. Но они в данный момент её совсем не интересовали. Внизу за непрозрачными дверцами лежали альбомы с фотографиями и книга «Домоводство». Катя иногда её доставала, когда родителей не было дома. Там давались советы по кулинарии, шитью и было подробно рассказано, как развивается плод в утробе матери.

Катя села на диван и открыла раздел, посвящённый будущим мамам. Чем дальше она читала текст, носящий чисто информационный характер, тем сильнее портилось её настроение.

«Ну почему это должно было случиться со мной в такое неподходящее время?» – мысленно воскликнула она, понимая, что Генкины слова лишь на время притупили её бдительность. На самом деле Клава оказалась права. Ведь неслучайно женские дни у неё не наступали уже два месяца, а грудь ещё сильней округлилась. Но в большую панику её повергло предупреждение, выделенное в книге жирным шрифтом, что первый аборт может стать причиной бесплодия. А ведь в будущем Катя собиралась создать семью с любимым человеком и нарожать ему кучу детей.

Катя без сил откинулась на спинку дивана. Она снова вспомнила слова Клавы о том, что пополнения надо ждать летом. Но когда именно? Она понятия не имела, когда успела забеременеть. Да, у них с Геной был секс, но не каждый же день. И как теперь определить, когда произошло зачатие. Она сидела, положив голову на диванную подушку, бессмысленно глядя в потолок. За этим времяпровождением её и застала заспанная мама, войдя в гостиную. Она обняла дочку и сказала:

– С Новым годом, родная! Мы не стали тебя вчера будить, ты так быстро заснула. Но Валентина Степановна, жена Эдуарда Семеновича, очень хотела, чтобы ты познакомилась с их сыном. Ты ей так понравилась, что она пригласила нас в воскресенье в гости.

Катя смотрела на мать ироничным взглядом, боясь расхохотаться. Тут Таисия Ивановна заметила книгу и удивлённо спросила:

– А зачем ты «Домоводство» взяла?

– Хотела шарлотку приготовить. У нас так много яблок, что класть некуда.

– Совсем ты у меня большая стала, а давно ли в куклы играла. Сейчас умоюсь, попью чаю, и мы с тобой займёмся шарлоткой. И правда, эти жирные торты уже надоели.

***

Как ни отказывалась Катя от поездки к Коганам, родители всё же смогли её уговорить. Но свой протест она выразила в выборе одежды, которая скорее соответствовала походу в кино или музей, но никак не для праздничного застолья. Катерина надела широкие брюки, так как джинсы стали безнадёжно малы, и длинный просторный пуловер. Таисия Ивановна огорчённо вздыхала, пытаясь предложить что-то повеселей, но Сергей Андреевич сказал, что зелёный цвет очень идёт Кате и напрямую связан с Новым годом. Тогда Таисия Ивановна дополнила скромный наряд золотой цепочкой с кулоном, и тема была закрыта.

Младшую Иру брать не стали, той было намного интересней играть с соседской девочкой в куклы, чем сидеть со взрослыми за столом. Да и засиживаться в гостях Антоновы не собирались, потому что утром надо было идти на работу. Коганы жили в их районе на проспекте Вернадского, поэтому, воспользовавшись услугами такси, через полчаса они были на месте.

Сын Коганов, Дмитрий, произвёл на родителей Кати хорошее впечатление. Он так же, как Катерина, скромно сидел за столом, не вмешиваясь в разговоры родителей и гостей. Но Валентина Степановна не удержалась и незаметно ввела сына в общий разговор, сказав, что Димка жуткий домосед. Она не преминула похвастаться его хорошей успеваемостью, а в будущем и хорошей работой, ведь Дмитрий учился не в какой-нибудь сельскохозяйственной академии, а в известном вузе – в МГИМО – на факультете международной журналистики.

