Наследие лжи. Чтобы изменить мир, его нужно сначала развязать

Наследие лжи

Чтобы изменить мир, его нужно сначала развязать

Сотейра Росс

© Сотейра Росс, 2025

ISBN 978-5-0068-0189-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Клеймо Бога-Обманщика

Воздух в Зале Молчания вибрировал от сдержанной мощи, пах озоном, ладаном и страхом. Высокие своды, теряющиеся в дымчатом мареве, были испещрены рунами, импульсы которых мягким светом отражались на сотнях замерших лиц. Сегодня решались судьбы. Сегодня боги протягивали руки из своих небесных чертогов, чтобы коснуться избранных.

Элиана Вейл стояла в толпе выпускников Академии «Элириум», чувствуя себя букашкой, затерявшейся в кафедральном соборе. Её мантия, поношенная и чуть потёртая на локтях, казалась убогой по сравнению с шитыми серебром и золотом одеяниями однокурсников из знатных семей. Она прижала к груди книгу – старый, потрёпанный том по теории иллюзий, – как щит. Её щит. Её единственное достояние.

Самый важный день в жизни любого мага. Распределение.

С двадцатилетием за спиной магический дар человека окончательно кристаллизовался, становясь видимым для высших сил. Боги выбирали себе слуг, чемпионов, пешек – кому что было угодно. Взаимовыгодный договор: покровительство и часть божественной силы в обмен на служение. Не получить покровительства было равно социальной смерти. Стать «неизбранным» – означало быть отринутым, стать никем. Пустым местом. Таким, какими были её родители. Элиана сглотнула комок в горле, снова ощутив знакомый привкус жгучнй тоски. Они умерли от обычной лихорадки, потому что маги-целители не лечили «пустых».

– Смотри, Вейл до сих пор носит эти смешные стёкла, – прошипела рядом чья-то насмешливая фраза. Элиана машинально поправила очки на переносице. – Как она вообще окончила академию? У неё магии кот наплакал.

– Жалости ради, – флегматично ответил другой голос. – Ей бы богу смерти прислуживать, и на том спасибо.

Элиана стиснула зубы, заставляя себя смотреть вперёд, на подиум, где замер верховный арбитр в белой мантии, расшитой символами всех пантеонов. Она не была бездарной. Просто её магия была другой. Она не метала огненные шары и не призывала молнии. Её сила была тихой, манипулятивной, почти невидимой. Она могла сплести иллюзию такой тонкости, что самый зоркий страж принял бы её за реальность, могла шёпотом заставить замок повернуться, а стражника – уснуть, но на показных экзаменах, где ценилась грубая сила, её дар был бесполезен. Её считали слабой. Почти смертной.

Один за другим выпускники поднимались на мраморный круг, касались руны призыва и замирали в ожидании. Воздух трещал от энергии.

– Лиана Стормхольд! – громогласно объявил арбитр.

Девушка с волосами цвета воронова крыла уверенно шагнула вперёд. Её рука легла на камень. Над её головой вспыхнул символ молнии, и в зале запахло грозой. Громовой раскат, эхо которого отозвалось в самих стенах, и перед ней материлизовался серебряный молот, парящий в воздухе.

– Покровитель – Тор! Бог Грома и Бури! – возвестил арбитр, и зал взорвался аплодисментами.

Лиана сияла, принимая свой артефакт.

Элиана наблюдала, и сердце её сжималось. Она видела, как Кассиан, стоящий в первых рядах, обменялся с кем-то улыбкой. Кассиан. Идеальный маг. Красивый, сильный, благородный. Его покровителем наверняка будет Тир, Бог Закона и Справедливости. Они почти не общались, но он единственный, кто никогда не смеялся над ней. Иногда даже помогал с теорией. Глупая, наивная часть её души надеялась, что если и ей достанется покровитель, хоть какой-нибудь, то это Кассиан посмотрит на неё по другому.

– Кассиан Вальтур!

Он поднялся на подиум, движения его были плавными и полными врождённого достоинства. Его рука коснулась руны. Воздух замер, наполнившись ощущением незыблемости, порядка. Вспышка ослепительного, чистого золотого света, и в воздухе проявился идеально сбалансированный золотой веер.

– Покровитель – Тир! Бог Справедливости и Закона! – прокричал арбитр.

Кассиан кивнул, с лёгкостью приняв веер. Его взгляд скользнул по толпе, на мгновение задержался на Элиане. Она покраснела и опустила глаза.

Шёл час. Толпа редела. Каждый избранный отходил в сторону, сияющий, обретая своё место в мире. Каждый неизбранный – а таких была горстка – с позором покидали зал через боковую дверь, их лица были полны стыда и отчаяния. Их ждала жизнь на обочине.

Элиане становилось душно. Её ладони вспотели. Она молилась всем богам, о которых читала, чтобы только не разделить участь родителей. Хоть кто-нибудь. Хоть самый забытый, самый незначительный божок. Лишь бы не пустота.

– Элиана Вейл!

В зале на секунду воцарилась тишина, а затем пронёсся сдержанный шёпот. Она чувствовала на себе десятки насмешливых, любопытных, жалостливых взглядов. Ноги стали ватными. Она сделала шаг, потом другой, заставляя себя идти вперёд, к мраморному кругу. Её поношенные ботинки глухо стучали по каменным плитам. Казалось, она идёт вечность.

Вот она стоит в центре подиума. Руна призыва искрится перед ней холодным голубоватым светом. Сердце колотилось где-то в горле. Она глубоко вздохнула, отбросила страх – прочь, прочь все мысли, – и положила ладонь на шершавую, налитую силой поверхность камня.

Сначала ничего не происходило. Тишина стала давящей, тягучей. Чьё-то сдержанное хихиканье прокатилось по залу. Леденящий ужас сковал её изнутри. Нет. Нет, только не это. Она сжала руку в кулак, впиваясь ногтями в ладонь, пытаясь выжать из себя хоть каплю магии, хоть что-то, что привлечёт внимание.

И тогда это случилось.

Не яркая вспышка, не благородный свет. Воздух вокруг неё сгустился, потемнел. Температура упала на несколько градусов. От руны поползла тень, быстрая и цепкая, как щупальце. Она обвила её запястье ледяной хваткой. Боль. Резкая, обжигающая, как удар раскалённым железом. Элиана вскрикнула и попыталась отдёрнуть руку, но тень держала её мёртвой хваткой.

На её коже, прямо на запястье, стал проявляться знак. Не сияющий символ, а словно выжженный кислотой, извилистый, сложный узор, от которого исходил зловещий зеленоватый отсвет. Он искрился в такт её бешеному сердцебиению, и с каждой пульсацией боль усиливалась, и тогда она услышала его. Голос. Низкий, бархатный, пронизанный ядовитой насмешкой и скукой. Он звучал не в ушах, а прямо в сознании, заполняя собой всё.

«Ну что ж… – произнёс голос, растягивая слова. – Посмотрим, на что ты годишься, маленькая мышка».

В зале повисла гробовая тишина. Даже арбитр, видавший виды, казался ошеломлённым. Он смотрел на знак на её руке, на тень, что всё ещё не отпускала её, с недоумением и суеверным страхом.

Воздух перед ней затрепетал, и материлизовалось два предмета. Они упали к её ногам с металлическим лязгом. Два кинжала. Изумительной работы, с тонкими, изящными клинками, казалось, выточенными из обсидиана. Рукояти были инкрустированы змеиной кожей, а на гардах красовались стилизованные головы тех же существ. Но они не сияли божественным светом. Они, казалось, поглощали свет вокруг себя, отливая тусклым, опасным металлом.

Арбитр нашёл в себе силы говорить, но его голос дрогнул: – Покровитель… Локи. Бог Хитрости, Обмана и… Перемен.