Кате понравилось, как неспешно и грамотно говорил молодой человек, очень похожий на ботана из-за крупных очков. Но он был настолько не сексуальный, что она бы никогда не вышла за такого человека замуж. Хоть Генка Мазанов был младше Димы на два года и не учился в институте, но с ним было намного интересней. Катя вдруг представила, как она целуется с младшим Коганом, и её чуть не стошнило. Она закашляла и, извинившись, удалилась в туалет.

Сергей Андреевич, видя, что разговор сошёл на нет, решил откланяться и, поблагодарив хозяев за радушный приём, помог жене встать из-за стола. Таисия Ивановна вспомнила, что давно не была в театре Сатиры, где с большим успехом продолжал идти спектакль «Ревизор» с Андреем Мироновым в роли Хлестакова и Анатолием Папановым в роли городничего. Валентина Степановна тут же её поддержала, сказав, что с удовольствием составит компанию, если Антоновы достанут билеты.

Обратно они ехали молча, каждый думал о своём. Лишь оказавшись дома, и сменив выходную одежду на домашнюю, Сергей Андреевич сел в любимое кресло и обсудил с женой недавний поход в гости. Оба сошлись во мнении, что хозяйка из Валентины никакая, потому что закусок на столе было мало, да и та была невкусной. А холодец был настолько пресным, что даже «Посольская водка» его не спасла.

***

Через месяц Коганы снова напомнили о себе. Вернее Дмитрий позвонил Кате и сообщил, что у него есть два билета на премьеру фильма Татьяны Лиозновой «Карнавал».

Катя была наслышана об этом режиссёре. Потому что её известный фильм «Семнадцать мгновений весны» не смотрел только слепой. Вся страна, от мала до велика, прилипала к экранам, когда его показывали по телевизору.

Она вспомнила, что недавно в любимой «Кинопанораме» ведущий Эльдар Рязанов встречался с актёрами, снимавшимися в фильме Лиозновой. Главная героиня в исполнении Ирины Муравьёвой не очень интересовала девушку, а вот Александр Абдулов…

Только ради него Катерина согласилась пойти в кино с Димой. Мимоходом она отметила, что по телефону его голос звучал очень даже сексуально.

Катя давно не была в кинотеатре «Россия» на Пушкинской площади, и это тоже сыграло свою роль в том, что она согласилась туда пойти. С Геной они больше не возвращались к разговору о беременности, но и встречаться почти перестали. У него постоянно находились какие-то неотложные дела: то отцу надо помочь в гараже, то в военкомат съездить, то медкомиссию пройти. В общем, она решила, что ничего страшного не случится, если один раз сходит в кино с другом семьи. В качестве будущего жениха Катерина Дмитрия Когана не рассматривала.

Они встретились возле памятника А. С. Пушкину, и так как времени до начала сеанса было предостаточно, отправились в буфет, где съели по порции мороженого в металлической креманке. Дима был подчёркнуто вежлив и старался вести себя как взрослый, но чрезмерная опека родителей выдавала его с головой. То, что он маменькин сынок не могли скрыть ни учёба в престижном институте, ни манеры светского человека. Долгие и достаточно близкие отношения с Геной уже сформировали у Кати представление о будущем муже. И оно никак не совпадало с образом младшего Когана. Хорошо, что в зале кинотеатра работала вентиляция, иначе бы она задохнулась от его присутствия.

Фильм шёл три часа, так как был двухсерийным. Поэтому некоторые, особо нетерпеливые, не стали дожидаться, когда героиня фильма Нина Соломатина допоёт свою финальную песню, и устремились к выходу. Обычно такое поведение раздражало Катю, но в этот раз она тоже поднялась и присоединилась к уходящим.

Дима предложил проводить Катю до подъезда, но она отказалась. И когда её спутник вышел на станции метро «Проспект Вернадского», почувствовала такое облегчение, будто только что разгрузила состав поезда с углём.