Тишина взорвалась. Сначала шёпотом, потом громкими возгласами, смешками, полными недоумения и злорадства.

– Локи? Но он же… он же годами никого не избирал! – Боги, она и правда его? Несчастная… – Куда уж ему большего и желать? Посмотрите на неё! Идеальная пара! – Хоть бы он её быстро прикончил, а то смотреть тошно.

Элиана стояла, онемев, сжимая обожжённое запястье. Боль постепенно отступала, сменяясь ледяным оцепенением. Локи. Трикстер. Предатель. Бог, известный тем, что его подопечные либо сходили с ума, либо погибали при загадочных обстоятельствах, либо сами становились орудиями хаоса и разрушения. Его боялись даже другие боги.

Она машинально наклонилась и подняла кинжалы. Они были на удивление лёгкими, идеально ложась в руку. В тот момент, когда её пальцы сомкнулись на рукоятях, она почувствовала присутствие. Чуждое, холодное, бесконечно древнее сознание коснулось её разума, оценивающе, безразлично, как человек рассматривает букашку под лупой, и тут же отшатнулось с ощущением, которое можно было бы интерпретировать как разочарование и брезгливость.

Её чуть не вырвало.

Она спустилась с подиума, и толпа перед ней расступилась, как перед прокажённой. Теперь в глазах людей были не просто насмешки, а настоящий, неподдельный страх. С ней было опасно находиться рядом. Она была игрушкой в руках капризного и злого божества.

Кассиан сделал шаг в её сторону, его лицо выражало тревогу и сочувствие, но его остановил товарищ, что-то тихо сказав ему на ухо. Кассиан замедлил, и его взгляд стал отстранённым. Элиана поняла. Даже он. Даже благородный Кассиан, слуга закона, не мог себе позволить связываться с подопечной Бога Обмана.

Она прошла через зал, сжимая в потных ладонях рукояти кинжалов, чувствуя, как её спину жгут сотни глаз. Ей нужно было выбраться отсюда. Нужно было подышать воздухом. Одной.

Она почти выбежала в пустынный коридор, прислонилась к холодной каменной стене, пытаясь перевести дыхание. Дрожь шла изнутри, мелкая, неконтролируемая. Она посмотрела на свои новые кинжалы. Артефакты её покровителя. Символ её позора и её проклятия.

– Ну что, – прошептала она сама себе, голос сорвался на хрип. – Поздравляю, Вейл. Ты не неизбранная. Ты хуже.

Внезапно один из кинжалов в её руке дрогнул. Металл поплыл, изменил форму. Вместо изящного клинка у неё в руке оказалась старая, потрёпанная метла.

Элиана отшатнулась, едва не уронив её.

И снова тот голос прозвучал в её голове, полный ленивой, смертельной издевки.

«Наведи порядок, мышка. Твоё место – у мусорной кучи. Может, хоть тут пригодишься».

Голос стих, оставив после себя лишь горькое послевкусие унижения. Элиана с силой швырнула метлу об стену, где она с глухим стуком отскочила и снова приняла форму кинжала.

Она медленно сползла по стене на пол, подтянула колени к груди и закрыла лицо руками. По щекам текли горячие, злые слёзы. Она не плакала от страха или отчаяния. Она плакала от ярости. Ярости на богов, на академию, на всю эту несправедливую систему и больше всего – на него. На Локи.

Он ненавидел её с первого взгляда. Он видел в ней слабость, недостойную его внимания.

«Хорошо, – подумала она, сжимая кулаки и ощущая, как обожжённая кожа на запястье ноет в такт её мыслям. – Отлично. Ненавидь, но запомни одно, бог-недотёпа. Я тоже умею ненавидеть и я выживу. Назло тебе. Назло всем вам».

Она не знала, что это была первая мысль, которая заставила его, наблюдающего за ней из своей тени, на мгновение перестать скучать.

Элиана не знала, сколько времени просидела на холодном каменном полу, забившись в нишу уходящего в темноту коридора. Слёзы давно высохли, оставив после себя лишь стянутую кожу на щеках и холодную, кристаллизовавшуюся ярость в груди. Она смотрела на два кинжала, лежащих перед ней на плитах. Они снова приняли свою изначальную, смертоносную форму, бесстрастно отражая тусклый свет магических светильников. Артефакты бога. Её оковы.

Из Зала Молчания доносился приглушённый гул голосов – церемония подходила к концу. Скоро по коридорам хлынет толпа ликующих «избранных», и она не могла допустить, чтобы её увидели здесь, в таком жалком состоянии. Скомкав рукав мантии, она грубо вытерла лицо, с силой дёрнула себя за волосы, заставляя болью прогнать остатки оцепенения.

– Встань, – прошептала она сама себе, и голос прозвучал хрипло, но твёрдо. – Встань и иди. Ты выжила раньше, выживешь и теперь.

Опираясь на шершавую стену, она поднялась на ноги. Ноги дрожали, но подкашиваться отказались. Она сунула кинжалы за широкий кожаный пояс, пряча их под складками мантии. Нечего выставлять напоказ своё проклятие. Сделав глубокий вдох, она выпрямила плечи и шагнула вперёд, по направлению к жилым крыльям академии.

Её путь лежал через главный атриум – огромное помещение под стеклянным куполом, где ученики традионно собирались после важных событий. Сегодня здесь царило особенно оживлённое возбуждение. Воздух звенел от восторженных возгласов, смеха, щёлканья открывающихся бутылок с искристым вином, которое тут же появилось из ниоткуда в руках у празднующих студентов. Яркие вспышки магии – кто-то уже вовсю тестировал свои новые силы, запуская в воздух фейерверки или заставляя статуи оживать и танцевать джигу.

Элиана попыталась проскользнуть незаметно, прижимаясь к стенам, но это было бесполезно. Её заметили мгновенно.

Сначала просто замолкали, когда она проходила мимо. Потом начался шёпот.

– Смотри, это же она… – Движется, значит, жива. Пока что. – И что, Локи? Правда? – Видел бы ты её артефакты… жутковатые.

Она шла, глядя прямо перед собой, стараясь не встречаться ни с кем взглядом, но её пальцы непроизвольно сжимались в кулаки под мантией.

Внезапно её путь преградили трое. Двое парней и девушка, все из знатного клана Винтерсов, известные своими замашками и жестокостью. Их новые артефакты – ледяной посох, плащ из северного сияния и коготь какого-то фростового зверя – сияли на них, свидетельствуя о покровительстве богов зимы и стужи.

– Ну-ну, посмотрите, кто к нам пожаловал, – растянул слова старший из братьев, Горрин. Его глаза блестели от злорадства. – Сама фаворитка великого Обманщика. Неужто удостоил чести личным визитом или просто послал подмести полы в своём небесном чертоге?

Его спутники фыркнули. Элиана попыталась обойти их, но они сдвинулись, снова преградив дорогу.

– Куда спешишь, Вейл? – вступила девушка, Илдра. – Такая важная персона теперь. Наверное, задание уже получила? Надуть кого-нибудь? Карман у соседа обчистить?

– Отстаньте, Илдра, – тихо, но чётко сказала Элиана, пытаясь сохранить самообладание.

– Ой, а она нам указывает! – Горрин фальшиво удивился. – Слышали? Подружка Локи велит нам отстать, а что он нам сделает? Подует из-за угла? Подложит ледяную свинью в постель?

Он шагнул вперёд, навис над ней. От него пахло морозом и дорогим вином.

– Знаешь, что говорят о твоём новом партнёре? Что его подопечные долго не живут. Сходят с ума от его милостей или кончают с собой. Держись крепче, Вейл. Интересно, сколько ты продержишься? День? Неделю?

Он протянул руку, собираясь ткнуть пальцем в её грудь, но Элиана резко отшатнулась. В тот же миг она почувствовала странное движение за поясом. Один из кинжалов дрогнул и голос Локи, ленивый и ядовитый, прорезал её сознание, словно лезвие.

«Ох, как грубо… Не нравятся мне эти морозные выскочки. Их спесь так и просится, чтобы её… подпортили. Давай, мышка. Покажи, что можешь укусить. Хотя бы разок».

Элиана замерла. Это было не просто наблюдение. Это был намёк. Призыв к действию и в её груди, поверх страха и ярости, вспыхнуло новое, отвратительное чувство – любопытство.

Горрин, не добившись реакции, усмехнулся и повернулся к своим друзьям.

– Ладно, не стоит тратить время. Всё равно скоро…

Он не договорил. Элиана, не отдавая себе отчёта, почему она это делает, мысленно потянулась к тому странному, холодному присутствию в глубине своего сознания. Она не просила о силе. Она просто пожелала. Желала, чтобы его плащ, этот великолепный плащ из сияния, сиял чуть менее ярко, чтобы в нём появился изъян.

Она едва заметно шевельнула пальцами, спрятанными в складках мантии, шепнула на древнем языке пару слов, смысл которых сама до конца не понимала и плащ Горрина дрогнул. Яркие переливы цвета на мгновение померкли, а затем на спине, прямо между лопаток, проступило тёмное, маслянистое пятно. Оно было совсем небольшим, но формой оно отдалённо напоминало собачьи экскременты.

Илдра первая это заметила. Её глаза округлились.

– Горрин, твой плащ! Что это?

Горрин резко обернулся, пытаясь разглядеть свою спину.

– Что? Что там?

– Какое-то… пятно, – с отвращением сказал второй парень, пялясь на артефакт. – Похоже на… фу, мерзость!

Горрин, краснея от злости и смущения, сорвал плащ с плеч и стал его разглядывать. Пятно не исчезало. Оно казалось въевшимся в саму ткань магии. Вокруг уже начали собираться зеваки, указывая пальцами и подавляя смешки. Позор для такого тщеславного человека был хуже боли.

– Это ты! – прошипел он, обрушивая свой гнев на Элиану. – Это твои грязные трюки, ведьма!

Элиана уже пожалела о своей выходке. Теперь он действительно мог её убить, но отступать было поздно. Она посмотрела на него прямо, впервые за этот день почувствовав проблеск чего-то, отдалённо напоминающего контроль.

– Я всего лишь стояла здесь, – сказала она, и голос её звучал удивительно спокойно. – Может, твой бог просто решил, что ты слишком много о себе возомнил? Или это Локи шлёт тебе свой… привет.

Имя бога, произнесённое вслух, заставило Горрина замереть. Ярость на его лице смешалась с суеверным страхом. Он скомкал испорченный плащ, швырнул его на пол.

– Ты ещё пожалеешь об этом, Вейл, – прохрипел он, но в его тоне уже не было прежней уверенности. – Идём.

Он развернулся и, отталкивая зевак, быстрым шагом направился к выходу. Его приспешники бросились за ним.

Толпа постепенно расходилась, бросая на Элиану взгляды, в которых теперь читался уже не только страх, но и острое любопытство. С ней было не просто опасно – с ней было непредсказуемо.

Элиана выдохнула, чувствуя, как дрожь снова пробирается в ноги. Она едва не сделала шаг, как услышала за спиной знакомый голос.

– Элиана.

Она обернулась. Кассиан. Он стоял в нескольких шагах, его золотой веер был заткнут за пояс, а на лице застыло выражение лёгкой тревоги.

– Кассиан, – она кивнула, стараясь выглядеть непринуждённо.

– Я видел, что произошло. Ты в порядке? – он сделал шаг вперёд, но не приблизился слишком близко. Дистанция чувствовалась физически.

– Прекрасно, – она не смогла сдержать сарказма. – Как видишь, жива-здорова и даже немного поразвлеклась.

Он поморщился.

– Горрин – идиот, но дразнить его… Элиана, сейчас не лучшее время для демонстрации силы.

– О, а я разве демонстрировала силу? – она подняла брови. – Мне показалось, это был всего лишь несчастный случай с его новенькой игрушкой. Разве богиня зимы не добра и не справедлива? Наверное, он просто чем-то её прогневал.

Кассиан смотрел на неё, и в его глазах читалась неподдельная озабоченность.

– Не делай этого. Не играй в его игры.

– В чьи? – она сделала наивное лицо.

– Ты знаешь, о ком я. Локи. – Он понизил голос, произнося это имя, как будто оно могло обжечь. – Его подопечные… они меняются. Не к лучшему. Он вьёт из них верёвки, а потом бросает, когда они ему надоедают. Я не хочу, чтобы с тобой это случилось.

Его искренность больно кольнула её. Она хотела крикнуть, что у неё нет выбора, что её выбрали точно так же, как выбрали мусор для помойки, но она лишь горько усмехнулась.

– Мило с твоей стороны беспокоиться, Кассиан, но, кажется, мой путь теперь определён. Ты – слуга закона и порядка, а я… – она указала большим пальцем на себя, – я теперь воплощение хаоса и перемен. Нам, наверное, не стоит общаться. Испачкаешь свою белоснежную мантию.

Она видела, как её слова ранят его, и ей стало мерзко от самой себя, но это было необходимо. Он был светом, а её теперь навсегда окутала тень.

– Элиана, пожалуйста… – он снова попытался что-то сказать, но его перебил громкий, властный голос.

– Кассиан! Идём! Нас ждут старшие братья Тира на совещании!

К ним подошёл рослый юноша с таким же золотым веером на поясе – ещё один новый подопечный бога Закона. Он бросил на Элиану уничижительный взгляд.

Кассиан замешкался, разрываясь между долгом и чем-то ещё.

– Мне нужно идти.

– Конечно, – кивнула Элиана, отвернувшись. – Не заставляй ждать сильных мира сего.

Она слышала, как он ушёл. Теперь она снова была одна. Ещё более одинока, чем пять минут назад.

Она поспешила к выходу из атриума, чувствуя, что ещё секунда – и она расклеится окончательно. Ей нужно было добраться до своей комнаты. Запереться. Остаться наедине со своим новым, ужасным даром.

Её комната находилась в самой дальней, старой башне академии, куда селили тех, у кого не было влиятельных покровителей или богатых семей. Узкая винтовая лестница, скрипучие половицы. Она дошла до своей двери, обтёрла пот с ладоней о мантию, прежде чем толкнуть тяжёлое дерево.

Комната была крошечной: кровать, письменный стол, заваленный книгами, и маленькое оконце, в которое было видно лишь клочок хмурого неба. Убого, но своё. Её крепость.

Она захлопнула дверь за спиной, прислонилась к ней и закрыла глаза, пытаясь унять бешеный стук сердца. Тишина. Наконец-то тишина.

Она открыла глаза и вздрогнула.

На её кровати, развалившись с непринуждённостью полного хозяина, сидел он.

Тень. Нет, не совсем тень. Это была более плотная, сгущённая темнота, принявшая человекообразную форму. Высокие скулы, насмешливый изгиб губ, которые не были губами, а лишь намёком на них и глаза. Два уголька холодного изумрудного огня, которые горели в глубине теневого лика и были прикованы к ней.

Он был здесь. В её комнате.

Элиана замерла, парализованная страхом и ненавистью.

«Ну что, – раздался в её голове тот самый бархатный, ядовитый голос. Теперь он звучал отчётливее, будто он находился в шаге от неё. – Принесла мои кинжалы? Не растеряла по дороге, надеюсь».

Она не ответила, сжимая кулаки. Её взгляд упал на кинжалы за её поясом.

«О, не стоит. Это бесполезно. Они тебя не послушаются. Пока что. Они отвечают только на мою волю. Как, впрочем, и ты».

– Убирайся, – прошипела она, находя в себе силы говорить. Голос дрожал от напора эмоций.

Теневая фигура медленно поднялась с кровати. Она была высокая, невероятно высокая, и ей пришлось задрать голову, чтобы встретиться с этим ледяным взглядом. Он парил в полушаге от пола, и холодный ужас исходил от него волнами.

«Как грубо. Я пришёл познакомиться с моей новой… подопечной и должен сказать, моё первое впечатление лишь подтвердилось. Ты скучна. Жалка. Предсказуема. Такая же, как все эти никчёмные букашки, копошащиеся в грязи».

Он сделал невесомый шаг вперёд, и Элиана невольно отпрянула, прижимаясь спиной к двери.

– Тогда отпусти меня, – выдохнула она. – Найди себе другую. Сильную. Я тебе не нужна.

«О, нет-нет-нет, – он засмеялся, и этот звук был похож на лёгкий, смертельный мороз, скользящий по стеклу. – Правила есть правила. Ты коснулась руны, я ответил. Теперь ты моя. Моя вещь. Моя игрушка и я буду играть с тобой, пока ты не сломаешься или… пока не станешь хоть сколько-нибудь интересной».

Он протянул руку – длинные, тонкие пальцы из тени – и провёл ей перед её лицом, не касаясь.

«Эта жалкая сценка с плащом… Это всё, на что ты способна? Мелкая пакость? Я ожидал большего. Надеялся, что в тебе есть хоть искра…»

– Я не обязана соответствовать твоим ожиданиям! – выкрикнула она, и её собственная смелость удивила её.

Зелёные угольки глаз вспыхнули ярче.

«О, обязана, милая. Обязана. Потому что, если ты не развлечёшь меня, я найду другие способы получить удовольствие. Твой друг, например… Кассиан, кажется? Красивый мальчик. Уверен, из него можно вытянуть море слёз, боли и отчаяния. Ты же не хочешь, чтобы он пострадал из-за твоей… скучности?»

Сердце Элианы упало. Он знал. Он уже знал её слабость.

– Ты… мерзавец, – прошептала она, ненавидя его всей душой.

«Наконец-то! – он снова рассмеялся, и в этот раз в его смехе звучала неподдельная радость. – Первая искренняя эмоция! Ненависть. Прекрасное начало. Гораздо лучше скучного страха. Лелеей её, моя дорогая. Взращивай. Ненависть – отличное топливо».

Он отплыл назад, его форма начала рассеиваться, становиться более прозрачной.

«Завтра на рассвете. Западные сады. Будь там. Не заставляй меня ждать или твой милый Кассиан узнает, каково это – внезапно лишиться дара речи прямо во время торжественной речи перед советом».

– Что? Подожди! – крикнула она. – Что я должна делать?

Но было поздно. Тень растаяла, растворилась в воздухе, оставив после себя лишь лёгкий запах озона и горькой полыни. Да ледяное, нестираемое ощущение его присутствия где-то на задворках её сознания.

Элиана медленно сползла по двери на пол. Дрожь била её уже не переставая. Она обхватила себя руками, пытаясь согреться, но холод шёл изнутри.

Он был здесь. Он будет приходить снова. Он будет мучить её, использовать, гробить её жизнь и жизни тех, кто ей дорог, просто чтобы развеять свою божественную скуку.

Слёзы снова навернулись на глаза, но на этот раз она их с яростью смахнула.

– Нет, – сказала она сама себе, глядя на свои дрожащие руки. – Ты не заплачешь. Ты не сломаешься. Он хочет ненависть? Он её получит. Он хочет игру? Хорошо, но правила будешь устанавливать не только ты.