Добравшись до дома, Катерина ещё не успела толком раздеться, как Ира сообщила, что Генка Мазанов звонил три раза. Сначала Катя злорадно улыбнулась, и первой мыслью было: «РЕВНУЕТ!» Она даже не сомневалась, что Гене во всех подробностях рассказали, с кем она пошла и куда. Но потом ей так захотелось прижаться к своему любимому Генке и вдохнуть знакомый запах почти родного человека, что рука сама потянулась к телефонной трубке.

К её большому удивлению ей ответил не кто-то из родителей Гены, а он сам собственной персоной. Ничего не спрашивая, парень назначил ей встречу прямо во дворе. «Интересно, это на Гену так подействовал мой поход в кино с другим молодым человеком или у него что-то случилось?» – подумала Катя, снова надевая дублёнку.

Всё оказалось более прозаичным. Когда Генка проходил медкомиссию с такими же ребятами-призывниками, то кто-то из них сказал, что в военкомате отбирают несколько человек для службы за границей. Где именно никто не знал, но все боялись, что это будет Афганистан.

О вводе войск в ДРА было объявлено ещё в декабре 1979 года. Но после того как на родину в Советский Союз из Афганистана стали доставлять «груз 200», многим стало понятно, что это не увеселительная прогулка за границу, а участие в настоящей войне, где убивают. Гена понимал, что если его направят туда, он не сможет отказаться. Но быть «грузом 200» он тоже не хотел, поэтому решил напомнить подруге их разговор в последний день лета.

– Катюх, помнишь, ты говорила, что твой отец может сделать так, что меня отправят служить не куда-нибудь к чёрту на рога, а в более интересное, безопасное место, – нервно закуривая, сказал он.

– Конечно, помню. Но почему ты вдруг передумал и решил служить за границей?

– Понимаешь, я таких жутких историй в последнее время наслушался про дедовщину, что не хочу, чтобы какой-то отморозок заставлял меня вместо него убирать сортир или ещё что-нибудь похлеще. Всё-таки два года это немалый срок. И теперь я понимаю, что если есть возможность попасть в достойное место службы, то этим надо воспользоваться.

Внезапно Катю осенило.

– Так ты только из-за этого мне три раза звонил?

Гена удивлённо посмотрел на Катю и бросил окурок в сугроб.

– А не надо было?

– Да нет, я подумала, что ты меня приревновал к Диме Когану, с которым я ходила сегодня в кино.

Гена почесал затылок и миролюбиво сказал:

– Ну ходила и ходила. Что теперь из этого трагедию устраивать? Во-первых, я тебе доверяю, а во-вторых, ты же не в баню с ним ходила, а в кино. Тебе фильм-то хоть понравился?

– Да, и фильм, и музыка, и песни. А Саша Абдулов просто красавчик, несмотря на то, что роль у него не очень положительная. А ещё мороженое в кинотеатре понравилось. Мы перед началом сеанса в буфете посидели.

– Вот теперь я начинаю немного ревновать, – Гена привлёк Катю и к себе и поцеловал.

– Ты что делаешь? Вдруг твои или мои в окно увидят? – забеспокоилась Катя, выглядывая из-за деревянной горки, за которой они стояли.

– Раньше тебя это почему-то не волновало, – рассмеялся Гена.

– Ген, я не знаю, получится ли у меня, но я обязательно поговорю с отцом прямо сегодня, – наклонив голову и, пытаясь поймать взгляд любимого, нежно произнесла Катя.

– Если что-то прояснится, звони в любое время, – глядя подруге в глаза и целуя её в нос, губы и щёки, сказал Гена.

***

Вечером за ужином Катя решила, как бы между делом, спросить, можно ли отправить призывника служить за границу по его желанию. Сергей Андреевич перестал жевать и пристально уставился на дочь.

– А почему тебя это интересует? Неужели отпрыск Когана собирается отдать долг Родине и бросить учёбу?

Катя поёрзала на стуле и, смотря в тарелку, сказала:

– Нет, у Димы на будущее другие планы, но они меня не интересуют. Я имела в виду Гену Мазанова.

– Катя! – вскрикнула Таисия Ивановна и посмотрела на дочь с укоризной.

– А его в этот призыв забирают в армию? – уточнил Сергей Андреевич, не обращая внимания на панику жены.

Катя утвердительно кивнула, продолжая смотреть в тарелку.

– Дочь, давай мы с тобой не будем за спиной Гены Мазанова решать его дальнейшую судьбу. Пусть он завтра придёт к нам, и мы спокойно обсудим этот вопрос, – произнёс Сергей Андреевич, не прерывая трапезы.

Катя, не ожидавшая такого поворота, вскочила с места и, подбежав к отцу, обняла его за шею и поцеловала в щёку.

Таисия Ивановна сидела молча, но на её губах заиграла чуть заметная улыбка. Ей было приятно, что муж не стал портить семейный ужин, а мирно разрешил проблему. Правда, она не знала, что у него на это была своя причина.

Эдуард Семёнович Коган так же, как и Сергей Андреевич, работал в Госснабе, но занимал должность начальника отдела по кадрам, а Сергей Андреевич был заместителем председателя. Понятно, что Коган любыми путями стремился пролезть наверх. Но кто ж ему просто так уступит своё кресло? Любой за счастье посчитал бы работать на любой должности в этом роскошном здании, находящемся в Орликовом переулке, но только не Коган. Ему хотелось большего, поэтому, как думал Сергей Андреевич, Эдуард хотел свести детей и по-родственному пользоваться поддержкой тестя на работе и тянуть из него жилы. Такую неприкрытую наглость Сергей Андреевич вытерпеть не мог, поэтому решил благосклонно отнестись к другу дочери, которому она открыто симпатизировала. Откровенно говоря, Сергею Андреевичу абсолютно не понравился маменькин сынок Дмитрий Коган.

«Его ещё долго придётся обтёсывать, прежде чем он станет взрослым человеком, самостоятельно принимающим решения, – думал Сергей Андреевич, наблюдая за старшей дочкой. – Нет, не такой муж нужен Катьке. Она слишком строптива, поэтому её надо держать в узде, иначе натворит, бог знает что. А к Гене Мазанову следует присмотреться. Этот точно не станет от меня требовать яхты-самолёты. Скорее, сам шкуру на себе драть будет, но добьётся своего. Да и Катюха чувствует в нём силу, поэтому влюбилась как кошка. Значит, будем незаметно вводить парня в семью. Посмотрим, как он себя поведёт».

Но Катя пока ничего не понимала во взрослых играх, поэтому не могла дождаться конца ужина, чтобы, наконец, сообщить Генке радостную новость.

Оказывается, Гена тоже ждал её звонка, потому что сразу схватил трубку, даже не дав протяжному гудку закончить свою трель. Катерина с большим волнением сообщила, что отец хочет лично побеседовать с ним. Генка на пару секунд замолчал, а потом спокойно спросил:

– Когда Сергей Андреевич может со мной встретиться?

– Уже завтра, – немного волнуясь, сказала Катя. – Ты только, это, веди себя нормально, чтобы он не передумал.

– Кать, я буду вести себя как обычно. Зачем мне изображать из себя того, кем я не являюсь. Что есть, то есть.

– Да, я понимаю, – согласилась Катя. – Наверно, я тебя за это и полюбила. Ты всегда был настоящим. И надёжным.

***

Приглашение Сергея Андреевича, серьёзно поговорить, никак не отразилось на настроении Гены. Утром, как всегда, он отправился с отцом на завод и отработал смену, балагуря с мужиками во время перекура. Чтобы родители не подкалывали или, того хуже, не запретили идти к Антоновым, он не стал говорить им про встречу с отцом Кати. Если честно, Генка не верил, что совершенно чужой человек будет хлопотать за него у самого военкома. Поэтому отнёсся к этому, не строя никаких иллюзий.

Сергей Андреевич встретил Гену приветливо. Он похлопал его по плечу и, не скрывая удивления, произнёс: